Глава 26. Крах

Приятно, конечно, читать о неприятностях, обрушившихся на этих глупых задавак начей. Так и хочется крикнуть им прямо в лицо: «Так вам  и надо! А то, ишь, какие!» А какие такие? А такие! Пригрелись тут у кормушки! У-у-у! А тут – шпак! – и нету вас! Не только голов нет, тела целиком слетели с протертых ленивыми задами мест. И так хорошо, так  радостно стало у нас на душе.
Но русская душа - душа широкая, вмещает она не только извечную злобу к власть и деньги имущим, но  и жалость - бездонную, щемящую жалость к бедным и сирым, страждущим и обиженным. Освободите в своих душах место для этой жалости! Его сейчас потребуется ой, как много, ибо мы переходим к самым печальным страницам нашего повествования, к самому страшному событию в жизни наших героев Дизона и Килии.  Они еще ни о чем не подозревают, они еще полны надежд, они еще верят, что завтра, уже завтра они будут вместе, вместе навсегда. Они не знают, что удавки уже  наброшены на их шеи.

В понедельник в середине дня проходная производственного комбината «Козочка» открылась на выход, и работницы заведения потянулись в поселок. Лишь Килия не спешила выходить. С тех пор, как Дизон назначил час побега, ее не отпускал страх. Измученное воображение рисовало всевозможные препятствия, которые помешают ей встретиться завтра с Дизоном. Больше всего она боялась, что ее почему-либо не выпустят с комбината, и она решила посмотреть, не сможет ли она где-нибудь перебраться через стену.
Килия шла вдоль высокой гладкой стены, внимательно изучая ее. В одном месте рядом со стеной рос дуб, который дружески облокотился на стену одной из своих веток. Килия решила проверить прочность этой ветки и полезла на дуб. Добравшись до середины, она остановилась передохнуть и огляделась. День был тихий, безветренный, но трава недалеко от дуба шевелилась. Килия вгляделась и заметила в ней что-то блестящее. Она затаилась. Но вот трава раздвинулась, и из нее высунулась круглая блестящая лысина - в траве прятался мужчина.
- Эй, что ты там делаешь? – крикнула Килия.
«Лысина» молчала.
- Я тебя вижу, лысый, вылезай! А то охранника позову! – пригрозила Килия.
- А ты сама, что там делаешь? – отозвалась «лысина», не поднимая головы.
- Я? На дереве сижу.
- А зачем ты залезла на дерево?
- Детство вспомнила. Ты лазил в детстве по деревьям?
«Лысина» не ответила и плавно ушла в траву. Килия не решилась лезть по ветке на стену при прячущейся рядом «лысине». Она спустилась вниз и пошла на выход. «Лысина», к сожалению, не насторожила Килию. Она приняла его за любителя подсматривать за женщинами, которых немало водится в любом месте. 

Последняя ночь на производственном комбинате выдалась очень тяжелой. Килия и так была на пределе своих психических возможностей. Опоздание на комбинат, допросы, очная ставка с Урлом и напряженное, полное страха ожидание побега совершенно измотали ее. А тут, как назло, отбоя не было от клиентов. Это работали шпионы Киса. Килия пряталась от них в дальних углах комбината, но они находили ее повсюду и требовали выполнения своего гражданского долга.
