Ракушки

Чем больше изгиб у ракушки,
Тем больше и ценнее жемчужина.
Чем сильнее боль в человеческом сердце,
Тем больше он способен к созиданию.
От радости не рождается ничего завершённого.
Для того чтобы творить, нужно страдать.
                Айно Кабе

Глава 1

Резко зазвонил телефон.
–  Алло, слушаю...
– Татьяна Николаевна, извините меня за вчерашнее. Честное слово, не хотел вас обидеть. Поверьте, я – не ловелас. На меня что-то нашло...
Удивлённая женщина, слушая взволнованный голос, внезапно почувствовала облегчение, как будто со спины сняли  мешок с песком. Всю ночь она не сомкнула глаз. То и дело в памяти возникало лицо с озорными глазами, излучающими тепло и свет. Оно вызывало улыбку и некоторое замешательство в душе. Такое состояние возникло оттого, что этот человек в первый день их знакомства позволил себе поцеловать её, совсем не юную женщину – мать двоих детей. Татьяна покраснела до самых кончиков волос, вспомнив свои ощущения. Ей было и приятно, и неловко, что вызвала такой поступок.
Но она холодно ответила:
– Между нами ничего не может быть!
Повисла минута молчания… И кто бы мог тогда подумать, что этот короткий диалог будет иметь своё продолжение?!..
Татьяна положила трубку. Мужской голос ещё звучал, но уже в её сознании. Она чувствовала, что сделала что-то не так.
Как незаслуженно часто мы попадаем под ледяную струю чужих чувств. Не вписываемся в ритм быстротечного дня только по той причине, что другие люди находятся на иной волне, энергетически не совместимой с нашей. И остаётся горький осадок от этого. Но время берёт нас снова в оборот. Нереальное вдруг становится реальным, меняет течение, уклад жизни и направление мыслей. Всё движется по своим законам, создавая в природе баланс. Решаются задачи, которые поначалу кажутся неразрешимыми. Случается, тот, кто был неприятен, становится дорог. А тот, кто был когда-то в числе друзей, отходит на задний план, оставив глубокий след в твоей душе, может быть, болезненный. Так и приобретается жизненный опыт.
Внешне хрупкая, но энергичная, Татьяна обладала сильным характером. Руководила небольшим коллективом в юридической конторе. За годы совместной работы он  стал  сплочённым.  Это была её маленькая семья, куда выносились и большие, и мелкие проблемы, и где не раз находила понимание, сочувствие и помощь. Работу свою любила, старалась создать благоприятные условия для коллег.
В тридцать три года ей казалось, что детство и юность не так уж давно остались позади. Частенько вспоминала, как  тётя, старшая мамина сестра, говорила, что дитя нужно учить, пока лежит поперёк лавки, воспитывать до семи лет. Если этого не сделать вовремя, потом – плачь не плачь – ничем уже не поможешь. Прорехи в характере, как дыры на одежде, будут постоянно указывать на родительские промахи.
Глубоко верующая, образованная и умудрённая жизненным опытом, она многому научила племянницу.
Татьяна, прежде всего, усвоила, что упорным трудом можно добиться нужных результатов. Дважды успела стать мамой, получила высшее образование. Отношения в семье складывались удачно.  Большую часть  времени женщина отдавала своим детям: Кристине и Михаилу. Любила их такой возвышенной любовью, на которую способны лишь творческие натуры. Старалась привить им художественные способности: обращала их внимание то на летящий листик, то на зарождающуюся почку… Рассказывала, как умеет дышать земля, радоваться и плакать, когда ей, как человеку, причиняют боль. Учила быть внимательными и добрыми к природе и к людям...


* * *
И вот неожиданно в жизнь Татьяны снова ворвалась любовь. Как ей думалось, всеобъемлющая, всепоглощающая! Разве она могла предположить, что такое может случиться с ней? Виктор, как маяк, как свет звезды, пробудил в ней то, что дремало до сих пор...
– Витя, ты  сделал  из  меня скрипку. Моя  душа  поёт. Может, это и есть любовь, ради которой стоит жить? Я во всём вижу тебя! И счастлива, потому что люблю…
А он сидел с ней рядом, на берегу реки, боясь одним неосторожным движением спугнуть её, как бабочку, сидящую на лепестке в состоянии дрёмы. Татьяна же улыбалась: мягко и загадочно. И вдруг заговорила стихами:

Как вечер тих в оранжевом закате!
Горит над Пензой яркий небосвод,
И я в тиши, у вечера в объятьях,
На берегу спокойных Сурских вод...

