Сестра

- Давай, слева, по флангу!… пошел-пошел!… Пас! А, нет! Сам давай, сам, сам… Ну!! Ай-и-и… Все. Вернулись все, быстро!
Кто-то думает, что вратарь – это просто игрок, который стоит на воротах. Нет! Вратарь – это играющий тренер. Особенно, когда с такими обормотами играешь. Им все время нужен кто-то за спиной, чтобы ими управлять. Мне-то все поле видно, как на ладони. И все их ошибки видно: то крайний нападающий открывается, а центральный его не видит. То защитники бегают, как остолопы, всей кучей за мячом, и открывают противнику место для удара … Сколько раз говорил, «всегда пасите своих подопечных»! Только моргни – рраз! Перехват, быстрый отрыв, удар – гол. Да чего там... орешь им, орешь… уже горло осипло. А начнем играть, у них сразу все из башки вылетает.
Сегодня вообще бред – пацанов не хватило, пришлось брать в команды девчонок. Они тут гуляли в спортгородке, потом пришли к бровке смотреть, как мы играем. Кристинка из дома напротив – она младше меня на год, и ее подружка Маша. Ведь парней шестеро: чего там наиграешь-то, трое на трое! За вычетом вратарей получается по два полевых игрока. Ерунда, а не футбол. Тут еще девчонки эти и напросились. Возьмите, мол, нас! Ну, что делать – взяли, начали по новой.
Сначала хотели их на ворота поставить. Но они испугались, и ни в какую. Мол, вы так лупите по мячу – убьете нас. Пришлось их ставить в защиту. Так, не отвлекаться!...
… Удар! Штанга!…
- Дура, ты куда лупишь! Блин! – Это Виталька из шестнадцатого дома кричит. Низенький и толстый паренек в огромных шортах. Он истошно орет на Крыску. А она стоит, и правда как дура, во вратарской зоне и улыбается. Несколько секунд назад она ударила по отскочившему к ней мячу рукой. Мяч откатился за бровку.
- Это че тебе, волейбол? – возмущается Виталька.
- Крыска, ну ты чего – гонишь? - говорю я и смеюсь. - Руками нельзя играть, только ногами и головой.
- Ну, я же не знаю – сказала Крыска и снова улыбнулась. – Я в футбол ни разу не играла.
Пацаны вокруг тоже стали лыбиться, а малой Сашка, мой сосед по подъезду, запищал:
- Ты что, думала это бадминтон? Так мы сейчас тебе ракетку дадим.
Пацаны заржали – больше с его пищания, чем с Крыски.
Пришлось снова объяснить непутевым девчонкам правила и продолжить.
Вторую девчонку звали Маша, я уже говорил. У нее были очень длинные каштановые волосы, все в завитушках. Вообще, она вся такая модная. Наверное, считает себя топ-моделью. Она и сейчас не играла, а скорее просто ходила по полю и красовалась. Строит из себя… Думает, что прямо такая королева – куда там! Вон, все волосы свои поправляет. Патлы, как у русалки…
- Ромео, ты че на мымру вылупился, щас банку пропустишь! – завопил Мишка Корнеев.
Противник и правда стремительно атаковал, вот на меня вышли двое – Бамбук и Сашка Длинный. Наши защитники Мишка и Виталька несутся на всех парах за ними, но до вратарской не успевают…. Пас Бамбука Шкету… удар… нет, дриблинг…пас на Бамбука, я ругаюсь, выхожу на него «один в один» – и вижу, как мяч, медленно крутясь по спирали идет дугой на Шкета, который уже где-то слева и почти сзади меня. Я делаю страшенный рывок влево, и тут какой-то вихрь сшибает меня с ног. Меня аж подбрсывает и я лечу, проворачиваясь почти в сальто. Успеваю бешено растопырить руки и увидеть, как мяч свечой ушел выше ворот.
- Рома, ты чего зенки вылупил на бабу – сейчас бы пропустили! - раздувает ноздри подбежавший Мишка. Я лежу на земле и вижу его вверх ногами. И что за ерунду он говорит – совсем с ума сошел?
