Глава 13. Еще прокол!

Без четверти пять колокольчики на производственном комбинате «Козочка» ненавязчиво известили посетителей, что время выполнения ими своего гражданского долга истекло, и им надлежит покинуть гостеприимное заведение. Мужчины потянулись к выходу, а «козочки», c которых сразу слетело напускное оживление, стали стягиваться в зал на втором этаже главного здания. Позевывая и почесываясь, они выстраивались вдоль стен.
Все замирало и затихало на комбинате. Лишь охранник Задней калитки Колубь нервно расхаживал взад-вперед, всматриваясь в темноту за калиткой. Килия опаздывала. Слава богу, хоть сменщик еще не пришел.
Пробило пять часов, и в зале на втором этаже началась перекличка.
- Казилик (Базилик)! – выкрикивала  дежурная по комбинату.
- Тут я!
- Кастурция (Настурция)!
- Здесь!
- Керемуха (Черемуха)!
- Ага!
- Кертополох (Чертополох)!
- Здесь!
- Килия!
Молчание.
- Килия! – повторила громче дежурная по комбинату.
Никто не отозвался.
- Килия! Килия! – повторяли «козочки», крутя головами.
- Ки-ли-я-я!! – завизжала дежурная по комбинату, - Ты что, заснула!?
Короткая тишина, и зал наполнился гулом встревоженных голосов. «Козочки» встряхнулись ото сна.

А Колубь все шагал и шагал вдоль калитки, предусмотрительно оставленной слегка приоткрытой. Пять шагов туда, пять обратно. Где же Килия? Что случилось? Ведь чувствовал, что это плохо кончится. Колубь не выдержал, вышел за калитку и крикнул в черный лес:
- Килия! Килия!
Никто не отозвался. Только деревья скрипели и шелестели листвой. Вдруг слева послышались шаги. Нет, это была не Килия. Это сменщик Колубя, когда опаздывал или находился не в форме, приходил на свой пост прямо к Задней калитке, минуя главный вход. Колубь сделал два шага навстречу.
- Стой! Кто идет? – крикнул он грозным голосом.
- Ты чё, Кол! Хрю!  Это ж я, Койка(Сойка)! Не узнал что ль? Х-хрю!
В голосе Койки была какая-то тоска и неустроенность, и Колубь догадался, что он опять нажевался мятной петрушки.
Росла такая трава на Зубле, обладавшая сильным одуряющим действием. На основе мятной петрушки готовили разной крепости напитки, но жевать мятную петрушку было строго-настрого запрещено. Однако все равно жевали. У пожевавшего эту травку глаза суживались в точку, губы выпячивались в трубочку, а горло издавало непроизвольные звуки, похожие на хрюканье. Поэтому в народе часто вместо «нажевался петрушки» говорили «нахрюкался». Сознание оставалось ясным, но поведением своим нахрюкавшийся управлять не мог. Так, если он сидел за столом, то почему-то переставал пользоваться ложкой и вилкой, а опускал «пятачок» прямо в тарелку, нередко соседскую, и с жадностью втягивал в себя ее содержимое. Любили также нажевавшиеся мятной петрушки рыться лицом в одежде, обуви и других вещах, а, оказавшись в ухрюкавшемся состоянии на улице, разгребали «пятачком»  мусорные кучи и с удовольствием заглатывали пищевые отходы. При этом непременно виляли воображаемым хвостиком и местом, откуда он рос.
 Знакомые, соседи, прохожие презирали нахрюкавшихся граждан, дети и жены стыдились их. На следующий день состояние жевавших мятную петрушку было «Жить не хочу!» Казалось бы, раз попробовал, навек расхотелось. Ан, нет! Желание отдельных граждан превращаться хотя бы на время в свиней было неистребимо. Может быть, так они чувствовали себя в гармонии с внутренним миром. А может быть, им казалось, что в этом состоянии они обретают неповторимую самобытность, непохожесть на остальную серую массу людей. Махая же воображаемым хвостиком, они, возможно, представляли, что крутят государственный руль. Предположений может быть сколько угодно, но точного ответа на этот вопрос мы не знаем и никогда не узнаем, потому что те, кто жевал мятную петрушку, уже давно ушли в мир иной, а нынешнее поколение зублян об этой травке ничего не знает. Их предки однажды взяли, да истребили петрушечку под ноль, не оставив ни семян, ни корешков хотя бы для истории. Наверное, боялись, что вдруг кто-нибудь опять захочет похрюкать и станет разводить это зловредное растение.