– ЗдОрово! У меня нет слов. Но я не уверен, что достоин быть на той высоте, на которую ты меня подняла.
Виктор взял её руки и прильнул к ним горячими губами. Она ощутила лёгкое волнение, будто змейка пробежала по позвоночнику. Никогда ей не было так хорошо, как в этот оранжевый вечер. Сидя бок о бок, они глядели на закат.
Внезапно Татьяна встрепенулась, резко встала, отряхнула юбку, поправила волосы быстрым движением руки, чмокнула его в нос и, заливисто смеясь, выпалила:
– Я сумасшедшая! Меня ждут. Завтра – в это же время, на этом же месте! Сможешь? Мы ещё не расстались, а я уже соскучилась по тебе, – щёки её горели лёгким румянцем. Зрачки расширились и лихорадочно блестели.
Виктор обхватил её плечи сильными руками. И они стояли, не смея нарушить тишину. Сердца их стучали слаженно, как голоса в хоре. Оба чувствовали, что едины с природой, с этим оранжевым закатом, со всеми вечерними звуками и шорохами…
Дома на Татьяну нахлынуло чувство одиночества. Она понимала, что её желание – быть всегда с возлюбленным – не могло исполниться, поскольку тот был женат. А ей хотелось слышать его мягкий голос, смотреть в искрящиеся глаза, откликаться на смех и шутки. Знакомство с ним дало ей веру в единение душ. Встречи их были подобны снам, которые отрывали от реальности и уводили от назойливого быта. Но сны, как и подобает им, проходят. Она снова окунулась в семейные заботы.
В квартире шёл ремонт. Чтобы отвлечься, Татьяна принялась за работу с такой отчаянной старательностью, что глядя на неё со стороны, можно было подумать: важнее  обдирания обоев  ничего в жизни  нет. Через два часа потолок и стены были чистыми. От испытанного напряжения гудели мышцы рук. Она прилегла на диван, забылась неспокойным сном. Во сне – то разгружала какие-то ящики, то двигала мебель, а то куда-то опаздывала.
Наступившее утро казалось не таким как всегда. Стоя перед зеркалом, женщина поймала себя на мысли, что захотелось выглядеть моложе, красивее. Привычно накладывая  макияж, подумала о Викторе, и  тотчас почувствовала его присутствие. Вдруг всплыла в памяти мимолётно брошенная им фраза: «Иногда мне бывает неловко, что я краду тебя у твоей семьи...».
Татьяна взяла листок бумаги, ручку и стала лихорадочно писать. Отдаст ли письмо по назначению, ещё не знала.
«Витенька, милый!  Ты обронил вчера фразу, что, якобы, крадёшь меня у моей семьи. Как же ты ошибаешься! Можно ли украсть свободного человека?! И разве я могу быть украденной против своей воли? Да и ты – не вор, а я – не вещь. Ты мне нужен! Надеюсь, и я тебе тоже. Татьяна».
Она положила сложенный лист во внешний кармашек сумки, зашла в зал. Наказала дочери купить хлеба к ужину, а сыну напомнила:
– Мишань, нигде не задерживайся после секции. А если что, предупреди по телефону. Лады?
– Ла-ды…, – протянул тот спросонья.
Кристине в январе исполнилось двенадцать лет. Девочка училась хорошо, не доставляя  особых хлопот. И характером, и внешностью походила на маму: писала стихи, занималась танцами. Словно мотылёк, порхающий с цветка на цветок, была лёгкой и воздушной. Татьяна видела в дочери своё отражение и удивлялась этому сходству.
Михаилу шёл двенадцатый год, с сестрой они были погодки. Не по годам высокий и крепкий, он походил на своего отца. Занимался лёгкой атлетикой. На его письменном столе постоянно лежала кипа спортивных журналов.
Взглянув ещё раз в зеркало, Татьяна выключила свет в прихожей и направилась к выходу. Но вдруг что-то стукнуло об пол. Упали бусы, сделанные из морских ракушек…
Их подарил ей Анатолий в Татьянин день. Она попыталась на ощупь найти их, шаря по полу. Затем, подумав «Что же это я, как слепой котёнок?», выпрямилась и  включила свет. Собрала все ракушки. Из зала выглянула Кристина. 
– А я подумала, ты уже ушла! Что случилось, мамулечка?
– Да вот, бусы рассыпались…, – ответила она. Чмокнув дочь в щёку, вышла из квартиры.
В памяти всплыли события, связанные с ракушечными бусами, и всё, что происходило потом...

