Жизнь после смерти. Глава 1

Посвящается тем, кто потерял, но обязательно найдет…



***
Тем днем все было не так с самого утра. Шёл дождь, мерзкий, режущий, словно старавшийся разбить вдребезги все твое настроение, а пронизывающий ветер сносил тебя, злорадствуя и предвещая мрачную новость.
Я проснулся от телефонного звонка. Кто-то методично пытался дозвониться мне уже несколько секунд.
- Алло,- ответил я заспанным голосом.- Я вас слушаю.
       На другом конце провода повисло неприятное молчание.
- Мартин Лоуренс у телефона, я слушаю вас,- повторил я, надеясь, что кто-то там, наконец, услышит меня и объяснит, почему надо будить человека в такую рань.
- Вас не слышно, перезвоните позже,- зевнув, проговорил я и повесил трубку.
       Посмотрев на время, я тоскливо застонал: на часах было 5:56 и солнечные лучи еще только нерешительно выглядывали из-за горизонта, словно боясь поднять на ноги жителей города. «Что ж вполне возможно мне удастся поспать еще пару часочков», - и, устроившись поудобнее, я уже хотел было закрыть глаза, как вдруг телефон затрезвонил опять. Я с вздохом поднял трубку.
- Да... Алло,- протянул я, почему-то постепенно убеждаясь, что мне не ответят. - Я вас снова не слышу.
       Тут ко мне пришла мысль, что возможно это какой-нибудь гуляка от количества выпитого забыл свой номер и теперь набирает все, пришедшие в голову цифры, или малолетние хулиганы забавляются с телефоном, и я стал жертвой их очередной глупой шутки.
-Какого черта! Хватит мне звонить!- громко и уже без всякой нарочитой вежливости проорал я и бросил трубку.
       Ненавижу вставать рано и еще из-за какой-то ерунды, поэтому настроение мое было испорчено. Безуспешно попытавшись заснуть, я решил, что возможно после прохладного душа и парочки чашечек кофе, мое состояние хоть как-то улучшиться, и отправился в ванную. Посмотрев на свое малопривлекательное небритое отражение в зеркале, я невольно восхитился людям, которые не сбегали от меня, только увидев мое лицо. Не подумайте, будто я всегда так выгляжу, нет, я довольно симпатичный, а в редакции вообще считался главным красавчиком, чем всегда очень гордился. У меня имеются великолепные зелёные глаза, чуть вьющиеся чёрные волосы, я молод, высок и строен (вероятно, немного не скромен), но утром все мои безусловные достоинства исчезают.
Приведя себя в полный порядок, я зашёл на кухню и ужаснулся последствиям вечеринки, которая устраивалась вчера в честь трёхлетия нашего журнала... Везде валялась грязная посуда и остатки от того, что вчера с таким аппетитом поедали мои коллеги; половина стульев была опрокинута, а один важно стоял на диване; рядом с холодильником была разлита огромная лужа белого вина, а около неё разбитая бутылка - результат неуклюжести нашего фотографа Колина Крэпса. Весь этот хаос и осознание неизбежной уборки привели меня в ужас, поэтому я решил не сильно себя утруждать: скинул всю посуду в раковину и вытер лужу, решив, что остальным займусь позже. Порыскав в пустом холодильнике, я понял, что завтракать придется в одном из круглосуточных кафе или того хуже – в фаст-фуде.
