Пролог Место действия: галактика
Млечный путь
Солнечная система
Планета Земля
.. Широты .. долготы
В мире все очень обманчиво. На протяжении жизни не раз убеждаешься в этом. Время, как старый фокусник, смеясь, открывает карты. Мы удивляемся или не удивляемся - фокус старый как мир: то, что мы видим, не всегда соответствует реальности. Если говорить об истории, с которой начинается эта книга, то, согласитесь, глядя на холодные равнины и холмы, мерцающие снегом под пристальным светом звезд трудно усомниться в том, что они безжизненны. И те не менее, это та правда, которая в буквальном смысле слова лежит на поверхности.
Кому придет в голову, что под толстым слоем снега и обледеневшего грунта ведет свое необычное существование жизнь, по чьим - то жилам течет кровь, стучит чье-то сердце, происходят долгие задушевные разговоры.
Ледяная пещера, скрытая в глубинах земли. Чтобы убедиться в ее существовании и узнать о приключениях наших героев, придется переместиться туда, если, конечно, вы не страдаете клаустрофобией. Итак, переместились. И попали в небольшой круглый зал, абсолютно ледяного цвета, со множеством коридоров - ответвлений.
В сущности, там не так уж и страшно. Есть определенный дискомфорт, а где его нет?
На чей-то вкус может показаться, что света маловато - так это все решаемо! Кто-то скажет прохладно, но это будут избалованные личности - можно им возразить, что это тоже решаемо. В небольшом овальном зале есть и регулируемые источники света, в том числе восковые свечи и источники тепла, взять хотя бы огромный очаг.
В этом зале с круглыми стенами, украшенными витиеватым орнаментом, много необычного...Хотя бы, шестнадцатилучевая звезда под куполом, на гранях которой сияют потрясающей красоты камни. Она разгорается время от времени то ослепительно- солнечным, то огненным, то филотевым, а то рубиновым светом. Может, кого-то не слишком впечатлит эта звезда. Подумаешь! Звезды! Кто их не видел? Нас такими спецэффектами не удивишь!
Но вот обстановка! Кто додумался втащить сюда такие дикие грубосколоченные столики и скамейки - они как бородавка на лице красавицы. Тяжелое сочетание с общим благородным, классическим стилем помещения. Или деревянная стойка, из-за которой выглядывают полки заставленные бутылками с известным всем содержимым и полки с провиантом, ну и, разумеется, очаг, о котором мы уже говорили, более подобающий деревенскому дому или трактиру. Да это же самый настоящий трактир!
Неужели в подобном месте, в подземелье могут появиться посетители, жаждущие глотка вина? Вот тут то и начинаются вопросы. И все же!
Из-за высокой стойки разгибается трактирщик: стройный сухощавый мужчина, сорока лет от роду. Он задумчиво созерцает содержание какой-то древней бутыли.
С одной скамейки слышится исполинский храп. Но вот он стих и мощным прыжком с нее соскакивает еще одно живое существо в этом странном месте - небольшой зверь о четырех лапах, по виду собака, рыжего окраса, с мощным хорошо развитым туловищем. Цокая по гладкому полу ногтями лап, она направляется к трактирщику.
Они оценивающе смотрят друг на друга.
Лицо мужчины отмечено печатью жизни, богатой событиями. Морда зверя выглядит добродушной и плотоядной. От собаки ее отличают маленькие рожки. Гладкая шкура с короткой шерстью блестит, и хвост дружелюбно повиливает.
-Что за дьявольское вино мне подсунули в Риме? Я боюсь его пить. Как ты думаешь, Бэтмор, наша гостья уже выспалась?
Собакоподобный зверь, для удобства будем в дальнейшем называть его – собака - смотрит на трактирщика выразительными коричневыми глазами, с чудесным ободочком из темных ресниц, и садится на задние лапы.
Словно в ответ на вопрос хозяина в одном из коридоров появляется девушка, как водится, неописуемой красоты. Она направляется к стойке, на ходу подбирая роскошные каштановые волосы драгоценной заколкой.
-Доброго дня, мессир Жарра! Видимо, я ужасно долго спала. Когда я сюда попала? Который час? - как и всем истинным женщинам, ей не хватает одного предложения для вопроса.
