ЛЮТА

ЛЮТА

Щенков родилось много. Аж семеро, но последний щенок скоро умер. Маме-дворняге некогда было горевать, остальной выводок высасывал из нее все силы. Жили на заброшенной стройке под крыльцом. Сухо и тепло под маминым боком. Сторож с соседней стоянки иногда кормил маму косточками, но щенкам все равно не хватало. Они слабели. И вскоре умер один из братьев. Мать вытащила его из-под крыльца и унесла куда-то. Тогда щенки уже понимали, что смерть – это грустно. А через месяц их осталось всего четверо. Стало намного просторнее, но холоднее. Белая в черные пятнышки была самая маленькая среди трех подрастающих братьев.
Мама по-собачьи рассказывала про людей. Главное, о детях людей. Их надо остерегаться. Мальчишки кидаются камнями и палками. Или просто могут пнуть. Лучше оскалиться и убежать, чем прыгать вокруг, виляя хвостом. Это унижение, говорила мама.
Одним дождливым утром щенки мирно спали под шелест воды за стенами жилища, а мама ушла искать пропитание. Но ни к вечеру, ни к следующему утру, она не вернулась. И даже через два дня. Ее не было. А мохнатые комочки мерзли и дрожали от страха и голода. Не смея нарушить ее запрет выходить без нее из укрытия, они сидели в дальнем углу, в темноте, под холодным бетонным крыльцом, изредка попискивая. Мама к ним больше не вернулась…
Голод заставил перебороть страхи и выбраться к ближайшей помойке. Там они впервые увидели человеческих детей. С виду не такие уж и страшные. Бегают, галдят, играют. Все как у собак. Все да не все. Как только дети увидели щенков, с визгами помчались за ними. Пятнистая рванула с места с невиданной скоростью и под родное крыльцо влетела первая. Сгрудились и сидели, язычки через плечо, сердечки колотились, даже на улице слышно. С перепугу уши заложило, как будто.
-Вы видели, какая белая прикольная! Уши мохнатые! – это про пятнистую. Это у нее уши мохнатые. Это она белая в пятнышки.
-А мне серенький такой понравился! – крикнул мальчик.
-А откуда ты знаешь, что это он? Может, это тоже девочка? – тоненьким голоском спросила девчушка.
-Я знаю! – ответил тот же мальчишеский голос.
В щель под крыльцом просунулась детская мордашка.
-Я их вижу! Они далеко, не достать.
-А давайте молока принесем, тогда они сами выйдут! – в один голос запищали девчонки.
-Давайте. – распорядился все тот же командующий мальчишка. – Вы идете за молоком, я принесу теплые тряпки, а Виталик сидит здесь и стережет, чтобы щенки не убежали.
-Я не хочу сидеть. – захныкал Виталька, но выбора не было, все равно оставили.
Не прошло и получаса, как возле крыльца опять послышался топот и восторженные детские крики.
-Вот, я овсянку принесла. – кричала рыжая Настенька.
-А я купила молоко и хлеб. – отрапортовала Юлька.
-Хлеб-то зачем? – спросил смугленький Мишка, который был отъявленным сорванцом, но как только дело касалось бедных зверюшек (кошечек, собачек, ежиков и раненных птичек), из него словно демоны выселялись, и он превращался в сущего благодельца.
-Мы размочим мякиш в молоке, и они будут его есть. – Юлька была старше всех, поэтому к ней прислушивались. В детстве разница в пару лет не существенна, но иногда можно было этим козырнуть.
Зря, наверно, мама говорила, будто дети плохие. Эти поставили три миски с кашей и молоком. И щенки скоро вылезли. Лакали жадно, наступали друг на друга, лезли через головы, лапами в миску, фыркали и урчали от наслаждения.
-Правильно, что кормите. – послышался голос сторожа, и дети обернулись. – Сиротки они, мамка сдохла.
-Как сдохла? – высунулся из толпы Мишка.
-А так вот! Ее на днях какие-то хмыри бульдогами затравили. А я отогнать не успел. Так и сдохла у меня в коморке.
Дети зашептались, рыжие близняшки Настенька с Леночкой чуть не разревелись от жалости.
-Мы теперь за ними следить будем! – воскликнул Мишка. – Этот вот мой будет! – он схватил щенка, который уже отбежал от миски в сторону. – Надо имя придумать.
-А этот мой! – завопила Юлька. – Ее Люта будут звать!
-Ох, и выдумщики! – крякнул сторож.