Находится дальше в пропахшей сигаретами и алкоголем квартире, мне совсем не хотелось, поэтому я решил, что возможно не так плохо будет прогуляться по тихим утренним улочкам Грейслэнда, наслаждаясь видами чистых зеленых улиц и вдыхая ароматы шелестящей листвы. Захватив с собой лишь кейс с бумагами и ноутбуком, я, совсем забывший про отвратительный дождь и не взявший зонтика, выбежал на улицу и пошел прямо по Редфилд стрит. На улицах не было никого кроме бездомных кошек и собак, рыскающих по городу в поисках выброшенных помоев. Дождь и ветер кидали меня в разные стороны, заставляя глаза слезиться, я не видел ни домов, ни одиноких машин, ни блеклых цветов светофоров, и, свернув на Даунинг-стрит, поспешил добраться до моего любимого кафе «Три друга», на вывеске которого были изображены три весёлых работяги, игриво подмигивающих тебе, словно приглашая отдохнуть после тяжелого трудового дня или бессонной ночи. Я зашел в кафе и, отряхнувшись, приметил бармена Питера Дакка, мерно почивавшего на одном из столиков.
Питер был славный малый, мы дружили с ним около 5 лет, и за это время я ни разу не видел его в плохом настроении или жалующимся на свою, прямо скажем, не райскую жизнь. Получая жалкую зарплату, он жил с матерью в однокомнатной квартирке на окраине города, где раз в неделю обязательно отключали воду или электричество. Один раз из нашего журнала уволили какую-то совершенно бестолковую секретаршу, и я спросил его, не хочет ли он попробовать пойти вместо неё: работа была не пыльная, а платили больше, чем в его забегаловке. «Не стоит, дружище! Если б мне нужна была другая работа, я бы, пожалуй, давно её нашел, но в этом нет абсолютно никакой необходимости, меня вполне устраивает и эта»- простодушно ответил он мне и браво зашагал обслуживать очередного уставшего клиента. Моему изумлению тогда не было предела, и я ещё не раз потом предлагал ему работу, но согласия так и не дождался. Я не понимал и наверно никогда не пойму его взглядов на жизнь, но испытывал огромное уважение к нему.
Как только я зашёл в паб, Питер мгновенно поднялся, и слегка встряхнул головой, чтобы окончательно отогнать сон, но, увидев меня, широко улыбнулся и опять плюхнулся на стул.
-О, не ожидал увидеть тебя так рано! Неужели экстренный репортаж?- шутливо сказал он, сощурив бутылочные глаза.
-К сожалению, нет,- уныло проговорил я, садясь рядом с ним. - Просто какой-то идиот набрал мой номер вместо своего.
-Ну что ж, не отчаивайся, зато у тебя есть куча свободного времени,- беззаботно ответил Пит. – Будешь кофе?
-Принеси мне чашечки две, пожалуйста,- кивнул я, и, поудобнее устроившись на стуле, стал ждать, когда он всё приготовит.
В баре было тихо, только приглушенно играла спокойная музыка. На стенах висели старые фотографии в уже бесцветных деревянных рамках, а в буфете уютно расположились ароматные пирожки и круассаны. Простенький паркет на полу был слегка запачкан остатками какао. С потолка свисала люстра, непонятно откуда и зачем здесь взявшаяся она, как мне казалось, нарушала всю идиллию и вносила в обстановку ненужную помпезность, что жутко меня раздражало.
Наконец появился Питер с подносом, на котором разместились три чашечки кофе и парочка восхитительных булочек. Он присел рядом, и мы дружно принялись за еду. Ели молча, так как оба были слишком голодны, чтобы отрывать себя от трапезы разговорами. Вкус горячей выпечки и крепкого кофе отогнал от меня последние намеки на сон и мысли о плохой погоде и вернул к жизни.
-Поздравляю, Пит! Твои завтраки по-прежнему самые лучшие в округе,- покончив с едой, сказал я и довольно улыбнулся.
-Стараемся, приятель!- слегка самодовольно проговорил Питер, потирая надувшийся живот. – Вот кстати скоро завезут новые пирожки с мандаринами, обещаю, ты попробуешь их первым!