Глава 2

День был бы похож на все предыдущие, если бы не торжественный приход Анатолия. Молодой человек стоял на пороге слегка смущённый. В пакете что-то топорщилось и шуршало. Потоптавшись у двери, он вынул из него большой букет белых махровых хризантем, достал из кармана маленький свёрточек и, словно выдохнул, протягивая его:
– Танюша, я поздравляю тебя с твоим днём, – и засиял, как начищенный пятак. 
Татьяна развернула кулёчек и ахнула: в нём были морские ракушки – хрупкие, рифлёные, необычайно красивые.
– Я сделаю из них бусы... – прошептала она, рассматривая каждую ракушку на свет.
Поднялась на цыпочки и робко поцеловала Анатолия.
Юноша был в таком напряжении, что даже не шелохнулся. Через секунду схватил её в охапку и закружился…

Татьяна помнила день знакомства с ним. Был выпускной. Весь их класс решил пойти в парк. Никто пока не задумывался, что вскоре разлетятся в разные стороны. Сегодня им просто хотелось побыть вместе.
К одноклассницам подошёл Михаил. В руке веером держал билеты на разные аттракционы. Девчонки налетели, как воробьи, расхватали белые бумажки и бросились к качелям. Все разделились на пары.
Юноша обратился к Татьяне:
– Не боишься кататься высоко? Давай вместе.
Она знала, что Миша влюблён в неё с первого класса. Были дружны все годы. Но он не говорил ей о своих  чувствах,  надеясь,  что  когда-нибудь поймёт всё сама. А Татьяна не видела в нём своего принца. И только собралась что-то ему ответить, как незнакомый парень со спортивной фигурой, раскачивающий качели в одиночку, громко крикнул:
– Девушка, а не хотите составить мне компанию?
Девчата, как по команде, повернулись в его сторону. Молодой человек, улыбаясь, смотрел на Татьяну. Она решительно ответила:
– Хочу!
Быстро пробежала по лестнице, на ходу прыгнув в качели. Парень, наклонив голову, отчеканил:
– Анатолий! А вас как зовут?
– Татьяна, – вспыхнув, ответила девушка.
А он артистичным голосом шутливо пропел:
– Татьяна, милая Татьяна, я в вас влюблён, я в вас влюблён!..
Он откровенно любовался хрупкой девичьей фигурой, не отводя в сторону восхищённого взгляда. Слегка откинутая назад голова, как у молодой лошадки, готовой к предстоящим скачкам, придавала девушке гордый вид. Пушистые, длинные волосы отливали каштановым оттенком. Круглые серые глаза выдавали полудетскую наивность.
Вдвоём раскачали качели так, что лодка поднималась до самых макушек деревьев. Захватывало  дух.  Но  Татьяна  не  показывала  вида,  что ей страшно. Одноклассники, открыв рты, наблюдали за ними и шептались. Михаил понуро стоял в сторонке. Татьяна никого не видела и не слышала. Объектом её внимания стал новый знакомый.
Как выяснилось позже, он только что пришёл из армии, отслужив в десантных войсках три года. В марте ему исполнился двадцать один год.
Встречались они недолго. В следующий Татьянин день Анатолий сделал ей предложение. Свадьба состоялась в день рождения юноши.
Ещё пыталась властвовать зима, заметая дворы и закоулки пушистым серебристым снегом, прибавляя работы вечным труженикам – дворникам. И всё-таки весна, нетерпеливая, как молодость, торопилась вступить в свои права, надеясь показать себя во всей красе, пытаясь проникнуть в самые укромные уголки природы и в души всего живого.
А свадьба была скромной и тихой. Присутствовали только родители и самые близкие друзья. Через год, на радость всем  родилась  Кристина, а в декабре того же года – Михаил. Имя  сыну  мама  дала  в честь своего воздыхателя-одноклассника. Муж не возражал. Кристина была названа в честь матери Анатолия. Супруги души не чаяли в своих ребятишках.
Молодой отец работал на ракетном заводе, одновременно учился на вечернем факультете технического  института. На третьем курсе перевёлся с дневного отделения на вечернее. После защиты дипломной работы получил должность ведущего инженера. Вскоре поступила учиться заочно в юридический институт и жена. Для их семьи всё складывалось удачно.
Особым событием стал переезд их в трёхкомнатную квартиру, полученную Анатолием от завода.
Татьяна училась, занималась домашним хозяйством, воспитывала детей. Анатолий обеспечивал семью, порой допоздна задерживаясь на работе. Когда ребятишки немного подросли, молодая мама устроилась  нянечкой в детский сад, где нашлись места и для них, правда, садик  находился  на другом конце города. Работа, учёба и домашние хлопоты стали изматывать женщину. От хронического недосыпания всё валилось из рук.
Муж иногда встречал её с работы с букетом любимых хризантем, а по ночам помогал писать конспекты. Его энергии могло бы хватить на пятерых...

