Нокаут. Анжела атакует. отр

Утро. Дождик. Настроение неважнецкое. Лекций сегодня нет, но Аня просила – еду.
На остановке встречаю Анжелу. Видеть её не могу. Но делать нечего, вместе идём по длиннющему мосту на наш «островок». Я подставил лицо под острые капельки дождя. Она рассказывала. Итак, как будто речь шла об очередном рецепте приготовления торта без яиц, муки и сахара.
- Он приехал. Потом повёз к себе. Я как во сне, как во сне. Дома папа его, мама, ты же знаешь, в Москве. Поздно уже. Сидим в зале, телевизор смотрим, чай пьём. Папа заходит и говорит, что мне пора. На часах одиннадцать. Кеша увёл папу в другую комнату, говорит: «Она на другом конце города живёт – поздно ехать, как ты не понимаешь». Папа махнул рукой и ушёл к себе до утра.
«А утром?» – спрашиваю.
- Открывает утром папа к Кеше дверь: «Доброе утро, Кеша!»…
- А ты там, да?
- Ну да!
- Действительно – ну да, как же могло быть иначе.
- Мне так неудобно перед папой.
- Перед своим, что ли?
- Перед Кешиным.
- Ого, ты его уже папой называешь! Круто!
- Что дальше будем делать?
Я так и вкопался (остановился, как вкопанный).
- Это ты у меня спрашиваешь?
- А у кого же?! Ты же всё это придумал, тебе и отвечать.
- Шутишь?
- Мне не до шуток.
Вот так новость. Она с моей помощью кенту сети расставляет. Ясное дело, человека за неделю не узнаешь. Я тут я, друг человека, пожалуйста, консультирую, как сподручнее его захомутать в самые кратчайшие сроки. Не понравлюсь – заложит. Вот так дурочка. На первом курсе, а такая смышлёная. Вот так торпедировала – сразу двоих. Меня, допустим, пока только контузила, а Кешу… Можно подумать, я её к нему в кровать подкладывал. Об этом и речи не было. Связался на свою голову. Сказать ей всё это? Нетушки, лучше не надо. Надо сбить её с толку, показать, что я понимаю и принимаю всю тяжесть ответственности, возложенной на мои слабые плечи, и сам стремлюсь содействовать ей во всём. (Ох, опять умничаю!)
Мы подходим к учебному корпусу. Тут она видоизменяет тему: тот мужчна-преподаватель её любит, тот за локоть взял, тот смотрит на неё как-то особенно. Запарила, голубушка. Послушаешь, так все мужики на факе поголовно за ней бегают, и весь любвеобильный фак только и говорит о ней. Начинает бесить – как мания какая-то! «Звони, - говорю. – Я обязательно что-нибудь придумаю». И улыбочку на прощание. Она – в бар, я – на фак. Оглянулся на неё. Ноги толстые, кажется еле переваливает. Через прозрачное платье « светят» синие трусы (извините). Да, видно Кеша окончательно изголодался. Это же надо, так опуститься.