Мы оба весело засмеялись. Вскоре принесли свежие газеты, и я принялся старательно их изучать, не рассчитывая найти что-либо стоящее. Наш городок был мал для громких событий. Пятьдесят тысяч людей, проживающих в нём, с удовольствием читали все новости, кроме местных, заведомо зная, что ничего интересного в них нет. Сегодня также сногсшибательных случаев в Грейслэнде не предвиделось, и половину главной страницы занимало объявление о пропаже собаки. Безысходно покачав головой, я отложил газету, и принялся осматривать посетителя, зашедшего в это время в бар. Это был невысокий коренастый мужчина лет тридцати пяти, одетый в потертые джинсы и полосатую рубашку. Заказав у Питера яичницу с беконом, он сел у окна и уставился в одну точку своим немигающим свинцовым взглядом. При виде этого угрюмого лица, мне стало как-то не по себе, и я предпочел отвести глаза в другую сторону.
Тем временем паб продолжал наполняться, и через минуту я уже беседовал с двумя своими знакомыми: Районом и Недом. Когда-то они были моими одноклассниками, сейчас же мы редко с ними пересекались, поэтому я с удовольствием слушал их рассказы о семье и работе. Несмотря на то, что мы ровесники, они, в отличие от меня, обзавелись красивыми женушками, а у Неда уже подрастал полугодовалый сорванец. Надо заметить этому обстоятельству я не мог не завидовать.
В то время как я разговаривал с моими приятелями, потоки людей заливали бар, словно река в период сильных ливней. Все столики были заняты, и Питер носился между ними с невероятной скоростью. Немного поразмыслив насчёт того, сколько времени до начала рабочего дня, я решил отправиться в редакцию и незаметно смотался из паба.
Дождь к моему облегчению закончился, теперь оставалось только аккуратно обходить лужи и держаться подальше от грязных проезжающих мимо машин, и всё было замечательно. Шёл я медленно, нередко останавливаясь около витрин магазинов и ресторанов, хотя на самом деле знал их, как свои пять пальцев. Через некоторое время моё внимание привлекло заведение, появившееся видимо недавно, иначе я бы его обязательно заметил, слишком странным и не вписывающимся в окружающую жизнерадостность оно было. Похоронное бюро, отделанное в красновато-чёрные тона, внушало мне тревогу и отталкивало своей огромной синевато-расплывчатой надписью «Мы обеспечим достойные проводы», рядом с которой кто-то нарисовал мрачную бледную девушку в темном одеянии с завядшими розами в руках. У неё были настолько грустные, полные боли и отчаяния глаза, что я невольно пожалел её, понимая как нелегко вечно торчать около магазина, пройдя мимо которого никто не улыбнётся, а иной, не раз переживший смерть близких, даже заплачет. Около витрин бюро я наверно стоял довольно долго, но для меня, загипнотизированного какой-то неведомой зловещей силой, это время пролетело незаметно. Я очнулся, почувствовав, как чья-то тяжелая рука легла мне на плечо, а хриплый голос произнёс:
-Я могу вам чем-нибудь помочь?
Я вздрогнул и обернулся. Прямо на меня смотрел тот самый человек с мутным взглядом, заходивший сегодня в «Три друга». Он переоделся и теперь был во всём чёрном. «Да уж, нетрудно догадаться, кем может быть человек с таким лицом…Только владельцем этого пессимистичного места»,- подумал я, с опаской осматривая хмурого типа, и холодно ответил:
-Нет, спасибо, пока в вашей помощи, слава богу, нет необходимости.
Мужчина оскалился и хотел что-то сказать, но лишь покачал головой, махнул здоровой ладонью и прошествовал прочь. Ещё долго после того, как я миновал то страшное заведение, передо мной возникал мрачный образ неприятного типа и печальной девушки в темном…
Я оказался перед зданием редакции за десять минут до начала рабочего дня. Это был довольно старый кирпичный дом, обклеенный объявлениями и исписанный граффити. Спутниковая антенна и печная труба, пластиковые стекла и полуразвалившиеся кирпичи, новенькая дверь и старинный фонарь прекрасно отражали всю парадоксальность здания. В доме находилось только два этажа, которые целиком и полностью принадлежали нашему журналу.