* * *
Была середина лета. Июль выдался прохладным и дождливым. Дачники перестали надеяться на добрый  урожай. Их сетования и вздохи о напрасно затраченных силах слышались отовсюду – в транспорте, в магазинах, на работе. Не первый год непредсказуемая погода преподносила свои коварные «сюрпризы».
А события развивались с молниеносной быстротой. Рано утром, когда звёзды уже погасли, а солнце ещё не взошло, резко прозвенел телефонный звонок. Татьяна взяла трубку, почувствовав необъяснимую тревогу. Слишком пронзительным показался ей этот ранний звонок. Да и сон был неспокойным. Отдалённый голос в трубке прозвучал хрипло. Видно, мужчина был простужен или хронически болен. Он попросил пригласить к телефону Анатолия. Тот вскочил с постели, как будто и не спал вовсе. Сохранилась армейская привычка – всегда быть наготове. Попрыгав сначала на одной ноге, затем – на другой, он потянулся вверх всем корпусом так, что послышался хруст суставов. Атлетическое сложение – широкие плечи и крепкие мышцы – всё соответствовало в нём представлению о настоящем мужчине. 
Анатолий взял телефонную трубку и бодро произнёс:
– Алло, слушаю…
Через мгновение от хорошего настроения не осталось  и  следа. Односложно  ответив  «да,  еду»,  положил трубку и глубоко вздохнул. Татьяна, заглядывая мужу в глаза, тихо спросила:
– Толенька, что случилось?
– Ничего особенного, Танюш. Мне надо ехать. Вечером поговорим...
Быстро оделся, поцеловал жену в щёку и вышел. Та сидела с опущенными руками: что-то внутри неё странно щёлкнуло, будто ключ в замочной скважине.… Вскочив,  в чём была, пулей вылетела на улицу, и громко закричала:
– То-о-ля-а!
Но муж уже скрылся за углом. Женщина поёжилась. Утро было особенно прохладным. Порывистый ветер, торопя, толкал её в спину. Почему-то тревога не покидала её. Казалось, что она лишается надёжной опоры.
Так бывает. Возможно, нам пытаются помочь какие-то неведомые и невидимые силы, предупреждая о тех или иных грядущих событиях. Как будто сама природа умеет чувствовать, имеет нервы, глаза и уши. Но  чаще всего мы отмахиваемся, внутренне надеясь, что всё обойдётся. Этой мыслью пыталась успокоить себя и Татьяна.