- Ты чего бред несешь? - спрашиваю я поднимаясь. Весь левый бок и часть спины ноют, правая рука болит в плече – наверное, растянул.
Подошли другие пацаны, и девки, и даже другой вратарь Самир – и все встали надо мной. Машка глупо улыбалась, смотрела на меня и все поправляла свои чертовы волосы.
- Придурки, что вам от меня надо? – разозлился я. И в самом деле – что за чушь? На кого я засмотрелся?
- Зырил на топ-модель, глаза, как мячики! – вдруг вякнул Мишка. Ребята посмеялись. Честно говоря, я его немного не переваривал. Мы как-то с ним чуть не подрались один раз. Он часто обзывался. А сейчас мы были в одной команде.
- Ладно, учитель, и без тебя обойдусь как-нибудь! - говорю я, а сам растираю плечо – похоже, растянул прилично.
; Да уж разберешься – если бы я не выбил мяч, пропустил бы банку в очко – только в путь! – не унимался Мишка. Оказывается, это он на меня налетел – и сбил не только мяч, но еще и Малого, и меня. Малой легко отделался, а мне что-то худо.
- Короче, играйте сами – ты вообще мне плечо выбил, урод!, - гавкнул я.
- Ладно, давайте играть дальше! – предложил Самир.
Мишка засопел, зашевелил носом, но мне его угрозы по боку. Пусть теперь попробует лучше поиграть впятером - не считая девчонок. Я, прихрамывая, пошел к бровке.
– Ты чего, играть не будешь, - удивился Бамбук. – Ну ты че, Рома?
– Плечо, - я вяло шевельнул рукой, и даже не оборачиваясь важно зашагал к спорт-городку – месту, где все постоянно просиживают. Пацаны загудели, но мне было все равно.

Как я и предполагал, игра больше не клеилась. Несколько человек уселись на бровку и стали громко обсуждать матч, а я пошел к спортивным снарядам. Повисел на брусьях, отжался на них несколько раз. Потом подошел к бревну - это было гимнастическое квадратное бревно, на которым мы часто играли в «вышибалу», залезали и сходились один на один. Я запрыгнул на него и уселся верхом. За мной подошли Машка с Крыской, а потом еще Бамбук и Вовка. Бамбук и говорит Машке:
- Машка, а ну покажи класс! Ты умеешь сальто на бревне делать?
А дело в том, что Машка ходит на гимнастику, и у нее уже, вроде, первый детский разряд есть.
- Сальто еще не могу, - говорит Машка.
- Ну, покажи, что можешь, - пристал Бамбук.
- Мне размяться надо… - стала ломаться Машка.
Потом она взобралась на бревно, и улыбнулась мне. Я тоже оскалился и показал ей язык. Машка хихикнула.
- Давай, сальто назад! – заорал Бамбук.
Машка постояла, потом натянулась, как струна, и встала на цыпочки. Сделала так два шага вперед, покачала ногой, потом развернулась. И вдруг подскочила, и сделала «колесо» вперед. Вовка присвистнул.
- Молодец, медуза! - похвалил Бамбук. Пацаны с бровки тоже прокричали: «Машка – суперзвезда!».
Маша снова повернулась к нам, прошла немного по бревну. Подпрыгнула еще выше и сделала в воздухе «шпагат». Приземлилась на бревно, а потом мягко соскочила на землю. И опять улыбнулась мне во все шестьдесят четыре зуба. У бровки засвистели и захлопали в ладоши. Бамбук спросил:
- Машка, когда на Олимпиаду поедешь?
Она завыделывалась и говорит:
- Ну не зна-аю, мне еще потренироваться надо!
Потом она подошла к брусьям и стала рядом со мной. Крыска тоже подошла. Машка начала задавать мне глупые вопросы и кочевряжиться по всякому – изгибаться, махать руками, задирать ноги.