 Но вернемся к Задней калитке. Несмотря на требование остановиться, Койка продолжал двигаться вперед.
- Стоять!!! – заорал Колубь так, что даже ветер стих. - Отвечать по форме!
Койка перепугался, притормозил и ответил по форме:
- Сторожевой Задней калитки, хрю, производственного комбината «Козочка», старший прапорщик, хрю, тридцать второго отряда сто семьдесят четвертой роты шестого гвардии, хрю, дивизиона имени тысяча, хрю, семьсот двадцать пятого конгресса объединенных, хрю, сил воинских соединений достославного, хрю, Круглого государства Койка, хрю, прибыл для несения службы по охране, хрю, и контролю территории у и вокруг Задней, хрю, калитки производственного комбината «Козочка», являющегося неотъемлемой, хрю, частью военного ведомства Круглого, хрю, государства. Хрю!!
Пока он произносил эту длинную хрюкающую фразу, Колубь косил глазами в лес. 
- Пароль!! – потребовал Колубь.
- Капедру хрю нарукуса липу…, нет, литу…хрю мокарата…парценуси…, нет…хрю
Койка в растерянности остановился.
- Еще раз и без запинок! – потребовал Колубь.
- Капедру нарукуса хрю лулу… парцуси… хрю… хрю…
Койка совсем запутался.
- Та-а-ак! – возвысил голос Колубь.
Койка вдруг, потеряв терпение, шагнул к Колубю, ткнул его дружески кулаком в плечо и миролюбиво сказал:
- Ладно, Кол! Хрю! Поиздевался и хватит. Хрю!
На Колубя пахнуло острым запахом. «Нажевался под завязку», - понял он.
- Та-а-ак! – еще раз повторил Колубь. – Понятно! А теперь, старший прапорщик Койка, пройдемте в сторожевое помещение для прохождения мятно-петрушечного теста. Вызовем дежурного командира и составим протокол.
Койка аж пошатнулся от такого удара. Хмель повалил из его головы, как пар из открытой двери бани. За такие дела ему не поздоровится. Скорее всего, пошлют на фронт, и возможно, и в штрафбат. А о том, что там делается, он сегодня наслушался.
- Постой, К-колубь! Да как же ты так можешь? А я считал тебя другом! Хр.
- Другозубый тебе друг, - огрызнулся Колубь.
- Да пойми ты, сегодня с фронта Корилла вернулся! Ну, посидели немного. Х-х!
- Корилла вернулся!? – обрадовался Колубь. - Вот, молодчага! А все говорят, из штрафбата не возвращаются. Впрочем, это к делу не относится. Идем!
Он потянул Койку за руку.
- Да что на тебя нашло, Кол? Раньше ты… Да ты и сам…
Докончить он не успел. Завыла на весь поселок сирена, вспыхнули огни в зданиях комбината, ярко осветился двор. Это дежурная по комбинату, убедившись, что Килия не явилась на поверку, в соответствие  с инструкцией нажала на «тревожную» кнопку.
- Что это!? – испуганно крикнул Койка, решив, что весь этот сыр-бор разгорелся из-за него. - Это ты сделал?
 Хмель окончательно выбухнул из его головы.
- Причем тут я? – раздраженно ответил Колубь. - Это тревога.
- Из-за чего?
Койка все еще подозревал Колубя.
- Пойди и узнай, - предложил Колубь.
- Пойди сам. Я не имею права покидать пост.
- Я еще не сдал тебе пост, - резко ответил Колубь.
И тут в калитку влетела обезумевшая от страха Килия. Колубь развернулся так, чтобы прикрыть ее от взгляда Койки. Но поздно! Тот заметил девушку и крикнул:
- Стоять!!!
Килия не подчинилась его приказу. Койка рванулся, было, за ней, но Колубь крепко ухватил его за руку.
