Квартира

В это воскресенье Порфирий Иванович встал, как обычно, в 11 часов утра, сделал зарядку, состоящую из пяти наклонов, и пошел в ванную. Там он почистил зубы своей взъерошенной щеткой, пригладил гребешком жидкую поросль вокруг лысины, побрился и, напевая легкомысленную песенку, пошел в туалет. Утро обещало быть прекрасным, жена с детьми уехала на юг на целый месяц, и, справляя нужду, Порфирий Иванович думал, как хорошо иногда побыть одному.
Выйдя из туалета, он обнаружил в зале двух мужчин лет тридцати, внимательно разглядывающих карту мира на стене. Один был достаточно высокий брюнет в белой рубашке и черном кожаном пиджаке, другой был блондин пониже ростом, в серой рубашке с длинным рукавом и с красным поперечным зигзагом посередине. Услышав шум, оба обернулись и молча уставились на Порфирия Ивановича.
- А вы кто? - первым очнулся Порфирий Иванович.
- А вы? - живо отозвался брюнет и с любопытством стал вглядываться в лицо хозяина квартиры (по крайней мере, он себя таковым считал).
- Я здесь живу,- с некоторым оттенком неуверенности ответил Порфирий Иванович.
- И давно? – так же живо поинтересовался брюнет.
- Д-давно,- еще менее уверенно пробормотал Порфирий Иванович. Он уже успел заметить, что в ванной шумела вода, хотя он ее выключал, а с кухни пахло кофе и жареной колбасой. «Может, Люся вернулась?» - подумал Порфирий Иванович, но это было невозможно, да и в туалете он провел не более двух минут. Может, ему это все снится? Он сильно ущипнул себя за руку, от чего блондин вскрикнул и закрыл ладонью рот, а брюнет слегка нахмурился. «Понятно, я попал в параллельный мир»,- догадался Порфирий Иванович.
- Никак невозможно, - уверенно сказал брюнет.
- Что? – удивился Порфирий Иванович.
- Если бы Вы попали в параллельный мир, то мы бы не видели друг друга, в лучшем случае слышали бы. Об этом в газетах писали.
- Ну почему же? Иногда люди спокойно общались… Только это не долго длилось. – К Порфирию Ивановичу стала постепенно возвращаться его прежняя уверенность.
- Будем ждать,- твердо сказал брюнет, и все трое сели на диван.
Тут распахнулась дверь ванной и появилась полная голая женщина лет пятидесяти1 с большими обвисшими грудями и вся розовая после горячей воды. Порфирий Иванович вдруг резко затосковал по своей миниатюрной Люсеньке. Женщина деловито встряхнула халат.
- Это кто? – грубо спросила она, указывая подбородком на Порфирия Ивановича.
Трое мужчин поднялись.
- Порфирий Иванович,- ответил брюнет, что несколько озаботило представляемого, т.к. он не помнил, чтобы называл свое имя.
- Откуда? – В зеленом халате в белый цветочек она выглядела уже не так подавляюще, но от ее тяжелого взгляда и покрашенных хной волос Порфирий Иванович все равно испытывал дискомфорт.
- Из параллельного мира! – выкрикнул блондин довольно визгливым тенором, после чего они с брюнетом удивленно посмотрели друг на друга.
- Не бывает такого,- резко отрезала женщина. – Пусть убирается вон.
- Он утверждает, что здесь живет,- отозвался брюнет.
- И давно? – женщина пристально взглянула на Порфирия Ивановича, отчего у того по спине пробежали мурашки.
- Говорит, что да.
- Нахал! - женщина скрестила руки на груди и выставила вперед правую ногу, выразив тем самым свою воинственность.
- Нахал! – также визгливо выкрикнул блондин и спрятался за плечо брюнета.
- Чтобы через минуту Вас здесь не было! – сказала женщина и, покачивая бедрами, пошла на кухню.
Брюнет посмотрел на часы: «12.47 и 12 секунд. В 12.48 и 12 секунд Вы должны быть уже не здесь.»
- Но куда же я пойду? – растерянно пробормотал Порфирий Иванович. Ему вдруг захотелось расплакаться, как он это делал в детстве, и уткнуться в мамино плечо. – Можно позвонить?
Брюнет кивнул на телефон. Тем временем блондин высунулся из-за плеча своего товарища и с любопытством наблюдал за происходящим.
Порфирий Иванович набрал номер офиса. Там должна была быть сейчас его секретарша.
- Алло! – услышал он в трубке знакомый голос.
- Алло, Любочка! – радостно закричал Порфирий Иванович.
- Да, я, - растерянно отозвалась та.
- Любочка, это Порфирий Иванович! Не узнаете меня? – счастье так распирало говорящего, что он готов был залезть в трубку, чтобы очутиться на другом конце провода и расцеловать свою секретаршу.
- Какой Порфирий Иванович?
- Как какой?! – вся радость тут же исчезла. – Твой шеф…
- Мой шеф сейчас в отпуске, а никаких Порфириев Ивановичей я не знаю!
Долгие гудки в трубке, казалось, отсчитывали последние секунды жизни надежды.
- Никаких Порфириев Ивано вичей она не знает, - горько произнес шеф, забытый своей секретаршей. – Сказать о начальнике во множественном числе! – это было выше сил Порфирия Ивановича, и он жалобно всхлипнул.
- Вы еще здесь? – странная женщина вновь появилась на пороге комнаты и угрожающе уставилась на страдающего.
- Ему некуда идти! – поторопился объяснить блондин и хохотнул..
