Глава 28. Дизон. Тюрьма

Фраза «Вот и все!», произнесенная Дизоном, когда он понял, что побег провалился, была лишь минутной, мы бы даже сказали, секундной слабостью. Дизон принадлежал к той счастливой породе людей, которых всякая трудность, препятствие и даже трагическое событие не только не сбивают с ног и не ломают, а напротив, заставляют мобилизоваться, сконцентрироваться, стянуть всю силу в один крепкий кулак, и в нужный момент пробить им выход. Сейчас же сил должно было хватить на двоих. Ему надо было вырваться самому и вызволить Килию.
Контроль-разведчики, опасаясь, как бы Дизон опять не ушел от них, тащили его, опутанного веревками, на плечах. Сначала они шли, молча, переживая каждый по-своему сцену захвата, но постепенно разговорились.  Дизон внимательно слушал. Ему очень хотелось выяснить, что им известно о нем, и с какого места они начали его пасти.
Когда группа вошла в Дрюпинки, старшой бросился к первому попавшемуся на пути ларьку с едой и вернулся, жуя толстый бутерброд.
- А то неизвестно еще, когда освободимся, - объяснил он своим товарищам.
- А вы что, совсем там ничего не ели? – поинтересовался Долкодав.
- Ели, что лес послал, - ответил старшой.
И, не удержав обиды, добавил, поведя головой в сторону пленника:
- Пока некоторые там цветочки собирали, хек твою трек!
Вот оно что! Они видели, как он собирал ромашки для Килии! Значит, они были у крепости. Где же он дал маху?
Дизон полагал, что его тащат в Контроль-разведку, но вместо этого они пришли в Управление Нача Начей. «Ого! Значит, дело приняло серьезный оборот, раз вмешался сам Нач Начей» - решил Дизон. Долкодав велел дежурному доложить Генеральному Начу о его прибытии. «Что это еще за Генеральный Нач? - удивился Дизон. – Сейчас увидим». Но не увидел. Оказалось, что Генеральный Нач болен, и контроль-разведчикам приказали отвести пленника в тюрьму.

Тюрьма встретила Дизона промозглым холодом и сыростью. Камеры располагались по одну сторону коридора и были похожи на клетки в зоопарках. Вместо передней стены – решетка. Так тюремщикам удобнее было наблюдать за своими подопечными.  День и ночь по коридору ходил дежурный солдат и, заметив какой непорядок в клетке, грозно покрикивал.
Дизон прилег на голую тюремную койку и, несмотря на сильное возбуждение, мгновенно заснул. Но спал он недолго. Проснулся от холода, пронизавшего все его тело.
- Эй! - позвал он дежурного солдата. - Принеси-ка мне постель, да пару одеял. У вас тут ужасный холод.
- Здесь тебе не дома, - пробурчал солдат. - А постель только завтра будет. Рабочий день зав. бельем уже закончился.
Всю ночь Дизон ходил по камере, прыгал, приседал, махал руками, чтобы хоть как-то согреться. Утром он получил долгожданное одеяло, но оно было ветхим и местами просвечивалось. Дизон сидел на табуретке, завернувшись в одеяло, и ждал, когда его вызовут на допрос. Но никто не приходил за ним, и он начал волноваться. Время утекало, а он еще ничего не сделал, чтобы выбраться на волю. Дизон подозвал дежурного охранника и потребовал:
- Позовите сюда кого-нибудь из начальства Тюрьмы или Следотдела. 
- Не велено! – отвечал тот.
- Тогда позовите нача Разведки. У меня срочное сообщение для него, - настаивал Дизон, понятия не имевший о трагической судьбе своего нача.
- Кого? – удивился охранник.
- Нача Разведки. Разве я не ясно сказал?
- Фью-у, - ответил охранник и повернулся к нему спиной.
- Ты почему не отвечаешь? – разозлился Дизон.
- Не велено, - равнодушно отозвался охранник и продолжил свой путь по коридору.
- Вы не имеете права держать меня здесь более суток без предъявления обвинения! - крикнул Дизон в удалявшуюся спину.
Охранник повернулся, слегка присел и ответил:
- Фью-у!
