Попугайные истории, часть 3

Жакоша
Как-то раз к нам привезли попугая, малыша совсем, еще неоперившегося. Он очень красиво свистел и очень сильно боялся людей, особенно людей с любыми тряпками в руках. Представляете, идете вы по квартире с футболкой, а он при виде вас начинает кричать, как резаный, и в дальний угол клетки забиваться. Видимо, свежи были воспоминания о том, как его ловили. Папа с мамой решили его оставить себе. Не знаю, почему именно его из всего множества птиц. Но так сложились звезды. Остался он у нас. Маленький, даже для своей породы, бурохвостый жако. Долго думали, как его назвать, и назвали Жакошей.

Я вот тут пишу: раз привезли жако, два привезли..Почему, спрашивается, везут много жако? Считается, что они самые талантливые в плане обучения. Слух хороший. Учатся быстро. Говорят четко. Потому их и везут, и толкают во все магазины. А попугаи, хотя и разные, все равно все талантливые. С ними только, как и с людьми, заниматься надо.Хотя нет, жако все таки гораздо более способны к обучению, чем другие породы попугаев. Это правда. Другие попугаи красиво свистят, звуки разные повторяют, а жако именно говорят.

Стало у нас два попугая. Между собой они дружили, хотя особенно теплых чувств друг к другу не питали. Синхронно вычесывали перышки, что для попугаев – признак согласия и единодушия - пересвистывались. Около окна, где стояла клетка, родители прикрепили большую ветку от дерева, чтобы попугаи могли на ней лазить и смотреть в окно.
 Каждый раз, когда Жакоша прилетал на ветку, где сидела Арабелла, она ему говорила:
«Привет!».
Жакоша отъелся, возмужал, и стал настоящим попугайным красавцем: перышки чистенькие, одно к одному, крылышки темно-серые, а на груди и животе – словно жилетка одета, пузико светлое, как-будто попугай во фраке. Красавец-мужчина, аж посмотреть приятно! Но в руки так и не давался. Издали на него смотреть можно было, но руками трогать не моги. Говорил много, но хвалил себя на все лады. «Жакопушка солнышко», «Умный, добрый красивый!» и далее в том же духе. Вот такой красивый попугайный эгоист.

В отличие от него Арабелка охотно сама прилетала на плечо и подставляла голову, мол, чешите вот тут и вот тут. А когда как-то раз мой брат простыл, она целую неделю не слезала с его плеча и защищала от всех, кто к нему пытался приближаться, когда он бодрствовал или спал.

А потом Арабелка заболела. Не знаю, что произошло, но она потеряла сознание. Глаза закатились, крылья опустились. Маленький комочек перьев в маминых руках. Помню, как мама плакала и делала ей искуственное дыхание: выдыхала немного воздуха Арабелке в клюв и пальцами чуть-чуть на грудную клетку нажимала. Арабелка пришла в себя. Но у нее отнялись ноги. Она больше не могла ходить. Ветеринар, к которому ее отвезли, сказал, что можно сделать десять уколов, но вероятность положительного исхода – один из двух: или выживет, или нет. Другим исходом была окончательная смерть после любого из уколов, потому что укол – это шок. И родители решили, что не станут рисковать.
Арабелка к тому моменту прожила у нас около пяти лет.
Первые два месяца после этого случая мама кормила ее из пипетки. На дно клеточки положили полотенце, чтобы птичке было удобно лежать, потому что сидеть она не могла.
Шло время..


Родители купили большую клетку, в которой жил Жакоша, а на крышу клетки клали полотенце для Арабелки. Она так и не ходила.
Мы все по-очереди начали с ней заниматься. Массировали ей лапки, возвращая чувствительность. Сначала лапки были только в одном положении, вдоль туловища, словно закостеневшие. Пальчики сжаты в маленький птичий кулачок, даже не двигались. Когда я или кто-то из нас клала ее к себе на коленки, она сначала кричала и протестовала, пыталась клеваться. А клюв и сила укуса такая, что палец прокусывается на пол сантиметра вглубь легко.Конечно, она боясь, что ей сейчас сделают больно, но я ее успокаивала, как могла: и голосом, и аккуратными движениями. Через несколько минут она затихала. Можно было спокойно разминать ее занемевшие пальчики и лапки.
Через несколько недель таких занятий мы стали сажать ее на клеточку. Она держалась лапками, хотя двигать ими сама не могла. Но сидеть ей все таки легче, чем все время лежать. И она, привыкнув снова держать спину на лапках, после нескольких лет, проведенных пластом, снова вернулась к жизни: начала говорить, кричать, и даже ползать, цепляясь клювом и подтягивая за ним тело. Смотреть было больно.



Жаклина
А потом, на десятый, кажется, день рождения моего брата, папа купил еще одного попугая: желтолицый амазон. Это такая красивая изумрудно-зеленая птичка с ярким красно-синим хвостом и крыльями, . по размеру похожая на ворону, и очень нежная.
- Это мальчик, Пьер, - сказали нам, когда мы с папой приехали за птичкой, - мы его постоянно пылесосим, потому что с него пыль летит. А еще он лает, как наша собака. И если его просить показать крылышки, показывает.

Ну Пьер, так Пьер.