- Я сам разберусь! Закрой калитку и оставайся на посту.
- Подожди, Килия! – крикнул Колубь и бросился за ней.
Килия остановилась.
- Слушай меня! – затараторил он. - Скажешь им, что ты устала и заснула в розовой беседке - вон в той, что слева от калитки. Мы подтвердим. Беги!
Он вернулся к сторожке.
- Та-а-ак! – протянул Койка тоном Колубя и схватил его за руку. - А теперь, прапорщик Колубь, пройдемте в сторожевое помещение для составления акта о нарушении внутреннего режима производственного комбината «Козочка».
- Ладно, Кой, не дури. Я же пошутил тогда. Ты же знаешь, что я тебе друг и конечно, не выдал бы тебя.
- Другозубый тебе друг! – огрызнулся Койка.
- Понимаешь, у нее «мамашка» тяжело заболела! Я выпустил ее на полчасика проведать «мамашку», а она, видишь, задержалась.
- В пункте 27е’ Правил внутреннего… – голосом прокурора начал Койка.
- Знаешь, что? – перебил его Колубь. - Давай договоримся так: я не даю хода делу о твоем злоупотреблении мятной петрушкой, а ты не видел Килии. Вернее, если спросят, видел, как она после того, как раздалась сирена, выбежала вон из той розовой беседки и помчалась к главному зданию. Договорились?
- Договорились, договорились, - проворчал Койка.
- А сейчас я пойду в охранное отделение. Если тебя будут спрашивать, скажешь, что мы сменились ровно в пять, я пошел домой через Заднюю калитку, но, услышав сигнал тревоги, вернулся и поспешил на помощь охранникам.
- Ага, - сказал Койка, - и еще получишь премию за выполнение долга во внеслужебное  время.
- Если получу, поделюсь, - пообещал Колубь. - И знаешь что, выпей малины, чтоб от тебя не воняло. Она в банке «Дрюпчай».
- А, пошел ты!
У него еще не прошла обида на Колубя. А Колубь уже спешил в помещение охраны.

Сигнал тревоги на производственном комбинате «Козочка» был таким громким и продолжительным, что разбудил в поселке всех тех, кто не отличался крепким сном. Среди них оказался и нач Следотдела старый Кис. Он вызвал слугу и велел выяснить, кто это гудит посреди ночи. Слуга вскоре явился и доложил:
- Сигнал тревоги дали на производственном комбинате «Козочка».
Кис уже одевался. Он приказал немедленно послать гонцов к своим помощникам  Кокстерьеру и Котвейлеру и велеть им быть готовыми  к выходу через десять минут.

А на производственном комбинате «Козочка» и без Киса кипела следственно-розыскная работа. Руководил ею сам командир охранного подразделения, сокращенно комохр. Вообще-то комохр по ночам должен был спать дома, но в эту ночь он остался дежурить на комбинате по собственному желанию, так как в это желание вкралась некая «козочка». Сигнал тревоги мгновенно привел разомлевшего от любви комохра в боевое состояние. Он действовал быстро и решительно. Солдатам было дано задание рассыпаться по территории комбината и обследовать каждый куст, каждую беседку, скамейку, забавплощадку и бассейн. Часть солдат осматривала главное здание и подсобные строения. Сам комохр восседал у себя в кабинете и ждал сообщений. Он самодовольно похлопывал себя по щеке. Какой он молодец, что остался в эту ночь на комбинате и так оперативно организовал поиск пропавшей работницы. Что бы они тут делали без него? Вдруг в дверь постучали, и не успел он ответить, как она распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся от быстрого бега Колубь.
- Помощь нужна? – спросил он без всяких церемоний.
Комохр возмущенно поиграл бровями.
- Доложить по форме! – потребовал он.
- Сторожевой Задней калитки производственного комбината «Козочка», прапорщик тридцать второго отряда сто семьдесят четвертой роты шестого гвардии-дивизиона имени тысяча семьсот двадцать пятого конгресса объединенных сил воинских соединений достославного Круглого государства Колубь. В пять ноль-ноль я сменился с дежурства у  Задней калитки производственного комбината «Козочка», однако, услышав сигнал тревоги, добровольно вернулся на территорию производственного комбината «Козочка» для оказания, если в том есть необходимость, помощи дежурному отряду охраны производственного комбината «Козочка».