Стоит сказать несколько слов и о самом журнале, который благополучно выпускается вот уже несколько лет, чем не без основания можно гордиться. Наш телегид называется «ТВ мир», и лично я считаю его неплохим журналом, в котором каждую неделю присутствует программа на все каналы, а также новости о разных звездах, интервью с ними, гороскоп, анекдоты, афиша и события города – в общем, то, что есть в любом местном еженедельном журнале или газете. Я попал сюда еще студентом два года назад в поисках хоть какого-то заработка и, сам того не ожидая, втянулся в работу, и по окончании обучения остался тут, тем более по специальности я был как раз журналистом.
Я забежал в холл, отделанный красным деревом (несмотря на внешнюю неприглядность внутри всё было великолепно), и на меня сразу же обрушились залпы приветствий: большинство работников только что пришли и ждали, когда пожилой охранник, мистер Фрэнк, раздаст им ключи от кабинетов.
-Здорово, Мартин! Как жизнь? Вижу, ты ещё жив после вчерашнего!- подходя ко мне с распростертыми объятьями, сказал высокий бледнолицый парень - Гарри Мендерс - дизайнер и главный хохмач нашего журнала.
-Привет, Гарри! Всё отлично! Сам как?- стиснутый тяжелыми руками и, пытаясь не задохнуться, проговорил я.
-Великолепно! Эй, Колин, Мартин пришел, иди, отдувайся за разбитую бутылку, пока мы трезвые!- весело окликнул Мендерс проходившего мимо сутулого Крэпса.
- Э-э-э…Прости… Я это… того… нечаянно,- нечленораздельно произнес Колин, краснея как быстро заходящее солнце.
-Да ничего, всё нормально,- подмигнув, сказал я, радуясь возможности, наконец, освободиться из крепких объятий.
Тут ко мне подбежали две молоденькие секретарши: Нэнси и Мэри. Хорошенькие и достаточно милые, они, тем не менее, не вызывали у меня каких-либо симпатий, хотя сами не оставляли надежды меня завоевать.
- Как вы себя чувствуете, мистер Лоуренс?- хлопая ресницами, пролепетала Мэри.
-Прекрасно,- сухо проговорил я - девушки уже порядком мне поднадоели.
-Ой, а вы помните, как вчера смешно было?- состроив невинную гримасу, спросила Нэнси. – Вы, наверное, устали жутко, да?
-Да, да,- быстро произнес я, стараясь отвязаться от девиц.- Мне кажется, вам пора идти, по-моему, Фрэнк уже держит ваши ключи наготове.
И сам я немедленно выхватил у старика ключи от своего кабинета и пошел по длинному коридору, увешенному неизвестными, но красивыми картинами, вверх по лестнице, первая дверь налево… и вот я в своем любимом кабинете. На деревянном столе громоздились кипы исписанных, исчерченных и порванных бумаг, по бокам ровными рядками стояли стеллажи с книгами, а все стены были в фотографиях меня, моих друзей и родственников. Не помню почему, но в помещении всегда пахло жареными сосисками и горячим чаем.
Я разгреб бумаги, сел за стол, включил компьютер и стал смотреть мировые новости в Интернете – завтра выходил новый выпуск, и надо было упорядочить материал. Просидев несколько часов в мировой паутине, я спустился вниз, чтобы обговорить некоторые детали номера с Диком Рейном - моим непосредственным начальником. Спустившись, я, проходя мимо стола секретаря Дика, услышал, как Нэнси разговаривает с каким-то мужчиной. Я подошел к ней и вскрикнул: передо мной был всё тот же владелец похоронного бюро.
-… и еще разместите, пожалуйста, моё объявление ,- говорил он своим грубоватым голосом, не замечая или не желая замечать меня.
-Нэнси, Дик у себя?- полюбопытствовал я, не имея силы отвести глаза от человека, столь поразительно часто встречаемого мною сегодня.
