Глава 6. Есть идея!

Когда Дизон взывал к Божьему Глазу, в голове его, наконец, произошел сдвиг, сбросивший его с бесконечного бега по кругу одних и тех же мыслей. То ли Божий Глаз отозвался на его отчаянную просьбу, то ли сам факт обращения к внешним силам направил его на верный путь поиска - поиска помощи извне. Дизон решил обратиться за советом к своему другу Дуслику (Суслику).
Дуслик был на десять лет старше Дизона и так же сильно отличался от него, как суслик отличается от бизона. Дуслик принадлежал к слою населения, которое носило неофициальное название «подзаборников». Позже мы расскажем вам, кто такие «подзаборники» и «зазаборники», пока же достаточно будет знать, что «подзаборники» являлись по праву рождения высшим слоем простого населения. В армии они занимали командирские должности, но в большинстве своем держались подальше от фронта - устраивались на тепленькие местечки в государственных  учреждениях. Дуслик работал в Военснабе, обеспечивая армию всем, чем ее требовалось обеспечить. «Подзаборники» обычно задирали нос перед простыми гражданами, но Дуслик был достаточно умен, чтобы не ставить себе в заслугу то, что досталось ему даром. Первая же встреча Дуслика с Дизоном стала началом их дружбы. Несхожесть натур влекла их друг к другу. Дизон восхищался гибким, изощренным умом Дуслика, его умением находить простые и изящные решения в самых сложных ситуациях, и сдабривать все дела  юмором. Дуслика в свою очередь поражала простота и прямолинейность характера Дизона, его спокойствие и уверенность, дружелюбие и снисходительность. И конечно, Дуслик восхищался и завидовал мощному телосложению Дизона.
  Сам Дуслик был худ и мал ростом. Это обстоятельство его чрезвычайно угнетало и развило в нем страсть ко всему большому. Даже жену он себе выбрал самую крупную, мощную и громогласную во всем Длинном государстве, а может быть, и на всей Зубле. И имя у нее было подходящее. О чем думали ее родители, давая ей это имя, трудно сказать. Может быть, они вспоминали романтические прогулки по полянкам, заросшим зверобоем, и в честь этой милой травки  назвали малютку Дверобой (Зверобой). Когда малютка подросла, стало ясно, что родители не промахнулись с именем, так как девочка получилась боевая. Однако сама носительница боевого имени, почувствовав в себе женщину, захотела нежности и стала требовать, чтобы все звали ее Дверобойкой. Дуслик, обожавший свою жену, называл ее еще мягче - Дверобоечка.
Любопытная это была семейка. Вот обычная сценка из их жизни: громоподобная Дверобойка с кухонной утварью в руке гоняется по дому за бедным тщедушным Дусликом. Впрочем, тщедушность оказывала в этом случае Дуслику хорошую услугу: он смело нырял в узкие проходы, недоступные в силу тучности его супруге, а пущенная в него утварь редко достигала цели ввиду малых размеров и юркости этой цели. Дверобойка приходила в ярость, и атака продолжалась до полного истощения нападающей стороны.
Казалось, эта милая парочка и часа не могла прожить мирно, и все это на полном серьезе, с морем эмоций. Однако стоило Дуслику уехать в командировку, как супруги начинали тосковать друг по другу. В первый день по возвращении Дуслика в доме царили мир и тишина. Дверобойка была просто ангелом. Только и слышался ее нежный зычный голос:
- Дусличек, котик, тебе так удобно?
- Дусличек, крокодильчик мой маленький, ты не проголодался?
- Дусличек, петушок мой милый, отдохни! Не утомляй себя так!
Но проходил день, и снова в котика-крокодильчика-петушка летели брошенные не слабой рукой ботинки, подушки, пакеты с овощами, кастрюли с борщом и даже горячий утюг.
Несмотря на всё это, Дуслик пламенно любил свою жену. Может быть, скандалы подзаряжали его энергией и не давали увянуть чувствам. Неизвестно еще, был ли  бы он так же счастлив с какой-нибудь тихой скромной и до скуки благонравной женщиной. Не исключено, впрочем, что были в Дверобойке какие-то достоинства, о которых мы просто не знаем. Во всяком случае, Дуслик искренне восторгался своей женой, считал ее очень привлекательной и соблазнительной и безумно ревновал. А основания для ревности у него были. Нет, он не находил в шкафах забившихся под платья любовников - не было желающих на роль любовника этой огненной женщины. Дело обстояло гораздо хуже и связано оно было с невыполнением этой парой государственного задания по воспроизводству населения.
