Пролог. Первая глава

От автора (путеводитель).

Побродив по просторам сайта я понял, что очень трудно разобраться, что читать, а что - нет. Одно дело стихи или миниатюры - тут сразу понятно, понравится, или нет. А как быть с крупной прозой? Вдруг потратишь время напрасно, а книга окажется неинтересной? Поэтому я решил немножко помочь читателю и дать краткий путеводитель по книге.

1. Кто ненавидит исторические справки, философские рассуждения, описания природы, всяческие вводные данные о прошлой жизни героев и вообще нетерпелив, может начинать читать прямо с третьей главы - все главные герои появляются только там. А основные приключения начинаются только в конце третьей главы. (правда, если не читать первые две, можно половины не понять, но во-первых, для кого-то это и необязательно, а во-вторых, если понравится, можно же вернуться! :-)

2. Четвертая глава - самая большая. Поэтому в ней есть почти все - и приключения, и опасности, и любовь, и смерть, и грех, и покаяние, и муки выбора, и познание нового, и трудности, и победы, и юмор, и трагедии.

3. Пятая глава - для любителей детективов и сериалов.

4. Шестая глава - Собственно, кульминация событий.

5. Седьмая глава. Здесь, наконец-то, решатся все вопросы и разрешатся все проблемы. И читатель узнает, "чем все закончилось" (терпеть не могу, когда в книгах остается какая-то недосказанность! Я переживаю за героев и хочу точно знать, что и как с ними будет!).

6. Книга написана для взрослых, но почему-то нравится больше всего подросткам. В принципе, ее можно читать и детям. Так как, хотя в книге полно всякой нетрадиционности и присутствуют эротические сцены и сцены насилия (в очень небольшом количестве), но все это без подробного описания, в лучших традициях советского кино - либо издали общим планом, либо после первой расстегнутой пуговицы камера уходит в сторону и показывает пейзаж под музыку :-))). Не скажу, что я пуританин, просто в этих подробностях нет необходимости, коли они не несут смысловой нагрузки.

7. И последнее. Я не совсем понимаю различие жанров фантастики и фэнтэзи. Наверное, это не фэнтэзи, потому что здесь нет ни разумных монстров, ни пожирающих биомасс, живущих в параллельных измерениях, ни мудреных инопланетных религий, напоминающих помесь коммерческих сект с подростковыми группировками, ни сражений с драконами... Здесь вообще нет сражений, кроме одной минутной стычки (да и то по недоразумению), ни даже обилия "терминологии будущего" с массой непонятных слов... В общем, всего того, что обычно является опознавательными знаками современного фэнтэзи. Так что... решайте сами, стОит ли тратить время! ;-)




ПО ОБРАЗУ И ПОДОБИЮ.

(фантастический роман)

Посвящается Артемию Котову.


 "Толстой говоpил, что можно выдумать все, кpоме психологии".  
(А.Н.Стругацкий).
 
ПРОЛОГ
 
 
       Закатные лучи, превращенные гранеными витражами в веселую радугу, ласкали букетик скромных белых цветов на столе. Закрученные причудливой спиралью колокольчики покачивались на тонких розовых стебельках, источая удивительный аромат весны и моря.
 
       Бортовой программист «Жюстины» знал, что пейзаж за окнами - всего лишь голограмма, а за входной дверью начинается не яблоневый сад, а коридор жилого отсека корабля разведки дальнего космоса. Но он и не стремился расширять свое жизненное пространство, ему вполне хватало этой веранды и своего рабочего кабинета. За пять лет космических экспедиций он всего один раз ступил на необжитую планету. Сделал несколько вдохов, глотнув едкой атмосферы, напоролся локтем на растущий гиперкристалл и полез обратно в шлюз, чтобы два часа отмываться от вонючей слизи, разбрызгиваемой местными растениями. С тех пор он довольствовался кадрами стереосъемки. Да и те в последнее время просматривал все реже, предпочитая балет и музыкальные шоу. Сейчас он блаженно развалился на пушистом диване, потягивая холодное пиво и наблюдая за двумя хорошенькими белобрысыми детьми, возившимися на ковре.
 
- Эноа, что ты там рисуешь? Прекрати портить книгу.
 