- Вот это другое дело! Нельзя пренебрегать уставом даже в экстремальной ситуации, - наставительно заметил комохр и удовлетворенно потер ладони.
- А теперь скажи, прапорщик, знаешь ли ты работницу комбината по имени Килия?
- Так точно, знаю, господин командир охранного подразделения!
- Не видел ли ты ее сегодня на территории комбината?
- Так точно, видел, господин командир охранного подразделения.
- Так!! Где же ты ее видел? В какое время?
- Время точно не помню, но было уже за полночь, когда работница производственного комбината «Козочка» Килия проследовала одна в розовую беседку, находящуюся слева от Задней калитки, если смотреть на Заднюю калитку изнутри производственного комбината «Козочка».
За дверью послышались громкие голоса, и в кабинет ввалились двое солдат, волоча под руки испуганную Килию.
- Разрешите доложить, господин командир охранного подразделения производственного комбината «Козочка», - попросил один из солдат.
- Это она? – строго спросил комохр.
- Она! – дружно ответили солдаты.
Комохр посмотрел на Колубя и вопросительно поднял бровь.
- Она! – подтвердил Колубь.
Комохр нажал кнопку и приказал появившемуся на пороге солдату увести Килию и запереть ее в комнате временного пребывания.
- Где вы ее нашли? – обратился он к солдатам, приведшим Килию.
- На аллее, которая ведет к главному зданию со стороны Задней стены.
- Что она делала?
- Бежала.
- Мы спросили ее, откуда она бежит, - вмешался другой солдат, - и она сказала, что бежит из розовой беседки. Она, мол, там заснула.
- Мы велели ей показать, где находится розовая беседка, - перебил его первый солдат, - и она привела нас по Косой аллее к беседке, которая действительно, оказалась розовой.
Комохр нахмурился.
- Я не ставил вам задачи проводить расследование, - сказал он недружелюбно. - Ваша задача была найти и привести подозреваемую. Все! Идите!
Солдаты, несколько обескураженные, покинули кабинет своего грозного начальника.
Комохр приказал привести Килию.
- И где же ты была, негодная? – спросил он ее.
- Я… я виновата, - пробормотала Килия. - Я заснула. Нечаянно. В розовой беседке.
Килия метнула взгляд на Колубя, и тот чуть-чуть наклонил голову в знак одобрения.
- Так-то ты выполняешь свои обязанности! – обозлился комохр. - Спать вздумала в рабочее время!
- Я очень устала. У меня…
- Объяснять будешь дисциплинарной комиссии, - оборвал ее комохр.
Он развернул карту территории комбината и потребовал:
- Покажи, где ты отсыпалась, лентяйка.
- В розовой беседке, - повторила Килия.
- Где находится розовая беседка?
- Слева от Задней калитки.
- Покажи на карте.
Допрос должен был быть произведен по всем правилам. Но Килия эти правила нарушила. Поглядев на карту, она растерянно сказала:
- Я ничего тут не понимаю.
- Ага! Как отлынивать от работы, ты понимаешь, а где находится розовая беседка, не понимаешь? А!?
- Слева от Задней калитки.
Килия снова взглянула на Колубя, и он опять одобрительно наклонил голову.
Комохр молчал. Он соображал, что бы еще спросить у провинившейся «козы», чтобы с блеском завершить следствие. Но вопросов не находилось.
- Уведите ее! – приказал комохр.
- Куда? – спросил солдат.
- Куда, куда! К себе пусть идет. И дайте сигнал отбоя по комбинату. Пусть все расходятся по местам.
Комохр был чрезвычайно доволен собой.  Завтра, наверняка, притащится старый Кис со своими «собаками» выяснять, что у них тут произошло ночью, а он уже провел все необходимые следственные действия. Вот как надо работать! Быстро, оперативно, по горячим следам. Не то, что этот Кис! Все умничает! Как он тогда носился с ботинком Картышки и хвостом медведя-крысоеда! Целых две недели допрашивали свидетелей. И что? А ничего! А он, комохр, за десять минут со всем разобрался. Допрошены подозреваемая и три свидетеля. Все показания сходятся. Достаточно? Этому кукину Кису никогда не достаточно. Кого бы еще допросить?