К утру Килия буквально валилась с ног. Она думала, что заснет, едва ее голова коснется подушки. Не тут-то было! Обрывки мыслей - беспокойные, тревожные - вертелись в ее перевозбужденном мозгу, мешая заснуть. А когда, наконец, она уснула, ее стали мучить кошмары. То они с Дизоном метались в каком-то замкнутом пространстве, а к ним тянулись, пытаясь схватить их, огромные омерзительные щупальца. Красные злые глаза чудовищ горели ненавистью, а из разинутых ртов, как из кружек пива, вытекала пена. Вот одно из чудовищ дотянулось до Килии, схватило ее и повалило на землю, и топчет ее, и рычит, и его слюна хлопьями падает ей на лицо и грудь. Она кричит, зовет на помощь Дизона, но его тоже схватили. Он пытается вырваться из рук чудовищ, но не может. Килия закричала и проснулась. Сердце бешено колотилось. Не сразу осознала она, что это был лишь сон. Но едва она снова заснула, как кошмар вернулся. Теперь они с Дизоном бежали по дороге, а те, другие, гнались за ними. И тут на их пути возникла высокая стена. Они карабкаются на стену, но она раскачивается и вот-вот рухнет. А преследователи уже рядом и тоже лезут за ними вверх. Наконец, Дизон перебрался на другую сторону и велит Килии прыгать. Она бесстрашно падает прямо в его руки. И они бегут к реке, к мосту через реку, большому каменному мосту. Но их преследователи тоже преодолели стену и снова догоняют их. И вот они  с Дизоном на мосту. Килия знает, что за мостом - спасение. Надо только перебежать мост. Но вдруг мост обрывается, прямо посередине реки. А преследователи все ближе и ближе, она видит их торжествующие лица, мокрые от пота жирные шеи, и грязную липкую пену, вытекающую из широко раскрытых ртов. Что же делать? Что же делать!? Ее охватывает отчаяние. И тогда Дизон берет ее на руки, прижимает к себе, и они прыгают  вниз в бурлящую, кипящую брызгами пучину. У Килии перехватило дыхание, и она снова проснулась. Ей было страшно, очень страшно. Что значат эти сны? И почему они приснились ей накануне побега? Больше она уже не смогла заснуть, да и не хотела, боясь новых кошмаров.

Дизон тоже не спал этой ночью, но по другой причине. Он обустраивал маленький домик для Килии. В нем были спаленка, гостиная и крошечная кухонька. К утру все было готово: в спаленке приятно пахла свежей стружкой кровать, а в гостиной у окошка примостились стол и два табурета.
Когда солнце поднялось и осветило поляну, Дизон вышел из домика. Он нарвал большой букет ромашек и поставил их в гостиной. Комната сразу оживилась.
- Ничего, обживемся потихоньку, - сказал Дизон вслух.
За время своего отшельничества он привык разговаривать сам с собой. Дизон взглянул на часы. До выхода оставалось чуть больше получаса. Он решил отдохнуть перед дорогой и прилег на кровать. Он был в отличном настроении. Мысль о том, что уже завтра он введет в дом Килию, переполняла его сердце сумасшедшей радостью. Он представлял, как она откроет дверь в гостиную, увидит ромашки, воскликнет «Ой! Как красиво!» и будет любоваться ими, и, смешно прищурив глаза,  качать от удовольствия головой, а потом вдруг вспомнит о нем и обнимет его, и шепнет ему на ухо что-нибудь нежное, ласковое. «Теперь тебе уже не придется бросать цветы в реку», - скажет ей Дизон, и они весело рассмеются.
В отличие от Килии, Дизона не терзали мрачные предчувствия. Он был уверен в успехе их побега. Он все продумал до мелочей, для каждого возможного препятствия у него был заготовлен свой вариант действий. Одного он не принял в расчет, что на его хвосте уже зависли контроль-разведчики. Дизон был уверен, что никто не знает о его местонахождении. Он полагал, что его будут ждать завтра на южной дороге. А он придет сегодня с запада, и не в Дрюпинки. Ему и в голову не могло прийти, что контроль-разведчики находятся рядом с ним, на опушке поляны - пасут его уже не первый день.
Сами же «пастухи» находились в смятении. Дуревестник ушел с донесением  начу Контроль-разведки в субботу вечером. Сегодня вторник, а он все еще не вернулся. Старшой ломал голову. Старшой нервничал. Он уже жалел, что ввязался в эту авантюру. Отвез бы пушки в Дрюпинки и кушал бы сейчас галушки дома, сидя рядом с тепленькой еще с постели женой. А вместо этого он сжевал горсть собранной Дурундуком малины и утерся ладонью. Ненависть - жгучая, липкая ненависть к Дизону, из-за которого он целую неделю кормил комаров на болоте, а теперь снова вляпался в неприятную историю, - переполняла его сердце. И когда рано утром он залез на дерево проведать свой «объект» и увидел, что «объект» собирает цветочки, терпение его лопнуло. Цветочки!! Цветочки, хек твою трек!  Решение пришло мгновенно.
- Все! Снимаемся! – объявил он Дурундуку. - Уходим оба! Смотреть на это больше нет сил, хек твою трек! Цветочки!
