Призрачное пламя. Глава 6

Глава 6

Рута сидела на скамье у окна и прислушивалась к шуму дождя. Капли монотонно стучали по крыше и земле, разбухшей от излишней влаги. Всё вокруг превратилось в непролазную жижу. Каждый выход наружу превращался в мучение. Стан, недавно вернувшийся с охоты и принёсший лишь жалкого тощего фтика, вымазался в грязи с ног до головы, и Руте пришлось целый час отмывать его от налипшей грязи.
- Хорошо хоть, что в воде у нас недостатка нет, - пытался шутить муж, но Рута упорно молчала, как делала она все последние месяцы. На лице её Стан не мог обнаружить и следа улыбки, а ведь это была Рута. Рута, весёлая хохотушка, которая первой отзывалась даже на самую незамысловатую шутку. Она понимала, что муж старается любыми способами развеселить её, вызвать на лице улыбку, как в былые времена, но все его усилия вызывали в ней лишь раздражение. Больше всего ей хотелось, чтобы её оставили в покое. Никого не видеть, ни с кем не говорить. Лишь Миоле иногда удавалось заставить её произнести несколько слов.
Кап, кап. Капли стучали, сливаясь в сплошной неумолчный шум. Рута закрыла глаза и прислонилась лбом к подоконнику. Из-под сомкнутых век покатились слёзы. Они, казалось, уже проточили канавки на её лице. Тёплые солёные капли стекали по щекам и капали на худые руки и острые колени. Кап, кап. Мысли вяло текли. Рута, в который уже раз, вспомнила, как родились мёртвыми её мальчики, как она держала на руках их маленькие окоченевшие тельца, и как не хотела отдать их мужу, который зарыл её сыночков в холодную сырую землю. С того дня она возненавидела весь белый свет.
Она не слышала, как в горницу вернулся Стан. Взглянув на жену, он лишь вздохнул. Подошёл, сел рядом на скамью. В руках у него была миска с горячей кашей. Рута даже не пошевелилась. Стан поколебался, а затем робко коснулся волос жены, осторожно погладил её по голове. Рута подняла заплаканные, опухшие, покрасневшие глаза и невидяще посмотрела на Стана.
- Рута, поешь, - сказал он, и, заметив отрицательный жест, постарался сказать как можно твёрже, - тебе нужно поесть.
- Я не хочу, - безжизненным голосом ответила она и опустила голову.
- Ты должна.
- Нет.
- Что ж, я заставлю тебя, - он упрямо сжал губы, - даже если мне придётся связать себя и кормить насильно.
Рута вскинула на него глаза, в которых промелькнула тень, и торопливо ответила:
- Ты не посмеешь!
- Посмею! – сердито отозвался он, и добавил, - Ты не думаешь обо мне. Подумай же о нашей дочери! Что будет с ней, если ты доведёшь себя до голодной смерти! – и он вложил в руки жены миску и ложку.
Рута несколько мгновений смотрела на мужа, а затем, превозмогая себя, принялась есть. Внезапно в ней проснулся аппетит, и она довольно быстро расправилась с кашей. Стан следил за ней с удовлетворённой улыбкой. Доев последнюю ложку, она откинулась к стене и удовлетворённо вздохнула. Посмотрела на мужа, и лёгкая улыбка коснулась её губ.
- Спасибо, - прошептала она. Почувствовала, что глаза её смыкаются. Стан, заметив, что она вот-вот заснёт, подхватил её на руки и отнёс в спальню, где Рута проспала крепким сном выздоравливающей несколько часов кряду. Сон её, не нарушаемый никакими сновидениями, восстановил силы и вернул на бледное лицо краски жизни. Проснулась женщина от звуков негромких голосов, переговаривающихся подле её постели.
- Как она?
- Спит. Наконец-то за долгие недели она поела и отдохнула, как следует, - услышала она голос мужа. Открыв глаза, она увидела Стана, сидящего на высоком табурете с утомлённым видом. Рядом стояла женщина в тёмном плаще с надвинутым капюшоном, из-под которого сияли лиловые глаза.