Система пополнения населения в Длинном государстве отличалась от той, что действовала в Круглом государстве. Дезики не имели проблем с воспроизводством зубов нужной формы – длинные зубы получались сами собой. Поэтому длиннозубые могли создавать нормальные семьи, - совсем, как у нас: по любви или выгоде. Дети, рождавшиеся в этих семьях, воспитывались своими родителями. И все бы было хорошо, если бы государство не вмешивалось в личную жизнь семейных пар и не указывало им, сколько и каких детей они должны завести.
Однако государству нужны были солдаты, много солдат, и государство приняло закон, по которому каждая женщина обязана была родить и воспитать не менее десяти детей. Казалось бы,  не безумно много. Но это как считать. А считались только дети, дожившие до шестнадцати лет. Доживали же далеко не все. Некогда процветавшая на Зубле медицина из-за бесконечных войн пришла в упадок. Детей косили болезни. Лекарств и врачей на всех не хватало, и в жертву приносились самые малоценные дети - девочки. Если заболевал мальчик, его худо-бедно лечили, девочке же давали возможность самой бороться с болезнью. Выживали только самые сильные, и это было выгодно государству. Во-первых, от сильных женщин рождались сильные солдаты, а во-вторых, повышенная смертность среди девочек уравнивала соотношение мужчин и женщин в стране: естественное убывание женского населения в детстве компенсировалось насильственным убыванием мужского во взрослые годы.
Выполнение женщиной плана по деторождению зависело, как вы понимаете, не только от нее самой. Если муж женщины месяцами пропадал на войне, а то и совсем там пропадал, если он оказывался слабым, то на помощь женщине приходило государство. Для этого оно повсеместно настроило производственные комбинаты, называвшиеся «Огурчик». На этих комбинатах работали отборные мужчины-производители, которых в народе звали «огурчиками». Каждой женщине, отстающей с выполнением плана по деторождению, предписывалось посещать «Огурчик» до достижения результата.
Находились, конечно, среди женщин любительницы, которые продолжали пользоваться услугами «огурчиков» и после достижения результата, но большинство женщин из-за усталости ли, скромности или из-за природной склонности к постоянству стремилось уклониться от этой обязанности. Ревнивые мужья всячески  поддерживали их в этом стремлении. Но государству наплевать было на тонкие чувства своих граждан – ему нужны солдаты. Чиновники, отвечавшие за рождаемость, время от времени устраивали в «Огурчиках» Балы Цветов, на которые «уклонистки» загонялись почти что силой, – им присылали повестки – и посмей не явиться!
Вот и Дверобойка, чей муж не всегда оказывался на высоте,  получала повестки на Балы Цветов. Дверобойка эти Балы терпеть не могла, предпочитая всем «огурчикам» своего собственного мужа. Однако чтобы позлить его, делала вид, что с нетерпением ждет приглашения, а, возвращаясь  с Бала, рассказывала Дуслику подробности, которые сводили его с ума.

В небе еще не погасли звезды, когда Дизон добрался до дома Дуслика. В окнах было темно. Дизон поднялся на крыльцо и поскреб в дверь. Никто не отозвался. Он стал стучать, сначала тихо, потом все громче. Наконец, за дверью послышались тяжелые шаги, и густой спросонья голос Дверобойки прорычал:
- Какого ку-ку принесло среди ночи?
- Это я, Дизон, - сказал он. - Дуслик дома?
Дверь резко распахнулась, и что-то большое и круглое полетело на Дизона. Он едва успел увернуться. Большое и круглое приземлилось у крыльца. Оно оказалось кастрюлей с остатками борща. Дверобойка, увидев, что промахнулась, резко рванула дверь на себя, но Дизон успел подставить ногу.
- Подожди! - потребовал он.
Дизон опустил руку в карман, вытащил пропуск и сунул его под нос Дверобойки. Он знал, какое магическое действие оказывал на нее всякий документ, даже самая простая справка – лишь бы с подписью и печатью. Что уж говорить о пропуске в красной корочке! Она сразу как-то утихла, обмякла и почти миролюбиво сказала:
- Ну что ты мне в нос суешь? Вижу я, вижу. Чего стоишь? Проходи!
