Учёный Cовет

Рассказ
       
В стране началась зима. И не только календарная ... Между людьми разрастался разброд: жузы и кланы, задыхаясь от антагонистических нестыковок, явно свирепствовали. Рушились прежде установившиеся связи и устои.
       
Националистическая волна, прокатившая по охмелевшей от свободы республики, смывала русскоязычное население с постов и насиженных мест безбожно. Потянулись косяками люди за границы – в ближнее и дальнее зарубежье.
       
Редким русскоязычным людям, владеющим языком аборигенов, удалось сохранить свои приоритеты. Даже те, кто родился и вырос в республике, но не овладел знанием национального языка, бесцеремонно отлучались от привычной работы, уступая место хозяевам страны.

Реконструкции, реорганизации, ... заволокли страну в подворотни безпредельщины и истязали население по-чёрному, оставляя на теле матушки - родины шрамы от когтей пробуждающегося зверя – зарождающегося капитализма. Пресловутая приватизация, вычерпав до дна жалкие чеки наследства социализма из тощих карманов рабочего люда, осадила огромные капиталы в закромах коммунистической знати, воров, стяжателей и аферистов.
       
Появившиеся на свет божий, как говаривал поэт, новоявленные владельцы заводов, полей, пароходов, начали безжалостно раздирать народное добро хищными когтями произвола.
       
Перестройка так глубоко проникла в щели потрескавшейся цивилизации, что распространяясь, нещадно рушила глыбу «светлого» прошлого.
     
Великие преобразования запустили мохнатые лапы во все отрасли народного хозяйства, образования, культуры ... Зарождались новые отношения.
       
По современным меркам в небольшом городе N система Высшего Образования, объединив три разнопрофильных института и, обозначив альянс университетской геральдикой, под знамёнами ранее никому не известного мыслителя Д, памятник которому не известно за какие деньги тут же был водружён перед административным зданием храма науки, перекочевавшим с согласия областной администрации в бывшее элитное здание Университета Марксизма-Ленинизма, расположенное близ центральной площади города, носящей гордое имя вождя мирового пролетариата В.И.Ленина.
       
Вскоре величественный памятник с протянутой неизвестно куда рукой был успешно снесён с пьедестала и отправлен в неизвестном направлении. Его место в более величественной позе и уже не пешим, а на статном аргамаке занял другой национальный символ власти и почтения ...
       
Университет возглавил новый ректор cо стороны, дабы гусей не дразнить, не устраивать распрей между бывшими шефами объединившихся ВУЗов. Всем экс ректорам были уготовлены назначения на должности первых профильных проректоров, что, однако, покоя в их самолюбие не внесло.
       
Прерванный привычный круг обязанностей ректоров, привыкших вершить вузовские дела по собственному усмотрению, двоих из троицы увёл в другие виды деятельности и судьба первого проректора решилась как бы сама собой. Им стал бывший сокурсник вновь назначенного ректора Университета Жанат Сулейменович Каримов.
       
В результате Союз Советских Социалистических Республик, разодранный на части, и, обозначившийся Союзом Независимых Государств, задышал по-новому. Каждое новое государство по образу и подобию с бывшими союзными подразделениями, создавало свои структуры на основе имеющихся в арсенале кадров. Появлялась реальная возможность каждому "суслику" стать "агрономом". Вакансий хватало.
       
Новые экономические отношения между бывшими Союзными республиками позволяли на коммерческой основе клонировать новый отряд научной знати на базе Российской Высшей Школы. Создаваемые при Советах Министров ряда образовавшихся Государств Высшие Аттестационные Комиссии, копируя структуру прародителя –ВАК СССР, заполнялись штатами сомнительной квалификации: лишь бы быть!
       
Парламентская знать на научную перестройку отреагировала по-своему: негоже управлять страной не обладая научными степенями и званиями. И лёд тронулся.
       
Специализированные Учёные Советы в университетах плодились неимоверно. За три года вновь образовавшегося Университета в городе N на свет божий всплыли четыре кузницы кадров Высшей квалификации различных направлений.
       