Дизон возмутился, стал стучать и трясти решетку, чтобы привлечь к себе внимание. Охранник обещал, что привяжет его к кровати, если он будет буйствовать. Пришлось подчиниться.  Так прошел день. К вечеру у Дизона начался жар, заболело горло и потекло из носа. Истощенный до предела организм Дизона не справился с холодом. Но он не хотел звать врача, опасаясь, что это может задержать допрос. А допрос и так задерживался. Дизон мучился. Каждый прошедший день был упущенной возможностью спасти Килию. Он приставал к дежурным охранникам, маячившим перед его камерой, но на все его просьбы и требования они отвечали одно и то же:
- Не велено!
Дизон не знал, что задержка с допросом была связана с болезнью бывшего нача Контроль-разведки, а теперь уже Генерального Нача Длинного государства. Болезнь Генерального Нача была пустяковой, но он не спешил выходить на работу, считая, что после всего пережитого имеет право немного отдохнуть, тем более что уже знал - без него прекрасно обойдутся. Расправиться с Дизоном, о поимке которого ему сразу доложили, он тоже не спешил – пусть посидит в клетке, помучается. Жаль только, что комаров там нет. Генеральный нач велел не спускать с Дизона глаз ни днем, ни ночью и запретил допускать к нему кого бы то ни было.
Прошло пять дней. Дизон потихоньку поправлялся, но насморк его не отпускал – нос оставался плотно забитым и не давал ему возможности нормально дышать. Этот плотно забитый нос, однако,  сослужит ему еще хорошую службу.
Кроме охранников Дизон видел только солдата, который приносил ему еду и иногда небрежно махал веником и возил тряпкой посередине его камеры. У солдата были круглые, не моргающие, светло-голубые глаза, скучные и вялые. И эти глаза, и приоткрытый рот с оттопыренной мокрой нижней губой не оставляли ни малейшего сомнения в его умственных способностях. Тем не менее, Дизон затеял с ним философский разговор.
- Кто у нас самый священный на Зубле? – спросил его Дизон.
- Нач Тюрьмы, - не задумываясь, ответил солдат.
- Я имею в виду не конкретное лицо, - уточнил Дизон. - Самое главное священное существо на Зубле - как оно называется?
Солдат еще сильнее оттопырил нижнюю губу и надолго задумался.
- Че-ло-... Ну? – пытался подсказать Дизон.
- Че-ло, - повторил солдат.
- век, - докончил Дизон, - Человек! Правильно?
- Правильно. А то, как же? – одобрил солдат.
- И что же ты мне, священному человеку, принес на обед?
- Суп принес.
- Это разве суп!? – возмутился Дизон. - Это помои!!
- Дак то на кухне стряпали.
- На кухне стряпали! Так принес-то мне эти помои ты! Как ты смеешь кормить священного человека помоями?
- Я... я...
Солдат сморщил нос, силясь сообразить. Но ничего не соображалось. И тогда Дизон, не давая ему опомниться, насел еще сильнее.
- А разве можно священного человека морозить заживо? А? Ты вон как тепло одет, а я в одной рубашке. И одеяло  дырами светится. Это разве одеяло?
Дизон потряс им перед носом солдата.
- Дак других нету.
- Дак если других нету, принеси мне мое из дома.
Теперь уже не только нос, но и все лицо солдата сморщилось в тщетной попытке сообразить. Дизон опять подсказал ему.
- Сходи на Долготерпимую, 13, спроси Дуслика. Это мой брат. Скажи ему, что я в тюрьме мерзну, пусть он передаст мне теплые вещи и одеяло.
- Он тебе заплатит, - добавил Дизон для верности.
И правильно сделал он эту добавку, потому что в безмятежно голубых глазах солдата появилась, наконец-то, нет, не мысль, но некоторая яркая осмысленная точка.
- Сколько заплатит? – спросил солдат.
- Ну, два зубля тебе хватит?
- А он даст столько? – не поверил солдат.
- Даст. Принеси мне бумагу и ручку, я напишу ему, чтобы дал.
Солдат проявил неожиданную прыть и быстро доставил в камеру Дизона все требуемое.  Дизон написал: «Сижу, не знаю за что, в тюрьме. Передай теплых вещей и одеяло. Заплати этому парню 2 (два) зубля».
