Фотографии

Я уже немолода. Мне сорок четыре года и я по -прежнему хороша собой. Такая же яркая внешность и только глаза немного потускнели- именно они напоминают мне о том, что все –таки, да. Да. Немолода.
Я работаю консультантом в магазине одежды и обуви. Магазинчик средней паршивости, но иногда и там можно найти хорошие вещицы. Долгий обеденный перерыв и пока мои коллеги пьют чай и трещат о своих детях, внуках, я разглядываю одежду и коробки с обувью, примеряя их под образы, созданные у меня в голове. А потом приходит какая-нибудь девушка, ну просто живая копия той, что у меня в голове- и я обещаю- она уйдет одетая с головы до ног.
Зарплата у меня не «твердая», как называют ее мои коллеги. Проценты с выручки. Сумма получается не очень большая, но зато есть возможность и перспектива заработать больше, чем сидя на окладе. Это меня вполне устраивает.
Магазин работает до восьми часов, но когда я закрываю дверь на ключ, то бар и фитнес центр, находящиеся на нашем этаже, еще открыты.
После работы нужно обязательно сходить в магазин. Купить килограмм мандаринов, мяса и два пакета молока 2, 5 %. И еще сыра. Обязательно.
После этого надо заскочить к Джозефу за проявленной пленкой. Совсем недавно я собралась с духом и собрала все накопившиеся пыльные пленки, которые давно уж надо было или выкинуть или сдать на проявку. Там наверняка есть фотографии и из моего детства, но мне это не совсем интересно. Главное, не забыть купить сыра.
Я зашла к Джозефу незадолго до закрытия салона. Все потому что вульгарная тетка у прилавка с мясом ругалась с какой-то женщиной, доказывая, что она сдала сдачу правильно и купюра в сто рублей «сама куда-то потерялась» у оппонентки из рук. Буэ.
Джозеф- негр. Вообще-то он афроамериканец, но совсем не обижается, когда его называют негром. Что он забыл в России, я так и не поняла. Но смотрится он на фоне серого пейзажа позитивно, как будто на мгновение попал на Бали. Вообще-то я не знаю, какого цвета кожа у жителей Бали, но сама идея теплого моря и белого песка с загорелыми мужчинами на каждом шагу меня веселит.
Джозеф ослепительно улыбается и протягивает мне два бумажных пакета. Я улыбаюсь и выхожу из магазина.
Черт. Сыра забыла купить.
Дома тепло. Я пью сладкий чай с бутербродами, и мне очень не хватает сыра. В прихожей валяются старые фотографии, и раз уж я все сделала, можно просмотреть и их.
Как я и ожидала, Джозеф предупредил, что часть пленки безнадежно испорчена, но все-таки кое-какие фотографии удалось проявить.
Сначала шла свадьба сестры мужа. Мне до сих пор очень нравится платье, которое было на ней- кремовое, с пышным подолом и розочками по краю декольте. Чудо, а не платье.
А вот тут я на море, в Болгарии. Я плохо помню, каким был мой отдых, помню только что в переходе от отеля к морю очень неприятно пахло черносливом.
Моя собака. Чарли. Это был медовый спаниель, с безумно красивыми глазами.
Вы спросите- где мой муж и собака? Все банально до невозможности. Чарли умер. Пневмония. Заметьте, я сначала сказала о собаке. А мужа я ставлю на второе место. Он ушел. Видите эту фотографию, где его сестра стоит у алтаря? Видите подружку невесты? Вот эту, в бирюзовом платье? Вот к ней он ушел.
А вот эти фотографии уже старые. Они старше меня самой, потому что на них изображена еще моя мама, царствие ей небесное. Она держит меня на руках и улыбается. В нашем селе, где я и мой брат Николай выросли, она была первой красавицей. От нее я унаследовала такие темные густые волосы и голубые глаза.
А вот тут мой брат, в форме. Ему тут восемнадцать. Я его тогда последний раз видела. Он тоже был красавец. Красавцем ушел в армию, красавцем остался в памяти, потому что лица его я больше не видела, даже могилы не видела.
Я задумалась.
Ведь Николая похоронили далеко от нашего села. Мы не были на могиле ни разу.
Где там мои сигареты? Да, я забыла сказать. Я курю. Дешевые Camel. Никогда не угадаете, почему я начала курить именно их. Мне понравился верблюд на пачке. Дурдом.
Ладно. Оставим пачку с фотографиями на столе и пойдем спать. Завтра тяжелый день.
***
Ненавижу утро. Так. По плану у нас клиника, в которой я каждый месяц прохожу обследование после операции, а потом работа. На первую половину дня у начальства я отпросилась, да и все равно покупателей не будет, так что меня подменит молоденькая девчушка с вооот тааакими ресницами.
Я совсем не боюсь клиник. Все эти «кожаные» лавочки, мерзкие голубые стены, запах лекарств и смерти- все это очень привычно.
Я вхожу в кабинет.
Доктор знает меня, как облупленную. Здарсти, здрасти, как вы, у меня все хорошо, а вы, да у меня тоже, вот младшая в школу пошла.
Он начинает обследование.
***
Я сижу на работе и впервые в жизни не рассматриваю коробки с обувью. Девчушка ушла, а я смотрю в пустоту и пью мерзкий чай. Из пакетиков.
Мое лицо непроницаемо. Я даже улыбнулась девочкам из бара, когда те попросили позвонить с нашего телефона.
А что мне остается? Я улыбаюсь. Мне, в конце концов, за это платят.
Черт.
Не забудь купить сыр.
***
Так вот. Я дома и наконец-то ем сыр. По плану у нас…да ничего у нас по плану нет. Надо досмотреть фотографии и позвонить подруге. Найти данные Николая и сообщить ей. Пусть поищет. Я хочу, чтобы меня похоронили рядом с ним. Черт с тем, что это хрен знает где, черт с тем, что скорее всего, меня туда никто не повезет, но пусть мне хотя бы виртуозно соврут, что я буду спать рядом с любимым братом. Если успеют соврать.
У меня был рак. Год я лечилась. А сегодня доктор сказал, что происходит увеличение метастаз. И что жить мне осталось не больше двух месяцев. А я и не борюсь. Я ведь уже так немолода, так немолода.