- Эйдана! – воскликнула Рута и села на постели, протягивая руки навстречу подруге. Та улыбнулась и, присев на край кровати, обняла молодую женщину, замерев на несколько мгновений. Затем гостья откинула капюшон, открывая прелестное лицо, обрамлённое густыми локонами иссиня-фиолетовых волос.
- Какими судьбами? – спросила Рута, вглядываясь в лицо Эйданы и отмечая горькую складку у губ и тёмные круги под глазами. – Что-то случилось?
- Да, случилось, но я не могу всего тебе объяснить.
- Где Ларк и Марвин? – Рута с удивлением заметила, как на лицо подруги легла тень. Сердце её сжалось от неясного предчувствия. Она перевела взгляд на мужа и заметила, что вид у него очень расстроенный. – Что?.. – выдохнула она внезапно пересохшими губами.
- Марвин здесь, играет в общей зале с Миолой, - отозвался Стан, поднялся и, настороженно глядя на Эйдану, продолжил, - пойду, посмотрю, накормили ли его.
Стан вышел, сделав Эйдане едва заметный знак. Та ответила лёгким наклоном головы, повернулась к подруге и успокаивающе погладила её по руке.
- Ничего страшного не произошло. Просто Ларк уехал, а мне нужно ехать следом.
- Уехал? Куда? И зачем ты едешь за ним? – Рута встревожилась ещё больше. Её чутьё, чутьё ворожей клана, подсказывало ей, что происходит что-то непонятное, страшное, что грозит бедой её близким и друзьям.
- Ты ведь видишь, что происходит, - ответила Эйдана, стараясь говорить спокойным голосом, хотя больше всего на свете ей хотелось сейчас расплакаться, выплеснуть подруге всё, что накопилось на сердце, рассказать об исчезновении Ларка, о страшных и странных событиях, произошедших за последнее время, и о предсказаниях, вычитанных в книге Маор. Она снова чувствовала себя беспомощной и одинокой, как несколько лет назад, когда, после смерти отца ей пришлось противиться воле мачехи и сводного брата. Но, взглянув на подругу, заметив, как встревожен Стан, она поняла, что должна молчать о своих страхах. Она постаралась говорить уверенно и легко, - Мы с Ларком решили узнать, что стоит за всеми этими невзгодами.
- Как? – Рута чувствовала, что Эйдана что-то недоговаривает.
- Ларк отправился в Растию, потому что там тоже начался мор. Мы хотим узнать, в чём причина. Марвина мы, конечно, с собой не возьмём. Поэтому я хотела просить тебя о помощи.
Рута, согласно закивала.
- Я хочу оставить Марвина здесь, в клане, - небрежно обронила
Эйдана, так, словно в её просьбе не было ничего необычного, но Рута тут же удивлённо переспросила:
- Здесь, с нами?
- Да.
- Но почему? Ведь у тебя в замке полно слуг, и есть кому присмотреть за мальчиком.
- Да, слуг полно, но ему будет скучно без нас, а здесь полно других детей. К тому же, он и Миола очень подружились в прошлый раз, когда вы со Станом гостили в замке. Да и мне будет спокойнее, если я буду знать, что мой сын рядом с вами. Мальчик так любит вас, что будет меньше скучать.
- Что ж, ты права, мальчику будет хорошо у нас. Но мне уж пора вставать, - она встала с постели, оправила платье и взяла с полочки рядом с кроватью небольшое круглое зеркальце с ручкой, вырезанной из красивого дерева.
- Ох, и пугало! – слабо улыбнувшись, воскликнула она. Взяв с той же полочки костяной гребень, она попыталась пригладить растрепавшиеся волосы.
- Дай, я помогу, - предложила Эйдана, и несколькими лёгкими движениями разделила пряди на две части, заставив волосы заблестеть и завиться кольцами, по изгибам которых побежали искорки. Рута ощутила, как по телу её разливается сила. Кровь прилила к щекам и окрасила их румянцем. Тоска, долгие недели сжимавшая сердце, уступила место покою.