Время летело незаметно. Вот уже и середина лета. Щенки подрастали, и все больше привязывались к детям. А ребятня с раннего утра до позднего вечера возилась с собаками. Кормили их, играли с ними. Настя с Леной принесли ошейники от блох. Кто-то еще притащил витамины. В общем, растили выводок, как в питомнике. А однажды приехал какой-то друг чьего-то отца и забрал троих щенков. Мальчиков. Сказал, что в деревню, коров пасти и что они для этого подходят, потому что будут сильными и большими псами. Осталась Люта одна. Дети чуть не передрались за нее. Но со временем успокоились все, стали водить ее за собой везде: во двор, в лес, в парк, на озеро. Словом, куда бы детвора не шла, Люта везде была с ними. Она уже превратилась в красивую молодую собаку с сильными, крепкими лапами, мохнатыми ушами, странным окрасом и безумно симпатичной мордой.
Но права была Лютина мама, не все дети добрые и отзывчивые. Есть завистливые и злые. Как-то раз во дворе, в кои-то веки, появился соседский внук, Женя. Хиленький, неприметный и никому ненужный. Мишка ему часто отвешивал пенделей, девчонки просто хихикали над ним или кидались алычой в саду. И с собакой играть ему тоже не дали.
Следующим утром Мишка примчался к Юльке весь взмыленный.
-Лютку увезли!
-Как? Куда? – переполошилась Юлька.
-Женькин батя. В лес. Выбросить! – выпалил Мишка и полетел вниз по лестнице. Юлька стремглав оделась и тоже побежала за ним. Во дворе уже собрались паникующие дети.
-Что будем делать? – спросила младшая Танечка.
-Надо пойти к Женькиным родакам и сказать, что если он Лютку не вернет, мы им квартиру спалим. – предложил Мишка.
-Нет, это не дело. Нас никто слушать не будет. – возразила Юлька. – Надо выяснить, куда он ее увез, и ехать искать.
-Правильно! – закричал на весь двор Виталик.
-Не ори! Нас никто не пустит. – цыкнул на него Мишка.
-А мы никому не скажем. – вставила Танечка.
-Значит, решено, - резюмировала Юлька, - мы идем делать бутерброды, вы с Виталиком идете к Женьке и узнаете, где собака.
-Почему это мы? – удивился Мишка.
-Потому что вам из него проще будет выбить правду. Он тебя боится.
-Ладно, через пятнадцать минут здесь.
Ждать долго не пришлось. Уже через две минуты разговора Женька, припугнутый Мишкиным кулаком, раскололся. Собаку увезли в Уховичский лес. Жуткое место, постоянно мелькавшее в криминальной хронике. До Уховичей было полтора часа езды автобусом, а там – через деревню к лесу.
Как настоящие шпионы, дети исчезали из двора по очереди. Сначала Мишка с Юлькой разыграли, будто подрались, и Юлька за ним погналась. Потом, вроде как в сад, ушли рыжие близняшки. А следом, через соседний двор, испарились Виталик и Танечка. Быстрым шагом, иногда мелкими перебежками, дворами и подворотнями дети добрались до автобусной станции. В головах кипели мысли о предстоящем приключении, в памяти всплывали фильмы о шпионах и спецназе.
-Давайте назовем нашу миссию «Собака»! – предложил Мишка уже в едущем автобусе.
-А почему не «Спасение Люты»? – спросила Танечка.
-А потому что слишком длинно. – Возразил Мишка, передразнивая ее.
Солнце только-только начинало припекать, автобус был забит бабульками с кошелками и ведрами. Стоял монотонный гул сливающихся разговоров, и на детей никто особого внимания не обращал. Полтора часа пролетело незаметно. Автобус со скрипом остановился на развилке. Никаких указателей, даже признаков остановки не было. Куда идти, где эти чертовы Уховичи?
-Извините, бабушка, а в какую сторону на Уховичи? – спросил Мишка, подбежав к одной из груженых бабулек.
-А вон туда. – махнула рукой бабка. – Я тоже туда иду. А вы в гости?
-Мы собаку ищем. – выпалил Виталик.
-Молчи, чукча! – прикрикнул на него Мишка, и Виталька спрятался за Настеньку.
-Ну пойдемте, что ль, нам же по дороге. – проговорила бабка и без лишних слов сунула Мишке в руки тяжеленную корзину. – А что за собака?
-Нашу собаку сегодня утром увезли, говорят, что в Уховичском лесу бросили. – ответила Юлька. Все равно ничего больше не оставалось. – Может, она в деревню зашла?
-Может, зашла… - пробубнила себе под нос бабка.
-А знаете, почему Женькин батя ее увез? – не выдержал Мишка.
-Почему? – в один голос заверещали дети.
-Потому что Женька сказал ему, что она его укусила!
-Как укусила? А рана где? – возмутилась Танечка.
-Ну ты что, совсем глупая? – вспыхнул Виталька, - никого она не кусала! Он наврал все из зависти!
Дети загалдели, а бабка только головой покачивала и причмокивала языком.
-Ну вон, пришли, - сказала она, когда из-за поворота показались маленькие домики. – Мне сюда. А в лес – вот по этой дороге. На обратном пути ко мне зайдите, я у людей поспрашиваю и чаем вас напою. Мой дом вон где, видно? С красной крышей.
Весь день дети пролазили по кустам и оврагам. Звали Люту, Танечка даже несколько раз плакала. Ее успокаивали, но собаку найти не удалось. Солнце стало садиться, и дети вернулись в деревню. Бабка встретила их с улыбкой, рассадила за столик под огромной сосной, принесла чай с печеньем.
-Меня баба Аня зовут. Да вы ешьте, ешьте. Видели вашу собаку. Санька, соседки внук, видел, говорит, бегала тут по селу.
-Пятнистая? – чуть не подавившись чаем, выдавил Мишка.
-Говорит, пятнистая.
-И уши мохнатые? – подхватил Виталька.
-Про уши не сказал. Но у нас тут таких не было никогда. Ваша, небось. Да вы сами спросите, вон он идет.
Из-за куста смородины показался белобрысый мальчишка в грязных шортах, разодранной майке и с разбитыми коленками.
-Ваша, что ль, пропала? – небрежно спросил он и потянулся грязной ручонкой за печеньем.
-Наша, - шмыгнув носом, ответила Танечка.
-Ну, бегала тут какая-то, с дороги в лес свернула и убежала.
-А давно? – спросила Юлька.
-Ну часа три назад. Я как раз с вишни упал.
-Ладно, спасибо вам, баб Ань. Мы еще приедем, если не найдем. – произнес Мишка вставая и толкая под локоть Витальку.
-Приезжайте, я тут каждый день. – улыбнулась бабка, ласково глядя на ребятню.

