над зоной

продолжение

Гадюка превратилась в писаную красавицу.
Иван не мог произнести ни звука. Он вроде рыбы оказавшейся вне воды, широко открывая рот глотал воздух.
Довершало ситуацию обнажённость девицы. Трыздичеву было неудобно смотреть на этот конфуз, но и не смотреть он не мог.
- Подойди ближе, пропела пава.
- Тебя нет, ты галлюцинация. – наконец смог произнести Иван.
- Так чего ты тогда меня боишься? – логично заметила соблазнительница.
Трыздичев шагнул навстречу блаженству. Его руки не слушались его. Пальцы подрагивали. Пот застил глаза. Преодолевая себя он сделал ещё один шаг.
- Ах-Ха-Ха, - звонким, переливающимся смехом пропела красавица отступая на шаг.
Иван сделал ещё один шаг к сближению.
Девица отступила.
Иван уже увереннее продвинулся вперёд на два шага.
Соблазнительница отступила на два шага.
У Трыздичева пропала дрожь в руках. Увереннее стали движения. Он ускорился пытаясь достать вожделенное.
Блаженство вновь ускользнуло, грациозно увернувшись от расставленных рук преследователя.
Иван побежал, пытаясь догнать такое желанное тело.
Постоянно хохоча девица пустилась наутёк.
Потеряв остатки разума Трыздичев изо всех сил пытался настичь свою фантазию. Потеряв все силы он споткнулся, больно треснувшись о каменную мостовую.
Звёздочки закружились в глазах Ивана.
Пытаясь восстановить зрение Трыздичев закрыл и открыл глаза.
Он стоял на трибуне перед битком забитой народом площадью.
Уже ничему не удивляясь Иван поднял вверх руку и произнёс:
- Граждане, друзья, народ… - тут он задумался, впрочем, ненадолго, - мы собрались тут для провозглашения меня вашим кумиром.
Площадь одобрительно загудела.
- Я буду краток. Когда Моисей говорил о золотом кумире, которому не должно поклоняться, которого не должно создавать - он имел ввиду деньги, которым сегодня уже поклоняется пол мира, позабыв завет пророка. Сколько бед перенёс многострадальный еврейский народ из-за нарушения этой заповеди? – Иван снова ненадолго задумался, - Много!
Толпа вновь ответила одобрительным гулом. Она словно зверь могла выражать только эмоции. Страх, радость… и для этого ей не требовались слова, как понимает крик ужаса лебедь в Америке, лебедя из Европы.
- Люди! Человеки! Человечища! – продолжил одобренный такой реакцией оратор, - я пришёл дать вам всё!
Толпа возликовала. Крики сверхрадости заполнили пространство…
- Но это всё, я не могу вам дать просто так! – Иван сам не понял зачем и почему он это сказал.
Толпа насторожилась.
Щука которую достал Емеля, начала заговариваться, произнося совсем не то, чего хотелось услышать толпе. В её глазах появились искры ненависти…