-И вам того же,- отвечает трактирщик.- Вы проспали недолго - всего шесть часов по местному времени. Но если припомнить ваше эффектное прибытие сюда, то отдых был очень кстати.
-Да, меня буквально вышвырнули сюда,- улыбнулась девушка.
-И вы замертво свалились у моих ног.
-Я не очень вежливая гостья.
-Бывали и похуже.
-Вы не хотите меня ни о чем спросить?
-Если вы сочтете нужным, то расскажете сами.
-Все очень просто - мне необходимо спрятаться. Меня постигли мелкие неприятности.
-Именно так и говорят разумные девушки королевской крови. Это в их стиле.
-Я хочу переждать здесь некоторое время. Вам знаком мир Тигров?
-Вы собираетесь туда?
Она кивнула.
-Но вход в это измерение откроется через двадцать часов.
-Я не тороплюсь, как видите, вряд ли мои преследователи начнут искать меня здесь.
-Но погодите, в последний раз, когда мы с вами виделись, ваши королевские дела были очень даже ничего.
-Все течет, все меняется.
-Философствовать банальными фразами - это не на пользу принцессам - у них от этого морщинки могут появиться.
-Вы все такой же ироничный чудак.
-А вы все так же очаровательно уклончивы в ответах.
-Скажем так, я встала на пути у одного очень нехорошего типа.
-Ну да ведь от хороших людей не прячутся в иных мирах. Он хочет отомстить?
-И это тоже. Ему нужна я, точнее, то, что я знаю.
-Мое любопытство удовлетворено, и мы с Атиной Бэтмор постараемся показать чудеса гостеприимства.
-Это вы про собачку?
-Я вовсе не собака, уважаемая госпожа Колири,- ответил зверь чуть вкрадчивым хрипловатым голосом.
-О, вы даже имя мое знаете!
-Конечно, ведь у меня же есть уши,- рассудительно заметила Бэтмор,- к тому же, мне не раз приходилось слушать истории о вас.
-А вас не удивляет, принцесса, то, что она умеет разговаривать?
-Обычное дело,- вполне по-королевски махнула тонкой ручкой Колири.
Она о чем-то призадумалась.
-Но что вы, мессир Жарра, чем занимаетесь на досуге?
-Как видите, служу трактирщиком. Ничего не изменилось с тех пор, как мы виделись в последний раз.
-Но ведь когда мы виделись прежде, ваши дела тоже были «ничего»!
-Я и сейчас на жизнь не жалуюсь. Меня развлекают мои гости. Кстати, познакомьтесь еще с одним. Представляю вашему вниманию: Биг Фут!
Один из белоснежных коридоров вдруг озарился всеми цветами радуги. Именно так была раскрашена шкура нового гостя. На миг ее сияние затмило зрение всем присутствующим. Когда их глаза привыкли, они смогли различить в этом ярком фейерверке очертания высокого прямоходящего существа, чем-то напоминавшего обезьяну. У него были ясные, зеленые как изумруд, глаза и детская мечтательная улыбка до ушей.
Биг Фут был прост и простодушен, но отнюдь не простоват. На голове его имелась яркая шляпа, которая в некоторых мирах известна под названием «сомбреро». Длинная густая шерсть огромными волнами развевалась вокруг. Ладони Биг Фута не были покрыты мехом - на них виднелась темная кожа, а гигантские ступни шлепали по гладкому полу, оставляя чуть влажные следы.
-Мессир Жарраа! - нежно пропел утробными звуками этот пушистый исполин.
-Приветствуем тебя, Биг Фут!
-Вы разрешите у вас перекантоваться?
-Разумеется! Только не оставляй меня без сладкого. Как твои похождения?
-На этот раз они были не слишком веселыми. Пришлось убегать из дурных краев - местные дикари с ружьями на меня охоту объявили!- он жаловался как обиженный ребенок.
-Не удивительно – ты потряс их воображение, но я тебе сочувствую.
-Путешествия стали превращаться в пытку – сплошное перенаселение, а там, где не кочуют орды милых потных людей, все оккупировали какие-нибудь гады. Все труднее становится путешествовать по мирам в поисках головных уборов.
