Звезда

Он всегда считал, что она звезда в его руках. Но с наступлением очередной ночи, смотря на небо, он всё отчетливее понимал, что донятуться до остальных звёзд так же просто как до неё. Протянуть к ним открытую ладонь, схватить горсть и одернуть руку так быстро, насколько позволяет резкость, чтобы ни одной не растерялось по пути. Склонившись над ладноью, блеснув глазами, готовиться к чуду. Открыть и понять, что они всё так же прибиты невидимыми гвоздями к чёрному небу, а все сбывшиеся мечты — мираж.

Как можно видеть это чудо, но не иметь его? Он не понимал. Каждый день он пытался их схватить. Подползая тихонечко и резко выпрыгивая, залазя на дерево, соорудив огромный сачок, со всех сторон, со всех положений — безуспешно. День за днём он ждал наступления ночи с мыслью, что на этот раз у него всё получится. И у него опять ничего не получалось. Но любовь была сильнее всех этих неудач, и они не являлись для него преградой на пути к своему счастью. И в очередной раз, он проводил день в ожидании ночи, придумывая способы достать звезду…

«Я стану твоей, когда ты сорвешь для меня звезду с неба», — когда-то давно, много лет назад, сказала она… И он пытался. А она, уже давным давно, нашла своё счастье, любовь и уже не помнит об этом странном человеке, который, рассекая ночное небо, уже который год пытается сорвать для неё звезду. «От любви с ума не сходят, — говорила она всегда, — это красивые сказки для глупых людей». Глупый-не глупый, а любить он умел. Это, наверное, единственное, что он умел делать так хорошо. И он не считал это сказкой, иначе зачем столько лет мучаться, пытаясь достать звезду?..

Когда в её квартире раздался телефонный звонок, она готовила маленькому сынишке кушать. Любимый валялся на диване и смотрел телевизор, поэтому на просьбу снять трубку лишь промычал что-то непонятное. Пришлось бросить всё и подойди самой.

— Здравстуйте. Вы Екатерина?
— Да.
— Екатерина Самойлова?
— Именно она, а что случилось?
— Вы не могли бы приехать по этому адресу…

…

Белые стены огромного здания выглядели немного пугающими. Как будто они были сделаны из ваты. Сливаясь в одно целое с облаками, они приобретали весьма необычный вид. Обычно белое ассоциируется с добром, с чем-то хорошим, но эти стены были другие. Скрывалось за ними что-то необычное, из ряда вон выходящее, что сразу чувствовалось, но никак не виделось.

— Мы нашли вашу фотографию в его кошельке, там были документы разные, в одном из них было ваше имя и фамилия. Мы подумали, что вы должны это увидеть, потому что других родственников у него мы не нашли.
— Знакомое лицо.Откуда же я его знаю…
— Пройдёмте на второй этаж.

«Катя, я её сорвал! Я сорвал её!!!», — доносилось из-за закрытой двери. В стекло, которые было размером практически со всю стену, она увидела его. Уже постаревшего мужчину, в грязной одежде, с безумными, но по прежнему какими-то добрым лицом и глазами, носящегося по комнате с фосфорной звёздой в руке.

«Каждый день он наклеивает её на потолок, дожидается ночи, а потом срывает. И до наступления следущей ночи бегает с вот этими криками: «Катя, я сорвал её», «мечта сбылась!», «будь моей, я тебя люблю» и тому подобное», — говорил Екатерине главврач.

От любви с ума не сходят, — говорила она всегда, — это красивые сказки для глупых людей. Она поняла, что ошибалась, стоя на втором этаже пятой психиатрической районной больницы города N.