Капля крови для спасения колдуньи

Часть первая
Глава 1
Рождение Эльжбетты было окутано тайной. Имени ее отца никто не знал. Среди крестьян Плоеску ходили слухи, что здесь замешана нечистая сила. А иначе и быть не могло: с матерью девочки действительно происходили необъяснимые вещи. Даже старый граф замечал странности в поведении любимой дочери. В ее глазах часто читалась недетская тоска. Порой они загорались холодным огнем, и юная графиня становилась неудержимо-яростной. Тогда мало кто из слуг, и так сторонившихся девушки, отваживался попадаться ей на глаза. Это бешеной страсти тесно было в стенах родового замка, и она гнала дочь графа вон. В долины Карпат, окутанные тайной, туда, где садится солнце… Их ледяное дыхание завораживало ее и дарило тайны, недоступные другим. Непостижимое поведение заставляло крестьян перешептываться…
В тот вечер дочь графа не нашли в комнате.
Всю ночь не смолкали голоса слуг, разыскивавших ее в окрестностях замка, всю ночь огни факелов соперничали со светом луны, презрительно взиравшей на человеческую суету…
… Ее принесли бледную, исцарапанную. В черных волосах запутался лесной сор, босые ноги были избиты в кровь.
Больше она не встала с постели. Через несколько месяцев у нее родилась дочь, так и не увидевшая ту, что ее родила: душа матери освободилась из телесного плена и, выполнив свое предназначение в этом мире, улетела туда, где всегда было сердце: к черным вершинам и колдовским ущельям.
***
- Слушай, давай чаю попьем, – предложила Маша.
- А с чем?
- А с чем ты хочешь?
- Ну, если только с ТАКом.
- А, ну да, ты же у нас толстая, худеешь, – подколола подружку острая на язык Маша.
- А сама?! – удивленно-обиженно возразила Лиза.
- Ха! – фыркнула Маша, глядя на свое отражение в зеркале и довольно улыбаясь. – Я, как всегда, идеальна!
- Конечно, где уж нам, крестьянам, до некоторых идеальных! Ух, и в кого же ты такая стервозная?
- Да, я первоклассная стерва. Но, как все первоклассное, достойна восхищения. Я – единственная и неповторимая, сравнивать меня с кем-то – дурной тон. И вообще, ты должна мне спасибо сказать. Кто ты без меня? Так, серая мышка.
- Ах, я серая мышка?!
Закипевший чайник прервал полушутливую перепалку подруг.
- Ты из вазочки? – спросила Маша и, получив утвердительный кивок, вылила воду из-под цветов в раковину и сполоснула небольшую хрустальную вазу. Сама она пила чай из полулитрового бокала ярко-оранжевого цвета. Они порезали яблоки и покидали их в “чашечки”, выжав туда же по пол-лимона.
- А, кстати, – оживилась Маша. – Кристинка Княжевская замуж вышла. За Ромку Жабина! И уже фамилию сменила.
- Кристина Жабина. Оригинально, – прокомментировала Лиза. – Интересно, а шампанское горит? – вдруг без всякого перехода спросила она.
- Не знаю… А оно тебе надо?
- Да так… Кстати, завтра первое апреля, ты не забыла?
– Да, точно! Давай кого-нибудь разыграем?
– Угу…– У меня сегодня траур, – пафосно-трагическим тоном заявила Маша. – Я ноготь сломала! – В ее голосе послышались плаксивые нотки…
– Подумаешь! Вот я сегодня каблук сломала на ботинке, это проблема. А ты – ноготь!
– И как ты теперь?
– Черт его знает, что-нибудь придумаю.
– В крайнем случае, босая пойдешь по просторам Родины.
– Да лето на носу, перебьюсь уж как-нибудь.
– Ага, к пятому апреля минус двадцать обещали.
– Фью-ю, – Лиза присвистнула – и… и чего мне теперь делать?
– Заклей как-нибудь, не новые же покупать?
– Какие у тебя планы на выходные? – помолчав, спросила Лиза.
– Мы к бабушке поедем, наверное, там переночуем.
– А с кем ты поедешь?
– Мы с мамой – у отца дела какие-то. Кстати, хочешь торта? Сама пекла, своими нежными ручками, – она отрезала два солидных куска от странного даже на вид, но при этом почему-то очень соблазнительно пахнущего ванилью торта. На стол вспрыгнула зеленоглазая Кошка-брюнетка и, лениво потянувшись, царственным тоном произнесла: – А мне?
– Ах, Маша! – возмущенно произнесла Лиза, – как ты могла забыть об Ее Величестве?
– Пошла вон! Все равно ты его есть не будешь. – Маша грубо столкнула Кошку на пол. В кухню вошла мама, и Кошка, скорчив обиженную гримасу, замолчала, прикинувшись обычной кошкой.
– У бабушки ты бы себя так не вела, – укорила ее Маша.
– Кстати, о бабушке, – услышала реплику мать. – Она у нас странная немного – повернута на всякой мистике.
–Да? И каким же образом это проявляется? – обернулась Лиза.
–Она так носится со своим древним румынским происхождением – как курица с писаной торбой, и все время плетет какие-то легенды. Ну, у нее не все дома, точнее, никого нет, – она одна живет.
–Мама! –укоризненно сказала Мария.
–А она очень старая? – поинтересовалась Лиза.
– Да, – небрежно отмахнулась мать. – Дочка, а дом она тебе подарит.
–И что мне делать с ним? Там столько всякого хлама –вещи старинные, книги…
– Я два стихотворения новых написала, – подошла к окну Лиза.
– Почитаешь, поэтесса? – заинтересовалась Маша. – А о чем?
– О любви, естественно, разве ж я еще о чем могу? – улыбнулась “поэтесса”. Ну, слушай:
…А может, я придумала тебя?
Нет. Настоящий ты. Но…странный случай:
В луче заката выглядел ты лучше.
А наяву… Я карандаш взяла
И белый лист бумаги на столе
Не глядя, именем твоим перечеркнула.
Скажи, зачем тогда нас жизнь столкнула
Лицом к лицу однажды на земле?
Зачем звезда тебя ко мне вела?
В моей судьбе уже давно ты лишний.
Пьянит, дурманит запах свежей вишни
И грусть, неясно отчего, светла.
– И вот еще:
***
В мои окна стучится вчерашний дождь.
И, конечно, сейчас ты меня не ждешь
Где ты был, когда меня увезли
Далеко-далеко, на край земли?

Я, как птица в плену, я домой не вернусь.
Здесь и радость не та, и другая грусть.
Все чужое вокруг, мне нечем дышать.
И я знаю: отсюда нельзя убежать.

