ПЕНА. Глава 1. Дедушкины сказки

«В незапамятные времена это озеро называлось Русалочьим. И жили в нем молодые девушки с темно-русыми распущенными по плечам длинными волосами и небесно-голубыми глазами. И вода в озере была им подстать: бирюзово-синяя в солнечные дни, а в непогодь становилась коричниво-оливковой.


Русалки никогда не обижали людей из приткнувшейся на опушке леса небольшой деревушки и всегда следили за плескающейся в их владениях ребятней: мало ли что может случиться.


Проходил век за веком, все больше людей селилось в округе, и русалки постепенно перестали показываться им на глаза, но «службу» свою несли исправно: даже старожилы не могли припомнить случая, чтобы кто-нибудь утонул в озере или рыбацкие сети зацепились за корягу.


Однажды в лесу около проезжего тракта охотники нашли маленькую девочку лет трех – четырех от роду. Она была без сознания, иссиня черные волосы в сгустках запекшейся крови. Мужчины принесли ее в избу к местной знахарке. Та внимательно осмотрела ребенка и понесла к озеру, буркнув сквозь зубы, чтобы никто не шел следом. Но вездесущие мальчишки, конечно же, тайком шмыгнули вслед.


Они потом рассказывали взрослым, что когда знахарка раздела маленькую чужеземку донага и стала омывать водой, из глубины появились русалки, молча взяли малышку на руки и исчезли. А через несколько минут вернули ее знахарке уже умытую и даже тщательно расчесанную. И без малейших следов недавних ран.


Вскоре девочка пришла в себя и, испуганно озираясь вокруг, начала что-то быстро говорить на незнакомом языке. Конечно, никто ее не понял. А несколько недель спустя до деревушки дошло известие, что на тракте лихие люди разграбили торговый караван из далеких южных земель. То ли из Индии, то ли из Персии… Нескольких купцов убили, остальных продали в рабство. Что стало с родителями девочки (если они вообще были с тем караваном), никто сказать не мог.


Стали чужеземку в деревне звать Зарянка. Нашли ее охотники на рассвете, а настоящее имя она либо позабыла после ранения, либо произносила на своем родном языке так, что никто его не мог понять. Да и не очень-то старались, очевидно.


Жить Зарянка осталась в доме у знахарки и с годами превратилась в настоящую красавицу: стройная, смуглолицая, с длинными черными волосами. С первых дней помогала своей названой матери по дому. Потом стала ходить в лес за травами и кореньями. И подолгу любила сидеть одна на берегу озера. Словно влекло ее что-то туда.


В деревне поговаривали, что в такие минуты возле девушки часто видели русалок. Но кто сейчас-то может это с уверенностью утверждать».


Дед Иван Любутин умолк и начал набивать табаком свою любимую, потемневшую от времени, трубку, искоса поглядывая на притихших пацанов: своего старшего внука Петьку и его друга Витьку Семенова. Их родители дружили семьями, да и жили в городе в соседних домах, так что мальчишки были знакомы чуть ли не с пеленок.


Младший внук деда Ивана Пашка ездить летом в деревню отказывался наотрез, а уже давно овдовевшему старику еще одна живая душа в доме была только в радость. Да и ребятам веселее вдвоем. Целыми днями они где-то пропадали с деревенскими сверстниками, возвращаясь усталыми и голодными, как волки, коих когда-то было много в окрестных лесах, не то, что сейчас. А, вылизав тарелки до блеска, часто просили деда рассказать очередную «сказку». Так они называли местные предания и легенды, которых старый Любутин знал превеликое множество.


Вот и сейчас, тихо сидя рядом на вытертом до седины кожаном диване, они терпеливо ждали, пока дед Иван набьет ароматным самосадом трубку, выпустит щекочущую ноздри сизую струйку и продолжит рассказ.


«Многие деревенские парни заглядывались на Зарянку, но настойчивее и терпеливее всех был Борислав, младший сын местного старосты. То холщовые торбы с травами да кореньями поможет ей из леса принести, то у озера «случайно» окажется именно в то время, когда и девушка там. Скоро уже и все в деревне стали понимать: быть осенью свадьбе.


Да только не одному Бориславу приглянулась кареглазая сирота.


В трех – четырех дневных переходах к северо-западу с десяток лет тому поселилось небольшое племя людей с севера. Жили с соседями вроде бы мирно, торговали. Правда, в свой хорошо укрепленный городок (они его называли «бург») чужих никогда не пускали. И еще люди поговаривали, что стали с той поры время от времени пропадать в окрестных селах молодые девушки. Никто не мог напрямую обвинить в этом чужаков, но до их прихода такого вроде бы и не случалось.


Заехали они однажды и в деревушку у Русалочьего озера. Привезли заморские ткани, костяные резные украшения, застывшую слезу моря – янтарь. Лагерем стали на несколько дней в стороне от селения, на лесной опушке.


Два дня шла бойкая торговля, а на третий, ближе к полудню, услышали в деревне пронзительный девичий крик со стороны озера, резко оборвавшийся в следующее мгновение. Пока соображали: не почудилось ли, советовались куда идти – на берегу никого не нашли. Только повстречали по дороге главаря чужаков в порванной рубахе и с кровоточащими царапинами на лице. Да на прибрежном песке увидели кроваво-красные клочья пены и вдруг ставшую черной, несмотря на солнечный день, озерную воду.


А на прямой вопрос старосты главарь, скаля в усмешке крепкие белые зубы, ответил, что хотел подстрелить лису, да в пылу погони зацепился за старый выворотень. И как не нашептывал отцу Борислав, что нигде не может найти Зарянку, ничего предъявить чужакам сельчане не могли.


Пену с берега озерные волны вскоре смыли без следа, но вода в нем так и осталась с того дня черной, как волосы у неизвестно куда и как сгинувшей девушки».


- Так что случилось с Зарянкой? Ее так и не нашли? – в один голос воскликнули мальчишки, как только дед Иван замолчал.


- Этого никто так и не узнал. Скорее всего, главарь чужаков ее изнасиловал, а потом убил и сбросил в озеро, чтобы замести следы.


- А Борислав и жители лесной деревушки почему его не наказали? – играя желваками, спросил Петя.


- Запомни, внучек, - скупо улыбнулся Любутин-старший, - не зря же говорят: «не пойман, не вор». Нельзя человека, даже самого плохого, наказывать без точных доказательств его вины.


- Так что, он так и остался безнаказанным? – поддержал друга Витька.


Дед Иван помолчал, раскуривая потухшую трубку. Ему очень нравились такие вечера с ребятами. И вопросы мальчишки задавали правильные.


- Чужакам позволили тогда уехать беспрепятственно. Только помимо людского есть еще и высший суд – божий. И от него скрыть ничего нельзя. Весной следующего года зашедшие далеко от родной деревни охотники нашли в лесной чащобе дочиста обглоданные зверьем человеческие кости. По оружию и остаткам одежды они опознали главаря пришельцев и нескольких его людей. Скорее всего, на обратном пути на них напали волки. Хотя среди костей были и наконечники стрел.


- Ура!!! Значит, справедливость восторжествовала!


- Выходит – так… Только место возле Русалочьего озера с той поры пользовалось дурной славой. Да и само озеро стали называть Черным. Очень скоро люди перестали селиться в тех краях. И запрещали молодым женщинам и девушкам даже близко подходить к проклятому озеру: не накликать бы беду.