Что творят с людьми деньги! Куда девалась, казалось бы, врожденная заторможенность солдата? Уже через пару часиков он, крутя головой - не видит ли дежурный охранник, - пропихивал в окошко камеры Дизона мешок с одеждой. Лицо парня сияло. Дизон тоже засиял, впервые за последние дни.  Все вещи - брюки, свитер, куртка, и вязаная шапочка - оказались ему впору, видно, были позаимствованы у старшего сына Дуслика - Дирафа (Жирафа), который комплекцией пошел в мать. Одеяло, красивое тонкое одеяло из козлиного пуха, Дизон засунул под тюремное, предварительно тщательно ощупав его. Прощупал он и всю одежду, надеясь найти записку от Дуслика, но ничего не нашел. Оставались лишь носки, которые почему-то были отдельно завернуты в старую газетку. Почему-то! Конечно, не просто так. Дизон сначала проверил носки, вывернул их даже наизнанку, но и там ничего не обнаружил. Тогда он взял газетку и стал просматривать ее. Один из заголовков был небрежно подчеркнут красным карандашом. Дизон вгляделся в текст. Под некоторыми буквами стояли едва заметные точки. Сложив помеченные буквы, Дизон составил текст: «Держись! Сделаем все возможное для твоего освобождения».

Наконец, Генеральный Нач вышел на работу. Там его дожидался ответ узиков на предложение обменять захваченных начей на солдат. Увы! Узики - эти гнусные узики - не только напрочь отвергли его предложение, но еще и нагло надсмехались над ним, Генеральным Начем достославного Длинного государства. Генеральный Нач скрипел всеми девяносто шестью зубами и возмущенно шевелил кончиками горящих от гнева ушей.  Единственное, что порадовало, но одновременно и напугало его в этом послании, так это предложение узиков вернуть им даром нача Разведки, коли цена этому кукину начу всего 0.2 солдата. Генеральный Нач хихикал, читая эту фразу.
- Ну, уж нет! Этого кукина нача я вам сам подарю, да еще приплачу, чтобы назад не возвращали, - сказал он вслух.
Генеральный Нач велел позвать своего Главного Советника. На эту должность он назначил того самого сведущего финансиста, который предложил ему менять начей на солдат. Этот человек показался Генеральному Начу умным, и он рассчитывал и дальше пользоваться его советами. Генеральный Нач передал Главному Советнику послание узиков и приказал представить свои соображения.
Затем Генеральный Нач велел пригласить всех Глав ведомств. Доклады Глав были скучны и однообразны. Ничего особенного не произошло в Длинном государстве за время болезни Генерального нача.  Все шло своим чередом, все крутилось по заведенному издавна порядку.
Стояло на месте и ждало его решения только одно единственное дело – дело Дизона, - лакомый кусочек для Генерального Нача. К нему он и приступил, предвкушая немалое удовольствие. Наконец-то, этот ненавистный Дизон, прихвостень нача Разведки, оказался в его руках.
 Генеральный Нач вызвал для консультации Главу Правосудия, но скоро пожалел об этом. Глава Правосудия, ссылаясь на какие-то неведомые Генеральному Начу законы, статьи, параграфы, настаивал на выполнении формальных процедур. Этот зануда так замордовал Генерального Нача юридическими терминами, что он почувствовал себя полным идиотом и разозлился:
- Скажи мне, - возмущенно спросил он, - для чего нужны все эти процессные…
- Процессуальные, - поправил его Глава Правосудия.
- Одним словом, для чего нужна вся эта кукатень!? – закричал в гневе Генеральный Нач. - Ведь ты сам сказал, что глава правительства имеет право  отменить любое решение суда и назначить виновному свое наказание. А я уже решил!
Глава Правосудия заметил, что виновным Дизон пока еще не является, он может стать таковым только после решения суда. И снова пустился в длинные рассуждения и снова сыпал юридическими терминами, статьями, пунктами, параграфами и прочей, как сказал Генеральный Нач, кукатенью. Генеральный Нач стал подозревать, что Глава Правосудия просто перестраховывается.
- А вдруг вернется нач Правосудия и потребует от меня все документы по делу, – в подтверждение его подозрений сказал Глава Правосудия.
- Вот и составь все требуемые документы. И не морочь мне больше голову!
- А где я возьму, к примеру, протокол допроса подсудимого? Сочинение должен писать? - ехидно спросил Глава Правосудия.