Глава 3

Машинально сняв с полки книгу, Татьяна открыла первую попавшуюся страницу и прочла: «Чтобы заставить дух работать всеми силами, надобно привести себя и тело в несколько болезненное состояние: раковина родит жемчужину от укола улитки (надобно уколоть себя, чтобы родить…)». 
И вдруг ощутила странное оцепенение. Внезапно крупные обильные  слёзы  обожгли  глаза.  Никогда ещё она так не жалела себя. Ей почудилось, что никого на белом свете нет, кто бы мог понять, разделить накатившее на неё одиночество… 
Тот трагический день перевернул всю её жизнь. Вечером сообщили, что муж попал в реанимацию.
«Что случилось? Почему Толя в больнице?» – недоумевала Татьяна.
Пристроив детей к подруге, она помчалась на другой конец города.
Небо было пасмурным. Серые облака, натыкаясь друг на друга, толпились, как ей казалось, над её головой. Заморосил дождик.
В фойе больницы услышала разговор двух девушек. Молоденькая сестричка полушёпотом говорила своей напарнице:
 – А ты знаешь, сегодня привезли мужчину в тяжёлом состоянии. Он хотел помочь кому-то вытащить машину из глубокой колеи и по неосторожности был придавлен сам. Говорят, водитель грузовика был пьяный. Не справился с управлением. Сначала дёрнул вперёд, а потом резко – назад...
И вдруг Татьяну осенило: случилось непоправимое с её мужем…
Анатолий скончался от внутреннего кровоизлияния. Нелепость трагедии была очевидна. Татьяна не верила в произошедшее. Внезапно почувствовала тошноту и боль внизу живота. Ноги обмякли. Перед глазами всё поплыло… Когда пришла в себя, увидела  пожилую  медсестру, хлопотавшую около тумбочки. Та рядом с её кроватью приспосабливала капельницу.
– Где я, что со мной?
– В больнице ты, душечка, только не волнуйся. У тебя выкидыш…
Пациентка беззвучно заплакала, слёзы непроизвольно текли по щекам на подушку.
– Поплачь, милая, поплачь, – не ты первая, не ты последняя. Крепись!

От горя Татьяна осунулась. На работе держалась, как могла. Коллеги жалели её, только легче от этого не становилось. Как будто мир поблёк навсегда. Но постепенно боль улеглась, оставив глубокую морщинку между бровями. Стала она учиться держать свои эмоции в кулаке.

…Знакомство с Виктором помогло ей вновь радостно взглянуть  на окружающий мир! Она искренне верила, что в её судьбе обозначилась радуга – радуга надежды, и что эта встреча не случайна.

Глава 4

«Для одного – пойти в гору, означает: возможность преодолеть вершину и поднять себя над ней, для другого – это вероятность падения, иногда со смертельным исходом. Для каждого существует свой выбор», – прочла Татьяна у сына в блокноте, который лежал открытым на письменном столе. Удивилась, перевернула страницу:  «Когда мы достигаем своей цели, то затухаем, а надо бы стремиться к  новым достижениям, и так  до бесконечности».
«Откуда у него это тяга к философии? – подумала она,  – весь в отца. Не рано ли ему задумываться о таких материях?».
Опустилась в кресло и попыталась представить, что может статься с ними, лет, эдак, через пять – семь… Её  размышления прервал стук в дверь. Пришёл сын, да не один, а с Михаилом, бывшим её одноклассником.
 – Звонок не работает, поэтому я постучался, – сказал мальчик.
А гость, перешагнув порог, взволнованно произнёс:
– Ну вот, Танюша, судьба вновь повернулась ко мне лицом, я стою перед тобой и не верю своим глазам.
Парнишка сбивчиво пояснил, что Михаил Васильевич, их новый учитель истории, узнав, кто его родители, напросился в гости.
– Мам, оказывается, вы вместе учились! Вот здорово!
Татьяна обомлела. День сюрпризов выбил её из привычной  колеи, но сын помог выйти из этого состояния, предложив пообщаться за чашкой чая. 
Приход Михаила был, как снег на голову. Хозяйка отметила, что одноклассник изменился, стал уверенным в себе, и совсем не похожим на того молчаливого мальчика, тайно влюблённого в неё. А гость поведал, что живёт до сих пор бобылём:
– Конечно, я не святой. Были у меня подруги, только всегда искал в них сходство с тобой, но, увы, не находил. 
Татьяна невольно стала сравнивать его с Анатолием и Виктором. Нежданный приход одноклассника никак не укладывался в голове: «Почему Михаил появился именно сейчас?!». Вслух же произнесла:
– Я тоже всегда помнила о тебе… 
– Мам, я пойду, а? – отодвинул от себя пустую чашку сын.
– Иди, а мы с Михаилом Васильевичем ещё поговорим, ведь столько не виделись.
Мальчик выметнулся из комнаты. Мужчина подошёл к окну и с горечью произнёс:
–  А ведь он мог быть моим сыном… В честь меня назвала его?
–  Да. Толя не возражал.
– Танюш, мне известно о твоей жизни почти всё. Ты не исчезла из моего поля зрения. Ведь я люблю тебя по-прежнему.
Женщина не нашлась, что ответить. Она чувствовала, что тот говорит правду.
Вскоре пришла Кристина. Михаил с удивлением переводил взгляд то на дочь, то на мать: младшая так походила на ту, прежнюю Татьяну. Уходя, он попросил разрешения иногда заглядывать к ним.
– Не возражаю, только сначала звони, а то мало ли что…
Почувствовав, что Татьяна явно чего-то не договаривает, крепко пожал ей руку и вышел. Кристина вопросительно посмотрела на мать, но та прошептала:
– Потом всё объясню, я очень устала, хочу отдохнуть.
Не раздеваясь, прилегла на диван. Окунулась в забытьё… Было странное видение: она едет в автобусе. Лицом к ней сидит благородный с виду, чуть седоватый мужчина. Бледное худощавое лицо чисто выбрито. Карие глаза устремлены в окно. Чёрное длинное пальто, подпоясанное широким поясом, белый шарф… 
Почему-то ей  хочется подарить ему сборник стихов любимого поэта. «Как воспримет он этот поступок? Подумает, что флиртую с ним? Или поблагодарит?». И вдруг решается проверить на деле.
Незнакомец вышел на той же остановке, где и она. Татьяна ускорила шаги, а, когда поравнялась с ним, неуверенно произнесла:
– Извините меня, не подумайте чего-нибудь плохого, но мне очень захотелось подарить Вам вот этот сборник стихов.
Тот посмотрел на неё недоумённо. Глянув на книгу,  категорично  отказался  от  подарка. Испуганно отпрянул и быстро перешёл на другую сторону улицы. В воздухе жаворонком завис вопрос: «Почему?..».
У Татьяны мигом улетучилось лирическое настроение, солнце стало холодным, а лица мелькающих людей теперь казались ей неживыми, как у мумий. Она стала размышлять, чего этот человек так испугался. Вспомнила слова известного поэта: «Но ты мне душу предлагаешь: На кой мне чёрт душа твоя!..».
Оказывается, вот как нелепо выглядит тот, кто навязывает своё непрошеное участие или мысли другому человеку, совсем не готовому их принять…
Проснулась в поту, с ощущением какой-то вины. «Странный сон, – подумала она, – чтобы это могло значить?». Весь день прошёл в ожидании какого-нибудь события. Но всё было обыденным.