- Даже секретарша его не узнала! – сочувственно произнес брюнет.
- А мне какое дело! Пусть идет куда хочет! – женщина властно вскинула голову.
- Да мне даже и одеть-то нечего. На мне ведь только домашние спортивки да майка… - растерянно оглядел себя с ног до головы Порфирий Иванович.
- И даже одеть нечего! – также сокрушенно произнес брюнет. Блондин глупо хихикнул, как будто услышал что-то неприличное.
- Я вам дам вещи моего покойного мужа, - с неповторимым трагизмом в голосе сказала рыжеволосая дама и пошла в соседнюю комнату к платяному шкафу. Увидев свой поношенный синий костюм, рубашку с порванным воротничком и летнюю куртку, Порфирий Иванович окончательно приуныл. Значит, он попал в будущее, где он уже умер, а эта женщина – его постаревшая жена… Нет! Люсенька не могла так измениться! Значит, вторая жена… Или третья… По круглому лицу Порфирия Ивановича покатились слезы, так ему вдруг стало жаль себя. Он уже готов был сочувственно и с некоторой долей благодарности за хранимую память приникнуть к женщине, как вдруг новая мысль остановила этот неоправданный порыв. Если бы это была его №-ая жена, почему она не узнала его?
- А как выглядел Ваш муж? – спросил Порфирий Иванович. Брюнет с блондином с любопытством уставились на женщину.
- Он был не чета Вам. – Также трагично произнесла та. – Густые каштановые волосы, шикарные усы, ясные карие глаза… Настоящий гусар! А вы?.. Смотреть жалко!
Блондин с брюнетом стали рассматривать Порфирия Ивановича, как бы примеряя на него слова женщины.
- Не он, - покачал головой брюнет.
- Не он, - повторил блондин и посмотрел на брюнета, как бы ища одобрения.
- Вот! – протянула женщина синий костюм.
- Подождите, мне надо подумать. – Порфирий Иванович сел на кровать.
- Если Вы сейчас же не уберетесь, я вызову милицию. Милиция! – закричала женщина.
- Милиция! – заверещал блондин.
- Милиция! – выкрикнул Порфирий Иванович и кинулся к окну. Затем, поняв, что он смотрит на газон, он кинулся в другую комнату, окна которой выходили на стоянку. Оба молодых людей кинулись следом, и все трое приникли к стеклу. В этот момент Порфирий Иванович был уверен, что как раз милиция сможет все разрешить.
- Едет? – брюнет пристально смотрел на Порфирия Ивановича.
- Нет, не едет, - вздохнул тот.
- Не едет, - протянул блондин и, сощуря глаза, стал рассматривать машины на стоянке.
Порфирий Иванович устало опустился на кровать. Молодые люди сели на другую кровать напротив, заняв такую же позу как и Порфирий Иванович. Женщина встала в дверях и уперла руки в бока.
- Как же так? – начал рассуждать Порфирий Иванович. – Я двадцать лет живу с женой в этом городе. Пять лет назад купил эту квартиру…
- Нахал! – женщина оперлась плечом о косяк.
- Сделал ремонт…
- Сами? – поинтересовался блондин.
- Нет, нанял рабочих.
- На какие деньги? – включился в разговор брюнет.
- На честно заработанные деньги. Я – начальник отдела сбыта в крупной торговой компании. Меня там все уважают и ценят. И секретарша у меня есть… была… Любочка.
- Не плохо устроился! – ехидно усмехнулась женщина.
- Жил себе, жил, работал, растил детей, кормил семью – и вот, на тебе!
- Где? – завертел головой блондин.
- Обнаруживаю в своей собственной квартире посторонних людей, которые утверждают, что я здесь не живу, и даже секретарша мне сообщает, что я не ее шеф! Может, я ошибся номером? – Порфирий Иванович вопросительно посмотрел на брюнета. Тот пожал плечами. Начальник отдела сбыта уже было рванулся к телефону, но рыжеволосая преграда в дверях остановила его порыв.
- Это уже совсем наглость! – возмутилась она. – Сначала он врывается в мой дом, а потом утверждает, что мы его все обманываем. Как вы смеете! – закончила она фразу с громким всхлипом, отчего Порфирий Иванович почувствовал себя последним негодяем. Женские слезы всегда были верным оружием против него, и его жена нередко этим пользовалась.
Блондин вскочил и возмущенно засопел носом.
- Подлец! – взвизгнул он.
- Что-о-о? – тут вскочил уже Порфирий Иванович и побагровел. Его еще никто не смел называть подлецом, в худшем случае простофилей. – Это я-то подлец? А вы тогда кто? Пристали к бедной одинокой женщине и пользуетесь ее беззащитностью!
- Оставь, Тобик, - вздохнула «беззащитная» вдова, утирая совершенно сухие глаза. – Ему не понять, сколь дороги сердцу вдовы соратники бывшего мужа… Ой, бывшие соратники почившего мужа…
Женщина вышла в залу – трое мужчин послушно последовали за ней - и картинно встала около серванта, где стояла фотография некоего господина в соломенной шляпе и густыми усами. Может, глаза у него и были ясными, но цвет их было сложно определить, т.к. фотография была черно-белой и изрядно выцветшей. Порфирий Иванович вспомнил, что Люсенька нашла эту фотографию на скамейке в парке – видно кто-то выронил ее из семейного альбома,- а поскольку она ей показалась забавной, то они решили оставить ее и поставили на сервант.