Новая кадровая политика, с целью формирования собственной Государственной Элиты Учёных, дала возможность действующей профессуре участвовать в работе сразу двух-трёх специализированных Учёных Советов, предоставляя тем самым старослужащим учёным огромный сектор научного влияния в республике.
       
Ранее жиденький отдел аспирантуры, с появлением собственных Советов, приобрёл непререкаемую значимость, расширившись многократно.
       
У вновь назначенной заведующей аспирантурой Фариды Каримовны Сафиной - полуграмотной красавицы, недавно с трудом закончившей заочное отделение одного из бывших институтов, влившихся в состав университета, по специальности, о которой и сама-то соискательница имела весьма смутное представление, появился солидный кабинет с приёмной и штатом помощниц, выполняющих неизвестно какие функции, но постоянно находящихся при деле: то занимающихся чаепитием, то примеркой барахла, распространяемого по университету сомнительными особами.
       
На период приёма в аспирантуру некоторые кафедры превращались в переговорные пункты с солидными государственными и хозяйственными субъектами. Поскольку число мест в аспирантуру по специальностям лимитировано Министерством Науки и Высшего Образования, то и конкуренция кандидатов в аспиранты становилась значимой.
       
В аспирантуру зачастую проныривали лица мало имеющие отношение к науке. Блат безбожно определял стратегию Высшей Школы и бороться с этим , практически, становилось бесполезно.

       В кабинете заведующего кафедрой Промышленной Экологии Кротова Георгия Ивановича раздался телефонный звонок. Помощник ректора приглашал на совещание в кабинет шефа - академика Бакира Сейдахметовича Сейдахметова на без четверти двенадцать.
       
- Как всегда во время ... – пробурчал Кротов, но в указанное время уже был в приёмной.
       
На то же время к ректору были приглашены заведующие кафедр Гидромелиорации Мусаев Ербол Каримович и Гидротехнических сооружений – Кеншимов Сагат Султанович.
       
Тема беседы по телефону не была озвучена, а по сему заведующие терялись в догадках по существу вопроса.
       
В указанное время весьма привлекательная особа – секретарша Гуля гостеприимно распахнула двери перед заведующими в кабинет ректора.
       
Бакир Сейдахметович, украсив лицо загадочной улыбкой, проворно поднялся из-за стола и направился навстречу вошедшей троице. Доброжелательное настроение академика не предвещало неприятностей и профессора расслабились.
       
Поздоровавшись с каждым за руку, ректор, избегая официальности, пригласил вошедших за круглый столик в стороне от представительского и сам занял место в одном из пяти кожаных кресел. Гуля без команды шефа внесла на широком подносе чай и восточные сладости. Такое внимание к заведующим кафедрами свидетельствовало о заинтересованности ректора в конфиденциальности общения: просто так, имея строгий нрав, ректор заигрывать не станет.
       
Приказав секретарше ни кого не впускать в кабинет, Бакир Сейдахметович, казалось, затеял разговор ни о чём. Поинтересовавшись самочувствием заведующих, кафедральными делами и прочими условностями, перешёл к вопросу подготовки специалистов высшего звена: перспективе развития аспирантуры и докторантуры.
       
Научные направления трёх ведущих кафедр определяли название Гидромелиоративно - строительного факультета. На кафедрах Промышленной экологии и Гидромелиорации уже третий год функционировали Докторские Специализированные Советы, на которых были защищены более двух десятков кандидатских и докторских диссертаций, что свидетельствовало о функциональных возможностях подразделений.
       
Сам ректор, 55- летний Академик Национальной Академии РК Бакир Сейдахметович, Сейдахметов, специалист в области промышленной экологии, возглавил Совет экологического направления, не без умысла назначив своим замом Заведующего кафедрой Промэкологии своего учителя и саратника 60- летнего Кротова Георгия Ивановича, Член-Корреспондента НАН, Профессора, Доктора Технических Наук, специалиста в области гидроэкологии и гидротехнического строительства.
       