Дурундук обрадовался. Его тоже не прельщала перспектива сидеть здесь незнамо сколько, питаясь одними ягодами и орехами. Старшой выбрал по карте кратчайший маршрут, и они двинулись к дому. Их желудки, истосковавшиеся по нормальной пище, жалобно урчали и очень просили чего-нибудь горяченького, но никаких поселков поблизости не было, а потом пошли поселки инакозубых - их они обходили стороной. Наконец, они вышли на дорогу, вдоль которой располагались поселки дезиков. У первого же дома они остановились и кликнули хозяйку. На крыльцо вышла старуха, долго всматривалась в них и слушала, приставив ладонь  к уху. Наконец, поняла, что от нее хотят, и прошамкала:
- Пошёлок наш маленький, никаких таких решторанов мы не жнаем, их отродяшь тут не было.
- А магазин?
- Магажин ешть, но он работает только по шубботам. В шубботу приходите.
- В шубботу, хек твою трек! – передразнил ее старшой.
Старуха обиделась и собралась уходить.
- Подожди, бабуля! – взмолился Дурундук. - Дай нам чего-нибудь поесть. Мы голодные.
- Мало тут вшаких голодных рыщет. А я вшех кормить должна?
- Слушай, бабка! – прикрикнул старшой. - Полегче давай! Мы – не всякие! Мы – государственные люди, на службе. Тащи, что есть съедобного.
И он взбежал на крыльцо, чтобы войти в дом. Но старуха не пустила его.
- Бедные мы, - вдруг заканючила она. - Шамим не хватает. Одни девки в доме оштались. Мужиков вшех на фронт пожабирали. А бабы, они много ли наработают?
- Меньше прохлаждайтесь, больше наработаете, - зло ответил старшой. - Не вы одни такие, все так живут.
- Вше да не вше, - возразила старуха. - Вот вы, например, пошему не на фронте? А? Такие ждоровые робята, што бы вам не воевать?
- Мы воюем, - обиделся старшой. - Только у нас особое задание. Ладно! Хватит болтать! Тащи еду, а то сами возьмем.
Старшой попытался отпихнуть старуху, стоявшую в дверях, но она вцепилась в косяки мертвой хваткой.
- Ошобое жадание!? – злобно крикнула она. - Шо штарухами воевать, ваше жадание!? Да? Уходите! Нету у меня никакой еды. Прошите у тех, кто побогаче.
- А кто у вас тут побогаче? – оживился Дурундук.
- А никого таких в нашем пошёлке нет, а про другие не жнаю, - ехидно ответила старуха, отступая внутрь дома, и закрыла дверь.
- Бабушка! – взмолился Дурундук. - Ну, хоть чаем пустым нас напои! Или кипятком хотя бы. Кипятку-то тебе не жалко? Мы три дня ничего не ели, службу несли, - бил на жалость Дурундук.
- Бедненькие! Кипятку жапрошили, - сказала старуха, высовывая нос в щель двери. - А где это я на ваш воды напашушь? Воду-то еще принешти надо! Шама она ко мне не бегает.
- Да мы принесем! – воскликнули контроль-разведчики. - Давайте ведро.
Старуха засуетилась, нырнула на терраску и тут же вынырнула с четырьмя пустыми ведрами.
- Вон колодец-то, недалече шовшем, - махнула она рукой на видневшийся на другом конце поселка «журавль».
Контроль-разведчики побежали за водой.
- Ну вот, теперь ешть из шего кипятошек шварить, - одобрительно сказала старуха, указывая, куда поставить ведра.
Дурундук хитро подмигнул старшому и снова обратился к старухе:
- Хозяюшка! А как насчет картошечки? Картошечки у вас не найдется? Мы заплатим, как скажете.
- Картошешки! - старуха возмущенно затрясла головой. - Картошешка, она ведь в земле сидит. Ее прежде, чем в шковородку брошить, еще выкопать надо.
- Так давайте мы выкопаем! – охотно согласились контроль-разведчики.
Старуха проворно шмыгнула в сарай и вытащила оттуда четыре больших мешка и две лопаты. Первые выкопанные клубни она забрала и скоро ноздри картофелекопателей защекотал дразнящий запах жарящейся картошки. Мужчины повеселели. Мешки быстро заполнялись картошкой. Старшой уже оттащил один мешок в сарай и завязывал другой, как вдруг он увидел человека, идущего к поселку с той же стороны, откуда они сами только что пришли.
- Кто-то тащится сюда, - сказал старшой, вглядываясь вдаль.
- Где? – спросил Дурундук, выпрямляясь.