Она распахнула дверь, приглашая его зайти внутрь, а сама спустилась с крыльца  подобрать снаряд-кастрюлю.
Дизон не хотел разговаривать с Дусликом о столь важном для него деле в доме, где есть лишние уши.
- Разбуди мужа! – приказал он. - Его вызывают в Длинсовет.
- А что случилось? Опять куда-нибудь посылают? Что за безобразие! Он только вчера вернулся!
- Да никуда его не посылают. Просто срочно нужен его совет.
Дизон знал, в какое место бить. Дверобойка ужасно гордилась своим Дусликом и всем уши прожужжала, какой он важный и главный, и что без его советов ничего в их государстве не делается. Но на этот раз она почему-то разозлилась и снова завелась:
- Как советовать, так Дуслик, Дуслик! А пожалеть его не надо? Среди ночи с постели стягивать, это как? Что, до утра подождать нельзя?
Дверобойка встала в проеме двери и угрожающе покачала кастрюлей.
- Значит, нельзя! – Дизон начал терять терпение. - Буди, Дверобойка!
- А вот не буду!!! Не буду, и все!!!
И подняв кастрюлю, начала крутить ею над головой. В это время из-под ее руки вынырнула взлохмаченная голова Дуслика.
- Что такое? – спросил он.
- А вот, полюбуйся, явился, ку-ку твою раскуку, посреди ночи!
Дверобойка слегка отступила, давая возможность мужу увидеть ночного гостя.
- Ты!? – удивился Дуслик, глядя во взволнованное лицо Дизона. - Что случилось?
Разговаривая с Дизоном, Дуслик одновременно задом запихивал жену в дом, и когда та вся убралась за порог, притворил дверь.
- Тебя срочно вызывают в Длинсовет по поводу поставок продовольствия на Южный фронт, - громко произнес Дизон, а жестом показал Дуслику, что ему надо переговорить с ним наедине.
Дуслик кивнул головой - мол, понял - и громко проворчал:
- Ничего без меня решить не могут! Ладно, жди меня здесь. Я сейчас.
 Он пнул ногой дверь и, видимо, врубил подслушивающей Дверобойке в лоб, так как Дизон услышал глухой стук и стон:
- Оу-у!
- Что ты тут околачиваешься? Не слышишь, меня в Длинсовет вызывают! Быстро подай костюм №2! – приказал Дуслик.
Через несколько минут он уже был готов. Друзья молча вышли со двора и направились в сторону Длинсовета. Сразу же за поворотом, вне зоны видимости Дверобойки, Дизон остановился и тихо сказал:
- Ты извини, Дуслик, что я так, среди ночи. Дело горит.
- Это я понял.
- Мне срочно нужен твой совет. Но учти, дело необычное. Я не знаю, как ты к этому отнесешься: может быть, будешь меня презирать, может быть, не захочешь после этого со мной разговаривать, может быть даже…
Дизон замялся.
- Не тяни! Рассказывай!
- Я бы не стал тебя вмешивать в это дело, но я в полном отчаянии!
Дизон огляделся по сторонам.
- Знаешь? – сказал он шепотом. - Здесь тоже могут быть «уши».  Пойдем в одно место, где их точно нет.
- Веди.
Темными переулками Дизон вывел Дуслика на большой неосвещенный пустырь на задворках какого-то здания. Посередине пустыря стояла неведомо кем и зачем вкопанная скамейка. Друзья уселись. Дизон, так спешивший на это свидание, вдруг стал сомневаться: правильно ли он поступает, втягивая Дуслика в свои дела?
- Чем быстрее начнешь, тем быстрее спать пойдем, - сказал Дуслик.
Дизон резко выдохнул и начал свой рассказ. Дуслик внимательно слушал, не перебивая и, казалось, не дыша. Но когда Дизон закончил свое печальное повествование трагической фразой «Нам остается только умереть», Дуслик покрутил пальцем у виска и заметил:
- Романтично, но глупо!
- Глупо!?  Тогда скажи, что бы ты, умный, сделал на моем месте?
- Забрал бы ее и ушел ко всем кукукам.