- Кто еще мог видеть эту девицу у розовой беседки? – спросил он Колубя, все еще стоявшего в кабинете в ожидании, когда его отпустят.
-  Мой сменщик у Задней калитки старший прапорщик Койка, - ответил Колубь.
- Позови его сюда. И подмени его пока на посту.
- Есть!
Колубь развернулся и пошел на выход, но комохр остановил его:
- Постой! Прапорщик тридцать второго отряда сто семьдесят четвертой роты шестого гвардии-дивизиона имени тысяча семьсот двадцать пятого конгресса объединенных сил воинских соединений достославного Круглого государства Колубь! Благодарю тебя за оказание добровольной помощи в расследовании инцидента на территории производственного комбината «Козочка»!
- Служу Круглому государству и всему круглому!
- Иди!

- Ну, что там? – спросил Койка, когда Колубь вернулся к Задней калитке.
- Все в порядке, - коротко ответил Колубь. - Ну-ка дыхни!
- Иди ты! – обозлился Койка.
- Тебя вызывает комохр для дачи показаний по Килии.
- Червь твою кервь!
- Запомни, что надо говорить. Ты сменил меня на посту ровно в пять. Я пошел домой. Потом ты услышал сигнал тревоги. Потом ты увидел, как со стороны розовой беседки - вон той, что слева - выбежала девушка и помчалась к главному зданию. Потом я  вернулся и сказал тебе, что бегу в охранное отделение. Больше ты ничего не видел и ничего не знаешь. Запомнил?
- Не дурак.
- Тогда иди. Комохр велел мне подежурить пока за тебя.
- Сначала я дыхну.
- Давай!
- Ну что?
- Еще немного чувствуется. Пожуй малины и не подходи близко к комохру.
- Вот влип! И все из-за тебя!
- Да! Не забудь представиться по полной форме – комохр это любит.
Койка побрел в охранное отделение.

В кабинете комохра Койка увидел Килию, которую снова привели на допрос. Она сидела на стуле перед комохром, сжавшись, как воробышек. Комохр позевывал и, не стесняясь присутствия женщины, скреб ногтями затылок. Койка вытянулся в дверях и громким голосом доложил:
- Сторожевой Задней калитки производственного комбината «Козочка», старший прапорщик тридцать второго отряда сто семьдесят четвертой роты шестого гвардии-дивизиона имени тысяча семьсот двадцать пятого конгресса объединенных сил воинских соединений достославного Круглого государства Койка прибыл по вашему приказанию.
Комохр радостно потер руки. Несмотря на все его усилия, солдаты охранной службы игнорировали представление по полной форме, и такое служебное рвение со стороны Койки ему понравилось.
- Молодец, старший прапорщик! – похвалил его комохр. - Службу знаешь. Проходи. А теперь расскажи мне все, что ты видел на территории производственного комбината с того момента, как принял пост.
Койка прикрыл дверь, сделал два шага вперед и вытянулся в струну.
- В пять часов ноль-ноль минут, - бодро начал он, - я принял пост у сторожевого Задней калитки производственного комбината «Козочка», прапорщика тридцать второго отряда сто семьдесят четвертой роты шестого гвардии-дивизиона имени тысяча семьсот двадцать пятого конгресса объединенных сил воинских соединений достославного Круглого государства Колубя, о чем сделана соответствующая запись в вахтенном журнале Задней калитки.
- Та-ак! – одобрительно кивнул комохр.
- В пять часов ноль одну минуту я выпустил вышеупомянутого прапорщика через Заднюю калитку и закрыл ее на замок. В пять часов ноль две минуты у третьего куста справа от второго столба Задней калитки мною было замечено животное серого цвета небольших размеров, похожее на кошку, которое проследовало в сторону второй скамейки 16-ой Боковой аллеи, где исчезло из поля зрения, о чем была сделана запись в вахтенном журнале Задней калитки.
