Глава 8

Они достигли постоялого двора уже на закате. Снег уже не шел, на на закате показались свинцовые тучи, закрывшие солнце серо-бурым одеялом. Оставив Лансарда договариваться о постое с хозяином, Миранис, сбросив тяжелый плащ на руки одного из воинов, вместе с Валессием прошли в общий зал и устроились за свободным столиком в стороне от веселья и шума. Агор лег рядом, грея замерзшие во время скачки ноги людей своей пушистой шубой. Свита задержалась во дворе, ухаживая за уставшими лошадями, а Миранис с телохранителем остались одни в незнакомой, заполненной полупьяными людьми зале. Но здесь ничего не предвещало неприятностей, и один из воинов, заглянув в залу и осмотрев обстановку, удалился к своим товарищем.
Миранис тоже чувствовал себя в относительной безопасности. Грея руки оперативно принесенную хорошенькой девушкой чашу с горячим питьем, он лениво наблюдал за людьми, сидевшими за столиком или сновавшим туда сюда от столиков к стойке и обратно. Среди толпы особо выделялся тщедушный, тощий мальчишка в не слишком теплой рубахе. Мальчик озяб и быстро, стараясь согреться, сновал между посетителями, ловко бросая на стол все новые кружки с дымящимся питьем, от которого ощутимо несло спиртом. Видимо, в отличие от симпатичной девушки, от обслуживал простой народ, в то время, как красавица, явно заприметившая хорошенького путешественника в богатых одеждах, явно строила Миранису глазки из-за стойки. Но юноше было не до любовных веселий – задумчиво попивая хоть и кислое, но сносное питье, он ласково поглаживал голову Агора, лежавшую на его влажных от растаявшего снега коленях. При этом его взгляд лениво следил за мальчиком, чья тщедушная фигурка привлекла его рассеянное внимание. А ребенок не только замерз, но и был голоден. Думая, что его никто не видит, мальчик впил острые зубы в твердую горбушку хлеба, которую стащил уже давно с одного из столиков. Миранис посмотрел на принесенную надувшейся девушкой колбасу и дал один кусок Агору, твердо решив оставить кусочек и для этого симпатичного парнишки.
Но не все были такими добрыми: раздался странный звук, и мальчишка под хохот посетителей полетел на пол, получив увесистую оплеуху. Утирая разбитую в кровь губу, мальчик с ужасом смотрел на огромного верзилу, заносящего руку для нового удара, но тут шум почему-то умолкнул на мгновение, будто все решили перевести дыхание, и в короткой тишине ироничный голос прозвучал как гром среди ясного неба:
– Выбрал бы себе противника посильнее! Мальчику и так уже хватит...
Мальчонка, почувствовав защитника, живо вскочил, и с необычной для него прытью спрятался за спиной Валессия, в котором угадал соратника неожиданного защитника. Агор поднялся с пола, бросил недоеденную колбасу и угрожающе зарычал, чувствуя опасность. Верзила же видел только тщедушного на вид Мираниса, который осмелился ему противостоять, но в это время медленно поднялся со скамьи Валессий, появился в дверях обеспокоенный Лансард, встал между верзилой и юношей ощетинившийся Агор.
– Что ты, как дите малое, за чужими юбками прячешься? – спросил верзила, громко расхохотавшись.
Посетители натянуто поддержали его. С такой охраной, как у Мираниса, надо было быть поосторожнее с усмешками. Хватило бы одного короткого приказа, и вся таверна была бы перевернута вверх дном, свидетели позора тщедушного мальчишки перебиты и поди, дознайся ты правды – кто с аристократом связываться будет? Это понимали все, поэтому и не вмешивались. Все, кроме ударившего мальчишку верзилы и Мираниса. Юноша медленно поднялся, расстегнул застежку плаща, подал плащ Валессию и, указав на ребенка, приказал:
– Смотри, чтобы не убежал.
Глаза Мираниса искрились от возбуждения. Юноша с улыбкой достал из-за пояса подарок Владия, который ему недавно вернул Скрадман, и красивый клинок уже привычно лег в тонкую ладонь. Теперь Миранису казалось, что оружие дарит ему новую силу, уверенность, будто в этом необычном клинке таились те самые силы, о которых Миранису в детстве шепотом рассказывала не слишком умная кормилица.
– Хочешь подраться? – спросил Миранис верзилу. – Ну так давай подеремся. Мне не жалко...
– Господин, прошу вас, – взмолился Лансард, но было поздно – противники уже ничего не замечали, кроме друг друга, и Миранис приготовился к схватке.