- Энни пееписывает конец! - пояснил другой малыш.
 
- Что значит «переписывает»? Я сказал, оставь книгу в покое!
 
- Там пьинц зенился на пьинцессе, а его бьят уехал в волшебное
коолевство. Я так не хочу. Я не хочу зениться на пьинцессе, я хочу всегда быть с Эмми.
 
- Ты и будешь всегда с Эмми.
 
- Но там написано, что у пьинца и пьинцессы появились дети, которые бывают после свадьбы. Я тоже хочу, чтобы были дети!
 
- Успокойся, Энни, это только на земле так бывает.
 
Энни оторвался от книги:
 
- Папа, а как появились мы с Эмми?
 
- По-другому…
 
И воспоминания перенесли его на много лет назад. Туда, где за окнами действительно цвели яблони, а перед крыльцом точно такой же веранды на ровной песчаной площадке играла маленькая девочка - его старшая сестра.
 
 

ГЛАВА ПЕРВАЯ
О том, как опасно инопланетянам прогуливаться возле дач местных жителей.

       Девочка установила рамку с кристаллами под углом к солнцу и начала собирать внешнюю окружность. Солнечные кроссворды были ее слабостью. Иногда оставались неразгаданными два, иногда - четыре слова, но еще ни разу ей не удавалось решить головоломку до конца. Медленно поворачивая кристаллики, она сосредоточенно следила за пересечением лучей в прорезях рамки. Лучи скрещивались, разбегались, переплетались, образуя на песке чередование света и тени. Из теневых полосок складывались буквы. Слова нанизывались, словно бусы, на спираль, в центре которой был «большой алмаз» - ключ к разгадке, завершающей игру.
 
       Вчера Анне исполнилось десять лет, и в животе немного бурлило от съеденных садаринов. Анна не любила экзотические фрукты. Она любила яблоки. Но они «не нищие». Поэтому пришлось давиться садаринами. Лучше бы они были нищими… Ну вот, так и есть! Последний виток не сходится! Анна еще раз поменяла положение кристаллов предпоследней окружности, затем пред-предпоследней... Все равно, одной буквы не хватает. А сейчас, конечно, стемнеет, и буквы исчезнут! Или еще не сейчас? Девочка взглянула на горизонт. О! Кто-то к нам идет. Нет, это не профессор Савин. Это, кажется, какая-то девочка, ее сверстница.
 
       Незнакомка приближалась. Анна искоса наблюдала за ней, но не подавала виду, что заинтересована. Разумеется, здесь очень скучно, и было бы здорово завести подругу. Но Анна знала, что ей, дочери самого Карино, не пристало проявлять интерес к прохожим… С ее собственной точки зрения это, конечно, глупости. Но если мама увидит… Анна терпеливо ждала, втайне надеясь, что незнакомая девочка сама с ней заговорит. Ее надежды оправдались. «Девочка» решительно подошла к ней и, остановившись, вопросительно произнесла:
 
- М-м?
 
       Анна решила, что этого достаточно, и с готовностью ответила:
 
- Видишь, не получается!
 
       Незнакомка вдруг взялась за «большой алмаз» и резко повернула его на сто восемьдесят градусов. Потом слегка подвинула два крайних кристалла, и… лучи вспыхнули яркой звездой, выровнялись… Вот она, разгадка! Так просто! Но сама Анна никогда не догадалась бы.
 
       Она с любопытством оглядела незваную гостью. Та была чуть выше Анны, спортивного, даже слишком, телосложения, но самое удивительное, что у нее были светлые, лимонного цвета волосы и янтарно-желтые глаза. Неужели так бывает? Одета «девочка» была, как все - в короткие брючки и бежевую футболку.
 
- Как тебя зовут? - спросила Анна.
 
       Незнакомка растерянно развела руками и улыбнулась. «Может, она не понимает по-русски?»
 
- What is your name? - повторила она по-английски. Но «девочка» не знала и этого языка. «Кто же она? Может, африканка? Или из страны Востока?» - подумала Анна. Она еще не очень хорошо владела общегалактическим наречием, но решила попробовать:
 
- Ан эон эс?*
 
- Инна! - широко улыбнулась «иностранка».
 