- Так! – еще больше оживился комохр.
«У этого парня комар не пролетит незамеченным, - подумал он. - Надо поощрить его».
- В пять часов ноль четыре минуты, - продолжал Койка, - раздался сигнал тревоги. В пять часов ноль четыре минуты три секунды со стороны розовой беседки, находящейся к юго-востоку от Задней калитки на расстоянии ста сорока семи с половиной метров от нее, появилась работница производственного комбината, одетая в короткую зеленую юбку и полосатую бело-зеленую кофточку, как у этой вот девушки.
- Похожа эта девушка на ту, что бежала из розовой беседки? – перебил его комохр.
- Пусть встанет и повернется ко мне боком, - попросил Койка.
- Встань! – потребовал комохр.
Килия робко поднялась и встала боком к Койке.
- А теперь повернись спиной, - потребовал он.
Килия повернулась.
- А теперь покажи, как ты бегаешь, - снова приказал Койка.
Килия побежала на месте.
- Стой! – приказал Койка. - Можешь садиться.
- Это она! – твердо сказал он. - У меня глаз наметан. Эта девушка выбежала на 17-ю Кривобокую аллею, повернула на 3-ю Главную аллею и исчезла из поля зрения, о чем была сделана соответствующая запись в вахтенном журнале Задней калитки. Затем…
- Хорошо!  Достаточно! – перебил его комохр, который стал уже утомляться от чрезмерно подробного доклада Койки. - Ты молодец, старший прапорщик! Образцово несешь службу. В ближайшее время будешь представлен на повышение в должности.
- Служу Круглому государству и всему круглому! – рявкнул Койка, обалдевший от такого поворота дел.
Вот уж, действительно, не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
- Иди! – приказал ему комохр.
Койка круто повернулся и, печатая шаг, покинул кабинет комохра. Однако за дверью он не удержался, подпрыгнул козлом и помчался к Задней калитке. «Вот Колубь обзавидуется!» - хихикал он.
- Иди и ты! – отпустил комохр Килию. - С тобой будет разбираться Дисциплинарная комиссия.

Оставшись один, комохр сладко потянулся. Ах, какой он молодец! Обскакал самогО Киса! Не достанется тому на сей раз слава великого сыщика! Наверняка будет злиться, что без него сумели обойтись! Комохр взял пустую папку, написал на ней «Дело работницы производственного комбината «Козочка»  Килии», поставил дату начала и конца расследования, которые, естественно, совпали, и положил перед собой чистый лист бумаги. Надо было составить отчет о происшествии и проведенных следственных действиях.
 На комбинате стояла сонная тишина. Все вернулись на свои места. Охранники, наверняка, резались в карты в дежурном помещении, а «козочки» сладко спали в своих комнатках. Интересно, спит ли его «козочка»-лапочка? Или ждет, что он придет проведать ее? Ради этой «козочки»-лапочки и брал он себе ночные дежурства. Кошачьи усы комохра сладко задрожали. Он захлопнул папку. «Завтра напишу», - решил он, встал и пошел к выходу. Но не успел дойти, как дверь без стука распахнулась, и в кабинет влетели трое мужчин. Это был Кис со своими «собаками» - Котвейлером и Кокстерьером.
- Бря! – вырвалось у комохра неприличное ругательство.
 «Собаки» выглядели хмурыми и смотрели на комохра неприветливо.
- Что у вас тут происходит? – спросил с порога Кис.
- Ложная тревога, - ответил комохр, едва сдерживая раздражение.
Он остался стоять, давая тем самым понять, что не намерен разводить разговоры.
Но Кис так не думал. Он подошел к столу комохра, уселся по-хозяйски в его кресло и пригласил остальных присесть. «Собаки» подчинились, комохр остался стоять.
- И кто же это дал ложную тревогу? – спросил Кис и добавил, указывая на свободный стул у стола:
- Садись! Правды в ногах нет.
Комохр вернулся к столу, но садиться не стал. Его душил гнев.
- В пять часов во время переклички обнаружилась пропажа работницы комбината по имени Килия, - отчеканил он. - Дежурная нажала на кнопку «Тревога». Вскоре работница нашлась. Всё.