Верзила кинулся вперед. Казалось, он сейчас раздавит хрупкого Мираниса своим весом, но тут произошло неожиданное – одно быстрое движение, и верзила лежит на полу, прижимая ладони к обезображенному носу, а Миранис уже спокойно вытирает руки и клинок поданным Валессием платком.
– Хочешь есть? – ласково спросил принц мальчика, вытирая с губ ребенка кровь тем же платком. – Я – очень! Может, составишь мне и моим людям компанию?
Миранис осмотрел мальчика, невольно подумав, что тот настолько грязен, что под этой грязью сложно разглядеть самого мальчика. Только глаза у ребенка красивые – серые, с оттенком расплавленной стали.
Задумавшись, Миранис как сквозь сон услышал, как вскрикнул Лансард, и инстинктивно дернулся в сторону. Благодаря этому движению, нож, вместо того, чтобы войти в спину, всего лишь слегка задел плечо. Грозно рыча, бросился на обидчика Агор, и загрыз бы верзилу насмерть, если бы не быстрое вмешательство Валессия, оттащившего сопротивляющегося пса от его жертвы. Но верзила не долго радовался спасению: обозленные вторым нападением люди Лансарда потащили упирающегося мужчину куда-то во двор, в снежное царство.
– Очень больно? – со слезами спросил мальчик, с ужасом смотря на расплывающееся по белоснежной ткани пятно.
– Не очень, бывало и хуже, – с дрожью в голосе ответил Миранис, мягко отталкивая пытающегося зализать рану Агора. – Валессий, идем наверх – надо промыть и перевязать эту царапину. А ты, маленький герой, пойдешь с нами.
Мальчик радостно кивнул, и юноша уведомил хозяина, что будет есть в своей комнате. Тот только обрадовался – Миранис был опасным гостем и было бы лучше, если бы этот гость сидел бы в отведенных ему покоях, а не в полной приключений зале. Мало ли с кем этому незнакомцу захочется еще подраться! А верзила был все ж постоянным клиентом, братом местного кузнеца, все деньги на выпивку носил, жалко...
 Поднявшись наверх, юноша разделся с помощью Валессия. Не отстающий от них ни на шаг Лансард подбросил побольше дров в камин и осмотрел рану своего господина:
– И в самом деле неопасно, – облегченно сказал он, и мальчик слегка расслабился.
Валессий быстро перевязал царапину, а Лансард подал юноше новую одежду, бросив на пол белоснежную рубаху Мираниса:
– Это придется выкинуть.
– Не надо! – вскричал мальчик, прижимая к сердцу драгоценную рубашку. – Я отстираю! И дырку зашью, почти не видно будет! Я умею!
– У меня таких много, – ласково ответил юноша. – А эта – испорчена.
– Тогда оставьте мне, господин, пожалуйста... Я буду часто вспоминать вас...
– Может гораздо чаще, чем ты думаешь, – усмехнулся Миранис, наблюдая, как быстрые слуги накрывают на стол.
Что-то шепнув на ухо служанке, юноша выслушал ответ и, повернувшись к мальчику, спросил:
– Ну и как тебя зовут?
– Слад, господин.
– Ты – сирота?
– Да, господин, – испуганно ответил мальчик.
– Будешь мне служить?
– Да, да, мой господин! – мордашка Слада засветилась счастьем, что нельзя было сказать о Лансарде – мужчине явно не нравилась идея Алексара.
Ну скажите на милость, чего ему дался этот замарашка? Ну получил слуга затрещину – так это обычное дело, зачем же ради этого под нож самому подставляться? Да еще себе на шею чужого ребенка вешать? А Слад тем временем добавил:
– Вы – добрый...
“Добрый! – усмехнулся про себя Лансард, – Дурак, скорее... Впрочем, есть такие люди, которых в лицо называют добрыми, а за глаза – дураками.”
– Тогда иди со служанкой, – продолжал разговаривать с мальчиком Миранис. – Она поможет тебе умыться и приодеться. Спать будешь с моей свитой.
– А..., – мальчик вопросительно посмотрел на Мираниса и встретив подбадривающую улыбку, решился. – Можно, я возьму собачку?
Миранис со смехом посмотрел на “собачку”, потом на Валессия и, встретив уверенный взгляд мужчины, кивнул. Телохранитель крикнул Агору какую-то команду на чужом языке и счастливый Слад выбежал вслед за псом в открытую дверь.