Я кричу, но, неслышимый, тает крик.
Я к свободе стремлюсь каждый жизненный миг.
А свобода одна: в сердце – острый нож.
И в окно вновь стучится вчерашний дождь… – Девушки помолчали, оценивая прочитанное.
– Классно, – похвалила Маша.
– Да ладно тебе, – смутилась Лиза. – Эй, там “Горячая десятка” вовсю идет, а я и забыла совсем! – воскликнула вдруг она.
– Ну, у тебя и пустая голова!
– Да иди ты!
Девушки пошли в комнату.
Глава 2
В это хмурое субботнее утро Маша с матерью насквозь промокли под мелким холодным дождем, который начал накрапывать еще ночью. Весенняя погода превратила снег в грязно-серое месиво, противно хлюпающее под ногами. Ледяной ветер пронизывал насквозь. Тяжелые тучи нависли над городом, вода была повсюду: еще более мрачными казались дома сквозь призму дождя, превратившего все дороги в небольшой филиал болота. Калитка, жалобно скрипнув, захлопнулась с мокрым тяжелым стуком. Унылый сад тщетно пытался стряхнуть влагу со своих деревьев, а набухшие ветки, казалось, сочувственно кивали, роняя слезы. Дом встретил неожиданной лаской и согрел своим теплым дыханием. Запах свежесваренного кофе придавал уют этому огромному запущенному жилищу, который, как и его обитательница, не внушал доверия живущим окрест людям. Гости посещали его нечасто, сама атмосфера дома отпугивала всех. Большинство комнат пустовало, отапливались лишь некоторые из них, в которых и жила бабушка…
Поговорив с ней за чашкой кофе, Маша села у камина и немигающим взглядом уставилась на языки пламени, с сухим треском облизывающие березовые поленья. Заглядевшись на огонь, она не заметила, как подошла бабушка, и очнулась, лишь услышав ее голос:
– Как у тебя дела, Мара?
– Ее Маша зовут! Сколько можно повторять? – воскликнула мать.
– Ты можешь звать ее, как тебе угодно, а для меня она Мара. Это наше родовое имя. Еще мою прабабку звали…
– Мама, ты уже всем надоела своими сказками о прошлом, – грубо прервала ее мать, – мы живем в ХХ веке, а не в XIII. И мы не в Румынии живем, а в России! Хватит забивать ей голову глупостями!
“Ну вот, началось, – недовольно подумала Маша, – каждый раз одно и то же”. Она встала и вышла, ее отсутствие осталось незамеченным. Задумавшись о чем-то, незаметно для себя Маша подошла к двери зала, с него начиналась длинная анфилада комнат, в которые заглядывали раз в год, весной, лишь затем, чтобы открыть окна. Движимая неким неведомым чувством, она вошла в него.
Как зачарованная, проходила девушка по пыльным, захламленным комнатам, окидывая их рассеянным взглядом. Будто очнувшись, с интересом оглядела комнату, в которую попала.
Та была необычной овальной формы. Она не имела углов, точнее, углы были, но скрадывались огромными вогнутыми зеркалами в массивных бронзовых оправах, чуть потемневших от времени. Потолок отличался от лепных потолков, которые были в остальных комнатах дома, – он был похож на вытянутый купол и весь исписан непонятными знаками. Всю обстановку комнаты составляло кресло, стоящее в углу, и находившийся в центре круглый стол. Тяжелые бархатные портьеры приглушали и без того блеклый свет, проникающий сюда с улицы. Она отдернула штору, поморщившись от упавшей на руку вековой пыли. Создалось впечатление, что когда-то эту комнату в спешке покинули, оставив на полу рассыпанную груду книг. С интересом склонившись над древними фолиантами, она начала их перебирать. Одна книга привлекла внимание: на потемневшее от времени золото ее обложки упал луч света, высветив в полумраке комнаты буквы: “Черная и белая магия. Доктор Папюс”. Остальных букв время не пощадило. Она взяла книгу в руки, и их как будто что-то обожгло. Книга упала на пол, и какое-то время она с испугом смотрела на нее, но любопытство взяло верх – она осторожно раскрыла фолиант и начала бережно перелистывать пыльные страницы. Дыхание прошедших веков обволакивало... “Определение магии… Практическая магия… Церемониальная магия…”, – механически переворачивала листы Маша. Ее глаза скользили по строкам, не вникая в смысл написанного…
… – А где Мара? – неожиданно спросила бабушка.
– Ушла куда-то.
Бабушка вдруг испугалась и пошла искать. По едва заметным следам она нашла внучку в одной из комнат. Негромкий оклик вывел ту из оцепенения.
– Что ты здесь нашла? – спросила бабушка.
– Можно, я возьму эту книгу? – рассеянно отозвалась Маша.
– Конечно, возьми, если хочешь.
Маша поднялась на ноги и стряхнула с себя пыль. Черные, чуть ниже плеч, волосы в беспорядке рассыпались, оттеняя бледность ее лица. Выходя из комнаты, Маша оглянулась: зловещий полумрак рассеялся, но ощущение чего-то нереального повисло в воздухе, звенящем от напряжения. Маша поторопилась захлопнуть дверь.
***
Ночь, накинувшая на этот грешный мир свое черное покрывало, скрыла безобразия, которые натворил ее непутевый братец–День. Дождь перестал разом, словно чьи-то невидимые руки выжали тучи, как тряпки. Чисто вымытые бледно-розовые звезды таинственно замерцали на глубоком небе. Обнаженные ветки робко царапали оконное стекло, с завистью заглядывая в комнату…
Захлопнувшаяся дверь оставила за собой реальный мир, такой скучный! Маша очутилась в мире своих снов и фантазий. Откинув полог над высокой старинной кроватью, она забралась на нее с ногами и, потягиваясь на мягкой перине, вообразила себя принцессой из сказки, тем более, что обстановка комнаты напоминала будуар старинного замка. Замечтавшись, Маша не заметила, как задремала…
… Дверь еле слышно скрипнула. От неожиданности она вздрогнула и широко открытыми глазами поглядела на дверь. В комнату входил он – принц из ее сказки. Улыбнувшись, нежно взял за руку и повел за собой… Они шли по темным коридорам, где долгие годы не ступала нога человека. Страх, совсем недавно населявший лабиринты этих коридоров, отступал от робкого огонька их свечи. Живые тени плясали по стенам, задрапированным старинными гобеленами, по лепному потолку. Она не спрашивала, куда он ее ведет, бесконечно доверяя. В полном молчании они поднялись по винтовой лестнице с высокими заплесневевшими ступенями на крышу. Ночь укрыла их, приняв в свои объятия.
Принц взмахнул рукой, и все звезды, будто подчиняясь неведомому приказу, закружились в медленном вальсе вокруг них. Луна, словно ручная птица, опустилась на ладонь. Он коснулся ее губами, и она вмиг рассыпалась мириадами золотых пылинок, которые, как облако, окутали принца и его спутницу… А внизу спал город, и ветер нашептывал ему сладкие сказки…
Вдруг Маша проснулась, почувствовав на себе чей-то взгляд, и от этого почти физического ощущения ей стало не по себе: страх сковал сердце, холод пробежал по спине. Она нервно вскочила и оглядела темную комнату: все было спокойно. Случайный взгляд, брошенный на окно, уловил чью-то темную тень, мелькнувшую в сплетении ветвей. От неожиданности Маша вздрогнула и потом еще долго не могла уснуть, пытаясь отогнать тревожные мысли. А непроницаемая мгла за окном хранила свою тайну от чужих глаз…
Глава 3
Солнечный зайчик прыгнул на страницу книжки. Лиза недовольно поморщилась и передвинулась вглубь дивана. Но несносный луч, подобно взгляду молодого нахала, догнал ее и запутался в золотистых волосах. Стремление разгадать тайну вместе с Эркюлем Пуаро отражалась на лице Лизы. Она была высокой, хорошо сложенной девушкой: ее не портила даже нелепая поза. Весь облик ее был написан мягкими линиями: выразительные серые глаза, тонкие черты лица… Вот только характер слегка не соответствовал внешности. Дочитать главу ей не удалось: мелодично прозвенел звонок. Лиза вскочила с дивана и помчалась открывать дверь. На пороге стояла Маша с какой-то книгой в руках.
– Привет!
– А, это ты, здорово! Ну, проходи, раз уж явилась. А что это у тебя?
– Волшебная книга! – страшным голосом произнесла Маша и сделала большие глаза. – Сейчас я превращу тебя в мышку!
– Да ну тебя, – засмеялась Лиза.
В комнате, забравшись с ногами на диван, Маша заметила книжку, которую минуту назад читала подруга.
– Фу, какую ты ерунду читаешь, нашла, на что время тратить. На, лови, – она швырнула принесенную с собой книгу в Лизу, и та поймала ее в сантиметре от своего лица.
– Ты что, с дуба дюзнулась? Чуть не покалечила меня! Она же тяжелая!
– Да ты и так покалеченная, разве нет?
– Что? А стулом кину?
– А я тебя в этот стул превращу!
– Ну, попробуй! Так что за книга-то?
– Это я у бабки откопала.
– О, магия, – Лиза раскрыла книгу. – А что здесь такое?
– Заклинания, обряды…
– Обряды? Давай что-нибудь сотворим?
– Ты веришь во все это?
– Верю, почему нет? Давай, интересно ведь!
– Да ну, мне что-то не хочется. Я и так после бабки, словно пыльным мешком из-за угла накрытая.
– А что бабка? – удивилась Лиза.
– Ну, как тебе сказать? Вообще в доме такая странная атмосфера, как будто что-то должно произойти ужасное, и ты знаешь об этом, но ничего не можешь изменить. Я шла по коридору и – меня как будто кто-то за руку привел – нашла такую странную комнату! Прикинь, она совсем без углов!
– А куда они делись?
– Не знаю, там было много зеркал и куча книг на полу.
– И все?
– Не знаю, я не обратила внимания. Когда я подняла эту книгу, то она была горячая.
– Солнце нагрело? – неуверенно предположила Лиза.
– Нет, не солнце, мне аж руки обожгло. Я потом уснуть не могла полночи: мне все казалось, что на меня кто-то смотрит.
– Конечно, все пауки на тебя оборачивались, на такую красавицу, – насмешливо произнесла Лиза.
– Нет, я серьезно. Я так испугалась!
– Кого? Пауков?
– Перестань, я не шучу! Мне, правда, было страшно.
– Ну и забудь об этом. Давай лучше схимичим что-нибудь.
– Сейчас? Обычно это делается вечером или ночью.
– Да ладно тебе, какая разница.
– Ну, давай попробуем. А что сделаем?
– Ну, например… – Лиза открыла страницу наугад. – Вот, хотя бы это.
– Может, не надо? Кто его знает, что получится!
– Ладно, перестань. Все равно ничего не выйдет. – Лиза начала читать: “Необходимо, чтобы один субъект, не переставая, сыпал лепестки Рождественской Розы, истертые в порошок, на пламя свечи в течение всего обряда. В бокал воды, набранной из источника в полнолуние, положить лунный камень, проколоть пальцы обоих субъектов иглой, закаленной в пламени свечи, и капнуть по одной капле крови в стакан, куда положен камень…” – Ладно, хватит, потом дочитаем.
– А у тебя есть лунный камень?
– Да, у меня серебряный кулон с ним, помнишь, мне Андрей подарил на восьмое марта, ну тот, в форме капельки?
– А роза?
– Вон возьми – она уже высохла. Роза, камень… Подожди, сейчас я принесу воду, – Лиза побежала на кухню.
– У тебя на кухне есть источник?
– Какая разница, и такая подойдет.
– Тогда хотя бы, задерни шторы, – Маша зажгла свечу и сняла кулон с цепочки. А оправа не помешает?
– Да нет, к тому же кулон жалко портить. Подарок все-таки, – усмехнулась Лиза, – бросай камень в воду.
Она взяла иголку и подержала ее несколько секунд в пламени свечи, затем проколола палец и капнула каплю крови в стакан. – Теперь твоя очередь, – она протянула иголку Маше, которая проделала то же самое.
– Теперь надо читать заклинание и сыпать розу на огонь, – сказала Лиза.
– Ну, читай.
– Почему я?
– Ты же предложила, вот ты и читай.
Лиза медленно начала читать заклинание, запинаясь на трудных словах…
Машины глаза широко раскрылись от ужаса: вода в стакане окрасилась сначала в ярко-красный, а потом в темно-багровый цвет.
– По… посмотри! – воскликнула она.
– Что такое? – Лиза оторвалась от трудного текста.
– Ах! – она вскрикнула от страха. Вода стала черной и маслянисто заблестела. Девушки, потеряв дар речи, уставились на стакан…
Дзинь! – стакан вдруг разлетелся на тысячи осколков. Маша и Лиза вскрикнули, глядя, как темная вязкая лужица крови медленно растекалась по полу. Вдруг что-то ярко вспыхнуло, и у девушек потемнело в глазах. Они уже не видели, как камень, ставший рубиново-красным, распался надвое, будто разрезанный острым ножом…
***
Крестьяне Плоеску недолюбливали юную Эльжбетту. Дурная молва пугала суеверное население этих мест. Старый граф, так и не оправившийся от страшной смерти дочери, всем сердцем привязался к внучке, ставшей единственным утешением в старости. Он любил ее так сильно, что не замечал очевидных странностей. Замкнутая, нелюдимая, не по-детски высокомерная, она отпугивала от себя людей…
…Страшная гроза разыгралась в тот вечер. Ежеминутно белые молнии озаряли суровые Карпаты. Небеса обрушивали на землю целые потоки воды. Могучие дубы со стоном гнулись под бешеными порывами ветра.
Няня Эльжбетты, старая Кармела, со свечой в руке шла по каменному коридору, содрогаясь от холода. Проходя мимо спальни Эльжбетты, она заметила тонкую полоску света, выбивающуюся из-под двери. “Странно, ведь я уже давно уложила ее, – подумала Кармела, тихонько приоткрывая дверь. Увиденное заставило ее замереть от ужаса: юная Эльжбетта, сидя перед зеркалом, расчесывала свои роскошные волосы, и глаза ее горели холодным красным огнем, отражаясь в зеркале. Прямые пряди тяжелой волной спадали на хрупкие плечи. На мертвенно-бледном ее лице живыми были только глаза, сверкающие адским блеском… Вдруг Эльжбетта заметила няню… Она резко обернулась – ее взгляд пронзил Кармелу насквозь – и вскрикнула:
– Что тебе надо? Убирайся!
Свеча выпала из дрожащих пальцев старой женщины и покатилась по каменным плитам. Попятившись, Кармела захлопнула дверь и, подгоняемая страхом, побежала по гулкому коридору. Сердце глухо билось в груди, ненавидящий взгляд Эльжбетты преследовал.
Резкая боль в груди заставила остановиться. Обессиленная, Кармела сползла по каменной стене на холодный пол. Она судорожно попыталась подняться, но движение отняло последние силы. Стон вырвался из ее груди, и старая женщина умерла.
Глава 4
…Косые лучи заходящего солнца осветили россыпь осколков от разлетевшегося вдребезги стакана. Медленно продвигаясь по комнате, лучи наткнулись на ставшие черными половинки камня, лежащего в засохшей луже крови. Свеча, догорев, растаяла, оставив после себя лишь застывшее блюдечко воска…
Лиза медленно открыла глаза и непонимающим взглядом оглядела комнату, пытаясь понять, что же случилось. Взор ее упал на расколотый камень и происшедшее с поразительной ясностью предстало перед ее глазами.
– Маша, очнись, – затормошила она подругу, и та, застонав, открыла глаза.
– Что это было? – сдавленным голосом прошептала Маша. – Как голова болит! – она сморщила нос.
– Маша, я боюсь… – тихо проговорила Лиза.
– Ах, смотри что с камнем!
– И кровь… откуда?!
– Не знаю, мы же воду наливали.
– Мы что-нибудь неправильно сделали?..
– Лиз, принеси воды… я так сильно пить хочу. – Лиза тяжело поднялась и медленно пошла на кухню. Вернувшись через минуту, она протянула Маше кружку с водой.
– Спасибо, – поблагодарила Маша. Приподнялась на локте, оглядела преобразившуюся комнату.
– Что мы натворили? – Маша говорила тихо, но голос ее звучал как крик в звенящей от напряжения тишине комнаты. – Кстати, где книга?
– Вот, – Лиза с ненавистью покосилась на книгу. Маша схватила ее и с размаху зашвырнула на шкаф. Книга с тяжелым грохотом упала, подняв облачко пыли.
– Надо убрать тут все.
– А камень? Куда его денем?
– Не трогай его, потом выкинем. Иди, намочи тряпку. – Лиза стала собирать крупные осколки с пола, брезгливо морщась… Вернувшаяся с тряпкой Маша осторожно вытерла кровь, стараясь не дотрагиваться до камня.
– Ну что, выкидываем камень? – спросила Лиза.
– Сама выкидывай, я боюсь.
– Да ладно, чего бояться? – Лиза осторожно взяла обе половинку и занесла руку для броска, но что-то вдруг ее остановило. Медленно опустив руку, она внимательно посмотрела на камень, будто увидела его впервые. Под лучом солнца камень заиграл кроваво-красными бликами.
– Посмотри, какая красота! – завороженно прошептала Лиза.
– Тоже мне, алмаз “Орлов”. Выкидывай скорее!
– Да ты только взгляни! Маша неслышно подошла к подруге.
– Ну что тут у тебя? – недовольным тоном спросила она и осеклась, едва взглянув на камень.
– О…о, что это с ним?
– Мистика… Он же белый был, а сейчас... багровый…
– Как будто кровью пропитался.
– Мне сначала черным показался, а на деле вот он какой, – восхитилась Лиза…
– … Две половинки… и нас… двое…
Янтарные отблески умирающего солнца породили кровавые блики в сердце камня. Красным дьявольским огнем горели глаза девушек.
***
Этот день стал переломным в судьбе подруг. Их поведение изменилось настолько, что окружающие не могли не заметить этого. Молчаливые, замкнутые, с отрешенным видом они двигались по квартире, все время пребывая в мире своих фантазий. Их тяготило замкнутое пространство комнат, но они не стремились покинуть его, проводя целые дни в молчании. Девушки общались между собой, не произнося не слова, обретя вдруг способность проникать в мысли друг друга. Недоступное остальным, для них это стало простым и естественным. Родители, не находя причин странного поведения дочерей, пытались добиться от них вразумительного ответа. И лишь Кошка не задавала вопросов. Зная обо всем, она винила себя в том, что не удержала их от безрассудного поступка.
Несмотря на то, что Кошка понимала: случившееся было неизбежно, в этом была воля судьбы, она с тоской смотрела, как они мучаются, не находя себе места…
…Зазвонил телефон, и Маша, едва ли не впервые за последнюю неделю, подошла к аппарату. Звонила ее одноклассница.
– Алло, – произнесла она в трубку ледяным тоном. На том конце провода воцарилось молчание. Через секунду растерянный девичий голосок произнес.
– Маша?.. Извините, я, наверное, не туда попала.
Маша с убийственным спокойствием повесила трубку.
***
Погода выдалась на редкость отвратительной. Улицы были словно на скверной черно-белой фотографии – серые, бесцветные, тоскливые. Лиза шла, не замечая абсолютно ничего вокруг. Ее недовольство, вызванное тем, что ей пришлось выполнять поручение матери, переросло в глухую злость, которая концентрировалась вокруг нее, создавая отрицательно заряженное биополе. Редкие прохожие подсознательно сторонились ее, она шла в гордом одиночестве.
Оживление, царившее на почте в этот час, разом смолкло при появлении Лизы. Едва она вошла, все, как один, повернулись в ее сторону и замолчали. Волны, исходившие от нее, заставили людей внутренне напрячься. Они молча посторонились, глядя, как Лиза проходит к окошку кассы не обращая внимание на очередь. Никто не попытался ее остановить: все стояли как загипнотизированные.
Не произнеся ни слова, она протянула квитанцию кассиру, и та принялась заполнять бланк, повинуясь мысленному приказу. Ни у кого не вызвали удивления ее странные действия. Кассир вернула заполненную квитанцию и Лиза, резко развернувшись, вышла. Посетители почты облегченно вздохнули. Никто даже не вспомнил о том, что деньги, предназначенные для уплаты, так и остались лежать в кармане Лизы.
Она шла домой с твердой уверенностью, что никуда больше не пойдет. Почти столкнувшись с какой-то девушкой, попыталась пройти мимо.
– Лиза, ты куда? А поздороваться?
– Что? А… извини, здравствуй. Как дела? – дежурно-вежливым тоном осведомилась Лиза у своей знакомой.
– Хорошо. Ты куда пропала? Я тебе звоню целую неделю! – затараторила девушка и, не дожидаясь ответа, выложила новость:
– Я с таким парнем познакомилась! Высокий, красивый, улыбка – прелесть…
– Он женат…– холодным тоном оборвала Лиза.
– Что? Ты его знаешь?..
Но Лиза уже шла дальше, позабыв про девушку, которая продолжала стоять на тротуаре, широко раскрыв глаза…
…Входя в лифт, Лиза услышала крик.
– Подождите, пожалуйста! – в лифт вбежала запыхавшаяся женщина. – Мне пятый.
Лиза промолчала, но женщина неожиданно для себя нажала кнопку “девять”.
Лифт остановился на девятом и Лиза вышла. Женщина, вдруг опомнившись, нажала кнопку нужного ей этажа, пытаясь сообразить, как оказалась здесь. О своей странной попутчице она даже не вспомнила.
Глава 5
Маша села к зеркалу и взяла щетку для волос. Глядя на свое отражение, она плавным движением перекинула волосы на грудь, и они мягко заструились по плечам. Медленно проводя расческой по волосам, она задумчиво улыбалась чему-то. Ее глаза неестественно заблестели.
Маша сидела, гордо выпрямившись, будто какая-то внутренняя пружина не давала ей расслабиться. Ее бледная кожа как будто бы засветилась изнутри и ярко-красным загорелись глаза…
Что-то заставило ее одеться и выйти из квартиры…
…Лиза отложила расческу и с несвойственной ей неторопливостью начала одеваться…
Открывая входную дверь, она увидела Машу, выходящую из своей квартиры. Подруги встретились взглядами и, не проронив ни слова, будто все было оговорено заранее, подошли к лифту…
Невысокая темноволосая девушка в серо-зеленом пальто шла через парк – ее обычный путь размыла талая вода. Шла осторожно, стараясь не наступить в грязь, мерзко хлюпающую под ногами.
Неожиданно беспричинная тревога охватила девушку. Она обеспокоенно оглядела безлюдный парк, но ничего подозрительного не заметила: лишь две девушки медленно шли вдоль ряда скамеек. Пожав плечами, свернула на одну из боковых дорожек. Низко плывущие тучи цеплялись за кроны старых кленов, росших в этой части парка.
Тревога усилилась, когда она услышала за собой шаги. Нервно обернулась – девушки следовали за ней. Застывшее выражение их лиц пугало, и она прибавила шаг. От них веяло могильным холодом, и что-то зловещее было в их взглядах…
Бедняжка уже почти бежала, не обращая внимания на грязь, но испугавшие ее девушки не отставали – шли в том же темпе, что и раньше и, тем не менее, даже приблизились к ней. Она огляделась по сторонам, сердце гулко стучало, но позвать на помощь было некого – старый парк был пуст в этот час.
Крик застрял в ее горле, она побежала изо всех сил – до поворота с этой заброшенной дорожки оставалось совсем немного. Она мысленно молила о том, чтобы на главной аллее оказались прохожие, и – о чудо! – из-за угла показался старик, прогуливающий собаку. Перепуганная девчонка бросилась к нему: в эту минуту он показался ей самым надежным, сулящим спокойствие.
– Что с вами? – обеспокоенно спросил старик. Олеся остановилась и, часто дыша, оглянулась: девушки исчезли! Сильно побледнев, она ничего не ответила и, механически переставляя ноги, медленно пошла по дороге. Старик недоуменно пожал плечами и закурил сигарету.
***
– Толик, дай зажигалку.
Толик остановился посередине проезжей части и начал рыться в карманах. Проезжающая с бешеной скоростью машина отчаянно просигналила.
– Идиот!!! – Алексей выдернул друга на тротуар. Машина пронеслась в полуметре от них, окатив грязной водой из лужи.
– Кретин, ты что, машину не видел?
– Ты просил зажигалку…
– Ну не на дороге же ее искать! – Ребята двинулись дальше.
– Так ты дашь мне зажигалку?
Толик снова остановился и принялся лихорадочно шарить по карманам, но безрезультатно.
– Может, я ее не взял?.. – Толик смущенно улыбнулся. Алексей подошел к киоску и купил новую зажигалку. Он закурил сигарету и продолжил прерванный рассказ о новой ученице в их классе. Толик рассеянно слушал приятеля. Его надо признаться, не слишком-то интересовали любовные похождения Алексея. Одержимый одной страстью – компьютерами, он бы с большим удовольствием потратил время на составление программы, чем на малополезные прогулки с девочками.
Абсолютно разные, тем не менее, они были друзьями. Худой, невысокий, светловолосый Толик был полной противоположностью Алексею, который в свои 17 лет отличался богатырским телосложением и ростом под два метра. К тому же он обладал весьма привлекательной внешностью и поэтому проблем в общении с девушками никогда не имел. Но постоянной подруги у него не было – свобода превыше всего.
… – О, смотри, кто идет! – Алексей хлопнул Толика по плечу, и тот болезненно поморщился.
– Привет, девочки, – ласково проворковал Алексей, улыбаясь во весь рот. Толик не разделял его энтузиазма по поводу встречи со старыми знакомыми – Лизой и Машей. Почему-то ему стало нехорошо – закружилась голова, а ноги стали ватными. Он очень надеялся, что девушки откажутся от предложения Алексея зайти в кафе, но его надежды не оправдались…
Эта встреча не осталась единственной. Ребята стали видеться чуть ли не ежедневно, все больше и больше времени проводя вместе. Как-то незаметно лидирующее положение в их группе заняли девушки. Последнее слово в вопросах организации досуга всегда оставалось за ними. Сильного, уверенного в себе Алексея это не устраивало, и постепенно он стал отдаляться от девушек, тогда как Толик полностью попал под их влияние. Порой они даже встречались втроем, без Алексея, который не мог простить им потери друга. А Толик ходил за девушками, как привязанный, полностью подчиняясь им во всем. Они овладели им и крутили, как хотели. Алексею все это очень не нравилось…
Толик, задумавшись, смотрел в окно. Неожиданно зазвонил телефон.
– Алло, – произнес он в трубку.
– Толька, здорово! – это был Алексей. – Съездишь со мной сегодня в «Спорттовары»? – с ходу начал он.
– Сегодня никак не получиться – мы с девочками…
– Что? – прервал его Алексей, – да ладно, хорош, поехали со мной.
– Не могу, – уже тверже ответил Толик, – мы договорились.
– Толик, что они с тобой сделали? Вот стервы, такого парня изуродовали!
– Они хорошие, – твердо возразил Толик. – Мы поедем на выставку-продажу.
– Да какие хорошие! Гадюки, у них даже глаза змеиные. Толька, брось ты их, пока не поздно.
– Нет, они хорошие, – как заведенный, повторял Толик.
– Ну ладно, тогда я с вами поеду, там “Спорттовары” недалеко. Где встретимся?
– Давай на детской площадке за стройкой, в одиннадцать.
– Эх ты, ребеночек! – Алексей, смеясь, повесил трубку.
Без десяти одиннадцать он уже был на месте встречи…
Закурив очередную сигарету, он взглянул на часы. “Елки-палки, где же они шляются? Тут он увидел девушек, ведущих Толика под руки. Они были еще довольно далеко, однако от Алексея не укрылся неестественный блеск их глаз. “Идут”, – процедил он сквозь зубы, со злостью выплюнув сигарету.
Они уже почти подошли к Алексею, когда на их пути оказалась огромная лужа. Алексей изумился: компания не собиралась ее обходить.
Толик уже наступил в воду, как вдруг – Алексей готов был поклясться, что это ему не привиделось, – девушки воспарили в воздухе и, проплыв буквально в сантиметре над лужей, бесшумно опустились на землю, в то время как Толик ступил на сухое место в мокрых ботинках.
Алексей стоял, открыв рот от изумления. Девушки как ни в чем не бывало поздоровались с ним.
– Вы… вы же летели! – заплетающимся языком проговорил Алексей.
– Мы? – дружно удивились девушки. – Ты что, не выспался?
– Но вы... вы посмотрите на свои ноги – они же сухие!.. А Толик по воде шел! Толик, посмотри!
– Да ладно, перестань, расчувствовался, бедненький, – насмешливо произнесла Маша. Лиза взяла Алексея под руку и тот, пораженный увиденным, даже не отдернул ее…
Глава 6
– Алло, Лешка, привет! – звонил Толик. Заспанный Алексей поднял трубку.
– А, это ты… привет, – он потянулся, окончательно проснувшись. – Ты чего в такую рань?
– Какая рань?! Время – двенадцать. Слушай, Лёха, я программу закончил, ну ту, помнишь, “Антивирус-2000”. Еще никто не знает, я хочу тебе первому показать. Приходи.
– Ну ладно, через час жди…
– Давай быстрее… Ой, подожди, в дверь звонят, – трубка на минуту смолкла.
– Кто к тебе пришел?
– Девочки.
– Что? Эти гадюки. Нет, я не приду.
– Ну, Леха!
– Ладно, выгоняй их – я через час буду.
– Ну, как я их могу выгнать? Ты что?
– Тогда я не приду, – жестко произнес Алексей. Выбирай.
– Ладно, приходи, – удрученным тоном произнес Толик и повесил трубку.
Алексей прошел в ванну и включил воду, собираясь умываться. Привычная процедура не заняла много времени, и вскоре он уже жарил яичницу на кухне.
На улице, закурив последнюю сигарету, Алексей смял пустую пачку и ловко кинул ее точно мимо урны. Проходившая мимо старушка осуждающе покачала головой. В близлежащем киоске Алеша купил пачку сигарет и две бутылки пива – себе и Толику. Он выплюнул окурок и, перехватив удобнее холодные бутылки, направился наконец к Толику.
Проходя к его дому, Алексей увидел людей, с праздным любопытством столпившихся у подъезда. Толпа расступилась, пропуская подъезжающую машину “скорой”.
Когда Алексей подошел ближе, до него долетели обрывки разговоров:
– Жалко, такой молодой…
– А что случилось?
– Парень выбросился из окна.
– Наркоман, я слышал – менты говорили.
– Вот дурак!
Алексею стал противен цинизм этих людей, сделавших из чьей-то смерти развлечение себе. С трудом продравшись сквозь толпу, он подошел к подъезду. В это время санитары пронесли к “Скорой” носилки с телом погибшего парня. Мельком взглянув на него, Алексей похолодел от ужаса – это был Толик. Бутылки выскользнули из его рук, ставших разом мокрыми и липкими, и вдребезги разбились об асфальт.
***
– Алексей, вы знали, что ваш друг употреблял наркотики? – следователь смотрел с подозрением.
– Нет, этого не может быть, - Алексею было очень плохо – мысли с трудом ворочались в голове, во рту пересохло. Он изо всех сил сжимал зубы, чтобы не расплакаться.
– Где он их взял?
– Этого не может быть…
– Не городите ерунду! В его крови обнаружен амфетамин.
– Неправда!
– Предлагали вам или ему когда-нибудь наркотики?
– Нет, никогда, – Алексей дрожащими пальцами выковырял сигарету из пачки.
– У вашего друга раньше были попытки самоубийства?
– Нет, он звонил мне утром – с ним было все в порядке.
– Расскажите подробнее о вашем разговоре.
– Толик пригласил меня к себе, он закончил программу и хотел ее показать, – внезапная догадка пронзила его мозг: – Когда мы разговаривали, к нему пришли две девушки.
– Вы их знаете?
Алексей кивнул, и следователь протянул ему листок бумаги:
– Напишите все, фамилии, адреса…
– Хорошо. – Алексей с трудом проглотил комок, стоявший в горле.
Пока он писал, в кабинет следователя вошел молодой лейтенант и протянул ему тонкую папку:
– Сергей Яковлевич, это результаты экспертизы.
Следователь с интересом углубился в чтение.
– Ну и?
– Наркотическое отравление, – заявил лейтенант.
– Ясно.
Алесей побледнел, в его глазах стояли слезы.
– Я же говорил. Это они виноваты. Это они ему подсыпали, гадюки, дряни!.. Ненавижу!..
– Успокойтесь, Алексей. Кто “они”?
– Вот, я написал, – он швырнул листок на полированный стол. Следователь пробежал листок глазами.
– Хорошо, можете идти, я вызову вас, если понадобится. Спасибо за помощь, – они встали, – до свидания.
Алексей вышел из кабинета и, прислонившись пылающим затылком к холодной стене коридора, закрыл глаза.
Глава 7
Весна, прочно обосновавшись в городе, принялась наводить свои порядки: высушила лужи, раздела людей и укоротила юбки девушкам.
Все цвело и пело вокруг, но он этого не замечал. Он бродил по городу уже очень долго – время будто бы остановилось. Не разбирая дороги, он шел куда глаза глядят. Находясь в глубоком шоке от пережитого, не мог думать ни о чем другом.
Он остановился и с недоумением огляделся вокруг, пытаясь сообразить, как оказался здесь. Людской поток, плавно огибая эту выброшенную на берег жизни одинокую душу, плыл дальше, не замечая ее.
– Алешка, что с тобой? – девушка тронула его за плечо.
– Настя... привет, – мертвым голосом ответил парень.
– Что ты тут делаешь?
– Толика убили…
– Что? – недоуменно спросила она. – Ты что, смеешься? Я его только вчера видела!
– Да… я сам только утром с ним разговаривал, а сейчас… – глаза Алексея наполнились слезами.
– Да ладно перестань, быть такого не может!
– Может, Настя, я видел его… мертвым… – его голос задрожал.
– Ужас какой-то! Слушай, а почему “убили”? – вдруг спросила она.
– Потому что не мог он сам выпрыгнуть из окна.
– Он из окна выпрыгнул?
– Да не мог он, его столкнули! Как ты не понимаешь!
– Да я понимаю, – виновато проговорила она.
– Что ты можешь понимать?
– Что ж я, совсем глупая? – обиженно возразила Настя. “А разве нет?” – подумал Алексей, но вслух сказал совсем другое:
– Ты не можешь понять – ты его не знала!
– Господи, ужас какой! Мне прямо не верится!
– Еще бы, – горько усмехнулся Алексей.
– Леш, пошли ко мне, поговорим, – все-таки Настя была неплохой девочкой.
Она сделала шаг к подъезду, и Алексей машинально последовал за нею…
– Проходи, – Настя посторонилась, пропуская Алексея вперед. Разувшись, он прошел на кухню и огляделся. Стандартную обстановку оживлял стоящий на подоконнике крупный цветок с блестящими листьями. Алексей подошел к раковине и налил себе стакан воды. С ним в руке он сел на стул и невидящим взглядом уставился на облака, лениво проплывающие за стеклом в прозрачном небе. Алексей видел, как под нажимом ветра плавно открывается оконная рама и цветок медленно начинает падать с подоконника.
Тяжелый горшок летел невыразимо долго и, наконец, коснувшись пола, раскололся на две половинки, с которых посыпалась земля. Странно, но звука падения не было. Все происходило, словно в вакууме, и лишь монотонный стук падающих капель из неплотно закрытого крана сопровождал тяжелую тишину. Алексей будто находился под гипнозом, и цветок падал вновь и вновь в его глазах. Он не видел, как в кухню вбежала Настя и начала собирать осколки.
– Жалко цветок, – вдруг услышал он, и этот звук тысячекратным эхом взорвался в его мозгу. Алексей вздрогнул, очнувшись от своего странного оцепенения. Настя собрала землю с пола и высыпала ее в ведро.
– Теперь можно чаю попить, – сказала она и поставила чайник.
– Не надо чай, Насть. У тебя есть что-нибудь покрепче?
– Не знаю, сейчас посмотрю, – она открыла холодильник. – Вот, есть, – она достала початую бутылку водки.
– Выпей со мной.
– Ну… ладно, – Настя вынула из шкафа две рюмки и поставила их на стол. – Только мне немножко.
– … И все-таки это они его убили… – Алексей замер с рюмкой в руки.
– Кто “они”? – чуть опьяневшая Настя плохо соображала.
– Да есть тут две ведьмы.
– А я недавно Лизу встретила – ну ты ее знаешь, Стрельцова, – так она мне сказала, что парень, с которым я познакомилась, женат, прикинь, да! Откуда она узнала?
– Она много чего знает… Колдунья! Ну ладно, мне пора. – Алексей встал, охваченный внезапной тревогой. – Я пойду. Спасибо тебе, Насть.
– Да не за что, – она поднялась, чтобы закрыть за ним дверь.
– Будь осторожна, не встречайся с такими… “подругами”. Пока! – он повернулся и пошел. А Настя еще долго пыталась понять, что же он имел в виду. Будь она чуточку сообразительней, она связала бы все нити воедино и, может быть, предотвратила бы еще одну смерть…