- А вот этого не надо, - погрозил ему пальцем Генеральный Нач. - Допрос мы учиним по всем правилам.

Допрос, он же одновременно и суд, проходил в кабинете нача Тюрьмы. Глава Правосудия все-таки настоял на своем и притащил на этот суд-допрос кроме секретаря еще нескольких судейских чиновников, обязанных присутствовать при этом действе. Глава Правосудия пытался взять управление процессом в свои руки, но едва он начал задавать положенные по протоколу и совершенно глупые с точки зрения нормального человека вопросы об имени подсудимого, месте его проживания, профессии и т.п., как его тут же перебил Генеральный Нач.
- Что ты ерунду какую-то спрашиваешь? – обратился он к Главе Правосудия. – Как будто мы не знаем, как его зовут и где он живет! Ты лучше спроси его, за сколько он, кукин сын, продался узикам!?
«Интересно, что они мне клеят? - удивился Дизон. - При чем тут узкозубые?»
- Поясните вопрос, - спокойно попросил Дизон, обводя глазами всех присутствующих.
- Господин Генеральный Нач хочет знать, с какой целью вы дали ложную информацию о террористическом акте, - поспешил пояснить Глава Правосудия.
Дизон удивился и вопросу, и обращению к начу Контроль-разведки, как к Генеральному Начу. Очевидно, что-то изменилось в структурах власти за время его отсутствия.
- Вы имеете в виду мое донесение о готовящемся нападении на комбинат «Огурчик»? – уточнил он.
- Именно, именно – закивал головой Глава Правосудия, - Поясните, пожалуйста, суду, где вы взяли эту информацию?
Дизон подробно рассказал о ночной встрече с дипломатическим отрядом узиков и захвате охранника, который и рассказал под страхом смерти о готовящемся теракте.
- Я надеюсь, эта информация оказалась полезной? – невинно спросил он.
Генеральный Нач аж подпрыгнул на своем стуле.
- Смотрите!! Смотрите!! – закричал он. - Он еще издевается над нами!
- Не понимаю, – пожал плечами Дизон. - Объясните, пожалуйста.
- Он еще делает вид, что ничего не знает!! – распалился Генеральный Нач и раздраженно стряхнул повисшего на его руке Главу Правосудия.  - Он делает вид, что это не он продал наших начей!
- Начей? При чем здесь начи?
- Скажите, пожалуйста, … - попытался вмешаться Глава Правосудия.
Но Генерального Нача уже понесло.
- Они увели всех наших начей, а он делает вид, что ничего не знает об этом! Предатель! Это ты их навел! И ты ответишь за это!
- Увели всех начей!? – воскликнул Дизон.
Так вот в чем дело! Дизон подозрительно посмотрел на бывшего нача Контроль-разведки и спросил:
- Но вас-то не увели?
Генеральный Нач расправил плечи и гордо заявил:
- Я - единственный, кто оказал им сопротивление. Остальные… А твой ку… нач Разведки первым сдался им! – приврал он.
- Как же это случилось?
- Здесь мы задаем вопросы, - успел вклиниться Глава Правосудия. - И мы хотим знать, зачем вы дали начу Разведки ложную информацию.
- Я дал ему ту информацию, которую получил от захваченного узика. Понятно, что такая информация никогда не бывает стопроцентно достоверной, и нач Разведки не такой уж дурак, чтобы воспользоваться ею без проверки.
- А вот и оказался дураком!! И всегда был дураком немытым! – подпрыгивал в кресле Генеральный Нач и в такт сильно ударял кулаком по столу.
Глава Правосудия понимал, что они не смогут доказать вину Дизона  в измене при отсутствии каких бы то ни было свидетелей. Однако была одна косвенная улика.
- С какой целью вы получили пушки в Дармоедово? – спросил он Дизона.
Дизон, пока сидел в камере, подготовил более менее правдоподобную легенду о строительстве крепости. Но теперь она ему была не нужна. В отсутствие нача Разведки можно было врать, что угодно.
- Я имел специальное задание, - уклончиво ответил он.
- Что это за задание? Кто тебе его дал? – опять вмешался Генеральный Нач.
- Я не могу разглашать секреты, - ответил Дизон, обводя глазами присутствующих.
- Я теперь Генеральный Нач и разрешаю тебе разгласить ваши, так называемые секреты.
