Предисловие:
Старый осел, вязанка хвороста и Гора Мохамед.
Устало отираясь, он шел по бревну, волоча вязанку хвороста. Он шел и постанывал, прихрамывая на правый костыль, отчего тот журчал и поскрипывал. « Старый осел» - он думал про себя - «Кому ты нужен, кому ты сдался, дряхлый и больной? Идиот, влюбившийся в горную козочку!»
Невеселые мысли прервал старый потрепанный кот, севший вдруг посреди пути, ехидно улыбаясь и посвистывая.
- Ты кто? - спросил Гора Мохамед.
- Я? А ты как думаешь? - ехидная улыбка разрослась до невероятных размеров, закрывая хвост и уши.
- Я думаю, - он почесал потный затылок - думаю, что ты кот!
- Я? Кот? Вот - умора - захохотал кот, довольно щурясь.
- А кто же ты тогда, ежели не кот? - старик, недоверчиво сплюнув, перебросил вязанку на другое плечо.
- Что же, будем знакомы, Осел Его Величайшества - кот гордо вытянул спину, прогнувшись дугой, не забыв промурлыкать - Мурр-р!
- Что-то, я не знаю таких ослов - Гора Мохамед начал тихо злиться.
- То-то и оно, что не знаешь! Пришло время нам познакомиться! - при этих словах кот перевернулся на спину, кувыркнувшись через голову.
- Вот еще, глупости какие! Коту - котово, а ослу - ослово! - старик даже возгордился, что такая умная мысль посетила его убеленную голову. Ибо, не секрет, что последние лет десять в его голове, то бишь в памяти, было столько уже белых пятен, что даже Магеллану во время его путешествия страшно бы стало от неизвестности за будущее. Но что-что, а кота от осла он бы уж точно отличил без малейшей тени сомнения. Правда то, что кот был говорящий, совершенно его не обескуражило, а лишь прибавило задору.
- А это уже твои слова, я этого не слышал... - не договорив, кот исчез также неожиданно, как и появился, оставив на бревне только маленькое прямое перышко какой-то несчастной пташки.
Гора постоял, постоял, плюнул через левое плечо, чтобы уберечься от нечисти, подумал что-то насчет надвигающейся старости и дальше потащил свою ношу. Честно говоря, большого значения сему событию он не придал, да и придавать не собирался, ибо слышал где-то, что со старыми людьми и не такое приключается, да и голова его сейчас была занята совсем другими заботами. Так, тихонько бормоча, периодически отдыхая на старых пнях, он и добрался наконец-то до своего селения. А через неделю он и совсем забыл было об этом приключении, что, в общем-то, свойственно старым людям.
Глава №1: Принцесса и Поднебесье.
Принцесса, распустив свои ослепительные волосы, которые словно солнечные лучи струились по ее обнаженному телу, лаская и подчеркивая совершенство его, каждую складку, каждое движение, зачерпнула ладошками немного освежающей прохлады из небесного источника и плеснула ею на свое белоснежное личико. Оно было прекрасно, как роза, распустившая свой бутон по утру, покрытый капельками сверкающей росы, как радуга, упавшая с небес после бурной грозы. Черты его, тонкие и нежные одновременно, придавали тот оттенок грациозности и сильной воли, который присущ только диким и нетронутым созданиям.
Весело улыбнувшись, в своих мыслях, задумчиво, кабы пребывая в неге, она протянула руку к белоснежному покрывалу из кучерявого облака и потянула его на себя. Свежая прохлада окутала ее разгоряченное тело, отчего последнее покрылось множеством беспокойных мелких мурашек, приятно приводя в чувство и отгоняя последние остатки сна. Туман медленно окутывал ее обнаженную грудь, стекая по ней густыми волнами, постепенно и медленно покрывая каждый дюйм нежного и стройного тела, клубясь в попавшихся ложбинках, постепенно превращаясь в ослепительно белоснежном платье из воздушной ткани, которая лишь подчеркивала ее невинную красоту и изящность.
- С добрррым утром, Ваше Изящество - мягкое мурлыканье за спиной заставило ее резко и грациозно повернуться.
- А, это ты, Мерлин - легкая тень досады пробежала по ее лицу.
- А Вы кого ждали? Ррразве не меня? Или я уже ррадую Ваше Величайшество? - кот с напускным недовольством отвернулся в сторону, однако не забыв искоса подсмотреть за реакцией принцессы.
- Ну хватит, опять! Надоели мне твои уловки. Прими-ка лучше нормальный вид, а то скоро блохи из тебя повыскакивают из-за вредности.
Кот, недовольно промурлыкав про себя, вздохнув, повернулся вокруг себя, превратившись вначале в бесформенное сизое облако, которое постепенно прибрело очертания хитрого и пожилого старца в остроконечном колпаке.
- Ну, что? Видел его, или нет? Что молчишь, рассказывай.- Принцесса от нетерпения даже затаила дыхание.
- Да что там рассказывать. По-моему, он еще не готов. Видели бы Вы его, тьфу, даже не знаю, как его только мудрецы выбрали. Совсем с ума посходили. Разве это он? - старец явно был не в духе и не настроен на разговор.- Разве такие принцы бывают? Нет, это точно не он.
Принцесса давно знала, что Мерлин не одобряет решения Совета Мудрецов и всячески противится ему, но то, что это обыкновенная ревность, даже не приходила ей в голову. Да и разве можно противиться судьбе и предсказанию предков, когда вся жизнь поднебесной страны зависит от этого? Нет, что бы там ни было на самом деле, менять она ничего не будет. Пусть все идет своим чередом. Да и какая разница, кем на самом деле был ее избранник, когда все в этом загадочном мире отличалось от жизни в поднебестье. Но все же какое-то беспокойство и непонятные ощущения не покидали ее в последнее время. Чем ближе приближалась назначенная дата, тем больше донимало ее любопытство и страх перед неизведанным. Поэтому игры и театральные жесты придворного мага она замечала не более чем пастух писк комара в летнюю ночь. Не до этого ей было в настоящее время. И она спокойно продолжала расспрос:
- Какой он хоть из себя? Что сказал тебе? Не молчи, не томи душу - она недовольно нахмурила брови.
- Да что там говорить? Глупый старик! Я и то его моложе буду. Весь сгорбленный, морщинистый, грязный - тьфу! Даже вспоминать не хочу! А мозгов вообще нет. Тоже мне, кривляка: «Коту котово, ослу ослово». Небось, до сих пор гордится сам собой. Вот я уж ему покажу здесь, вот он у меня повертится, вот я ему задам ... - старик ворчал себе под нос, не замечая, как все это превратилось в нечленораздельное бормотание.
Явно было видно, что нашего мудреца задели за живое, умудрились унизить его и теперь он никак не может успокоиться. Отчего даже контуры его тела вновь становились расплывчатыми, вновь превращаясь в клубы тумана, внутри которого что-то клокотало, бурлило, сверкало. Лишь лицо и колпак сине-багрового цвета плыли над этой грозовой тучей. Да, видно этот человек и действительно так хорош, что сумел переиграть самого великого во всем мага, коим сам себя считал Мерлин, а это интриговало все больше и больше. Неужели предки не ошиблись, неужели скоро предсказание сбудется ...
Гора слабеющей рукой ухватил последний сучок и подбросил его в пылающую топку. Приятное горячее тепло охватило его руку, и отблески пламени заиграли бешенной пляской на его изможденном лице. Он любил смотреть на пламя. Это последнее удовольствие, что оставалось ему еще на том промозглом свете. Хотя нет, было кое-что еще ... Опять воспоминания вчерашнего сна захлестнули его. Волосы, струящиеся по обнаженному телу, загадочная улыбка, взгляд, заманчивый и нежный одновременно, и эти теплые и ласковые руки. Что-то неведомое и пугающее вновь и вновь тянуло его к себе. Она была рядом. Он чувствовал этот еле уловимый запах. Он слышал ее легкий и слегка насмешливый смех, чувствовал тепло этого тела. Такого манящего и полного неземной тонкой красоты. Что-то неведомое, пугающе таинственное было в этом всем. Что-то такое, что нельзя объяснить словами, только почувствовать, ощутить всем телом, как тепло этого пламени, как солнечный луч после зимнего холода. Навязчивая мысль, идея, в которой трудно признаться самому себе. Ощущение неотвратимости неизбежного. Все смешалось сейчас в нем. Оцепенение затуманивавшегося сознания, погружающегося в небытие. Даже подкрадывающийся холод мрака его жилища уже не мог оторвать его от этого видения, становившегося все явнее и ощутимее. Так незаметно глаза его вновь налились непреодолимой тяжестью, и тело погрузилось в глубокий и непробудный сон, освобождающий все тело от вечной боли и тоски. Гора спал, лишь мерное сопение периодически прерывал треск догорающих углей. Последний глубокий сон угасающего тела, последние минуты ослабевающего тела, последнее тепло угасающего очага. Лишь темная фигура, закутанная в длинный балахон, материализовавшаяся за его спиной из сумрака наступившей ночи, смогла прервать эту идиллию. Костлявая старушечья рука протянулась его груди и ...
Принцесса сорвалась с места и бросилась вниз по горному хребту, перепрыгивая с камня на камень, спотыкаясь на ходу, перепрыгивая, перелетая, словно на крыльях, через попадающиеся расщелины. Сердце ее бешено колотилось, выпрыгивая из груди, которую сдавило тисками, не давая ни вздохнуть, ни крикнуть. Страшное предчувствие беды, неотвратимой и неизбежной, охватило ее. Страх, холодный и липкий, прежде никогда неведомый ей, заставил нестись к краю самой глубокой пропасти, к которой раньше и приближаться то избегала. Она внутренним чутьем ощутила, что есть лишь один шанс, одно мгновение, когда еще можно остановить все или... погибнуть во мраке ночи. Сейчас или никогда! Второго шанса не будет! Она даже не почувствовала, как земля исчезла из-под ног, и тело стремительно понеслось вниз, ощущая холод стремительно приближающейся бездны.
- Мерли-и-н! По-о-мо-о-ги-и-и! - угасающий крик терялся в бездонной мгле, отражаясь от стен, заставляя похолодеть и без того оцепеневшее от неожиданности тело мага. Лишь спустя мгновенье он смог понять весь ужас произошедшего, и коршуном броситься вслед.
Темная тень мелькнула над темным выступом, увлекая за собой что-то белоснежное, безжизненное, пытаясь скрыться во мраке холода. Но что-то, сорвавшееся сверху, так неожиданно и стремительно, как молния во мраке ночи, разбило эту странную пару, увлекая за собой, кувыркаясь и клубясь, несясь на острые края отвесных стен. Еще мгновенье и ... вспышка яркого света озарила пропасть, ослепив белым светом все вокруг, заставив замереть все, точно магнитом захватив кувыркающиеся тела и отбросив черную тень во мрак ночи. Еще доля секунды и два сияющих белоснежных голубя вспорхнули вверх, оставляя позади себя мрак ущелья и освещая костлявые руки, молча, в бессильной злобе грозящие им вслед. Лишь кусок голубого неба, с яркими звездами, приближался все ближе и ближе. А вот и яркий солнечный свет, внушающий надежду и пьянящее чувство свободы.
Они свалились на краю пропасти, без сил, тяжело дыша и с трудом переводя дыхание. Два обнаженных тела лежали рядом, скорчившись, и не замечая друг друга. Пелена тумана застилала им глаза, грудь клокотала от бешеной гонки, а радость победы и избавления затмила разум.
- Дура! Дура! И еще раз дура! - возмущенный глас с небес заставил их очнуться и взглянуть вверх. Над ними кружил серебристый коршун, спикировав на лежавший неподалеку валун.
- Заткнись, Мерлин - она с трудом выдохнула из себя.
- Ты же могла погибнуть! Если бы не я... - коршун беспокойно похлопал крыльями, покрываясь сизым дымом.
- Я же сказала, заткнись - принцесса, еле отдышавшись, оторвалась от земли.
- Ну, вот, я ей жизнь спас, а она... - на месте сизого дыма появился старый облезлый кот.
- Ладно, так и быть, спасибо - принцесса села, подогнув колени. Волосы ее, совсем было седые, постепенно стали наливаться солнечным цветом, словно оттаивая под весенним солнцем.
- Спасибо, спасибо, а где же все остальное? Вот черная неблагодаррность! Я чуть сам не погиб. Бр-р, страшно вспомнить. Старуха мне этого не простит - кот уже разговаривал сам с собой, переходя с раздраженного тона на беспокойство.
- Поздно! Теперь ей придется смириться. Ведь он теперь в наших руках. Вот сволочь, чуть не обманула. Хотела испортить предсказание. Пусть только сунется сюда! Я ей все крылья пообломаю - тон ее лишь подтверждал сказанное.
- Не так-то просто будет это сделать. Хозяин сейчас силен, как никогда. Не даст ее в обиду, как бы еще до нас бы не добрался - беспокойство чувствовалось в облике и словах кота - давай лучше быстрей отсюда ноги уносить!
Он с трудом поднял голову, пелена все еще застилала глаза, но знакомый облик и голос пробивался сквозь пелену тумана. « Она! Неужели она? И здесь, рядом со мной! И о чем это они?» - мысль пробилась с трудом сквозь сумрак сознания. Что-то странное было во всем этом. Что-то такое, невероятное и нереальное, совсем не похожее на окружавшую его ранее действительность. Тело, хотя и казалось слабым, было каким-то нереальным и невесомым, полным свежих сил и бодрости. Он его практически не ощущал, то есть не было никакой боли. Это ощущение радовало и пугало одновременно. Казалось, что совсем ничего не стоит сейчас одним движением вскочить и взлететь, просто воспарить по воздуху. Ощущение бурлящей энергии все более наполняло и переполняло его, растекаясь по всему телу, по всем его клеточкам. « А если попробовать? Что будет, что я теряю? - мысль окрепла и приобрела ясные очертания - « все, сейчас, будь, что будет». Резкий рывок и ... тело, потерявшее земную опору, будто стрелою взлетело в воздух, беспомощно барахтаясь и кувыркаясь в воздухе. Такое сальто он себе и представить не мог. Он... летел, как в детском сне, действительно летел в воздухе, а земля вертелась вокруг него. Все мелькало перед глазами, ярко слепило солнце, шумел ветер в ушах и еще, какие-то крики вокруг его. Что они так кричат? Ведь он летит, на самом деле летит. А если раскинуть руки, как орел, как вольная птица, что будет? Что это? Мягкий удар выдернул его из состояния блаженства. Он опять лежал на земле, и какой-то камень упирался ему в бок, а на лоб легла чья-то прохладная и нежная рука, прижав голову к земле. « Успокойся, успокойся мой милый, все уже хорошо!». « Голос, опять этот голос» - успел подумать он, погружаясь вновь в пучину небытия.
- Ты только посмотри на него, ну и уррод! Тоже мне принц нашелся! - недовольный голос все бурчал и бурчал.
- Какой - же он урод? Ты только посмотри на него - нежно и ласково прощебетал кто-то над ухом - просто нос с горбинкой, и родинка эта, изумительная такая, на верхней губе. Разве это портит человека?
- Ты бы видела его раньше, старый валенок, не больше - не сдавался недовольный голос
- Тише, не ворчи, разбудишь, вот тогда он тебе припомнит, еще не так плясать будешь.
- Как же, разбежался, чтобы я, Мерлин, самый сильный маг, перед каким-то человечишкой растекся, не дождетесь! Не будет такого! Да и вообще, еще неизвестно, тот - ли он, за кого себя выдает? Или наши предки просто ополоумели от старости? Разве сможет такой кого-нибуть защитить, тем более все Поднебесье.
- Все, заткнись, не то я тебе сама всю шерсть повыдергаю. Вот тогда узнаешь, почем фунт лиха стоит.
Солнце ярко светило в глаза, рассыпаясь в струях золотистых волос, мешая рассмотреть склонившуюся над ним девушку. Но что-то было в ней такое, до боли знакомое и родное, как запах родного дома после долгого путешествия, как вкус холодной воды во время палящей жары. Она, точно она, и так рядом. Можно просто протянуть руки и прижать к себе, прильнуть к ее устам и выпить всю, до последней капли. Но…, безжалостная мысль пронзила мозг и вновь погрузила его в пучину небытия. « Старый, старый осел. Сон, это сон»- яркая надпись пылала где-то в глубине сознания, надвигаясь, все ближе и ближе, заслоняя собой все вокруг.
Исполнение желаний или все вверх дном.
Его голова лежала на ее коленях, глаза были закрыты, лишь немного подергиваясь в сладком сне. Ее рука нежно швырялась в густых волнистых волосах, спадающих до самых плеч. Темно-русые, они напоминали ей струящийся мутноватый горный поток, подсвеченный солнечными лучами. Чувство какой-то новой и неведомой энергии наполняло ее руки, передаваясь все выше и выше, до самого сердца, бившегося в непонятной беспокойной тревоге. Свободной рукой она отогнала подлетевшую тучку. Пусть поспит. Рано еще его тревожить. Еще столько всего предстоит сделать. Несколько минут ничего не решат. И от этой мысли ее охватило чувство полного и безмятежного спокойствия. Будто все время она только тем и занималась, что гладила эти нежные волосы, всматриваясь и ловя каждое мимолетное выражение его лица.
Губы дрогнули, что-то тихо произнеся. Она склонилась ближе и явственно услышала, как он произнес ее имя: «Мариция». От неожиданности у нее перехватило дыхание и бешено заколотилось сердце. Откуда? Откуда он узнал? Ведь никто на Земле и даже в Поднебесье не знал ее настоящего имени. Только ее отец, будучи еще жив, так точно называл ее. Только он, больше никто! Так значит это - правда! Это точно он! И пусть сварливый Мерлин ворчит сколько угодно, но предсказанию всё же суждено сбыться.