- И где же она была?
- Была на территории комбината, в беседке. Заснула. Завтра с ней будет разбираться Дисциплинарная комиссия.
- Так спала, что не слышала рева сирены?
Комохр с презрением посмотрел на Киса. А еще называют его мудрым Кисом.
- От рева сирены она и проснулась. И прибежала.
- Свидетели ее сна и пробуждения были?
- Были. Целых четверо. Их показания совпали с показаниями задержанной. Дело закрыто.
- Кем это закрыто? – удивился Кис. - Вы что, получили право открывать и закрывать дела?
- Да тут все ясно, - раздраженно ответил оскорбленный в лучших чувствах комохр и, не в силах больше сдерживать гнев, жестом показал гостям дорогу на выход.
Кис на жест внимания не обратил и продолжил допрос.
- Кто эти четверо, и что конкретно они видели?
Комохр уже с трудом сдерживал бешенство.
- Двое – охранники Задней калитки. Один видел, как Килия туда пошла, а другой - как она оттуда выбегала.
- А еще двое?
- Мои солдаты. Схватили ее на пути от розовой беседки к главному зданию.
- И это все?
- Бря! – не на шутку разозлился комохр. – Чего же ты еще хочешь?
- Подруги подозреваемой были допрошены? Дежурная по смене? Обслуживающий персонал? Посетители?
- Да на кой бряк это надо! – вскричал комохр. - Тут и так все ясно! Ну, заснула девчонка! Устала и заснула! Что ты тут наворачиваешь? Выслужиться хочешь? Мало тебе славы? Давно медвежьих хвостов не ловил?
Комохр потерял разум от гнева. Кис смотрел на него с ненавистью. Котвейлер и Кокстерьер явно забавлялись зрелищем двух взбесившихся начальников.
- В соответствие со служебной инструкцией ты должен был изолировать всех подозреваемых и свидетелей и немедленно сообщить о происшедшем в Следотдел. Ты это сделал? Кто тебе разрешил самому вести следствие?
Комохр побагровел и только разевал рот и размахивал руками, не находя нужных слов.
- Где находится подозреваемая?
- Где, где? У себя в спальне.
- Та-ак!
- А где другие работницы и персонал, работавший сегодня ночью?
- Спят.
- Они изолированы друг от друга?
- Нет! Обнялись через стены и перешептываются, - вдруг пошутил комохр, ранее в юморе не замеченный.
- Закрыть все комнаты и вызывать работниц по очереди. Потом – обслуживающий персонал, - распорядился Кис.
- Все спят, - упрямо сказал комохр.
Кис взглянул на часы.
- Ничего, рабочий день, считай, уже начался.
- У кого начался, а у кого закончился, - ехидно ответил комохр. - Кроме того, в соответствие с инструкцией пребывание в нерабочее время посторонних людей на территории производственного комбината без специального разрешения нача Внутренних Войск не разрешается. Просьба покинуть помещение.
Кис и его «собаки» не шевельнулись. Тогда комохр дважды нажал кнопку. Вошли два дежурных охранника.
- Проводите господ следователей к главному входу, - приказал им комохр. - И передайте охранникам, чтобы они никого, - слышите, - никого не пропускали на территорию комбината без специальных пропусков или моего разрешения.
Охранники подошли с двух сторон к Кису и стали поднимать его с кресла.
- Я доложу о ваших действиях вашему начу, - пригрозил рассерженный Кис, стряхивая с рук охранников. - Дайте мне ваш отчет о происшествии на комбинате.
- Отчет еще не готов.
- Дайте, что готово.
- Приходите к четырнадцати часам. Все!
Комохр крикнул солдатам:
- Ну, что вы стоите! Выполняйте приказ!
Солдаты вытолкали Киса из кабинета комохра, Кокстерьер и Котвейлер последовали за своим начем сами. Дверь захлопнулась.