Отношения ректора и заведующего кафедрой в большей степени походили на дружеские чем на служебные и это не являлось секретом для окружающих. Кротов среди всего состава заведующих кафедрами Университета представлял русскую диаспару единолично и на фоне аборигенов являлся белой вороной. И хотя делопроизводство подразделений неуклонно переводилось на рельсы национального языка, больших неудобств русский заведующий не испытывал поскольку казахским языком владел много лучше, чем некоторые учёные коренной национальности. Выросший в сельской местности, ещё с молоком матери Георгий Иванович впитал все житейские премудрости языка и нравов казахов. Постоянное общение с казахами обострило в нём умение сочетать на практике два, ставшие ему родными, языка. Все казахи с почтением относились к профессору и считали его своим.
       
Прошедший поле, армию и завод, Кротов довольно поздно стал студентом, но мелочиться не стал и, поступив в МИСИ, достойно пронёс флаг Высшего образования по Московским научным школам и водрузил его в Казахстане.
       
Хотя Кротов и вернулся работать на родину, однако научные степени и звания ему были присвоены в столичном граде, как любил он говаривать при случае.
       
Усилиями профессора со временем была создана своя научная школа, укрепившая авторитет учёного в научном мире и позволила ему стать экспертом многих научных начинаний.
       
Георгий Иванович был приглашён экспертом ВАК РК, и, будучи руководителем ряда государственных научных проектов, расширил круг специалистов в курируемых им направлениях, доведя научный статус ряда сотрудников до степеней кандидатов и докторов наук.
       
Мусаев Ербол Мусаевич кафедру Мелиоративного Земледелия заполучил в период Великой Перестройки Высшей Школы и, хотя докторскую диссертацию защитил в Тимирязевской Сельскохозяйственной Академии, его работа новыми научными властями была подвергнута переаттестации в ВАК РК, чем была предана сомнению компетенция и значимость ВАК СССР.
       
В свои 55 лет Ербол Мусаевич выглядел довольно-таки молодо и строгая подтянутость его стройной фигуры не раз искушала нечистые замыслы похотливых молодух до бальзаковского возраста.
       
При открытии специализированного Докторского Совета по специальностям « Мелиорация и Гидротехнические сооружения » в качестве председателя Совета руководством Университета была предложена ВАКу кандидатура Георгия Ивановича и в качестве заместителя председателя – Ербола Мусаевича. Однако в ВАКе рассудили по-своему: сыграли шовинистические амбиции новых судей от науки и, отвергнув кандидатуру Кротова, утвердили в качестве председателя ещё не утверждённого в научном звании профессора «молодого» доктора Мусаева. Замом Ербола Мусаевича определили Кеншимова Сагата Султановича, ровесника Кротова, покладистого по характеру профессора ещё с доперестроечного периода, который возглавлял кафедру Гидротехнических сооружений на Гидрофаке задолго до реорганизации ВУЗов.

       
Отведённое на беседу время уже более двадцати минут молотило крыльями впустую.
       
В очередной раз в кабинет заглянула секретарша и утвердительно кивнула головой.

- У кого ноги растут от ушей, в ту и влюбляются по уши – вспомнил когда-то услышанную фразу Кротов.- Хороша, стерва! Знает Бакир кем украсить приёмную.
       
В кабинет, мимо услужливо приоткрывшей дверь хозяйки приёмной, вплыло гордое породистое лицо.
       
Ректор, включив дежурную улыбку, учтиво вышел из-за стола навстречу неизвестному профессорам красавцу. Заведующие, непроизвольно ощутив значимость посетителя, приняли уважительную стойку.

- Как доехали, Абеке? – уважительно обратился Бакир Сейдахметович, пожимая двумя руками протянутую руку гостя.

- Спасибо. Без особых приключений.- с небольшой интрижкой ответил посетитель.
       
После нескольких дежурных фраз ректор с убедительной значимостью представил заведующих кафедрами, как выяснилось, депутату Маслихата Абдуманапу Исаковичау Бекбасарову, являющемуся советником президента по использованию и охране водных ресурсов Казахстана.
       
В научном мире Абдуманап Исакович большой известности не имел и как бывший выдвиженец, очередные посты занимал по инерции, имея родственные связи с высокопоставленными лицами в правительстве.
       
Бакир Сейдахметович вновь пригласил всех за стол. Сам же подошёл к серванту и взял из бара бутылку фирменного коньяка. Гуля, как по команде, вошедшая в кабинет, тут же выставила из шкафа хрустальные рюмки и, отлучившись, занесла порезанные лимоны и различные восточные лакомства.