- А вон! Похож на наш «объект» - такой же здоровенный.
- Так это он и есть! – вскрикнул Дурундук, у которого глаза были поострее.
- Ложись! – приказал старшой.
Оба картофелекопателя упали на землю и спрятались за мешками. Дизон прошел мимо них, даже не повернув головы. Едва он скрылся за кустами, росшими вдоль забора, как контроль-разведчики вскочили и помчались вон со двора. Хозяйка, увидев их в окно, выбежала на крыльцо и закричала:
- Куда же вы, робятки? А картошешки? А кипятошку? Вшё уже готово.
Но старшой и Дурундук даже не оглянулись на зов.
- Штранные какие-то! – пожала плечами хозяйка и пошла в огород перетаскивать оставшиеся мешки с картошкой.

Несколько часов голодные контроль-разведчики преследовали Дизона, то отставая от него на открытых местах, то приближаясь там, где позволяла обстановка. В середине дня они вошли в большой поселок. На центральной площади располагались напротив друг друга кафе и закусочная.
- Перекусить бы! – жалобно простонал Дурундук.
- Обойдешься! – огрызнулся старшой, увлеченный погоней.
 Желудки обоих контроль-разведчиков возмущенно заворчали. К счастью для них, желудок Дизона тоже потребовал пищи, и его хозяин завернул в кафе. Старшой и Дурундук скользнули в закусочную напротив и уселись у окна, откуда был виден вход в кафе. Выбор блюд в закусочной не предусматривался, но они были рады и тому, что им принесли - яичнице и салату из огурцов, посыпанных луком и сбрызнутых сметаной.
Однако не успели они приступить к трапезе, как в закусочную шумно ввалилась толпа мужчин. Один из них вгляделся в заросшие лица старшого и Дурундука и радостно воскликнул:
- Гляди! Наши ребята!
Это был Дуревестник, который вел к крепости отряд Долкодава.  Долкодав подошел к столу старшого и спросил:
- А вы тут что делаете?
- Пасем объект. Зашел кафе напротив, - коротко ответил старшой.
- Что за объект? – продолжал допрос Долкодав.
- Ну, Дизон это! Я же вам говорил, – вмешался Дуревестник.
- Дизон? – Долкодав посмотрел на старшого. – Так он здесь? В кафе, говоришь? Очень хорошо. А мы как раз идем за ним. Нам дано задание схватить его и доставить в Дрюпинки.
Старшому стало обидно. Он ползал за Дизоном по болоту, он лично засек его под Дармоедово и по собственной инициативе сел ему на хвост, он караулил его голодный и холодный три дня и три ночи на опушке леса. А теперь пришли эти свеженькие сытенькие ребята, и все лавры достанутся им? Ну, уж нет!
- Хватать не будем, - твердо сказал старшой. - Будем дальше пасти.
- А у меня задание: схватить, - настаивал Долкодав, не любивший, чтобы ему перечили.
- Плевать мне на твое задание. У меня свое задание, - соврал старшой.  – Пасти.
- И кто же тебе это задание дал?
- Сам нач Контроль-разведки, - важно ответил старшой, который понятия не имел о произошедших в Дрюпинках переменах.
- Кто-кто? – ухмыльнулся Долкодав. - Подумаешь? Нач Контроль-разведки! А мне сам Генеральный Нач всего Длинного государства дал задание.
Контроль-разведчики засмеялись, видя недоумение на лицах старшого и Дурундука. Старшой решил, что над ним издеваются, и разозлился.
- Идите вы на ку-ку, хек вашу трек! Это мой объект, и я буду с ним делать то, что считаю нужным.
Он решительно взял вилку и воткнул ее в огурец.
- Это не твой, а мой объект, и я буду с ним делать то, что считаю нужным! – нагло возразил Долкодав.
- Да если бы не мы, – вмешался возмущенный не меньше старшого Дурундук, - вы бы вообще с ним разошлись! Ходите толпой, орете!
- Цыц! – коротко приказал ему Долкодав.
- Ты!! Ты кто такой, цыкать на моего солдата?! – разозлился старшой, вскочил и замахал вилкой с огурцом перед носом Долкодава.
Долкодав стал багровым, как свекла. Он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Он задыхался от злобы. И, наконец, разразился:
- Эй, ты! Что ты там из себя корчишь? Тоже мне куку болотное! Иди, комарами командуй!