 - А ты только в футбол играешь, Ром? - спросила она меня и присела на корточки, схватившись за брусья. Я ей и говорю:
- И в футбол, и в волейбол могу и в баскетбол. Во что хочешь!
Машка распрямилась и выпучила глаза, переглянулась с Крыской и сказала:
- Ого-го!
И давай дальше крутиться вокруг брусьев.
- А нас с Кристиной научишь в волейбол играть? – Машка прищурилась и хитро так уставилась на меня.
- Научу, - говорю. – Только вам быстро разонравится.
- Почему?
- Потому что пару раз попадет мяч по башке, заплачете и больше играть не захочется.
Машка хмыкнула потом снова растянула улыбку:
- Ну, ты же нас защитишь…
Я только фыркнул и плюнул на землю.
- Что это за игра – может, вам еще зонтики выдать, чтоб мяч по голове не попадал?
Девчонки засмеялись. Причем Машка просто лопалась от смеха, а Крыска только похихикивала. Она стояла возле бревна, облокотившись об него.
- А ты чего покажешь? Давай сальто назад, - предложил Крыске Бамбук. Та засмущалась
- Я не умею, я же не занимаюсь…
Но Бамбук, как и с Машкой, не унимался:
- Ну покажи, что умеешь!
Крыска тоже посмотрела на меня (и что они все на меня смотрят - я им, тренер, что-ли?), взобралась на бревно и стала, как вкопанная.
- Давай, кульбиты! – завопил Бамбук.
Видно было, что Крыске стало страшно на высоте.
- Кристинка, сделай соскок – как я показывала! - крикнула Маша.
Крыска постояла-постояла с каменным лицом, потом вдруг взмахнула руками, как подстреленная птица, и подпрыгнула. Она рассчитывала приземлиться рядом с бревном, но левой ногой зацепилась за него. Крыска от всей души шмякнулась задницей об угол бревна, нелепо кувыркнулась вниз головой и в раскорячке громко шлепнулась на спину, ударившись затылком об землю. Взрыв хохота послышался у бровки – ребята тоже все видели. Но Машка не засмеялась, а кинулась к подружке. Мы с Вовкой и Бамбуком тоже подошли.
Крыска лежала на спине с безумным взглядом, широко открыв рот, и держалась руками между ног. Вовка спросил: «Че это с ней?». …. «Неудачно грохнулась»…
Крыска лежала, поворачиваясь то на спину, то на живот. Ноги ее в кедах и грязных гольфах мелко дрожали. Подбежали остальные пацаны, обступили кругом, стали спрашивать: «Что с тобой?». Но Крыска только натужно шептала: «Болит». Кто–то сказал: «К врачу ее!». Бледная Маша посмотрела на нас и вдруг сказала:
- Не надо к врачу. Надо ее домой отнести.
Все согласились. Но стали спорить, кто понесет. Мало кому хотелось что-то объяснять злому Крыскиному папе. И вот Сашка Длинный говорит:
- Кто в ее дворе живет, пусть и несет. Правильно же?
Все согласились. Только мы с Вовкой молчали – потому что мы и живем в ее дворе. Это была жестокая правда жизни – делать нечего, надо нести. Мы с парнями попытались помочь Крыске встать, взяв ее за плечи. Она напряглась, опираясь на землю, но потом вскрикнула, упала вперед на руки, а потом снова набок. По лицу ее было видно, что ей очень больно.
- Наверное, связки растянула…, - сказала растерянно Маша.
Тогда я предложил способ, который мы испытывали, когда играли в партизан. Там раненого несут сидя два человека по краям. Мы с Вовкой скрепили руки замком а пацаны подняли Крыску и посадили нам на «замок». Она взялась руками за наши шеи и мы понесли ее к дому.
Пацаны и Машка сначала шли с нами. Одно время Бамбук и Длинный даже сменили нас, и несли Крыску, пока мы отдыхали. Но ближе к двору, когда мы прошли парк, они снова усадили ее на нас с Вовкой. Машка шла рядом и успокаивала: «Ничего, что-нибудь холодное положишь туда, и все пройдет – главное, лечь. Ничего, сейчас дойдем!». Кукла ты чертова! Кто идет, а кто и несет.