Ситуация все больше начинала казаться ему глупым фарсом, который нужно немедленно прекратить.
- Развратница! – гневно выкрикнул он. – Не успел муж умереть, как она притащила в дом двух молодчиков и развлекается! Позор!
- Позор! – пронзительно крикнул блондин, но словив гневный взгляд разъяренной рыжеволосой мегеры, схватился рукой за рот и спрятался за спину брюнета.
Женщина стала медленно надвигаться на испуганного собственной смелостью обвинителя, угрожающе глядя ему прямо в глаза. В этот самый миг раздался звонок в дверь.
- О, Господи! – облегченно вздохнул Порфирий Иванович, как будто только что отменили его смертную казнь, а он уже стоял на эшафоте.
- Ну, погоди! – прошипела вдова и направилась к двери. Вскоре она появилась в комнате с Клавдией Васильевной, соседкой с третьего этажа. Порфирий Иванович ее терпеть не мог за то, что она всюду совала свой нос, и если она у них по случайности появлялась дома, то он начинал отпускать всякие неприятные колкости, чтобы она поскорее ушла. Жена и то разговаривала с ней преимущественно на лестничной площадке тайком от мужа.
- Здравствуйте,- протянула Клавдия Васильевна, оглядывая всю компанию.
- Здравствуйте,- слегка поклонился брюнет.
- Здравствуйте, - быстро произнес блондин, высунувшись из-за спины брюнета, слащаво улыбнулся и спрятался вновь.
- Здрасьте,- буркнул Порфирий Иванович и стал разглядывать фотографию мужчины в соломенной шляпе.
- Вот, полюбуйся, Клава! – рыжеволосая женщина указала на Порфирия Ивановича.
- Любуюсь,- недоуменно ответила Клава. – А это кто?
- Вор! – злобно сказала вдова и гордо вскинула голову.
Порфирий Иванович удивленно раскрыл глаза от такой наглости.
- Забрался ко мне в квартиру, - женщина презрительно сощурила глаза, - обижает моих мальчиков, оскорбляет память моего любимого покойного мужа, на меня накричал… - закончила она сквозь всхлип и уткнулась в носовой платок. На этот раз Порфирий Иванович уже, почему-то, не чувствовал себя негодяем, а только мелким проказником. На самом деле его больше волновал вопрос, когда это и чем он успел обидеть «мальчиков».
- А милицию звали? – спросила соседка, никак не отреагировав на трагический тон подруги.
- Звали,- поспешил ответить Порфирий Иванович. – Не приехала.
Женщина оторвала сухой платок от лица и грозно посмотрела на говорящего, как будто он только что совершил предательство.
- Не приехала,- подтвердил блондин, высунувшись из-за спины брюнета и снова спрятавшись.
Клавдия Васильевна стала рассматривать Порфирия Ивановича.
- Кого-то Вы мне напоминаете… - медленно произнесла она. Сердце бедолаги радостно забилось. Он уже готов был поверить, что на их город напала временная амнезия, и вот теперь к людям постепенно возвращается память.
– То ли нашего дворника, то ли почтальона… - задумчиво продолжила соседка.
На Порфирия Ивановича накатила дикая тоска.
- Клава, и Вы меня не узнаете? – жалобно спросил он.
- Вот дерзость: назвать Клаву Клавой! – возмутилась рыжеволосая женщина.
- Действительно, дерзость… - грустно произнес Порфирий Иванович, сел на корточки и закрыл лицо руками. Ему захотелось убежать отсюда, сесть на поезд и поехать на юг к своей Люсеньке, которая уже, наверное, успела завести курортный роман, но он вспомнил, что у него нет ни денег, ни документов. «А вдруг и она меня не узнает?» - подумал он и слезы выступили у него на глазах. Брюнет сочувственно похлопал его по спине. «Может, взять документы мужа этой дамы?» - промелькнула мысль в голове у Порфирия Ивановича.
- Нельзя, - сказал брюнет.
- Что «нельзя»? – удивленно спросил Порфирий Иванович и посмотрел на брюнета.
- Нельзя брать чужое, - уверенно произнес тот, глядя на спросившего сверху вниз. При этих словах Клавдия Васильевна смущенно поставила какую-то маленькую статуэтку в сервант и спрятала руки за спину. «Я просто посмотреть…» - запинаясь произнесла она и, густо покраснев, скрылась в проеме дверей.
- Ушла, - вздохнул блондин.
- Ушла,- вздохнул Порфирий Иванович.
- А Вам-то что до нее? – обиженно сказала женщина и, поправив волосы, ушла на кухню.
- Будем есть,- сказал брюнет и стал накрывать в зале стол.
Блондин сел на диван и стал ерзать от нетерпения. Брюнет нарезал хлеб, колбасу и сыр и аккуратно выкладывал все это на тарелочки, а Порфирию Ивановичу поручили носить столовые приборы.
Женщина села во главу стола, по правую руку от нее усадили Порфирия Ивановича, по левую поставили портрет мужа; рядом с Порфирием Ивановичем сел брюнет, напротив которого уже сидел блондин.
- Ну, будем! – сказала женщина и опорожнила рюмку коньяка, отчего у Порфирия Ивановича запершило в горле и сжался желудок. Брюнет также отхлебнул из своей рюмки, удовлетворенно причмокнув губами, а блондин широко улыбался.
- Ему нельзя. Он еще маленький, - деловито пояснил брюнет Порфирию Ивановичу, после чего обменялся нежными улыбками с блондином.