- Приятного аппетита - волшебно проворковала красавица и, грациозно вильнув бёдрами, продефилировала в приёмную. Абдуманап Исакович непроизвольно проводил взглядом привлекательную особу.

- С дорожки, Абеке, - не спрашивая согласия, улыбаясь, предложил ректор и наполнил рюмки. Возражения не последоволо и присутствующие прозвенели хрусталём.
       
Разговор вёлся ни о чём и поддерживался с вынужденным этикетом. И когда третьи рюмки, после постоянно тостующего ректора, заняли свои места на столе, наконец-то прорезалась ясность цели приглашения заведующих на рандеву к хозяину.
 
- Итак, друзья мои, пора, видимо, ввести вас в курс дела, по которому мы здесь собрались. Как вы считаете, - обратился Бакир Сейдахметович сразу ко всем профессорам – можем ли мы находиться в стороне от проблем водного хозяйства республики когда они находятся на пике своего неудовлетворительного состояния? – и, не дожидаясь ответа, продолжал , уже обращаясь непосредственно к Георгию Ивановичу. – Господин Кротов, - блеснул официальностью ректор – вы ведь курируете проект по восстановлению Аральского моря? – Кротов кивнул. – Вот вам и карты в руки.

- Какие карты? – недоуменно спросил профессор, не до конца понимая ректорского намёка.

- Так вот, господа, к нам приехал Абдуманап Исакович не из праздного любопытства, а с ценным предложением. У нас появляется реальная возможность принять участие в научных исследованиях и разработке комплексного проекта реабилитации Арало-Сырларьинского водного бассейна. Тема долгосрочная и требует большой ответственности её исполнения. Наш университет обладает высоко квалифицированными специалистами в данной области исследований и вы, как руководители соответствующих теме кафедр, думаю, должны возглавить эту работу.
       
За последние годы хоздоговорная тематика университета значительно претерпела снижение объёмов хоздоговорных работ в результате утраты платёжеспособности бывших заказчиков и предложение гостя выглядело манной небесной.
       
Профессора с благоговением наперебой залопотали о научных возможностях их подразделений , заискивающе поглядывая на благодетеля, подчёркивая тем самым свою боевую готовность выполнить любое желание Абдуманапа Исаковича.
       
Бакир Сейдахметович, не без умысла, сотворив интригующую паузу, предложил присутствующим закрепить успех мероприятия и, глядя на осчастливленных коллег,
наполнил рюмки.

- Но это ещё не всё, – опрокинув наполненную рюмку в рот, и, глядя на насторожившихся учёных, продолжил ректор – имея такой ответственный пост в правительстве, уважаемый Абеке за текучестью государственных дел до сих пор не нашёл времени защитить диссертацию, а курируя такую огромную отрасль республики, как водное хозяйство, эта условность закрепит его авторитет, как специалиста, и позволит нашему университету быть ближе к выполнению решений правительства в области водного хозяйства. Не так ли, Абеке?

- Так, так – последовал утвердительный ответ соискателя учёной степени.

- И наша задача – помочь уважаемому гостю . При том времени у нас в обрез. – уже заговорил менторским тоном шеф – Нужно уложится максимум за три месяца.

- Ну, это надо посмотреть, что имеется из материала на данный момент, публикации ... – было начал рассуждать Георгий Иванович, но был тут же прерван Бакиром.

- Это, друзья мои, в рабочем порядке, а теперь вы свободны. Абдуманап Исакович только что с дороги. Устал. Ему нужно отдохнуть, а завтра я вас жду к девяти часам у себя. Вот тогда и обсудим нашу стратегию.

       
Начатый при новой встрече разговор к восторгу профессоров не привёл. Располагая почти всем архивным материалом по Аральскому морю, вплоть до космических съёмок бассейна, Абдуманап Исакович ранее о написании диссертации и не помышлял. Его статус в правительстве вполне удовлетворял самодовольного соискателя учёной степени и лишь зависть, свербящая самолюбие неостепенённого боса, возникающая время от времени появлением в стане богемы новоиспечённых « учёных » , наталкивала его на мысль и самому заполучить престижные корочки.