- Я здесь, я люблю и жду тебя - слова вырвались сами из её сердца.
Он вскочил вдруг на ноги, смешно подпрыгнув и испуганно уставившись на нее. Лицо его выражало такой сильный испуг, что ей вдруг стало страшно от неожиданной перемены. « Что я наделала? Слишком рано. Вдруг слишком рано?» - мысль обожгла её.
- Ты кто? И почему ты здесь, рядом со мной? Что ты здесь делаешь? - он непонимающими глазами смотрел на нее.
Принцесса, управлявшая всем Поднебесьем сразу и привыкшая командовать во всем, вдруг растерялась, замешкавшись с ответом. Да и что тут ответить? Она этого не знала и не понимала, чем вызван его испуг.
- Я? Я Мариция, ой, то есть принцесса Марта, так меня все называют! - еле нашлась она. Теперь пришел его черед остолбенеть от удивления.
- Мариция! Тебя, в самом деле, зовут Мариция! - после короткой заминки с волнением воскликнул он. Голос его дрожал от волнения. Черные густые брови взлетели, а все лицо выражало удивление и испуг.
- А что, что-то не так? - изумленно спросила она.
- Нет, все так, просто этого не может быть!
- Но, почему?
- Потому, что просто не может быть, разве только во сне. Но ведь я не сплю, я все чувствую, значит, этого не может быть - произнес он с сомнением, как бы размышляя вслух - Такого имени просто на Земле нет.
Она рассмеялась от души. Облегчение охватило ее, словно тяжелый груз свалился с плеч. Он и, правда, ничего не знал и не понимал. Вот, оказывается, чем и вызван этот испуг.
- Что с тобой, ты, почему смеешься? - с изумлением спросил он.
- Да потому, что ты сам не знаешь, как прав. Точно, на Земле такого имени нет - все еще смеясь, весело и игриво ответила она.
- Так, где же тогда я нахожусь? Что же это за место? И почему здесь все такое, как бы это сказать, легкое какое-то?
- Да потому, что это Поднебесье!
- Поднебесье? - его лицо вытянулось, глаза округлились и изумленно уставились немигающим взглядом на нее - А что это такое? Что-то раньше я такого не слышал, хотя и столько прожил на белом свете. Может быть, я сошел с ума и все это какие-то галлюцинации, как мираж в пустыне?
Смех душил ее, не давая говорить. И она хохотала, действительно хохотала, а не смеялась, согнувшись и держась за живот. А он непонимающе смотрел на все это: обнаженная, изумительная девушка с золотистыми волосами, совершенно не стесняясь своей наготы, сидела пред ним на коленях, держась за живот, и смеялась изумительным, завораживающим смехом. Ее спелые, сочные и дерзкие груди сотрясались от смеха, притягивая к себе словно магнитом. И, о чудо, старое, давно забытое чувство, вновь охватило его, какая-то неведомая сила и теплота наполняла его. О, боже, он же тоже голый и…. В одно мгновение краска залила его лицо, а руки инстинктивно бросились вниз. Она же, увидев все это, в мгновение ока, прервав смех, отпрыгнула от него подальше. Ее лицо выражало испуг и удивление.
- Это что такое? Это что с тобой? - дрожащий голос ее выдавал испуг и волнение.
Краска еще больше залила его лицо, от стыда он даже не мог говорить. Да и что сказать в такой ситуации? Как это все объяснить? И почему его тело вдруг стало таким молодым? На все эти вопросы ответа не было. Поэтому он лишь недоуменно пожал плечами, пытаясь прикрыться руками, как можно больше. А вокруг, наоборот, ничего такого, чем бы можно прикрыться. Вот ситуация, лучше не придумаешь! А она, оправившись от испуга, теперь, наоборот, с нескрываемым любопытством разглядывала его, даже осторожно приблизилась. Оглядевшись вокруг, он увидел рядом каменную глыбу, за которую быстро и осторожно, чтобы вновь не напугать девушку, немедленно спрятался, лишь выглядывая из-за нее. Но, вот ужас - она, выпрямившись во весь свой рост, совершенно не скрываясь, шла к нему.
- Стой! Не подходи!- в его срывающемся на крик голосе было что-то такое, что заставило ее немедленно остановиться.
-Отвернись, пожалуйста. Я прошу тебя - столько мольбы и отчаяния она не слышала еще никогда и какая-то неведомая сила заставила ее отвернуться. Минута молчания охватила их, и если бы не Мерлин, то неизвестно бы чем бы все это закончилось. Материализовавшись из неведомо откуда появившегося облака, он в мгновение ока оценил всю ситуацию, и, щелкнув пальцами, окутал дрожавшего мужчину, или, вернее, юношу клубящимся облаком, которое, через мгновение, превратилось в белоснежный халат. То же самое он проделал и с ней, правда, вызвав, таким образом, недовольную гримасу. Но чувство чего-то непонятного и неведомого помешало ей в этот раз скинуть все с себя, как она обычно делала в таких случаях. Видно что-то в ее облике так изменило и напугало его. Хотя любопытство и разжигало ее, но, пока все не проясниться, лучше оставаться в этом балахоне. Так трезво рассудила она, и была, в общем-то, права.
- Ну, вы даете, стоит лишь отойти на минутку, как чуть все не испортили - недовольно и ворчливо, как всегда, вскричал старый пройдоха, явно довольный сам собой и своим решением.
- А разве что-то случилось? - недовольно, хотя и без прежней твердости в голосе, ответила она ему. А Гора лишь глубже запахнулся в одеяние, переводя дыхание.
- Случилось? Еще как случилось? Да знаешь ли ты…- начал было Мерлин, но, вовремя спохватившись, смягчил тон - Ну, в общем-то, как вижу, действительно ничего не случилось, но могло…. В общем, я тебе все потом объясню.
- А почему потом? Почему не сейчас? - закапризничала она.
- Просто не то место, или, вернее, не то время, мое Великолепие - он явно начал опять темнить, но она и сама понимала, что не готова сейчас слушать объяснения. Слишком это все было непонятно и неожиданно, что сопротивляться не было уже никакого желания. Она просто отвернулась от них, выражая, таким образом, свое неудовольствие.
- Спасибо - лишь только и смог вымолвить еле отдышавшийся Гора.
- А ты тоже хорош! Напугал девушку, ведь она еще…
- Что? - она так резко развернулась, что халат распахнулся, обнажив снова великолепную фигуру.
- Простите, тысячу извинений, миллион извинений, моя Повелительница - Мерлин поспешил запахнуть вновь развевающийся халат - просто растерялся, так все неожиданно, что потерял голову. Еще раз простите.
- Может все-таки кто-нибудь мне объяснит, где я нахожусь, и как сюда попал? - подал голос все еще прятавшийся за валуном Гора.
Они оба молча посмотрел на него, переглянувшись.
Глава №2: ПРЕДСКАЗАНИЕ
Когда-то давным-давно мир был един, а люди еще не знали, что такое боль и стыд. Они мирно бродили по великолепным садам, покрывавшим всю Землю. Не было еще холода и голода, а изобилие пищи просто поражало воображение. Люди жили долго и счастливо, если так можно было назвать состояние, когда никто не знал таких понятий. Просто жили, ели, пили и плодили себе подобных. Но так долго продолжаться не могло. Людей становилось все больше и больше, а пищи становилось все меньше и меньше. И наступил наконец-то момент, когда еды стало не хватать на всех, вернее той еды, что без труда давала всем земля. Просто протяни руку и возьми. Вот тогда-то и произошло великое разделение людей! Та часть, что стала силой отнимать пищу у других, становилась все более и более многочисленней. А та, что пыталась сохранить все и помогать друг другу, все более уменьшалась, хотя и изобретала все новые и новые способы сохранить себя. Постоянные нападения и набеги заставляли их все теснее сближаться, совершенствоваться, создавая новые способы защиты от своих жадных и наглых соседей. Тогда то ими и была изобретена магия. Она позволяла им скрывать свои поселения, защищать их туманами, прятать в высоких горах. Но люди все равно находили их, разоряя и уничтожая все на своем пути. Они стали злыми и жадными, научились убивать животных и друг друга. Как саранча, они уничтожали все вокруг себя. И так же быстро размножались. Стало ясно, что если не остановить их, то все вокруг погибнет. Вот тогда маги, собравшись, приняли тяжелое, но необходимое решение: уничтожить ради всего живого оголтелые дикие толпы, признававшие лишь свои инстинкты. И разразилась тяжелая и долгая война, в которой погибли многие с обеих сторон. Но все же численность и неограниченная рождаемость людей сыграло свое значение и магам пришлось отступить. Тогда самый Великий и Могучий маг и придумал это: ограничить рождаемость, наслав на людей болезни и старость, не позволявшую людям жить долго и счастливо, не давая погубить Землю. Но, чтобы не погубить вместе с ними всех оставшихся своих магов, им пришлось всем вместе силой своей магии создать свой мир, спрятав его в облаках. Так и появилось Поднебесье. Перебравшись туда, они не только наслали на оставшихся старость и болезни, но и залили всю Землю нескончаемыми потоками воды, погубив практически всех людей.
Когда же они исчерпали все свои силы, выяснилось, что небольшая часть людей осталась в живых, перепуганных и обезумевших от всего произошедшего. Они жалобно взывали к небу, на коленях моля о пощаде. И тогда магам стало стыдно за свои поступки. Они поклялись не спускаться больше никогда на Землю, лишь издали, помогая оставшимся внизу. Да и небезопасно стало под голубым небом. Многочисленные болезни и сопутствующая им старость подстерегали и самих виновников произошедшего, рискнувших спуститься вниз. Так и повелось дальше. Два мира, две судьбы. Так, как Поднебесье было небольшим, магам пришлось, чтобы избежать конфликтов в будущем, ограничить свою рождаемость. Ведь жили они намного дольше, чем обычные люди. Чувствую свою ответственность за судьбы оставшихся внизу, они стали периодически, и незаметно для их, помогать своими чарами. Так и рождались легенды, обрастая все новыми и новыми подробностями, приобретая все более новые и причудливые формы. Но время шло, и люди забывали об истинных причинах произошедшего, веря лишь в свои собственные идеи, объясняющие все им неясное и непонятное. Так рождались религии и слепое поклонение им. Но, самое страшное, что магическая сила Поднебесья стала ослабевать. Все меньше и меньше становилось магов, обладавших реальной силой. Кроме того, часть магов выступила против безвозмездной помощи людям, пытаясь довести до конца дело своих предков. Пришел день, когда они покинули Поднебесье, создав свое поселение в глубине Земли - Подземье. Они занялись тем, что стали разыскивать и уничтожать среди людей тех, кто обладал хоть какими-то зачатками магических сил, превращая их в своих безмолвных подземных рабов. Да и при малейшей возможности мешали попыткам Поднебесья повлиять на людей, изменить их к лучшему. С тех пор и повелось: два магических мира боролись друг с другом, а поле боя стали Земля и люди, жившие на ней. Три грани одного процесса, причем один из них, самый несчастный, и в тоже время счастливый в своем неведенье, продолжал жить своей жизнью, бороться за нее, страдать и ненавидеть, любить и надеяться. Лишь однажды, когда Великий Маг подошел к жизненному концу своего пути, он собрал всех своих соратников и поведал им странную историю: будет свет, будет Предводительница Поднебесья, Два Имени, и ее избранник, потерявшийся странник, который исправит их ошибку и объединит все миры вновь воедино. Больше он не смог добавить ничего, и все забыли, было, об этих странных словах, пока у Правителя Поднебесья не появилась единственная дочь невероятной красоты, не подчинявшаяся никаким правилам и законам. Когда она стала Правительницей, тогда-то мудрецы и вспомнили о забытом предсказании, хотя никто и не понимал, что это значит. Одно было ясно точно, что никто из Поднебесья не мог быть ее избранником, слишком своенравна и необычна была она. Настоящая Принцесса.
Глава №3: РАЗОЧАРОВАНИЕ
- А я-то здесь при чем? - такой простой вопрос застал их врасплох. Он, задумавшись, сидел на голом камне, озадаченно перебирая в руках мелкие камушки. Голые ноги, едва прикрытые белоснежным халатом, ярким контрастом выделялись на зеленом ковре. Рядом с ними умиротворенно журчал прозрачнейший мелкий горный ручей. Волнистые тяжелые длинные волосы спадали на плечи, а мужественное, сильное молодое лицо с греческим профилем оттенила тень сомнения.
Мерлин пожал недоуменно плечами, вопросительно посмотрев на Принцессу. Та же, зардевшись, смущенно отвернулась в сторону, явно избегая прямого ответа.
- И почему здесь я молод, как никогда, ведь я же стар, просто древний старик, рехнувшийся в конце своего пути - продолжал задумчиво он, погруженный в свои мысли.
- Это вопрос не ко мне - наконец прервал затянувшуюся паузу Мерлин - Это ее идея, не моя. А почему? - вновь пауза - не знаю, вот если бы король Артур, или этот, как его, да Винче, что ли, я бы еще понял. А так, мне и самому не ясно.
- Так что, разве это на самом деле было? - он изумленно уставился на мага.
- Что, рыцари Круглого Стола, Волшебный Меч, полеты в воздухе, разве и так не ясно? Все сказки только здесь и рождаются - недовольно пробурчал старик.
- И это, в самом деле, был ты? Ведь столько лет прошло?
- А мне сколько? Как ты думаешь?
- Ну, может быть как мне, лет 80, а может и меньше, слишком хорошо сохранился.
- Это вашим меркам мне давно за 800 перевалило, а по нашим не более 50 будет - обиженно пробормотал волшебник.
- Это как это так?
- А так, здесь время медленнее протекает. На Земле лет 20 пройдет, а у нас как один год. Понял, темнота! А, вообще-то говоря, ты сам нас нашел, а не мы тебя.
- Это как это? - кажется, его изумлению не было предела.
- А вот так, она просто признаться боится, но говорила, что ты сам к ней приходил и сказал, как тебя зовут. Остальное было лишь делом техники.
- Это как это? Разве… лишь во сне - он недоверчиво покачал головой.
- Как это, во сне? - она быстро повернулась к нему, бросив настороженный взгляд.
- Так обыкновенно, когда спал, во сне я видел ее, но всегда издалека - он недоуменно посмотрел на их озабоченные лица.
- Так это был лишь сон? - испуганно спросил Мерлин, косясь на Принцессу.
- Да, а что здесь не так? - он вопросительно вглядывался в их лица - Что так вас напугало? Да не молчите же вы наконец-то!
Ничего не сказав, они одновременно поднялись и отошли в сторону, где что-то ожесточенно стали обсуждать. А его так и оставили наедине с самим собой. Разобрать что-либо не удавалось, Долетали лишь обрывки фраз: «Я же тебя предупреждал, …не могла ошибиться…точно так…». Он задумчиво смотрел на травинку, пробивавшуюся между пальцев ног. Наконец-то они закончили и вернулись к нему.
- Так ты никогда не занимался магией? - дрожавший от нетерпения голов выдавал сильное волнение.
- Нет, никогда, а что это такое?
- И никогда даже не пытался?
Да еще раз говорю, что нет - чувство беспокойства охватило и его, видно что-то важное крылось в его ответе.
- Да я же предупреждал, никакой он не маг. Все крах всему! - на Мерлина просто было невозможно взглянуть, лицо посерело, глаза потускнели, щеки обвисли, словно близкого родственника похоронил.
- Похоже, что ты прав. Значит, нас не спасет уже ничего! - ее голос прозвучал как приговор. Приговор, а почему? Чем он-то виноват? И в чем замешан?
Глава №4: Семизар и Подземье
Яркие отблески пламени играли на мрачных темных стенах, разгоняя сумрак Подземья. Безмолвная тишина стояла вокруг и игра света и теней казалась такой громкой и невообразимой. Одинокая темная фигура, закутанная в плащ с ног до головы, так, что не видно было ни лица, ни тела, только старые, скрюченные временем пальцы, державшие сухую горбатую трость, резким контрастом выделявшиеся на фоне общей темноты и черноты, нервно дрожали. Тихое, практически неслышное бормотание, периодически исходившее откуда-то из глубины этой бесформенной глыбы, не нарушало общей тишины и покоя. Своды огромной пещеры, практически недостижимые для света, мрачно поблескивали в темноте, гулким эхом вторили этому тихому, но все-таки единственно живому звуку. Огромное, красноватое пламя, вырывавшееся прямо из-под земли посреди залы, без шума и треска, мало оживляло застывшую картину общего безмолвия и пустоты. Вдруг откуда-то из темноты позади темной фигуры послышались еле слышные, осторожные шаги.
- Ты принес его? - сухой старческий голос резким выстрелом разорвал тишину, отразившись гулким эхом от свода - «Его, его, его-о-о!». Отсутствие немедленного ответа само сказало за себя. Другая темная фигура, материализовавшаяся было из мрака подземелья, немедленно застыла на месте, виновато склонив голову, вернее, темный капюшон, закрывавший ее. Костлявая рука, сжавшая трость мертвенно побелела, напрягая все жилы, и старик медленно поднялся, развернувшись к подошедшему. Сквозь темноту капюшона гневно и ярко горели два красных глаза, немигающим взглядом, характерным лишь для хладнокровных тварей. Они навевали на всех окружающих страх и ужас, и, не выдержав этого, вошедший попятился назад, в спасительную темноту.
- Стой, где стоишь! Пока я не испепелил тебя и не развеял по стенам. Ты, ты хоть представляешь своей безмозглой головой, что натворил? - шипящий от гнева голос бил по стенам, отражаясь от них, бил, словно хлыстом. Капюшон вошедшего буквально исчез, потерявшись в балахоне, а дрожь ужаса сотрясла все одеяние.