- Можно начинать! – скомандовала женщина и положила себе увесистый кусок омлета. «Мальчики» последовали ее примеру. Порфирий Иванович еще не вышел из грустных раздумий о судьбе столь милого сердцу сервиза, который они с женой купили, когда были в Ялте, как вдруг обнаружил себя жадно уплетающим омлет со свежими огурцами. «Я же еще не завтракал»,- вспомнил он и, ловко уцепив на вилку ветчину и сыр, сделал себе бутерброд. Минут пять все молча поглощали завтрак. Лица постепенно разглаживались и розовели. Когда на столе появился чай с булочками, блондин даже стал прихрюкивать от удовольствия, отчего женщина по-матерински ласково улыбнулась. Порфирий Иванович пришел в благое расположение духа и решился заговорить. Ему вдруг многое стало нравиться, включая женщину: ведь не могла же дама, которая умеет так прекрасно готовить, быть и вправду закоренелой стервой.
Т.к. напротив Порфирия Ивановича «сидел» покойный муж хозяйки, то тема для разговора появилась сама собой.
- Редко сейчас встретишь женщину, так верно хранящую память своего мужа.
- Угу,- удовлетворенно согласилась дама, и чмокнула языком о зубы.
- Он был, наверное, достойным человеком,- робко продолжил Порфирий Иванович.
- Не чета Вам,- подтвердила женщина.
- Вы его, наверное, очень любили…
- Да, он никогда не врывался в чужие дома и не оскорблял несчастных вдов.
На это можно было бы обидеться, но - то ли завтрак был слишком плотным, то ли в голосе дамы не хватало злости – Порфирий Иванович решил этого не делать и мечтательно посмотрел в окно. Он уже видел себя незаменимым помощником в этой квартире, защитником несчастной вдовы. Он уже видел, как отдает различные распоряжения – пусть даже бытового характера – этим двум дармоедам блондину и брюнету. Этакий домохозяин. А Люсенька? А что Люсенька? Все равно она уже завела себе какой-нибудь курортный роман и скоро уедет в Италию с новым возлюбленным или еще куда-нибудь. По-барски Порфирий Иванович оглядел присутствующих: по лицу брюнета ползла ехидная усмешка, которая несколько смутила «домохозяина», блондин переводил взгляд то на брюнета, то на Порфирия Ивановича, а женщина сидела прямо, устремив взгляд вдаль и барабаня пальцами по столу.
- А Ваш муж давно умер? – еще не окончательно спустившись на землю спросил Порфирий Иванович.
- Неделю назад, - ответила женщина и стала убирать со стола. Порфирий Иванович почувствовал, как кто-то славным пинком скинул его с розового облака, и он шлепнулся на землю - и не куда-нибудь, а в эту отвратительную квартиру с непонятными людьми и мертвыми мужьями из парка.
- Еще девятого дня не было,- почти хвастаясь добавил блондин.
- А вы кто? – растерянно спросил Порфирий Иванович молодых людей.
- А они из похоронного бюро,- ответила женщина, убирая чашки.
- Вы же сказали, что они сотрудничали с Вашим мужем. – Пища объявила войну желудку Порфирия Ивановича, но, видно, почувствовав неравенство сил, в страхе стала проситься обратно.
- И что? Он там и работал последние два часа своей жизни и три дня после смерти.
- К-как? – Кровь отхлынула от головы Порфирия Ивановича и устремилась в ноги, вызвав в ступнях сильное потоотделение.
- Очень просто,- женщина деловито села на стул. При этом ее лицо имело такое выражение, как будто она говорила о чем-то само собой разумеющемся, что случается сплошь и рядом. – Его назначили быть заместителем директора похоронного бюро, до этого он работал заведующим детского сада №. Слышали о таком?
Порфирий Иванович похолодел: туда в свое время ходили оба его ребенка, но он никогда не слышал, чтобы заведующий оттуда пошел работать в похоронное бюро, да и вообще заведующей там была женщина.
- Как только он вступил в должность,- спокойно продолжила вдова,- к ним по ошибке привезли труп, спутав их бюро с моргом. Моего несчастного мужа это так потрясло, что у него случился инфаркт. – Женщина всхлипнула. – Говорят, что он еще при этом схватился за оголенные провода (у них было сломана розетка), но это уже никому не нужные подробности.
У Порфирия Ивановича стало подозрительно покалывать в области сердца.
- Когда об этом узнало руководство, - к женщине вернулась ее невозмутимость, - его решили пока не увольнять, потому что своим сотрудникам бюро предоставляло скидки на все виды своих услуг. Устроительством похорон и всем прочим как раз и занимались мои мальчики. Вот так,- почти радостно закончила дама, слегка улыбнулась «мальчикам» и удалилась.
- Вот, - наставительно сказал брюнет. – И никакие мы не дармоеды. Мы просто помогаем бедной женщине в ее горе. Идите мыть посуду,- закончил он с видом оскорбленной добродетели. И Порфирий Иванович пошел.
Пока он мыл тарелки, какие-то обрывки фраз кружились у него в голове, и он ни одну не мог поймать. Его, наконец-то оставили одного, и он решил просто наслаждаться моментом, который, впрочем, длился крайне не долго, т.к. вскоре на кухне появился брюнет.
- И домохозяева нам тоже здесь не нужны, ибо одна хозяйка уже есть. – Сказал он и снова ушел. Тарелка вылетела из рук Порфирия Ивановича и разлетелась по всей кухне мелкими осколками. Это привело его в себя.