- Как ты делаешь это? – воскликнула она, глядя на подругу. Та улыбнулась.
- Ты забыла? Ведь я ведьма.
- Добрая ведьма, - с довольным вздохом откликнулась Рута.

Войдя в общую залу, женщины сразу же увидели своих детей. Марвин и Миола сосредоточенно пыхтели, склонившись над небольшим куском пергамента. Лбы, носы и щёки их были вымазаны углем, которым они старательно выводили на пергаменте какие-то каракули. Рядом стояли двое ребятишек. Один, высокий, долговязый, белобрысый, стоял и смотрел на пергамент, приоткрыв рот. Другой, маленький, кругленький, с покрытым веснушками лицом, сосредоточенно посасывал большой палец, не сводя взгляда с маленького деревянного кинжала, что висел на поясе у Марвина.
- Что это вы делаете? – спросила Рута, склонившись над пергаментом.
- Я показываю Миоле магические буквы, - не отрываясь от увлекательного занятия, отозвался Марвин.
- Смотри, мама, я тоже умею как он, - Миола обвела какую-то закорючку, высунув кончик языка. Наклонила голову, рассматривая, затем добавила ещё одну. Эйдана с улыбкой посмотрела на ребятишек. В замке Марвин частенько скучал, там не было других детей. Он капризничал и изводил слуг и служанок, требуя неусыпного внимания. Здесь же, в обществе сверстников, мальчик чувствовал себя очень хорошо. Эйдана подумала, что может быть спокойна за сына. Рута и Стан присмотрят за ним, защитят его в случае опасности. Да и другие Родовичи хорошо относились к Марвину, когда обитатели замка спускались в долину и гостили среди родовичей Ларка.
- Смотри, как они увлечены, - сказала она Руте. – Пусть играют. Пойдём, я хочу поговорить с остальными родовичами.
- Да, Турич уже ждёт, - отозвалась Рута. – Вон, я вижу, как он смотрит на нас, - и она указала на могучего мужчину с густыми бровями над глазами цвета хмурого неба и прямыми пшеничного цвета волосами до плеч, перехваченными серебряным обручем – знаком вождя. Он сидел на большом стуле с высокой спинкой. Рядом стояли Стан, Рух, отец Руты, Ордо, и ещё несколько воинов клана. В дальнем углу примостились Ирма, бывшая главная ворожея и Форг, который долго полновластно распоряжался жизнями родовичей, пока они не возмутились и не выбрали вождём Турича, который, хотя и был не менее суров, чем Форг, управлял справедливо и никогда не стремился запугивать людей. Оба делали вид, что довольны своим теперешним положением. Им и грех было жаловаться. Турич мог бы изгнать их из клана, как и предлагали многие родовичи, но вождь предпочёл оставить Форга и Ирму среди своих. Тун-громобой, потерявший руку в битве с монстрами, несколько лет назад сильно досаждавшими жителям Зартана, несмотря на своё увечье, пользовался уважением. Он помогал обучать молодых парнишек воинским премудростям. Вот и сейчас вокруг него, в другом углу, собрались подростки, и он что-то втолковывал им, размахивая уцелевшей рукой.
По знаку вождя Эйдана и Рута приблизились.
- Каким ветром тебя занесло к нам, чародейка Эйдана? - спросил Турич.
- Мы уж думали, что больше не увидим тебя, - откликнулась из своего угла Ирма, но Турич окинул её таким взглядом, что она тут же стушевалась.
- Ты прав, вождь, я давно не была у вас. Но много слышала о бедах, что снова обрушились на Зартан.
- Да уж, беды. Мор, голод, дождь. Не иначе, как снова злые силы ополчились на нас. Похоже на чары, как и в прошлый раз.