Алексей вошел в телефонную будку и набрал номер, который ему дал следователь.
– Алло, – услышал он.
– Сергей Яковлевич? Это Алексей. Мы разговаривали сегодня утром.
– Да, я помню. Хорошо, что вы позвонили. Мы пишем отказ от возбуждения уголовного дела.
– Как? Но это невозможно!
– В нашей жизни возможно все, – усмехнулся следователь. – Мы установили, что это был несчастный случай.
– Как несчастный случай? Его же убили, я говорил вам!
– О тех двух девушках! Да, я помню. Но вы уверены, что это были именно они?
– Конечно, уверен!
– Вы ошибаетесь. Они вообще не приходили к Анатолию. Они были у своей подруги, она это подтвердила. У девушек на то утро твердое алиби, – следователь говорил это ровным равнодушным тоном, и у Алексея похолодело внутри.
– Да они ведьмы! Они заморочили вашей свидетельнице голову!
– Алексей, я понимаю ваши чувства: у вас погиб лучший друг, но все факты говорят о том, что это был несчастный случай.
Сочувствие следователя показалось Алексею неуместным и он, сдержанно попрощавшись, повесил трубку.
Лучи заходящего солнца окрасили небо в ярко-алый цвет, несвойственный этому времени года. Резко похолодало, но Алексей не чувствовал холода. Ему хотелось сильно напиться.
Он подошел к ближайшему киоску и купил бутылку водки. Прошептав: “за Толика”, хлебнул прямо из горлышка.
***
Прошло двадцать минут, а Алексей все также сидел, тяжело прислонившись к спинке скамейки, и опорожненная бутылка валялась рядом… Каждый глоток, попадающий внутрь, по необъяснимым химическим законам, концентрировался в его сердце в виде глухой ярости, и эта ярость душила его, не давая успокоиться.
Внезапный порыв толкнул его на решительные действия, и Алексей, вскочив, быстрым шагом направился к дому Лизы и Маши… Он шел, ослепленный бессильной яростью, и шептал: “Ну, стервы, ну, гадюки, я ж вас убью за Тольку”.
Дом показался из-за угла, и Алексей прибавил шаг. Не дожидаясь лифта, он одним махом взлетел на девятый этаж и со всей силы утопил кнопку звонка. Дверь долго не открывали, он позвонил еще раз, но опять ничего не произошло. Алексей постоял некоторое время в нерешительности, и уже, засомневавшись, повернулся, чтобы уйти, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась разъяренная Маша.
– Чего тебе? – бросила она отрывисто.
– Позови свою подружку, поговорить надо. – Глаза Маши сузились от злости. Она молча полуобернулась, в дверном проеме бесшумно показалось Лиза. Лицо ее было испуганно; она переводила взгляд с Алексея на Машу и молчала. А пугающе холодный взгляд той парализовывал волю Алексея, и он, собиравшийся обрушить на подруг кучу обвинений, не мог вымолвить ни слова.
– Зачем ты пришел!? – Маша начала кричать на него. Алексей пытался возразить ей, но Маша не давала ему вставить ни слова. – Кто тебя сюда звал? Что тебе от нас нужно? И вообще, какое право ты имеешь здесь появляться? Отстань от нас со своими нелепыми подозрениями! – ее слова, как раскаленные иглы, впивались в сознание Алексея. Он смотрел в глаза Маше, и ему казалось, что перед ним - ствол пистолета. Парень вздрогнул, пораженный внезапным ужасом, и начал отступать назад. Маша смотрела на Алексея сверху вниз, несмотря на то, что была ниже него на целую голову, и он против воли начал клониться, пытаясь поймать ее взгляд. Вдруг нога его, не найдя опоры, скользнула вниз, и Алексей, неловко взмахнув руками, обрушился на ступеньки.
– Ах, – вскрикнула Лиза, подавшись вперед.
– Заткнись! – резко оборвала ее Маша, невозмутимо взиравшая на то, как потерявший сознание Алексей съезжает по лестнице вниз. Наконец это страшное падение завершилось, и уже мертвый парень упал на лестничную площадку.
– Вот и все, – улыбнулась Маша, красный отсвет ее глаз потух. – Еще одной проблемой меньше. Пошли, – властно бросила она и потянула за собой остолбеневшую Лизу. Втолкнув ее в коридор, она закрыла дверь.
Пошатываясь, Маша добрела до кресла и без сил рухнула в него.
– Ух, сколько сил я на этого громилу потратила! – недовольным тоном произнесла она.
– Как ты можешь быть такой спокойной? – Лиза была близка к истерике. – Он же там… Может, он умирает, а ты…
– А я его убила. Ты можешь предложить что-то другое? Он мог нас выдать. Толик ведь сказал ему в тот день, что это мы к нему пришли. Он и так много наговорил о нас следователю.
– Но зачем так?
– Слушай, заткнись. Ты мне надоела. Ну, убила, и что? Забудь.
– Забыть?!! Как? Мы же их убили, понимаешь? У-би-ли! – по ее щекам покатились крупные слезы.
«С этой истеричкой надо что-то делать», – подумала Маша.
– Перестань! – резко прервала она всхлипывания Лизы. – Посмотри на меня. – Лиза послушно подняла заплаканное лицо, их взгляды встретились. Из Машиных глаз заструился розовый огонек. Широко открытыми глазами Лиза, не мигая, смотрела на подругу, не в силах отвести взгляд. Маше почти удалось стереть из памяти Лизы воспоминания о случившемся, как вдруг силы оставили ее, в глазах потемнело, и она потеряла сознание.
– …Маша, очнись, Маша! Что с тобой? – плачущим голосом повторяла Лиза, тормоша подругу.
Глава 8
Графство Плоеску, в котором случилось несколько неурожаев подряд, было на грани разорения. Спасти его могла только Эльжбетта, дав согласие сыну богатого соседа, уже давно добивавшемуся ее руки. Несмотря на то, что этот брак был необходим, на все разговоры о нем Эльжбетта отвечала резким отказом, а любые уговоры приводили ее в ярость.
Наступил день, когда тянуть с ответом дольше было нельзя. Вечером старый граф зашел в комнату Эльжбетты.
Она обернулась на звук открывающейся двери, и сердце болезненно сжалось: она вдруг увидела, как постарел дед, единственный близкий ей человек.
– Хорошо, дедушка. Если другого выхода нет, то я согласна.
– Прости, что принуждаю тебя, но это действительно единственный выход. – Старый граф обнял внучку. Прижавшись к его груди, она подумала: “я сделаю это для тебя, но он – глаза ее гневно сверкнули – меня не получит. Я скорее убью его, чем разделю с ним ложе”.
Свадьба была роскошной: столы ломились от яств, гость съезжались отовсюду, слуги еле успевали подносить молодым супругам дары своих господ; вечером все закружилось в хмельном свадебном хороводе – смех, танцы, всеобщее веселье, а наутро молодого мужа нашли мертвым в своей комнате. Эльжбетта, умело играя безутешную вдову, сказала, что всю ночь ждала мужа, но он так и не пришел к ней. Эта загадочная смерть породила новую волну слухов, но тайна ее так и осталась нераскрытой.
***
– Маша, что теперь делать будем? – Лиза и Маша сидели на кухне. Осознав случившееся, они пытались найти выход из положения, в котором оказались. Маша долго не могла поверить, что убила Алексея. Рассказ Лизы, которая была свидетелем перевоплощения подруги и невольной сообщницы, помог соединить в единое целое разрозненные обрывки воспоминаний. Сложившаяся картина ужаснула девушек: они поняли, что натворили.
– Может, пойдем в милицию и все честно расскажем? – предложила Лиза, помешивая ложечкой чай.
– Слушай, ну сколько можно? Третий день твердишь.
– Я не могу, меня совесть мучает!
– Лиза, хватит. Давай лучше подумаем, как избавиться от этих наваждений.
–Что же нам делать? – Лиза задумчиво гладила внимательно прислушивающуюся к их разговору Кошку, и та, до этого молчавшая подала голос:
– Что делать, что делать… Надо было раньше спросить, когда книжку нашли.
– У кого спрашивать? Ты, что ли, самая умная? – Маша презрительно фыркнула.
– Ах, так? Ну и выпутывайтесь сами! – Кошка с обиженным видом спрыгнула с колен Лизы и гордой походкой направилась к двери.
– Кошка, подожди! – Лиза вскочила. – Ты, правда, что-то знаешь об этом?
– Конечно, стала бы я просто так разбрасываться словами.
– Расскажи нам, пожалуйста! – Лиза взяла Кошку на руки и ласково погладила.
Кошка, поломавшись для виду пару минут, соблаговолила раскрыть тайну:
– Это давняя история. Она длится уже восемнадцать веков. Когда Зло на Земле стало побеждать, небо наградило двух людей – юношу и девушку – способностью принести людям Истину. Судьбой им надлежало воссоединиться, и плод их любви должен был стать хранителем этой Истины. Но злые силы разлучили их. Девушка стала женой другого, но сила, которую должен был передать их ребенок, так и передается из поколения в поколение в этих родах. Но проявиться она может лишь в том случае, если родится ребенок от потомков и того и другого рода.
– И он родился!
– Да…
… Татьяна отдыхала на даче со своим женихом. День складывался не лучшим образом, и к вечеру напряжение, не покидавшее их весь день, вылилось в ссору. Хлопнув дверью, Татьяна убежала.
После нескольких неудачных попыток остановить машину на шоссе она пожалела о своей вспыльчивости, однако возвращаться к жениху не хотелось. Отчаявшись, она медленно побрела по направлению к городу, кляня все на свете, как вдруг раздался скрип тормозов. Татьяна с надеждой обернулась – из остановившейся машины выглянул улыбающийся парень и предложил ей помощь. Садясь в машину, Татьяна отметила, что новый знакомый очень красив.
Завязался разговор, и молодые люди быстро нашли общий язык: что-то словно потянуло их друг к другу, и вскоре они уже весело болтали, как старые друзья. Павел – так звали парня – любезно предложил Татьяне переночевать у него, потому что домой девушка вернуться не могла, ведь она с таким трудом выбила эту поездку у родителей. Она согласилась – почему-то этому парню Татьяна доверилась сразу. Вечер был чудесным. Девушка не ожидала, что он может пройти так тепло и спокойно. Непонятно, но факт: молодых людей тянуло друг к другу все сильнее. Музыка, которую поставил Павел, словно ластиком стирала последние остатки отчуждения и осторожности. И, когда в какой-то момент Павел осторожно поцеловал Татьяну, она не стала сопротивляться, словно так и должно быть. Эта ночь стала поистине волшебной. Ничего подобного в их жизни раньше не было. Они так и не уснули – страсть снова и снова бросала их друг к другу, а, забываясь на мгновение, они обнимались так крепко, как будто их хотели разлучить…
Наутро они простились у дома Татьяны. Повел ласково улыбнулся и обнял ее.
– Я люблю тебя! – нежно шепнул он девушке.
– Как странно…
– Что именно?
– Наша встреча, наша любовь…
– Ничего странного – это судьба… Я позвоню тебе завтра, обязательно. – Он сел в машину, махнув рукой на прощанье.
"Как будто мы прощаемся навсегда", – почему-то мелькнуло в голове Татьяны, но она постаралась отогнать эту мысль.
На следующий день Павел не позвонил. Они не встретились больше. Никогда. Повел погиб в автокатастрофе, отъехав несколько кварталов от дома возлюбленной. Она даже не узнала, где его похоронили. А через несколько дней Таня обнаружила, что беременна…
Девушки слушали рассказ, затаив дыхание. Кошка замолчала.
– А что было дальше? – взволнованно спросила Лиза.
– Это все, что я знаю.
– А ребенок?
– Его дальнейшая судьба мне неизвестна. Знаю только, что он родился и сейчас живет.
– Так надо найти мать, а там и ребенка найдем. – Как всегда, деловая Маша не тратила время на сантименты. – А ты знаешь, где она живет?
– Она вышла замуж, родила еще двоих детей, потом развелась с мужем и уехала в Америку.
– В Америку? – хором воскликнули девушки.
– Ничего себе! Как же мы ее там найдем?
– Вам поможет ее нынешняя фамилия.
– Ты знаешь ее фамилию?
– Да, знаю. – Кошка интригующе замолчала и закончила обыденным тоном: – Ее фамилия Буссе.
– Татьяна Буссе?! – удивлению Маши не было предела.
– А кто это? – Лиза пожала плечами. – Я ее не знаю.
– Я тоже не знаю, но я знаю ее сыновей.
– Сыновей? А что сыновья?
– А разве фамилия Буссе тебе ничего не говорит?
– Ну часовщик такой был при императорском дворе.
– Ты что, дура? Это имя гремит в спорте!
– Ну и кто это?
– Это самые крутые хоккеисты: Павел и Валерий Буссе! Ты что, не знаешь?
– Первый раз слышу. Ты же знаешь, я не интересуюсь спортом.
– Вот только что олимпиада в Нагано была, они в сборной России играли.
– Значит, найдем.
– А, вот еще, – вспомнила Кошка. – У ребенка должна быть особая примета – симметричные родинка на обеих щеках, почти у мочки уха, справа и слева.
– Итак, едем в Америку, – подвела итог Лиза.
– Ух, какая быстрая! А деньги, документы? – возразила Маша.
– Теперь мы знаем о наших способностях и можем направить их в нужное нам русло. Поэтому особых проблем у нас быть не должно. А деньги? Возьмем те, что мы заработали. – Несколько месяцев они откладывали свою зарплату, чтобы в течение предстоящего учебного года снимать вдвоем квартиру и жить отдельно от родителей.
– Ну… жалко. Работали весь год, как собаки, а теперь… – Маша недовольно поморщилась, но возражать не стала.
– Подожди. Ну найдем мы ребенка, и что нам с ним делать?
– Вам нужно немного его крови. Помните, во время обряда вы прокалывали мизинцы? – девушки кивнули. – Так вот, вы должны будете сделать то же самое и капнуть его кровь себе на ранки.
– И все?
– Да. Вы снова станете такими же, как раньше, но свои способности потеряете.
– Ну и черт с ними! Лишь бы от этого наваждения избавиться. Правда, Маша?
– Да, конечно, – Маша задумчиво кивнула.
– Ах! Надо книгу уничтожить! Где она, у тебя?
– Да, ты же ее на шкаф закинула. – Девушки одновременно вскочили и побежали к Лизе, не дослушав Кошку.
Влетев в комнату, они кинулись к шкафу. Книги не было, лишь темный прямоугольник – след от нее – выделялся на фоне пыли, свидетельствуя о том, что когда-то она здесь лежала.
Когда обескураженные девушки вернулись обратно, Кошка встретила их с ехидной улыбкой.
– Ну что, нашли?
– Нет, – девушки были сбиты с толку.
– Так надо было дослушать, а то вы сорвались, как ошпаренные. Вот люди, все бы вам бегать!
– Хватит трепаться, – Маша не понимала Кошкин юмор. – Где книга?
– Нету ее. Исчезла.
– Это мы и без тебя заметили. Где она?
– Да откуда я знаю! Свое предназначение она выполнила, а теперь исчезла. Все в жизни так: пока ты не выполнишь то, ради чего тебя послали на эту землю, будешь жить. А уж как потом… Кошка замолчала. – Вот и я свое предназначение выполнила… – Маленькая старушка грустно вздохнула. – Теперь очередь за вами.
Солнце заглядывало в их окна, как будто пыталось подслушать разговор…
Часть вторая
Глава 1
Немалых усилий стоило девушкам объяснить родителям, почему они вдруг изменили свои планы и решили ехать в Москву. Сборы были недолгими, и вскоре Маша и Лиза были готовы к отъезду. Накануне Маша, не надеясь на свою взбалмошную подругу, пришла проверить, как та приготовилась в дорогу.
- Ну, показывай, что ты с собой берешь? – поинтересовалась “руководительница концессии”, войдя в комнату.
- Вот, сумку, – Лиза с трудом втащила необъятных размеров сумку. Машины глаза полезли на лоб.
- А что?
- Да как ты все это потащишь?
- Сумку покачу – она на колесиках, а чемодан не тяжелый.
- У тебя еще чемодан?!
- Так он полупустой.
- Это башка у тебя полупустая, а не чемодан. А сейчас и сумка полупустой будет: я все повыкидываю.
Робкие протесты Лизы потонули в потоке Машиной деловитости. Она решительно открыла сумку и высыпала на пол ворох одежды.
- Ты там что, зимовать собралась?
- Да там все нужное, ничего лишнего я не брала.
- Ага, ничего лишнего! – иронически воскликнула Маша. – Зачем тебе кофта? А ботинки? А куда ты столько блузок набрала – у тебя же всего две юбки? И без "Войны и мира" тоже можно обойтись, я думаю, – Маша энергично развернула реформаторскую деятельность, и вскоре добрая половина вещей валялась на полу, а все остальное было упаковано в сумку гораздо меньших размеров. И тут реформаторша вспомнила про чемодан.
- Ну-ка давай сюда свой чемоданчик. Что у тебя там?
- Медведь, – удрученно проговорила Лиза. Маша громко расхохоталась:
- Что? А слона ты взять не забыла? Зачем тебе медведь?
- Ну… не знаю. – Лиза открыла чемодан и вытащила оттуда огромного плюшевого медведя.
- Значит, нечего его с собой брать.
Маша подняла сумку:
- Ну вот, теперь ее хоть нести можно. А паспорт взяла?
- Да.
- Самолет завтра в 8.35. Приходи в шесть, а я по телефону такси вызову. Ладно, ложись спать, у нас завтра дел много.
Лиза закрыла за Машей дверь и пошла умываться.
***
- Внимание! Внимание! Начинается посадка на рейс 119 Оренбург-Москва…
- Пошли, наш рейс. – Маша обернулась: Лизы не было. Она обеспокоено огляделась. Все скамейки в зале ожидания были заняты, но Лизы она среди пассажиров не увидела.
Схватив обе сумки – свою и Лизину, – Маша пошла к выходу на посадку надеясь, что подружка, услышав объявление, придет туда.
Около диспетчера выстроились пассажиры. Маша не на шутку встревожилась, увидев, что Лизы нет и здесь. Тогда она встала в очередь, не переставая оглядываться, ища глазами Лизу. Когда подошла ее очередь, Маша встала в стороне. Испуганная и взволнованная, она нервно теребила ручку сумки.
Последний пассажир, получив свой билет обратно, прошел через металлоискатель и направился к выходу; диспетчер обратился к Маше:
- Девушка, вы разве не на этот рейс?
- Я подругу не могу найти, – она подняла глаза и увидела Лизу, мирно беседующую с какой-то старухой на втором этаже зала у входа в ресторан.
- Подождите минутку! – Маша бросила сумки и побежала наверх. – Лиза! Лиза! – кричала она, перепрыгивая через две ступеньки, но та ее не слышала.
- Лиза, ты что? Мы же опаздываем! – подбежавшая Маша схватила подругу за руку и потащила ее за собой.
- Запомни мои слова, деточка, – прошептала старуха. Лиза вздрогнула и, стряхнув с себя остатки оцепенения, побежала за Машей. Девушки помчались по лестнице вниз.
Внизу два здоровых парня несли огромные ящики. Вдруг один из них споткнулся и выронил из рук коробки, из которых посыпались апельсины. Люди с интересом смотрели на грузчиков, которые складывали фрукты в разорванную коробку, ползая на коленях и нехорошо ругаясь. Движение по лестнице было на время парализовано.
- Побежали на ту сторону! – крикнула Маша.
Девушки заторопились в противоположный конец зала. Они едва успели пройти паспортный контроль, но когда выбежали из здания аэропорта, автобус с пассажирами уже отъехал. Девушки с отчаяньем посмотрели друг на друга.
- Это все ты! – Маша разозлилась, – какого черта ты поперлась к этой старухе? Теперь пешком в Москву пойдем.
- Смотри! – кивнула Лиза. По посадочной полосе медленно ехал автокар с багажом. На самом верху лежали их сумки.
- Пошли!
- Ты что? – удивилась Лиза.
- Пошли, рассуждать некогда! – Маша побежала догонять автокар, Лиза кинулась за ней.
- Извините, мы на автобус опоздали. Можно мы с вами? – заторопилась Маша. Лиза стояла в нерешительности.
- Ты что, хочешь ехать на этом?
- Садись быстро! – Маша подтолкнула Лизу к автокару. Девушки взобрались наверх.
Рейс 119 скрылся в облаках, унося с собой волнение и прощальные приветы оставив внизу ставшую вмиг далекой и чужой землю. Маша, закрыв глаза, пыталась уснуть, но Лиза, полная впечатлений от своего первого полета, то и дело восторженно вскрикивала, не давая подруге расслабиться.
- Маша, смотри, – Лиза в очередной раз попыталась привлечь внимание подруги к обрывкам облаков, складывающихся в причудливую мозаику, проплывающую над брюхом самолета.
- Отцепись, – процедила та. – Лучше попытайся заснуть – неизвестно, когда еще отдохнуть сможем.
- Да ты что! Как можно спать, когда такая красота вокруг?!
- Ну тогда восторгайся молча, дай мне поспать!
- Ну и спи. Так все интересное проспишь.
- То, что мне надо, я не просплю. Кстати, – она повернулась к Лизе. - Чем это тебя так заинтересовала та старуха в аэропорту, что ты даже про самолет забыла?
- А, ты об этом…, – Лиза сразу сникла. – Она сказала, что мы найдем то, что нам нужно, совсем не там, где ожидаем. Это гораздо ближе.
- Откуда эта старуха знает, что нам нужно?
- Она говорила так убежденно… – Лиза немного помолчала. – Маш, я боюсь.
- Да ладно, забудь! Она из ума выжила – Маша улыбнулась. – Совсем, как моя Кошка.
Маша закрыла глаза, но мысль о старухе не давала ей уснуть.
***
Такси остановилось у гостиницы "Останкинская".
- Сиди, я узнаю, есть ли у них свободные номера. – Маша, хлопнув дверью, вошла в гостиницу.
Подойдя к стойке, она поискала взглядом служащего.
- Здравствуйте, гостиница "Останкинская" приветствует Вас! – Маша обернулась: молодой парень в форменном пиджаке широко улыбался.
- Я могу вам помочь?
- У вас есть свободные номера?
- Да. Вам одноместный?
- Нет, я с подругой. Подождите минутку, – Маша вышла на улицу и махнула рукой Лизе. Подождав, пока та, коротко переговорив с таксистом и взяв сумки, выйдет из машины, Маша вернулась в гостиницу.
Парень попросил паспорта для регистрации. Записав необходимые данные, он достал из ящика ключ с деревянным брелком.
- Ваш номер триста первый. Лифт вон там, справа.
- Спасибо. – Маша ослепительно улыбнулась. Девушки направились к лифту.
“Милые девушки”, – подумал парень, – “особенно вот эта, – он взглянул на карточку, - Мария”.
Глава 2
- Маша, смотри, какие удобные кровати! – Лиза с размаху плюхнулась на одну из них. – Моя вот эта.
Маша скептически осмотрела номер. – Да, неплохо. Телевизор, конечно, не работает. – Она нажала на кнопку пульта. Неожиданно для нее экран засветился. Маша кинула пульт Лизе, которая тут же принялась нажимать на кнопки, и прошла в ванную.
- Ну, конечно, великое достижение цивилизации – душ! Могли бы и ванну поставить. – Она начала раскладывать туалетные принадлежности на полках.
- Маш, ты не возражаешь, если я немного посплю?
- Я так и знала! Говорила же тебе: спи в самолете! – Маша начала доставать вещи из сумки.
Когда Лиза проснулась, было уже обеденное время.
- Ну ты и поспать! Вставай! – Полностью одетая и причесанная подруга стояла около кровати. Лиза зевнула.
- А сколько времени?
- Час.
- Это… по-нашему сколько?
- Это по-нашему нисколько! Забудь. Мы сейчас в Москве, а в Москве ровно час.
- Где тут ресторан, интересно? – задумчиво проговорила Маша в лифте.
- А ты у своего поклонника спроси, – улыбнулась Лиза.
- У какого поклонника?
- Который тебе глазки строил! – съязвила она.
- Обязательно, - в тон ей ответила Маша.
- А вон, кстати, и он. Иди, спрашивай, я тут подожду. – Лиза уселась в кресло перед включенным телевизором. В это время фильм прервался рекламой.
- Ну, конечно, жвачка "Орбит" – лучшая жвачка в мире. – Маша неслышно подошла к ней сзади: – Ну что, пошли?
- Слушай, давай сходим сегодня в ночной клуб "Титаник".
- Посмотрим, не забывай, мы сюда не развлекаться приехали.
- Если быть точной, мы ехали не сюда.
- Пошли, я есть хочу.
В зале ресторана было немноголюдно. Девушки сделали заказ и сидели, с интересом оглядываясь.
- Маша, отчего на нас все мужики смотрят?
- Просто мы под часами сидим. Скоро нам салат принесут?
- А что делать будем, когда поедим?
- По Москве походим, в метро покатаемся. Буду тебя, тунгуску, к цивилизации приучать, - усмехнулась Маша. – О, салатик, наконец-то! Вы можете записать стоимость обеда на наш счет?
- Да, конечно. Предъявите регистрационную карточку. – Официант, сделав пометку в книге, через некоторое время вернул карточку, и девушки принялись за еду.
***
- Маш, скоро ты из ванны выйдешь? Мне тоже собираться надо! – Лиза листала журнал, лежа на кровати.
- Чего интересного вычитала? – проигнорировала ее вопрос Маша.
- Орбакайте записывает новый диск, "Бэкстрит Бойз" в Москве", - начала перечислять Лиза. – О! Маш, смотри, какая. Дина Юрьева – ты знаешь такую?
- Впервые слышу. А что там?
- "Очередной музыкально-футбольный скандал". Популярная певица снова переругалась со своим дружком-футболистом. О, какой у нее друг симпатичный.
- Да? Ну-ка, покажи. – Маша вышла из ванной.
- Ага, вот я тебя и выманила! – Лиза метнулась к ванной и закрылась изнутри.
- Пусти меня! – раздался возмущенный голос Маши.
- Ни фига! Моя очередь! Иди, Брайана Адамса послушай.
- Ну, Лиза, хоть расческу отдай!
- В сумке у меня возьми.
- Быстрее выходи.
- Как ты…
- Вот зараза! – раздраженная Маша упала на кровать и взяла в руки журнал. – Ух, и чувырла эта Дина! И зачем таких на сцену выпускают? Губы черные, волосы сиреневые – ужас!
- Ты про Дину?
- Она одна тут такая красавица на весь журнал. Кстати, красавица, ты мне скоро ванную освободишь?
- Уже выхожу.
- Так мы в "Титаник" идем?
- Да, в "Титаник".
- А ты завещание написала?
- Зачем? – не поняла Лиза.
- Роковое название, тебе не кажется?
- А, ты про это! – Лиза улыбнулась. – Ну подумаешь, не вернемся. Судьба, значит, такая.