- Придется платить, - блондин что-то деловито черкнул в блокнотике. – Вам просили передать, что хозяйка вернется через час, поэтому пока Вы будете здесь один, Вас просили ничего не трогать и по возможности вызвать милицию.
Хлопнула дверь. В квартире стало тихо. Солнечный свет мягко заливал комнату и грел стены, за окном пели птички свои незамысловатые веселые песенки, доносился шум играющей ребятни во дворе.
Порфирий Иванович сел на диван и закрыл глаза. В голове его было пусто, как в кастрюле с бульоном, откуда вынули мясо и овощи и забыли положить обратно. Какие-то мелкие жиринки плавали на поверхности, но в глубине было все спокойно и мутно.
Порфирий Иванович открыл глаза. На какое-то мгновение ему показалось, что он снова у себя дома, в своей собственной квартире, среди своих собственных вещей. Он даже стал потягиваться от удовольствия, но так и застыл с вытянутыми руками, т.к. увидел в углу брюнета, внимательно наблюдающего за ним. «Опять он!» - подумал Порфирий Иванович, на что брюнет вежливо поклонился. «Прощелыга!» - злость охватила Порфирия Ивановича.
- Не согласен,- спокойно сказал брюнет.
- С чем не согласен? – удивленно спросил хозяин квартиры, право на которую у него теперь оспаривалось..
- Вы меня сейчас только обозвали неприятным словом, которое мне даже повторять не хочется. Вот с ним я и не согласен.
Порфирий Иванович некоторое время молчал.
- Послушайте, мне иногда кажется, что Вы мои мысли читаете, - наконец произнес он с таким видом, будто он вот-вот готов оскорбиться.
- А что, нельзя? – полюбопытствовал брюнет.
- Конечно, нельзя, ведь это мои мысли!
- Вы еще скажите, что они никому не адресованы.
- Н-нет, - неуверенно протянул Порфирий Иванович.
- А вот и врете! – брюнет так радовался, как будто поймал на месте преступления заядлого лгуна. - Все человеческие мысли всегда обращены к кому-то. Иначе зачем же их тогда так красиво выстраивать? А поскольку в комнате кроме нас с Вами никого нет, то я на них и реагирую. Из вежливости.- И брюнет широко улыбнулся.
- А когда в комнате еще кто-то есть?
- Я Вас не понимаю. Должен же кто-то поддерживать разговор, а то получается, что Вы разговариваете сам с собой.
- Да, действительно,- Порфирию Ивановичу это как-то не приходило в голову. «Наверное, забавно было, когда все люди были телепатами!»- подумал он, а вслух сказал:
- Несмотря на это читать чужие мысли неприлично. Это все равно что читать чужие письма.
- А зачем же их писать?
- Ну уж никак не для того, чтобы их читали посторонние люди!
- А если у людей работа такая: читать чужие письма и чужие мысли? Не спрашивать же им каждый раз разрешения.
- А почему бы и нет?
- Потому что доступ к информации будет тогда резко ограничен.
Порфирий Иванович лишь недовольно пожал плечами.
- Вам повезло, - продолжил брюнет свою речь, - что я такой вежливый попался, а то некоторые смотрят себе тихонько, что у вас в голове, а вы даже и в ус не дуете. Хотя, у Вас и усов нет…
Порфирия Ивановича совершенно шокировала эта мысль. А он-то думал, что телепаты только в Атлантиде жили! Неужели и блондин один из них?
- Конечно, - невозмутимо произнес брюнет. – Только он читает в моих мыслях то, что я читаю в Ваших. По-другому пока не может, маленький еще.
- Поэтому старуха вас и держит? – грустно спросил Порфирий Иванович (он вдруг снова ощутил острую тоску по Люсеньке и детям и даже готов был простить ей курортный роман и побег в Италию). Ответа он так и не получил, т.к. в замке входной двери повернулся ключ, и вошла «старуха» с блондином.
- А где милиция? – живо спросила она.
- Сейчас будет, - так же грустно ответил Порфирий Иванович и, набрав номер участкового, назвал свой адрес.
- Он еще и адрес знает, - буркнула женщина и ушла в спальню переодеваться.
Через две минуты раздался звонок в дверь.
- Милиция,- констатировал брюнет.
- Ура, милиция! – с визгом радостно захлопал в ладоши блондин.
- Милиция! – вдруг повеселел Порфирий Иванович и побежал открывать дверь.
В комнату вошел участковый Бездельник (обладая такой фамилией, он был на редкость добросовестным участковым). Порфирий Иванович видел его всего дважды: когда ограбили квартиру соседки с первого этажа и когда из подъезда пропала чья-то поломанная коляска. После дневной легкой дремоты хозяин квартиры чувствовал в себе новые силы сопротивляться несправедливости, и он решил во что бы то ни стало перетянуть участкового на свою сторону.
- Здравствуйте, товарищ Бездельник,- доброжелательно сказал он. Участковый поморщился: он не любил, когда его называли по фамилии, да и «товарищ» звучало как-то не по-русски. Порфирий Иванович почувствовал, что потерял два очка и решил исправить положение:
- Моя жена недавно так сокрушалась, что Вы заболели, что…
- Ваша жена от Вас сбежала вместе с детьми, а мы здесь пытаемся выяснить, как Вы сюда попали и что здесь делаете, - грубо прервала женщина все подлизывания Порфирия Ивановича и, ухватив участкового под руку, усадила его н а диван. Тот сразу же достал бланк, ручку и приготовился записывать.