Контроль-разведчики захихикали. Это была последняя капля. Старшой раздумчиво положил вилку с огурцом на стол и взял тарелку с яичницей.
- А! Пропадай! – сказал он в сердцах и швырнул содержимое тарелки прямо в лицо Долкодаву, залепив ему желтой клейкой массой глаза и нос.
Солдаты, видя, что обстановка чрезмерно накалилась, встали между командирами и стали увещевать их:
- Ну, что вы, правда! Одно дело делаем!
- Давайте сделаем так, - предложил Дурундук, вполне удовлетворенный ответным ходом старшого. - Зачем здесь хватать объект? Придется тащить его на себе по жаре. А он малый тяжелый. Пусть пока идет своим ходом, а мы будем его вместе пасти. А перед Дрюпинками или прямо уже в самих Дрюпинках возьмем и схватим его и притащим все вместе в Контроль-разведку.
Товарищи поддержали его, и командиры, хоть и неохотно, но согласились. Волкодав оттер заляпанное яичницей лицо, а старшой взял вилку с наколотым огурцом и хотел, наконец, положить хоть что-то в жаждущий пищи рот, но тут Дурундук схватил его за руку:
- Вышел! – громко шепнул он.
Старшой взглянул в окно и увидел быстро удалявшуюся спину Дизона. Вот хек твою трек! Опять не успел поесть! Отбросив приличия, старшой стряхнул салат в ладони и бросился догонять товарищей, уже выходивших из закусочной.
Теперь за объектом следовала объединенная группа контроль-разведчиков. Дизон шел быстро, не оглядываясь, и нигде больше не останавливался. Только при подходе к Дрюпинкам он стал проводить отвлекающие маневры: затаивался, совершал броски в стороны и назад. Но контроль-разведчики были начеку и не выпускали его из виду.
Западная дорога, по которой Дизон тащил на хвосте контроль-разведчиков, вела прямиком в Дрюпинки, но «объект» вдруг свернул с нее и стал забирать к северу. Контроль-разведчики держали совет.
- Схватить - и дело с концом, - предложил Дуревестник, которому не терпелось поскорее вернуться на свой кухонный пост.
- Если проследим, куда он пошел, может быть, добудем важную для Генерального Нача информацию, - возразил Долкодав.
- Согласен, - поддержал его старшой, для которого уличение Дизона во всех грехах стало едва ли не делом жизни.
И отряд снова двинулся за Дизоном. Через некоторое время они вышли под стены Крюпинок. Дизон спрятался в кусты недалеко от лаза в заборе и затих. Контроль-разведчики расположились полукругом на некотором расстоянии от него и тоже затихли. Дизон ждал часа «Х». Контроль-разведчики ждали его дальнейших действий.

А с другой стороны стены в доме «мамашки» Килия нервно ходила по комнате и поглядывала на часы. Они как будто застыли, и каждая минута казалась ей часом, а каждые пять минут вечностью. Она уже наговорилась с «мамашкой», и как ни было ей тяжело, ничего не рассказала ей о своем предстоящем побеге – Дизон не советовал.
 - Ее будут допрашивать, и для нее же будет лучше, если ей нечего будет скрывать, - убеждал ее Дизон. - А потом, когда все уляжется, мы дадим ей весточку.
Наконец, стрелка подошла к заветному часу. Килия вошла в комнату «мамашки» попрощаться. И все же она не удержалась. 
- Мамочка, - сказала она, уже стоя на пороге. - Если сегодня со мной что-нибудь случится, ты не волнуйся. Знай, что потом все у меня будет хорошо.
- О чем ты говоришь, доченька! – встревожилась «мамашка».
- Все нормально! Не волнуйся! Ну, я пошла!
Она взглянула на часы. Было без трех минут четыре.
- Куда же ты в таком виде, доченька? Ты забыла переодеться! – крикнула ей вслед мамашка.
- Так надо! – ответила Килия и вышла из дому.
Четверо солдат, карауливших Килию снаружи, насторожились. Килия медленно прошлась по двору и направилась к калитке. В это же самое время к дому Килии подходила новая смена стражей. Увидев Килию, они  прижались к забору и затаились.
Лишь детишки, игравшие на улице, продолжали, шуметь и кричать, как обычно.