- А я - Анна! - обрадовалась Анна, от волнения снова перейдя на
русский. Но Инна уже все поняла.
 
- Это твой дом? - спросила она на галакте, указав в сторону веранды?
 
- Да, я живу здесь с моей мамой и моим братом. А еще иногда прилетает… приползает…(Анна мучительно подбирала галактические слова) мой папа! А ты где живешь?
 
- Там, - Инна указала в сторону межпланетной базы.
 
- Вот повезло! Ты… видеть… живых инопланетян? Какие они?
 
- Разные.
       
- Разные! Как интересно! А ты хочешь со мной… сотрудничать (Анна никак не могла вспомнить, как звучит на галакте слово «дружба»), нет соотноситься… любить! (ей показалось, что это слово наиболее близко по смыслу).
 
       Инна изумленно вскинула прямые широкие брови:
 
- Правда?
 
- Тут очень скучно одной. А мой брат не умеет со мной играть. Он очень маленький.
 
- Твой брат не умеет? - удивление Инны было крайним.
 
- Не умеет! И еще он мне мешает! И не любит! - жаловалась Анна, - А ведь я его единственная сестра…
 
       При слове «сестра» на лице Инны отразилось искреннее сочувствие, и она, подумав, сказала:
 
- Мы попробуем… Ты любишь петь?
 
- Да.
 
- Сними это, - она указала на Аннину футболку и быстро стянула
свою, - Садись.
 
       Они сели на песок, прислонившись друг к другу спинами.

- А что петь? - спросила Анна.
 
- Попробуй петь, как я.

       И «она» начала. Инна закинула голову назад, на плечо Анны, и первые звуки раздались у девочки прямо над ухом. Сначала это было похоже на робкий щебет какой-то птички, затем на звон золотых струн неведомого музыкального инструмента, переходящий в нежное журчание ручейка. Анна еще никогда не слышала такого пения! Она ни за что так не сможет! Но вот песня стала похожа на солнечное звучание фанфар. Незаметно для себя Анна начала подтягивать. В песне не было слов - так ей казалось.
 
       Алый отблеск заката ласкал их плечи, а удивительно чистая, прекрасная мелодия устремлялась ввысь, разливаясь под небесным куполом.
 
       «Наверное, так поют ангелы», - успела подумать Анна… И в этот момент из ее собственного горла вырвался такой же чистый, чарующий звук. Их голоса легко порхали по ступенькам-нотам, шли дружными аккордами, догоняли друг друга и, наконец, соединившись на какой-то очень высокой ноте, затихли…
 
       Анна медленно приходила в себя. Она испытала целую гамму новых, ни с чем не сравнимых чувств. Смесь умиления, восторга, щемящей грусти и какого-то благоговейного удивления и восхищения. Лет через десять взрослой Анне снова посчастливилось это пережить. Правда, совсем в другой ситуации, совсем с другим человеком и, конечно, намного острее и прекраснее. И она никак не могла вспомнить, откуда ей знакомо это ощущение соединения с небом в музыке серебряного голоса. Анна все забыла. Но во время любовных игр с мужем всегда включала классическую музыку…
       
       Твердая, мускулистая спина Инны стала совсем мягкой. Глаза полуприкрыты. Опираясь на руки, Инна медленно подняла голову.
 
Скоро наступит ночь, - тихо сказала она,- хорошо, что мы
успели до темноты.
 
       - Хорошо, - ответила Анна, понимая это по-своему, - Когда стемнеет, мне надо будет домой.
       
 
- Пойдем в тень. Мне жарко.
 
       Анна так не считала. Надев футболку и набросив на плечи садовый плащ, она все равно поеживалась от вечерней прохлады. Но спорить не стала. Вдруг подруга обидится и уйдет? И они скрылись в беседке.
 
       Дверь на веранду была чуть приоткрыта. Прямо посередине стоял прямоугольный стол, покрытый желто-розовой бумажной скатертью с кружевом по краю. В центре стола красовалась простенькая, но изящная вазочка из венерианского перламутра, из которой торчало несколько полураскрывшихся гациний. Стены веранды были отделаны «под розовое дерево», причем с имитацией волокнистой поверхности и даже запаха лака.
 