-Поздравляю тебя с новым приобретением - это тебе местные дикари подарили?
-Одному настырному я в ухо лапой заехал и оставил висеть на дереве - зачем ему теперь шляпа?
-Он у нас большой модник,- объяснил хозяин принцессе Колири, - охотник за шляпами.
-Вполне невинное увлечение, я одобряю. Лучше, чем охота за головами.
-Несомненно!
-Люблю горы!- широко улыбаясь, заявил Биг Фут: видно было, что Колири ему очень понравилась.
-Ноги не мерзнут? - поинтересовалась она.
-Многолетняя закалка! - хвастливо сказал Биг Фут и повертел на своей голове шляпу.
-У нас уже целая коллекция шапок и шляп образовалась.
-Надо думать, гости мои, вы все зверски проголодались? Включая Атину и меня. Поскольку я здесь единственный человек, который умеет что-то делать, то я буду вам говорить, а вы мне поможете быстренько накрыть на стол.
Воцарилось ледяное молчание. Трактирщик рассмеялся и щелкнул костлявыми пальцами – самый большой стол в одно мгновение оказался заставлен разнообразными закусками и сервирован лучшим образом.
-Вы меня не разочаровали! - рассмеялась девушка.
Далее последовал обед, и компания провела его в теплой дружественной обстановке. Но, как и все хорошее, он слишком быстро подошел к концу.
Мне надо ненадолго отлучиться по делам, - сказал трактирщик. - Отдаю в ваше распоряжение все мое хозяйство. Атина пойдет со мной. А вы останетесь в компании Биг Фута. Если будет докучать - бросьте в него туфелькой.
С этими словами наш герой растворился в одном из ледяных коридоров. Последнее, что увидела Колири, был кончик хвоста загадочного зверя.
Наступила тишина. От такой оглушительной тишины девушке стало не по себе. Но это длилось недолго - покой ледяного царства грубо нарушило чье-то выразительное чавканье: это Биг Фут хозяйничал за деревянной стойкой, расправляясь с продовольственными запасами трактирщика.
-Биг Фут! - воскликнула девушка, - что ты себе позволяешь!
Из-за стойки высунулась виноватая рожа лохматого существа.
-Извините, госпожа, вы ведь не расскажете трактирщику?
-Биг Фут, я приказываю тебе выйти на середину зала и лечь.
-Зачем же это, добрая госпожа?
-Чтобы я всегда могла тебя видеть - ты меня беспокоишь.
Биг Фут послушно выполнил приказ. Шерсть его длинными волнами рассыпалась по блестящему полу.
-Ты как радуга, Биг Фут!
-Радуга! - ласково повторил Биг Фут.
-Не мешай мне, - строго сказала Колири,- я сама хочу похозяйничать за стойкой трактира -когда еще принцессе выпадет такая возможность!
И она прошла за стойку и внимательно осмотрелась.
-Так, так!- она открывала и закрывала шкафчики, принюхиваясь и разворачивая непонятные пакетики и коробочки. Иногда она говорила: «Мгм», иногда - «Божественно!» и глубоко втягивала носом аромат ванили или шоколада, а то, вдруг чихала от какой-нибудь пряности.
-Ну, в общем, ничего интересного,- подытожила она и облокотилась о стойку. Одна рука ее наматывала на пальчики пряди роскошных волос, которыми так гордилась принцесса, а другая - упала на стопку листов плотной бумаги. Часть листов лежала беспорядочной кучкой, как будто кто-то писал в большой спешке. Рядом дружно расположились чернильница и стаканчик с перьями.
-А это еще что такое?- с восторженным любопытством произнесла Колири.
Она зашелестела листами.
-О Боги!- Да ведь это какое-то произведение! Пожалуй, я нашла именно то, что мне сейчас нужно. Занимательное чтение, чтобы скоротать время. Но где же начало? Эти мужчины!- бормотала она, – на порядок здесь не надейся.
