Катерина

-Представляешь, совсем сегодня наша Семеновна озверела. Катька отвечает, а эта ей – «Немедленно уберите со стола сумку!»
 Ну ты же знаешь, Катя всегда перед собой сумку ставит, баул такой огромный, и из-за него отвечает. А Семеновна – «Что Вы себе позволяете! Совсем обнаглели! И вообще что это за манера отвечать с места? Немедленно выходите к доске! Филипова, это я к Вам обращаюсь!»
 А Катька ровно так - « Я к доске выйти не могу. Я буду отвечать с места»
Моя институтская подружка Света Емельянова рассказывает мне эту историю захлебываясь, выпучив глаза. Мне все это немного не понятно:
- А почему она не выходит к доске-то? И действительно Семеновна права. За Катькиной огромной сумкой действительно медведя спрятать можно. И читай с выражением ответ на любой вопрос. Лишь бы зрение хорошее было. А у Катьки оно отличное. В очках ее никогда читающей не видела. Только ей зачем читать-то? Вроде она и так все учит.
-Лен, я же тебе про Катю сейчас рассказываю, - Света внимательно смотрела на меня.
-И я о Кате.
-О Филиповой!
-Ну я поняла. Что я Катьку не знаю? Мы же с ней часто по утрам вместе ездим. Вот я и говорю, ей шпоры не нужны, она же отличница.
-Конечно, отличница! В том то и дело.
-Свет, я вообще не понимаю, что вот мы сейчас с тобой обсуждаем? Елизавета Семеновна возмутилась, что у Кати Филиповой во время ответа стояла на столе огромная сумка, и она отказывалась ее оттуда убирать. Правильно я поняла? Я, кстати, то же удивляюсь, и чего Катька в этой сумке носит?
Светлана смотрела на меня, не мигая, раскрыв рот от удивления
-Лен, ты что? Ты ничего не знаешь что-ли?
-Про что?
-Не про что, а про Кого? Про Катю?
-Про Катю я все знаю. В Лобне живет, в институт ездит черте откуда. Поэтому иногда в общаге остается. Брат у нее еще старший. Говорит красавиц, семья вроде дружная очень. И учится Катька хорошо, школу с медалью закончила.
Света молчала.
-Ну что ты молчишь?!
-А то, что у Кати рук нет, ты что не знала?
Тут уже замолчала я.
-Это как это ? - прохрипела я через какое-то время.
-Ну не совсем рук. На правой руке кисти нет совсем. А на левой - кисть есть, но без пальцев.
-Да нет Свет, ты что говоришь? Мы же все время под ручку с Катей с элекрички бегаем. Особенно зимой, холодно же. А так прижмешься друг к другу и бегом до наших корпусов.
-Правильно, со стороны, и на первый взгляд действительно и незаметно ничего. А ты никогда не обращала внимание, почему у нее на одной руке сумка, на другой платок намотан, или рукав длинный?
-Да, все так.
 Я задумалась. Да нет, не задумалась. Я соображала. Возможно-ли это. Ну конечно же невозможно. Катю я видела почти ежедневно. У нас с ней было много общего. Одинаково любили подшутить над однокурсниками, одинаково любили мальчишек обсудить.
- Нет, Свет, не вяжется. Если человек инвалид, то у него печать на лице есть. Или выглядит он старше своих лет. И главное есть отметка скорби у этих людей. А Катька же - хохотушка известная. И все про какие-то свидания рассказывает, про каких-то ухажеров. Да мне в голову придти ничего такого не могло. И потом, с ней интересно всегда так. Не человек, а фонтан эмоций. И там-то она была, и туда-то она ездила. Нет, ну надо же. Подожди, а что никто про это не знает?
-Лена, про это вся наша группа знает. Ну, наверное, на потоке не знают, как и ты. А в группе, конечно, знаем, пытаемся ей помогать, когда необходимо. Не всегда так лучезарно все получается. Иногда у нее что-то не выходит. И сумка с руки падает, и со стола что-то взять не может. Катька злится на себя ужасно, не хочет она ни от кого зависеть. Все ей надо самой. И чтоб ее не жалели. Ни в коем случае!
-И главное, никому Вы про это не рассказываете. У нас же девчонки сплетницы все сплошь страшные.
-А про это сплетничать невозможно. Вот ты теперь узнала. Что всем подряд рассказывать пойдешь? Мы ее уважаем очень. За мужество ее. И потом она себе внушила, и нам внушила, она не инвалид. Она такая же, как и мы. Только может еще лучше. Ты же знаешь, она у нас в группе заводила. И в кино сбегать, и лекцию прогулять. Всегда первая.
-Ну а на политэкономии- то, чем дело кончилось? Что Семеновна-то?
-Ужасно все кончилось. Катька побелела вся, сумку убрала, и платки свои намотанные сняла. Семеновна чуть в обморок не упала. Прощения просила. У всех у нас просила. Потом видела, как она в перерыве таблетки глотала. А на второй паре просто давай за жизнь рассказывать. Она же фронтовичка. Зенитчицей оказывается была. Восемнадцать лет ей было, Москву защищала с такими же девчонками. И про того как трудно им было и страшно до жути, и про так подруг теряли. И про, как у самой ее близкой подружки в одном из боев снарядом руку оторвало. Прямо у нее на глазах. Спасти ее не смогли. Видимо этими своими рассказами она по-своему Катю поддержать пыталась. Что, дескать, живет она теперь свою жизнь и вот за ту самую ее подружку. И живет ее достойно. И очень ей Семеновна за это благодарна. Так что такой урок мужества у нас сегодня получился. А ты, Ленка, по сторонам-то смотри! Вникай!

Буду вникать. Постараюсь.

23.05.2008