       Жена известного российского переводчика Марфа Германовна Карино-Буццештейн ждала дорогого гостя. По этому случаю, она даже достала семейную реликвию - кофейный сервиз из настоящей керамики. Ах, как удивительно смотрятся маленькие коричневые чашечки на чистой, только что распакованной скатерти! Лучи заходящего солнца, преломляясь в прозрачнейших витражах, играли теплыми красками на белых колокольчиках гациний, скользили по кружевной набивке, бархатно расплывались на матовой керамике сервиза. Эти витражи были особой гордостью Марфы. Как-то раз подруга, увидев идеально прозрачные оконные заполнения, пришла в ужас: «Марфа, ты что, сделала окна из стекла? У тебя же дети!» - «Как можно, - небрежно кинула хозяйка, - Это морохрусталь…» Уж она-то, супруга знаменитого Карино, могла себе позволить остеклить веранду небьющимся природным материалом с далекой планеты Моро.
 
       Марфа в третий раз протерла подлокотники кресел, в четвертый - спрыснула водой цветы в вазе и в десятый - переставила чашечки, стараясь создать из них наиболее выигрышную композицию. Гость почему-то запаздывал. Марфа Германовна уже начинала волноваться, когда на крыльце послышались знакомые шаги.
 
- Добрый вечер, Марфушенька! Простите великодушно, что заставил Вас ждать. Решил пешочком пройтись, да время не рассчитал. Уж очень здесь места красивые.
       
- Здравствуйте, Вадим Палыч! Заходите. Хотите кофе?
 
- С удовольствием! Уютно у Вас тут. За гациниями неужто сами на болото ходили?

- Что Вы! Это моя старшенькая везде бегает, непоседа.

- Анночка? Одна? Сколько ж ей?

- Вчера второй десяток разменяла!
 
- Подумать только… Да, детишкам тут грех не гулять - леса чудесные… А на озере - видели? Уже бракты гнездятся… Вы, Марфуша, просто умница, что построили дачу в таком живописном уголке.
       
- Ах, Вадим Палыч, если бы Вы только знали, какая здесь тоска! Словом перекинуться не с кем.
 
- Так-таки и не с кем? - лукаво прищурился профессор, помешивая кофе серебряной ложечкой, у Вас тут, я знаю, база под боком.
 
- Но там же одни эти… Ну, Вы понимаете…
 
- Инопланетяне?
 
- Ну, да…
 
- Так почему бы Вам не завести знакомство с кем-нибудь из них? Аоане, например, весьма общительны.
 
- Но… мне бы хотелось общаться с людьми.
 
- Марфа Германовна, - строго возразил профессор, - Вы не хуже меня знаете, что на семнадцатом межгалактическом конгрессе было принято решение признавать людьми все население любой планеты, если хотя бы один его представитель видел Христа. Мало вероятно, что Господь стал бы являться животным и растениям. Или Вы придерживаетесь иного мнения?
       
- Ах, это безобразие! Ведь Бог создал людей по своему образу и подобию. Не хотите же Вы сказать, что эти существа…
 
- Образ и подобие Божие?
 
- Они совершенно не похожи на нас!
 
- Не стоит понимать все так буквально. Вы, кстати, обратили внимание, что практически на всех старинных иконах у Христа светлые глаза, светлые волосы и светлая кожа?
 
- При чем здесь это? Я так понимаю: Господь - источник света, вот его и изображают светлым. По иконописным канонам, наверное.
 
- А вот здесь Вы, Марфушенька, ошибаетесь! Да будет Вам известно, что сами земляне в стародавние времена делились на разные
национальности, этнические группы и даже расы! Поверьте, жители
разных частей земного шара очень сильно отличались друг от друга.
 
- Ну, не настолько же, как жители разных планет?
 
- Иногда и больше. У одних землян кожа была светло-розового, почти белого цвета, светлые волосы, длинный прямой нос и разно- цветные глаза...
       
- Не может быть!
 
- Да-да, карие, зеленые, а иногда даже голубые и синие… Другие были больше похожи на нас, но глаза имели совсем узкие и были гораздо меньше ростом. Между прочим, судя по Вашей девичьей фамилии, Ваши предки могли быть курчавыми, рыжими и с большими носами.
 