Она еще немного поворчала в несвойственной принцессам манере и, наконец, объявила:
-Вот оно - начало! Похоже на то. Биг Фут, приказываю тебе не мешать мне в течение часа. Если мне наскучит, я дам тебе знать - и ты станешь моим единственным развлечением здесь.
-Му! - обиженно ответил Биг Фут.
Колири вооружилась бумагой и устроилась в неудобном громоздком кресле, укрытом звериными шкурами. Первые минуты она ерзала и ворочалась, но вскоре затихла, увлеченная повествованием.
Представляем и на ваш строгий, взыскательный или не очень, суд эту рукопись, уважаемый читатель - поскольку наш трактирщик из иного измерения авторское право нарушено не будет - ибо там действуют уже другие законы.
Глава1 О том, как меня на приключения потянуло.
Мое имя Льен Жарра. На древнем языке моего народа – значит огненный. Наверное, мой род получил его в награду за огненно-рыжие волосы. Мои же - вполне обыкновенного: темно-русого. Но я никогда не противился своему имени: огонь- это мощь, сила. Без него мы питались бы сырым мясом и сидели в холодных пещерах.
А я - вечный искатель.
Обреченный на странствия магической силой в лице таинственной дамы из чужих краев.
Каким ветром ее занесло в наше захолустье - можно удивляться. Но именно в глубокой провинции проходили мои юные годы. И я тогда нисколько не беспокоился об этом.
Меня весьма устраивало мое положение, и я был счастливым и здоровым, подобно большинству жителей тех мест.
Юность свою я проводил, как и полагается крепкому, полному задора парню из обедневшего рода.
Все что окружало меня: была старенькая крепость вроде сторожевой башни, которую мы гордо называли Замок, мой отец с одной рукой и хромой ногой, старый сад и поля, поля на многие дали кругом.
Матери своей я не знал и, насколько помню: я не видел в нашем замке ни одного ее портрета. Я думаю, она умерла, когда я был еще ребенком. Рос я сорванцом, каких мало.
Затевал проказы с окрестными ребятами, чесал языком с хорошенькими девушками, которые во мне души не чаяли, поддразнивал зрелых кумушек, чистил и запрягал лошадь, потому что от великой нужды у отца не осталось денег даже на слуг.
В ярмарочные дни мимо наших ворот по дороге, идущей в город, бесконечно тянулись крестьянские подводы, проезжали кареты окрестных дворян и повозки зажиточных людей. В один из таких ясных, нарядных, веселых дней, я, вместе с соседской девушкой Нэллой, сидел возле ворот и грыз орехи, весело задирая проезжих.
Виновница моих странствий подъехала в огромной колымаге, которую тащил мощный пятнистый мул. Женщина поражала воображение необычным и странным видом. На ней, как я помню, было много ярких разноцветных одежд, ленты с диковинным орнаментом вились по ее волосам и пышным юбкам, в одном ухе у дамы было большое кольцо, в другом - серьга в виде полумесяца, на голове - весьма диковинный головной убор из перьев, ярких камней и золотых подвесок, которые бешено раскачивались в такт повозке.
Необычным гортанным голосом она спросила у меня как проехать в город, (как будто дорога вела не в него!) и где она может найти одного известного человека. А закончила свое обращение какой-то чудной фразой: гэл-гор сат асурн кни-рг пи-мар-ото.
Я усмехнулся, а моя соседка хихикнула.
Не могу теперь понять: почему, но меня понесло! Я наигранно-вежливо осведомился у этой особы: из каких краев она привезла в нашу провинцию такую любопытную моду, отчего не продела кольцо в нос - там оно смотрелось бы куда эффектнее, почему ее волосы окрашены в нежно-голубой цвет, а не в ярко-оранжевый цвет моркови, который больше подошел бы к ее зеленым как изумруды глазам, еще я спросил: не за золотой ли сбруей она отправилась на ярмарку в город для своего мула, чтобы он во всем соответствовал своей хозяйке.
Дама, не моргнув глазом, внимательно выслушала все мои насмешки – лицо ее оставалось невозмутимым. Она еще раз повторила свой вопрос о том человеке. И моя подружка ответила ей. Дама очень любезно поблагодарила Нэллу и протянула ей красивую алую розу. А мне сказала:
-Не хотите попробовать, милый юноша, чудесное вино из заморских стран? - ее загорелая нежная рука, переливаясь браслетами и перстнями, протягивала мне кубок из тонкого стекла.