- Я мылась, - не дожидаясь вопроса, стала рассказывать вдова, - а когда вышла, то обнаружила этого негодяя в квартире.
- Я совершал свой утренний туалет,- в ответ стал рассказывать на повышенных интонациях Порфирий Иванович, - а когда вошел в комнату, то обнаружил там этих двух молодчиков, - он указал на блондина с брюнетом и скрестил руки на груди.
- Он стал мне всячески угрожать…
- А она вышла из ванной голая!..
- Голая! – пискнул блондин и захихикал.
- Го-ла-я,- записал участковый.
- А этот черный читает мои мысли! – лицо Порфирия Ивановича выражало крайнее возмущение.
- Мысли? Ну и как? – спросил участковый брюнета.
- Да так себе,- ответил тот.
- Итак, вы утверждаете, - обратился Бездельник к Порфирию Ивановичу,- что Ваша жена уехала на курорт. А эти вот господа привели Вам женщину, которая Вам не понравилась, т.к. вышла из ванной голая.
- Да никого они мне не приводили! – возмутился Порфирий Иванович.
- Как же она попала в вашу квартиру?
- В мою квартиру! – зарычала женщина.
- Какой же смысл был приводить Вас в Вашу же квартиру?
- Да никто меня не приводил! – женщина готова была взорваться.
- Странно, - пожал плечами участковый. – Тогда вы утверждаете,- продолжил он, обращаясь к вдове, - что эти господа привели к Вам этого мужчину, т.к. ваш муж умер. Но этот мужчина вам не понравился, и Вы стали ему угрожать.
- Мы его не приводили! – возмущенно взвизгнул блондин.
- Не приводили, - спокойно подтвердил брюнет.
- Тогда откуда он взялся в вашей квартире?
Блондин с брюнетом пожали плечами.
- Странно, - тоже пожал плечами Бездельник. - Вы утверждаете,- продолжил он, обращаясь к «мальчикам», - что в вашу квартиру пришли этот мужчина и эта женщина и устроили здесь скандал…
- Это моя квартира, а он вор и мошенник! – взвыла женщина.
- Нет, моя! – побагровел Порфирий Иванович.
- Значит, вы утверждаете… - начал было участковый, но женщина его прервала:
- Да мы ничего не утверждаем! Решите, чья это квартира, и дело с концом! – Они с Порфирием Ивановичем удовлетворенно переглянулись.
- Несите документы на квартиру,- спокойно сказал участковый, продолжая что-то записывать на бланке.
Порфирий Иванович и вдова рванулись к серванту, но женщина оказалась первой, и, отпихнув незадачливого соперника бедром, она извлекла нужные бумаги.
- Вот! – торжествующе протянула она их участковому и бросила на Порфирия Ивановича взгляд победителя.
- Так, - флегматично произнес Бездельник,- согласно этим документам владельцем квартиры является Федор Петрович Безземельный. Кто из вас Федор Петрович? – оглядел он присутствующих.
- Это мой двоюродный дядя,- поспешно ответил Порфирий Иванович (их квартира была и вправду оформлена на двоюродного дядю, который уже три года как покоился с миром, а они все никак не соберутся переоформить квартиру на себя).
- Это бывший начальник моего покойного мужа, - почти одновременно с Порфирием Ивановичем ответила женщина.
- Итак, - участковый встал,- квартира принадлежит господину Безземельному, а Вас я попрошу освободить жилплощадь до тех пор, пока не будет мне предъявлено нотариально заверенное разрешение на ваше проживание здесь.
- Но… - в один голос начали вдова с Порфирием Ивановичем, однако возражать им было уже некому: участковый ушел.
Все уселись кто на диван, кто на стулья, и каждый задумался о своем.
- Вот так, - вздохнул Порфирий Иванович.
- Да уж, - согласно вздохнула женщина.
- Да уж, - подтвердил брюнет.
А блондин просто вздохнул.
- Ну ладно, - решительно встала рыжая дама, - будем искать семью этого Федора Петровича. Где записная книжка моего мужа?
Все из того же серванта брюнет достал карманную записную книжку в потрескавшемся черном кожаном переплете. Внутри Порфирия Ивановича все сжалось: эту книжку подарили ему родные на его пятнадцатый день рождения, и с тех пор он ее бережно хранил и заполнял. Руки его уже было взметнулись к дорогому сердцу предмету, но вид тучной женщины, уверенно листающей тонкие листы своими толстыми пальцами, остановил Порфирия Ивановича, и он смирился.
Дама набрала какой-то номер телефона.
- Здравствуйте, - закричала она трубку. – Мне нужен кто-нибудь из членов семьи Федора Петровича Безземельного… Как уехали? Все?.. Куда?.. Что значит, не знаете?.. А с кем я разговариваю? Бросила трубку! – Женщина досадливо последовала примеру абонента.
- Оглохла, наверное, - равнодушно сказал Порфирий Иванович.
- А Вас не спрашивают! – огрызнулась вдова.
- Но жить-то где-то надо. Да и Вам тоже…
Женщина вперила в Порфирия Ивановича ненавидящий взгляд.
- Это Вы все,- зашипела она. – Милицию, давайте милицию! И что? Теперь и Вас, и меня выгонят – вот чего Вы добились!
Блондин вздохнул:
- И Вас выгонят, и нас выгонят…
- Ага, выгонишь вас! Все равно что матрас пытаться выбросить в форточку! – съехидничал Порфирий Иванович.
- По-моему, в этом ничего сложного нет. Главное, знать, как скрутить, - совершенно спокойно высказал свое мнение брюнет.
