Ангелина

Она сидела на самом краю скалистой площадки за столиком с большой розовой раковиной и любовалась океаном и закатом. Её волосы и лоб скрывала белая шляпа с широкими полями, глаза были спрятаны за тёмными очками, но прямая линия носа, тонко очерченные губы и высокие скулы были просто изумительны.

Затаив дыхание, я следил за плавными движениями её словно выточенных из слоновой кости рук, любовался тонкими плечами, укутанными в шёлковую ткань летнего платья, ласкал взглядом аккуратную грудь. Я был очарован, смущён, подавлен этой совершенной красотой.
Она повернула ко мне голову, и её мягкие губы чуть разомкнулись в лёгкой улыбке. Мне показалось, что меня коснулось её нежное дыхание, смешанное с тонким лимонным ароматом духов. Через мгновение она снова смотрела на океан, а меня из мечтательного состояния вывел звонок друзей, которые ждали меня в японском ресторане. Найдя их за столиком уже вооружившимися палочками, я не стал рассказывать им о своей удивительной находке, так как боялся, что это неожиданное состояние счастья и изумления может быть неосторожно разбито.

Ночью в объятиях тёплой Мари я почти забыл о прекрасной незнакомке, но на следующий день невольно обращал внимание на всех мимо проходящих девушек в надежде узреть ту, что так взволновала моё воображение. Моя подруга восприняла мой интерес к девушкам на свой лад и неустанно отпускала разные колкости по этому поводу, но меня это почему-то не трогало, и я никак на них не реагировал.

Вечером ноги сами принесли меня к ресторану на скале. Она сидела там! Уже смеркалось, и её кожа от этого казалось особенно белой, почти сияющей. На голове её красовалась уже шляпка поменьше, из-под которой выбивалась кудрявая прядь светло-русых волос. На глазах на этот раз были довольно светлые очки, и я мог видеть её глаза. Боже, что это были за глаза! Большие, выразительные, томные… Голубые, карие, зелёные?.. Мне хотелось увидеть их цвет, снова почувствовать её взгляд на себе, но я не знал, что для этого предпринять.
Как и в предыдущий вечер, я занял столик немного в глубине площадки, откуда было удобно наблюдать за таинственной красавицей. Её белое платье в чёрный горошек и маленькие белые перчатки делали её похожей на современницу Жаклин Кеннеди, странную гостью из былых времён.

Я жадно следил за тем, как она обхватывала губами трубочку и медленно тянула кокосовый коктейль. Она водила пальцем по покрытому капельками бокалу, рисуя изогнутые мокрые дорожки на холодном стекле. Её взгляд был неотрывно направлен на угасавшую вечернюю зарю, а во мне поднимался огонь страсти.

Я вспоминал её длинные пальцы, спрятанные сегодня в перчатки, и мне хотелось ощутить их вкус и хрупкость у себя во рту. Я хотел дышать её дыханием и любоваться вздрагиванием её ресниц. Моё воображение дорисовывало прекрасные стройные ноги, скрытые длинным платьем и тенью проклятого столика. Я бы целовал каждый пальчик её ноги, тёрся щеками о её гладкие пятки и покусывал изящные щиколотки.

Всё моё естество было охвачено страстью. Было что-то дьявольское в этой совершенной красоте, которая, казалось, ещё ни разу не была никем осквернена. Я хотел быть первым и единственным!

В тот вечер я ушёл раньше неё, потому что не смог придумать предлога, чтобы подойти и заговорить, и мне была мучительна её недосягаемость. Почему нельзя было просто подойти и заговорить о погоде? Её красота сковывала мой мозг.

Ночью я не мог уснуть. Моё тело пылало, а перед мысленным взором вставали соблазнительные образы и полные страстью сцены. Лишь под утро я смог забыться зыбким сном и совершенно несвежим отправился на завтрак, где меня уже ждали друзья.

Проходя мимо массажного салона, я увидел инвалидную коляску, рядом с которой стояла довольно рослая женщина, по-видимому, сиделка, а в коляске была – о, Боже! Я не мог в это поверить! – в коляске была моя прекрасная дама. Сиделка что-то поправляла у девушки в ногах, а та вдруг повернула ко мне голову и улыбнулась. Её пышные волнистые волосы сияли на солнце, а в серо-голубых глазах играли радостные блики. Это юное свежее лицо, не скрытое ничем от случайного взгляда, было верхом красоты и совершенства. Но инвалидная коляска… Я улыбнулся в ответ и почувствовал, как мне щиплет глаза от жалости. Я понял, что её ноги были парализованы, и в мой идеальный образ безжалостно ворвалась жизненная правда.

Когда я присоединился к своим друзьям, пухленькая Кати охала по поводу какой-то девушки, которой в детстве отрезало поездом ноги, и теперь она вынуждена страдать от своего уродства в самом расцвете женской красоты. «Как это ужасно!» - вторила ей Мари, а у меня из головы не выходило моё неожиданное открытие. Моя тайная возлюбленная тоже оказалась калекой

«Ты нас не слушаешь?» - Мари вопросительно вглядывалась мне в лицо. «Нет, я плохо спал сегодня. Забыл включить кондиционер, и было ужасно душно», - соврал я и поспешил снова к массажному салону, но там уже никого не было.