 Хоть Крыска и казалось худенькой, нести ее было не легко. К тому же, это очень неудобно – идти приходится как бы боком, перекручивая собственное туловище. У меня уже почти вся спина была мокрая, а Вовка тяжело дышал, как загнанная собака. Но Крыска тоже не ахти – вся белая, как простыня, на лбу капли пота. Губы зажала и зажмурилась – только в майки наши вцепилась намертво.
Когда мы подошли к восьмому дому, Машка засуетилась.
- Мальчики, ну вы донесете Кристину? Мне уже домой пора… Я маме давно обещала…
Нам некогда было препираться и я просто выдохнул:
- Иди уже, дотащим!
Машка надулась и повернула к своему дому. Ну и черт с тобой! Тоже мне, персона!
- Давай прибавим шагу! – крикнул я Вовке. Голова у Кристи стала свешиваться набок, она замычала. Мы ускорились, хотя Вовке было нелегко, мне его становилось жаль. Он уже пару раз споткнулся.
- Кристя, потерпи, уже почти пришли! – сказал я. Она ничего не отвечала.
Тут, как назло, еще малышня во дворе вылупилась на нас – стали показывать пальцами, орать всякую дрянь: «Любовники, любовники!». Откуда столько придурков среди мелюзги?!
Мы уже подходили к нашему двору, и тут я увидел, как навстречу идет толпа девчонок из параллельного «Б» - класса. Этого еще не хватало! Мы и так по школе враждуем, а тут им целое зрелище. Девки нас тоже заметили и стали всматриваться.
- Давай срежем! – рычу я Вовке.
- Давай… - глухо блеет Вовка, но держится молодцом. Мы спешим наискосок через разрушенную песочницу и остатки лавочек. Ноги реально подкашиваются. Я слышу где-то за спиной издевательские фразы:
- Ну короле-ева!... Ромео!.... Эй, рабы, а мы тоже так хотим!
И дружное ржание тупых девок из 6-го «Б». Мы проносимся дальше, мимо вечных старух на скамейках, которые пялятся на нас так, что, кажется, сейчас прожгут дыры. Подрываемся к Кристиному подъезду и почти забегаем в него. Но у Вовки уже не хватает сил. Он кричит:
- Ставим на пол!
Руки Вовки разжимаются, я придерживаю Кристю, и она выскальзывает из нашего захвата на пол. Тут же ее ноги подгибаются, и только схватив ее под руки, мы не даем ей упасть. Мы все трое стоим, качаемся, как пьяницы и тяжело дышим. Тут Кристя сильно задрожала, засипела как-то странно: «Дайте, дайте я...», стала выкручивать свои руки из наших и не успела – ее вырвало на пол. Мы с Вовкой держали ее, пока она дергалась вперед с каждым приступом.
- Во дела, - брякнул Вовка. – И чего теперь?
- Чего-чего, - чуть не разозлился я. – Теперь на четвертый этаж! Вот чего!
- Вот блин…
Я решил, что надо немного отдохнуть, и нести Кристю скорее – с ней явно нелады. Так, еще минутка…
- Все, поехали, малой! – скомандовал я. – Кристя, хватайся!
Мы снова сцепили «замок», Кристя обняла нас, как неживая, и мы стали подниматься по ступенькам. На втором этаже нас встретил спускавшийся сверху сосед.
- А что случилось? - спросил он. – Это наша девочка?
- Да, ваша! - меня все начинало бесить. - Четвертый этаж, дверь прямо.
Дед развернулся и поскакал вверх. Еще через один пролет мы услышали, как наверху позвонили в дверь. Потом шум, суета, кто-то бежит вниз.
- Доченька, что с тобой! - Кристинкина мама испуганно смотрела на нас. – Мальчишки, давайте я.