Глава 5

Приближалась Пасха. Жизнь заметно оживилась. Было ощущение каких-то изменений. Не удивлялась Татьяна и переменам в ней самой. Хотелось больше молчать. То, что раньше было главным для неё, стало второстепенным, а то, что незначимым, вдруг обрело важный смысл. Она окунулась с головой в работу. Время бежало стремительно, не было возможности оглянуться.
А Михаил не оставлял Татьяну с детьми без внимания: то водил их в театр, то что-то мастерил на кухне, то вместе выезжали на природу. В его руках всё кипело. 
Виктор же, спустя некоторое время уехал за границу, иногда напоминая о своём существовании короткими звонками.
Всё вставало на свои места. Сын рос, стал ещё больше походить на Анатолия: красивый, крепкий, надёжный.
Открыто любуясь им, женщина восклицала вслух, по привычке гордо встряхивая головой: «Вот она – моя опора!». Михаил улавливал некую тоску в её голосе. Неопределённость его положения настораживала, не позволяла ему сделать решительный  шаг. На своё предложение руки и сердца опасался получить отказ. Терпеливо ждал перемены в отношениях с любимой. 

После смерти Анатолия прошло чуть более двух лет. И Татьяна стала ощущать, что даже временное отсутствие друга её детства становилось слишком заметным. И вскоре сама сделала судьбоносный шаг навстречу Михаилу. Тот не сразу поверил в возможность долго ожидаемого им счастья.
После официальной процедуры молодожёны обвенчались в маленькой церквушке. Татьяна стала Надеждиной, взяв фамилию супруга.
Дети разделили радость взрослых. Устроили им праздничный обед. Школьным профсоюзом по такому случаю Михаилу была выделена путёвка на двоих для поездки на турбазу к  Финскому заливу. Ребят отправили в лагерь. А сами упаковали чемоданы и отбыли в свадебное путешествие.
В пути познакомились с милой парой, которая также ехала на Рижское взморье. Их молодая попутчица оказалась разговорчивой особой.
– Вот когда удалось мне разобраться в себе, моя жизнь изменилась в корне! И сейчас я живу так, как и мечтать не могла! – убеждённо говорила она. – Теперь знаю, чего хочу, и что для этого нужно делать! Вадик – мой жених и друг. 