Тут Порфирий Иванович почувствовал острую потребность выплеснуть злость.
- А может, Вы и у милиционера что-нибудь интересное вычитали? – желчно обратился он к брюнету.
- Нельзя.
- Это почему же? Мои мысли, значит, читать можно, а его нельзя.
- Если все будут знать, что у милиционеров в голове делается, к ним люди обращаться перестанут.
- А вдруг там ничего нет?
- То-то и оно.
- Глупости говорите, - обиделся Порфирий Иванович. Ему вдруг стало обидно за всех, кто обращается в милицию, потому что и он пару раз это делал: первый, когда у них взломали офис (потом оказалось , что это уборщица ключи забыла), и второй, когда потерялся младший сынишка (они с женой так спорили из-за одной покупки, что забыли ребенка в универсаме).
- А Вы глупости думаете, - отпарировал брюнет.
- Это не Ваше дело. Что хочу, то и думаю.
- А вот и ошибаетесь, мое! – не сдавался брюнет.- Если каждый будет думать, что ему вздумается, то тогда придет конец порядку.
- Это почему же? – поинтересовался Порфирий Иванович.
- Потому что многие люди не умеют держать свои глупые мысли при себе. Всякого наболтают, а народ смущается. Вот высказал кто-то, что статуэтка лучше, чем картинка, и забыл. А из-за этого между людьми распря началась, до сих пор не успокоятся.
- Прекращайте пустой базар. Нужно решать, что с квартирой делать. – Женщина хлопнула себя ладонями по коленям.
- Да ничего не делать. – Порфирию Ивановичу все это изрядно надоело. – Участковый как сказал, так и забыл. А вы живите себе здесь, сколько влезет.
- А вы? – Женщина выглядела на редкость растерянной.
- А я пойду бутылки собирать. Уеду в деревню, найду там какой-нибудь заброшенный дом и буду жить. А если и с голоду помру, то никому не жалко будет. Никто не вспомнит. – Порфирию Ивановичу вдруг стало себя так нестерпимо жаль, что слезы навернулись ему на глаза.
- Ну нет, без документов Вы никому не нужны. Вас даже нормально похоронить не смогут. – Женщина была неумолима в своей бесчувственности.
- А он хотел документы Вашего мужа взять, - наябедничал блондин.
- Обойдется. Пусть лучше здесь живет. Мне как раз домработница нужна.
- Домработница?.. – растерянно переспросил Порфирий Иванович. Ему, конечно, встречалось это слово, но он смутно представлял себя в этой роли.
- Будете следить за чистотой (уборка, стирка, мытье посуды), и готовить. А я Вас за это кормить буду и разрешу здесь жить. – Женщина выглядела весьма довольной своей находчивостью.
- Да и тарелку нужно отрабатывать, - вставил блондин.
Перед глазами Порфирия Ивановича пролетела вся его жизнь: всегда готовые завтрак, обед и ужин; стиранные и глаженые рубашки (он даже не успевал отследить, когда содержимое его шкафа обновлялось). Поел, пошел читать газету на диване или, в особенно благодушном настроении, можно поиграть с детьми. Иногда ходил в магазин, когда была хорошая погода или у жены плохое настроение… В общем, жил – не тужил.
Порфирий Иванович посмотрел на голубое небо за окном, на беззаботно улыбающееся солнце, на пляшущую листву…
- Ладно… - вздохнул он. Все равно ему было больше некуда податься, а тут его вроде бы даже уже знают и по имени-отчеству называют (брюнет, по крайней мере).
После этого на Порфирия Ивановича надели белый фартук с оборкой, нахлобучили на голову дурацкий чепец с кружевами, «чтобы волосы в еду не попали», и повели на кухню учиться готовить, т.к. время приближалось к обеду.

Был предпоследний день отпуска, следующим утром должна была вернуться Люсенька с детьми. «Люсенька», - вздохнул Порфирий Иванович. Последние две недели он практически не вспоминал о ней, т.к. голова его была забита правилами пользования духовкой и различными рецептами, названиями стиральных порошков и моющих средств, а также планировкой холодильника и кухонных шкафов. Если до отпуска он, засыпая, думал о том, как бы ему скрыться от посетителей и просителей, то теперь он составлял меню на весь следующий день и распределял во времени домашнюю работу, чтобы у него оставалось еще пару часов на отдых.
В этот день Порфирию Ивановичу предстояло выдержать своеобразный экзамен: у блондина был день рождения, и женщина пригласила гостей. С утра Порфирий Иванович поставил тесто и сделал заготовки для желе. Сейчас он резал овощи для салатов, пока в скороварке тушилось мясо, и руки его дрожали от волнения. От этого «экзамена» зависело, будет ли Порфирий Иванович получать деньги на карманные расходы и получит ли, наконец, право ходить на улицу один без сопровождения. До этого дня ему даже не давали денег, чтобы сходить в магазин . Чаще всего продукты были уже куплены, и женщине оставалось только ткнуть пальцем в рецепт, или блюдо выбирал он сам и шел в магазин в качестве сопровождающего, чтобы указать на нужные продукты, а то и просто составлял список (чего раньше ему тоже делать не приходилось). Он усердно трудился весь месяц, и вот теперь его могло ожидать вознаграждение.