- Я получил задание от нача Разведки забрать некоторое количество водометных и пескоструйных пушек со склада в Дармоедове.
- Зачем?
- Для обороны крепости.
- Кто дал тебе разрешение на получение пушек?
- Нач Разведки.
- Кто подписал накладную на получение пушек со склада?
- Нач Снабжения.
- А еще кто? – допытывался Глава Правосудия.
- Там была только одна подпись.
- Не врите! Там должна была быть также подпись сотрудника отдела Снабжения, оформлявшего документы.
- Я не заметил там второй подписи, - настаивал Дизон.
- Где этот документ? – поинтересовался Глава Правосудия.
- Уничтожен после получения пушек по требованию нача Разведки.
- Врет он все!! – не вытерпел Генеральный Нач.
Он, как и Глава Правосудия, сильно подозревал, что Дизон специально валит все на нача Разведки. Но пойди, докажи!
- Какой смысл мне врать? – сделал удивленный вид Дизон.
- А какой смысл было строить крепость в такой глуши? Да еще так далеко от наших поселков? Поближе к узкозубым? А? Отвечай!
- Нач Разведки не делился со мной своими соображениями. Я лишь выполнял его задания.
- Ты что же, ты хочешь сказать, что не знаешь, для чего строил крепость?
- Не знаю, - подтвердил Дизон.
- Тогда я тебе скажу!! Для того, чтобы спрятаться там после нападения узиков на начей! Вот!!! Не вышло?
- Да если бы я хотел там спрятаться, зачем мне было возвращаться обратно?
- Что ты делал в  Крюпинках? – выстрелил новым вопросом Глава Правосудия.
- Встречался с агентом.
- Он еще и на казиков работает!! – воскликнул Генеральный Нач.
- Я не работал ни на узиков, ни на казиков, - твердо сказал Дизон. - Мне приходилось иметь с ними дело в силу моей профессии. Что касается агента в Крюпинках, то это вновь завербованный мною агент, к услугам которой пришлось обратиться после того, как умер наш предыдущий агент-казик.
- Ты хочешь сказать, что эта твоя круглозубая девица поставляла тебе секретную информацию? – спросил Глава Правосудия.
- Именно. Она работает на производственном комбинате «Козочка» в Крюпинках и встречается с лицами, обладающими важной для нас информацией.
- Где же ты умудрился подцепить ее? – полюбопытствовал секретарь, составлявший протокол допроса.
- Я познакомился с ней на Юлимпийских играх, - честно признался Дизон.
- Вот! Говорил я Начу Начей – бывшему Начу Начей, - поправился Генеральный нач. - Сколько раз предлагал внедрять в юлимпийские делегации наших людей. «Нет! Зачем? Не надо! Все там только спортом заняты!" И вот результат – знакомятся с кем хотят, любовь крутят, а потом – измена!
- Я работал по заданию! – возмутился Дизон.
- Ах, по заданию!?
- Еще есть конкретные вопросы к подсудимому? - вмешался Глава Правосудия, которому надоела эта бессмысленная перепалка.
- Да что тут спрашивать? - ответил за всех Генеральный Нач. - Тут и так все ясно.
- По-моему, тоже. Уведите подсудимого, - велел Глава Правосудия.
Генеральный Нач подумал, что Глава Правосудия, наконец-то, согласился с ним, но он ошибся.
- В этом деле ничего не возможно доказать, - подвел итог Глава Правосудия. -  Мы не можем проверить историю с захваченным узиком, не можем допросить  круглозубую  девицу, которая, якобы, поставляла ему информацию, и самое главное, нет нача Разведки, который бы мог прояснить историю с крепостью, пушками и со всеми этими спец. заданиями, на которые ссылается обвиняемый. В общем, нет ни одного доказательства его вины. А поэтому в соответствии со статьей 4 пункта 25 раздела 147 Уголовного Кодекса Длинного государства надо либо продлить срок предварительного заключения для проведения дополнительного расследования всех обстоятельств, - что вряд ли целесообразно, - либо отпустить подследственного за отсутствием доказательства его вины.
- Отпустить?!!! – взревел Генеральный Нач.
Его солдаты гонялись за Дизоном по лесам, кормили в болоте комаров, ночи не спали, карауля его! И вдруг взять и отпустить!