- Так не молчи, расскажи же, как все произошло - старик уже справился с первой реакцией, теперь ждал подробностей, смягчив резкость голоса - Немедленно!
Капюшон вынырнул из балахона и затараторил, пытаясь немедленно оправдаться:
- Я, я все сделал, как вы учили! Я не виноват! Это все они, они все испортили!
- Опять все они? А ты же где был в это время? - ехидное недоверие сквозило в металлическом голосе.
- Я, я держал его в своих руках. Мы уже были почти на месте, когда эта мерзкая, негодная девчонка со своим стариком свалились на меня, неожиданно, самым подлым образом вырвав его из рук.
- Что, их всего было двое? - гнев старика вырвался наружу, и корявая трость взлетела вверх, грозя кому-то неведомому - Ну почему, почему меня окружают одни лишь идиоты и болваны? Двое, старик и девка, и ты не смог справиться с ними? Тупица!
- Ваше Могущество, помилуйте, простите - он упал на колени, бившись в истерике у его ног, хватая и целуя складки его одеяния - я не виноват, они слишком неожиданно, слишком стремительно напали, я не успел ничего сделать. А этот мерзкий старик свои колдовством просто опутал меня, связал по рукам и ногам, даже ваши чары не помогли! - последняя фраза прозвучала даже с легким укором.
- Да, мой братец, еще видно не совсем растерял свои силы, если справился с таким ничтожеством, как ты - старик призадумался, и, продолжил, но уже ласково - Скажи-ка, а ты случайно никому не проговорился, кто он такой на самом деле?
- Нет, нет, да вы что, даже камни Подземья не слышали от меня ни слова о нем - обрадовано и твердо ответил провинившийся.
Убежденная уверенность обрадовала Темного Повелителя, смягчая постепенно весь облик и голос - Ладно, это хорошо, то есть даже очень хорошо! Значит, про проклятие не знает никто, а без его силы им просто нечего делать будет. Вот - то они удивятся, узнав, что, им достался простой смертный. И к тому, глупый старик - просто осел какой-то! Тогда они сами нам его отдадут, все равно им с нами не справиться. Зачем им старик-то потребовался, своих, что ли, не хватает?
Он довольно потер костлявыми руками, обратившись к слуге:
- Ладно, на первый раз прощаю. Встань и помоги мне сесть.
- Благодарю, благодарю Ваше Мудрейшество, я навсегда ваш, больше таких ошибок не повториться, всех, всех доставлю, как миленьких - с этими словами он словно взлетел с пола, поддерживая старика и усаживая его снова в старое кожаное кресло у огня. Кресло это внушало ужас всем входившим. Даже в сумраке пещеры оно светилось слабым сиянием, как и все тела обитателей Подземья. Удобно устроившись в кресле, старик повелительным жестом руки, прервав поток благодарственных слов, отправил раба прочь, что тот не замедлил и сотворить, буквально растаяв среди стен.
- Ну что, братец, - посмотрим еще кто кого! Тебе ни за что не раскусить меня, да и мой секрет. Я все равно докажу вам всем, кто был прав!- погрозив кому-то неведомому у сводов пещеры, он погрузился в свои, неведомые никому, размышления. И снова лишь игра холодного пламени оживляла застывшую картину Главной Залы Подземья.
Глава №4: Тайна
Тихий, нежный голос убаюкивающее напевал у него над ухом:
Милый, милый мой снежок
Что не тает и не жжет
Словно маленький комок
скачет маленький снежок
Кто-то прыгает на нем
и играет в снежный дом
Облаками он играет
нашу скуку разгоняет…
Что-то неведомое охватило его. Слова казались настолько реальными и знакомыми, хотя он мог поклясться, что никогда не мог нигде такого слышать, разве что мотив, одинаковый для всех таких песен. Но, вдруг, ужасная боль пронзила его, нет не физическая, душевная боль, парализующая все сознание. «Нет, этого не может быть! Нет, только не…»- какая-то мысль возникла и угасла в потухающем сознании.
- Осторожно, осторожно, не шумите, кажется, жив, приходит в себя.
- А что это могло быть?
- Да расступитесь вы, дайте воздуха
- Мерлин, где же ты, Мерлин
- Может, он уже умер?
- Типун тебе на язык!
- Тс-с, тише, не напугайте его
Приглушенные слова с трудом доплывали до его сознания. Что с ним? И кто это вокруг? И почему вдруг в голове такая ужасная боль, как молотком, ритмично бившая в висках, мешая собрать все мысли воедино. Он чувствовал, как силы покидают его, слова становились все глуше и глуше, улетая куда-то ввысь и затихая там.
- Любимый, только не покидай меня, только не сейчас - прорвавшийся сквозь туман крик заставил очнуться, собрав воедино остатки всех сил. Ритмичная боль исчезла, уступив место ноющей боли во всем теле. Боже, почему так больно! Нестерпимая боль охватывала его, постепенно возвращая сознание. « Нет, только не сдаваться, не сейчас» - окрепшая мысль придала ему сил, боль стала постепенно отступать. Сознание, свернувшееся было до яркой точки, стало вновь и вновь расширяться. Он попытался открыть глаза, но яркий болезненный свет заставил их закрыться вновь, запечатлев лишь в памяти ее испуганное, заплаканное лицо в ореоле света. Кто-то крепко охватил его, прижав к себе, к своему теплому и, странно, такому родному телу, от которого словно пучки энергии вырвались и впились в него, разливаясь по всему телу, отгоняя остатки боли и мертвенной слабость. А жаркие поцелуи, покрывавшие его лица, даже придали легкость и ощущение силы. Какая странная тишина вокруг? Куда исчезли все голоса? Да и ладно, так хорошо и приятно! Как не хочется все это прерывать! Ощущение блаженства наполняло все его тело.
Он очнулся в ее объятиях, прижатый к ее великолепному и обнаженному телу. Губы явственно ощущали на своих губах солоноватый вкус - « Слезы? Это ее слезы! Из-за меня, точно из-за меня! Значит, есть еще что-то, что-то такое, что он ждал всегда, и никогда не находил. Точно, она действительно любит, любит МЕНЯ!» И он вскочил на ноги, прижав ее крепко к себе, и, покрывая поцелуями все, что попадалось на пути, страстно и жарко, со всей силой истосковавшегося тела.
- Милый, дорогой, не сейчас, но не сейчас, мы не одни - она слабо сопротивлялась, упершись маленькими податливыми кулачками в его грудь. Отчего еще больше вызывала желание прижать к себе, впиться жадными устами в теплую влажную кожу и слиться воедино, но смысл последней фразы уже пробился сквозь обезумевшее сознание, заставив приложить невероятные усилия, чтобы оторваться от источника наслаждения. Глаза уже различили смутные фигуры, окружавшие их, их смущенные лица, потупившиеся глаза. Он, представив себя со стороны, немедленно сел, обхватив колени руками. Она же просто рухнула, как подкошенная, на зеленую травку, лишившись его поддержки. Лишь застывшая блаженная улыбка озаряла ее лицо ощущением невероятного счастья. Так они и застыли, в окружении молчаливых, смущенных всем произошедшим, фигур в светлых балахонах. Наконец, кто-то, опомнившись, набросил на них белоснежные одеяния, знаком попросив всех отвернуться.
Сильный порыв ветра заставил содрогнуться его могучее, но одряхлевшее тело, чуть не вырвав вместе с корнями, разбросав и примяв уже не густую шевелюру, состоявшую из многочисленных перепутавшихся ветвей. Одинокий и давно уже никому не нужный этот тысячелетний дуб стоял на самом краю пропасти. На грани, разделявшей два мира, или, вернее целых три. Молчаливый в тихую погоду, он сейчас стонал, скрипел от боли. А ветер, налетевший вдруг ураганом, нещадно хлестал и хлестал его. Он словно обезумел, пытаясь с корнем вырвать молчаливого, но грозного свидетеля всех бурных страстей и бед, целых тысячу лет происходивших на стыке миров. Последнего из когда-то огромной и красивой семьи, когда-то грозной стражей стоявшей на защите мира и спокойствия этого мира. Последнего хранителя Тайны, последнюю надежду на спасение. И лишь осознание этого помогло ему вновь удержаться на месте, впившись корнями в голые скалы, хотя и лишившись последней листвы. Лишь гордый, черный остов вознесся небо, раскачиваясь где-то там в облаках.
«Еще немного, еще один такой шквал и все, я не выдержу»- от этой мысли и представившейся картины он вновь застонал, скрипя всеми своими корнями и оставшимися обугленными ветвями - « Где же, где же ты? Когда ты придешь, мой день? И почему так долго?» Выскочившая было на голое пространство, черная лисица опрометью кинулась обратно, не выдержав открывшейся картины, сметая на пути разбросанные ветви и старые сучки. А вслед за ней несся свист и завывание обезумевшего ветра. Безумный страх неизвестного и непонятного гнал ее подальше от этого проклятого места, где не осталось ничего живого. Ничего, кроме этого страшного обугленного великана.
Ветер стих так же внезапно, как и налетел. Только темный сумрак остался, постепенно усиливаясь вместе с разорванными клоками тумана, постепенно сгущавшегося. Мутными потоками скатывался он с обнаженных скал, своими остриями, молчаливо грозящими темному небу, постепенно покрывая все низины, поднимаясь, все выше и выше. На небе местами стали проглядывать редкие и звезды. Окружающее постепенно приобретало все более и более нереальные очертания. Наступала ночь, очередная ночь на Земле, очередной эпизод странной игры света и тьмы, короткий миг между жизнью и смертью. Лишь пугающе зловещая тишина почему-то воцарилась вокруг. Даже обычное для этого времени журчание сверчков почему-то исчезло. Все живое вокруг словно замерло, спряталось, забилось в свои теплые норы, дрожа от страха неизвестности. Лишь где-то вдалеке что-то треснуло, и что-то темное вдруг пронеслось в тумане, обдав пронизывающим ознобом ужаса. Наступило царство тьмы.
Он несся так же стремительно, неуловимым образом огибая все препятствия на пути, не замечая ничего вокруг, не издавая ни единого звука. Обида, жестокая обида жгла его, не давала покоя. Ему ли, с его то опытом и могуществом, заниматься такими ничтожными делами. Но с Повелителем не спорят. И это он не только хорошо знал, но и прекрасно ощущал на себе силу испепеляющего ужаса своего покровителя. Не раз наблюдал он, как исчезали ничего не подозревающие его подручные, превращаясь во вспышку света, сгусток пламени. Скромные многочисленные кучки пепла в запутанном лабиринте Подземья напоминали о когда-то многочисленной армии темных магов, в одно мгновение лишавшихся своих сил и тайной власти. Достаточно было лишь дрогнуть скрюченным костлявым пальцам, и очередная жертва испарялась бесследно. Никто не знал точно, откуда он появился, и сколько у него осталось сил, но все были уверенности в незыблемости этого вечного старика, его вечного кресла и вечно мерцающего холодного пламени. Что он задумал на этот раз и почему так раздражен? Что же заставило старика выйти из своего вечного одиночества, отнять по праву причитающиеся ему привилегии и права? Бросить его Самого, Главного Помощника на эту черную работу! Такого не было уже несколько последних сотен лет, с тех пор, когда его предшественник, последний черный маг, старый как сам Повелитель, посмел что-то возразить. С тех пор Повелитель так ни разу больше и не встал со своего зловещего кресла, погруженный в какие-то свои мысли, лишь изредка вызывая к себе сухим стукам костяшек. Стуком, который он был обязан ловить на лету и немедленно являться по первому зову, выслушивать имя очередной жертвы и сухие указания по его поводу. Многочисленные подручные боялись его не менее старика и, в силу этого, все указания выполнялись с молниеносной быстротой. Кроме того, порой он позволял себе роскошь командовать ими от имени старика, добившись таких привилегий, которых, пожалуй, и сам Повелитель не имел. Оставалось лишь дождаться своего времени, своей очереди и тогда бы он наконец-то избавился от омерзительного панического страха, хоть и редко, но все-таки посещавшего его при виде этой застывшей мрачной фигуры, окруженной холодным мерцающим светом. Но потеря последней жертвы видно не на шутку разозлила Повелителя, и ужас окутал все тайные закутки темных пещер. А теперь еще и это. Ничего, еще немного, еще чуть потерпеть осталось. Ну вот, похоже, и цель впереди! Сладостный азарт давно забытого чувства охотника, учуявшего добычу, охватил его, потеснив неприятные мысли. Все, он готов! На этот раз ошибки не будет!
Страшный удар неожиданно оглушил его, и вспышка света разорвала вдруг тьму.
Глава №6: Начало конца.
- Нет, ни за что! - полный возмущения крик заставил умолкнуть гул голосов. Все удивленно оглянулись на молчавшего, было, Главного мага. Собрание было уже в полном разгаре, когда он, наконец, скромно появился в стороне.
- Ни за что и никогда! - решительно повторил он, пробираясь и расталкивая своим посохом застывших в изумлении мудрецов. Наконец, пробравшись в центр круга, он поднял свой посох правой рукой и гневно продолжил:
- Никому еще из Великих Мудрецов не удавалось сделать то, что вы хотите. Да и разве можно все смешать вместе. Наша сила в нашей недоступности. А вы что хотите: чтобы эти ничтожные людишки стали наравне с вами? Отдать им магическую силу и мудрость? Глупее еще ничего было придумано с момента Созидания!
- Но, Наимудрейший, ведь так говорится в Предсказании - щуплый суховатый старичок с жиденькой бородкой несмело выдвинулся вперед.
- Глупости всё это! Кто из вас видел это Предсказание? А? - молчание на мгновение повисло вокруг, - Молчите, вот и я, хоть и старше всех вас, только слышал о нем. Говорили, что Великий Маг записал его на камне, но где сейчас этот камень? Неужели за столь долгое время его невозможно было найти на таком ограниченном пространстве, как Поднебесье? Если бы не Принцесса, то вообще разве кто-нибудь вспомнил о нем когда-нибудь? Эта сопливая девчонка совсем всем вам голову заморочила, всю вашу мудрость своей глупостью забила - презрительно закончил он. Но это было явно уже лишнее. Гул недовольства всколыхнул собрание. Все знали, что Главный Маг явно дорожил своей властью и не хотел мириться с необходимостью передачи ее Принцессе. Но такое… оскорбить саму её и всех мудрецов вместе! Нет, такого они не могли простить даже ему.
- Слушай, Зестер, а не пора ли тебе уже проститься с посохом? - явно ехидный тон Мерлина вырвался из толпы. Главный, возмущенный таким неповиновением, еле сдержался, чтобы не размозжить голову обидчику: - Что? Как ты посмел? Ты, кто еще недавно смеялся над всеми, сейчас и ты против меня? Глупец!
- Глупец, не глупец, а глаза имеются. Да и уши, тоже - расступившиеся перед Мерлином мудрецы раскрыли его повисшее в воздухе лицо, окутанное клубами белого облака.
- Да как ты посмел явиться сюда в таком виде? Тебя ведь никто не звал. Иди и воркуй, со своей нимфеткой и этим оборванцем, не мешай нам серьезные дела делать!
- Я то уйду, только ты уже ничего не изменишь! Поздно уже! Надо было раньше думать, я тебя предупреждал, помнишь? - белое облако, наконец, исчезло, открыв решительно настроенного Мерлина.
- Я сказал, покинь немедленно Совет - не сдавался Главный Маг.
- Нет, он правду говорит, давай послушаем его - раздались голоса вокруг, перерастая в явное недовольство.
- Ладно, ладно, слушайте этого старого болтуна, раз своими глупыми головами думать не хотите, всё равно по моему будет - недовольно сдался Зестер.
Мерлин медленно прошёл в центр круга, встав несколько поодаль от Главного, чтобы тот случайно не зацепил его своим посохом, и продолжил:
- Зестер тут говорил, что не видел никакого камня с Предсказанием - чуть замолчав для важности - но это не правда!
- Что? - не сдержался Маг.
- Да, я говорю, что это не правда! Своими глазами видел, как он своими чарами покрыл его мхом и сбросил на Землю. Он думал, что никто не узнает об этом, тем самым, сохранив свою власть! Но я случайно увидел это и знаю где он лежит. Могу показать его Мудрейшим - с явным удовольствием произнес волшебник.
- Поклёп на меня возводить, да я сейчас тебя - замахнулся посохом Зестер. Но Мерлин, явно ждавший этого, немедленно окутался облаком и растаял в воздухе, а посох с глухим стуком опустился на землю, не причинив ему вреда.
Изумленные всем произошедшим мудрецы застыли в немом молчании, зло и недовольно глядя, как Главный Маг нервно теребил в руках ставших чужим и непослушным Посох Власти. Наконец один из них, все тот же суховатый старичок вышел вперед и решительно, довольно сурово, произнес:
- Всё! Уходи и оставь Посох нам. Мы сами решим, кому его передать, но тебе он больше принадлежать не будет. Мы изгоняем тебя из Поднебесья, и навсегда! Слышишь, Зестер, нет тебе места среди нас! Никогда еще Посох не применялся против своих же магов, и никогда не будет!
Решительный настрой окруживших его мудрецов не обещал ничего хорошего. Немного помедлив, Главный Маг бросил посох к ногам старика, и, резко повернувшись, склонив голову, пошел прочь от него. Расступившиеся перед ним маги молчаливо провожали его вслед сердитым взглядом. Наконец, пройдя сквозь кольцо, он резко повернулся, гордо распрямив голову, и бросил всем:
- Ну, вы еще пожалеете, что так обошлись со мной! Я вам припомню…
- Ступай, ступай себе с миром, пока не развеяли тебя по ветру. Мы не боимся тебя, не стращай понапрасну. А если одумаешься, сам назад дорогу найдешь, еще не поздно - старик явно был настроен решительно. Глаза его пылали, а костлявые руки сжаты в кулаки, из которых сыпались икры. Перед его молниеносными ударами дрожали скалы, а силы Посоха у него уже не было, так что рисковать Зестеру было не с руки. Поэтому он поспешил удалиться, растаяв холодным туманным облаком вдали.