-Да, конечно, Мартин,- настороженно произнесла она, явно заметив мою тревогу, при виде этого мрачного мужчины.
Осторожно пятясь, я прошел в кабинет Дика. Тот сидел в кожаном кресле и что-то печатал на клавиатуре. Длинные чёрные волосы падали ему на лоб, почти закрывая ярко голубые глаза. Услышав, как хлопнула массивная дверь, и, увидев меня, он откинул челку и, выпрямившись, сказал:
-Здравствуй, Мартин! Ты чего такой бледный? Поди углядел в коридоре того дикого типа Крейга Криви из похоронки, что хочет дать объявление насчет своего «оптимистичного» места?
И он засмеялся своим глуховатым, словно смазанным медом смехом.
- Я этого типа встречаю уже не раз и если честно далеко не в восторге от подобных свиданий,- задумчиво пробормотал я.- Кстати, вот сегодняшние новости, я всё проработал и отформатировал.
- Отлично, сейчас можешь отдохнуть, материал для следующей недели и электронный выпуск журнала пришлю по мэйлу часа через два.
- Договорились.
Я вышел из кабинета босса и с облегчением заметил, что тип со свинцовыми глазами исчез. Не успел я отойти от смущающейся при одном моем взгляде Нэнси, как зазвонил телефон:
-Редакция еженедельного журнала «ТВ мир» слушает,- протараторила вызубренную речь Нэн.- Кого вам угодно? Да, он как раз здесь.
-Мартин, это тебя,- несколько тревожно проговорила она.
Я с беспокойством поднял трубку: телефонные звонки мне сегодня удачи не приносили.
-Алло,- нетвердым голосом произнес я.
Я не очень удивился, когда не услышал ответа, но это было не гнетущее молчание, а надрывное рыдание.
-В чем дело? С кем я говорю?
-Ма-ма-мартин…Это я,- стоная и дрожа от слёз сказала миссис Эванс.
Ева Эванс - очень добрая и отзывчивая женщина. Чересчур чувствительная, но с мягкой душой она восхищала меня, и я безоговорочно уважал её.
- Миссис Эванс, что случилось? Почему вы плачете?- мое волнение нарастало с каждым словом.
-И-и-илона, мерт…мерт…мертва,- громкие всхлипы и рыдания заглушали слова, она больше не могла говорить.
Но её слова мне были не нужны. Я замер, остановился, и весь мир, мне показалось, тоже застыл в единый миг. Сотни мыслей, чувств, сомнений и вопросов пронеслись в этот бесконечный миг в моей голове. Как? Умерла? От чего? Почему сейчас??? Нет, она не могла, не должна, но как??? Я находился в полном смятении, мое сердце билось в несколько раз быстрее, чем обычно, я терял контроль над всем своим телом: руки судорожно тряслись, ноги неумолимо подкашивались, и я ничего не мог с этим сделать – мой мозг отказывался мыслить, его поглотила великая сила вопросов и чувств.
Нэнси не могла не заметить произошедших со мной изменений, на её лице отражались те же тревога и ужас, что и на моем. Она была для меня, как зеркало, в котором явились мне все мои эмоции.
- Мартин, ты в порядке?- с беспокойством спросила она меня.
Но её вопрос остался без ответа, я был далеко от этого места, погруженный в себя, никого и ничто не замечающий.
- Миссис Эванс, я скоро буду,- успел пробормотать я в трубку, прежде, чем она выпала у меня из рук.
Я не помню, как выскочил в коридор, распахнул огромную дверь и оказался на улице; не помню, как шёл, наталкиваясь на прохожих и вызывая их возмущения. Я помню лишь то, что всю дорогу от редакции до дома Эванса, который находился в 9 км от города, я тонул в своих воспоминаниях. Тонул, потому что чем больше я думал о Лии, тем тяжелее становилось на сердце, и я словно захлёбывался от грусти и печалей.