Таинственная незнакомка не стала мне менее дорога. Наоборот, её беспомощность вызывала у меня щемящее чувство нежности, и мне хотелось поскорее познакомиться с ней, чтобы стать соучастником её трагедии. Теперь мне стало понятно, почему она не появлялась ни на пляже, ни в бассейне, и мне не терпелось занять своё место в её одиночестве. Я чувствовал себя рыцарем, протягивающим руку помощи беззащитной хрупкой принцессе, и это чувство ласкало моё самолюбие.

Вечером я снова отправился в рыбный ресторан на скале, но её там не было. Я прождал, пока совсем не стемнело, и, проигнорировав заигрывания Мари по телефону, отправился к себе в номер. Я думал о том, как буду нежно и любовно массировать худые обездвиженные ножки моей возлюбленной, как буду за ней ухаживать, возить её на прогулки. Меня переполняла нежность, и она давала мне сил решиться на знакомство.

Весь следующий день прошёл в надежде на случайную встречу: я несколько раз прошёлся мимо массажного салона, прогулялся под балконами гостиничных номеров, но всё было безуспешно. Вечером, гонимый приятным предчувствием, я отправился на скалистую площадку и занял там свой обычный столик. Через полчаса появилась она. Сиделка медленно везла её на коляске, то и дело останавливаясь, чтобы девушка могла пообщаться с менеджерами, которые просто источали из себя любезность и доброжелательность. Видимо, они тоже жалели её и делали всё для того, чтобы она чувствовала себя комфортно.

Она снова была без шляпки с забранными в небрежный пучок волосами и в светлых очках. Румянец с её щёк плавно перетекал на её маленькие аккуратные ушки, нежные завитушки волос падали на её благородный алебастровый лоб, красивой формы мягкие губы, казалось, жили своей жизнью, принимая разные формы при произнесении слов. Я снова был околдован этим неземным существом.

Сиделка остановилась у её любимого столика и пересадила свою подопечную на стул. И тут я сделал ещё одно открытие, разбившее весь мой идеальный мир на тысячи мелких осколков: девушка была безногой! Её голубое крепдешиновое платье плоско лежало на сиденье стула и спускалось вниз к полу.

Меня резко затошнило, стало не хватать воздуха. «Вам нехорошо, господин?» - подошёл ко мне один из официантов. «Нет, всё в порядке», - выдавил я из себя. – «А кто эта девушка?» «Мисс Ангелина? Наш постоянный гость. Очень приятная и знатная молодая особа. Живёт на вилле. Приезжает сюда обычно на месяц», - ответил официант буднично. «И сколько ей ещё осталось здесь жить?» - спросил я почти похоронным голосом. «Две недели», - несколько удивившись моему тону, сказал официант, записал номер моей комнаты и удалился.

«Какая красота и какое уродство! Какое уродство!» - бормотал я, бредя к своему корпусу. У меня никак не могло уложиться в голове, что такое возможно. Всю мою нежную жалость как ветром сдуло; вместо этого в моей душе поднималась волна ненависти к девушке за то, что она так жестоко разрушила мою мечту. «Уродка! Гадкая уродка!» - почти в беспамятстве шипел я. Мне было бы намного легче, если бы она утонула на моих глазах, и я грустил бы по ней, так и не узнав её тайны, чем этот сокрушительный удар по моему совершенному миру.

Ночью мне приснился сон, как будто эта девушка ползёт ко мне на руках, оставляя за собой широкий кровавый след и постепенно превращаясь в мерзкую жирную женщину в чёрном наряде. Я проснулся в четыре утра в холодном поту и больше не смог уснуть. В семь утра я отправился на прогулку, и с этого момента начался настоящий кошмар, потому что я стал встречать инвалидку повсюду: на берегу, у бассейна, на массаже, в парке, в ресторане… Казалось, она преследовала меня на своей инвалидной коляске, чтобы окончательно уничтожить меня. Даже пытаясь забыться в объятиях Мари, я вдруг представлял себе, что у моей партнёрши нет ног, и весь мой запал исчезал, а на его место приходило чувство гадливости и тошноты. Так продолжалось два дня. Я уже решил покинуть этот отель, как однажды перед сном мне вспомнились слова Кати: «…отрезало в детстве ноги поездом… она вынуждена страдать от своего уродства в самом расцвете женской красоты…»

Страдать? Я вспомнил очаровательную улыбку Ангелины, её восхищённый взгляд, впитывающий в себя лучи заходящего солнца, её неизменное дружелюбие и… почувствовал уродом себя. Пока я изнемогал от жалости к себе и своим разбитым мечтам, эта наказанная за что-то судьбой девушка ЖИЛА! Она жила полноценной жизнью, наслаждаясь природой, солнцем, океаном, ресторанной едой, отелем, общением с людьми, красивой одеждой… Она ухаживала за собой, в то время как я, погрязший в своей мелкой трагедии, даже перестал бриться и следить за одеждой.