Все молчали. Только что произошедшее на глазах у всех настолько всех поразило, что слов, да и сил обсуждать всё это не было. На смену гневному возмущению постепенно приходил страх. Страх за их будущее, будущее всего Поднебесья. За все время его существования еще ни разу никто из магов не поднимал руки на своих товарищей и соратников. А вот сейчас, здесь, сам Главный Маг! Это означало конец всему смыслу их существования, всей их идее. Что же будет дальше?
Старик молча поднял Посох, нежно погладив его, словно прося прощения у него за нанесенное оскорбление.
- Валиазар! Что же дальше делать будем? - словно выразив всеобщие мысли, прозвучавшие слова гулким эхом разорвали тишину.
- Не знаю, думаю надо позвать снова Мерлина. Он единственный, кто знал Иешуа, пока, тот не покинул наш мир ради людей. Единственный, кто знает, где найти Предсказание. Без него нам не обойтись. Пошлите за ним.
Словно в ответ рядом с ним вновь заклубилось белое облако, постепенно приобретая облик Мерлина. Лицо его выглядело мрачным и озабоченным. И от этого все ощутили жуткий холодок страха. Мерлина знали и уважали все, но не понимал никто. Этот вечно несогласный с решениями Совета Волшебник жил в Поднебесье своей собственной жизнью. Его неоднократные отказа от Посоха власти не понимал никто. Тем более все были наслышаны о той силе, которая недоступна была никому, кроме него. Он был единственный из магов, кто мог беспрепятственно проникать во все миры, особенно в Подземье, где давно правил его старший брат Семизар, или Повелитель - их самый страшный враг и противник. Оба они были дружны когда-то с сыном Великого и Могучего Мага, Иешуа. Но после того как последний решил покинуть пост Главного мага и отправиться в мир людей, где и погиб, распятый на кресте, между братьями вспыхнула страшная ссора, чуть не погубившая всё Поднебесье. Лишь Посох власти смог тогда защитить их и сохранить силу и могущество, изгнав Семизара с его сторонниками в Подземье. Но оставшийся Мерлин с тех пор стал сторониться Совета, посещая его лишь в самых неотложных случаях. И это, видно, был один из них. Осознание этого не прибавляло сил. Поэтому все со страхом ждали, что же он скажет.
- Братья мои! - Мерлин на секунду помедлив, продолжил - Все собравшиеся слышали о Предсказании, о страшном испытании, которое нам предстоит. И, похоже, что этот время настало. Сегодня Посох власти утратил свою силу, как все вы убедились своими глазами. Теперь мы стали вновь беззащитны перед Черной силой. И никто из нас, в том числе и я, не сможет вернуть ее снова. Час испытаний настал. Спасти нас может только Избранный. Но тот ли это человек, который только что прибыл к нам, я не знаю. Как вы сами видели, никакой волшебной силы у него нет, да и рожден он был как простой смертный. Им и должен был умереть, если бы не Принцесса. Лишь ее слепая вера в Предсказание, да и ваша тоже, спасла его от смерти. Я не раз убеждался, что он обычный человек. Хотя, что-то здесь все - таки не то, раз Повелитель хотел забрать его к себе. Я был первый, кто не согласился с решением Совета, выбравшего его из многих. Но события последнего дня заставили переменить мое мнение. Слишком быстро всё происходит, слишком рано.
Столь длинной речи еще никто и никогда не слышал от Мерлина на Совете, как и признания своей неправоты. А они ведь всего лишь основывались на цифрах и слепой случайности. Вероятность ошибиться была настолько высока, что вся эта затея всем казалась просто игрой, затеянной лишь для Принцессы. Но сейчас, перед лицом нависшей угрозы всему их существованию, другого шанса уже не было. Поэтому напряжение и страх буквально охватили их. Всё, неужели это всё! А Мерлин продолжал:
- Вы все видели, как он чуть не погиб здесь, у нас. И это очень странно! Как может простой человек, поднятый в Поднебесье, почти в тот же миг умереть, исчезнуть? Без Черной магии такого произойти не могло бы. Может, она и лишила его Силы. Той Силы, которая ему была предначертана. Той Великой Силы, которая дается лишь магу, рожденному на Земле, а не здесь, не у нас в Поднебесье. Но тогда нас кто-то опередил, кто-то раньше нас смог его вычислить и обезвредить. Но кто, и самое главное - как? Вот вопрос, от которого зависит вся наша жизнь.
- Это, скорее всего Семизар, Правитель Подземья. Лишь он один это мог сделать. Но как? - сухой старик задумчиво замолчал.
- Я думаю, не без помощи Зестера - отозвался мудрец с сизой бородой, стоявший поодаль.
- Точно, не зря он заставлял нас вычислить и разыскать его - отозвался другой.
- А как только тот появился в Поднебесье, тут же выступил против этого - поддержал третий.
- А что говорится про это в Предсказании, и где оно - вопрос четвертого вновь обратил все взоры к Мерлину.
- Где, я знаю, среди корней Великого Черного дуба, что на границе наших миров. Но взять его никто из нас не сможет. Сила Посоха защищает его. Лишь Избранный мог бы это сделать, но у него нет таких сил.
- А, может, пусть попробует? - старик с надеждой посмотрел на Мерлина, но тот лишь замотал головой.
- Нет, я не думаю, что у него есть сейчас такая сила.
- Пусть попробует, пусть попробует - нестройные голоса мудрецов отдавали отчаянием.
- Ну что же, давайте, пригласим его, посмотрим, что получится. Все равно терять уже нечего - нехотя согласился Мерлин и исчез, растаял белым облаком.
Принцесса жадными глазами разглядывала его лицо. Ее серьезно сдвинутые брови пугали его, хотя губы и глаза манили к себе той неведомой силой, которая доступна лишь знающим себе цену женщинам. Притягательной и непреодолимой, как горная преграда, как сочная гроздь винограда в иссушающую жару, как холодный ручей во время жажды. Вдруг позади нее заклубился воздух, превратившись в облако, из которого вышел озабоченный чем-то Мерлин.
- Простите, Ваше Высочество, Ваше Великолепие, но Избранник сейчас мне очень нужен, можно мы поговорим наедине - голос Мерлина дрожал, как никогда, и лишь его удержало ее от накатившей волны раздражения. Видно что-то действительно серьезное случилось. Что-то, чему она не могла помешать.
- Ладно, на первый раз прощаю, разговариваете, как хотите - легкая досада, и раздражение все-таки прорывались в ее голосе. Но Мерлину сейчас было не до этого.
- Простите, как вас зовут?
- Меня? - странная мысль пришла только сейчас ему в голову: « А тот ли я человек, который был раньше? Тот ли всё Гора, или нет?»
- Меня, говорите? Раньше все называли меня Гора Мухаммед, а сейчас я сам не знаю, кто я - ответил он, и поразился сам своему ответу. Нет, точно, теперь это не он, теперь он видно кто-то другой. Но кто?
- Слушая меня внимательно, Гора - медленно и наставительно произнес Мерлин - У тебя должна быть сила, и ты ей должен воспользоваться, чтобы спасти всех нас.
От таких слов Гора сжался в комок. Что? Он? Как и чем, это, он может помочь тем, кто и так все может? Нет, это явная ошибка!
- Все очень просто, надо лишь представить себе что-нибудь, и сделать это, например, разбить этот валун, понятно - Мерлин явно не шутил, хотя и нес полный бред. А что, может и попробовать, ведь стал же как-то он молодым. Так почему бы еще и не оказаться магом. Гора закрыл глаза и попытался представить себе, как он разбивает камень напротив. Но что-то вместо этого ему представилась новорожденная девочка, только что появившаяся на свет, прильнувшая к материнской груди и, какая - то темная холодная фигура, бесшумно несущаяся к ней. Нет, так нельзя, вот камень и надо его разбить. Всего лишь вспышка света и все вдребезги. Вот так! Он открыл глаза: камень стоял напротив, не шелохнувшись. Ничего, ни единой царапинки! Нет, он не маг - осознание этого лишь усилило его чувство беспокойства. А Мерлин, все поняв по его лицу, лишь грустно покачал головой, и, повернувшись, снова исчез в облаке.
-Смотри, дорогой, как она мирно посапывает - молодая мама с восхищением смотрела на закутанный сверточек - Правда, она очаровательна? А как мы ее назовем?
На минуту, задумавшись, молодой папаша вновь горделиво посмотрел на маленькое посапывающее, и такое беспомощное тельце - Мне кажется, что ее надо назвать Ведой. Не знаю, почему, но мне кажется, что это и есть именно ее имя, или стой! Нет, нет, придумал - Мариция! Точно - Мариция!
- Странное имя, тебе не кажется, что-то я не слышала никогда о таком. Хотя и красивое имя, ей подойдет. Но что оно значит? - с легким сомнением в голосе ответила растерявшаяся мамаша.
- Не знаю, я и сам такого никогда не слышал, но что-то мне подсказало именно его. Пусть она у нас будет единственной - уверенно произнес довольный отец. И они оба склонились над своим сокровищем, довольные своим выбором.
Старейшины застыли в немом молчании. Слишком сильное потрясение, чтобы его перенести. Крах всему, во что верили, ради чего старались все эти годы. Этого просто не может быть! Никогда еще Поднебесье не испытывало такого потрясения, как сейчас. Что же делать дальше? Что будет с ними, да и со всем миром? Вот вопросы, которые вертелись в мудрейших головах, и на которые никто не находил ответа. Слова Мерлина все еще тревожным набатом отдавались в ушах, а его потерянный вид не внушал ничего, кроме суеверного страха перед предстоящей неизвестностью. « Нет, он не маг! Даже никаких признаков, никаких надежд! Простите меня, глупца!»- такого от наглого и уверенного в себе Мерлина не ожидал никто. Никто не смел нарушить повисшее над всем миром тягостное молчание. Мрачная тень накрыла Поднебесье, раз и навсегда! Предсказание оказалось лишь мифом, глупым мифом, не стоящим ничего. Страшная угроза стала вдруг реальностью, неумолимой и беспощадной. И всей силе Поднебесья не под силу было ей противостоять. Осталось лишь ждать. Ждать неумолимого конца, без надежды и веры. И он не заставил себя ждать, налетев страшным ураганом на границы миров, сметая все на своем пути. Это было так неожиданно, что даже старейшины в панике бросились врассыпную, забыв про все свои способности. Только одинокая фигура седого Мерлина с вскинутым Посохом заставила их опомниться. Прятаться было некуда и нигде - это знал каждый! Но секунда растеряности дорого им всем стоила. Поднебесья уже не спасти, но сопротивляться и погибнуть с достоинством, как и подобает магам - это их долг! В следующее мгновение белое плотное облако плотно окутало Мерлина. Яркая вспышка, странный гром, треск и грохот - все перемешалось! Солнце померкло, черная темень, клубы дыма, вспышки молний - нет еще не всё! Страшная битва только началась! Пусть островок, пусть ненадолго, но другого пути нет!
Принцесса растаяла прежде, чем произошел удар. Он только что наблюдал ее растерянное и недоуменное лицо, почему-то вдруг поблекшее и исчезнувшее в тающем тумане, ее сдавленный стон и крик только донеслись до его ушей, не успев сформироваться в мысль, как страшный удар отбросил его куда-то в сторону. Все померкло в глазах, лишь таявшее сознание схватило какую-то далекую вспышку света и обрывок фразы «...айди меня, пожалуйста, лю…». Что больно ударило в бок, обдирая его страшной болью, войдя в тело, и … все померкло. Лишь безжизненное, обмякшее тело повисло на обугленных ветках черного дерева.
Глава №7: Катастрофа.
«Не зови, если больно
Не грусти, если страшно
Смело смерть прими
Не так уж она ужасна»
М.Гора.
Люди толпами носились между домами. Все перемешалось. Внезапно наступившая ночь, огненные камни, падающие с неба, огненные стрелы, разящие все и всех - все было так неожиданно, что паника охватила буквально всех. Дикие крики, детский плач, стоны, грохот и треск рушившихся зданий, сталкивающих машин в мрачной темноте под чей-то дикий и неведомый хохот, взорвавшийся вдруг в небе - ничего страшнее просто невозможно было придумать. Кто-то безумно несся куда-то, не глядя ни на что и кого, кто-то безумно хохотал, кто-то упал на колени, исступленно вздернув руки к небу - все это среди горы трупов, взрослых и детских, освещенных вспышками мрачного, зловещего света. И посреди всего этого маленькое, крошечное детское тельце, плачущее от испуга, ползущее по безжизненной женской фигуре.
- Мама! Мама, проснись, пожалуйста, я прошу тебя! Мне страшно! Я боюсь - детский плач еле пробивался сквозь обезумевшие крики - Не спи, мама! Пойдем домой, к папе, я больше не буду убегать, обещаю! Мама, проснись, пожалуйста!- девочка рыдала, прижавшись крошечным дрожащим от испуга тельцем, к склизкому, от теплой свежей крови, лицу матери. « Она не умерла, она спит - надежда еще не покидала детский мозг - она не может бросить свою Марицию, просто она упала, уснула и сейчас спит». Девочка даже не обращала внимание на происходившее вокруг. Она просто ждала, когда мама отдохнет, возьмет ее на руки и отнесет домой к папе, подальше от всего этого шума. Только мама почему-то была какая-то липкая и молчаливая, как и папа полчаса назад, когда они его нашли в развалившемся доме. Почему-то побледневшая и молчаливая тогда мать схватила ее в охапку, прижала к себе, и, плача, они куда-то понеслись, среди таких же несущихся куда-то людей. Кто-то больно ее тогда толкал, кто-то цеплялся за них, чего-то, крича, но чего, непонятно. Вдруг - эта вспышка, удар - и вот она лежит молча и уже никуда не бежит. События последнего получаса вновь пробегали у нее перед глазами и ощущение чего-то навсегда и безвозвратно потерянного, с леденящим ужасом, подбиралось все ближе. « Боженька! Пожалуйста, спаси меня и мою маму, пожалуйста! Я обещаю, я буду хорошей, буду тебе игрушки приносить, даже свою куклу, Принцессу, тебе подарю. Она красивая, тебе понравится. Только помоги, пожалуйста. Разбуди мою маму » - она не знала кто такой боженька, но мама всегда говорила, что если его хорошо попросить, то он обязательно поможет, обязательно - вот она и просила его, как только могла. Только мама почему-то лежала все также молча, только почему-то что-то противное и липкое все больше и больше покрывало ее лицо. Вдруг стоявшая рядом стена дома накренилась и рухнула, придавив собой сотни обезумевших людей и девочку вместе с ними. В последний момент она лишь инстинктивно, защищаясь, сжалась в комок, еще крепче прижавшись к шее матери. Страшный грохот заглушил все крики. Невыносимая боль пронзила все тело, вызвав яркую белую вспышку угасающего сознания. И… все сразу стихло. Лишь редкие стоны раздавались эхом в наступившей тишине. Темнота постепенно рассеивалась, уступая место сумраку. Такому же зловеще-молчаливому, как и все вокруг. Лишь на фоне светлеющего неба громадная черная фигура в виде остроконечного балахона возвышалась над руинами.
- Люди Земли! Я Семизар, Ваш единственный Бог и Покровитель! Мне вы обязаны всем, что у вас осталось - громовой властный голос прозвучал с небес - И мне вы будете служить вечно! Повинуйтесь, или умрете!
Немного помолчав, довольный произведенным ошеломляющим эффектом, он продолжил:
- На колени! На колени, мои подданные! Или сгорите заживо! Ну, немедленно!
Чудом уцелевшие, люди, сбившиеся, словно бараны в мелкие кучки, с испуга судорожно попадали на землю.
- Вы признаете меня своим единственным богом?
- Да! Да! Да!- то тут, то там раздавались нестройные перепуганные голоса.
-Нет! Ты убийца, ты не…- недоговорив, оставшийся стоять молодой мужчина с отрешенным видом, вдруг вспыхнул ярким пламенем
- А-а-а!- дикий вопль разорвал вдруг на секунду тишину и тут же смолк. Лишь горстка дымящегося пепла осталась на месте непокорного.
- Еще есть недовольные мной?- сурово и беспощадно продолжил Семизар.
- Нет, нет! Ты наш Бог! Ты волен делать с нами все, что захочешь. Мы всем довольны - невпопад закричали со всех сторон.
- Ладно! Я вас прощаю!- снисходительно и благожелательно неслось с неба.
- Спасибо! Благодарим Господи! - неслось из разных мест, постепенно усиливаясь.
- А теперь идите по домам. Я сам выберу из вас, кто мне нужен. Кто править будет вами от моего имени. Ждите и повинуйтесь!- темная фигура в тот же момент растаяла в окружающем сумраке.
- Повинуемся! Повинуемся! Во всем повинуемся! - кричали и кричали распластанные среди трупов и развалин люди, боясь оторваться от спасительной земли. Лишь через полчаса наиболее решительные посмели подняться и оглядеться вокруг. Безрадостная картина проглядывала сквозь сумрак: остовы зданий, как после бомбежки, лужи крови и горы трупов, чадящих остатков машин, корчащиеся в судорогах раненые - в общем, было от чего сойти с ума, что, в общем-то, и повезло сделать некоторым. Они с радостно безумным смехом носились по уцелевшим улицам, хватая уцелевшие пожитки и прыгая вокруг пожарищ. Оставшиеся медленно брели, всматриваясь в попадающиеся трупы, ища своих родственников. Найдя их, сдержано и тихо рыдали вокруг, а потом ползали по развалинам, пытаясь спасти то, что еще можно было спасти.
