Клумба

Тесный пивной кабак в подвале под зданием ратуши. Сизый табачный дым медленно и жадно пожирает остатки воздуха над деревянными обшарпанными столами. Вдруг в зале появляется бледный худощавый мужчина в поношенном коричневом костюме, рубашке не первой свежести с намеком на то, что когда-то она была белой, засаленной шляпе и потрескавшихся разношенных ботинках, когда-то кожаных, но теперь больше напоминавших старые калоши.
Встревоженным взглядом новый посетитель, в котором сразу все узнают завсегдатая этого заведения, обводит помещение. Видит в углу одиноко сидящую фигуру, практически скрытую табачной завесой, и устремляется к ней.
Завсегдатай: Простите, Вы одни? Можно составить Вам компанию?
Фигура: Да, конечно, присаживайтесь.
З.: А вы давно здесь? Честно говоря, как-то странно видеть в таком заведении человека, подобного Вам.
Ф.: Разве его должны посещать только мужчины, подобные Вам?
З.: Да нет, что Вы… Просто для меня такая встреча является несколько неожиданной. Конечно, если бы я не подсел к Вам, ее бы и не было. Однако же…
Ф.: Сегодня у меня случилось несчастье. От меня ушел любимый человек. Мир кажется серым и неуютным.
З.: Ну еще бы, в таком заведении… И Вы не можете себе этого простить? Или тому человеку?
Ф.: Не знаю, кто виноват. Не хочется никого прощать.
З.: Нужно уметь прощать. Вы бы простили цветы?
Ф.: Люди - странные существа. Сначала натворят дел, а потом начинают метаться. В результате страдают другие. А ты еще прощения просишь, хотя ни в чем не виноват, и сам должен прощать. Не справедливо.
З.: А цветы?
Ф.: Да, я люблю цветы. Особенно георгины. Они такие…
З.: А Вы бы простили цветы?
Ф.: За что их прощать? Они мне ничего плохого не сделали.
З.: Как Вы думаете, а цветы друг друга прощают?
Ф.: Странный Вы какой-то.
З.: Знаете, вчера я ехал в метро и меня вдруг озарило: люди – это цветы. Только они не знают об этом.
Ф.: ???
З.: Да-да-да, именно цветы. Яркие и бледные, большие и маленькие. Есть люди-маки, красивые, влекущие. Они дурманят, когда знакомишься с ними поближе, привязывают к себе и медленно отравляют тебе жизнь. Ты знаешь об этом, но чувствуешь себя рядом с ними счастливым. Иногда они убивают, но ты даже этого не замечаешь – настолько сладостен их дурман… А есть люди…
Ф.: …азалии.
З.: Нет, не то. Хризантемы.
Ф.: Я люблю азалии.
З.: Они особенно прекрасны по утрам, когда нежный румянец мягко покрывает гладкую белую кожу. Глаза еще не открылись и ресницы влажны от ночных слез…
Ф.: А почему они плачут по ночам?
З.: Ну… им снятся прекрасные сны и на глаза выступают слезы радости.
Ф.: А если им снятся плохие сны и изо рта текут слюни?
З.: Тогда это уже не хризантемы, а… допустим…
Ф.: Одуванчики.
З.: Почему?
Ф.: Потому что утром они встают очень лохматые.
З.: Ага, а когда подует ветер, их волосы улетают. Нет, люди, по крайней мере, когда они еще не одряхлели от старости, могут быть только желтыми одуванчиками. Тогда это очень жизнерадостная молодежь, у которой еще молоко на губах не обсохло. Ну, или инфантилы, которые из молодости – сразу в старость.
Ф.: А как же слюни?
З.: Это уже росянка получается.
Ф.: Ты думаешь, на их слюни кто-нибудь позарился бы?
З.: Не знаю, текут же.
Ф.: А эти, как их..?
