Приходы

Вагон заполнен наполовину. Все сидячие места заняты. Меня жмет слева широкое плечо какого-то джигита. В ухо сверлом не понятная гортанная речь. О чем-то оживленно спорят. Меня клонит в сон. Глаза норовят закрыться, голову устало клонит вниз к ногам на первый уровень, где зеленным туманом стелется запах не мытых ног и прочей грязи прилипшей к полу виде блинов жвачки, засохших соплей. Чтоб не заснуть, пришлось встать. В конце вагона длинноногий монстр в женском обличии. Худая, на каблуках, с плоской грудью.
- Хочешь есть?
- У тебя есть?
       Протягивает мне свои длинные пальцы.
- Ешь!
       Не сомневаясь в их пищевой ценность, сую себе в рот и кусаю. Сыпется крошки. Пальцы напоминают хлебные палочки с солью. Они сухие и соленные. Хочется пить.
- Пить хочешь?
- Очень. Пальцы очень сухие.
       Достает трубочку из сумки. Рядом сидит пара, видимо муж с женой. Они толстые, их щеки розовеют от крови и массы. Видно, что им жарко – по лбу стекает пот, он синего цвета. Она подходит к мужчине. Наклонившись, задирает его черную футболку на животе и вставляет в живот трубку.
- Пей.
       Также, нисколько не удивляясь предложению, зажимаю трубочку между губ и начинаю всасывать. В рот льется жидкость по вкусу напоминающая клубничный сок.
- Ну, как?
- Сладковато как-то.
- Попей из нее, у нее кислее должен быть.
       Я вытаскиваю трубку из живота. Дырка немедленно затягивается. Вставляю трубку в голову его соседки, предполагаемой жены. Втягиваю в себя – холодный апельсиновый сок.
- Почему так?
- Что так?
- Почему у него клубничный, а у нее апельсиновый? Они не женаты?
- Не знаю почему, всегда так было, и никто не спрашивал.
       В противоположной стороне вагона, на небольшой площадке между дверьми, на полу стоит большой котел, под ним слабо горит огонь. Возле котла женщина. Оттуда тянет старостью и какими-то лекарствами.
- Кто это?
- Наталья Израилевна.
       Мы идем туда.
       Женщина лет 60. Худая. Редкие седые волосы убраны в хвост. На ней длинная юбка, синяя вязаная кофта на пуговицах, спереди висит фартук с большими карманами, в карманах лежат скляночки, бутылки, коробочки.
- Что вы варите?
- Суп из корвалола.
       Она достает половник из кипящего котла, подносит ко рту, дует, потом протягивает нам.
- Попробуйте. Кажется, готов, только чего-то не хватает, чего сама не пойму.
       Достает из кармана фартука бутылёк темного цвета. Отвинчивает крышку. Сыпет содержимое себе в руку. Это разноцветные капсулы. Выбрасывает в котел. Раздаются слабые треск и шипение.
- Теперь все. Будите пробовать?
       Я морщусь. Мне совершенно не хочется этого.
- Пойдем от нее, отвратительно пахнет.
       Поезд начинает тормозить. Останавливается. Треск в динамиках. Сонный голос не неведомом мне языке извещает об остановке. Из открытых дверей в вагон влетают черные бабочки. Их очень много и что происходит на платформе сквозь них не видно.
- Пошли скорей в другой вагон пока двери не захлопнулись.
       Она берет мою руку и тянет за собой в открытые двери. Ее рука холодная как лед, но в тоже время сухая. Я послушно следую за ней.
       В следующем вагоне все пассажире голые. Народу много, все обнажены, но при этом никто не старается прикрыться. Видимо это их не смущает. Все заняты своим делом: кто читает книгу, газету, кто-то играет в телефон, другие переговариваются между собой. Кто-то спит. Все как обычно, за исключением наготы. В вагоне жарко, даже душно
- Не хочешь раздеться, жарко ведь.
       Я стыдливо прикрываю руками все еще скрытое под одеждой естество.
- Нет. Мне на следующей выходить.
       В центре вагона сидит женщина, она очень крупная и занимает несколько мест. У нее толстые ноги, слоящийся живот обвисшие, похожие на пакеты с водой, груди. Она высока, ее голова достает до поручней. Возле нее по разные стороны голые парни. На ее фоне они кажутся маленькими и щуплыми, похожими на детей. Они сосут из нее через трубки, вставленные в ее тело, наподобие игл в китайской медицине.
       Я поворачиваю голову к своей спутнице, молчаливо вопрошая об этой женщине. Она улыбается и молчит.
       Мне жарко. Я смачиваю лицо водой из ручья, что течет в ногах. Вода пахнет болотной тиной.
       Поезд плавно начинает сбавлять скорость, готовясь к остановке. Я мысленно готовлюсь к следующим сюрпризам. Он тормозит, останавливается. Ничего не происходит. Все остается на своих местах. Открываются двери. Ничего не происходит. Никто не входит и не выходит. Выхожу я. На платформе пусто. На циферблате 1 минута первого. Иду в сторону выхода на улицу. Выхожу на улицу, растворяюсь в толпе прохожих.