Боль постепенно пробивалась сквозь затуманенное сознание. Что-то явно упиралось ему в бок, мешая дышать. Все тело ныло и болело. Он не в силах был пошевелить пальцами, но постепенно сила и сознание медленно возвращались к нему. Он попытал пошевелиться на другой бок и… в тот же момент сорвался и полетел куда-то вниз, вновь больно ударившись, хотя и упав на что-то мягкое. Потом что-то твердое ударило по голове, опять погрузив в небытие.
Мариция протянула к нему руки, ее губы что-то повторяли, но он не мог понять. Что-то мешало, не позволяло ему подойти ближе. Зато она подошла сама и лизнула его щеку. Что? Лизнула, почему лизнула? - проблеск сознания возник, отозвавшись невероятной болью. Он с силой заставил раскрыть глаза и, о... что это такое? У Мариции почему-то волосатое лицо, все заросшее, вытянутое, как… это же лиса, точно лисица!- опять болью отозвалось где-то в теле. Грустные бездонные глаза лисицы неподвижно и грустно смотрели на него. Увидев движение глаз, лисица немедленно отпрыгнула, и скрылась в ближайшее кустарнике.
«Где я и что тут делаю! И где Мариция» - мысль постепенно приобретала очертания. Он опять попробовал пошевелиться, но страшная боль пронзила спину. « Странно, а где ноги? Почему я их не чувствую? - беспокойство охватило его - Неужели сломал позвоночник?». Ему вдруг стало страшно. Он не знал что такое перелом позвоночника, но слышал об этом немало. Что люди после этого ходить не могут и все такое. Медленно, избегая боли, он попытался оглядеться. Рядом с ним было какое-то старое и могучее дерево, у корней которого он и лежал. « Видно с него я и сорвался»- догадался он - Но как я здесь оказался?». С другой стороны виднелись голые камни, к которым примыкал край какого-то кустарника, в который и спряталась ранее лисица. И все! Остальное пространство было для него недоступно. Но никаких признаков присутствия людей! Хотя и поведение лисы подтверждало догадку. Он оказался в каком то глухом и забытом людьми месте, где даже звери не боятся человека. Потому она и подошла к нему так близко. Так что рассчитывать на чью-то помощь было невозможно. Оставалось только ждать. Ждать медленной и неотвратимой смерти. Нет, не так он хотел умереть. И не сейчас, когда он только что встретил ее, свою навязчивую сумасшедшую фантазию, оказавшуюся реальностью, хотя и из другого мира. « Стой, из другого мира! Но, ведь в этом мире я древний старик! А почему я этого не чувствую?» - действительно, если не считать этой дикой боли при движениях, в остальном... он себя чувствовал превосходно. Никакой слабости и нехватки воздуха. «Прямо как там, наверху... Наверху? А где же я? Где все? И куда исчезла вдруг Мариция? - беспокойные мысли упрямо лезли в голову, а ответа им он не находил - « Что это?». Шум в кустах неподалеку привлек его внимание. Что-то там явно происходило. Шум вдруг стих, кусты заколыхались, и … из них снова высунулась хитрая рыжая мордашка. Она что-то тявкнула, глядя прямо ему в глаза, и исчезла в облетевших кустах. Будто звала за собой. « Да если бы я только мог, я бы и сам бегом за тобой побежал» - мысль эта его даже рассмешила. Но лисица, похоже, даже и не думала отступать. Через мгновение она вновь выглянула из зарослей. В этот раз она задержалась гораздо дольше, словно оценивая ситуацию, и также стремительно исчезла. « Интересно, что же будет дальше? Неужели она меня так вот, заживо, и съест? - хотя намерения животного даже давали повода, но все-таки: беспомощный, среди диких животных. Он прекрасно представлял себе, чем это все может закончиться. Но дальнейшее поведение рыжей бестии просто ошеломило его. Она появилась, было вновь, но теперь в ее пасти что-то белело пушистое. « Кролик! Точно Кролик! - только сейчас он почувствовал дикий голод, спазмом отдавшийся внизу - Неужели она его для меня притащила?». Он слышал, что иногда дикие животные спасали и выхаживали людей. Но это касалось только маленьких, беспомощных детей, да и выглядело сказкой. А тут, здесь, с ним - лисица с кроликом в пасти! Какая-то надежда забрезжила, наконец, в его голове. И точно, она осторожно, крадучись, но все ближе и ближе подходила к нему с добычей в зубах. Он уже почувствовал сладковатый запах свежей крови. « Ближе, ближе, моя спасительница, пожалуйста, еще ближе» - тихо шептал он непослушными губами. И она, словно послушная собачка, действительно подползла прямо к его голове. Выпустив здесь свою пушистую добычу из пасти, она тут же стремглав отскочила на безопасное расстояние и тявкнула, словно приглашая разделить с ней трапезу. « Это, в самом деле, она для меня притащила!» - удивлению не было предела. Он с благодарностью смотрел на хрупкое животное. Такое же, как и множество других, убитых им ранее за свою прежнюю жизнь. Так, ради их мягкой пушистой шкурки, за которую он получал иногда неплохие деньги. Мутная пелена вдруг набежала на глаза, размывая очертания. Но голод все-таки брал свое, надо было протянуть только руки. И он осторожно, чтобы не напугать неожиданную спасительницу и не причинить боль себе, стал двигать руки в сторону ее подарка. Сейчас он согласен был съесть все что угодно, и в каком угодно виде, поэтому этот кролик казался ему просто лакомством. Увидев движение его рук, лисица отпрыгнула, было, в пожухший куст, но, все-таки, не исчезла полностью, продолжая наблюдать за происходящим. Он схватил еще теплый пушистый комочек, подтащил его к лицу и впился в него зубами. Сладковатая кровь текла прямо куда-то вниз, отдаваясь изумительным, хотя и чуть приторным, вкусом, заглушая чувство голода. Шерсть комками лезла в рот, но какой-то дикий инстинкт отбрасывал все в сторону, заставляя жадно рвать зубами куски теплого мяса вместе с ней и проглатывать все, практически не жуя. Он рвал и грыз, отставляя одни кости. Лишь когда в руках остались лишь обглоданный комок костей, Гора оторвался, чувствуя легкую тошноту и дикую слабость, такую дикую и сильную, что даже не заметил, как вновь потерял сознание.
Когда он снова пришел в себя, вокруг стояла темная ночь. Полночный холод пронзал его тело, отзываясь дрожью во всем теле. Яркие звезды мрачно светили на черном небосводе. Мерцая и перемигиваясь, друг с другом, они словно издевались над его беспомощностью и неподвижностью. Холод все глубже и глубже пробирался вглубь тела, сотрясая его судорогами. Зубы сами собой стали отстукивать какой-то непонятный ритм. « Вот и все, если не умру с голоду - так замерзну от холода»- почему-то совершенно спокойно пронеслось в голове - « Надо бы попробовать повернуться на бок и согнуться». Гора с трудом, превозмогая боль, перевалился на бок, но согнуться сил уже не хватило. Вдруг какой-то непонятный шум прервал ночную тишину. Что-то рядом с ним урчало и шуршало листвой, приближаясь толчками прямо к нему. « Что же это такое? Какой-то хищник, по мою душу?»- ледяной ужас сковал все тело. Только представить себе, как он беспомощный, но еще живой, станет сейчас пищей какому-нибудь ночному зверю, как тот будет рвать на части его живое тело. Нет, этого просто невозможно выдержать, лучше бы сразу умереть, но, видно, уже не суждено! Лишь когда его коснулось что-то мягкое и пушистое, надежда забрезжила в померкшем сознании. Неужели это она, его спасительница, и что это такое она тащит за собой, что задумала? Маленькие, но твердые лапы перебрались через него и больно уперлись в тело, обдав приятным теплом. Сопение и шумное дыхание говорило о тяжелой ноше, но что это такое и зачем? Пожалуй, лучше подождать, лишь бы не спугнуть. Предчувствие подсказывало, что кроме этой маленькой твари, надеяться ему было больше не на что. И точно, рывками переползя через него, за ней поползло что тяжелое и мягкое, хотя и с резким запахом тухлого мяса. Это что-то накрыло его практически полностью и остановилось. Оно было таким тяжелым и приятно теплым, несмотря на противный запах. Постепенно тело согревалось, особенно от теплого и пушистого клубка, свернувшегося и шумно сопящего у его живота. Вместе с уходящим ознобом чувство тепла и безумной благодарности наполняло его. Она, дикий зверь, спасает беспомощного человека - своего заклятого врага! Это просто невероятно! Он боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть своего неожиданного союзника и спасительницу. Но постепенно наступающее тепло и сон сморили его. И опять Мариция, да-да его Мариция снова пришла к нему, свернувшись калачиком на его груди, а ее теплые и шелковистые волосы рассыпались по всему телу, согревая теплом и нежностью, почему-то норовя попасть в нос и рот. Так они и спали: беспомощный человек и дикое животное, свернувшись, друг около друга, как верные любовника, согревая друг друга теплом. А вокруг бушевала звездная ночь, со своими шорохами и звуками, лишь старое дерево тихо поскрипывало над ними, как бы оберегая их призрачный покой и уют.
Только какие-то темные тени изредка проносились вдалеке, навевая мрачный ужас на ночной мир, заставляя временно замолкнуть все вокруг. Но потом все продолжалось вновь и вновь, пока, наконец, темень потихоньку не стала редеть и светлеть. Начинался новый день, тихий и спокойный. День начала новой эры: дружбы человека и зверя.
Глава №8: Знамение.
« И сказал я… да будет битва…
И будет огонь с небес струиться…
сжигая всех, кто был нечист…»
Еванг.от Дв.стих 115.
Зестер быстрыми шагами вошел в темную залу, освященную мрачноватыми бликами тусклого мерцающего огня. Одинокая темная фигура в черном балахоне посреди залы заставила его вежливо остановиться. Он хоть и был уверен в себе, но не решался прервать молчаливое уединение. Слишком много легенд и ужасов ходило вокруг старика. Так прошла минута, другая. Наконец Зестер не выдержал, негромко кашлянув, пытаясь обратить на себя внимание. « Знаю, что ты здесь, но пока не мешай - я думаю» - недовольно проскрежетал Семизар. И опять лишь мечущиеся безмолвные блики огня по стенам оживляли застывшую картину. Вдруг старик резко развернулся, сверкнув красными безжизненными глазами, которые, впрочем, тут же спрятались в темном капюшоне, видимо, чтобы не выдавать истинные мысли Хозяина.
- Вы нашли его? - металлическим скрежетом обдавало от каждого слова.
- Кого? - с напускным удивлением попытался ответить бывший предводитель магов
- Не глупи! И так все знаешь. Значит не нашли его. А посох? Посох то где?
- Последний раз его видели в руках Мерлина, во время нападения, но потом что-то произошло, все перемешалось. Теперь ни того, ни другого нигде найти не можем. Какая-то неизвестная сила просто уничтожила все Поднебесье вместе с ними. Даже странно как-то - недоуменно продолжал Зестер.
- Замолчи! - резко прервал его старик.
- Но ведь этого не было в наших планах! Поднебесье должно было стать моим, вместе с посохом - попытался перебить его испуганный маг.
- Еще слово и все - старик был непреклонен, и Зестеру не оставалось теперь ничего другого, как просто подчиниться. Без Посоха он был просто никто.
Немного помолчав, Правитель продолжил:
- Ты и понятия не имеешь, что говорится в Предсказании. Никто, слышишь, никто, кроме меня не читал его в подлиннике. То, что вы называете Предсказанием - лишь копия, да и та чуть скорректированная мной. Так вот - пока все, что произошло, совпадает с оригиналом, несмотря на все мои старания избежать этого. И, если вы немедленно не найдете Посох Власти, то дальше уже ничего нельзя будет изменить. Для тебя это единственный шанс выжить, понятно?
Перепуганный Зестер даже промолвить не мог ничего, в ответ. Он так и застыл с открытым ртом. Предсказание, само предсказание, в которое верили все, оказалось липой, проделкой Повелителя. Такого поворота событий он никак не ожидал. А зачем же тогда…
- Затем, чтобы Вы, глупцы, не мешали мне своими бесплодными рассуждениями. Уже много сотен лет я сижу здесь и разгадываю эту загадку, много сотен лет - и все без толку. В один момент все, с таким трудом выстроенное, рухнуло, как карточный домик.
Словно и не было ничего, никаких магов, никакого Поднебесья. Даже брата моего, вечно заклятого врага - Мерилина, тоже вдруг не стало. Только мы с тобой и остались. Вот только ли мы? И откуда он возьмется, Великий Реформатор, если все Поднебесье уничтожено? Скоро, очень скоро должно все выясниться.
Отвернувшись, старик протянул свои иссохшие руки к холодному мерцающему пламени и замолк, словно оцепенев. Оно холодно облизнуло их и, тускло, зашипев, отскочило в сторону. Он придвинул их ближе, но ситуация повторилась снова. Правитель, остолбенев, было от неожиданности, отскочил в сторону. Пламя вспыхнуло ярким, сияющим огнем. И в ту же секунду скрюченные руки старика вспыхнули ярким белым пламенем. Дикий крик огласил мрачное подземелье. Правитель глупо и по детски замахал руками, пытаясь сбить пламя, отчего оно огненными шарами стало разлетаться по всем сторонам. Окаменевший от неожиданности Зестер бросился к выходу из залы, за ним неслись грохот и нечеловеческие вопли. Камни, рушившиеся с грохотом с потолка, едва не задевали его, но он несся и несся в спасительную темноту проходов Подземья. В висках стучало. А дикий, звериный страх сковывал ноги, холодным липким потом струясь по спине. Поднявшаяся пыль забивалась в глаза, горло, мешая дышать и думать. Он несся и несся вдаль от этого страшного места, спотыкаясь, падая и поднимаясь вновь, обдирая колени и лотки об невидимые камни. Что это было? Что же произошло? Ответа не было, но Подземье рушилось прямо у него на глазах, грозя похоронить под своими обломками. «Лишь бы спастись, лишь бы спастись»- стучало в висках. И он мчался, не останавливаясь, к заветному выходу. Лишь временами глаза замечали непонятные вспышки света. Что-то явно случилось, и неожиданно для всех. Что-то неподвластное всем силам. Страшное и непонятное одновременно. Мир, такой привычный и понятный, рухнул. И что-то послужило этому причиной, неподвластной никому, даже самому Темному Правителю.
« … и грянет гром, и будет битва, два мира насмерть будут биться…коварство, подлость победят,…но рухнет мир в пучину тьмы, где все мы будем погребены, лишь новый царь на трон взойдет,…с великой силой… обломки вместе соберет, … будет светить ему звезда… два имени, две смерти и две жизни …объединит она…»
Оголенный, потемневший от дождей и времени, испещренный многочисленными трещинами и зеленоватыми проплешинами мха осколок скалы ярким первым лучом осветило утреннее солнце, высветив на секунду, вспыхнувшую над ним ярким золотом дрожащую надпись, которая мгновенно растаяла в холодном утреннем воздухе. Луч солнца побежал дальше вниз по скале, перебегая по всем ее трещинкам и выступам. У ее основания дошел до какой-то грязной сучковатой палки, задержался на ней, словно с изумлением рассматривая такую невиданную штуковину. В самом деле, палка эта была чем-то примечательна, несмотря на покрывавший ее слой засохшей грязи. В отличие от разбросанных вокруг обугленных сучков, несмотря на свою корявость, она с обеих кондов была одинаковой толщины, по всей длине ее тянулись причудливо извитые наросты, переплетаясь, друг с другом, создавая причудливые и затейливые завитки. Словно остатки каких-то древних растений слились с самой палкой воедино, в одно целое и живое существо, уснувшее навеки. С одной стороны ее украшал причудливый завиток с крупным наростом, напоминавшим головку таинственного зверя, застывшего в прыжке, лишь почему-то без лап и хвоста. С другой стороны конусовидный конец ее был обуглен недавним пожаром, но сохранил при этом очертания переплетений, сливавшихся на самом торце в единый узел. Пожухшая редкая трава скрывала его наполовину от любопытных глаз. А оголенный кривой корень рядом стоящего голого дерева придавал всему законченный причудливый вид. Задержавшийся луч, словно разочаровано, скользнул по ней и побежал дальше, открывая путь теплому солнечному свету, заливавшему все вокруг. Молчаливый его бег прервал тихий стон и странный шорох в стороне, у одиноко стоявших кустов. Что-то темное и непонятное повернулось под деревом навстречу солнечному свету, а из кустов высунулась заостренная настороженная мордочка, настороженно наблюдая за происходящим. Что-то темное и бесформенное среди оголенных корней повернулось вновь, сопровождаемое приглушенным стоном. Гора с усилием стянул с себя холодную и мокрую на ощупь шкуру, подставив заросшее волосами лицо теплому солнечному лучу. Холодный воздух пробивался сквозь заросли волос, дрожью проникая вглубь тела. Но солнечное тепло притягивало к себе, ярким светом пробиваясь сквозь сомкнутые веки. Привычная старая боль в спине немного отпустила, став тупее. Непривычный холод в ногах вначале озадачил его, как что-то новое, или, вернее, давно забытое. « Неужели, нет, не может быть! Я чувствую, точно чувствую!»- радостная мысль шумно пронеслась в голове, вызывая позабытое ощущение надежды и уверенности. Ощущение чего-то нового и светлого не покидало его, в отличие от тусклых предыдущих дней полузабытья. «Надо попробовать согнуть»- мысль эта, появившись внезапно, испугала его. «Нет, а вдруг не удастся, хуже будет. Еще слишком рано, не надо торопиться» - немного успокоившись, он осмотрелся вокруг, ища свою кормилицу. Проснувшийся желудок напомнил про себя громким урчанием. А вот и она, нежно и настороженно смотрит на него. Милая ее мордочка вновь напомнила о чем-то забытом и болезненном.