З.: Люди-нарциссы не отличаются особо яркой внешностью, хотя иногда и не лишены привлекательности. Однако самовлюбленность у них…
Ф.: Ну, с этими давно все ясно. Еще старик Фрейд говорил…
З.: А Люди-лилии? Их образ к тебе прилипает и неотступно следует за тобой, как пльца этих цветов. Очень въедливые люди.
Ф.: Да, пыльца лилий трудно отстирывается, но запах у них приятный. А почему ты все говоришь о культивированных цветах?
З.: Потому что они всегда на виду. Их специально выращивают на клумбах, они пользуются особыми привилегиями, поэтому они красивее и ярче других цветов. К ним приковано внимание окружающих. Ими любуются, ими восхищаются.
Ф.: А тропические цветы? Они тоже большие, яркие и красивые.
З.: Нас всегда привлекала экзотика.
Ф.: В прошлом году моя подруга ездила в Африку…
З.: А ведь есть еще целые поля цветов, степи, луга. Ромашки, васильки, колокольчики, клевер, наконец. А кувшинки, купальницы?
Ф.: Мать-и-мачеха. Лекарственное растение. А отваром из ноготков можно полоскать горло при простуде.
З.: А на Востоке? Какие люди на Востоке? Жасмин, глициния, лотос! О, достигший просветления лотос, поделись своей мудростью!
Ф.: Недавно японские ученые прорастили семена лотоса, которым было около трех тысяч лет.
З.: Какой гений оставил свое семя для потомков?
Ф.: Говорят, он ничем не отличается от нынешнего вида.
З.: Да, мудрецы во все века были схожи. А просветленные имеют одну сущность…
Ф.: Кстати, на рассвете очень хорошо пахнет медуница.
З.: Я не люблю приторных людей, хотя внешне они бывают очень милыми. И даже не лишены приятных манер.
Ф.: А поля тюльпанов в Тюрингии?
З.: Да, люди стремятся весь предоставленный им ареал. Когда им кажется, что вокруг пространства очень много, они начинают сеять вокруг себе подобных, забывая, что пространство не может быть бесконечным.
Ф.: А смертность?
З.: Сейчас, когда столько всяких удобрений и средств против вредителей и заболеваний, ничто почти не мешает размножаться с огромной скоростью.
Ф.: Жаль, что…
З.: Жаль, что культивируя цветы, мы подчас забываем, что цветок среди себе подобных уже не кажется таким прекрасным, его индивидуальность стирается. Поля маков выглядят просто красным пятном, которое по достоинству в состоянии определить лишь наркоманы… Мне кажется, мы с Вами много выпили. Три литра пива за такой короткий промежуток времени даже вон тот кактус не осилил бы.
Ф.: Кактус?
З.: Он пузатый и колючий. А цветет, только когда в него хорошо зальют. Пьет редко, но метко. Притом он любит такие вот отрицательные, с точки зрения общества, зоны.
Ф.: Жаль, что она меня бросила.
З.: Люди-цветы. Каждый из них, пока цветет, достоин того, чтобы им любоваться. Даже если он неприятно пахнет. А почему она?
Ф.: Я роза, которая любит себе подобных.
З.: А почему роза?
Ф.: Когда меня неаккуратно трогают, я колюсь.
З.: Наркоманка?
Ф.: Мазохистка. И роза. А вы тюльпан, только увядший.
З.: А когда-то я был одуванчиком… Скоро опять им стану, только белым…
Ф.: Разве такое бывает?
З.: Каждый раз, погибая от несчастья, мы вновь возрождаемся, но уже другим цветком.
Ф.: Значит, я уже не роза?
З.: Азалия. Комнатное растение, которое хочет, чтобы его согрели и позаботились о нем.
Ф.: Да, люди – цветы.
З.: Только они не знают об этом.
Ф.: Пошли, расскажем об этом тому лютику?
З.: Ты знаешь, дома тебя ждет твоя лилия…
Ф.: Откуда ты знаешь?
З.: К тебе пристала ее пыльца.
Ф.: А вдруг она уже не лилия?
З.: Думаю тебе стоит узнать. А я пойду разговаривать с тем лютиком.