- Отпустить, - подтвердил Глава Правосудия. - Суд рекомендует запретить подозреваемому выходить из Дрюпинок в течение одного года.
Но Генеральный Нач не слушал его рекомендаций.
- Отпустить! – повторил он. - Да какие же еще доказательства нужны? По его вине захватили наших начей! Этого одного достаточно!
- В соответствии со статьей 123 прим …, - затянул свое Глава Правосудия.
- В соответствии с моим решением, - перебил его Генеральный Нач тоном, не предполагающим возражений, - считать бывшего сотрудника департамента Разведки Дизона виновным в измене Родине и назначить ему наказание в виде штрафбата, первая линия строя. Направить его завтра же на фронт под Дрянск. Там намечается серьезное сражение. Пусть хоть в штрафбате принесет пользу Родине. Контролировать приказ буду я лично. Все! Все свободны.
Судьи, так и не получившие возможности судить на этом странном заседании, встали и, кто позевывая, кто ухмыляясь, пошли к выходу. Генеральный Нач тоже встал и с удовольствием потянулся. Он был доволен собой: суд прошел оперативно, виновник получил по заслугам.
Удовольствие опять подпортил Глава Правосудия.
- Протокол заседания будет доставлен вам на подпись примерно через полтора часа, - сухо сообщил он.
- Какой еще протокол? – возмутился Генеральный Нач.
Но этот кукин Глава Правосудия не удостоил его ответом и вышел, гордо неся упакованную в смешную шапочку с ушками голову и метя пол подолом своей дурацкой судейской формы.
- Вырядился, тлю твою блю! – плюнул ему вслед Генеральный Нач.

Дизон возвращался в камеру озабоченным. Он понимал, что при сложившихся обстоятельствах доказать его вину им не удастся. Но это не остановит Генерального Нача, если он задумал засудить его: не смогут доказать одну вину, припишут другую, еще похуже. Такая практика была в Длинном государстве и раньше, а теперь, при фактически единовластном правлении Генерального Нача, это вообще не составляло труда. Значит, надо ожидать самого худшего. Значит, надо выбираться отсюда любой ценой. Что-то Дуслик медлит с обещанной помощью. Его мысли прервал дежурный охранник.
- Иди, оправляйся, - ткнул он его  в спину, когда они проходили мимо туалета.
- Мне не надо.
Лицо охранника перекосилось от злобы.
- Ты мне еще будешь тут говорить, чего тебе надо и чего не надо. Иди, когда тебе говорят! Буду я десять раз водить тебя туды-сюда!
Дизон не стал спорить. Не нужны ему лишние проблемы, а рожа у охранника была такая злобная, что ничего хорошего от него ждать не приходилось. Вернувшись в камеру, Дизон сел на край кровати и продолжал размышлять. Но не долго. Дежурный, водивший его на оправку, подошел к его камере, прижал к решетке свою омерзительную морду и стал корчить рожи и махать ему рукой, как бы приглашая на выход. «Дурью мается от скуки», - решил Дизон и повернулся к нему спиной. И тогда охранник вдруг как гаркнул на весь коридор:
- Что?!!! Опять на оправку!? Ты только что оправлялся! Ах, живот у него расстроился! Куканец кукукин! Жрать надо меньше! Возись тут с вами! Ну, давай! Быстро! А то всю камеру обкукукаешь, кукукин сын!
И он начал открывать замок камеры-клетки. Дизон внимательно следил за ним. Провокация? Возможно. Он должен быть начеку. Охранник продолжал строить рожи и даже слегка раздвинул рот, изображая улыбку, что ему самому было явно противно.  Подталкивая Дизона в спину и беспрерывно выкрикивая непотребные ругательства, связанные с, якобы, расстроившимся животом Дизона, он снова привел его к туалету и сам открыл дверь кабинки.
- Давай! Быстро! – потребовал он.
Дизон сделал шаг внутрь и тут же отступил назад. В узкой тесной кабинке спиной к нему стоял и оправлялся какой-то тщедушный охранник.
- Там уже есть, ваш, - сказал Дизон.
Но дежурный охранник снова криво подмигнул ему, толкнул его внутрь и закрыл дверь снаружи на засов. Тщедушный охранник обернулся, и Дизон воскликнул:
- Дуслик!
- Тише ты, услышат, - прошептал Дуслик.