- Мариция, милая моя! Иди же ко мне, не бойся - он сам удивился своим вырвавшимся словам. Действительно, только этому хрупкому животному он был обязан всей своей затянувшейся жизнью. Она его спасала от голодной смерти и холодных ночей, согревая своим маленьким теплым тельцем, исчезая под утро в поисках скудной пищи. Но в этот раз в зубах у нее ничего не билось и не пищало. Она затаенно смотрела на него, не решаясь приблизиться, словно ждала чего-то. Чего-то особенного, необычного для этого солнечного утра. Вот она осторожно вышла из кустов, села перед ним и, заглядывая в глаза, тихо тявкнула. Потом подползла ближе, ткнувшись носом в шкуру у ног, тявкнула снова и отскочила в сторону. « Странно, она словно хочет что-то сказать, но что? И почему ничего нет у нее? Есть ведь безумно хочется. А без нее сам я умру от голода» - недоуменно и огорченно думал он. Но лисица никуда не уходила, лишь молча и разочаровано смотря ему в глаза. « Неужели! Она хочет, чтобы я попробовал!»- наконец догадка охватила его. Он, приготовившись к очередной порции боли, собрав все силы и волю в кулак, осторожно потянул ноги к себе. И, о чудо, они послушались! Впервые за все это время! И не так больно! Только как-то медленно и вяло. Опершись руками о холодную землю, он толкнулся и сел, прижавшись удобнее спиной к толстому изогнутому корню. Боли, той нестерпимой боли, не было! Лишь легкая, в спине, неприятным легким покалыванием и мурашками растекаясь по ногам. Он может, может теперь двигаться! И взору его открывался больший мир, залитый солнечным светом. Ранее доступны были лишь эти редкие кустики, откуда прибегала его спасительница, да оголенные кривые корни сбоку. И небо, бескрайнее небо, то тускло-серое, то ярко-голубое с причудливыми пушистыми облаками, медленно плывущими в разные стороны. Подружка его радостно тявкнула, словно ободряя, и нырнула в редкие кустики, оставив вновь одного. Он осторожно осмотрелся. Окружавшая унылая действительность, хотя и украшенная солнечными лучами, не радовала. Он находился среди корней старого, видно ранее могучего дерева, растущего среди скал на краю обрыва, за которым в туманной утренней дымке ничего не было видно. Редкий кустарник вокруг скал не придавал живописности, вдалеке за ним что-то виднелось, но пока рассмотреть не удавалось. На самом краю обрыва выделялся заросший мхом осколок скалы, каким-то чудом не свалившийся вниз. Шорох среди кустов отвлек его от созерцания окрестностей. Бившийся в агонии сизый голубь в пасти хитрой бестии отозвался жутким ощущением пустоты и урчания в желудке. « Как же мне отблагодарить тебя, умное животное?»- неизмеримую благодарность вдруг прорезало острое чувство вины перед всеми теми, другими, возможно не менее умными животными, которых ему пришлось лишить жизни без всякого сожаления, просто так. Но это продлилось недолго, острый запас теплой свежей крови пересилил все, пробудив дикий голод хищника. Выживание ради выживания, и ничего больше! Лисица подтащила затихшую птицу к ногам и бросила ее там, так что трудно было дотянуться, и опять отскочила в сторону. «Раньше она приносила прямо в руки»- отметил про себя он. Но осторожное животное даже и не пыталось сдвинуться с места, лишь изредка недоуменно тявкая. « Она хочет, чтобы я дотянулся сам»- мысль эта испугала его. Просто согнуть ноги и сесть - это одно, а вот сдвинуться с места, ползти - совсем другое. Но жуткий голод пересилил страх и он, сначала осторожно повернувшись на бок, на руках подтянулся и, встав на четвереньки, дотянулся до еще теплой тушки, с жадностью впился в нее зубами, высасывая сладковатую кровь, разрывая твердое мясо на куски, отплевывая забивающие рот перья. Изумительная пища! Лучше не бывает! Лишь обгладывая последние кости, испытывая легкую тошноту от насыщения, он заметил, что СИДИТ! Сидит на коленках! И не чувствует боли! Той страшной и острой БОЛИ! Лишь что-то тупое и совсем не страшное, то есть вполне терпимое. А если встать? Лишь попробовать! Ну-ка! Он откинулся назад, рукой опершись в подвернувшийся корень, подтянул одну ногу, перенеся опору на нее, потом вторую. СИДИТ! Он сидит на корточках! А дальше? Оттолкнувшись от корня, он попытался встать на ноги, и … ноги подкосились, в глазах потемнело, ...что-то больно ударило по затылку. Очнувшись через какое-то время, он ощутил слабость во всем теле, тупую боль в спине и острую в затылке. Что теплое и влажное нежно коснулось его щеки, лизнув ее. « Это ты, ласковая лисичка моя, спасибо тебе»- пронеслось в голове. Он приоткрыл глаза: рыжее сияние вокруг белокурых волос, тонкие черты лица, такого родного, до боли знакомого…
- Мариция, любимая!- он рывком сел. Тут же все изменилось, что-то отпрянуло от него в сторону, яркое солнце ослепило глаза и все исчезло в желтой пелене. Он быстро протер глаза руками, отвернувшись от солнца, и попытался вновь осмотреться. Но вокруг никого не было, даже его умной помощницы. Лишь ощущение чего-то такого близкого и родного, вдруг вновь потерянного, больно ударило по сердцу. Лишь к следующему утру, не дождавшись своей верной подруги, он понял неотвратимость утраты. Похоже, пришло время самому о себе заботится. Дружба животного и человека закончилась! Но почему? Ответа не было, как и на то, что ее вызвало? Замерзший и голодный, чуть согревшись лучами нового солнечного дня, он попытался вновь подняться на ноги, что хоть и с трудом, но удалось. В этот раз он СТОЯЛ, действительно стоял, ухватившись руками за шершавый мертвый ствол. Стоять он мог, а вот ходить, без опоры, нет. « Надо что-то поискать, подходящее, на что можно опереться»- поразмыслив над сложившейся ситуацией, понял он и стал осматриваться вокруг. Но что можно найти среди голых камней. Обломанные ветки вокруг были, но слишком тонкие. И тут его глаза увидели что-то, на самом краю обрыва, у основания большого камня, вернее, куска скалы. Было страшно. Вдруг он сорвется с обрыва, за которым был лишь холодный туман, несмотря на солнечную погоду. Тогда ему не выжить. Но другого ничего не было, надо было рискнуть. И он, опустившись на колени, потихоньку, с замирающим от страха сердцем, пополз к обрыву. Острые камни и обломки веток больно впивались в колени и ладони, но он полз и полз, местами на животе перебираясь через торчавшие так мешавшие его цели корни. Вот еще чуть-чуть, только протянуть руку и он дотянется до этой торчащей из редкой пожухлой травы сучковатой палке, но… Что это? Сильный порыв шквального ветра откуда-то снизу, со стороны обрыва, швырнув больно его на скалу, подхватив заодно и палку, почему-то показавшуюся такой знакомой, как никогда. Она ударилась о вершину скалы, сделав в воздухе круг, чуть зависла в затихшем вдруг воздухе, и, о нет, упав на покатый склон скалы, заскользила мимо него вниз, в пропасть. Нет! Только не сейчас! И он, рванувшись из последних сил, бросился на скалу, вытянув руку. Что-то больно обожгло руку, сменившись жутким холодом металла, дикая боль пронзила все тело, яркая вспышка света и… все, провал, сознание померкло, лишь секундная счастливая легкость во всем теле.
Глава №9: Провал
«Что скрыто за печалью строк
увы, никто сказать не смог»
З.Таинственный.
Маленькая пестрая птичка сидит на ветке, покачиваясь за окном в ореоле солнечного света. Сидит и игриво смотрит на него ласковыми глазками. Почти такими, как у нее, доброй и ласковой феи, вернее существу, которое занимает весь мир. Большому и теплому солнышку, не такому яркому и круглому, которое периодически назойливо лезет в глаза через окошко. Он лишь недавно стал различать ее очертания, превратившиеся из белого теплого пушистого облака, так вкусно пахнущего при приближении и убаюкивающего в своих объятиях, в четко оформленную форму. Такую теплую и красивую фигуру, хотя теперь и неизменную, со сладкими выпуклостями, из которых он пил вкуснейшую живительную влагу. Кроме того, такие непонятные звуки вокруг уже оформились в приятную, хотя и непонятную музыку, издаваемую ею периодически, когда она склонялась над ним, закрывая собой весь свет. Яркие цвета и краски сложились уже в цветные образы и фигурки, как сейчас эта птичка за окном, выглядывающим из-за нее:
Милый, милый мой снежок
Что не тает и не жжет
Словно маленький комок
скачет маленький снежок
Кто-то прыгает на нем
и играет в снежный дом
Облаками он играет
нашу скуку разгоняет…
Вдруг страшная черная тень закрыла окно, все померкло. Удар в окно, красное бесформенное пятно на месте птички. И холод! Жуткий холод! Он падает вниз, в свою кроватку, а над ним сталкиваются два облака. Белое и черное! Теплое и страшное! Он кричит, но никто не слышит! Он напуган, зовет на помощь, но почему-то крик тонет и исчезает в заполняющем все мраке. Белое родное облако вдруг падает на него, неожиданно становясь красным и липким. Ему тяжело дышать! Вдруг что-то хватает его и уносит в холод, в темноту, в УЖАС! Какое-то бормотание и БОЛЬ, дикая боль пронзает все тело. Как будто что-то отрывают от него, чернота вонзается в него, мешая дышать, разрывая на части. Лишь черные страшные обрывки звуков: «…навеки веков… лишаешься ты… силы богов, …а вспомнишь - умрешь,… виноват в ее смерти только ты…сын света и темноты… АХВАНТЫСАБИРАМ…СЕМИ…» Звуки лезут в нос, уши, рвутся внутрь, вызывая страх и ужас. Он сопротивляется, изо всех сил, но их уже нет. И он сжимается в комочек, маленький плотный комочек, в который уже не доберется никто и ничего. Его несет куда-то вверх, вниз, бросает из стороны в сторону, холодный пугающий свет полыхает вокруг него среди жуткой темноты. Ему страшно. Он спрятался - и теперь ничего уже не боится. Им его уже не достать! И тут! Вспышка света, теплого яркого, какая-то теплая рука, воронка, потом туман, туман, туман…снова боль, снова страх и бесформенные теплые пятна вокруг. Все вроде по прежнему, кроме одного: чувство что-то навсегда утерянного и забытого.
Он снова очнулся, вокруг было темно и сыро, только боли уже не было. Дышать было тяжело из-за едкой густой пыли. Огляделся, насколько можно было. Похоже он среди груды камней в глубоком сыром ущелье. В левой руке что-то было зажато, какая то палка, излучавшая по всему телу странное тепло и ощущение неимоверной силы. Голова дико болела, с трудом осознавая окружающую действительность. Рядом с ним был в отвесной стене высечен черный проем, вход в пещеру, полностью заваленной камнями. Что-то зловещее исходило от него, даже забитого камнями. « Вход в Подземье, царство Семизара!» - мысль эта напугала его, даже не своей новизной, а спокойной уверенностью в том, о чем он вроде бы и понятия ранее не имел. Но размышлять ему не пришлось. Верхние камни вдруг затряслись и посыпались вниз, из-под них выкарабкалась какая-то невзрачная тень, чуть замешкавшаяся на выходе и, вдруг, стремительно бросившаяся на него. Он интуитивно вскинул вверх руку с палкой, защищаясь от неминуемого столкновения, и тут… яркая молния с грохотом вырвалась из палки навстречу нападавшему, отбросив силуэт к отвесной скале. Яркая вспышка холодного пламени охватила того, оставив лишь темное пятно на каменной стене и нечеловеческий вопль, эхом отразившийся от всех стен. « Что это было?» - испугался Гора не на шутку - «Что это со мной? И кто я теперь?». Он растеряно посмотрел на палку, имевшую такие знакомые очертания. « Да это же он, Посох… Посох Власти…» - догадка озарила затуманенное сознание. Дикая боль в висках резанула и… отступила. Он вдруг вспомнил все: и свое раннее детство, проведенное в семье магов, спустившихся на Землю, и Семизара, Темного Правителя Подземья, коварно выкравшего его и погубившего родную мать. И ее колыбельную, последнее воспоминание о предыдущей магической жизни. И неспокойную одинокую жизнь на Земле, и, о нет…! Мариция, моя Мариция, где же она? Погибла вместе со всеми? А как же Предсказание, то самое Предсказание, ради которого он и был рожден. Ради чего же тогда жил и умер, воскрес и снова… все потерял! Зачем тогда это все! И кому теперь нужен этот Посох Власти, когда миры магов погибли. Да и сам он разве кому-то теперь нужен. Нет, Предсказание - просто глупость! Величайшая глупость всех миров! Выдумки стареющих мудрецов! Он в бессильной злобе схватил Посох, подняв его над собой. Столб яркого света взмыл к небу, развернулся, сделав кольцо, и рухнул огненным пламенем прямо на него. Яркая вспышка охватила сознание, осветив все затаенные уголки, и… дикой болью отозвалась во всем теле.
Глава №10: Прозрение:
«И только самому себе
признаться не хотим
что сами глупости творим»
М.Семизарова.
Он шел по зеленому лугу, направляясь в самый центр, каменному столу, за которым сидели закутанные в балахоны неподвижные фигуры. Он знал, что ждут только его, его одного. Он уже ничего не боялся, спокойствие, и знание Силы освещали Его. Оставались лишь мелкие вопросы, которые он собирался уточнить у сидящих за столом. И один главный: где же и кто это Мариция, та, которая ему нужна была всегда и везде, недоступная и недостижимая, вечно зовущая и любящая его. Хотя, чем ближе он подходил, тем больше он понимал, что ответ вряд ли его удивит. Подойдя к столу, он молча сел на свободный каменный стул. Солнце ярко светило всем четверым, сидящим вокруг стола. Все молчали. Молчал и он. Он уже давно понял, что весь мир един, что все это, в сущности, пустяки, петли миров, игра самого себя. И закутанный в белый балахон Великий Маг-создатель Поднебесья, и весь в черном иссушенный старик-Правитель Подземья, и даже она, сидящая напротив, с распущенными белокурыми локонами, его звезда и его же мать - все это одна и та же сущность! То же, что и стол посреди зеленой лужайки под ярким солнцем, и Посох, лежащий на нем. Та же сущность, что и он сам! Лишь один, отсутствующий здесь, их общий Создатель, странствующий Кот, непослушный Маг, вечно странствующее облако - он же Мерлин, мог бы ответить на все интересующие их вопросы. Но он был слишком занят созданием новых Миров, новых идей и новых ЛЮДЕЙ!
Глава №11: ЭПИЛОГ:
- А знаешь, ты неплохо смотрелся с вязанкой дров - ехидно выгнув спину, заметил полосатый кот, уютно устроившийся на пушистом облачке.
- А ты в роли волшебника - усмехнулся Двурукий, устраиваясь поудобнее на соседнем.
- Эх, а зря ты все так вот закончил, мне интересно, что бы дальше произошло - кот, почесал лениво за ухом.
- Что бы ни произошло, мир от этого не изменится - Двурукий поправил нимб над головой - А знаешь, все-таки жалко мне их. Сидят, молчат, думают, гадают.
- А что гадать то, когда и так все ясно - обижено протянул кот - круг замкнулся! Они сидят, а вокруг все идет свои чередом! Надо было тебе это Предсказание выдумать! Решил сам себя обмануть, вот и нашел начало всех начал. Такую сказку разрушил!
- Эх, ты, тоже мне сказочник! Правильно он сказал: «Коту котово, а ослу ослово!»
- Ну, знаешь, это уже слишком! - кот вскочил на лапы и зашипел.
- Да ладно тебе, злиться, сейчас поваляемся немного и новую забаву найдем - примирительно ответил Двурукий, с явным удовольствием опрокидываясь на спину - смотри лучше, сколько звезд вокруг! Может, новые Звездные войны придумаем?
- А что, это идея!- заинтриговано развернулся неутомимый кот, напрягая свои ушки.
- А вот представь, две человеческие расы встречаются в космосе с Всемирным разумом, и …. - они снова пустились в новые вихри фантазии, увлекаясь, все более и более, не замечая нового подплывающего к ним облака.
- Так, дорогие мои фантазеры, обедать пора - белые роскошные локоны спадали с ее плеч на белые одеяния, сверкающие мелкими звездочками - я вам новое блюдо приготовила: «Вселенский разум» называется: Кролик под Скорпионом. Из вашей книжки вычитала!
- Ой, если из нашей, тогда я не буду - кот спрыгнул с облака и растаял в небытие.
- Что это с ним? Раньше таким не был - удивленно воскликнула она.
- Просто на меня обиделся. Видишь ли, очередную сказку ему испортил - весело засмеялся Двурукий - ничего, пару парсеков покривляется и передумает. Есть то хочется всегда! А вкусно - то как! Иди ко мне, поцелуемся, пока это наше с тобой создание не передумало вдруг.
- Фу, какой ты… - она пододвинулась поближе
- И какой же? - он затаил дыхание
- Вреднючий… - она таинственно улыбнулась, ненароком оглянувшись вокруг.