Во двор вернулись уже в глухих летних сумерках. Сидели на лавке за домом, обсуждали, куда Лютка могла деться.
-Вы где были целый день? – послышался голос Мишкиной мамы. – С ума посходили? Без обеда, без передышки. Где шлялись? - Мишкина мама не ругалась. Она почти всегда была доброй и веселой.
-В казаки-разбойники играли в парке. – с ходу выпалила Юлька. Все закивали головами в подтверждение.
-Наигрались? Мишка, марш домой, бегом!

Утро во дворе началось с ежедневного раскатистого лая соседской собачонки Джульки и… еще чьего-то более грубого. Юлька пулей вылетела из постели к окну. На траве под большой елкой стояла Джулька и истошно лаяла на Люту, которая подпрыгивала на месте и намеревалась поиграть с ворчливой малявкой.
-Люта! – завопила Юлька из окна – Ура! Люта!
-Лютка нашлась! – послышался голос Мишки, видимо, с балкона. Он еще долго что-то кричал от радости и, наверно, подпрыгивал, размахивая руками, как он это часто делал, Юльке было не видно.
Собака вернулась, сама нашла дорогу, собачья интуиция не подвела. Дети тискали ее, трепали за уши, кормили, кто чем мог. Лютка проголодалась и воняла помойкой. Решили пойти в Прогулкино и там искупать животное в озере. До лесной зоны еле добрались, по дороге бесились, чуть ли не в чехарду играли. А Люта от радости хватала всех за штанины, подпрыгивала и закидывала передние лапы на плечи, виляла хвостом и поскуливала, не в силах сдержать эмоции. Она заглядывала в лицо каждому двуногому другу. Глаза у нее были чайного цвета, большие и грустные; полные невообразимой мудрости, непередаваемого собачьего обаяния и еще чего-то… что-то колкое и больное таилось в этих все понимающих глазах.
В Прогулкино было тихо, лесопарковая зона находилась на окраине города, здесь не было ни шума машин, ни выхлопных газов. Только вдалеке слышался скрип поворачивающих трамваев. Пахло сыростью из лесных низин, из-за пригорка доносилось ласковое журчание ручья. Жаркое солнце и трели лесных птиц сводили с ума. Люта первая домчалась до источника и принялась жадно лакать. Дети, обгоняя друг друга и толкаясь, неслись в горку, лес наполнился детским смехом и восторженными визгами. А когда добрались до лесного озера, радостные крики утроились. Люта не сильно хотела купаться, но пришлось. Ее дружно столкнули Мишка с Виталиком. А потом следом отправился и сам Виталик, не без Мишкиной помощи. Хохот сотрясал окрестности. А Виталька ухитрился выловить тритона и долго гонялся вокруг озера за девчонками, пугая их скользким существом.

Недели через две вернулся из какой-то поездки вредный сосед из второго подъезда. Его недолюбливал весь дом за несносный характер. Как только он увидел собаку, тут же узрел в ней угрозу для общества и пообещал вызвать на нее соответствующую службу или отравить. Это слишком тяжело для детского сердца. Когда любишь животное, привязываешься к нему, заботишься и не видишь своей жизни без мохнатых ушей и мокрого носа – невыносим сам факт хоть малейшей угрозы. Единогласно было решено увезти Люту в Уховичи к бабке Ане. И увезли. Лютка сильно тосковала первое время, но назад не убегала. А дети часто-часто приезжали к ней.

Сейчас люта взрослая шестилетняя собака. В селе, где она живет, чуть не в каждом доме появились пятнистые щенки с мохнатыми ушами.
Вот оно, дворняжье счастье – попасть в добрые руки, пусть и детские.

04.06.08