- Ну и откель грозить мы будем шведу? – проиронизировал Кротов и уставился на ректора.

- А грозить, Георгий Иванович, мы начнём с твоей кафедры. Сагит Султанович и Ербол Мусаевич тебе помогут. Правильно я сформулировал задачу? – Голосом не позволяющим возражения проговорил Бакир Сейдахметович. Профессора указание проглотили молча.

- Есть ли у вас какие публикации, Абдуманап Исакович? – поинтересовался профессор Кеншимов.

- Откуда у бабки трудодни? - хихикнул молча Георгий Иванович и заинтересованно приготовился услышать ответ.

- Есть несколько газетных статей, но они не совсем касаются Арало-Сырдарьинской проблемы.

- С публикациями мы уладим – тут же вник ректор и пообещал в кротчайший срок провернуть 2-3 статьи через научные сборники и журналы.
 
Поскольку написание диссертации нужно было начинать с нуля, приняли решение оттолкнуться от автореферата.

- Надеюсь, что не мне вас учить ... Составьте каждый вариант собственного видения автореферата и диссертации. Из трёх-то вариантов один сможем скроить. Григорий Иванович – за координатора ...

- Человек по-настоящему научился делать только одно: создавать себе проблемы – пробурчал Кротов, выходя из кабинета ректора.

- Мысленно аплодирую вашему умозаключению - только для коллег озвучил резюме
профессор Мусаев.
И, выходя уже на парадную лестницу административного здания, главный гидростроитель с едва удерживаемым возмущением язвительно прошипел: - И позвольте вам предложить свою просьбу – вынырнуть меня из этого интелектуального омута.

- А у нас есть выбор? – уже, минуя, юмор без привычной улыбки сказал Георгий Иванович и направился к своей Тойоте.
       
Расходились профессора, унося груз морального насилия над собой и чувство совершаемой подлости по отношению к науке.

       
В понедельник Григорий Иванович на кафедре появился необычно рано и, сделав текущие распоряжения секретарше, попросил её ни кого не принимать кроме Кеншимова и Мусаева, удалился в кабинет.
       
Собравшись, коллеги неохотно стали рыться в своих портфелях, явно демонстрируя свою недобрую волю в решении поставленной ректором задачи. Разумеется, что видение целостности предполагаемой диссертации у каждого было своё и создание некоего гибрида из трёх разных концепций по сути являлось утопией. Материалы, представленные Абдуманапом Исаковичем Бекбасаровым представляли собой три тома отчётов одного из ведущих НИИ республики и лечь в основу диссертации в явном виде во избежании обнаружения плагиата не могли.
       
Начало перестроечного периода позволяло надеяться на наплевательское отношение оппонентов к вновь появляющимся диссертационным работам в республике и первые опыты деятельности недавно утверждённого Светом Министров ВАКа старались показать в большей степени количественную сторону деятельности Высокого Контролирующего Органа, чем качественную.
       
Сомнения, всплывшие при обсуждении проблемы, решили согласовать с Бакиром Сейдахметовичем.
       
Ректор, выслушав по телефону изложенное, сказал не нервничая, но твёрдо:
- Не создавайте себе проблем. Пользуйтесь любым материалом, который сочтёте нужным. Всё остальное я беру на себя. Срочно подготовьте три-четыре статейки по теме. Я их опубликую.

- Началось. – явно недовольно пробурчал Сагат Султанович и, порывшись в портфеле, выложил на стол несколько отпечатанных листов бумаги. – Вот, хотел опубликовать в нашем сборнике. Статья, правда, обзорная, но для нашего господина сгодится. И не нравится мне это срамное дело. Откажусь я, наверное ... Нахрена мне под старость лет заниматься этой аферой? И гранд мне его не по душе. Тоже мне сорока-воровка нашлась: одному дала, другому кукиш ... Себя не уважать ... – распалялся профессор.

- Тихо, тихо ... – воткнул палку в колесо Георгий Иванович – надо было включаться тогда, в кабинете Бакира, а теперь уж поезд тронулся. Зачем тебе искать приключения?