       Марфа Германовна недоверчиво потрогала свой аккуратный носик.
 
- Неужели курчавыми и рыжими? Как пудели?
 
- Не правда ли, забавно? А жители Африки вообще были чернокожими, большеглазыми и с толстыми, как у аксалийцев, губами…
 
- Аксалийцы - фу! Вы хотите сказать, профессор, что они тоже образ и подобие Божие?!
 
- А как же! Ведь они не сразу докатились до своего теперешнего состояния. Первые мужчина и женщина Аксалии получили ту же заповедь, что и первые люди на Земле: «плодитесь и размножайтесь». Все бы хорошо, но им вскоре показалось этого мало. Тогда аксалийские «Адам и Ева» принялись изменять друг другу с собственным потомством. Таким образом, первым грехом аксалийцев стало прелюбодеяние, что и повлияло на развитие их общества. Все начиналось постепенно. Сначала - снятие запрета на порнографию, затем - отмена нижнего предела брачного возраста, разрешение сексуальных актов в общественных местах в любое время дня и ночи, при любом количестве свидетелей. И, наконец, последней ступенью стала легализация так называемых «послеутробных абортов». То есть, житель Аксалии считается полностью родившимся только с момента полового созревания - с шести-семи лет. Ребенок, не доживший до этого возраста, может быть совершенно законно уничтожен в любое время по желанию родителей.
 
- И Вы называете их людьми?
 
- Так же, как и нас. Земное человечество совершило не меньше
преступлений. А может, и больше. Помните, в чем был первый грех первых землян? Они вкусили запретного плода, дабы узнать то, что им не положено было знать и, по обещанию сатаны, стать равными Богу, ни больше, ни меньше! Так что, по гордыне мы, сударыня, «впереди вселенной всей».
 
       Входная дверь широко распахнулась, и на веранду вбежал двухлетний Макси. Он увидел незнакомого дядю и на секунду остановился в замешательстве.

  - О! А это, я так понимаю, Ваш младшенький? И как же нас зовут?
 
- Что случилось, Макси?
 
Малыш еще раз оглядел профессора и повернулся к матери:
 
- Там Анка с какой-то тюзой девтенкой скамейку цалапают!
 
- Анна, перестань хулиганить! - Марфа выскочила на крыльцо, - Что это еще?! - она в ужасе уставилась на светловолосое существо с янтарными глазами.
 
       - А это, я уверен, путешественник с планеты Аоа, - отозвался из-за ее спины профессор Савин.
 
       Марфа Германовна позеленела и, потрясая кулаками, заверещала:
 
- Вон! Убирайся! Оставь мою дочь в покое!

Аоанин пожал плечами.
 
- Он Вас не понимает, - заметил профессор, - Уважаемый господин, - он перешел на галакту, - это частные владения. Хозяйка просит Вас покинуть ее сад.
 
       Инопланетянин ограничился молчаливым кивком и пошел прочь. Анна с досадой пнула скамейку.
 
- Мама! Зачем ты прогнала Инну? Мы с ней играли, а я показала ей, что у нас настоящая деревянная скамейка.
 
- Немедленно мыться и спать! Боже мой, какой ужас!
 
       Анна обиженно фыркнула и с гордо поднятой головой проследовала в бассейн.
 
       Солнышко закатилось за островерхие ели, блеснув последними искрами на дрожащей поверхности озера. Мелодично закурлыкали бракты, устраиваясь на ночлег. В темных уголках сада порхали светлячки.
 
- Вы правы, - сказал профессор, - Девочке не стоит оставаться наедине с аоанином.
 
- Вот видите, Вадим Палыч, язвительно ухмыльнулась Марфа, Вы сами не считаете их людьми.
 
- О, нет! Вы меня неверно поняли. Аоане, без сомнения, люди. Но, если бы мы с Вами вовремя не вмешались, боюсь, он мог бы согрешить с Вашей дочерью.
 
- Что?!
 
- Успокойтесь, ребенку ничего не грозит. Она, скорее всего, даже не поняла бы, что происходит. Ведь у людей с Аоа акт размножения происходит совершенно иначе, нежели у землян.
 
- Но этот… этот человек был мужского пола?
 