- Да уж, это точно - обхватив ее руками, весело рассмеялся Двурукий…
Глава №12: Прозрение второе
«И нет нам сил
Идти вперед
Но только жизнь
Другого не дает!»
М.Непомнящий
Ветер шелестел в листве, перебирая ее словно струны, мягко и нежно. Солнце светило игриво, убаюкивающее, словно напевая что-то веселое. Белые облака медленно проплывали в голубом лазурном небе, словно смеясь над всем на свете, величественные и гордые. И только круглый каменный стол посреди поляны с застывшими белыми фигурами не поддавался общей радости жизни. Что-то неестественное и незаконченное выделяло его из окружающей картины. Что-то недосказанное и печальное, словно порыв ветра, оборвавшийся на высоте силы. Одна лишь мысль - такого просто не может быть! Никак, просто потому, что не может! Все должно быть совсем по-другому, по-человечески, что ли…
Он смотрел на свои руки, покрытые морщинами, сильные, молодые и, в тоже время, чужие. Смотрел не белый каменный стол. Все было ясно, но душа протестовала, рвалась куда-то, кого-то найти, кому-то доказать, а что - он не понимал сам. Только горечь печали и разочарования. Ладони сами сжались в кулаки, до боли, нестерпимой боли, разорвавшей тело и душу. Мысль ворвалась сама собой, словно внезапный ураган, бешеная стихия, охватив все тело, голову, душу. Разум раскололся на части, и дикая необузданная энергия рванулась откуда-то изнутри наружу диким криком: «Не-е-т! Не выйдет! Я не могу, вы слышите, не могу оставить ее!» Столб пламени вспыхнул в руках, рванулся ввысь, с треском расколов небо, обломки которого в один миг разлетелись во все стороны, черной массой рухнув вниз, в один миг, поглотив все и погрузив в непроглядную черную мглу. Боль и ощущение удара его не испугали, их он ждал, а ощущение страшной силы осталось, и не исчезло, несмотря на покинувшее сознание, как что-то дикое и непредотвратимое, но в то же время твердое и ощутимое, даже как бы сучковатое…
Что-то больно упиралось в ребра, отдаваясь где-то глубоко внутри, и холод, непереносимый холод, идущий глубоко изнутри, постепенно превратившийся в ощущение озноба. Голова дико болела, раскалываясь на части, не позволяя вновь провалиться в черную бездну, которая то наступала, то отступала вдаль, но, не покидая совсем. Наконец ощущение боли усилилось, переборов все вокруг. Нестерпимой, но человеческой боли, той, что сопутствует жизни. С трудом разлепив опухшие веки, ощутив, а, не столько увидев сырость и темень вокруг, он понял, что еще жив. Странно, но действительно жив. Едва сдержав стон, на большее все равно не было сил, он повернул голову на бок. Гладкий и холодный камень с осклизлыми краями предстал перед его глазами в сумраке тени. Настоящий камень, а не наваждение. Он закрыл глаза, прислушавшись вновь к ощущениям - странно, но прежние, только боль тихо ослабела, постепенно отпуская тело. А на смену ей приходило ощущение легкости и силы, странной и ощутимой силы, которая слабым источником прорвалась откуда-то изнутри, и, постепенно усиливаясь, растекалась по всему телу, превращаясь в мощный и ощутимый источник. Причем течение ее поддавалось какому-то неясному контролю, становясь, все более и более ощутимому, по мере наполнения. Боль отступила совсем. И только теперь он ощутил холод камней под своим туловищем и сырость вокруг. Он скорее ощутил, чем понял, что лежит на дне огромного ущелья, куда не заглядывает даже солнце- место вечного сумрака и холода. « Пора подняться»- запоздалая мысль ворвалась в пустоту. Чуть подождав, он неожиданно легко рывком оторвался от камней и сел, а потом, чуть выждав, открыл глаза. Сумрак вокруг его уже не удивил, очертания камней и предметов вокруг были расплывчаты, но осязаемы. Он действительно лежал, теперь, правда, сидел, на дне глубочайшего ущелья, усыпанного мокрыми и холодными камнями. Слабый свет пробивался откуда-то сверху, создавая сумрак и неестественность. Лишь под правой рукой ощущалось что-то горячее и твердое, являющееся тем источником неясной силы, наполняющей тело. « Мой Посох Власти!»- почему-то пролетело в голове, вновь отозвавшись раскалывающейся болью.
И он вспомнил, вспомнил все: и мать, поющую колыбельную, и золотые буквы на куске скалы, и Марицию, и самого себя, стоящего перед массой растерянных лиц на краю пропасти, с посохом в руке и седой бородой, развевающейся на ветру. Да, это был он, действительно он, а никто другой, повинный в гибели единого мира, создавший сказку для всех, но не для себя. Сам создавший и сам себя наказавший вечным забвением через новое перерождение. Тот, кто обладал такой силой, не имел права ей распоряжаться по своему усмотрению. Но никто другой и не мог исправить всех его ошибок. А их надо исправить, и срочно, пока все еще не погибло. Крепко зажав в руке Посох, он медленно поднялся на ноги. Боли больше не ощущалось, но чувство вины и раскаяния только усиливалось от этого. « Надо выбираться, хватит, пора!»- Посох взлетел ввысь в вытянутой руке. Он завибрировал, задрожал, переполняясь чудовищной силой. Столб пламени рванулся в высь, другим концом ударив в землю под ногами, отчего та задрожала и загудела. Тело вдруг стало невесомым и рванулось куда-то ввысь, к приближающемуся с бешеной скоростью свету. Солнце ударило в глаза, ослепив на мгновение, и свежий воздух ворвался в истосковавшуюся грудь… Он летел, летел над землей, как облако, как дух, легко и незаметно…
Глава №13: Прозрение.
«Сильнее всего на свете
сила любовных отношений…»
Трактат о любви,стр.13.год 123 после н.э. Марципиус И.А.
Черное облако пронеслось над обугленной разрушенной землей, обдав неживым холодом, и скрылось во мгле исчезающей ночи. Несмелой поступью светлого диска показался краешек огненного шара далеко на горизонте. Первые лучи разрезали тьму на части. Подоспевшее подкрепление ударило по лоскутам стелющегося тумана, измельчая и загоняя мглу в расщелины и норы. Начинался рассвет. Новый рассвет, начало новой жизни, новой истории, новой любви!
Сердце сжалось в комок, тело застыло, обдавая холодом свежего утра. Сила сдавила грудь, сжатой пружиной обвив ее со всех сторон. Страшная сила, если развернуть, всю сразу, а не по частям. Это новое чувство пугало и тяготило, но уверенность не давала покоя. «Это твое, такое же родное, как и все тело. Остальное лишь миф, воспоминания не этого мира»- мысль просто была, всегда была, как и эта сила. Нет, она не вошла в него, не передана никем и ничем, просто всегда была рядом с ним, с самого рождения. И ощущение Силы не давало ни радости, ни огорчения. Ни новое, ни старое, просто в нем - и все. Он теперь знал это. А Посох - просто палка, старая сучковатая палка, когда-то подобранная им в пыли. Тогда- то и пришла эта безумная идея, которой суждено было сбыться вопреки всему - Предсказание! Просто шутка, неудачная шутка, но сбившая всех в сторону от Истины! Его истины - он есть ВСЁ! Я есмь БОГ, я есть ЧЕЛОВЕК! Только и всего! Нет ничего, кроме МЕНЯ! Вот и вся МАГИЯ! А раз так, значит, я и есть ВЕЛИКИЙ МАГ! И мир вокруг - ЭТО МОЙ МИР! Нет ничего, что я бы не смог! И он летел, взмывая над скалами, разрывая утро к полоске зари. Холодный ветер стегал по рукам, забираясь под кожу, но где ему там, когда сердце сдавило в горячих тисках. Она его ждала, где там, у зари. И сильно страдала, от тоски по ЛЮБВИ!
Глава №14: Девочка и Смерть « А среди поля алых роз
высилась Темная башня,
не отбрасывая тени…»
С.Кинг «Темная башня»
Дышать было тяжело. Горло и губы пересохли от пыли. Сильно болела нога. Вокруг все было темно и страшно. Действительно страшно. Настолько страшно, что она уже ничего не помнила и не понимала. Как она здесь оказалась? И почему так больно и невозможно пошевелиться? И где мама? Как она будет ее ругать, когда найдет. Ну и пусть, лишь бы снова прижаться к ней, ощутить ее ласковые руки. Надо позвать ее, только почему-то не слушаются губы, и в горле какой-то комок застрял. И почему так темно вокруг? Мама, где ты? Мама, прости меня! Твоя Мариция больше не будет убегать, не надо ее так наказывать! Где же ты, мама! Глазки защипало от жгучей влаги. Она попыталась пошевелить ручкой, и…резкая боль пронзила ее. Яркая вспышка и … темнота вокруг, уже не больно, она, куда то летит, куда то вниз, проваливаясь сквозь саму себя. Нет ни страха, ни боли. Только почему- то ощущение пустоты и жуткой потери. Все, темнота проглотила ее, закружила в вихре, завертела и куда-то понесла, как на крыльях. Вдруг впереди что-то засветилось, такое яркое и белое, все ближе и ближе. Мама, это ты, моя мама…
Она лежала на пестром поле посреди ярких розовых и лиловых цветов. Над ней свет, теплый и ласковый, но не настоящий, не солнечный. Хотя вокруг, словно теплый летний день. Легко подскочив, она оторвалась от земли, словно воздушный шарик, взлетевший под порывом ветра. Она настолько легкая, словно невесомая, парила над землей. Осторожно, нисколько не испугавшись, но, опасаясь, что опять куда-нибудь унесет, медленно опустилась на ноги, и огляделась. Действительно, вокруг, насколько хватало глаз, была ровная бескрайняя пестрая лужайка. А над головой ярко-голубое небо. Не так, как по настоящему, а намного ярче и чище. Оглядевшись, она увидела прямо перед собой тропиночку, еле заметную, но все-таки тропинку, ведущую куда-то в даль. Даже не задавшись вопросом, куда она ведет и зачем, вначале осторожно, а затем вприпрыжку, высоко поднимаясь над землей, Мариция поскакала по ней. Вскоре впереди она увидела белое пятно, приближавшееся к ней. Мама! Я здесь! Я бегу к тебе!- беззвучно закричала она, и … испугалась! Почему она не слышит своего голоса, своего крика! И почему вдруг стало снова страшно! Это не мама, не моя мама- мысль пришла сама собой, не столько напугав, сколько подтверждая внезапную догадку- Это тетя…ангел! Значит, я умерла! И это небеса, где можно скакать и прыгать, не боясь упасть. Но как же мама! Она плакать будет! А я не хочу, чтобы она плакала. Мне надо вернуться к ней! И Мариция остановилась так же внезапно, как и поскакала по тропинке, но тетя в белом неслышно плыла прямо к ней. Именно плыла, потому что ног ее она не видела. Как облако, таинственное и холодное. Уже можно выло разглядеть ее снежно-белый плащ, укрывающий стройную женскую фигуру. Только лицо под накинутым капюшоном невозможно было разглядеть, хотя и казалось оно сильно знакомым.
- Здравствуй, Принцесса!- безмолвные слова внезапно раздались внутри ее. Именно ее, а не снаружи. Словно ее собственные мысли, только они были не ее, а этой тети в белом одеянии. И это она знала, как узнала и ее! И… не удивилась!
- Это ты? Да, я знаю, что это ты! Что тебе надо, Старая?- мысленно ответила ей, сжавшись в комок.
- Странно, как ты долго добиралась? Я уже подумала, что ошиблась, дочь моя - старческим дребезжащим голосом проползла чужая мысль внутри.
- Я не твоя дочь! - резко, насколько позволял этот странный мысленный диалог, отозвалась Мариция.
- Это еще как сказать? - саркастически, и в то же время с оттенком грусти, отозвалось внутри.
- Меня не обманешь, свою маму я знаю, но что ты хочешь от меня? И где я? - властно отозвалась Мариция. И вдруг ощутила свою силу. Словно она стала выше, намного выше, чем маленькая девочка, и намного сильней.
- Не торопись сердиться, я не хочу тебе ничего плохого. Просто пришло твое время встретиться со мной. Только и всего- то!- спокойно парировала немая собеседница.
- Где моя мама, отвечай! Сейчас же!- раздраженно и сердито, нетерпеливо тряхнув головой, выстрелила в нее Принцесса. Да, именно так она сейчас себя ощущала. Словно именно она была здесь хозяйкой, а не это старая скряга, которая стояла сейчас прямо перед ней, даже не приминая траву под балахоном.
- Ты меня узнала? Тем лучше. Значит, ответ знаешь сама, зачем же тогда лишний гнев, лишние страдания? - разочаровано отозвалась Смерть.
- Ты не имела на это права! Верни ее сейчас же! Я тебе приказываю!- попыталась напугать Мариция.
- Мне никто не смеет приказывать мне! Да и просить тоже!- надменно и насмешливо ответила Смерть.
- Пожалуйста, отпусти ее! Она ни в чем не виновата!
- Не отпущу, и ты это знаешь! Хватит терять нам время на глупые пререкания! Я не затем за тобой пришла, чтобы какую-то смертную отпустить. Да и не в моей это власти, сама знаешь! Ты мне нужна, и только ты! Вот об этом и говорить будем!
- Я не буду разговаривать, пока не отпустишь мою маму.
- Придется, дорогуша! Придется, иначе я заберу и твоего Избранника.
- Что? Ты, ты не посмеешь! Не имеешь права второй раз его забирать! Да и он не смертный, он - Маг!
- Еще чего! ха-ха-ха - старческое карканье эхом отозвалось вокруг - Маг! Как же, держи карман шире, глупая девчонка. Если один раз обманула меня, думаешь, и другой раз сойдет? Нет, больше тебе не удастся меня провести! Да и нет больше никаких магов. Только я и ты, дочь неразумная моя - на последних словах леденящих холод растаял с оттенком теплоты.
- Хватит меня дочерью звать? Мы с тобой даже не знакомы!
- Знакомы, еще как! Только не пришло еще время тебе все знать, только и всего. А сейчас слушай внимательно и запоминай - нам с тобой еще не раз придется встретиться. Ибо путь, выбранный тобой, это путь страданий. И ты еще не раз попросишь прощения за свою резкость. Вот тогда, может быть, и отвечу на все твои вопросы. А сейчас пройдем со мной, придется тебе погостить у меня, пока не договоримся. Или пока твое время не придет.
- Не придет, разве что весь мир перевернется.
- Так он уже того, перевернулся. Нет уже от него ничего, мой брат постарался. Глупец, вечно он торопится, а мне все исправлять приходится.
- Семизар твой брат? Неудивительно, что он так старается! Брат и сестра - одна сторона Тьмы!
- Ты сильно заблуждаешься, дитя, и насчет себя тоже! Это по твоей милости весь мир погиб! Семизар просто немного поторопился, испугавшись твоей убежденности и глупых слов твоего отца! На самом деле причина одна - и это ты!
- Как это я? Такого не может быть!
- Может, глупая овца! Слушай же меня, хотя бы как старшую из нас! И не перебивай! У меня времени мало - пока я здесь, столько невинных страдают в страшных муках, призывая меня на помощь. И это не шутка, не жестокость- это милосердие! Пусть тебе это и не нравится, но это так! А, нарушив равновесие миров, вырвав смертного из моих рук, ты сама положила начало конца всему, что создавалось столько веков и поколений. Так что кто из нас - Тьма, это еще надо посмотреть. Только вместе с ними исчезнем и мы, а это уже беда! Для нас всех беда, и для тебя тоже. Поэтому я и пришла, хотя и не надеялась уже увидеть тебя, по крайней мере, живой, а не в своих кладовках.
- Что? Живой? Так я еще жива! Как же ты тогда? Ты же здесь, со мной! Значит и я мертва? Или нет. Не пойму, наконец, какой на самом деле ответ?
- Да, ты еще жива. Действительно, девочка, в которой ты сейчас заключена, практически мертва, и скоро должна будет умереть окончательно. Так, что, если мы не договоримся и не освободим тебя из ее тела, сама понимаешь, беседа будет уже не та, что сейчас.
- И какова цена? Просто так, как я понимаю, ты бы не предупредила меня.
- Цена небольшая, только вернуть то, что тебе не принадлежало никогда, только и всего!
- Что, отдать тебе его? Сама? Нет, никогда!
- Не кипятись, подумай! Я ведь могу забрать его и сама. Твоя помощь мне тут не нужна, но второй раз- сама подумай! Разве мне такая слава нужна! Да и последствия трудно предсказать, как и у тебя. Может, тогда пострадаю и я, еще не знаю пока. Да и не требую его сейчас же, в этот миг. Можете насладиться парой лет, а как надоест, сама понимаешь, смертные так непостоянны, тогда тихонько свистнешь меня, только и всего!
- А если я откажусь? Что тогда ждет меня и его? Что сделаешь тогда?
- Тогда? Ничего, просто ничего. Девочка умрет, а вместе с ней и душа твоя! Только и всего! Да, еще, Семизар конечно дурак, но не настолько, чтобы весь мир обрушить. Пожалуй, оставит кусок какой-то себе, а остальное отдаст мне. В любом случае - ему не выжить, где бы он ни находился, по крайней мере, без тебя. Вот и весь расклад! А теперь решай - твоя судьба!
Мариция задумалась, чувствуя, как ее мысли проверяет сила чужая, не своя. Но раз она еще жива, значит, время есть. Есть надежда. А иначе - лучше смерть и безвестность.