Было что-то провоцирующее в ее вопросе - я не мог отказаться. А соседка моя, уколов палец розой, вскрикнула и обиженно сказала:
-Осторожно, Льен, не стоит принимать напитки из рук чужеземки! Что если вино - отрава?
Рассмеявшись, я выхватил кубок и залпом осушил его. И тут, в моей груди началось какое-то жжение, а в руках и ногах появился зуд. В голове забродил хмель, и меня неудержимо потянуло куда-то.
Теперь настала очередь колдуньи посмеяться над нами. Смех ее звучал, как сотни хрустальных колокольчиков и рокот водопада. Мне показалось, что вокруг женщины свет играл всеми цветами мира, словно яркая радуга, и в стороны летели прохладные брызги из лесного озера, а потом повеяло чудным запахом странствий, и я услышал топот чистокровных скакунов в дикой скачке, звон мечей, пение рога - мыслями я унесся за океаны и дальние земли.
Ведьма промолвила:
-Ноги твои не будут знать покоя. Всю жизнь станешь искать пристанище - но так и не найдешь. Всякое место, что облюбуешь ты - оттолкнет тебя, как девушка отталкивает ненавистного жениха и будешь ты скитаться по свету. Но воля моя требует милости: будет известен тебе смысл языков многих, и заговоришь на них без труда, а еще - открываю у тебя талант выпутываться из разных глупостей и вселять в сердца любовь. Но судьба твоя - служить тайнам. Смотри - не стань их рабом.
А ты, девушка, с уколом этой розы, заболеешь от любви. Что будет потом - узнаете сами.
На мгновение, я и Нэлла потеряли сознание.
Когда оно вернулось ко мне, загадочной чужеземки и след простыл. И хотя не могла она так быстро уехать на своих мулах, нигде на горизонте я не увидел странную повозку.
Взгляд мой коснулся Нэллы - и я был ошеломлен: чудные перемены произошли с ней. Прежде аккуратно уложенные волосы растрепались и вились как змеи, она тяжело дышала и горящими глазами неотрывно смотрела на меня так, словно хотела проглотить.
-Что с тобою, Нэлла? - заботливо спросил я.- Тебе стало нехорошо? Может быть, позвать лекаря?
Но девушка, простонав, бросилась ко мне на грудь и стала сжимать в цепких объятиях, бессвязно лопоча какие-то глупые ласковые словечки. Она все больше распалялась, и я не мог оторвать от себя этот привлекательный груз. Девушка была недурна, хотя и не красавица. Она мне нравилась - но не более - женщины еще не поцарапали своими коготками мое сердце: я любил их всех сразу - и брюнеток, и блондинок, и рыженьких, и пухленьких - их мир был, как калейдоскоп, у бродячего фокусника.
Нэлла становилась все одержимее - она начала срывать с меня одежду! И во взгляде ее я прочитал нестерпимое животное желание. Будь она дочкой крестьянки, я, пожалуй, не стал бы сопротивляться ему, но Нэлла была родом из благородной семьи и - страсть ее напугала меня.
Смешно и стыдно говорить, но я стал звать на помощь. Когда прибежали отец и несколько человек соседей, то их глазам предстала очень недвусмысленная картина: часть моих вещей валяется на земле, а я сжат в крепких девичьих объятиях.
Они сочли, что я - виновник бесчестья Нэллы, самым подлым образом совратил бедную девушку, которую, кстати сказать, уже сосватали в жены одному человеку, не очень знатному, зато богатому.
Я думал, что если бы отец увидел нас один, то еще можно было бы все скрыть и уладить, но оказалось достаточно свидетелей.
Нэллу увели домой, а меня, заломив мне руки, оттащили в свою комнату и посадили под замок.
Позже мне стало известно, что на семейном совете родители Нэллы решали в тот день: женить меня на ней или признать ее больной и одурманенной, созвать знатных лекарей и объяснить все происшедшее болезнью.
