Глава6. Пикассо?

Говорят, люди иногда любят одиночество, это уж точно не я. Терпеть не могу, когда папа уходит на работу, мама уезжает на рынок, а меня оставляют дома. В тот день, оставшись одна, я отправилась бродить по посольству. Мне нравилось заходить к кому-нибудь в гости: там можно было увидеть и узнать много интересного. Вот и сейчас я решила нанести визит в семью Антошкиных.

Тётя Наташа и дядя Вова жили на втором этаже, они уже давно звали заглянуть к ним, но как-то не было случая. Теперь же мне было скучно и одиноко, и я решительно направилась вверх по лестнице. Постучав в дверь, я шагнула в квартиру и замерла на пороге.

На меня с прищуром сквозь очки смотрел доктор Айболит. Рядом с ним кувыркались и строили рожи мартышки. На кухонной стене было нарисовано огромное окно, за которым плескалось море. Оказывается, что дядя Вова в свободное время расписывал стены, они ждали в гости сына и к его приезду квартиру населили персонажами детских сказок.

Возвратившись домой, окрылённая увиденным, я решила, что тоже изображу на голой стене ту волшебную страну, в которой я прячусь, когда мне страшно или грустно, или одиноко. Я ведь не жадина и могу пригласить туда тех, кого люблю.

«Что я, картину не нарисую, что ли?» - думала я, но всё оказалось не так просто. Красок в доме не было, ручка оставляла на стене тоненькие штрихи, а карандаши, хоть и передавали цвета, но оттенок у них был пресный, не сочный и не соответствовал моему замыслу. Вот тут я и вспомнила про заветную сумочку, в которой мама хранила разные вкусно пахнувшие тюбики и коробочки с помадой, тушью и тенями. Прикасаться к этим вещам, мне было запрещено. Только я же не собиралась проказничать, мне они нужны были для творчества. Поэтому, открывая флакончик за флакончиком, я, наклонив голову на бок и закусив от усердия нижнюю губу, старательно заполнила пустые места между карандашными линиями жирными яркими цветами.

Картина менялась на глазах, теперь это не были разрозненные каракули, нет, она стала передавать мое настроение, мечты. Стала похожа на ту сказочную страну, которую я хотела создать на унылой стене. Конечно, не все «краски» были использованы по назначению. Блеск для губ, который сладко пах клубникой и малиной, не удержавшись, я дочиста вылизала язычком. Ах, как сладко, вкусно от меня пахло лесными ягодами. Что ж последние мазки нанесены, картина закончена, осталось только дождаться, кто первым вернется домой. Это оказалась мама. Она вошла в комнату, а я осталась ждать за дверью, предвкушая ее восторг от увиденного, но, увы…

- Евгения! – раздался суровый мамин возглас, я притихла. Дело в том, что Евгенией она зовет меня только, когда сердится. Я поняла, что моё художественное полотно её не впечатлило. Тихонько приоткрыв дверь, я заглянула в комнату – там, посередине стояла мама, с тоской рассматривая пустые тюбики от помады, которые она держала в сложенных лодочкой ладошках. Взгляд её не предвещал ничего хорошего.

Я бросилась к ней, обхватила её руками, подняла голову и тихонько спросила:

- Неужели тебе не понравилось? Я так старалась, так хотела сделать вам сюрприз! Смотри – это моя волшебная страна! Вы можете гулять там, когда захотите…

Мама замерла на мгновение, потом опустилась рядом со мной на колени, тюбики выпали из её рук и, подпрыгивая, раскатились по комнате.

- Сюрприз? – выдохнула она. - Да, нет, малышка, сюрприз у тебя получился, - она перевела взгляд на картину, помолчала, всматриваясь в разрисованную стенку и потрепав меня по макушке, сказала: Какая чудесная страна! Пожалуй, мы с удовольствием погостим там!

Затем чмокнула меня в щеку, принюхалась и рассмеялась: «Ты даже пахнешь волшебно! Мой Пикассо!»

Позже я узнала, что это известный художник, но тогда я решила не задавать лишних вопросов, а то ещё придётся пить противный раствор марганцовки. Так мама лечит все заболевания живота, а я подозревала, что мои гастрономические пристрастия (еле выговорила) она не одобрит!