С самого утра блондин периодически забегал на кухню, принюхивался и убегал, то счастливо улыбаясь, то недовольно морщась и обиженно куксясь. Иногда заходила вдова. Высясь в дверях – по случаю праздника она сделала себе высокую укладку, отчего казалось Порфирию Ивановичу просто огромной, - она спрашивала «Ну как?» и, не дожидаясь ответа, медленно удалялась. Появление и исчезновение брюнета было довольно трудно отследить, т.к. в последнее время, вернее, с самого начала этой путаницы, он превратился в подобие тени Порфирия Ивановича и добился того, что его подопечный практически перестал его замечать.
К пяти часам стали собираться гости. С порога все сначала приветствовали женщину, поздравляли ее с днем рождения блондина, целовали, а потом уже мимоходом тискали радостного именинника, иногда без слов, и садились за стол.
Блондина посадили во главу стола, по правую руку от него села величественная вдова, по левую – брюнет, сосредоточенно следящий за происходящим. Далее гости сидели без особого порядка. Порфирия Ивановича поставили с полотенцем, перекинутым через руку, за стулом рыжеволосой хозяйки, и главной его задачей было обеспечивать смену блюд, следить за наполняемостью тарелок и емкостей для всевозможных напитков (один из них был особенной гордостью Порфирия Ивановича – клюквенный морс, приготовленный точь-в-точь как у вдовы, только его никто не пил, кроме блондина, которому больше ничего не наливали).
Через четыре часа, когда веселье достигло своего апогея, у Порфирия Ивановича начала кружиться голова. Шиньон Клавдии Васильевны, синий галстук работника из домуправления, колье из искусственного жемчуга на шее вдовы Федора Петровича, фуражка участкового Бездельника, который, почему-то, отказался ее снять – все постепенно превращалось в цветные пятна. Голоса казались ему гулом, из которого то и дело выделялись отдельные высказывания. «Это мой новый мажордом!» - гордо выкрикивала женщина, обращаясь то к одному, то к другому гостю и хлопая Порфирия Ивановича по ягодицам, когда тот проходил мимо. «Вы достали справку?» - вдруг поднимал голову Бездельник и осоловело глядел на гостей. Со временем справка превратилась в протокол, а потом прописку. «Какой был мужчина!» - периодически разлеталось над гулом восклицание соседки, которое относилось к разным представителям мужского пола, но произносилось с одной интонацией.
Когда начались песни и пляски, новоиспеченного «мажордома» отпустили мыть посуду, что принесло ему некоторое облегчение. Руки его механически выполняли привычную работу, голова раскалывалась на куски, на глаза волнообразно накатывали слезы усталости. И счастья. Несмотря на психическое и физическое истощение, в душе Порфирия Ивановича бил родник радости: он выдержал экзамен! Теперь он сможет сам ходить за покупками и на сдачу покупать себе мороженое. Он сможет один гулять по двору в свободное от работы время. Он сможет купить себе новый спортивный костюм, а также новые рубашки и брюки. И еще… это было самое сладкое его сердцу!.. женщина обещала брать его с собой на природу в выходные, если он будет себя примерно вести. Конечно, он будет паинькой! Вдруг рыдания прекратили радостный ход мыслей Порфирия Ивановича. «Ах, Люсенька!» - вырвалось из самой глубины его души. Он бережно вытер и поставил праздничный сервиз вдовы в шкаф, повесил кухонное полотенце на крючок, сел на табурет и закрыл глаза.
К ночи гости разошлись, и стихший шум позволил уставшему работнику забыться сном.
- Порфирий! - как сквозь туман услышал он пьяный голос хозяйки. – Иди сюда, петь будем!
Порфирий Иванович повиновался. Как только он доплелся до дивана и оказался в зоне досягаемости женщины, ее полные руки ухватили его за пояс, и голова Порфирия Ивановича обрела свой приют на груди величавой дамы.
«Ой, мороз, мороз…» - ее винное дыхание свинцом наливало веки несчастного «мажордома».
Он не помнил, как его отпустили и как он доплелся до своей кровати. Помнил только, как брюнет заботливо положил мокрую холодную тряпку ему на лоб и поставил миску с водой у кровати. Помнил еще, как брюнет с блондином стояли у его кровати, и первый, покачав головой, сокрушенно сказал: «И даже секретарша его не узнала!» «Не узнала!» - в ответ вздохнул блондин и посмотрел на брюнета, как бы ожидая одобрения.
«Маленький он еще»,- подумал Порфирий Иванович, не зная точно о ком, и погрузился во тьму.

Когда Порфирий Иванович открыл глаза, в голове у него стоял непонятный гул, а веки были как будто налиты свинцом. Первое, что он увидел, было лицо его жены Люсеньки.
- И как после этого тебя оставлять одного? – сокрушенно качала она головой. – Опять не смог соблюсти меры? Ах, Поря, Поря!
Она еще что-то долго говорила про неумеренное потребление алкоголя, а Порфирий Иванович смотрел на нее счастливыми глазами, на которые просились слезы, но не как не могли выйти, т.к. были уже выплаканы. Милая Люсенька! Откуда ей было знать, какой ужасный месяц он провел в этой квартире? Он не станет ей ничего рассказывать, чтобы не шокировать ее чувствительную натуру. Главное, что теперь она здесь с ним, а не в Италии с любовником. В этот момент Порфирий Иванович был действительно счастлив.
- Не крась волосы в рыжий цвет, - сказал он ей и снова уснул. Только теперь он видел светлые сны, где у Клавдии Васильевны с блондином родился сын от Бездельника, а женщина отдала документы на квартиру Федору Петровичу и уехала в Италию с брюнетом искать своего мужа.