Письмо отцу в год его кончины

Привет, папа!

Ты ушел год назад , и где ты сейчас, в кого поселилась твоя душа, я не знаю.
Разбирая твои вещи, я обнаружил три тетради стихов , датированных 1946-50 годом, твой поэтический дневник. Я прочитал его.
Тем, каким ты был тогда – в послевоенные годы, ты никогда не рассказывал мне.
Дневник открывает тебя изнутри . Там больше двух сотен стихов и одна поэма в стиле Теркина! Я читал твои любовные терзания , обращенные Лиане, стихи школьным друзьям и подругам , студенческие, домашние, патриотические стихи и просто поэтические настроения по разным поводам. Ты был очень разносторонним человеком, тебя волновало многое, и ты во многом хотел разобраться. Ты разговаривал с собой. Находил ли ты ответы?
Знаешь, а жаль, что ты никогда не показывал мне свои тетрадки. Почему? Стеснялся, боялся быть не понятым в свои семнадцать? Ну и что, что ты в чем-то изменился и стал другим! Мы все меняемся каждый день! А каким я был в семнадцать , ты знаешь?
Рассказывал бы больше о себе , может мы бы и спорили…а так наше общение чаще выливалось в твои наставления…что мол жизнь прожить – не поле перейти.
Я пытаюсь нарисовать твой портрет, таким как я его запомнил, и удивляюсь , как мало я знал о тебе! Мы так мало общались.
Самые светлые воспоминания – это твое увлечение моделями железной дороги, которым ты заразил и меня , когда мне было семь лет , и время , проведенное вместе, при строительстве нашего дачного домика , когда мне было 15-ть.
Ты любил яичницу с жареными помидорами, помидоры с разогретой тушенкой, котлеты, жареное мясо с томатным соусом, макароны с сыром, вермишель с кефиром. За чем я о твоих гастрономических пристрастиях ? – не знаю!
Ты любил в юношестве играть в футбол , и всегда рассказывал о том , какой сильный был твой удар, что даже однажды мяч лопнул, попав в штангу.
Ты рассказывал мало о военном времени. Говорил, что вы жили где-то в горах, и тебя мама посылала за керосином в лавку. А однажды ты с приятелем вез вино и по дороге «напробовался» !!!
Ты не любил вспоминать твои школьные и институтские годы .
Не рассказывал о том , как ты выступал в спектаклях, Я узнал об этом из твоего дневника. А как ты пел! У тебя был отличный голос, и я слышал его, но , увы, редко . Люди поют , когда счастливы. Мало было счастья? Я не нашел даже намека о том , какое было твое отношение к моей матери до вашей женитьбы.
Не осталось никаких твоих дневниковых записей , относящихся к институтской поре, ко времени , когда ты начал работал в 56 горбольнице и институте Вишневского. Я понимаю это так, что просто закончился период общения с тетрадкой-дневником. Может , ты стал менее замкнутым , и у тебя появились друзья, с которыми можно было разделить свои мысли? Кто они? На работе? – вряд ли!. Ты всегда и везде был «бойцом за правое дело» , и у тебя скорее было больше недоброжелателей , чем друзей!
Но я знаю, что до конца своих дней ты оставался романтиком в душе и тем парнем из Мещанки , который не переставал любить и страдать! Спасибо тебе за это!

Мне жаль, что ты так ни чего и не написал автобиографического. Ни о своей бабушке, родителях. Ничего, что бы относилось к вашей жизни на Мещанке, Колхозной площади. Это ведь огромный пласт жизни многих семей – наших родственников. Узнаю ли я это когда ни будь ?

Мне не хватает тебя. Не хватает в мелочах и по-крупному. Мне не хватает даже твоих нравоучений.
Мне жаль, что ты решил уйти и ушел. Ты был не прав! Но это твоя жизнь, и ты ее прожил сам .
Я рад, что стал твоим сыном.
И спасибо тебе, что ты тогда, мальчишкой, оставил свои мысли на бумаге и дал мне возможность узнать тебя таким , каким ты был еще задолго до моего появления на свет.
Я думаю, что ты был бы и сам не против, вспомнить сегодня некоторые свои дневниковые записи, так искренне , и по настоящему ярко оформленные в поэтические произведения.
И я знаю, что ты прочтешь эти мои мысли из общего информационного пространства вселенной …

9 июня 2008 года