- Ушел!? Думаешь, я об этом не думал? Но куда? Кто разрешит нам жить вместе? Мы всем враги.
- Во, дает! А на кой ку-ку тебе чье-то разрешение выпрашивать?
- Как это!?
- А вот так! Если ни одно из трех государств тебя с твоей Килией не принимает, создай свое, четвертое, государство.
 - Как просто! Свое! Четвертое! Это как же? И где?
- На Зубле полно свободных мест. Государствам принадлежат только поселки и вопийные поля. Остальные места  ничьи. Найди подходящее место и селись. Объяви всем о создании нового государства. Придумай ему какое-нибудь название, ну, скажем…
Дуслик на секунду задумался.
- Кидилия, - наконец, решил он. - Здорово, правда?
- А почему Кидилия?
- Созвучно слову «идиллия» и включает ваши имена: начало и конец Ки – лия, а ты, «ди» - посередине.
- Здорово конечно, но …
- Что «но»?
- Мы же будем им, как бельмо на глазу. Разве они дадут нам спокойно жить? Пришлют отряд, и - конец четвертому государству.
- Сразу не пришлют. Тебе, главное, надо им голову заморочить. Забросай их разными документами, законами, постановлениями, объяви о военном нейтралитете, чтобы они не пугались, пошли правила визового режима, предложи сотрудничество в технических областях, обмен студентами, совместные разработки в области туризма…
- Туризма? Это что такое?
- Вот видишь? Даже ты, образованный человек, профессиональный разведчик, и то не знаешь, что такое туризм. А откуда им, тупым чинягам, это знать? А пока они будут в этом разбираться, пересылать друг другу на рассмотрение бумаги, совещаться, консультироваться, принимать и утверждать решения, ты успеешь укрепиться и построить оборону. Я помогу тебе с материалами и техникой.
- Да, но странное это будет государство, в котором всего два человека.
- Почему два? Придут другие.
- Кто эти другие?
- Дизон, ты думаешь, что все такие же покорные овечки, каким ты был до недавнего времени? Ты думаешь, все довольны существующим положением вещей? Ты полагаешь, все с радостью идут на фронт, чтобы отдать жизнь за то, что кому-то не нравятся круглые или узкие зубы?
У Дизона дух перехватило от таких слов.
- Ну, ты уж это…
-  Не все жуют лапшу, которую нам с детства навешивают на уши, - бил наотмашь Дуслик.
- Ты хочешь сказать… - обиделся Дизон.
- Я хочу сказать, что не ты один пришел к заключению о глупости и безнравственности зубных войн.
- Кто тебе сказал, что я пришел к такому заключению? – удивился Дизон.
- Тогда оставайся верным слугой отечества. Оставь Килию на съедение круглозубым скотам или отведи ее на вопийное поле и отправь в мир иной. Ведь так тебе предписано поступать?
- Дуслик!!
- Что Дуслик? Не все, как ты, Дизон, принимают на веру все, что говорят сверху. Некоторые еще и сами думают.
- Если я такой дурак, что же ты дружишь со мной?
- Ты не дурак. Ты просто зашоренный. Был зашоренный. А теперь получил свой опыт и стал кое-что понимать. Ты честный, Дизон, и порядочный, и сильный. Ты сможешь.
- Что я смогу?
- Сможешь построить новое государство. И спасти Килию. А мы тебе поможем.
- Кто это «мы»?
- Наша организация.
- Организация!!?
Дизон так и подпрыгнул. Вот это да! У него под носом существует какая-то незаконная организация, а он, разведчик, и слыхом о ней не слыхивал, да и помыслить о том не мог. Действительно, дурак. Но кто бы мог ожидать такого от Дуслика?
Некоторое время они молчали. Дальний край неба уже засветился. Дизон встал.
 - Спасибо, тебе, Дуслик! Мне надо обдумать твое предложение. Слишком уж оно неожиданное. В любом случае, можешь быть уверен, что я тебя не выдам.
- Взаимно, - хмыкнул Дуслик. - Если решишься, дай мне знать. Будем разговаривать дальше. Но если тебя поджимает время, думай быстрее. Через два-три дня я уезжаю в командировку.
- Давай встретимся завтра вечером на этом же месте. Одиннадцать часов тебя устроит?
-  Устроит.