- И то верно. – поддержал Кротова Ербол. – Давайте-ка подумаем как лучше нам нарисовать «кирпич» ... без шума и пыли – скопировал Папанова мелиоратор.
       
Когда Сагат Султанович несколько приутих, посовещавшись, коллеги решили диссертацию пропустить по Экологическому Совету и, с некоторой корректировкой, за основу был принят план реферата представленного Георгием Ивановичем.
       
Распределив обязанности, и, установив сроки, профессора вновь собрались у ректора. Получив добро, принялись за исполнение ...

       
Спринтерское утверждение темы и рассылка сфабрикованных статей предопределили момент предварительной защиты фолианта. Фарс защиты показал, что компетенция большого начальника в теме весьма сомнительна, но голоса «оппонентов» своё дело сделали. Пошелестев по якобы каких-то недостатках в работе и порекомендовав к моменту основной защиты устранить их, работа была рекомендована к защите в специализированном Совете.
       
Абдуманап Исакович своё слово сдержал: деньги по теме были на счёт Университета перечислены в полном объёме. Ждали дня защиты.
       
В состав экологического Докторского Учёного Совета входили одиннадцать профессоров, докторов наук, пятеро из которых были представителями столичных Высших Учебных Заведений, которые были рекомендованы при создании Совета Ректором, Академиком Бакиром Сейдахметовичем.
       
Чтобы накачать соискателя информацией, способной создать иллюзию компентентности в вопросах «собственной» диссертации Кротов, Кеншимов и Мусаев провели с Бекбосаровым четыре тренировочных защиты дабы подопечный не осрамился на заседании Учёного совета.
       
Всем членам Совета учёный секретарь вручил карточки с вопросами, на которые Абдуманап Сейдахметович должен был дать вразумительные ответы в процессе защиты диссертации.
       
Единству членов Совета в пособничестве организации фарса защиты можно было позавидовать.
       
Проделав все процедуры, предусмотренные этикетом защиты, избранная счётная комиссия приступила к подсчёту голосов тайного голосования. После небольшого перерыва председатель комиссии первый проректор Университета Жанат Сулейменович Каримов зачитал протокол результатов голосования. Из одиннадцати присутствующих членов Совета кем-то всё-таки был запущен чёрный шар, что вызвало негативную реакцию у председателя Совета, Ректора Университета Сейдахметова.
- Слава Богу – подумал Кротов и мысленно вычислил супостата – Ербол, небось, подкинул бяку ... хоть как-то, но свой негатив выплеснул на высокопоставленную бездарь.
       
Огласив результаты голосования, и выслушав ответную речь соискателя, члены Совета, потолкавшись для порядка среди присутствующих коллег и представителей из группы поддержки Бекбосарова, присутствующих в зале заседания Учёного Совета, во главе с ректором последовали в «высокий» кабинет.

       
Банкет, состоявшийся в тот же вечер, был организован в самом престижном ресторане города и до неприличия был роскошен. Чувствовался размах новоиспечённого кандидата наук и, не зная когда ещё произойдёт утверждение результатов защиты в ВАКе, подвыпивши, приглашённые на банкет гости, без зазрения совести рекомендовали Абдуманапу Сейдахметовичу не мешкать с докторской диссертацией, на что господин Бекбасаров на полном серьёзе с готовностью соглашался. Видимо, у Государственного деятеля и понятия не было о чести: таким славу подавай.
       
В своих тостах и профессорам, сварганившим диссертацию, пришлось побрызгать лестью в сторону благодетеля, спустившего целевые, в общем-то по назначению Государственные деньги, на счёт Университета.
       
       
Глядя на Абдуманапа Сейдахметовича, величаво восседавшего во главе стола рядом с Председателем Учёного Совета, ректором Университета, не осведомлённому человеку трудно было бы угадать кто в доме хозяин ...
       
А спустя полтора месяца со дня защиты, на имя секретаря специализированного Учёного Совета пришла открытка-извещение о утверждении ВАКом учёной степени кандидата технических наук Бекбасарову Абдуманапу Сейдахметовичу.

- Ну, рукоплещите гению, - съязвил в очередной раз Ербол Мусаевич, встретившись с Кеншимовым и Кротовым. – готовьте свои мозги для очередного научного подвига ...

Август 2008.