- Упала, - коротко ответил я - Вовчик, отдохни! - сказал я. Мама Кристи заняла его место, и мы вдвоем довольно быстро донесли ее до квартиры. Там Кристю положили на диван. Она лепетала, что все нормально, только голова кружится и ей надо полежать. Мы с Вованом рассказали маме, что случилось с Кристиной. Ее мама сначала растерялась, но когда я сказал, что Кристю тошнило, она позвонила и вызвала «скорую». Потом позвонила мужу, папе Кристины. Услышав это, мы с Вованом решили, что нам здесь больше делать нечего. Мама сказала нам «спасибо», и мы заторопились вон.
Выйдя из подъезда, мы остановились. Вовка предложил вернуться на спорт-площадку, но мне что-то не хотелось. Я сказал:
- Не кайф. Пойдем в беседку.
По пути мы купили семечек, дошли до старой заброшенной беседки, и устроились там на перилах. Потом грызли семечки и болтали обо всем на свете – сначала о плохом, потом о хорошем. Потом семечки закончились, и мы пошли домой. Жили мы в одном доме, в девятом, через подъезд друг от друга. По пути я глянул на Кристинкин подъезд и не увидел «скорой». Наверное, уже уехала.
Дома у меня никого не было, ключ взял у соседки. Тем лучше – мне никого не хотелось видеть. Я открыл холодильник, налил себе молока и залпом выпил целый стакан. Потом умылся, взял булку, лег на диван и стал рассматривать журналы. Сжевал булку, а там не заметил, как заснул.
Вечером с дачи приехали родители, разбудили меня, началась обычная круговерть. Я рассказал им про Машку и Кристину, про Вовку… Отец пожурил нас всех, сказал, что мы слишком часто дурачимся, а потом вот такие травмы и можно совсем шею сломать. А мама наоборот, сказала, что мы молодцы, настоящие друзья. И даже чуть не заплакала.
Я стараюсь маму не расстраивать – хотя она у меня и сильная. Например, когда мне был год, у меня родилась сестра. Но прожила она всего несколько месяцев – заболела и умерла. Я ее, конечно, не помню, я всегда рос один. Но папа с мамой помнят и все равно переживают. А я и не рассказываю никому, что у меня была сестра. Это наша такая семейная тайна. В общем, сейчас все у нас хорошо.
Кстати, через четыре дня после всего этого я зашел в магазин за жвачкой и наткнулся на Кристиного папу. Это было так неожиданно, и я не сообразил, что делать. Только и сказал: «Здрасьте». Он мне сказал:
- Здравствуй.
Потом посмотрел на меня внимательно.
- Ты Рома? Это вы Кристину принесли?
Я соображал, что сказать. Но делать было нечего, и я сказал: «Да». Кристинин папа помолчал, потом сказал:
- Спасибо. Вы ей очень помогли.
И крепко пожал мне руку. Прямо как взрослому, по-мужски. Я немного растерялся и сказал:
- Да ничего… А что с ней, как она?
Папа махнул рукой:
- Растяжение тканей, легкое сотрясение мозга. Врачи уже все сделали. Она дома, поправляется.
- Понятно…
- Она все рассказала мне, так что спасибо еще раз – тебе и твоему другу.
Он еще раз крепко пожал мне руку. Все было так серьезно, что мне вдруг захотелось ответить «есть!» или «так точно!». Но я подумал, что лучше будет промолчать.
Я вышел из магазина. На улице было тепло, но вода на реке наверняка еще прохладная. Решил, что не пойду купаться – лето впереди, и так накупаюсь. Скорее бы лето! Хотя и весенние каникулы еще не закончились, и пока есть время, надо отдыхать по полной. Я решил сходить в гости к Женьке, моему другу – он старше меня на два года и знает много всего интересного про жизнь.
По пути к Женьке на лавке возле парка сидели две малолетки из параллельного шестого «Б». Мне на них было наплевать, хотя они явно с интересом разглядывали меня, когда я проходил мимо. Просто было странно, что впервые никто не засмеялся, как обычно, мне вслед.