Но о том, что их услышат, можно было не беспокоиться, так как охранник за дверью кабинки не унимался и выдавал все новые и новые рулады. Зверь! Неистощим был на тюремный фольклор!
- У нас с тобой только три минуты, - предупредил Дуслик, копаясь двумя руками под форменной рубашкой.
Дизон думал, что он заправляется, но Дуслик вдруг вытащил из-под рубашки широкий радикулитный пояс.
- Это тебе. Надевай быстро, - потребовал он.
И пока Дизон заправлял радикулитный пояс под одежду, Дуслик объяснял:
- В этом поясе – деньги. Много денег. От организации. Не жалей их, но трать с умом. Неизвестно, когда мы сможем передать еще.
- Зачем мне здесь столько денег? – удивился Дизон.
- Как зачем? Как зачем? Ты знаешь, что тебя завтра отправляют в штрафбат?
- Точно?
- Точнее не бывает. Информация тепленькая, прямо из зала суда. Только что закончили заседать.
- Так! – задумчиво сказал Дизон.
- Постарайся сбежать по пути или сразу же после прибытия. Не теряй времени – подкупай, - наставлял его Дуслик.
- Подкупать!?
- Брось ты свои принципы, Дизон! Ты хочешь на свободу? Мы подготовили тебе несколько мест, где ты можешь пересидеть первое время. Все они недалеко от Дрянска. Тебя в Дрянскую армию отправляют. Запоминай адреса.
- Не надо Дуслик! Когда я вырвусь, мне некогда будет отсиживаться. Я сразу в Крюпинки подамся. Килию тоже взяли. Надо выручать.
- С Крюпинками мы тебе помочь не сможем, - сказал Дуслик.
- Я и не прошу.
- А дальше ты куда с ней? В крепость?
- Куда же еще.
Дуслик снова порылся под одеждой и вытащил оттуда топографическую карту. Это была карта той самой местности, где находилась крепость.
- Как ты догадался? – удивился Дизон.
- Не ты один умный. Отметь на карте крепость, - попросил он, протягивая Дизону ручку.
Дизон колебался. Хотя, что уж тут было колебаться, если даже контроль-разведчикам было известно ее местонахождение.
- Зачем тебе? – спросил он скорее из любопытства.
- Ты знаешь, что в Дрюпинках был теракт, и узики увели почти все наше правительство?
- Узнал только что.
- Так вот! Это событие странным образом повлияло на умы людей. Люди возбудились. Пока бурлит только на дне, но в любое время может рвануть. Молодые ребята отказываются идти в армию. Организация проводит среди них работу. Уже более тридцати молодых ребят решили уйти в крепость.
Засов в двери туалета заскрежетал и охранник, приоткрыв дверь, заорал:
- Все! Хватит! Накукукался! Выходи!
Дуслик проворно сунул в дверь купюру, и охранник проорал:
- Ладно, куканец, подкукуйся еще немного и хватит! Буду я тут всякого куканца ждать!
Дизон быстро поставил на карте крестик на месте крепости. Дуслик, пряча карту, давал последние наставления:
- Пояс с деньгами носи всегда на себе. И не бойся предлагать взятки - все любят, когда их подкупают: и те, кто берут, и те, кто отказываются. Последним это даже приятнее: ведь могли взять, а не взяли, устояли. Когда вернешься в крепость, там могут уже быть наши ребята. Запомни пароль: «А сурки у вас есть? Или только суслики?» Повтори!
- А сурки у вас есть? Или только суслики? – покорно повторил Дизон.
Он сунул руку в потайной карман брюк.
- На, ключ возьми для своих «сурков».
Дверь снова заскрежетала ржавым засовом.
- Мы будем отслеживать тебя, - заверил Дуслик, - и поможем, если что. Ты не один.  Помни – мы с тобой!
Он подтолкнул Дизона к выходу.
 Под виртуозную ругань дежурный охранник сопроводил Дизона назад в камеру и закрыл на замок. Но настроение у Дизона после вторичной «оправки» заметно улучшилось, и когда охранник в своем бесконечном  движении по коридору проходил мимо его клетки, Дизон, в подражание ему, строил рожи, но охранник отворачивался и стыдливо бормотал себе под нос:
- Куканец кукукин.
И старался поскорее проскочить его клетку. Совесть - вещь злая.