глава 5. Дебри подсознания

Потолок не обрушился и гром не грянул.
       Тата открыла глаза. Сердце сразу призамерло, а то стучало, как паровоз на всём ходу! Вокруг было темно и гулко, как в подземелье, хотя она ступила лишь шаг за порог двери. Девушка протянула руки ,пытаясь сориентироваться наощупь. Впереди была пустота, а она, тем не менее, чувствовала ограниченность пространства. Как, знаете ведь, обостряются чувства от напряжения, да ещё и в кромешной тьме?! Сбоку она наткнулась на стену. По тактильным ощущениям она определила, что это кладка их шершавых каких-то камней, но это был не кирпич: камни не плоские.
       «Ну, они, во всяком случае, сухие!» - подумала Тата.
       Она замерла, было, в нерешительности, да тут её озарило:
       - У меня же мобильник в сумочке! – она даже рассмеялась от радости.
Сняв сумку с плеча, она пошарила в ней и в нужном месте (о, чудо!) нащупала гладкую поверхность!
Дрожа от нетерпения, она стала вынимать его наружу, и тут аппарат выскользнул из пальцев. Благо это случилось над открытым зёвом!
       - Уф! Надо успокоиться! – уговаривала она себя вслух.
Громко и медленно она втянула в себя воздух десять раз (ей это обычно помогало сосредоточиться и привести себя в равновесие – если, конечно, удавалось вспомнить вовремя о таком простом действии!)
       А потом она повторила попытку. На этот раз, ей пришлось повозиться - телефон завалился куда-то в недра её «саквояжа».
       Наконец, маленький гладкий прямоугольничек выхватил небольшое пространство вокруг из темноты.
       - Надо же, как ярко светит!- удивилась она, - а мне свет от дисплея казался всегда таким тусклым!
Пройдя несколько шагов вперёд, она остановилась, ошеломлённая:
       - ДА чего же я, недотёпа, забыла о его прямом назначении?
Спокойствие оставило её, она стала лихорадочно тыкать в кнопки. Разумеется, с первой попытки ничего не вышло - пальцы так и норовили промахнуться мимо нужных цифр! Наконец она, несколько возбуждённая, поднесла аппарат к уху…
       В трубке раздавалось лишь скрежетание, словно туда забрался жук-носорог и истово вырывается на свободу!
       Не было слышно ни миловидно равнодушного оповещения барышни, ни сигнала вызова.
Неоправдавшаяся надежда подействовала опустошающе.
       Рука девушки безвольно опустилась, и телефон громыхнул об пол. Звук упавшего предмета вернул её к действительности.
Она быстро нагнулась за ним, испугавшись, как бы ей не оказаться в темноте!
       - Ох, миленький, извини, извини глупую девчонку! - Она на всякий случай поцеловала его, дабы задобрить. Телефон исправно светил.
       Тата прошла некоторое расстояние вперёд: ей хотелось найти выход. Но ,спустя некоторое время, перед нею оказалась развилка. Два совершенно одинаковых круглых (почему-то именно круглых, как срез трубы большого диаметра) прохода влево и вправо. Она постояла в нерешительности и ,подумав:
       «Какая, в сущности, разница?» Пожала плечами себе в ответ и свернула налево. Дальше вёл туннель, стены которого были выложены всё тем же камнем. В конце-концов и этот ход привёл её к развилке, совершенно такой, как и первая: снова было два круглых отверстия влево и вправо. На этот раз она, не раздумывая, свернула в правое.
 И этот туннель закончился развилкой. Они казались бесконечными. Было такое ощущение, что она попросту шла по кругу. Тата устала. Мыслей не было.
       Мобильник она давно сунула в карман жилета. Вначале девушка не заметила, но теперь, когда глаза свыклись с темнотой, оказалось, что камень, которым были выложены стены, слабо фосфоресцировал голубовато-лунным светом. И этого неверного мерцания было достаточно, что бы продвигаться вперёд.
       - Да будет ли этому конец? – Скорее, от усталости, чем от отчаяния воскликнула она .
И тут ей, словно, кто шепнул на ухо:
       - Постой-ка! – озарила её, вдруг, догадка. - Я, ведь, хотела ВЫДТИ из комнаты! – Она, аж, затаила дыхание, боясь спугнуть мысль.- Но, вот, хотела ли я куда-нибудь придти? Или что-нибудь найти?! Немудрено, что я брожу тупо впотьмах. У меня в мозгах такая же темь и пустота, как и вокруг! Быть может, я просто брожу в дебрях своего подсознания! – воскликнула она поражённая простотой и ясностью факта.
       - Предположим, эта версия верна…- она лихорадочно соображала. – Но тогда мне надо всего-то: чего-нибудь пожелать!