В "Титанике" было шумно и весело, но даже усиленный профессионально поставленной акустикой шум пытающейся веселиться толпы не мог заглушить леденящий душу шепот обреченности, который пронизывал атмосферу роскошного клуба. Звуки рева, отражаясь от стен, трансформировались в навязчивые лазерные блики.
- Шикарный клуб! – сыронизировала Маша. – Мы вообще туда пришли?
- Что тебе не нравится? Это же самый продвинутый клуб в Москве!
- Запомни, крошка, "не все то золото, что десять"!
- Ну, конечно!
В это время на сцене появились музыканты и начали настраивать инструменты. На сцену вышел человек с микрофоном – в зале установилась тишина.
- Дамы и господа! Мы приветствуем вас на борту "Титаника". Желаем вам хорошо отдохнуть. Под нами 5 километров воды, но мы гарантируем вам безопасность… - по залу пронесся легкий смешок - … Сегодня на нашей палубе выступит суперпопулярная певица…
- Пошли в бар, чего здесь стоять! – сказала Маша.
В баре было много сигаретного дыма и мало людей. Девушки сели у стойки и заказали себе по коктейлю. Из танцевального зала раздался истошный визг – так возбужденная толпа приветствовала свою любимицу. Вслед за этим визгом последовал другой, еще более дикий – это певица отвечала своим поклонникам.
- Господи, что это за вопли? – поежилась Маша.
- Я понимаю так, что это песня.
- Этот визг у вас песней зовется? – Маша была действительно удивлена. – Да… Кому же принадлежит сей выдающийся голос?
Лиза пожала плечами.
Звуки в зале не стихали. Певица то визжала, как кошка, то выла, как пожарная сирена и все это было обильно приправлено ревом толпы.
В бар вошла вызывающе ярко одетая девушка, окинув цепким взглядом немногочисленных присутствующих. Ее длинные темные волосы были уложены в замысловатую прическу. Красиво очерченные алые губы тронула едва заметная усмешка, когда ее блуждающий взгляд остановился на Лизе и Маше. Легкой походкой она направилась к ним.
- Так, вы кто такие? – ее вопрос был адресован к Лизе.
- Что? – не поняла та.
- Я спрашиваю, кто вы такие?
- А что, это имеет какое-то значение?
- Имеет. Это моя территория, так что убирайтесь отсюда!
- Ваша территория? О чем вы?
- Не прикидывайся дурочкой! Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
- Да ничего я не понимаю! Что вам нужно? И почему вы говорите мне "ты"?
- Послушай, девочка, ты начинаешь меня злить. Бери пример со своей подруги – она все сразу поняла и не возмущается. – Девушка поглядела на Машу и осеклась, споткнувшись о ее колючий взгляд. В ней было что-то, заставившее пришедшую замолчать. Побледнев, она резко отвернулась и уже не с таким вызовом продолжала.
- В общем, чтоб я вас здесь больше не видела. Убирайтесь!
- Сама убирайся! – процедила Маша.
- Что? – Девушка бросила на Машу негодующий взор.
- Что слышала. Убирайся отсюда!
Неожиданно для себя девушка встала и направилась к двери, даже не пытаясь возражать. Уже находясь в холле, она вспомнила, что оставила сумочку на стойке бара, но вернуться за ней не посмела. Обескураженная, она остановилась посреди холла. Дина Юрьева, несколько минут назад закончившая свое выступление и направившаяся к бару промочить горло, натолкнулась на внезапно остановившуюся перед ней девушку.
- Осторожнее! – сказала Дина, но та ее не услышала.
- Привет, девчонки! – Юрьева уселась на стул между Машей и Лизой. Подруги, замолчав недоуменно уставились на еще одну незваную гостью. – Расслабляетесь?
- Что, мы и Ваше место заняли?
- Вы о чем? – удивилась Дина
- Да так, о своем.
- Давайте познакомимся, меня зовут Дина.
- Меня Лиза, – неуверенно ответила одна из подруг, – а ее Маша.
Внезапная догадка промелькнула у Маши.
- Скажите, Дина, а у Вас нет случайно друга – футболиста?
- Нет… Вернее, уже нет. Ну как, вам понравилось мое выступление?
- А Вы певица? – поинтересовалась Лиза.
- Да, она певица, – усмехнулась Маша. – Мы про нее в журнале читали.
- О, приятно, что вы меня узнали.
- Да, Вас трудно не запомнить.
- Да ладно, девчонки, я хоть и известная, но не зазнаюсь. Можете на "ты".
- Дина, ты такая любезная.
- Дина, а ты знакома с Пугачевой? – восхищенно глядя на нее спросила Лиза.
- Ну да, встречались пару раз.
- Да! А с…
- Лиза, перестань, – оборвала ее Маша.
- Да пусть спрашивает. Девчонки, вы местные?
- Нет, мы из Оренбурга, – ответила Лиза.
- Откуда? Это где-то на юге?
- Нет, скорее на Западе.
- Ну, неважно. Я не сильна в географии. А что вас привело в Москву?
- Понимаешь, – начала Лиза, – нам вообще-то в Америку надо, мы нашли книгу…
- Лиза, заткнись. Дине это неинтересно, – Маша укоризненно поглядела на Лизу. – Знаешь, Дина, это долгая история. Может, как-нибудь в другой раз.
- А, ну ладно. Жорик, – повернулась она к бармену, – принеси нам по вискарику. Выпьем за знакомство. – Дина достала из сумки пачку "Мальборо". – Закурите?
- Нет, мы не курим…
- Только пьем и колемся, да?
Маша улыбнулась. Неожиданно для нее Дина оказалась интересной собеседницей и они проболтали весь вечер. Внезапно Дина спохватилась:
- Ах, уже 11, я же через полчаса должна быть на вечеринке. Девчонки, а поехали со мной?
- Поехали! – Лиза уже готова была следовать за ней хоть на край света.
- А что за вечеринка?
- Группа "Пиф-Паф" мне литр должна.
- "Пиф-Паф"? Это где Акимов и Лошадкин?
- Да. Ну что, поехали?
- А ты с ними знакома? – поинтересовалась Маша.
- Да, – Дина небрежно махнула рукой, – в одной солянке как-то выступали. Жорик, принеси счет.
Маша полезла в сумку, но Дина запротестовала:
- Вы что, девчонки! Я сама заплачу.
- Но…
- Никаких но! Все, идите к выходу, там стоит белая "БМВ", я сейчас вас догоню.
Уже в машине Дина спросила:
- Лиза, это ты забыла сумочку? Я на стойке нашла.
- Нет, моя в гостинице осталась.
- А я думала, это твоя – там никого больше рядом не было.
- А, Лиза, это, наверное, той, которая на нас наехала!
Маша вкратце рассказала Дине историю о том, как проститутка приняла их за своих конкуренток. Дина спросила:
- Интересно, что носят в сумках проститутки? – Она открыла сумку и высыпала ее содержимое себе на колени, - сигареты, косметика – все, как у путевой. О, это уже интересно! Смотрите, дискета! – Интересно, что на ней? – несколько баксов, ну, в общем всякие мелочи. Ладно, я потом ее Жорику отдам, - Дина положила сумку в бардачок.
В это время машина остановилась возле большого белого дома.
- О, уже приехали. Дружно посмотрели в зеркало. Значит, так: не робеть, глупых вопросов не задавать. Если что – обращайтесь ко мне.
- Дина, а ты меня с Акимовым познакомишь?
- Конечно, если он не очень напьется. Можешь ехать домой, – обратилась она к водителю, – если я не забуду номер твоего телефона, то вызову тебя.
- А если забудете? – спросил тот.
- Значит, на такси доедем.
Дина вышла из машины последней, громко захлопнув дверь.
Глава 3
… Из-за угла на Володю Акимова бросился высокий человек в черном. Он схватил его и крепко сдавил железными руками. Нечеловеческими усилиями Володя вырвался и побежал по темной улице. Мозг сверлила одна мысль: только б не упасть. За спиной он слышал грохочущие шаги этого ужасного человека, его тяжелое дыхание. Он чувствовал, что силы оставляют его. Вдруг он ощутил на своем плече чью-то тяжелую руку. Он закричал от ужаса, но крика своего не услышал. Володя проснулся в холодном поту! Налицо были все признаки постпохмельного синдрома, чувствовал он себя отвратительно.
Володя приподнял тяжелую голову и огляделся: "А почему я сплю в гостиной?" Он скинул с себя пушистый плед и потянулся.
- А, вспомнил: у меня же в комнате Динка со своими подружками спят. Он встал с дивана и медленно побрел на кухню за пивом.
Прихлебывая из банки, он попытался восстановить в памяти события вчерашнего вечера: “Ну, Динка, как всегда, напилась и забыла телефон своего “кучера”. Но подружки у нее ничего, не как обычно. Особенно Лиза. Боже, как ужасно я себя вел – пытался ее поцеловать, говорил всякие глупости. Надо будет извиниться. Пойду их проведаю”.
Поднявшись по лестнице наверх, он осторожно заглянул в приоткрытую дверь комнаты: три девушки мирно спали на его огромной кровати. Стараясь не шуметь, он прикрыл дверь и пошел умываться. Ванна была занята.
- Славка, ты скоро? – хмуро спросил он.
- Акимыч, отвали, мне плохо.
- Мне, думаешь, хорошо?
- Пить меньше надо и с Лизкой целоваться! Хорошая хоть девочка?
- Что, правда? – с ужасом воскликнул Володя, – а я и не помню.
- Ладно, иди проспись. – Славик погрузился с головой в пенную воду, давая понять, что разговор окончен.
Когда все компания собралась в гостиной, хранившей следы вчерашнего кутежа, то выяснилось, что постпохмельный синдром мучил не только Акимова.
- Лиза, а Динка где? – спросил Полетов.
- Одевается еще, – Лиза махнула рукой.
- Да, девчонки, ну и погуляли же мы вчера. Последний раз такое было, по-моему, в Израиле…
- Где Лизаразю? – на пороге стояла помятая и всклокоченная Дина.
- Вот она, нарисовалась! Как ты себя чувствуешь?
- Хреново. Так кто здесь говорил про моего любимого футболиста?
- Мы не о нем, мы про Израиль говорили. У тебя, Дина, от пьянки со слухом плохо стало.
- Да, и петь теперь не сможешь, – подколол Левушкин.
- Не боись, Вова, это для меня не проблема.
- А кто приготовит завтрак? – подал голос молчавший до этого времени Паша Орлов. Далее последовала небольшая заминка, поскольку никто из присутствовавших желания поработать не выказал. Первой совесть проснулась у Лизы.
- Ну давайте, я приготовлю.
- О, давай, – обрадовался Славик Лошадкин! – Тебе помочь?
- Я помогу. – Володя Акимов поспешно вскочил с кресла. Лошадкин и Полетов обменялись многозначительными взглядами.
- Володя, зажги газ, пожалуйста.
- Лиза, извини меня за вчерашнее. Я себя как кретин вел... Да ладно, не страшно. Ты же не всегда такой.
- Нет, я… понимаешь… я должен тебе объяснить.
- Тсс-с! – Лиза прикрыла его губы ладошкой. – Ты зажжешь мне газ?
- Значит, прощаешь?
Лиза улыбнулась.
– А я и не обижалась. – Володя наклонился и робко коснулся ее губ своими.
- Ну вот и помирились! – На пороге стоял Полетов и ехидно улыбался. Лиза и Володя испуганно отшатнулись друг от друга. Глаза девушки сузились, она пристально посмотрела на Полетова.
- Лиза, да не смотри ты на меня испепеляющим взглядом, я ж пошутил!
- Уйди отсюда, – тихо произнесла Лиза. В эту минуту она навсегда возненавидела Полетова.
- Ухожу, ухожу. Подумаешь! Ведьма чертова! – Он вразвалочку направился в гостиную.
А там безраздельно царила Маша. Уснувшую в углу дивана Дину никто не замечал. Маша снисходительно отвечала на вопросы и улыбалась в ответ на комплименты.
- Маша, да ты просто голливудская звезда на пресс-конференции! – на пороге появился Акимов с подносом в руках.
- Спасибо. Кстати, я не на диете, так что можете подавать завтрак.
- А вы, ребята, ничего там не пережарили? – подал голос Левушкин.
- Нет, а почему мы должны были что-то пережарить? – удивилась Лиза.
- Да кто знает, чем вы там занимались…
Володя метнул гневный взгляд в сторону Полетова.
- Тебя кто-нибудь за язык тянул?
- А что я такого сказал? – возмутился тот.
- Хорош ругаться, дайте пожрать! – это проснулась Дина.
Через полчаса на подносе не осталось ничего съестного.
- Да, ребята, Вовка был не прав, вы действительно жарили яичницу.
- Но с фантазией у вас проблемы, – добавила Маша, – яичница на завтрак – это так банально.
- Вообще-то это больше похоже на обед, судя по времени, – сказал Левушкин – Полпервого уже.
- Что? Сколько? Полпервого? – истошный крик Дины заставил всех вздрогнуть. Она выбежала из комнаты. Ребята переглянулись.
- Мне же в час надо быть в студии! – Она схватила сумку и опять убежала.
- Слушайте, пацаны, давайте ей будильник, что ли, подарим, а то она всегда опаздывает, – улыбнулся Славик.
- Ну, как я выгляжу? – остановившаяся на пороге на мгновение Дина метнулась к дверям. – Все, пока, девчонки!
- Дина, а мы? – Лиза вскочила с места.
- Позвоните мне вечером! – они услышали, как за Диной хлопнула дверь.
- Ну ладно, ребята, нам тоже пора.
- Куда вы торопитесь? Не уходите! – Полетов схватил Машу за руку.
Она отдернула ее и твердо сказала:
- Нет, нам надо уходить. Лиза, пойдем. Да, кстати, дайте мне телефон Дины. – Маша записала номер в свою книжку.
- Девчонки, давайте, я вас хоть отвезу, – предложил Акимов.
- Хорошо, давай.
- Тогда подождите минутку, я оденусь.
- Приходите к нам еще, теперь вы знаете, где мы живем, – Паша несмело улыбнулся, – ладно, Маша?
- Хорошо, как-нибудь зайдем.
- Когда?
- Как-нибудь.
- А приходите завтра к нам на концерт, – вклинился в разговор Славик.
- Да, правда, приходите, мы будем рады.
- Ладно, придем.
- Ну тогда мы за вами Акимыча пришлем, он не откажется.
На пороге появился Володя:
- Я готов, поехали.
- Пока, девчонки! – Вова Полетов послал воздушный поцелуй.

Такси остановилось у гостиницы, взвизгнув тормозами. Девушки открыли задние дверцы. Володя перегнулся через сиденье и взял Лизу за руку:
- Лиза, подожди.
Маша захлопнула дверцу и направилась в гостиницу. Подойдя к стойке, она потребовала ключ у уже знакомого портье.
- Здравствуйте, Мария, а где ваша подруга? С утра уже делами занимаетесь?
- Как тебя зовут?
- Меня, что ли? Витя.
- Так вот, Виктор, мы не делами занимаемся, а просто заканчиваем развлекаться, – ее шаги прозвучали около лифта.