Рассказчица, как бы между прочим, протянула Михаилу книгу в красной обложке под названием «Стань свободным человеком».  Тот, открыв первую попавшуюся страницу, зачитал вслух: «Во мне сложилась заветная мечта. Я верил, что настанет и моё время, и тогда  попаду на обетованную землю моих мечтаний…».
– Да это же про меня! Я тоже искренне верил, что однажды стану счастливым человеком! – воскликнул Михаил, глядя на супругу.
Татьяна ласково погладила его руку.
Вадик, в отличие от подруги, вначале показался легкомысленным человеком. Однако через некоторое время покорил соседей по купе своей неуёмной энергией. Его ненарочитая простота и природная лёгкость в общении в буквальном смысле притянули их к нему. Время за разговорами промелькнуло быстро.
В Риге, вместе со своими попутчиками, Надеждины посетили Домский собор. Впервые слушали орган, мощь и сила его звучания открывало им, что они – всего лишь песчинки в море событий. Месяц, проведённый в Риге, был началом новой жизни.

ЭПИЛОГ

Через год после поездки Татьяна стала руководителем аудиторской  фирмы, а  Михаила  назначили  завучем школы. Статус  «Заслуженный учитель» помог его карьерному росту.
Идя на контакт с разными людьми, Татьяна не  раз возвращалась к давнему сну, в котором пыталась вручить книгу стихов постороннему человеку. Теперь-то уже понимала, что нельзя поступать опрометчиво, если не знаешь характера и наклонностей собеседника.
«Твои учителя откроют перед тобою дверь, – прочла она вслух китайскую пословицу, – но войти в неё надо тебе самому».
– Миш, по-моему, мы вошли в эту самую дверь, как ты думаешь?
– Я думаю, да, моя ладушка!
Сидя у камина, он разгадывал кроссворд, изредка привлекая к этому занятию супругу.
– Ой! – вскрикнула Татьяна.
Супруг тревожно посмотрел на неё:
– Что?!
– Наверное, начинается….
– Уже?!
Он вскочил, как ужаленный. Судорожно стал набирать телефон «Скорой помощи». К счастью, сразу дозвонился. «Скорая» прилетела быстро. Татьяна, опираясь на руку мужа, направилась к выходу. Сдерживая стоны, села в машину. Михаил примостился рядом.  Чувствуя,  как  ему становится не по себе, усилием воли взял себя в руки и успокаивающе сказал:
– Не волнуйся, всё будет ладно, любимая.
– Скорей бы уж, – прошептала жена.
Роды были быстрыми и лёгкими. Вечером счастливый отец стоял с большим букетом оранжевых роз под окном палаты, надеясь увидеть малышку. Но этого не случилось. Дочку принесли на кормление на следующий день. С утра вся семья с пакетом гостинцев и  цветами топталась под окном роженицы. Когда маленький свёрток поднесли к стеклу, Михаил воскликнул:
– Татьяна, я тебя… я вас люблю!
Счастливая мамаша приложила палец к губам, а затем к окну, посылая воздушный поцелуй самым родным, самым близким людям на свете. 
Разбирая гостинцы, Татьяна остановила взгляд на  упаковке, обвязанной крест-накрест ярким атласным бантом. Открыла и от неожиданности восторженно ахнула: перед ней лежала необыкновенной красоты жёлтая морская раковина. Она приложила её к уху. Услышав  шум прибоя, улыбнулась. «Мой Миша самый  чуткий, самый внимательный и умный из всех мужчин на свете, – радостно подумала она. – Как же  эта раковина похожа на меня! Когда-то я получила в подарок от Толи маленькие рифлёные ракушки, из которых сделала бусы. Они рассыпались, разорвав связь с прошлым. А раковина – это я сегодня».
Ей показалось, что рядом стоит Анатолий. Но скоро видение исчезло: «А ведь раковина – подарок Толи через Мишу, – осенило её. – Видно, он доволен мной и тем, что произошло!».