Безымянная звезда опленительного счастья

       Если Вам покажется, что персонажи кого-то напоминают - перекреститесь. Всё выдумано, а за Вашу буйную фантазию автор ответственности не несёт!

       (Набросок сценария)

       Киноголографическое действо с участием знаменитой кепки, сварочного аппарата и грузинского вина «Киндзмараули».
       Является миллионажды лауреатом всех возможных премий, а именно: драгоценной статуэтки «Золотой Оскал», медальона «Золотой Обхахарёл», почётной диадемы «Платиновая кепка» и др.
 

       Действо творится в провинциальном румынском городке Ласкаваэ, где даже ночью не останавливается электропоезд Бухарест - Синайя.

       
       Подкаблучный городской голова Урий Нуждакиеску и его прелестная супруга Элена Патуритата прогуливаются по уютным тропам «Дрансильванзоопарка», увенчанного креативно-грандиозным куполом работы гениального градоначальницкого приятеля господина инженера Ганчели. Эленочка не в духе. Ей, как всегда, мало денег. Толстенький коротышка Урий вприпрыжку семенит за разгневанной жёнушкой.


       - Ну, солнышко, ну деточка, я ведь уже сделал всё, что мог. Я отдал тебе родовой замок гимназического моего приятеля Ельцы. Я позволил тебе устроить будуар в старинном здании местной электростанции, невзирая на яростные протесты нашего главного энергетика, моего уважаемого дядюшки Чубаусанэ.
       Я даже подарил тебе на 8 Марта отрезок железной дороги, а ты ведь знаешь, родная, что ради этого мне пришлось вычистить до блеска своей любимой кепкой (!) штиблеты могущественного наместника Трансильвании Его Превосходительства господина Путичи, при этом господин Путича больно заехал по моему начальственному лицу, за что я был вынужден оплатить ему моральный ущерб!
       - Н-е-е-е-т!!! - визгливо заверещала Эленочка, - ты не мужик, ты - старый тухлый импотент, ты не умеешь удовлетворить Женщину!
       - Деточка, Заинька, всё что захочешь, родная. Ради наших пятерых деточек. Ради нашей любви…- униженно залепетал господин градоначальник.
       Капризница кокетливо закусила губку, лихорадочно соображая: «Струхнул, мерзкий старпёр. Что бы с него содрать?»
       - Женщина хочет пра-а-здника, как ты не понима-а-а-ешь?
       - Но, пусечка моя, муниципальный совет регулярно устраивает тебе вечеринки на Лысой Заклонной Горе
(«Такой же лысой, как ты, козёл», - прошипела себе под нос пусечка.)
       - Любименький, хочу устроить праздник здесь, под этим чудесным куполом, где будет парить очаровательная сцена, а на ней царить купленная с потрохами цирковая династия Баллы Бугачатри с дочечкой Грызти Ворбит и таким мужественным в сражениях с беззащитными дамочками, таким широкоплечим и широкомордым, благородной болгарской породы пуделем Фелом Гиркой Младшим. И кругом голографии, голографии…
       - Хорошо, ненаглядная, завтра же найму господ инженеров, чтобы соорудили парящую сцену и соберу…
       - И-и-д-и-и-о-о-т! Заришься на мой текущий счет?! Платить этим недоумкам! Этим хапугам! За этот захудалый зоопарк отдал почти все денежки, отложенные на покупку утреннего гребня работы Фаберже, я потом три дня копила, чтобы выкупить его! - и она истерически зарыдала, уткнувшись потёкшим носиком в пахучую шкуру суматранского макака.
       - Ласточка моя, а как же…
       - Как же, как же, - передразнила его зарёванная ласточка, - Я сама себе инженер, имею наивысшее образование. Эй, - кивнула она охране, - тащите сюда в-о-о-н того работягу, ну, того, что варит клетку для нового льва. Слушай, мужик, чтобы к вечеру припаял консоль вон к той колонне над бассейном с моржами. А ты, Герман, - кинула повелительно элегантному грифу, с готовностью расправившему крылья, - лети в Париж, доставь свежую партию моих вечерних туалетов.
       Гриф подобострастно оскалил клюв и стремглав ринулся в открытое окно.


       Вечером было замечательно. Элена Патуритата 18 раз меняла имидж, получила все возможные и невозможные звания «Мисс того-то и сего-то», утомленный предпраздничной суетой градоначальник деликатно посапывал носиком-картошкой, привалившись к тёплому брюху бегемота, уважаемые горожане веселились до упаду. Только любознательный господин инженер Ганчели почему-то всё крутился у колонны под сценой, щедро задекорированной зеленью, пока не получил по носу коротенькой ножкой Баллы, пришлось бедняге ретироваться, вкусив на прощание порцию матерной брани от верного Баллиного пуделя.