- У жителей Аоа не существует пола в нашем понимании.
 
- Как же они размножаются?

 
  - Они садятся спина к спине, и начинается «песня любви». Когда
их голосовые частоты совпадают, под действием звуковых колебаний и световых волн в их организме происходят определенные процессы на клеточном уровне, приводящие к зачатию. «Беременеют» одновременно оба партнера. Через некоторое время начинается фаза выращивания плода. В этот период аоане, держась за руки, ложатся на дно водоема и впадают в анабиоз, который продолжается около трех недель. В их спинных мешках развиваются младенцы. «Роды» происходят тоже одновременно, в момент раскрытия спинных мешков. Примечательно, что новорожденные аоане по физическим данным почти не уступают взрослым: они способны ходить, разговаривать и, кроме того, обладают генетически заложенным объемом информации, необходимым для жизни на их родной планете. Эти двое «близнецов» заранее предназначены друг для друга. Господь создал их так, что идеально могут совпасть только голоса «близнецов». Между прочим, когда наши дипломаты впервые столкнулись с аоанами, то приняли их за маленьких девочек. Возможно, из-за небольшого роста и формы головы, напоминающей женскую прическу. При попытке объясниться на английском языке, аоанские супруги назвали себя «сестрами», видимо, не сумев иначе объяснить степень своего родства. И, что интересно, в последнее время у них пошла мода на земные имена. Особенно распространены такие как Эмма, Инна, Алла и т.д. Они удобны для произношения на аоанском языке, состоящем почти из одних гласных.
 
- Из одних гласных? Бедновато!
 
- Но их язык музыкальный! Имеет значение высота звука, тембр, интонация… Аоане способны различать до одной шестнадцатой тона! Впрочем, звуковой язык они используют только в исключи- тельных случаях: он усиливает эмоциональную окраску сказанного, на нем звучит «песня любви», на нем слагают стихи… А в обычной жизни средством общения является «световая азбука» - то есть, определенные сочетания световых вспышек, воспроизводимых особыми железами, расположенными под кожей головы и конечностей. Два беседующих аоанина напоминают новогоднюю гирлянду!
 
       Марфа погрузилась в размышление. Профессор ее не теребил. Они выпили уже по четыре чашки кофе, спешить было некуда.
 
- А знаете, - сказала вдруг Марфа, - это, наверное, очень удобно - жениться на своей… своем… сестре. Они избавлены от мук выбора, от несчастной любви, разводов, измен… Так?
 
- Так-то оно так. Но в случае гибели одного из супругов, другой
остается один до самой смерти. И, хотя планета Аоа достаточно безопасна для коренных жителей, но с наступлением эры галактического объединения аоане, хотя и не так часто, как другие народы, но все же оказываются жертвами несчастных случаев, инфекционных заболеваний, катастроф и нападений агрессивных цивилизаций. Тысячи несчастных одиночек оседают на других планетах или пытаются найти себя в разведке дальнего космоса…
 
- А разве нельзя двум одиночкам встретиться?
 
- Нельзя. Для аоанина - большой грех вступать в супружескую связь с кем-то кроме своего родственника. Да и потомства в этом случае не будет. Коды голосовых вибраций аоан неповторимы, как у нас - отпечатки пальцев. Однако, может случиться так, что аоанин споет «песню любви» с человеком другой галактической расы. Конечно, и с ним вероятность совпадения голосовых вибраций ничтожно мала. Но если это все же произойдет, аоанин может «забеременеть». И даже «доносить» ребенка до положенного срока, если найдется человек, который
согласится держать его за руку в течение двух недель анабиоза, не отпуская ни на секунду…
 
- Я понимаю, такое совпадение - из области фантастики, но, значит, теоретически это возможно?
 
- Да, но рожденное дитя будет обречено на вечное одиночество, если вообще родится полноценный аоанин… Теперь вы понимаете, что этот человек подвергался несравнимо большей опасности, чем Ваша Анночка?
 
- Не знаю, может быть, среди инопланетян и есть разумные существа, но я никогда не прощу этим выродкам того, что они сделали с моим отцом.
 