Мне стало нестерпимо стыдно за свой эгоизм, за свою глупую ненависть и свой страх. Она действительно была совершенством, а я – самым настоящим уродом.
Утром, проведя себя полностью в порядок, я после завтрака обошёл все те места, где сталкивался с Ангелиной в течение двух дней, но нигде её не нашёл. Осталось только одно место – парк, но он был такой огромный, что в нём можно было потратить на поиски полдня или больше.

Не надеясь на успех, я брёл по дорожке среди разноцветных клумб, как вдруг увидел на скамейке сиделку с книгой в руках, а немного поодаль медленно ехала в своей коляске Ангелина, крутя большие колёса изящными руками в длинных белых перчатках и останавливаясь у каждой клумбы, чтобы насладиться видом и ароматом цветов. Половину её лица опять скрывали очки и большие поля белой шляпы, но теперь уже моё воображение без труда дорисовало изумительные серо-голубые глаза, чуть изогнутые брови и гладкий лоб с завитушками светло-русых волос.

Я решительно направился к девушке.
- Позвольте представиться, - начал я и назвал своё имя.
- Очень приятно. Ангелина. – Она протянула мне руку для пожатия, и я ощутил её длинные нежные пальцы под тонкой тканью. Внутри что-то сладко заныло.
- Я всё время гадал, где же проводит дневные часы эта замечательная особа, и очень рад встретить Вас здесь в парке. Вы – словно прекрасная фея среди цветов – Запах её белой кожи, смешанный с лимонным ароматом духов, пьянил мой мозг, и я уже готов был нести всякую чушь. Лишь бы этот дурман не проходил!
- О, Вы из рода мечтателей? Я предпочитаю реализм: жизнь намного разнообразней и интересней, чем любая фантазия. – Она слегка погладила лепестки огромной мальвы.
- Рядом с Вами реальность действительно кажется куда более прекрасной, чем мечта. Хотя вы же способны сделать и любую мечту прекраснее реальности, если последняя – без Вас.
Я был абсолютно пьян её красотой, голосом, запахом. Я был пьян её скромным кокетством и плавностью жестов. Я впитывал взглядом её всю. И тут… мой взгляд упал на место, где должны были начинаться ноги. Она поймала мой взгляд. И улыбнулась.
- Моё уродство Вас шокирует? – простодушно и несколько сочувственно спросила она.
- Шокировало когда-то,- честно признался я. – Мне было тяжело привыкнуть к этой мысли. В какой-то момент мне казалось, что Вы нарочно обманываете своей красотой людей, чтобы им потом было особенно больно. Позже я понял, что я полный дурак. Отсутствие ног у тела не означает отсутствия крыльев у души.
- Надо же, мой муж говорит то же самое, только другими словами. Он говорит, что физические изъяны зачастую компенсируются душевными совершенствами.
У меня было такое чувство, как будто меня ударило молнией, и этой молнией было слово «муж».
- Вы замужем? – прошептал я.
- Да, уже два года, - спокойно ответила Ангелина, улыбнувшись моему изумлённому виду. – Или Вы считаете, что такая девушка как я не имеет права на семейную жизнь?
- Нет, Господи, нет! Просто… Вы так молоды… - я не знал, что придумать, потому что в глубине души действительно считал, что на таких никто не женится, поэтому в какой-то степени чувствовал себя исключением из правила, так как уже внутренне приготовился посвятить свою жизнь несчастной красавице.
- Позвольте Вам не поверить. – Она снова дружелюбно улыбнулась. – Меня уже давно не обижает ни реакция людей, ни их взгляды на жизнь. Когда рядом есть искренне любящие тебя люди, то мнение остальных уходит далеко на задний план.
Мой рассудок не сдавался и отчаянно искал подвоха в этой истории. Официант сказал, что она богата. Возможно, её муж женился на ней из-за денег.
- А кто Ваш муж по профессии?
- Очень известный банкир (извините, я не буду называть его имени). Мы познакомились на одном из благотворительных вечеров. Этот человек явился для меня и моей семьи настоящим посланием Небес, так как благодаря его помощи моему отцу удалось предотвратить финансовый крах своей компании.
Зато крах терпели мои попытки стать единственным благородным спасителем. Кто-то меня уже опередил и, похоже, сделал это, не будучи одолеваем столь чудовищными внутренними конфликтами, которые пережил я.
- И он Вас действительно любит? – не сдавался я, уже даже не боясь показаться некорректным.
- А разве я похожа на отверженную? – Ангелина улыбнулась столь ослепительно, что мне осталось только сдаться и отступить.

Оставшиеся дни пребывания в отеле я провёл в приятном общении с Ангелиной, всё больше убеждаясь в её внутреннем совершенстве и таком же совершенстве её мужа. Нет, я не стал чувствовать себя ничтожеством, наоборот, я научился принимать себя таким, какой я есть, и наслаждаться окружающим миром и жизнью, со всеми её внешними изъянами.