       - Итак, - продолжала она вслух свои размышления, чего же я хочу? И ей страстно захотелось света. Много света. Много белого света. И дорогу, и что бы видно было далеко-далеко вперёд! И небо над головою! – она мечтательно заулыбалась, закрыв глаза.
       Когда она открыла их, перед ней предстала очередная развилка. Раздосадованная, она топнула ногой. В глазах от разочарования закипели слёзы и она, что бы не расплакаться , закусила губу. Делать нечего: надо двигаться вперёд! И она выбрала левый поворот.
       Но что это? Либо ей показалось, либо впереди действительно светлое пятно серого оттенка?
Она ускорило шаги, усмиряя непослушное сердце, дабы не тешиться напрасными надеждами. Но впереди показалась ещё одна развилка.
       Впрочем, правый ход, вроде как, немного посветлее и, словно, окутан туманом? Или это слёзы так преломляют свет от стен? Она шагнула именно туда. И, о, чудо! Впереди и впрямь забрезжило светлое пятно! Не сказать бы светлое, но чуть светлее! Если конечно, это не игра распалённого воображения.
       Она уже почти бежала навстречу неизвестности.Её каблучки остро цокали . Звуки отскакивали от стен,как маленикие жёсткие чёрные мячики. Поворот. За ним и впрямь, много светлее…

       Сердце стучит уже не понятно от чего: от бега ли, от радости? Горячее дыхание обжигает грудь. Слёзы льются уже неконтролируемо и тут же испаряются на щеках. С каждым поворотом всё светлее. И Тата бежит вперёд, уже не задумываясь! Вот сей час, сей час! За следующим поворотом она вылетит на мостовую, полную снующими машинами и торопящимися прохожими! И пусть, они, милые, пихают её раздражённо плечом! Она готова бы расцеловать каждого встречного!
       Впереди ещё один поворот и арка света! Девушка с разбегу вылетела и резко остановилась от боли: ослепительный луч ударил по глазам, уже приспособившимся к долгой тьме. Голова закружилась и её затошнило. От боли она тихонько застонала. Некоторое время Тата стояла, покачиваясь, оглушённая.
       Виски ломило. Она плотно прижала ладошки к глазам, защищаясь. Наконец боль прошла. Мало-помалу она раздвигала пальцы, пропуская с каждым движением немного больше света.
       - Да уж! Во истину: не знаем чего просим! – пробормотала она чуть, опомнившись! – Свету ей побольше подавай, видите ли! – ухмыльнулась она. – Нате, вот теперь, выкушивайте большими ложками!- так она ворчала, понимая, что нетерпение сей час может сыграть с ней злую шутку.
       Спустя какое-то время, она опустила руки . Сквозь веки безжалостно запульсировало красным. Она, так рвущаяся к солнцу, была вынуждена отступить под свод ненавистной пещеры.
       Наконец, она почувствовала, что глаза можно открывать, не опасаясь вредных последствий. Щурясь и морщась от яркой белизны, она взглянула сквозь ресницы.
       Прямо перед собою она увидела землю, усыпанную осколками породы. Серые острые грани с лёгким дымчатым оттенком голубизны. Затем, меж ними проклюнулась вездесущая упрямая трава. Пожухлая от нещадных горячих лучей. А дальше трава была покрыта белым налётом, словно рассыпался мешок с алебастром. И чем дальше, тем гуще.
       Вся эта поверхность довольно круто спускалась к дороге. Был виден только кусок её. Судя отсюда, она казалась такой ширины, что на ней шеренгой могло уместиться человек семь, но не больше десяти.
       На дорогу было больно смотреть: она была невыносимой белизны. По той стороне от дороги, трава была значительно выше. Вероятно, где-то недалеко была вода . Почва, всё же, была довольно каменистая. Во-всяком случае, отсюда были видны крупные камни, а меж ними редкие валуны такие же ослепительно белые, как и дорога.
Тата, осмелев, вышла из укрытия. Бесконечная равнина расстилалась, сколько хватало глаз, сплошь покрытая редким чахлым кустарником и яркой, торжествующей в своей зелени сочной травой. Тут и там были монументальные, белоснежно-искрящиеся, омытые солнцем глыбы.
       Тата подняла голову. Древний скалистый массив простирался за её спиной, устремляя свои острые пики в бесконечную голубизну.
       Дорога прокладывала границу, меж равниной и стеной скал, вдаль уводящей лентой. Пещера, из которой она вышла, была как раз в одной из них.
       Небо раскинуло над всем этим великолепным безмолвием бездонную бирюзовую чашу.
       Сказать, что Тата была изумлена - это не сказать ничего!
Панорама открывалась грандиозная и сама по себе.
       Но объяснить: КАК , пусть даже и несколько часов блужданий по галлереям «подсобного помещения» комнатушки, могут привести из урбанизированной местности громадного промышленного города в столь дикие места-этого девушка никак себе не могла. Да и вряд ли кто бы смог.