- Я очень хорошо знал Вашего отца, Это был человек редких душевных качеств. Верный друг, талантливый проповедник, самоотверженный миссионер. Вот Вы говорите: «никогда не прощу», - а ведь Ваш отец посвятил всю свою жизнь тому, чтобы наставить на путь истинный людей инопланетных рас, научить их христианским добродетелям.
 
- И за это они его зверски убили!
 
- Не за это, Марфа. Жители планеты, избранной для служения Вашим отцом, страдают патологической жестокостью. Они убивают друг друга из-за мелочей: кто-то кому-то наступил на ногу, не так посмотрел… Ваш отец знал, на что идет. И я не сомневаюсь, что он не одобрил бы Вашей ненависти.
 
       Марфа упрямо молчала. Слова профессора ее раздражали. Не то чтобы она сильно переживала трагическую гибель отца - она тогда была еще слишком мала и почти его не помнила. Но простить такое! Почему она должна простить? С какой стати? Марфа заметила, что профессор сочувственно покачивает головой. Она спохватилась: наверняка, переживаемые эмоции слишком сильно отразились на ее лице. Сделав над собой усилие, женщина придала изгибу своих красивых губ обычную мягкость и кротко вздохнула:
 
- Что ж, Воля Божья… Но мои дети никогда не будут ни разведчиками, ни миссионерами!
 
       Проводив Савина, Марфа уселась в пушистое кресло и задумалась над словами профессора. Что значит, «по гордыне мы впереди вселенной всей»? И что это за удивительный народ, где все супруги верны друг другу до самой смерти, даже не допуская другой возможности? Интересно, хотела бы она, Марфа, быть лишенной выбора жениха? В свое время Михаил Карино женился на ней, победительнице конкурса красоты, потому что она была признана самой красивой и обаятельной девушкой Сибирского региона. А она вышла за него, потому что была молода, полна мечтами о счастливой семейной жизни… Ну и, конечно, потому что Карино был ведущим переводчиком в межзвездном дипломатическом центре. Изменял ли ей муж? Скорее всего, нет. Он был всегда слишком занят. А бурным приключениям предпочитал домашний уют. Михаил оказался заботливым, порядочным и достаточно скучным человеком. А она? Марфа даже не могла допустить такой мысли! Она безумно дорожила своей репутацией верной жены. После венчания оставила карьеру танцовщицы, родила дочь и полностью окунулась в домашние дела: реконструировала квартиру, идеально приспособив ее для светских раутов; наладила быт, сведя до минимума раздражающие факторы; потом устроила Анночку в престижную школу; потом строила дачу… А что вы думаете? Она, ведь, не кто-нибудь, а потомок рода Буццештейнов - многих поколений талантливых актеров и артистов балета. К своей старинной родовой фамилии Марфа присоединила фамилию знаменитого мужа и теперь просто не могла довольствоваться стандартным проектом загородной виллы. Пришлось делать заказ у хорошего европейского архитектора. Ждала своей очереди полтора года! Ведь хорошие архитекторы без работы не сидят. Построить спроектированный дом из обычных материалов - тоже никак нельзя. Всем известно, что работники дипломатического центра получают хорошее вознаграждение. И, хотя в Солнечной системе давно уже отмерла необходимость товарно-денежных отношений, но редкие импортные товары из других галактик могли приобретаться только за межзвездную валюту. Марфа купила и оплатила доставку целого контейнера редчайшего морохрусталя; заказала деревянную скамейку в какой-то дикой звездной системе, где еще разрешена вырубка деревьев; Анночка учила языки разных галактик, пользуясь первоисточниками, доставленными с тех самых планет… Ну и как же, позвольте сказать, при такой немыслимой занятости (а тут еще и Макси родился!) Марфа могла изменять мужу? Да просто никаких сил не хватит! Марфа удовлетворенно улыбнулась, осознавая что, по крайней мере, она лично ни в чем не уступает столь восхищающим профессора аоанам. Она вовсе не надутая гордячка - ее гордость имеет под собой прочную основу - двенадцать лет безупречной жизни в роли добропорядочной матери семейства и отличной хозяйки!
 

________________________________________

*Ан эон эс? - Как тебя зовут? (галакта).

----------------

Продолжение: [url]http://proza.ru/2008/06/03/32[/url]