А по другую сторону забора тоже начали развиваться события. Контроль-разведчики сначала увидели, как зашевелились кусты, в которых прятался Дизон, а потом из них вдруг вышел медведь-крысоед без хвоста и направился прямо в Крюпинки. Контроль-разведчики от удивления разинули рты, а когда захлопнули их, медведь-крысоед уже нырнул в лаз. Долкодав, а за ним и остальные контроль-разведчики бросились к кустам, из которых вышел медведь. Дизона там не было. Контроль-разведчики озадаченно смотрели друг на друга.
- Гну твою пну! – ругнулся Дуревестник. - Опять ускользнул!
- Опять! Опять! – разозлился Долкодав. - Связался с недоумками, от которых все ускользают! Сразу надо было вязать! Дурак я был вас слушать!
- Дурак-то ты и есть дурак! – согласился старшой. - Хоть сейчас поумней! Если он в эту дырку нырнул, то из нее и вынырнет.
Контроль-разведчики подошли к лазу и распределились с двух сторон от него. Старшой приказал своему единственному подчиненному Дурундуку:
- Залезь на дерево и посмотри, куда он пошел.
Дурундук быстро забрался на дерево. И вот что он увидел. Бесхвостый медведь-крысоед, не торопясь, шел по проходу между домами, а по улице наперерез ему двигалась девушка в длинном платье и кроссовках. За девушкой, крадучись, шли несколько мужчин. Девушка их не замечала. Она шла, напряженно глядя вперед. Лишь подходя к перекрестку, она мельком взглянула на свои часики и немножко замедлила ход. На перекресток медведь-крысоед и девушка вышли одновременно. Девушка, казалось, не замечала медведя, а тот неожиданно набросился на нее. Он схватил ее, перебросил на спину и помчался к лазу. Девушка закричала, и игравшие на улице дети оглянулись и застыли в испуге. Солдаты, кравшиеся за девушкой, уже не прячась, бросились в погоню.
- Бегут!!! Бегут!! Много! – закричал Дурундук и скатился с дерева.
- Кто бежит? Скажи ты толком, что там!? – требовали старшой и Долкодав.
Но Дурундук не успел ответить.  Из лаза выскочил медведь-крысоед с девушкой. Увидев перед собой целую группу контроль-разведчиков, Дизон-крысоед попятился назад, но, обернувшись, увидел бегущих к ним солдат-казиков.  Он сбросил Килию на землю и крикнул:
- Держись за мной!
Встав на ноги, он рванулся вперед и, как таран, разметал в стороны контроль-разведчиков.
- Беги на наше место!- крикнул он Килии. - И жди меня там!
Он подтолкнул ее в спину.
- Ну! Беги же!
И увидев, что она побежала, он рванулся в противоположную сторону, чтобы увести преследователей подальше от Килии. Однако медвежья шкура сыграла с ним на этот раз злую шутку. В таком облачении ему трудно было бежать и контроль-разведчики быстро настигли его и повисли на нем. Их было слишком много даже для такого силача, как Дизон. И тут из лаза выскочили казики.
Увидев длиннозубых буквально у себя под носом, они оторопели и остановились.
Первым сообразил старшой.
- Мы своего ловим, - он кивнул на Дизона-крысоеда. - А ваша вон туда побежала.
Казики бросились в указанном направлении, а Дизон во весь голос закричал:
- Беги, Килия!!! Беги быстрее!!!
Он с новой силой рванулся из рук контроль-разведчиков, вырвался, пробежал несколько шагов, но они настигли его и уложили. И тут он услышал отчаянный крик Килии:
- Дизо-он!
Он снова рванулся, но они уже опутывали его веревкой. Лежа на земле, он увидел, как солдаты-казики тащили назад бьющуюся в их руках Килию.
- Не бойся, Килия!! – закричал он. - Я не оставлю тебя!
- Дизон!! – молила Килия.
- Я с тобой, любимая!
- Дизон!!
- Я приду за тобой! Ты слышишь?
- Дизо-он!
- Ты жди меня!
- Дизо-он!
- Я обязательно найду тебя!
- Дизо-о-о-н!
- Жди меня, Килия! Я люблю тебя!
Ее крики становились все тише и вскоре совсем заглохли.
- Вот и все, - тихо сказал Дизон.
Он уже не делал попыток вырваться. Контроль-разведчики тоже притихли, ошеломленные такой неожиданной развязкой. Даже старшой озадаченно покачивал головой и цокал языком.
- Хек твою трек! – подвел он итог своим чувствам.