Горячее солнце, ласково улыбнувшись на прощание жителям селения, медленно скатывалось за гору. Желтые его следы, разлитые в дорожной пыли, нежно обнимали босые ноги. А в глубине леса уже проснулся сумрак и холодной пеленой обволакивая стволы, начал пробираться к деревне. Скоро грустная дева – ночь выберется из чащи, куда она скрылась утром от солнца, и отправится гулять по миру, но пока, прячась в яркой листве, невидимые птицы щебечут над головой Петера и легкий ветерок, забавляясь, склоняет венчики цветов и треплет поля его шляпы. Петер весело напевал, хотя мешок за его плечами был по-прежнему пуст – он проверил все свои силки, а дома его ждала мать и голодные сестренки. Конечно, оставался еще один последний силок, но надежд на него было мало, потому что он был в графском лесу, рядом с могилой матери Эльжбетты. Петер, как и все крестьяне, старался обходить это место, но сейчас с неохотой он перелез через ограду графского парка.
Запустение и мрак хозяйничали там. Заросшая мхом каменная плита на могиле вросла в землю и потемнела от времени, буквы на ней почти стерлись, как и память о той, что лежала под ее тяжестью. Петеру стало не по себе, он почувствовал липкую холодную тишину, окружающую его; ветки деревьев замерли и замолкли птицы. Холод пробежал по спине Петера и он попятился назад: он увидел Эльжбетту. Она неслышно продвигалась к могиле. Ее гнетущий каменный взгляд скользнул по Петеру, и он онемел от ужаса. Эльжбетта, не видя Петера, подошла к надгробию. Ее неизменное черное платье сливалось с волосами, блестевшими, как вороново крыло. Закат цвета расплавленной меди плавно переходил в черные сумерки, и солнечные лучи преломлялись в ветках деревьев... Петер замер от ужаса и вжался в ствол дерева, боясь шелохнуться.
Неожиданная темнота вылилась на юношу, стиснув его в своих объятиях. Из глубины вспыхнул взгляд Эльжбетты. Багровые блики ее глаз прожигали ночь. Безумный вопль застыл в груди, и, очнувшись от оцепенения, Петер бросился бежать не разбирая дороги. Покров ночи поглотил все звуки, похоронив в своей глубине еще одну тайну.
Глава 4
- … А потом он поцеловал мне руку, представляешь? – Лиза бухнулась на койку, довольно улыбаясь.
- Мог бы и не только руку…
- Что?
- Поцеловать.
- А, ну да, но он…
- Ладно, все ты мне надоела, застегни мне платье. И вообще, ты собираться думаешь или в халате пойдешь?
- Да, сейчас, – Лиза начала одеваться.
- Смотри, за своим романтическим приключением не забудь: мы сюда не развлекаться приехали. – Маша пристально посмотрела на Лизу, та опустила глаза, заметно погрустнев:
- Ты всегда возвращаешь меня на землю, – и направилась в ванную. Маша села к зеркалу, взяла расческу и провела ею по волосам. Оттуда на нее глянуло чужое бледное лицо. Замерев с расческой в руке, Маша широко открытыми глазами смотрела на свое отражение. Резкий телефонный звонок поломал на куски тишину. Маша вздрогнула, расческа выпала из ее рук.
Телефон звонил, не переставая. Лиза выскочила из ванной, держа в руках тюбик губной помады:
- Маша, возьми трубку!
Оцепенев, та немигающим взглядом смотрела на надрывающийся аппарат.
- А… да…– будто очнувшись, Маша потянулась к телефону.
- Алло… да… да, мы готовы… через пять минут? Хорошо… пока! Лиза, ты готова?
- А как же! – Лиза кокетливо покрутилась перед зеркалом: она выглядела довольно мило в черном брючном костюме. Маша взяла сумочку, девушки направились к дверям.
***
- А где будет концерт? – спросила Лиза, когда машина выехала на дорогу.
- В "Метелице", - не оборачиваясь, ответил Славик.
- Мы сейчас туда едем?
- Да, концерт через два часа.
- А зачем так рано? – удивилась Маша.
- А затем, Машенька, что нужно все подготовить к концерту – аппаратуру настроить, сцену, - поспешил объяснить Полетов.
- А разве этим не специалисты занимаются?
- Просто так надежнее.
Машина, резко взвизгнув, притормозила у служебного входа. К ней с криками кинулась толпа молодых девиц. Сотни кулачков забарабанили в стекла. Не сумевшие подобраться к машине рвали на себе волосы и дико кричали.
- Что-то они сегодня особенно буйные, - Левушкин потянулся к большой спортивной сумке.
- Вова, - обернулся к Полетову Акимов, - а давай ты первый пойдешь, как отвлекающий маневр? А мы тихонько за тобой, а потом тебя выручим?
- Ага, если к тому моменту останется что выручать. И вообще, почему я? Моих тут от силы четверть. Сами идите.
- Зато твои самые агрессивные.
- Не, я не пойду. Я, как самый сильный, буду защищать наших девушек, - он улыбнулся Маше, но та смотрела в другую сторону.
- Пошли тогда все вместе, и побыстрее, - закрыл тему Паша.
- Ладно, пошли, - сказал Левушкин и бесстрашно нырнул в бурлящую толпу. Увидев девушек, выходящих из машины, толпа, возмущенная до предела, попыталась прорваться за своими любимцами, но охранники, дежурившие у входа, мгновенно захлопнули двери.
- И что, всегда так? – поинтересовалась Маша.
- Да, издержки профессии. Меня вот за руку недавно укусили. – Полетов показал укушенное место.
Пока ребята готовились к выступлению, Маша и Лиза рассматривали фотографии, приготовленные к продаже.
- Идемте, я вас в зале посажу, - в дверях появился Акимов.
- Да нет, мы уж лучше здесь останемся: здоровье дороже.
- А, ну как хотите.
Девушка в блестящих кожаных шортах и с яркой раскраской на лице сидела на стуле и курила. Акимов обратился к ней:
- Танюша, эти девушки наши знакомые, не обижай их, - девушка, не меняя выражения лица, презрительно скривила губы, что, должно быть, означало согласие.
Грянула музыка, полуголые девушки, одетые как "Танюша", выбежали на сцену. Зал взорвался аплодисментами, вызывая исполнителей. Зрители, бурно выражавшие свой восторг, надрывались гораздо больше артистов, и к концу концерта уже хрипели сорванными от крика голосами.
После антракта, попив с ребятами кофе, Маша заскучала. Ей не нравилась такая музыка, в отличие от Лизы, и оставшуюся часть концерта она провела, болтая по телефону с Диной.
После концерта ребята еле передвигали ноги.
- Ну что, девчонки, поехали к нам, отметим успех? – Полетов схватил охапку цветов, в беспорядке сваленных на полу, и протянул ее Маше. Лиза просияла и открыла уже рот, чтобы согласиться, но Маша резко дернула ее за руку и потянула к выходу:
- Нет, спасибо, нам пора. Пока всем!
Лиза, растерявшись, удивленно хлопала ресницами:
- Ну подожди, Маша, мы же еще не со всеми попрощались! – Она попыталась высвободить руку, но Маша уже вталкивала ее в такси. Лиза с тоской обернулась и посмотрела на ребят, но сумерки уже пролегли между ними плотной пеленой.
***
Звонок телефона вспугнул ленивую тишину. Маша продолжала гладить платье, не реагируя на отчаянные попытки дозвониться с того конца провода.
- Маш, ну возьми наконец трубку, сколько можно! – в дверях появилась Лиза.
- Нет.
- Что "нет", что "нет"! Почему ты не отвечаешь?
- Я не хочу с ними разговаривать.
- Да с чего ты решила, что это они?
- А больше некому.
- Да? А Дина?
- С ней я разговаривала час назад. Не мешай мне собираться.
- Куда?
- По делу.
- И давно у тебя появились свои дела?
- С тех пор как у тебя появилось романтическое приключение, из-за которого ты забыла, зачем мы сюда приехали. Ты меня уже достала! – Маша, выключила утюг и убрала его в тумбочку. Ее зеленые кошачьи глаза сверкали холодной яростью.
- Все, заткнись, я больше повторять не буду: мы здесь по делу, и забудь о них! В противном случае катись домой.
- Нет, что ты! Я просто… - Лиза чуть не плакала, звонки действовали ей на нервы.
- Просто ничего не бывает. Все, я пошла. Сиди дома и не смей брать трубку.
- Ну отключи телефон для гарантии, - Лиза обиженно надулась. Телефон заливался, не переставая.
- Не буду.
- А как ты узнаешь, брала я трубку или нет?
- Узнаю. – Маша взяла сумочку и перевела взгляд с не замолкавшего телефона на Лизу, та съежилась и притихла.
- Ладно, пока! Я скоро вернусь.
Лиза вздрогнула от резкого хлопка двери.
Маша быстро шла по коридору. Одна стена его была составлена из маленьких стеклянных квадратиков, и несколько двустворчатых дверей вело на балкон. Маша скользнула глазами по стене, и под ее взглядом стеклянные квадратики покрывались мелкими трещинками.
- Да замолчи ты! - Лиза со злостью выдернула шнур из розетки и, забравшись с ногами в кресло, заплакала от обиды. Неожиданно раздался стук в дверь. "Маша что-то забыла", - мелькнуло в голове у Лизы. Не желая показывать подруге свои слезы, она вытерла глаза и открыла дверь.
- Привет, - на пороге стоял Володя Акимов. Некоторое время их лица сохраняли одинаково испуганное выражение.
- А… привет… что ты здесь делаешь? – с трудом выговорила Лиза.
- Тебя ищу. Можно войти?
- Ну… вообще-то мы с Машей собирались уйти.
- Не обманывай, я видел, как она вышла. Мне нужно поговорить с тобой.
- Уходи сейчас же, она тебя видела, она сейчас вернется!
- Не бойся, она ничего вокруг себя не замечала, - Володя закрыл дверь и прошел в комнату. Лизе ничего не оставалось, как последовать за ним.
- Лиза, в чем дело? Почему вы от нас прячетесь? Куда вы тогда исчезли? Мы же вам звонили, трубку никто не брал! Что случилось? Мы вас обидели чем-то?
- Ну, просто… понимаешь…
- Что “понимаешь”? В чем дело, Лиза? Это из-за Маши? Я помню, это ей не очень нравилось общаться с нами, такое ощущение, что мы ей мешаем. Ладно, а ты? У нас же все хорошо было! – Володя почти кричал. Лизе стало жаль его.
- Успокойся, я все объясню.
- Я слушаю, – Володя взял ее за руку и усадил рядом с собой на кровать:
- Рассказывай. – Лиза заколебалась.
- Нет, я не могу, это тайна. Маша…
- Солнышко, – Володя обнял Лизу. – Расскажи!
- А… ты никому не скажешь?
- Нет, обещаю.
- Ну, в общем, это длинная история… – Лиза вздохнула и уселась поудобнее, – у Маши есть бабушка из старинного рода…
Они не замечали неумолимого движения времени. Солнце заглядывало в их окно, как будто пытаясь подслушать разговор. Закат цвета расплавленной меди плавно переходил в черные сумерки, и солнечные лучи преломлялись в ветках деревьев …
Маша вошла в холл и с раздражением заметила за конторкой до отвращения знакомого Витю. “Черт, сейчас опять клеиться станет, идиот”. Она решила “не заметить” его и по-деловому быстро прошла к лифту.
Подойдя к номеру, она хотела постучать, но затем решила открыть дверь ключами. “Лизка обиделась, наверное. Зря я на нее наорала утром. А, ладно, она девка добрая, простит. На меня нельзя долго злиться”.
– … С тех пор и пошло, мы стали, как заколдованные, а чтобы стать прежними, мы должны найти ребенка и совершить этот обряд. – Лиза перевела дух и посмотрела на Володю.
– В Америке, говоришь… Слушай, – оживился он, – а мы через неделю в Вашингтон едем. Поехали с нами! А визы и загранпаспорта у вас есть?
– Нет, мы только собирались… Ой, Маша… – растеряно произнесла Лиза. В дверях стояла Маша в еще большей ярости, чем утром. Ее благие намерения помириться испарились, как дым.
– Да, Маша. А вы тут, я вижу, не скучаете! Какими судьбами, Володя? – ее голос был полон едкого сарказма.
– Лизу зашел навестить, а то ты ее совсем от меня спрятала. – Володя улыбнулся Маше, но она не приняла его шутливого тона и так же яростно продолжала:
– Ну ты и трепло, Лизка, у тебя же ничего на языке не держится. То Динке чуть не ляпнула – я успела, так теперь на минуту ушла – ты выложила все первому встречному.
– Он не…
– Заткнись, я тебя ни о чем не спрашивала! Что ты натворила?! Завтра же вся Москва знать будет! – Маша готова была убить непутевую подругу. Лиза же едва сдерживала слезы.
– Маша, успокойся и не кипешись. Что случилось-то? – Володя в упор посмотрел на Машу, и та, перестав кричать, села в кресло напротив. – Ну рассказала мне Лиза, я и так узнал бы – вы же контролировать свои способности не умеете, случилась бы беда, а так мы вам поможем.
– Да? И чем же?
– В Америку вас возьмем.
– Правда? – Маша смотрела недоверчиво.
– Конечно! Паспорта и визы за неделю сделаем, и вы поедете с нами как танцовщицы. Ну и заодно как наши подружки. – Он обезоруживающе улыбнулся и поцеловал Лизу:
– Ты согласна, Лиза?
– Конечно, – обрадовалась та. Маша же отнеслась к такому повороту событий более скептично.
– Слишком все просто, это настораживает.
– Есть такая штука – везение. И вообще, какая разница? Главное, что все уладилось. Ну как, вы согласны?
– Ладно, куда уж деваться…
– Вот и хорошо. Я поговорю с ребятами – они не будут против. А сейчас… Маш, я украду Лизу на вечер? Хочу пригласить ее на ужин.
– Зачем красть? Я тебе ее и так отдам.
– Я пошла одеваться, – Лиза вскочила и убежала в ванную. Через десять минут она появилась, полностью готовая к выходу.
– О, уже собралась! А обычно по два часа копаешься. Все, идите Брайана Адамса послушайте, и чтоб я вас долго не видела. – Маша вытянулась в кресле и закрыла глаза.
– А причем здесь Брайан Адамс? – удивился Володя.
– Да это у нас прикол такой. Пошли, я тебе потом объясню. Маш, не скучай, мы пошли.
– Катитесь, только не потеряйтесь.
– И не надейся, ты нас еще увидишь, и не раз.
– Пошла вон, юмористка чертова!
– Ладно, пока! – Лиза закрыла дверь.
Глава 5
Через несколько дней 301-й номер гостиницы “Останкинская” являл собой некоторое подобие Мамаева побоища, особенно там, где собиралась Лиза. Ее кое-как уложенная сумка резко контрастировала с аккуратным гардеробом Маши. Неторопливо укладывая вещи, Маша напевала под нос кукую-то мелодию.
- Маша, посмотри, я нормально сложила?
- Как всегда.
- То есть?
- То есть хреново. Выкладывай, надо переделывать.
- Да ты погляди хоть!
- Выкладывай, я и без осмотра знаю, что хреново.
- Девчонки, открывайте! – В дверь забарабанили.
- Маш, это часом, не Дина?
- Да, но она, по ходу, пьяная. – Маша открыла дверь. В комнату ворвалась Дина с шальными глазами, следом за ней вошел парень спортивного телосложения.
- Д-девчонки, знакомьтесь: это Игорь. Мы помирились.
- Здравствуйте, девушки.
- Игорь? Это ты футболист?
- Да, а что не похож?
- Ну почему? Похож. А что это с Диной? – Лиза кивнула на Дину, которая, усадив Машу на кровать, пыталась что-то рассказать ей.
- Что-что. Угадай с трех раз. Накурилась какой-то гадости. И когда я ее отучу? Ссоримся, ссоримся по этому поводу – бесполезно.
- Последний раз вы из-за этого ругались?
- Ну. Ладно, это ненадолго.
- Что ж ты ее такую на улицу выпускаешь?
- А ты ее удержишь?
- Не знаю, я не пробовала.
- Эй, Лизка, я Володьке скажу! Хватит глазки моему любимому форварду строить!
- А то мне делать нечего.
Дина, покачиваясь, подошла к Игорю и обняла его, чуть не упав от такого маневра. Он осторожно усадил ее в кресло и улыбнулся.
- Дина, я пойду покурю.
Я т-тоже, я тоже иду! – Дина попыталась встать, но это у нее не вышло, и она снова упала в кресло. После двух безуспешных попыток она отказалась от этой идеи. – Ладно, иди. И Лизку забирай, мы с Машей не договорили. Шагайте. Лизка, почитай Игорю свои стихи про футбол! Ему понравится!
– Ты пишешь стихи? – Игорь закрыл балконную дверь. – А можно послушать?
– Потом, ладно? Игорь, а ты давно в футбол играешь? – сменила тему Лиза.
– С детства. Тебе нравится эта игра?
– Не знаю, я далека от спорта. Надо посмотреть. Может, и понравится.
– Обязательно понравится. Это замечательная игра. Приходите с Машей на матч.
– Не знаю, мы вообще-то в Америку уезжаем. Как-нибудь потом, ладно?
– Хорошо. Но не забудь: ты обещала. – Игорь улыбнулся. – А какому Володе Динка наябедничать грозилась?
– Акимову. Это мой друг.
– Ни фига себе! И много у тебя таких друзей?
– Вся группа. Но он для меня больше, чем друг.
– Ты его любишь? – Игорь смотрел чуть грустно.
– Игорь, что за вопросы?
– Извини. Просто приятно, наверное, если тебя любит такая девушка.
– Тебя же Дина любит.
– Ага… Как собака палку. Она просто глупый ребенок. Слушай, позвони мне, когда вернешься – о футболе поговорим, хорошо? Вот номер. – Игорь протянул карточку. Лиза положила ее в сумку и мягко улыбнулась.
– Ладно, пошли.
– Лиза, мы уходим. Тебе Маша все расскажет. Пока! – Дина схватила Игоря за руку и потащила в коридор. Хлопнула дверь.
– Ты что-нибудь поняла? – Маша открыла окно.
– Игорь с ней намучается. И терпение же у него…
– А у меня? С тобой, думаешь, легче?
– Я хоть не курю. А что она велела рассказать?
– Да чушь всякую. Все, отбой, завтра вставать рано. За нами ребята заедут.
Наутро девушек разбудил громкий стук в дверь.
– Девочки, собирайтесь в темпе вальса! Ждем вас внизу, – раздался жизнерадостный голос Полетова.
– Что? – протерла глаза Лиза.
– То самое! – Маша побежала умываться.
Через несколько минут одетые и не особо обремененные косметикой подруги были в холле отеля.
– Виктор, все необходимые формальности соблюдены? – холодно процедила Маша. Полетов опешил: такую Машу он еще не видел.
– Да. Жаль, что вы уезжаете. Если что…
– …То мы сами справимся.
– Маша, я заплачу, иди. – Акимов взял у нее карточку и документы.
– Я сама.
– Не спорь, иди. Лиза уже в машине. Иди, иди, я сам разберусь. – Володя улыбнулся и достал деньги. – Так сколько с меня?
– Паша, а в Америке хорошо?
– Да так, Лиза, в Италии лучше. Маша, давай сумки. Вы их в общий багаж сдавать не будете?
– Вот еще! Там все необходимое, – Маша поправила прическу. – Все, едем.
– Да, поехали. С Богом! – Левушкин закрыл дверцу, и машина тронулась. "Боже, помоги нам!" – пронеслось в голове у Лизы. Она крепче сжала Володину руку. Он ободряюще улыбнулся и обнял ее. Машина мчалась по утренней Москве, и дым, клубящийся сзади, обволакивал туманной дымкой прошлое, кажущееся почти нереальным. Впереди неоном и софитами сверкала новая жизнь. Новые приключения.
***
– Как мы долго летим! – Лиза потянулась. – Половину уже пролетели, да, Володя?
– Да, детка. Не шуми, все спят. Сок будешь? – Акимов протянул Лизе коробку. Та отхлебнула и поставила ее на столик.
– Первый раз куда-то за пределы города выбралась. Никогда раньше так далеко не ездила.
– Вот к чему приводит чрезмерная грамотность, – улыбнулся Володя?
– Ты о чем? – не поняла Лиза.
– О книжке вашей колдовской, о чем же еще? Хотя не найди вы ее, я бы тебя не встретил. А так ты со мной.
– Надолго ли? – Лиза улыбнулась и прижалась к нему.
– Не знаю. Не люблю загадывать. Жизнь покажет. Нам ведь хорошо вместе?
– Да, мне по крайней мере.
– А мне тем более. Ладно, спи, еще долго лететь. – Володя укрыл Лизу одеялом и, откинувшись, закрыл глаза. Лиза последовала его примеру.