- Ну и дура! Ты же дочь моя, глупышка! Это я тебя родила! От твоего отца! В смысле образ твоей матери я и создала. Только всмотрись получше, пожалуйста, только скорее, и увидишь сама себя, моя Мариция - в этот момент капюшон соскользнул с головы, и … Мариция упала, как подкошенная. Свинцовая тяжесть наливала глаза, неистовый звон в ушах и боль, да снова боль пришла… и она забыла все и… себя. Тьма окружала, давила, сжимала, забивалась в глаза, и …только вспышка…только я…нет, лисичка.… Все, девочка умерла.
Глава №15: Лисица и Орел
«…береги тварей земных, ибо они
созданы мною, как самого себя…»
Евангелие от Г.М.стр.27,стих 12
Она мчалась среди скал, скакала с камня на камень, металась, уходя от погони. Скорей, скорей, только бы успеть, еще немного, спасительная трава так близко. Но черная тень настигала ее, быстро и неотвратимо.
Удар… и когти орла пронзили шкуру, раздирая плоть в клочья. Дикая боль прострелила насквозь, и… исчезла земля под лапами, а глаза застлала пелена. «Все! Пропала я, пропала навсегда!»- верное чутье не подводило ее никогда, но не сейчас, когда она была так близка к победе над самой собой.
Охотничий азарт притупил бдительность и, она не успела заметить тень орла прямо над ней, когда гнала зайца по расщелине. Жертва не ушла, но не ушла и она… от безжалостного вечного врага - горного орла, чудом оставшегося в живых после урагана.
Наверное, это судьба, как и предсказала она, жестокая карга, пусть и мать ее.… Но нет, не сейчас, еще не пора… так сказала она. Значит, есть еще шанс, только бы не упустить, не дать съесть себя.
И, точно, она еще жива! А значит, она ему еще не нужна, только бы не выдать себя! И не потерять…сознание…пока. Она безвольно повисла в когтях орла, несмотря на боль, дикую боль в области хребта.
Ноша была тяжела даже для орла, поэтому, покружив немного, заодно присмотрев другую добычу - задушенного лисицей зайца, он спустился на валун неподалеку. Потрясся добычу в когтях и пару раз, клюнув для верности бездыханное тело, он бросил его вниз на камни.
Лисица шлепнулась мешком, прямо на мордочку, даже не дернувшись, кровь из шкуры уже практически не текла. Добыча была уже мертва. А рядом лежала другая, еле жива, еще трепыхаясь в агонии, и не столь тяжела.
Осмотревшись в поисках конкурентов, хотя ему они уже давно не встречались, крупный черный орел слетел с валуна и одним точным ударом клюва добил зайца.
Осмотрев обе добычи и убедившись в безжизненности оных, он решил начать с зайца, слишком уморила его лисица. Да и не ел давно. Поест сначала сам здесь, а лисицу уже у гнезда. И впившись когтями в теплое тельце зайца, разорвал тушку пополам, клювом отдирая куски мяса и глотая их один за другим.
Оставив кустки шерсти и кости, он довольно и сыто оглядел себя, потом…стоп, где же она? Вот глупая лисица! Сейчас же найду тебя! И он резко взмыл в небо, кругами облетая все вокруг, но, увы, тщетно. Добыча ушла, ушла сама от старого, глупого, жадного орла…
Злость застилала глаза, заставляя кружить все дальше и дальше от валуна, всматриваясь в каждый изъян, каждый камень, каждый кустик, пока не устал…да ну ее…все-таки сыт…спасибо и на том. Все равно когда-нибудь поймаю тебя, хитрая бестия. И он улетел, медленно паря в сторону гнезда…одинокого холостяка.
Прошел час, другой, тень сумрака накрывала кусты, камни вокруг валуна. Тишина. Даже стервятников нет, после урагана. Вдруг из-под валуна высунулась мордочка, вся в грязи из собственной крови и какой-то дряни из старой норы, что была под валуном. Спасительная нора не раз спасала ее днем, спасла и сейчас, когда смерть была так близка. Но сил не хватало. Придется обойтись ему без меня. Но надо поесть, хоть немного, она и так столько дней обделяла себя и ослабла, потому и не ушла от орла. Тихонько скуля, она доползла до останков зайца и обглодала кости, сжевала куски шкуры, сколько смогла, и снова уползла в свое убежище, не забыв завалить вход сухой колючей веткой и камнями. Теперь снаружи не достать, по крайней мере, не сразу. Хорошо, что нора суха и широка, позволяет лизать раны. Теперь можно и закрыть слипающиеся от тяжести глаза. Пусть больно, но все-таки, пока, жива. Такова цена выживания. Все накрыла ночная темнота. Где-то вдалеке заскулила дикая собака. Ну и пусть, запах крови перебивала вонючая грязь чьего-то старого дерьма. Если повезет - останусь жива. Другого шанса нет. Ни у него, ни у меня.
Два, или три дня она лежала в забытье, ей снилась то зеленая трава, то фигура с длинными золотистыми волосами, двуногая, но почему-то такая знакомая и совсем не страшная, как тот у сгоревшего дерева. То приходила какая-то белая лисица, обнюхивала ее, лизала раны, снимая жар, звала с собой, но она не шла. То какая-то черная скала придавливала так, что даже не могла дышать. Но только не скулить, только не выдать себя - билась мысль все время одна и та же, порой пропадая во мгле.
Лишь когда боль утихла, пусть ослабевшая, но живая, она отважилась на вылазку. Ей повезло, неподалеку от убежища она нашла зеленую травку, горькую, но полезную, и слепую мышь, которая сама на нее и вышла. Пусть небогато, но она слишком еще слаба, чтобы охотиться сама. На день-два хватит. И лисица опять уползла в свое убежище. Уже не забытье, настороженно она пролежала там еще два дня. Потом решилась покинуть его, все еще опасаясь пусть старого, но все еще крайне опасного орла. Потому ушла на равнину, где больше еды и травы, так необходимой сейчас ей. Слабая она ему все равно не могла ничем помочь. Или он уже умер. Только почему-то она знала, что это не так. А пока надо спасти вначале себя. И она спасала, уходя все дальше и дальше от своего страшного и разъяренного врага.
Эпилог (второй)
- Что-то не так, тебе не кажется - Двурукий беспокойно посмотрел на кота, который лениво возлежал рядом, наполовину высунувшись из пушистого облака.
- Да ладно тебе, не пудри себе мяу-зги - медленно потянувшись, кот выполз из облака полностью - Что может быть не так, когда мы отдыхаем?
- Не идет из головы у меня эта история. Как-то беспокойно она вдруг закончилась. Не к добру все это - Двурукий задумчиво потер левый висок - Помнишь, как тогда, с Иешуа, все совсем не по плану пошло. Мы вроде бы все закончили, а он возьми и, сам собой ожил. Пришлось потом все исправлять. Как бы и сейчас нам не ошибиться! Слишком уж он загадочный какой-то был, не к добру это.
- Кто? Этот безумный старик! Да он без нас и шагу бы не сделал, не то, что этот строптивый юнец. Тот с самого начала пытался все по-своему переделать. Вот и возомнил себя твоим сыном. Хотя, надо признать, интересная идея получилась. Даже жалко было потом. Но Прокуратор из тебя получился, что надо! А Воланд мой вообще бесподобен! Хорошо я тогда с этим писакой все провернул. Мяу-мурр!
- И все-таки, неплохо бы проверить. Может проведать их как-нибудь на досуге
- У нас с тобой других дел, что ли нет? Тут на днях в Андромеде такой сюжет завернулся - просто жуть. Три Галактики поссорились между собой. Начали кометами пуляться. Вот кого бы утихомирить надо, пока беды не натворили. Мне чуть хвост не подожгли, стервы.
- Что же ты раньше не рассказал?
- Да я пытался, было, но так занят был со своей ненаглядной. На меня даже внимания не обратили, хотя я вам свой хвост показывал. Отослали меня куда подальше, а теперь почему не рассказал. Мяу-мяу!
- Нечего мешать в неподходящий момент. Поделом тебе тогда от нее досталось. Скажи спасибо лучше, что я в хорошем расположении духа был. А то бы не только хвост опалил, совсем без шкуры бы остался, паршивец усатый!
- Что? Мяу! Я - паршивец! Да без меня вы бы совсем с тоски сдохли - насупился кот, отвернувшись в сторону, закутавшись в пушистое облако.
- Ну ладно, будет тебе обижаться, лучше давай вместе смотаемся к тем галактикам, приструним их как следует, чтобы на тебя больше не задирались - миролюбиво предложил Двурукий.
- Куда это опять вы собрались, разбойнички мои - Белокурая незаметно подкралась сзади.
- Да так, делами заняться надо, дорогуша - неестественно ласково проворковал Двурукий.
- Точно, дел-ла-мяу - так же отозвался кот, отплывая в сторону от нее.
- Знаю я ваши дела! Как будто без вас не разберутся? Везде хотите свой Великий Нос сунуть. А потом другим расхлебывать приходиться. Ничего, подождете, лучше проводите меня к Альбиону, там опять новенькая народилась. Надо присмотреть за ней, пока не успокоится. Больно беспокойная оказалась, может и ваша Помощь потребуется.
- Что-то сильно беспокойная, видимо, раз тебе наша помощь потребовалась - Двурукий попытался игриво обхватить ее, но не получилось. Она разгадала его замысел, и вовремя отскочила.
- Хватит, хватит подлизываться. Нахватался кошачьих привычек. Еще может, на голову мне прыгнешь, как он. С тебя станется. С кем поведешься, от того и наберешься!- она хитро подмигнула Коту.
- Ну ладно, только один раз и было то. А разговоров, разговоров - на целую вечность!- кот недовольно прошипел.
- Ну, котик мой, любимчик мой! Не серчай ты на меня, глупышку! Только не пугай меня больше - Белокурая медленно поплыла к коту, но тот поспешно ретировался прочь, растаяв в воздухе, крикнув напоследок - Мяу! Спасите! Убивают!
- Хватит тебе его опять пугать! Он и так после того случая тебя боится пуще меня. Ты его же чуть совсем не разорвала на куски вгорячах. Вот он теперь и бегает от тебя - Двурукий весело рассмеялся.
- Не будет больше влетать как ошалелый! А то пожар, пожар! И где - здесь у нас? Совсем сдвинулся на своих интригах, клубок шерстяной - Белокурая игриво обиделась.
- Да ему на самом деле хвост прижгли, а ты не разобралась в чем дело.
- Ладно, что хвост, а то бы и усов лишился - вот тогда вся Вселенная со смеху бы разлетелась. Ничего, есть захочет, приползет. Так ты со мной?
- Куда же я от тебя денусь, пушиночка моя.
- Тоже мне, Пушиночка, ну ты и придумал. Ладно, так и быть, прощаю вас обоих
- Обоих? А назад свои слова возьмешь? - кот неожиданно материализовался прямо перед ней.
- А что, есть у меня выбор? Нет! Придется извиниться перед тобой, Умнейший - Белокурая миролюбиво протянула руку.
- Мурр - быстро нырнул под руку кот, прижавшись к туловищу.
- Теперь все в сборе! Только сильно не воображайте, летите за мной, может, догоните - и Белокурая заскользила вдаль.
- Что же, пора за ней лететь, пока далеко не улетела - следом за ней рванул Двурукий.
- Ничего, я все равно успею! Без меня вам справиться - неспешно двинулся за ними и Кот.
Глава №16: Смерть Орла.
«…я видел смерть…
на поле боя…»
С.А.Пущкин
Старый горный орел одиноко парил между голыми скалами, выискивая средь них запоздавшую добычу. Уже много часов дикий голод заставлял его кружить и кружить над ними, но все безрезультатно.
Уже несколько дней его редкие вылеты на охоту не приносили никаких результатов, не считая одной умирающей мыши три дня назад и одинокого зазевавшегося воробья. Дважды ему удавалось выследить желанных скалистых кроликов, но в последний момент, словно предчувствуя беду, они скрывались в незаметных сверху норках, за секунду до оглушающего удара. И дважды он больно бился о скалистые камни безрезультатно. Но надежда, несмотря на силы, не оставляла его, заставляя снова и снова заходить в новый вираж.
«Вот чудо, может, показалось? Нет, нет точно добыча!»- краем зоркого взора он успел схватить рыжее пятно среди скал за пропастью, и оно точно двигалось. Пусть не так проворно, как должно было, но все-таки двигалось! Собрав оставшиеся силы, резко и бесшумно развернувшись с вираж, устремился орел к пропасти. Пелена усталости и старости застилала взор, но он уже четко различал очертания добычи, медленно передвигавшейся среди голых скал к спасительной зелени кустов. Еще немного и добыча опять ускользнет от него, последняя, раз и навсегда. И какая добыча!
«Да это же та самая хитрая бестия! Нет, теперь ей точно не уйти от своей неминуемой смерти!»- орел бросился резко вниз и…жуткая боль, яркий свет, темнота, все смешалось воедино в единой последней вспышке сознания.
Удара о камни обугленное тельце бывшего горного орла уже не почувствовало. Как и не увидел он и яркого мощного луча, ударившего в небо из глубины пропасти, на пути которого так не повезло ему оказаться.
Не видела его и больная, изможденная, лисица, которая последний сил юркнула под спасительный зеленый куст…. Одна лишь мысль билась в ее крошечной головке: «Жива, ты жива и будешь теперь жива всегда! Я спаслась, спаслась…твоя Мариция…»
Глава №16: Пророк
«Рядом - еще не значит вместе…»
(народная мудрость)
Молодой человек с изможденным, бледным лицом и в черном балахоне с капюшоном, оперевшись на крючковатый посох, стоял на вершине скалы и смотрел на расстилавшуюся перед ним черную равнину, местами освещенную первыми утренними лучами солнца. Его взору постепенно открывалась ужасающая по своей сути картина: будто чья-то злая и могучая рука перепахала ее вдоль и поперек. Иногда взор его выхватывал среди чудом сохранившейся зелени разрушенные далекие селения.
Еще дальше, практически у края горизонта, белили в темноте разрушенные остатки каких-то строений, возможно бывшего городка или пригорода большого города. Понять по остаткам это было невозможно. Одно понятно, что тут произошла когда-то чудовищная по своим масштабам катастрофа. Вряд ли осталось среди этого что-то живое, тем более люди. Но что-то в душе подсказывало, оставляло надежду, что там еще есть жизнь и есть где-то люди. Люди, которым он должен помочь…
Он ждал, пока вся картина мира, во всей своей дикости и ужасности развернется перед ним. Надо было знать все, чтобы определиться с чего же начать.… А солнечный свет открывал всё новые и новые ужасающие картины свершившегося конца света. Конца мира, ставшего игрушкой в чужих руках и брошенного на произвол судьбы…за ненадобностью…
«Эх, Мариция, Мариция!»- тяжким вздохом разорвали тишину слова в пустоту - «Где же тебя теперь искать-то?». Еще через какое-то время он вздохнул, надвинул на голову капюшон, и, сойдя с вершины скалы, стал спускаться в долину, хромая на правую ногу и опираясь на посох. И даже не заметил затаившейся под зеленым кустом в двух шагах от себя ослабевшей, тяжело дышащей, рыжей лисицы.
Как, впрочем, и она его, ибо силы вновь ее покинули, и надолго. Еще немного времени и скала вновь опустела, гордо и надменно возвышаясь над всем миром, единственным миром, уцелевшим из всех…
Эпилог (последний):
«Вначале бог создал Землю…»
Библия, стих №1
Много дней и ночей трудился Странник, много исходил дорог, многим помог, многих спас от голода и болезней. Так и остался он в памяти людской: бледный, изможденный лик в черном балахоне, хромающий и опирающийся на крючковатый посох, с красными сухими глазами, полными печали и тоски.
Где он проходил, там вновь зеленела земля, давая всходы, исчезали развалины, появлялись дома и люди, выползающие из своих укрытий. Вначале они за ним ходили толпами, молились на него, потом преклонялись перед ним, постепенно отставая и занимаясь своими насущными делами. А потом… постепенно забывали, по мере того как далеко он уходил от них. Оставались лишь легенды, обрастая со временем разными вымыслами и сказками.
Одно лишь помнили все, что он кого-то искал среди них, вроде женщину, или девочку, со странным именем - Мариция. Искал и не находил, никогда и нигде. Странный такой, наверное умалишенный какой-то.…
Да и был ли он вообще, не знал уже достоверно никто из ныне живущих людей на Земле. Только считалось счастливым знаком дать это странное имя вновь народившейся дочери, особенно если она первенец.
Да еще среди местных охотников ходили легенды о странной лисице, которая появлялась всегда в лунную ночь на голой скале неподалеку от сгоревшего дуба, будто ждала кого-то. Говорили даже, что это душа какой-то прекрасной девицы, погибшей невинной во время Великой Грозы, тоскующей по своему нареченному жениху.
Но мало кто в это верил, но и попытаться поймать ее и проверить легенду никто не решался. Тем более что через какое-то время и она исчезла, умерла, наверное, от старости.
Хотя кто-то утверждал, что видел ее на дороге далеко от наших краев, в той стороне, куда исчез и Странник. Но мало ли лисиц бегает по полям и лесам? Все рыжие, с хвостом, издалека все на одно лицо, вернее на одну шапку.…
Только однажды какой-то пьяный иноземец в трактире рассказывал, что видел где-то на другом краю земли странную пару отшельников, живущую в горах: всегда голые независимо от погоды, он с красными глазами, прихрамывает, а она с ярко-рыжими волосами и черными бровями. Но что возьмешь с пьяного, да еще и иноземца…
(конец, теперь все…читайте и размножайте…)
11.03.2008г. (коррекция 22.03.08)
Мариция История Средиземья, предсказание. Глюк
© Copyright: Олег Пыльнов, 2008
Свидетельство о публикации №208060700541
Свидетельство о публикации №208060700541
Рецензии