Хотя комохр и победил в споре с Кисом, настроение у него было гаденьким. Он знал, что Кис это так не оставит. С печальным вздохом уселся он в кресло и раскрыл папку с делом Килии. Видно не судьба ему сегодня пристроиться под теплый бочок «козочки»-лапочки. Более получаса бился комохр над отчетом,  но за это время сумел сочинить только два предложения. Он пришел в отчаяние. Если дело так пойдет дальше, он не успеет закончить отчет и к четырнадцати часам. Придется звать на помощь Кадюку (Гадюку). Гнусный, конечно, тип, и насмехается над ним, комохром, анекдоты про него рассказывает. Но до чего ж ловок, негодяй, сочинять отчеты и доносы! Комохр снова нажал кнопку вызова и приказал вошедшему солдату:
- Кадюку ко мне! Быстро.

Пока Кадюка под руководством комохра составляет отчет о ночном происшествии и пишет донос на нача Следотдела  Киса, вернемся к Задней калитке и посмотрим, что там произошло за это время. Койка примчался на пост в веселом настроении и похвастался Колубю своим предстоящим повышением по службе. Колубь от души поздравил его. Теперь он мог не бояться, что Койка передумает и изменит показания.
- Вот видишь, как здорово все для тебя обернулось. Должен за это меня благодарить.
- За этим не станет! – пообещал Койка. - Первую прибавку вместе пропьем.
- На всякий случай, Кой. Если еще раз будут допрашивать, ничего не добавляй и не убавляй. Стой на своем. Мол, видел, как после сирены она выбежала из розовой беседки и помчалась в главное здание. А я вернулся через Заднюю калитку. И все.
- Ты что, за дурака меня держишь?
- Нет, конечно, Кой! Какой же ты дурак, если ты на этом деле повышение заработал. А я только устную благодарность.
Койка захохотал.
- Ну, я пошел, Кой! Открывай калитку.
- До свидания, Кол!
Колубь вышел из калитки и зашагал вдоль стены комбината. Справа от него чернел и шумел под ветром лес. Неожиданно из-за дерева выдвинулась черная тень и набросилась на Колубя. Это был Дизон. Одной рукой он засунул в рот Колубя кляп, другой закрепил его скотчем, и, не давая жертве опомниться, прикрутил его веревкой к дереву. Дизон проделал все так быстро, что Колубь не успел пикнуть. Похоже, он не сразу даже сообразил, что произошло. Этот охранник оказался легкой добычей, не то, что узик Урёл. Дизон встал за спиной Колубя, чтобы тот не мог видеть его, и тихим, но властным голосом сказал:
 - Нам известно о твоих преступлениях, Колубь. Ты незаконно выпускал по ночам свою подругу Килию.
Колубь мелко задрожал.
- И ты, - продолжал Дизон, - отправил в мир иной ее недруга Картышку.
При этих словах Колубь затряс головой в знак протеста, но Дизон не принял это во внимание.
- Сведения о твоих преступлениях лежат в конверте и в любой момент могут быть отправлены в Следственный отдел. Если ты этого не хочешь, веди себя разумно и отвечай на мои вопросы. Готов?
Колубь согласно кивнул головой.
- Я сейчас ослаблю  тебе кляп, и ты расскажешь мне, что случилось на производственном комбинате. А будешь кричать, я успею убежать, но конверт с компроматом через час будет на столе у начследа. Понял?
Колубь снова кивнул головой.
- Говори, быстро! – торопил его Дизон, вынимая из его рта заглушку.
Колубь, запинаясь и сбиваясь, рассказал Дизону всю историю, произошедшую с Килией.
- Значит, ей ничего не грозит? – уточнил Дизон.
- Она может получить дисциплинарное взыскание.
- Суровое?
- Не думаю.
- Хорошо! Я тебя сейчас отвяжу, Колубь, - сказал Дизон, - но имей в виду, если ты кому-нибудь расскажешь о нашей встрече или, не дай бог, выдашь Килию, мы тебя везде достанем. Не забывай о конверте с компроматом!
С этими словами Дизон быстро размотал опутывавшую Колубя веревку и мгновенно растворился в темноте. Ошарашенный всем произошедшим, Колубь еще некоторое время стоял на месте, а потом припустился бежать, с опаской косясь на кусты и деревья, нависавшие над тропой. Ну и ночка выдалась!