– Здравствуйте, вы прилетели в Вашингтон. Приятного вам путешествия. – Слова стюардессы потонули в шуме голосов.
– Так, мы пошли. Саша, займись вещами, как обычно. – Невысокий светловолосый парень с манерами Сильвестра Сталлоне в фильме “Кобра”, кивнув, направился в глубь салона, а Левушкин, вскинув на плечо сумку, двинулся к выходу. За ним последовали остальные. Маша сдержанно оглядывала незнакомое место, прислушиваясь к разноязыкому говору толпы. “Даллас”, конечно, отличался от "Шереметьева", но при желании можно было найти много общего. Лиза смотрела вокруг, не скрывая восторга. Ее глаза блестели.
– Ну, барышни, с приездом: Америка приветствует вас! – с пафосом воскликнул Полетов, кивнув на огни рекламы. – Так, где у нас номера заказаны?
– В "Хилтон Парк Лейн", - мрачно пошутил не выспавшийся Славик и зевнул. Полетов огрызнулся:
– Ну, конечно… – Тут до него дошел юмор Славика, и он расхохотался. – В “Саундгемптоне”, кажется. Да, точно. Пойду такси вызову.
– Володя, а когда мы к Буссе пойдем? – тихо спросила Лиза. – Нам же надо.
– Попозже, не торопись. Вечер и завтрашний день – наши. Я позвоню, и поедем. Может, даже Пашку застанем. Он на уик-энд иногда к матери приезжает.
– Он-то нам зачем? Нам мать нужна.
– Познакомишься хоть. Часто ты знаменитых хоккеистов видишь?
– Мне знаменитых артистов хватает. Одного, по крайней мере. – Лиза лукаво улыбнулась и посмотрела на витрины. – Я есть хочу.
– Сейчас в ресторане пожуем. Потерпи.
– Эй, не отставать. А то пешком пойдете! – окликнул их Паша, стоящий у машины. – Садитесь в темпе!
– Пардон, заболтались. Поехали!
– Что-то мне это напоминает, - мечтательно потянулась Лиза. – Маш, помнишь наш приезд в Москву? Провинциалки приехали покорять столицу. И им это удалось! Начало, во всяком случае, многообещающее.
– Не городи ерунды. Приехали, и ладно. И мы сейчас в Америке. Включи лучше музыку. – Маша протянула Лизе кассету, которую та вставила в плеер. Девушки погрузились в знакомые дали "Отеля "Калифорния". Америка приняла их приветливо, но дальше начиналось самое трудное, и чужая земля никак не придавала уверенности.
– Так, что у нас здесь? – Акимов развернул меню. – Ну, как обычно. Лиза, ты что будешь?
– Выбери сам, ладно? Я в этих ресторанных хитростях не разбираюсь.
– Ладно. Маша, тебе тоже заказать?
– Нет, я сама. – Маша сделала заказ и отдала папку Паше. Они сидели в роскошном ресторане недалеко от гостиницы. Все проблемы были решены, и музыканты были свободны до следующего вечера. После обеда намерения у всех были самые разные. Паша решил погулять по городу, Славик собирался выспаться, у Полетова и Левушкина были какие-то секретные планы, Акимов же собирался повезти девушек в гости к Буссе.
– Володя, а что это такое? – шепнула Лиза, кивнув на стоящее перед ней блюдо.
– Цыпленок. Ешь, не разговаривай. Потом сходим в супермаркет, купим тебе и Маше экипировку. В таком виде я вас в гости не повезу. И в салон заедем. В косметический.
– С ума сошел – столько денег тратить?
– Не твоя забота, солнышко. Не спорь. Вовка, ты вечером что делаешь?
– Не скажу. У нас с Левушкой общие планы, – Полетов налил себе вина. – Маша, тебе капнуть?
– Спасибо, нет. Володя, а вы с Лизой вечером свободны?
– Нет. И ты с нами поедешь.
– Куда?
– Лиза объяснит. Будьте добры, счет, – обратился он к официанту. – Ладно, всем пока.
– Куда мы? - поинтересовалась Маша, садясь в машину.
– В магазин. Одеваться. Володя так решил. – Лиза посмотрела по сторонам. – Я ему говорила, не надо, но разве он послушает?
– Так мы вроде неплохо одеты.
– Но не для Америки, – обернулся Акимов. Девочки, не спорьте. Лучше подумайте, что купить с учетом стиля каждой из вас. "Версаче" я Вам не обещаю, но что-нибудь приличное подберем. Все-таки в гости едем.
– Куда? – удивилась Маша.
– К Буссе, – улыбнулась Лиза. – Держитесь, господа!
Машина ехала по ярко освещенным столичным улицам, и только темнеющее небо напоминало, что день медленно клонится к закату. Наконец они остановились у огромного сверкающего здания.
– Приехали. – Володя помог девушкам выйти из машины. – Поскольку мы идем в гости, выбирайте что-нибудь скромное, но нарядное, не повседневное. Вот в этом отделе посмотрите для начала, а я пойду позвоню и напрошусь в гости. – Володя улыбнулся и направился к телефону.
– Подожди, а как мы разговаривать будем? Я английского не знаю.
– Я немножко знаю. Да мы пока выберем, Мерилин Монро, а Володя придет – тогда купим. Деньги-то все равно у него. Ближе к телу, как говорил Остап Ибрагимович.
– Кто?
– Бендер. Ну-ка посмотри. – Маша сняла с вешалки длинное темно-синее платье. – По-моему, тебе подойдет.
– Маш, а может, брючный костюм возьмем? Те же знаешь, я в платьях себя неуютно чувствую.
– Нет, ты что! Хотя… Ладно, это не надо. – Она повесила платье на место. – Может, это? – Лиза посмотрела в указанном направлении.
– Да, здорово. Как раз под цвет волос, и оттенок мой любимый, золотисто-коричневый, хорошо будет смотреться. Ну-ка, пойдем, примерим. – Девушки направились к примерочной кабинке, но их окликнул Володя.
– Ну, выбрали?
– Да, сейчас померим. – Через несколько минут из примерочной вышла преображенная Лиза. Костюм идеально сидел на ее высокой фигуре, выгодно оттеняя золотистые волосы и теплый цвет лица. Маша довольно улыбнулась.
– Ну вот, я же знаю, что выбирать. Пошли дальше.
Через полтора часа содержимое Володиного бумажника трансформировалось в несколько больших пакетов в его руках. Довольные девушки шли рядом, оживленно обсуждая покупки.
– Какие мы умницы! Все выбрали! – восхищалась Лиза.
– Да, и уложились в довольно скромную сумму. Обычно вам, девушкам, волю только дай! – улыбнулся Володя.
– Да, кстати, что с визитом в гости?
– Сейчас в салон – и сразу туда. Нас будут ждать. Пашки, правда, нет, он на той неделе только был, но Татьяна будет рада, я думаю. Маша, идем! – позвал он стоящую у зеркала девушку.
– Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Чем могу быть полезна? – у дверей салона их встретила миловидная барышня.
– Здравствуйте. Вот этих двух девушек нужно превратить в принцесс, и как можно скорее.
– Это не займет много времени. Нам почти ничего не придется делать. Подождите здесь.
– Хорошо, только они почти не говорят по-английски, так что не старайтесь им что-нибудь объяснить, просто делайте все, что считаете нужным. Девчонки, – уже на русском обратился он к своим спутницам. – Языка вы не знаете, поэтому молча подчиняйтесь мастеру. Я вас здесь подожду.
Заглядевшись в окно, Володя не сразу заметил вышедших из салона подруг и, скользнув по ним безразличным взглядом, отвернулся, но тут же глаза его снова устремились на девушек, а во взгляде ясно отразилось восхищение. “Что ни говори, а красота – страшная сила”, – подумал он и поднялся навстречу девушкам.
– Девочки, вы просто принцессы, у меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение!
– Значит, любуйся молча! – Маша посмотрела в зеркало и тронула искусно уложенную прядку, якобы случайно выбившуюся из прически. Девушки и впрямь были великолепны: талантливый стилист отлично справился со своим делом, умело подчеркнув яркий, динамичный облик Маши и неяркую, но тонкую красоту Лизы. Не похожие до смешного, они очень удачно оттеняли друг друга, и это не могло не обратить внимания.
– Ну что, красотки, едем покорять Америку?
– Нужна она нам! – фыркнула Лиза.
– Если Павел Буссе – тоже Америка, я пожалуй, согласна ее покорить! – Маша подняла с сиденья сумочку.
– Маша, а Полетов? – шутливо взмолился Акимов. – Он же глаз с тебя не сводит. Да и Пашка с Володей от тебя без ума! Тебе их не жаль?
– Нисколько. Мне нравится Павел, и точка. Не вздумай меня выдать.
– Не выдам. Но Пашки сейчас в городе нет, он на той неделе был. Впрочем, мы пробудем здесь не один день, так что не исключено, что и увидимся.
– Вот и хорошо. Идем. Мы ведь спешим, не так ли? – Маша обезоруживающе улыбнулась.
Через несколько минут они уже мчались в такси. Маша и Лиза несмотря на внешнюю уверенность, испытывали сильное волнение. Впереди была неизвестность: или они найдут лекарство от наваждения, мучившего их, или… От мысли, что может быть "или", им стало не по себе. Но они постарались заглушить в себе это чувство. Судьба не могла быть так жестока к ним. Для чего-то произошли все эти события, но для чего…
– Валера, открой! – Кендис уложила дочку в кроватку и вышла из детской.
- Иду! А кто пришел?
- Акимов с какими-то барышнями. Татьяна пригласила их на ужин. Иди же!
Валера спустился на первый этаж и открыл тяжелую дубовую дверь. На пороге стоял улыбающийся Володя Акимов, старый друг братьев Буссе, и две потрясающе красивые девушки. Валера восхищенно присвистнул:
- Привет, Володь. Ты, как всегда, вовремя. По пути в Голливуд заехал?
- А что? – Акимов уселся на диван в гостиной.
- А таких красавиц только там найти можно. Познакомь хоть!
- Маша, Лиза. Они из Оренбурга. Голливуд до них не дорос.
- Оренбург? А, это на Урале.
- Да, там.
- Классно. Девчонки, да вы не стесняйтесь, я не кусаюсь. Кенди и мама в столовой, нас позовут. А у вас в городе хоккейная команда есть?
- Есть, вторая лига.
- Маша, а ты спорт любишь?
- Не фанатка, но разбираюсь. Лизу никак не приучу. В последнее время, правда ее футбол заинтересовал – с футболистом познакомилась. – Володя стрельнул суровым взглядом в сторону подруги.
- Ничего, мы восполним этот пробел в ее образовании. Вов, вы надолго сюда?
- На месяц. Малыш, да расслабься ты, здесь свои люди. Не бойся.
- Все нормально, Володя, она привыкнет. Почаще только приходите, и все о'кей.
- Не знаю, у меня работа, вот девчонки, наверно, смогут – у них особенно дел нет. А ты время для них найдешь? – Володя пристально взглянул в окно и перевел взгляд на Лизу, молча сидевшую рядом. – Я сказал, не нервничай. Колдуньям нервничать не положено, – шепнул он ей на ухо.
– Очень остроумно!
– Я-то найду время, а ты ревновать не будешь? Лиза мне понравилась, – поддразнил Валера.
– Кого? Лизу? С ума сошел!
– Да кто тебя знает…
– Валера, а ваш брат часто к вам приезжает? – Маша посмотрела в глаза Валере.
- Маша, во-первых не "ваш", а твой, на "вы" не надо, а во-вторых, довольно часто. К тому же сейчас лето, игр нет, свободного времени у нас, соответственно, больше. Это, кстати, к вопросу, найду ли я для вас время. Все, пошли в столовую, нас зовут. Кенди, подожди, вместе пойдем.
Подошла Кендис, миловидная девушка со светлыми глазами. Улыбнувшись Володе, она окинула взглядом незнакомок. На старшей из подруг ее взгляд слегка задержался и заледенел. Кендис не могла понять, почему на нее так действует эта девушка. Маша опустила глаза, с лица ее сползла улыбка. Лиза переводила взгляд с одной на другую, ничего не понимая, но чувствуя, что они друг другу не понравились.
– Кенди, это Мария. Это Лиз. Лиза можно тебя так называть? Здесь твое имя произносится так.
- Нет, Валера, я выговорю "Лиза". Я Кендис Буссе, - она протянула руку и улыбнулась. Лиза ответила такой же теплой улыбкой.
- А у вас здесь мило. А по-русски говорить тебя Валера научил?
- Нет, Татьяна. Валера мало бывает дома. Быть женой спортсмена трудно. Никогда не выходите за них замуж. Я вот вышла, теперь мучаюсь… – Кендис попыталась улыбнуться.
- Мы сами решим, за кого выйти замуж, – оборвала Маша. Кендис поежилась от холода, которым веяло от нее. Лиза ей понравилась больше.
- Идемте, Татьяна ждет. – Вся компания двинулась в столовую, где их ждал ужин.
- Ладно, до завтра. В общем, договорились: девчонки поживут у нас. Я завтра заеду за ними, пусть собираются. Пока – Валера закрыл дверь и вернулся в гостиную, где сидела Кендис.
- Пойдем, уже поздно, Кенди.
- Да сейчас… – рассеянно откликнулась она.
- Что с тобой? – удивился Валера.
- Нет, ничего, просто устала. – Кендис улыбнулась и подошла к мужу. Он подхватил ее на руки и, дурачась, понес наверх.
Глава 6
"Это невероятно – то, что сейчас с нами происходит. Никогда бы не поверила, что такое возможно. Теперь мы в Америке, у Буссе. Ребята работают, а мы общаемся с семейством. Маша хочет поговорить с Татьяной, но не знает, с чего начать. Все так интересно…"
Лиза закрыла дневник и задумалась. Дни, прожитые в Америке, были наполнены событиями, впечатлениями, как, впрочем, все дни с тех пор, как начались их приключения. Жизнь приобрела новый, интересный оттенок. И все же иногда ей казалось, что та жизнь была лучше, ее не посещали страх и смерть…
Она не заметила, что последние слова произнесла вслух и их услышала подошедшая Маша.
- Что ты тут бормочешь про смерть?
- Ничего, я просто задумалась. Маша, а когда мы поговорим с Татьяной?
- Тебе не терпится домой уехать? Не торопись… – Маша собралась поговорить на эту тему, но, увидев погрустневшие глаза Лизы, осеклась.
- Сегодня Валерка со своей дамой куда-то уйдут, тогда поговорим. Да ты что, Лиза? В чем дело? – Маша обняла подругу и та, всхлипнув, прижалась к ней.
- Просто я домой хочу… Мне здесь одиноко. Хорошо, хоть ты рядом со мной.
- А Володя? Ты же его любишь?
- Я его почти не вижу. А насчет любви… Не знаю, я еще ничего не решила. Он, конечно, хороший, но ты же знаешь, что нас связало. А когда решится наша проблема, я боюсь, что и отношения завершатся…
- Глупости. Все будет хорошо. В крайнем случае, найдем тебе какого-нибудь футболиста и все будет о`кей. Дел-то! – улыбнулась Маша. Лиза перестала плакать и взглянула на подругу.
- А хочешь, я тебе стихотворение прочитаю? Сегодня написала.
- Конечно, хочу, - приготовилась слушать Маша.
- Называется “Мост Мирабо”:
Дремлет мост Мирабо полночно
И окутало дымкой крыши,
Мы друг другу навстречу вышли,
Обходя Париж в одиночку.
Май. Весна. Расцветают вишни.
Шепчет Сена дождю признанье,
Мы играем в воспоминанье,
Шепот ночи пытаясь услышать.
Ночь звенит городскими ключами,
Путь назад нам с тобой отрезая,
И, лукаво блестя глазами,
Нас пригоршнями звезд осыпает.
- Здорово, – искренне похвалила Маша.
- Значит, сегодня? – вспомнила о проблеме Лиза, взглянув на подругу.
- Да, сегодня. Пошли обедать. – Подруги отправились на кухню. На столе остался забытый дневник Лизы. Солнечный зайчик доверчиво скользил по его поверхности, тщетно пытаясь разгадать скрытые в глубине тайны…
***
- Володя, дай полотенце! – крикнул из ванной Полетов. – Чего это ты смурной такой? – спросил он у подошедшего Акимова.
- По Лизе соскучился.
- Так съезди, проведай. Маше привет передай, я ее уже неделю не видел, а она даже не звонит. А что, у вас с Лизой что-то не так?
- Да нет, соскучился просто. Со вчерашнего дня не виделись.
- Эй, Акимыч, ты, часом, не влюбился?
- Не знаю. Может быть.
– Вот прикол! Это ты, который дольше недели ни с кем не встречается! Ты что, с елки сорвался или через мост перепрыгнул?
– Не знаю. Лиза классная. Добрая, искренняя девочка. Она мне нравится. В ней есть что-то такое…
- Все, диагноз ясен: втрескался. Эх, ты! Бери с меня пример: свободен, как ветер! – Полетов взглянул на себя в зеркало и улыбнулся. – Учись!
– А Маша?
– А что Маша? Она мне нравится, но на меня – ноль внимания. Да и не та это девушка, с которой можно легко закрутить и легко расстаться. А я не готов к серьезным отношениям. Так что это не тот случай. А у вас с Лизкой что-нибудь было?
– Ты о чем? – не понял Акимов.
– О том! Маленький, что ли? Как она?
– Да пошел ты, пошляк! Чтоб я о ней таких слов больше не слышал! – Разозленный Акимов ушел в комнату.
– Да ладно, Вов, что я сказал-то?
– Ничего! Но лучше заткнись!
– Ну хорошо, не злись только. Слушай, а за что она меня так не любит?
– Кто, Лиза? Она сказала, что ты циник и пошляк. Негодяй, одним словом. За что тебя любить-то? – Акимов, успокоившись, вытянулся на кровати и улыбнулся.
– Я негодяй? Да я ангел! Нашла негодяя! Ничего твоя Лизка в людях не понимает!
– У нее зато интуиция хорошая. Если она так говорит, значит, что-то чувствует. А что, она не так уж и не права. Редиска ты! – Звонок телефона прервал обмен "любезностями".
– Алло? Да, здесь. Сейчас. Это твоя колдунья.
– Лиза? Привет, солнышко. Что?
… Полетов, одевшись, вышел из номера и направился к киоску за газетой.
***
– Девочки, ужинать! – Татьяна положила на стол хлеб и выглянула из дверей столовой. – Кендис, опомнись! Нормальные девушки, милые. Перестань, ты просто устала. А почему бы вам с Валерой не съездить куда-нибудь на уик-энд? За Наташей я присмотрю.
– Пока Маша здесь, я дочь не оставлю.
– Кенди, ты говоришь глупости. Маша, Лиза где вы там?
– Извините, Татьяна, мы гуляли. – Кендис, увидев Машу, молча вышла. Татьяна проводила ее недоуменным взглядом. – Садитесь. Лиза, с чем ты пьешь чай?
– А можно кофе?
– На ночь? Ни за что!
– Тогда чай с молоком и вон ту вкусную булочку. У Вас золотые руки, Татьяна.
– Ты мне льстишь, Лиза. Маша, а ты почему не ешь? – спросила она девушку задумчиво смотревшую куда-то.
– Татьяна, а можно спросить вас кое о чем?
– Да, конечно. Что тебя интересует?
– Татьяна, а где ваш сын? Не Павел, его старший брат.
Татьяна, побледнев, закусила губу и опустилась на стул.
– Что вы об этом знаете? С чего вы взяли, я хотела сказать?
– Мы знаем эту историю. – Маша вкратце рассказали то, о чем им поведала Кошка. Татьяна опустила голову, из глаз ее покатились слезы.
– Я стараюсь забыть об этом двадцать девять лет… Павел… В честь него я назвала сына. Мне было очень плохо тогда, после смерти Паши… Я узнала, что беременна. В то время не разрешали абортов, а об этом ребенке не должна была знать моя семья. Тогда были очень строгие нравы…
Лиза подала ей стакан с водой. Благодарно кивнув, Татьяна отпила и, вытерев слезы, продолжала:
– Я была в отчаянии. Его себе я ничего не сказала. У меня была тетя в Батагае, врач. Мы друг друга всегда любили и понимали. К ней я и поехала тогда…
– Таня, детка, какими судьбами? – радости Анны Сергеевны не было предела. – Проходи, садись. Ты надолго или по делу? Да что с тобой? На тебе лица нет!
– Тетя, скажи? ты меня любишь?
– Конечно, детка. А в чем дело?
– Тетя, у меня очень большая проблема. Я… я беременна. Аборт делать нельзя, у меня отрицательный резус. Тетя, что мне делать? Если узнают мои родители, они меня убьют.
– Да, дела… А отец ребенка? Он знает, что ты беременна? – Анна Сергеевна налила Тане чаю.
– Нет, он погиб сразу же после этого… Он не успел узнать.
– Твой жених погиб?
– Нет, с ним я рассталась. А Павла я недолго знала. Но как же я его любила! Игорь за год не сделал для меня столько, сколько Паша за сутки… Он – чудо, он так меня любил, ты не представляешь! Я хотела бы растить его сына, но я не могу, не могу… – Таня разрыдалась. Тетя уложила ее на диван и укрыла.
– Полежи пока. – Она надолго вышла.
– Ну вот, полпроблемы решили, – весело проговорила Анна Сергеевна, вернувшись. – Я договорилась с твоим шефом, он откомандировал тебя на годовую стажировку сюда. Ты же аспирантка, верно?
– Да, а откуда ты его знаешь?
– Однокурсник мой, Лева Свердлов. Тот еще сорванец был. Все девчонки по нему сохли.
– И ты? – слабо улыбнулась Татьяна. Она уже успокоилась и согрелась. Паника исчезла и девушка поверила, что все будет хорошо.
– Нет, мы друзьями были. Он хороший парень. Поедешь назад, привет передавай.
– Куда назад? Зачем? – испугалась Таня.
– А вещи взять надо, как ты считаешь? А бумажки оформить? Я пока об остальном подумаю. Все, спокойной ночи.
– Какая ты энергичная, тетя! И какая добрая! Я люблю тебя! – Улыбнулась Таня.
– Я тебя тоже, детка. Все будет нормально. Спи.
Через неделю, уладив все формальности, Татьяна приехала в Батагай. Жизнь там ей нравилась: интересная работа, новые друзья, верная тетя, поддерживавшая ее – все это не давало поводов для грусти. Но иногда вечерами, ложась спать, она разговаривала с малышом и плакала, глядя на свой округлившийся живот. Приближались роды…

– Да, сейчас приеду. Да нет, не беспокойся. Все хорошо. Пока. Тетя, я к Марине! – крикнула Татьяна, надевая шляпку.
– Хорошо, но будь осторожна.
– Тетя, ты говоришь это каждый день. Я буду осторожна, клянусь.
Татьяна шла по улице, погруженная в мысли о будущем ребенке. Это концентрировало ее движения, но рассеивало внимание, поэтому она стала переходить дорогу, не обратив внимания на светофор…
– Девушка, Вам что, жить надоело? Сумасшедшая!
Татьяна очнулась от раздумий и увидела рядом с собой симпатичного парня.
– А? Кто Вы? Что случилось?
– Под машину Вы чуть не попали, вот что! И водитель тоже чокнутый: на пустой дороге разминуться не мог! Он что, специально Вас сбить хотел?
– Да нет, кому я нужна, – слабо улыбнулась Татьяна.
– Вам далеко идти? Я провожу.
– Да нет, что вы, здесь рядом, я сама, – попыталась протестовать девушка, но ее спаситель был неумолим.
– Нет уж, я доведу Вас до подъезда, а там как хотите. Как вас зовут-то?
– Татьяна.
– Красивое имя. А я – Павел.
– Павел? – Глаза Татьяны испуганной расширились.
– Да, а что? Это имя неприятно Вам?
– Нет, просто так звали одного человека… Когда-то… Извините, нужно идти.
– Идем. – Павел взял Татьяну за руку и повел через дорогу.
Беременность протекала тяжело. Татьяна то и дело ложилась на сохранение. И все же чувствовалось: беды не избежать. И однажды…
– Танюша, садись обедать. Что, опять тошнит?
– Тетя, мне плохо, я боюсь.
– Ты очень бледная. Может, съездим в больницу?
– Нет, не надо. Ай… – Татьяна обняла руками живот и скорчилась от боли. Тетя попыталась помочь ей подняться, но девушку скрутила новая судорога, и она закричала.
Приехавшая "скорая" отвезла Татьяну в больницу. Попытки врачей сохранить беременность ни к чему не привели. Необходимо было принимать срочные меры.
– Подготовить операционную! Делаем кесарево! – Молодой хирург шел рядом с каталкой Татьяны, держа ее за руку. Лицо девушки было белее стен операционной.
– Наркоз! Ассистенты, готовы? Хорошо! Не бойся, девочка, мы с тобой, все будет хорошо. – Татьяна попыталась улыбнуться, но тут на лицо ее легла маска, пропитанная пронзительной прохладой, и сознание стало ускользать от нее…
…Девушки потрясенно молчали. Татьяна даже не подумала, откуда этим девочкам известно о ее прошлом, зачем им это нужно и почему она рассказывает им про свою боль. Просто она была рада, что есть с кем поделиться тем, что мучило ее долгие годы. Ведь даже муж ее ни о чем не знал.
– Я родила мальчика. Мы назвали его Володей. Владимир Павлович… Но в свидетельстве записано Петрович, так было надо. Фамилию тетя ему дала свою. В Батагае я прожила еще три месяца, пока не исчезли следы родов. Когда я уезжала рыдала, как сумасшедшая. Это было ужасно.
– А ребенок? Что стало с Володей? – Лиза так и держала в руке забытую булочку. Рассказ потряс ее до глубины души. Маша тоже была потрясена.
– А я не знаю… – Татьяна попыталась улыбнуться сквозь слезы. – Тетя сказала, что позаботится обо всем сама. Я писала ей три года. Она навещала малыша, писала, что все хорошо. Но потом она умерла от сердечного приступа. А когда я попыталась разыскать сына, оказалось, что его уже усыновили. И кто – мне не сказали, потому что эти сведения не подлежат разглашению. Мол, раньше надо было думать, когда ребенка отдавала. С тех пор вы первые, с кем я говорю об этом. Сейчас Володе уже 28. Он на два года старше Павла.
– Об том еще кто-то знает?
– В Батагае – да, они же видели меня беременную, а так – никто. Володя, мой муж, ничего не знал. Вернувшись из Батагая, я и познакомилась с ним…
– Вы его любили? – Лиза отхлебнула чай и ободряюще коснулась руки Татьяны.
– Да… во всяком случае, я быстро привязалась к нему… Он был очень похож на Павла… Не надо было мне Володю бросать, был бы Вовиным сыном, – горько пошутила Татьяна. – Девочки, – спохватилась она наконец, – а вам-то это зачем?
– А у нас тоже проблема. Нам нужен этот ребенок, мы рассчитывали на вашу помощь, а теперь… Даже не знаю, что делать… – медленно прошептала Маша. Татьяна зачарованно смотрела ей в глаза. – Забудьте об этом разговоре… его не было… Спасибо вам…
Разговор исчезал из памяти Татьяны, а вместе с ним таяла боль, растревоженная воспоминаниями. Поздно вечером она попыталась вспомнить разговор за ужином, но в голове вертелись обрывки фильма, и она решила, что говорила о нем.
– Что теперь, Маша? – Лиза обернулась к подруге, о чем-то напряженно размышлявшей.
– Откуда я знаю?! Чертова Кошка!
– Она-то здесь причем?
– Да это я так. Ну что, ребенка искать все равно надо. Завтра составим план действий, а сейчас спать. – Маша отвернулась к стене и закрыла глаза.

Солнечный зайчик удобно устроился на подушке Лизы. Она лежала с открытыми глазами, не желая будить Машу. Вставать ей не хотелось.
– Лиза! – В комнату осторожно заглянула Татьяна. – Ты не спишь?
– Нет, а что?
– Присмотрите за Наташей, я отлучусь.
– А Валера с Кенди еще не вернулись?
– Нет, они позже будут. Кенди стала очень нервной. Ладно, пока.
Спать уже не хотелось. Лиза оделась и пошла взглянуть на Наташу. Малышка мирно спала. Лизу до слез тронул вид спящего ребенка.
-– Спи, малышка, я с тобой. – Она спустилась вниз, где сидела уже умытая и причесанная Маша.
– Лиза, а Татьяна где?
– Ушла.
– Да? Тогда объявляю День Себя Любимой! – Оживилась Маша. – Сегодня дурим на всю катушку!
– Ага, пользуешься отсутствием хозяев, коварная девушка?
– Еще как! – Весело пикируясь, они позавтракали и весь день дурачились, следуя программе, заданной Машей. Наташа весь день спала, как полагается новорожденной.
***
Заходящее солнце окутало окна багровым пламенем, собираясь на покой. Неугомонный мальчуган-Ветер отправился за старшей сестрой Ночью. Она уже выступила из своего укрытия и обходила свои владения. Никто не смел встать на ее пути. Прекрасная и холодная Ночь молча шла по миру, шелестя листьями деревьев и сверкая глазами – звездами.
Последний лучик уходящего дня осветил портрет старого графа на стене, и Эльжбетта вздрогнула: ей на миг показалось, что портрет ожил и дед с упреком посмотрел на свою любимицу. Эльжбетта не сводила немигающий взор с портрета. Холод пронизывал ее. Она только сейчас поняла, что со смертью деда оборвались последние нити, связывающие ее с людьми. Она осталась одна в холодном замке и на пустынно-зловещих просторах графства Плоеску.
– Дедушка, мне плохо без тебя. Меня все боятся, я никому не нужна! – Новое, доселе незнакомое чувство охватило ее: стало трудно дышать, защипало глаза – впервые в жизни Эльжбетта заплакала. Она не кричала, не билась в истерике, ее никто не утешал: по лицу девушки просто текли слезы, не прекращая. Ей вдруг захотелось стать, как все, жить нормальной жизнью. Но эти чувства опалили лишь ее сердце. Разумом она понимала: эта жизнь не для нее. Слишком она другая, не похожая на простых людей. Никогда ей не стать такой. Слишком много в ней было от ее родителей, которых она никогда не видела. Ей суждена была жизнь, которой она жила. Одинокая, холодная и нелюдимая. Одиночество – ее судьба. Глядя на портрет, Эльжбетта особенно остро это ощущала. И лишь лучи заходящего солнца обнимали ее…
***
– Да заткнись ты, дрянь такая! – не выдержала Маша. Девочка плакала уже минут десять, и это изрядно надоело Маше, относившейся к ребенку не так, как Лиза, которая буквально обожала малышку. Сейчас Лиза купалась и Маша с трудом выполняла обязанности няньки.
– Да что ж за несносный ребенок! – взорвалась Маша. Глаза ее сверкнули, из них заструился холодный багровый свет. Наташа притихла.
– Ну вот, так лучше, – улыбнулась Маша, продолжая причесываться. В комнату вошла Лиза, закутанная в полотенце.
– А почему Наташа плакала?
– Не знаю. Она уже заткнулась, – отрывисто бросила Маша. Лиза подошла к кроватке. Девочка лежала молча, хлопая глазенками. Личико ее было немного бледным. Обернувшись, Лиза увидела в зеркале отражение Маши и торжествующе улыбнулась. Выражение лиц было одинаковым у обеих девушек: презрительный взгляд, королевская осанка и тень улыбки на губах.
– Лиза, идем, – приказала Маша и вышла из комнаты. Спускаясь, девушки увидели вернувшихся хозяев. Кендис поспешила к дочери, но налетела на Машу и замерла от ужаса: выражение лица той не обещало ничего хорошего, взгляд подавлял волю и пронизывал насквозь. Кендис вдруг стало страшно. Маша отпустила взгляд своей жертвы и пошла дальше. Кендис вдруг до боли захотелось увидеть дочь и она бросилась в детскую. Подбежав к кроватке, она увидела лежащую с закрытыми глазами очень бледную девочку. Кендис попыталась взять ее на руки, но отдернула их, едва коснувшись малышки. Пальцы обожгло холодом. Мгновение Кендис молчала, не желая верить происходящему. Этого не могло быть!..
– Не-е-е-ет! – закричала она и разрыдалась. – Наташа, доченька! – Кендис, путая русские и английские слова, лихорадочно качала дочь, безуспешно пытаясь согреть ее.
– Кенди, что случилось? – в детскую влетел испуганный Валера.
– Они убили мою девочку! – Кендис кричала и билась в истерике. Даже приезд врача ее не успокоил.
– Валера, она в таком состоянии уже два часа. Надо увезти ее отсюда, иначе будет хуже.
– Если это необходимо… – пожал плечами Валера. – Она всегда была слишком впечатлительной. Я еду с вами.
Валера молча смотрел на бледный профиль жены через толстое стекло в вестибюле клиники. Она уже не плакала. На лице ее было то же выражение, с которым ее привезли сюда: невыносимая боль и недоумение. Сердце Валеры болезненно сжалось. Он с трудом подавил хлынувшие из глаз слезы.
Дома его ждал еще один удар.
– Мам, что с тобой? – Валера кинулся к Татьяне, молча сидевшей в кресле. – С Кенди все будет хорошо. Мама, да не молчи ты! – но все старания его были напрасны: Татьяна замкнулась в себе и не желала выходить из своего кокона. В клинику ее не повезли: острой необходимости в этом не было, а оставаться в одиночестве Валера не хотел. Он уговаривал Машу и Лизу не уезжать, но те были непреклонны: в доме Буссе им больше нечего было делать. Им надо было продолжить поиски. Как это сделать, они не знали: крепкая с виду ниточка оборвалась.
***
– Лиза, собирайся, я вызову такси. Вернемся в гостиницу! Ребят я уже предупредила. Звонят, я открою. Да, – обернулась Маша от двери, – и проверь, все ли взяла, а то опять что-то забудешь. Ой… – осеклась она. На пороге стоял Павел Буссе собственной персоной. Минуту Маша молчала, потеряв дар речи.
– Привет, я Павел. Валерка дома? – как ни в чем не бывало спросил Павел.
– Да, он… Я сейчас. Я позову…
– Давай познакомимся сначала. Кто ты и что здесь делаешь? – Павел с интересом глядел на незнакомку. Его забавляло ее смущение.
– Я Маша. Мы с Лизой гостим здесь. Мы приехали с группой “Пиф-Паф”, они работают… Маша постепенно успокоилась, разговаривая с Павлом. Лицо ее смягчилось, она расслабилась. Лиза, спускавшаяся по лестнице, поднялась обратно и разговорилась с Валерой, чтобы дать Маше возможность поближе познакомиться с Павлом, зная, как давно об этом мечтала ее подруга. В глубине души она беззлобно посмеивалась, понимая, каково той сейчас, но помогать не желала: это была Машина проблема.
– Понятно. А почему вы уезжаете?
– Скоро ребята закончат работу. Пора. Да и здесь мы явно лишние. В доме беда.
Маша не успела объяснить, какая: в гостиную спустился Валера.
– Привет, братишка! Каким ветром и надолго ли?
– Попутным и ненадолго. Как вы тут? Проблемы?
– Да, – помрачнел Валера. – Кенди в клинике. У нее нервный срыв. С мамой тоже плохо. – Он отвернулся. – Пашка, это кошмар.
– А вот и мы! Поздоровайся с дядей, Наташенька! – В комнату влетела Лиза с малышкой на руках. Павел отобрал у нее племянницу, безмятежно улыбающуюся и не подозревавшую о страстях, кипящих вокруг ее маленькой персоны. – Да, а мама?
– Она молчит и все время сидит у себя. Ее я вообще не пойму. Может, она из-за Кенди. Видишь, брат, сколько новостей, – грустно пошутил Валера. Павел отдал Наташу Лизе и обнял брата. Немая сцена продолжалась несколько секунд. Наконец Валера отстранился. – Ты, наверное, есть хочешь?
– Ужасно, – шутливо щелкнул зубами Павел. – Маша, идем.
– Вы уже познакомились? Ну и девчонки, нигде не пропадут! Да, это Лиза.
– Очень приятно.
– Как ты? – наконец поинтересовался Валера.
– Нормально, играю. Что будем делать с мамой и твоей женой?
– Врач сказал, надо ждать. Причина неясна, а без нее не поможешь.
– Валера, мы сейчас уезжаем в гостиницу. Что-то надо? – Лиза убирала со стола.
– Ничего, спасибо. А вы не останетесь?
– Рады бы, но не можем. Есть еще дела, – коротко ответила Маша. Она разрывалась между делом и желанием остаться. “И не мог он раньше приехать!” – досадовала она.
– Ну, все, ребята. Приятно было познакомиться. Извините, если что не так. – Маша нехотя села в машину.
– Я скоро буду в Москве, увидимся! – крикнул вдогонку Павел.
Глава 7
Сидя в гостинице, Маша и Лиза ждали ребят. Разговор, естественно, вертелся вокруг одного: что делать дальше?
– Маша, обернулась от окна Лиза. – Придется ехать. Другого выхода нет.
– Сама знаю. Опять все сначала начинать, – вздохнула Маша.
– Знаешь, а у меня такое чувство, что все вот-вот закончится, – задумчиво проговорила Лиза. – А что мальчишкам скажем? Они уже привыкли к нам.
– Когда бы они успели? Две недели в Москве, да здесь за весь месяц несколько раз виделись…
– Да, правда. Слушай, – оживилась Лиза. – А давай у ребят спросим, может, они что умное скажут?
– Ладно. – Маша направилась в ванную. – Я скоро.
Поздно вечером вся компания впервые за несколько недель собралась вместе за ужином. Акимов предупредительно ухаживал за Лизой, к услугам Маши была вся остальная группа.
– Ну что, девчонки, очаровали хоккейную элиту Америки?! – пошутил Вова Полетов.
– Обязательно! – отрезала Лиза. – Павел Буссе в Машу прямо влюбился!
– Кто? Павел? Он здесь? Что же вы молчите? – возмутился Левушкин. – Володь, звякни ему, пригласи в гости.
– Сейчас. – Володя набрал номер. Маша усиленно изучала меню.
– Маш, а что, так удобнее? – поинтересовался Орлов.
– Что?
Павлик взял у нее меню и перевернул.
– А, ну да. – Маша залилась краской. – Я сегодня слегка рассеянна.
– С чего бы это? – невинным тоном заметил Славик.
– Все, Пашка через час будет. Валерка не может мать одну оставить.
– Как она там? – от девушек ребята уже знали всю историю. О своем участии в ней виновницы, естественно, не помнили.
– Все так же. Бедный Валерка, в черную полосу попал, – вздохнула Лиза.
– Ладно, пошли. Через час спустимся с Пашкой кофе попить.