Эйдана поняла, что Турич говорит о нашествии на земли Зартана монстров и холодной зимы в тот год, когда её мачеха, Мона, пыталась отнять силы Луанрэ у своей падчерицы. Эйдана и Ларк смогли одолеть Мону и её сына, коварного, злобного Крона, и монстры сгинули вместе со своей хозяйкой.
- Давай не будем говорить сейчас об этом, - негромко и предостерегающе ответила молодая женщина. – Я хотела бы поговорить с тобой наедине, вождь. С тобой и со Станом. А сейчас пойду к женщинам, иначе они умрут от любопытства.
Турич согласно склонил голову, и Рута с подругой отошли туда, где на широких скамьях расположились женщины клана. Они приветствовали гостью со сдержанной радостью. Многие из них были благодарны Эйдане за то, что она лечила раненых клана во время битвы с монстрами мужчин, великодушно забывая, что именно она являлась причиной прихода чудовищ на их земли. К тому же, благодаря Эйдане и Ларку у них сменился вождь, и клан стал более открытым. Завязалась торговля между родовичами и жителями соседних городков и селений, в городище стали приходить и приезжать торговцы, и у женщин и девушек клана появились новые наряды и безделушки, столь любезные женским сердцам. К тому же, одна из девушек, Фэй, вышла замуж за друга Эйданы, Кайна, и тот увёз её в далёкую Растию. Из этой далёкой страны изредка доходили весточки от Фэй. Айка, её близкая подруга, тут же выложила Эйдане все новости. Виска и Лона, девушки, с которыми Эйдана жила в одной комнате, когда её приютили Родовичи, повыходили замуж, и сейчас были уже на сносях, готовясь произвести детишек со дня на день. Они очень обрадовались появлению Эйданы, и тут же стали просить её помощи в родах. Эйдана, усевшись на скамью, с улыбкой слушала женщин, говоривших разом, и старавшихся перекричать друг друга. Шум поднялся такой, что Турич даже сердито прикрикнул на них:
- Тише там, раскричались, как глички на дереве!
Женщины притихли, но продолжали шёпотом рассказывать гостье новости. Несмотря на шум вокруг, Эйдана услышала едва слышное шипение:
- Ишь, расселась тут, как важная особа. А всего лишь поганая ведьма!
Резко обернувшись, молодая женщина успела перехватить ненавидящий взгляд Ирмы, заметить дрожь её губ. Бывшая ворожея поспешила опустить глаза, пряча взгляд, полный яда. Глаза Эйданы сверкнули. На неё разом нахлынули воспоминания. Обиды, унижение, которые она по испытала по милости Ирмы, то, как её прогнали из клана, босую, почти раздетую, в снег и мороз. Резко поднявшись, она в несколько шагов достигла угла, где сидела Ирма, и, наклонившись к ней, негромко проговорила:
- Встань! – и такая власть была в её голосе, что Ирма против воли поднялась.
- Посмотри мне в глаза.
Бывшая ворожея нехотя подняла взор. Лицо её, обрамлённое почти седыми волосами, исказилось от злобы.
- Ты больше никогда не посмеешь сказать, кому бы то ни было, гадкого слова.
Ирма вся затряслась от злости, Раскрыла рот, собираясь разразиться бранью и проклятиями, но вместо слов из горла её вырвались лишь какие-то тонкие, свистящие звуки. Ворожея испуганно схватилась за горло, постояла, глядя расширенными глазами на колдунью, и опрометью бросилась вон из комнаты.
 Сцена эта привлекла внимание всех родовичей. Разом стихли все разговоры. В общей зале воцарилось молчание. Люди, до этого момента беспечно болтавшие и смеявшиеся, разом вспомнили, что их гостья – не простая женщина, а могущественная чародейка, способная делать немыслимые вещи. В полной тишине Эйдана подошла к Туричу и сказала:
- Идём, вождь! Пришло время разговора.
Вождь поднялся и тяжело направился в свои личные покои. Эйдана и Стан последовали за ним, провожаемые любопытными взглядами и перешёптываниями родовичей.