       Наутро Элена отбывает на Суматру отдохнуть от праздника.
       - А чё без Урки? - удивляется подруга Милана, супруга могущественного наместника Путичи. Госпожа Патуритата морщится:
       - Да ну его, в Тулу со своим самоваром…


       Спустя две недели, утомлённая отдыхом в обществе суматранского самовара, Эленочка лениво потягивает душистый кофе в изящной столовой одного из своих особняков. Севрский фарфор, пармские фиалки, восточные шелка. Вваливается потный, вонючий Урий. В руке безжалостно смята любимая кепка.
       - Э-э-э-леночка… Зоопарк… того. Накрылся…
       - Чем накрылся? - томно интересуется Эленочка, выковыривая из зубов остатки парижской булочки.
       - Своей красивой крышей. Погибли дорогие звери, какие-то дети и сбежал любимый лев, подаренный мне абхазским другом.
       Но Эленочка уже не слушает его:
       - Нянька!!! Где дети?!!!
       - Все в детской. Я занимаюсь с ними латынью и греческим, - отрапортовала молодая элегантная няня, свежеиспечённая выпускница Оксфорда, Сорбонны и МГУ.
       - Фу, дурак, напугал, - проворчала Эленочка, плюхаясь в кресло и продолжая ковыряться в зубах.
Трясущийся Урий включил телевизор. Неизвестный оператор упорно ловил в кадр одну и ту же колонну, а неизвестный журналюга-говорун упорно повторял дебильный текст о дефективности колонны.
       - Та самая, которую варили, - заныл градоначальник, - как быть?
       - Чё, Урка, в первый раз? Вывезти - и дело с концом, - презрительно процедила жена и раздражённо выметнулась из столовой, смазав супруга по физиономии шлейфом воздушного пеньюара.


       Бормочет радио. Небезызвестный Беня Диктофф с энтузиазмом вещает: «Мы не можем обвинять…», но тут из эфира несётся звериный рёв в два голоса, и бесстрастная ведущая медицинских передач Татона Слямзинэску сообщает, что всеми любимый Беня зверски укушен сбежавшим из «Дрансильванзоопарка» львом.
Урий, мятый и потухший, сжимая в одной руке гранёный стакан, а в другой бутыль драгоценного грузинского вина, обводит стены своей элегантной столовой пустым падающим взглядом. Появляется его друг господин инженер Ганчели с верёвкой в руках.
       - Урочка, генацвале, что делать? Киноплёнка пропала, колонна пропала, вай, вай, вай!
       - Наверно, бомжи в утиль сдали, - плавающими губами выводит друг-градоначальник.
       - И Экспертиза против меня, бедная моя мама!
       - С Экспертизой не поспоришь. Там кру-у-у-пно оплаченные специалисты…
       Обнявшись, они задушевно поют любимую песню: «Если друг к тебе пришёл, «Киндзмараули» поставь на стол, если ты выпил и загрустил, ты не мужчина, ты не грузин…».
       Вплывает торжествующая Эленочка.
       - Ну что, Ганчелик, просчитался? Наверно, плохо учился в школе.
       Презрительно оглядывает размякших мужчин и грациозно подплывает к широкому панорамному окну.
       Господин инженер Ганчели неуклюже карабкается на богато инкрустированный обеденный стол и начинает прилаживать верёвку к роскошной люстре венецианского стекла. Вялый Урий пытается ему помешать.
       Внезапно раздаётся истошный визг Эленочки:
       - Хочу! Вот это хочу! - По пельменной губе обильно стекает слюна вожделения.
       Муж, как ошпаренный, подскакивает к ней и недоуменно озирает знакомую красночерепичную панораму средневекового города:
       - Деточка, но ведь все эти дома… ик… давно уже твои!
       - А это!? - кривенький пальчик настойчиво указует на величественную махину средневекового собора, затёртого в узких улочках.
       - Хорошо, родная, - лебезит супруг, вытирая лысину грязной кепкой - мальчики из охраны поработают с настоятелем Алексисом. Хотя жаль, жаль… Моя маман и его тётушка воспитывались в одном пансионе…
       За спиной градоначальника прощально хрипит его лучший друг господин инженер Ганчели.

4 апреля 2005 г.