– Лиза, где мое черное платье? Чертов фен! Ай! – Маша металась по номеру, все валилось у нее из рук.
– Ты что?
– Обожглась. Черт, я еще не накрашена! – Вид в кои-то веки нервничающей Маши чрезвычайно забавлял Лизу.
– Да нормально все, не суетись!
– Ага, не суетись! Павел придет, а я как чучело!
– А, так это он во всем виноват! – понимающе кивнула Лиза. – Тогда ясно.
– Ничего не ясно. Заткнись! – взорвалась Маша.
– Остынь, не кипятись! Я-то при чем? Все будет о`кей! И не я буду, если вечером он не упадет к твоим ногам.
– Не каркай! Черт, а про Батагай мы не узнали!
– Ну не будем показывать пальцем, из-за кого это…– невинный тон Лизы едва не стоил ей головы – в нее полетел горячий фен.
– Ладно, пошли.

– Маша, Лиза, рад вас видеть. Валерка передает вам привет.
– Спасибо, Павел. – Прирожденный актерский талант помог Маше держаться вполне естественно. Павлу нравилась девушка. Естественно, Полетов почуял “конкурента” и держался весьма нелюбезно. Особенно его злило то, что с Павлом Маша была куда ласковее, чем с ним обычно.
– Володя, а где вы с девушками познакомились? – спросил Павел, улыбнувшись Маше. Она все же заметно смущалась, и он не хотел усугублять ее состояние прямым вопросом.
– Павел, я же рассказывала! – вмешалась Маша.
– А может, Володя что новое скажет.
– Новое? Нового, пожалуй, то что я влюбился в Лизу, – улыбнулся Акимов. Бедная девочка вспыхнула и опустила глаза.
- Неожиданно, но приятно, да, Лиза? – подмигнул Славик. – А что ты ему ответишь?
– Я… еще не знаю… я вечером, ладно? – Лиза умоляюще посмотрела на Володю. Он успокаивающе погладил ее по руке.
– Ладно, прости. Поговорим вечером.
– Господа, у меня предложение: в кино хочу. Здесь недалеко кинотеатр. Пойдем? – тактично вмешался Павел.
– Пойдем! – оживилась Лиза. – Только мы английский плохо знаем.
– Ничего, мы поможем. – Все компания направилась к выходу. Павел предложил руку Маше, что очень не понравилось Полетову. Он обиделся, хотя и понимал, что Павел не виноват – просто Маша выбрала его. Зрелище Володи, обнимающего Лизу, доконало Полетова.
– Все влюбляются, только я никому не нужен, – грустно пожаловался он обезьянке, сидевшей на плече фотографа в холле. – Давай дружить. – Но та укусила его за палец, и Вова вконец расстроился. “ Ну и ладно, с Машей хоть поговорить можно, а Лизка шипит, как дикая кошка, когда я рядом. Жаль все же Машу терять. Видно, не судьба”, – философски заключил Вова, но легче не стало. Весь сеанс он просидел, глядя на экран невидящим взглядом. Позже, когда обсуждался фильм, он не мог вспомнить ни кадра.
***
– Ладно, Валера, пока. Звони. – Гул аэропорта действовал Лизе на нервы. Ей не хотелось уезжать из гостеприимной Америки, которую она успела полюбить. Маше тоже не хотелось уезжать теперь, когда появился Павел, но выбора не было. Потому-то и дулись с утра обе подруги. Понимая их состояние, ребята оставили шутливый тон и были особенно предупредительны с ними.
– Прощай, Америка! – в один голос прошептали девушки, когда лайнер взмыл ввысь, и облака скрыли очертания огромного города.
Глава 8
Ночь уже предъявила свои права на город. Высветив звезды на небесном табло, она размазала по дороге свет, отражавшийся огромными желтыми окнами. Москва встретила девушек дождем. Три дня после приезда они бродили, как неприкаянные. Непрекращающийся дождь действовал на нервы, нагоняя тоску.
– Лиза, а помнишь, как мы на речку ездили в прошлом году?
– Помню, ты тогда с Юрой дружила. Вот история: поехали от колдовства лечиться, а заколдовались еще больше. Маша, я, кажется, Володю люблю, – растерянно посмотрела Лиза на подругу. Та молча обняла ее.
– Ну и здорово, он же тебя тоже любит.
– Да, но я не знаю…
– Что не знаешь?
– Мы же уезжаем… Кстати, ты билет купила?
– Завтра. Кто там? – В дверь постучали.
– Я, Полетов.
– Заходи. Как дела? – без эмоций спросила Лиза.
– Нормально, а вы? Что случилось? – насторожился Полетов.
– Депрессия у нас, отвали! – отрезала его врагиня.
– У обеих сразу? С чего вдруг?
– Володь, отстань, и так тоскливо! – Полетов удивленно смотрел на подруг. Вдруг взгляд его зацепился за лежащий на столе листок с расписанием рейсов на Батагай.
– Вы что, в Батагай собрались? – удивлению Володи не было придела.
– И что?
– Зачем вам туда?
– На оленях кататься! Тебе какая разница? – метнула в него молнию Лиза.
Сказать, что Володя был удивлен – ничего не сказать. Да что они творят, эти непонятные девушки? Куда и зачем они собрались? Акимов ничего не рассказывал об истинных намерениях Маши и Лизы, а сами они объяснили только, что ищут одного человека. По молчаливому соглашению никто никого ни о чем не спрашивал. Но любопытно же!
– Нет, ну правда, зачем? И вообще, объясните толком, кого вы ищете?
– Не надо вам знать.
– Может, я помогу!
– Хочешь помочь? – усмехнулась Маша – Тогда напиши адрес детского дома в Батагае.
– Детского дома? Пожалуйста! – Володя быстро набросал на листке несколько строк. – Этот адрес я знаю наизусть.
– Откуда? – полюбопытствовала Лиза.
– Жил я там. Ясно? – нахмурился Вова.
– Как это? – не поняла Маша. – Ты же нам фотографии своих родителей показывал.
– Они не родные мне, – помрачнел Полетов. – Правда, я об этом долго не знал, лет до десяти. Потом “добрые люди” просветили. Рассказывали, что меня родила какая-то московская вертихвостка. Я, когда маленький был, все мечтал маму отыскать. Думал, что ее злой волшебник украл. – Володя закурил и горько улыбнулся. – До сих пор на концертах в лица вглядываюсь, – может, сердце подскажет родную-то мать. Я ее не осуждаю. Говорили, она совсем молоденькая была. Наверное, закружил голову какой-нибудь проходимец, а жениться не захотел. А куда она в те годы с ребенком, да без мужа? Ей бы жизни не дали. Ладно, закрыли тему. Разбередили вы мне воспоминания этим расписанием. Знаете, вы первые, с кем я говорю об этом, – признался Полетов.
– Володя, извини, если я что не так сказала. Просто нам нужен человек, который родился там. Он примерно твоих лет, – попыталась объяснить Лиза.
– Ну скажите фамилию, может, я его знаю.
– Рады бы, да сами не в курсе.
– Как это? – не понял Полетов. – А кого вы ищете?
– Мы знаем обстоятельства, при которых он попал в детдом, и надеемся через это выяснить, кто он.
– А зачем он вам?
– Долгая история.
– Ладно, не говорите. А знаете, что? Вы напишите, что о нем знаете, а я своему другу позвоню – начальнику уголовного розыска в Батагае – он поищет. Зачем вам на край света ехать? Как идея?
– Здорово! – в порыве чувств Лиза и Маша подбежали к Полетову и вдруг замерли, наткнувшись на невидимую преграду.
– Что с вами, девочки? – удивился Полетов.
– Родинки… около уха… две… – не своими голосами проговорили подруги. Тишина в комнате зазвенела от напряжения. Последняя капля дождя притаилась на оконном стекле, не спеша соскользнув вниз. Вечернее солнце перешло за угол, и стало лучше видно происходящее внутри. В комнате стояли две девушки и парень. Одна из них коснулась руки парня иголкой, из пальца выступили красные капельки, которые упали на руки девушек…
… Жгучая боль волной накрыла всех троих. В безоблачном небе полыхнула молния… У девушек потемнело в глазах. Они так и не увидели, как камень в шкатулке Маши рассыпался каскадом рубиново-красных блестящих искр…
…Валера Буссе укрыл дочку одеялом и направился проведать мать. Он мучился оттого, что не может ей помочь. Татьяна таяла с каждым днем. За все время она не произнесла ни слова, а взгляд когда-то блестящих глаз оставался по-прежнему безжизненным.
– Мама, как ты? – улыбнулся Валера. Татьяна не ответила. Вдруг в безоблачном небе полыхнула молния.
– Мама, смотри, молния! – Обернулся от окна Валера. То, что он увидел, заставило его усомниться в собственном рассудке: Татьяна глядела на него совершенно осмысленным взором.
– … Мама… – только и смог выговорить Валера.
Сынок, а ужин скоро? – слабо улыбнулась Татьяна.
Глава 9
В графстве Плоеску наступила ночь посреди дня: чья-то рука заткала небо и солнце черным полотном. Крестьяне попрятались в дом, боясь выглянуть на улицу. В воздухе чувствовалось что-то непонятное и тревожное "Быть беде", – шептали старые крестьянки, осеняя себя крестным знамением…
Эльжбетта все утро металась по комнатам. Глухие стоны, больше похожие на рычание дикого зверя, вырывались из ее груди. Наконец она не выдержала и выбежала из замка. Не разбирая дороги, она мчалась по парку, влекомая неведомой целью. Внезапно Эльжбетта остановилась. Осмотревшись по сторонам, вздрогнула: здесь когда-то нашли ее мать. Она знала это место, но никогда здесь не была. Что привело ее сюда сейчас – она не понимала. Внезапно из темноты леса послышался… даже не голос… Что-то вокруг ткало паутину слов, будто их рождала сама тишина.
– Эльжбетта, доченька, ты наконец пришла. Как же долго я ждал…
– Кто здесь? – вскрикнула Эльжбетта.
– Я твой отец… – Вкрадчивый голос обволакивал, опутывал, околдовывал…
– Кто ты?
– Милая моя… Идем со мной… – В темноте заструился мягкий розовый сумрак, идущий из огромных глаз. Казалось, они смотрели сами по себе, без лица. Это был тот самый взгляд, отражение которого Эльжбетта не раз видела в зеркале.
– Ты пришел за мной?
– Да. Тебе нечего здесь больше делать…
– Но я… – Эльжбетта посмотрела в эти глаза. В голове пронеслась ее недолгая жизнь. Все стало вдруг чужим и далеким, ей захотелось только одного: повиноваться этому неслышному голосу. Она сделала шаг вперед. Розовый отблеск, окутав ее, стал рубиново-красным. Тишина зазвенела тысячами тонких звуков. Эльжбетта увидела впереди длинный коридор, на конце которого мерцал алый взгляд. Она оглянулась – и шагнула туда…
… Утром охотники, возвращаясь домой, набрели на поляну, где лежала Эльжбетта, совсем непохожая на свою мать, какой та была перед смертью: она словно заснула на минутку. Длинные блестящие волосы черной волной накрыли ее бренную оболочку. Лица, обычно бледное, порозовело. Совсем не верилось, что это странное создание больше никого не обожжет взглядом…
… Ее похоронили рядом с матерью. Замок со временем стал обиталищем диких птиц и летучих мышей… Ни одна человеческая нога больше не переступала его порог…
… И лишь иногда, пугая окрестных жителей, над замком сверкала молния, окутывая все вокруг мягким розовым сумраком… В одном из хижин селенья в эти минуты не умолкал детский плач… Это плакала недавно родившаяся дочь пастуха, девочка с необычайно темными волосами. Она сосала палец, удивляя окружающих слишком осмысленным взглядом черных глаз.

– Лиза, очнись! – Володя Акимов теребил подругу, пытаясь вывести ее из обморока, в котором последние полчаса пребывали она, Маша и Полетов. Наконец Лиза с трудом открыла глаза.
– А… это ты…
– Что здесь было? Я полчаса не могу тебя в чувство привести. И что это за кровь? А шкатулка почему открыта и на полу валяется?
– Родинки… Мы больше не заколдованы… Мы нашли… Ребенка… - шептала Лиза пересохшими губами.
– Нашли ребенка? Того, что может вас от наваждения избавить?
– Ага…И все… – Лиза блаженно улыбалась. – Капля крови спасла колдунью... Я здорова…
– Подожди… – вдруг дошло до Володи. Это… Полетов? Это он – сын Татьяны? Выходит, они с Павлом – братья? Ничего себе! – Володя был по-настоящему ошарашен.
– Да… Мы случайно это выяснили… Все закончено, родной…
– Вот и хорошо. Идем, пусть Маша отдохнет.
– А Вовка? Разбудим?
– Пусть оба спят. Не трогай их. – Володя закрыл дверь и увел Лизу. Он был потрясен неожиданным финалом истории. Ему требовалось время, чтобы привыкнуть к тому, что его любимая больше неподвластна темным силам. Честно говоря, ему вовсе не мешало “наваждение”, потому что он не был свидетелем его проявления, но видеть, как мучаются девчонки, было для него невыносимо. Порой ему становилось страшно: а вдруг эти непонятные силы отнимут у него девушку, к которой он неожиданно для себя успел по-настоящему привязаться …

– Вов, соль дай! – На кухне развивалось прелюбопытнейшее действо. Акимов, вооруженный ножом, готовил какой-то немыслимый салат, что само по себе было удивительно. Затащить его на кухню считалось подвигом. Ребята ломали голову – что бы это значило. И только Лиза, Маша и Полетов знали, в чем дело. Третий день они ходили, по выражению Дины, "как пыльным мешком из-за угла накрытые". Она, вернувшись из Парижа, заявилась к ребятам и была очень рада увидеть Машу и Лизу, на которых тут же выложила ворох новостей: поездка во Францию, помолвка с Игорем, будущий альбом и прочие сногсшибательные известия.
– А я ведь сразу к тебе потянулся, – задумчиво посмотрел на Машу Полетов. – Только не знал, что именно меня в тебе привлекает. Теперь знаю… Значит, это история уже несколько веков длится…
– Да, – без особого энтузиазма подтвердила Маша. – Павел, получается, твой брат по матери…
– Сроду бы не подумал… Мы и не похожи совсем… Чудны дела твои, Господи… – Эта фраза в устах Полетова звучала более чем странно. – А я вчера Татьяне звонил… – признался он. – Поговорили. Она мне рассказала, как все было тогда, как она меня искала. Обещала, когда увидимся, фотографию отца показать. Ума не приложу, как она умудрилась ее сохранить. Выходит, я и не Петрович вовсе, а Павлович…Знаете, а мне совсем не трудно было назвать ее мамой. А она почему-то расплакалась, – виновато улыбнулся Вова. – Бедная, представляю, как она мучилась все эти годы…

– Маша, Лиза, Вовка, есть идите! – крикнул Акимов из кухни!
– А где все? – уселся за стол Полетов.
– Телевизор смотрят. – Акимов поставил перед Машей тарелку. – Девчонки, давайте думать, что с вами дальше делать. История ваша, слава Богу, закончилась, но это еще не все.
– Мы домой поедем… Здесь мы свою задачу выполнили… – отозвалась Маша.
– Ага, сейчас! Домой! Так я Лизу и отдам!
– Ей поступать надо, а мне одиннадцатый заканчивать, – возразила Маша.
– Ты переведешься сюда, а она в МГУ поступит.
– У меня знаний мало, – пожала плечами Лиза.
– Ничего, в крайнем случае на будущий год!
– А содержать нас кто будет? У нас денег осталось на неделю, – сердито возразила Мария.
– Тебе найдем, а у Лизы, во-первых, стипендия будет, во-вторых, я есть… Лиза, а выходи за меня замуж! – предложил он опешившей девушке. Та от неожиданности потеряла дар речи и только хлопала глазами.
– А… подумать можно?
– Минуту максимум. Хватит дурью маяться, – преувеличенно серьезно заявил Полетов. – А Машу за Пашку выдадим.
– Да он вроде не предлагал, – фыркнула Маша.
– Так предложит, – усмехнулся Полетов. – Он из-за тебя в Москву приезжает – это, знаешь ли, показатель.
– Ну, конечно, – не поверила Маша. – Врешь ты все. Кстати, а ты ему сказал, что вы братья?
– Здесь скажу, – опустил глаза Полетов. Тишину вспугнул громкий звонок в дверь. Через минуту в кухню ворвалась Дина, а за ней, смущенно улыбаясь вошел Игорь.
– Привет! – Дина чмокнула Акимов в щеку. – Ну вот, сегодня вы получше выглядите. А у меня для Вас, ребята потрясающая новость: я замуж выхожу.
– Игорь, ты самоубийца! – закатил глаза Левушкин.
– Значит, судьба у него такая, – поддержал игру Славик.
– Ага, – подхватила Лиза, – а через неделю в журналах появится заголовок: "Очередной финал: дойдет ли дело до алтаря?"
– На сей раз дойдет, я думаю. – Орлов ухватил со стола яблоко. – Сколько можно.
– Маша, ты свидетельницей будешь! – объявила Лиза. А свидетелем…
– Пашка Буссе! – вмешался Акимов. Маша покраснела.
– А что, хорошая идея, – видя ее замешательство, решила Дина. – А он что, приедет?
– Да, через неделю. Вчера звонил. Тебе преогромный привет, – подмигнул Полетов Маше. Та опустила голову, лицо ее стало "с нашим знаменем цвета одного".
Ребята деликатно не замечали состояния девушки. Ужин плавно перешел в вечеринку по случаю помолвки Дины.
Глава 10.
– Алло? – Маша уселась на подлокотник кресла, не настроенная говорить по телефону.
– Маша? – Голос в трубке заставил ее похолодеть. Меньше всего она ожидала услышать Павла.
– Да, это Маша. Ты в Москве? – Она старалась говорить ровно.
– Да, около Измайловского парка. Увидимся?
– Давай.
– Слушай… Только не смейся: я хочу назначить тебе свидание. Сто лет не бегал на свидания. Чтобы, скажем в четыре ждать тебя в парке с цветами, и за минуту до срока сердце бы забилось, ну и все такое. Я несу чушь, да?
– Да нет, – улыбнулась Маша. – Только в четыре я не успею, мне ж еще собраться надо.
– Так ты согласна? – образовался Павел. – Тогда в восемь. Жду.
– Хорошо, пока. – Маша задумчиво улыбнулась. Она неторопливо собралась и, многозначительно улыбнувшись, вышла. Честно сказать, прагматичная девушка ничего не ждала от этого свидания. Мало ли что там в Америке было… Подъезжая к парку, она почти успокоилась и шла по аллее с отстраненным видом. Павел поднялся ей навстречу с огромным букетом белых голландских роз, перевитых красивой зеленой лентой.
– Привет, я рад тебя видеть. – Он осторожно отвел волосы с ее виска.
– Все получилось так, как ты хотел? – поинтересовалась Маша. Они стояли рядом. Цветы, небрежно брошенные на скамейку были единственными свидетелями их разговора, да еще солнце, заславшее свои лучики – шпионы в кроны старых деревьев.
– Да, все как по заказу. А у тебя в глазах листья, – засмеялся Павел. – Ты красивая в августе.
– Только в августе?
– Нет, ты всегда красивая. На тебя нельзя долго смотреть – начинаешь сходить с ума. Прогуляемся? – преложил Павел.
– Хорошо, только вот по этой дорожке, – засмеялась Маша и побежала по еле заметной тропинке, ушедшей в чащу. Павел бросился ее догонять. Так, смеясь и дурачась, они убежали довольно далеко. Вдруг Маша резко остановилась. Подоспевший Павел едва не налетел на нее.
– Я сейчас задохнусь. – Девушка дышала быстро, закрыв глаза. Павел осторожно приблизил ее к себе и погладил по голове. Маша прислонилась к его плечу и глубоко вздохнула.
– Отдышалась? – спросил Буссе, продолжая обнимать девушку. Та молча кинула, не отстраняясь. Так, в полном молчании они простояли несколько минут. Наконец Маша тихо проговорила:
– Пойдем, уже поздно. Ребята, наверное, беспокоятся, и Лизка тоже.
– Хорошо, идем. Кстати, Валера о Лизе помнит, она ему понравилась. Милая девочка, только взбалмошная слегка.
– У нее день рождения скоро. Надеюсь, мы успеем вернуться до этого дня.
– Вы уезжаете? Куда? – заволновался Павел.
– Домой, бумажки оформлять. Нас ребята к себе забирают. Лизка с Володей поженятся.
– Что? Акимов жениться собрался? – Удивлению Павла не было предела. – Надо же! Он что, перегрелся?
– Нет, просто он честный человек, – усмехнулась Маша. – Поцеловал девушку – женись. Лизка светится от счастья.
– Значит, ты уедешь. Я тоже. А Лиза пригласит меня на день рождения? – вдруг хитро улыбнулся Павел.
– Думаю, да. Ты ей нравишься, в отличие от некоторых.
– Кого?
– Да Полетова она терпеть не может, аж до зубной боли.
– За что?
– Понятия не имею. Она и сама не знает. Зайдешь в гости? – спросила Маша, выходя из такси.
– А как же! – улыбнулся Павел. – Куда ж я денусь.
Солнечный зайчик заторопился за ними, но дверь захлопнулась, и он разбился о никелированную ручку. Стены дома, разрисованные фанатами, окрасились благородным серым цветом сумерек.

***
– Так, вы все запомнили? Все документы на контроле у Сашки. Присмотри за ними, ладно? – Обратился Акимов к светловолосому парню с манерами Сильвестра Сталлоне. Девушки беззлобно посмеивались над ним, уютно устроившись в двухместном купе. Через две недели им предстояло окончательно вернуться в Москву.
– Пока, ребята! Мы скоро вернемся! – весело крикнули девушки. Поезд уносил их все дальше. Лиза забравшись с ногами на полку, смотрела в окно.
– Маша, я боюсь. Что нам будет дома?
– Ничего не будет. Никому не скажем, и все.
– Но нас же будут спрашивать, – возразила Лиза.
– А мы будем молчать. Что мы им поведаем? – подняла глаза на подругу Маша. Та молча пожала плечами. Рассказывать действительно ничего не стоило.
– Скажем, что я ездила поступать, а ты со мной, – подвела итог Лиза.
– А про замужество признаешься? – лукаво поинтересовалась Маша. – Родители тебе устроят сцену!
– А их я спрашивать не буду, – спокойно улыбнулась Лиза – Просто поставлю перед фактом.
– Ишь, какая самостоятельная!
– А то?!
– Ладно, спим, нам понадобятся силы.
– Спокойной ночи. – Лиза обняла плюшевого мишку, подаренного ей Володей перед отъездом, и закрыла глаза.
Домой они приехали утром. Родители, пришедшие в молчаливое удивление при виде происшедшей метаморфозы, почти не расспрашивали их. На вопросы подруги отвечали короткими замечаниями. Свою историю они повторяли одними и теми же словам, как раз и навсегда заученное стихотворение – ездили поступать, и все тут. В конце концов родители немного успокоились, увидев, что колдовское наваждение, так пугавшее их, прошло, девочки стали почти прежними. Только чуть более взрослыми.
После ужина Лиза отправилась навестить подругу.
– Привет, Мария! Как жизнь? Что с тобой? – испугалась Лиза, увидев слезы в глазах давней той.
– Кошка… Ей очень плохо. Боюсь, она умрет.
Маленькая старушка молча лежала на кровати, свернувшись клубочком. Жизнь медленно уходила из ее пушистого тельца. В глазах темной водой плескалась грусть. Она все понимала, эта Кошка. Ее любимицы прошли через тяжелые испытания, выдержав их с честью. Теперь их жизнь налаживалась и значит, ее задача на земле была выполнена. Печальными глазами смотрела она на подруг, впервые в жизни поменявшихся ролями: Лиза молча гладила кошку, грустно глядя на нее, а Маша, не сдерживаясь, плакала в голос. Им было до боли жаль маленькую старушку, сыгравшую в их жизни важную роль. В комнату никто не входил, лишь вечер заботливо завесил окна тучами, создавая грустный полумрак, так созвучный сейчас настроению девушек. А они вспоминали прошлое, смешные и печальные моменты, связанные с Кошкой. – "А помнишь, она с балкона упала?" – "А на дачу увязалась тогда?" – "возле твоего племянника спала всегда".
Вечер уже передавал город ночи, но подруги, увлеченные воспоминаниями, этого не замечали. По подоконнику зашелестел дождь, омывая бледные звезды. Вдруг из них заструился мягкий розовый сумрак. Он проник в комнату, окутав девушек и Кошку. Последний раз сверкнули алым пламенем их глаза, но ничего дьявольского во взгляде уже не было. Девушки посмотрели на Кошку: она расслабленно вытянулась и перестала шевелиться. В комнате осталось лишь ее телесная оболочка. Душа улетела туда, где всегда было сердце: к черным вершинам и колдовским ущельям. Сверкнувшая молния стерла с неба розовый отблеск, окрасив его серым. Никто не заметил, как прекратился дождь. Вспоминая тот вечер позже, Маша и Лиза так и не поняли, куда делось маленькое пушистое тельце.
***
Ветер тихо шелестел высокими стеблями травы. Старое кладбище жило своей обычной жизнью. Так же спокойно сидели на оградках птицы, шумела трава, скрипели калитки. Возле двух могил – еще свежих, видно, совсем недавно легли в них люди – остановились две девушки. Положив на холмик цветы, они присели на покосившуюся скамеечку. Происшедшая история казалась далекой и почти нереальной, если бы не эти холмики…
– Бедные мальчишки, - вздохнула Лиза. – И это все мы…
– Мы ж не виноваты. – Маша поправила цветы… – Это наваждение было.
– Все равно. Незавидная у них судьба. Как думаешь, они нас простили? – обернулась к подруге Лиза.
– Может быть. Мы об этом уже не узнаем.
Вдруг между могилами закружился легкий ветерок. Потрепав лепестки цветов, он подлетел к подругам, сидевшим неподвижно, и затих в их волосах. Показалось вдруг, что в его шуме они услышали удрученный вздох Толика и короткий смех Алексея. Ветер играючи осушил слезы в широко открытых глазах подруг и неожиданно тепло дохнул им в лицо. И вдруг в тишине они услышали "прощаем"…
Позже они спорили, был этот голос или им почудилось. Как бы то ни было, с их душ снялся груз невольного преступления.
Дьявольская история наконец-то закончилась.
Совсем.
Глава 11
Весь вечер музыканты Дины Владимирцевой безуспешно пытались оторвать ее от телевизора.
– Дин, есть иди! – крикнули с кухни.
– Отвалите, я футбол смотрю! – Дина удобно уселась перед телевизором с бутербродом в реке. Финальный матч кубка УЕФА между русским "Гладиатором" и итальянским "Л'Амико", открывший осенний футбольный сезон, потрепал нервы многим: обменявшись двумя голами, и в овертайме соперники явно намеревались разорвать друг друга, прилагая для этого все усилия. Но пятнистого умника их планы явно не устраивали: он упорно не летел в створ ворот.
Дина увлеченно следила за ходом игры, сквозь зубы ругая своих за потерю мяча или короткую перепасовку вместо длинных передач через все поле. На последних минутах при счете 2:2 игрок “Гладиатора” Артем Декке, двухметровый худощавый форвард, заработал пенальти – его проход по флангу был прерван в штрафной соперника не менее высоким вратарем гостей Джанлуиджи Руффоном. Пробивать одиннадцатиметровый вышел капитан команды Игорь Шевченко. “Шевченко, на сцену!” – скомандовал комментатор Вася Селезнев. “Гул затих, я вышел на подмостки. Где бы еще найти дверной косяк?” - пояснил волнение игрока Василий. “О, я милого узнаю по походке”, – Игорь неторопливо подошел к мячу, установленному в нужной точке. Короткий разбег, удар… мяч, чиркнув по перекладине, улетел выше ворот. На лицах игроков отразилось вселенское отчаяние – они понимали, что в оставшееся время им не вырвать победу. Шанс потерян. “Да, Рональдо мог бы пробить и получше”, – грустно подытожил Василий. Когда за секунду до свистка в ворота “Гладиатора” влетел третий мяч, игроки проводили его обреченными взглядами, даже не попытавшись сопротивляться. А что толку?…
– Идиот! Кретин! Боже, какой придурок! – Дина запустила стаканом в стену, жалея, что не может разорвать “придурка” прямо на месте. Ее группа записывала альбом в Питере. Дина хотела слетать на матч, но за день до него споткнулась на лестнице и повредила связки. Теперь с забинтованной ногой она сидела в кресле гостиничного номера. Не забитый пенальти Игоря привел ее в неописуемую ярость. Она заявила, что никогда не выйдет замуж за этого “урода и кретина”, – такими словами певица награждала своего возлюбленного. Музыканты, видя ее состояние, не выходили из кухни. Связываться с Диной в таком состоянии было небезопасно. Когда позвонил Игорь, она не подошла к телефону, сказав, что этого человека для нее больше не существует.
***
– Алло, Дина? – звонок Лизы оторвал Владимирцеву от сосредоточенного изучения потолка. Последние две недели она пребывала в крайне мрачном состоянии духа, которое не могла скрасить даже на редкость ясная сентябрьская погода. Слабые приступы тоски по Игорю Дина жестоко подавляла, вспоминая его ошибку в финале Кубка. Это помогало ей отвлечься. Временами на нее находили приливы ярости, и тогда она швыряла дротики в портрет Игоря на двери, попадая в “десятку”. Обычно такая меткость была ей не под силу.
– Чего тебе? – отрывисто бросила Дина.
– На день рождения тебя приглашаю, – как ни в чем не бывало сказала Лиза. От Игоря она уже знала о происшедшем и сейчас воплощала коварный план – свести их с Диной вместе неожиданно для нее. День рождения был самым подходящим поводом.
– Когда? – спросила Дина, швырнув очередной дротик в левое ухо Игоря.
– Послезавтра, 22-го.
– А вы когда вернулись? – вспомнила Дина.
– Недавно.
– Ну и как?
– Нормально. Родители, конечно, возмущались, но мы устояли.
– Молодцы! – Дина взъерошила шерсть на огромном медведе и хмыкнула. Ладно, приду. Во сколько и где?
– У нас, в шесть.
– Ладно. Эй, а жениться вы когда будете?
– Через месяц.
– Что так?
– Дела, – улыбнулась Лиза. – Ладно, пока.
– Придет? – вышла из кухни Маша
– Ага, – довольно промурлыкала Лиза. – Игорь тоже приглашен.
– Ну ты и коварная!
– Да нет, почему? – скромно потупилась Лиза. – Главное – “случайно” оказаться в нужное время в нужном месте.
– А не боишься, что придется ОМОН вызывать?
– Не-а. Все продумано: я отошлю Игоря в комнату, а потом заманю туда Динку. Он же мужчина, чай, справится с любимой-то женщиной! Куда они денутся с подводной лодки!
– Ох, Лиза, а казалась такой тихоней! – сокрушенно покачала головой Маша.
– Даром, что ли, меня в школе мисс Загадкой назвали! Погоди, я еще не то устрою! Я им покажу, как ссориться перед моей свадьбой!
***
– Привет, проходи! – Лиза приняла от Павла розы и посторонилась, пропуская его в комнату, заваленную цветами. Сияющая, разрумянившаяся именинница едва успевала приносить вазы для новых. Побегать ей пришлось немало – на ее совершеннолетие собралась, похоже, вся цветочная армия Москвы.
– Лиза, окно открой, у меня от твоих цветов голова кружится! – крикнула из гостиной Маша. Пришли все, кроме Дины, которая, как всегда, опаздывала. Довольная Лиза смотрела на подарки, предвкушая их осмотр.
Павел вышел на балкон, где курил Полетов. Обнявшись, братья – они уже “познакомились” – заговорили о своем. Беседа складывалась нелегко, потому что превратиться из друзей в братьев было трудно. Они честно старались поддержать друг друга в новом качестве. Как ни странно, ребята довольно быстро справились с неловкостью, и вскоре старший брат уже рассказывал младшему о своем детстве. Теперь им предстояло многое наверстать в отношениях.
Как ни странно, Дина опоздала не сильно: в половине седьмого тишину холла взорвал колокольный звон. Лиза пошла открывать: на пороге стояла Юрьева с цветами в одной руке и огромным медведем в другой. Все это она пыталась не уронить.
– Привет, поздравляю с Днем рождения, желаю счастья в личной жизни, Пух! – протараторила она. Заслышав голос Дины, Маша спешно отозвала Игоря в сторонку и что-то шепнула. Кивнув, он отправился наверх.
– Дина, ты как чучело, пойди в мою комнату и причешись! – приказала Лиза.
– Ага, иду! – “чучело” помчалось в комнату. Хлопнув дверью, Дина повернулась и чуть не упала: рядом стоял смеющийся Игорь. Рассвирепеть Дина не успела: он крепко обнял ее и не отпускал, наплевав на отчаянные попытки вырваться. Поцелуй лишил фурию воздуха, и она замолчала. Однако стоило Игорю отпустить любимую, как ярость вернулась:
– Отпусти меня!
– Не-а. – Игорь беззаботно улыбался. – Давай мириться!
– Да пошел ты! Отстань, сказала! – Попытки Дины вырваться не увенчались успехом. А Игорь снова и снова целовал ее в губы, в висок, в нос… Постепенно бешенство Дины утихло.
– Отпусти, – уже прошептала она.
– Мир? – не отпускал ее Игорь.
– Посмотрим! – Дина не хотела легко сдаваться. Наконец враждующие стороны заключили пакт о ненападении и вышли к остальным.

– Ну что? – Лиза отсалютовала им бокалом шампанского. – Мир?
– Я еще не решила! – рявкнула Дина, по инерции вырвавшись из объятий Игоря.
– Ну-ну, – Лиза понимающе кивнула. Акимов не сводил с нее восхищенных глаз, немного досадуя на ее сегодняшнюю красоту: сегодня Лиза была особенно хороша. Неповторимое очарование юности засверкало вдруг взрослыми красками, по-особенному заблестели глаза, смех приобрел чуть низкие, грудные нотки, стали плавными, а не порывистыми движения. “Да она стала взрослой!” – вдруг понял Акимов. За несколько месяцев он, казалось, хорошо изучил свою подругу, такую доверчивую и открытую. Она очень изменилась за это время, и причиной тому была не только “колдовская” история. Самостоятельность и ответственность за свою судьбу, иной круг общения изменили Лизу, сгладили острые углы. Девочка, непосредственная и наивная, способная растопить лед отчуждения в любом сердце, превратилась в немного сдержанную милую девушку. Вполне взрослую. И сейчас, видя, как очарованы ею все присутствующие, какую теплую атмосферу она создала, Володя понял, что ему не хватало именно ее. Фанатки, поначалу радовавшие, скоро надоели и стали утомлять своей глупостью и претензиями. “Милая Лиза, – подумал Володя. – И как ты только терпишь мою жизнь? Наверное, за это я тоже люблю тебя, малыш!”
– Господа, поздравления для именинницы! Приглашайте девушек танцевать! – громко сказал Акимов. – Торопитесь, а то останетесь на обочине сегодняшнего праздника. Синьорина, могу я Вас пригласить? – наклонился он к своей невесте.
– Конечно, этот танец – Ваш! – не осталась в долгу Лиза.
– Ты сегодня самая красивая! Я люблю тебя! – прошептал Володя в такт музыке бессмертного Джо Дассена.
“Недотрога, тихоня в быту,
Ты сейчас – вся огонь, вся горенье,
Дай запру я твою красоту
В темном тереме стихотворенья!”
– Пастернак?
– Да. Я напишу тебе песню. Красивую, как ты.
– С чего бы этот приступ романтики? – удивилась Лиза.
– Просто я понял, как сильно люблю тебя! – таинственно прошептал Акимов.

– Лиза, поздравляю! Идите сюда! – крикнул Полетов.

– Маша, может, пирожное? – спросил Павел.
– Нет, спасибо. Хочу на воздух! Пойдем на балкон!
– “И свою королеву /он на лестничный ход /от людей, с перегреву/освежиться ведет”. – Павел распахнул окно.
– Вы сговорились Пастернака читать?
– Нет, просто к слову. Машенька, ты прелесть. Знаешь, что я сейчас сделаю?
– Что?
– Съем твою помаду! – и, прежде, чем девушка успела отреагировать, он прижался к ее губам своими.
– Наглец, – спокойно прокомментировала Маша. – Придется наказать. – И сама поцеловала Павла, ничуть не возражавшего. Их хватились примерно через полчаса.
– Эй, дайте покурить, – крикнула возмущенная Дина.
– Да, конечно, – опустив глаза, Маша вошла в комнату.
Внезапную тишину разорвал телефонный звонок.
– Межгород, – определил Левушкин. – Лиза, тебя.
– Алло? – взяла трубку Лиза. – Привет, Валера. Спасибо. Хорошо. Да, Павел здесь. Как Кенди? Бедняжка. Не расстраивайся, все наладится! Постой, а у Наташи ведь скоро день рождения? Мы прилетим с Машей! А пока Саша передаст ей подарок. Саша, – обратилась она к светловолосому парню с манерами Сталлоне. – Ты когда летишь туда?
– Завтра, – ответил тот.
– Вот и хорошо, передашь подарок девочке. Ладно, пока.
– Ребята, идея! Спойте для Лизы! – вернулась с балкона Дина. – Только про любовь!
– Да запросто, – Левушкин потянулся за гитарой.

– Ты святая и неземная,
темной ночью волшебный свет,
как искал я тебя, родная,
непростительно много лет…– полилась песня. Девушки слушали молча. Песня была под стать их настроению. Проникновенно и тепло пел ее Левушкин. Не на всяком концерте такое услышишь. Акимов крепче обнял Лизу, словно пытаясь помочь ей услышать именно эти слова, так точно отражавшие его чувства к ней.
– Видел сквозь пелену тумана,
Что у счастья твои черты,
В сердце нет места для обмана,
В сердце будешь всегда лишь ты.

– Нежно любимая… Неповторимая… – подхватили ребята. Через открытое окно влетел ветер, но аккорды песни мягкой завесой отгородили от него Лизу и ее гостей.
– От тебя ничего не скрою,
Пусть судьба у меня сложна,
Жизнь моя – это жизнь с тобою,
А другая мне не нужна.
Лиза улыбнулась: “Это лучший день рождения в моей жизни. Как здорово, что мы познакомились с ребятами. Как хорошо, что у меня теперь есть Володя…”
– Подружка, поздравляю тебя! – к ней неслышно подошла Маша. – А в институте тебя поздравили?
– А как же! Самый красивый парень Костя Сорокин лично цветы вручил! А потом мы объелись тортом, – скорчила гримасу Лиза. – И меня даже не спросили на семинаре.
– О чем шепчетесь? – подошел Акимов.
– О любви, – улыбнулась Лиза.
– Так ты же здесь, любовь моя!
– Да ну вас! – засмеялась Маша. – Пойду танцевать!

Этот вечер был по-настоящему хорошим. Даже осень умерила свой крутой нрав и подарила москвичам теплую безветренную погоду. Солнце раскрасило окна оранжевым, прохожие щурились от ярких лучей, – словом, суматошный, но добрый Вечер тихо дремал на городской крыше. Ночь не стала его будить, а приступила к своим делам: укутала облаками звезды, подкрасила темным тротуары, высветила глаза уличным кошкам.

Город жил уже ночной жизнью.
***
– Маша, наливай чай, я сейчас! – крикнула Лиза из ванной. Ребята уехали на гастроли, и подруги жили вместе.
– Снова с ТАКом? – подколола подружку острая на язык Маша.
– Вот еще, я завтра в тренажерный зал пойду! – возмутилась Лиза, заходя в кухню. На ней был симпатичный шелковый халатик.
– Лизка, а как у тебя с языками?
– Итальянский хорошо, а французский… Догоню как-нибудь. А у тебя в школе как дела?
– Нормально. Мне сегодня Петренко в любви признался.
– Скажи, что у тебя Павел есть.
– Ага, сейчас. Мне же прохода не дадут. Я твои парижские фотки показала, так достали: познакомь да познакомь.
– Перебьются, – спокойно проговорила Лиза.
– И я о том же. А хорошо в Париже в конце лета?
– Здорово. Правда, мы по улицам почти не гуляли.
– Меньше надо было с Володькой в номере сидеть, – подколола Маша. – Да, новость знаешь? Кристинка Жабина теперь снова Княжевская. Развелись они.
– Да ну? Слава Богу. Он ей не пара. Кстати, на каникулы я в Италию еду. Хочешь со мной?
– А дорого?
– А я откуда знаю? Я, что ли, плачу?
– Ну, с таким-то мужем… – протянула Маша.
– Выходи за Павла, и у тебя такой будет.
– Рано еще. Подумаю. Да и школу надо сначала закончить…А ты куда едешь?
– Милан, Турин, Венеция…тур по стране. Попрактикуюсь в языке, пожалуй…
– Динку возьмем?
– Если она к тому времени вернется из Парижа. А который час?
– Десять.
– Эй, там “Горячая десятка” идет, а я и забыла!
– Ну и пустая у тебя башка! – шутливо воскликнула Маша.
– Да ну тебя! – Лиза, схватив чашку, помчалась в зал. – Идем скорее! – крикнула она из комнаты. – Уже второй клип показывают!
– О, моя любимая песенка! – Маша поудобнее устроилась в кресле с тарелкой пирожных. Полакомившись, она потянулась:
– Классно как! Чего-то я сегодня такая счастливая, хотя и без твоей сентиментальности. Лизка, подумать только: все кончилось! История завершилась хеппи-эндом!
– Да, пожалуй, - согласилась не менее довольная Лиза.
Любимые песни заворожили подруг. В душе поселилось нечто хорошее, пушистым котенком согревавшее сердце и обещавшее сплошное счастье. На город опустилась ночь. Мазнула сажей крыши, размыла очертания домов. Убегая от ярких огней центральных улиц, растеклась по переулкам, залегла в подворотнях сгустками мрака. Первые бледные звезды появились на небе. Они робко заглядывали в комнату, мягко окрашивая темноту таинственным розовым светом. Звезды, стремясь долететь до земли, прочерчивали небосклон алым…
***