Но слухи распространились, и человек, который хотел прежде жениться на Нэлле, узнал обо всем.
Он крайне осерчал, велел седлать коня и отправился в дом Нэллы. Он устроил там безобразную сцену, публично высмеял ее, чем окончательно опозорил доброе имя девушки - теперь она получила вето на вход в храмы, и знатные дома. Затем, жених ее направился в дом моего отца. По понятиям нашего времени он мог сразу разделаться со мной, как угодно!
Я был еще мальчишкой, едва научившимся держать меч в руках.
Конечно, кое-чему меня мой отец все же научил, но Сэтиоун, тот человек, был опытный и взрослый боец. Ему бы хватило двух ударов, чтобы выбить у меня оружие из рук.
Отец печально потупил голову и повел его в мою комнату, будучи уверен, что я еще нахожусь там. Распахнув дубовые двери, он увидел, что меня и след простыл. Сэтиоун пришел в негодование!
-Позор трусу!- кричал он.- Обесчестил мою невесту и скрылся, как мерзкая крыса!
Да, меня точно бы ждал позор, если бы я, заслышав громкий голос Сэтиоуна, не рванул, что есть мочи в замок Хэф.
Там проживал барон Арен Мастендольф, самый влиятельный человек в округе. Сэтиоун был ничто по сравнению с ним.
Барон был могучим человеком и владел огромными территориями. Он собрал всех разрозненных мелкопоместных дворян под свое начало и мог успокоить любую смуту. Многое ему удавалось. Я знал, что барон недолюбливает выскочек вроде Сэтиоуна, и всегда рад поставить их на место.
К тому же, здравый смысл подсказывал мне, что барон нуждается в преданных воинах.
Мой возраст, и благородное происхождение позволяли мне поступить к нему на службу: сначала в обучение, затем полноправным дружинником.
Барон принял меня и выслушал мою историю. Взгляд его был серьезен и хмур.
-Можешь поклясться кровью твоего отца, что сказал правду?
-Да могу. Я клянусь, что все сказанное мной - правда! На девушку навели чары. Я бы никогда не посмел ее обидеть.
-Но люди тебе не поверили. И девушка покрыта позором. Что ты думаешь по этому поводу? Почему бы тебе не жениться? Она уродина?
-О, нет! Напротив, она самая красивая девушка в округе!- горячо сказал я.
Барон усмехнулся.
-Но видите ли, глубокоуважаемый кэлл, мне нечего ей предложить. Моя семья пребывает в нужде, а я слишком молод и мне надо сначала преуспеть в занятии, достойном мужчины, а уж потом думать о женитьбе.
Барон почесал брови толстым пальцем в тяжелых перстнях, а потом изрек:
-Ты говоришь достойные и разумные речи. Я хочу, чтобы ты остался у меня - будешь служить мне, мой оруженосец Дордоне уже достиг возраста, когда надо всерьез браться за меч, теперь ты займешь его место. Девушку отдадим в надежные руки - будет помощницей жреца-Хранителя Лунной Горы, потом сама станет жрицей.
-А что это значит?- спросил я, волнуясь за Нэллу.
-Да ничего особенного. Самые подходящие занятия для чересчур красивой девушки с горячей кровью, из-за которой ссорятся мужчины: будет собирать травы, петь песни горным духам, приносить жертвы и развлекать паломников - ей это подойдет. Лунная гора избавит ее от любовного наваждения. А тобой займется мой человек, хэлл Энгрик Робано, ты пройдешь у него обучение молодого воина.
Все так и произошло по его повелению: заплаканную Нэллу увели к жрецу, меня стали обучать воинскому искусству.
Семья барона меня приняла очень хорошо. И я стал заниматься вместе с двумя его сыновьями.
У нас подобралась хорошая компания. Мои новые товарищи: Аньян и Богол - были отчаянные ребята. Вместе мы «рубились» на мечах под началом старого воина хэлла Робано, посещали соседние деревушки в поисках деревенских красоток, делали заплывы в холодных озерах, охотились на оленей и косуль.
Хэллу Энгрику Робано пришлось много пережить в своей жизни, и он любил поговорить о делах давно минувших дней. А еще, он подолгу мог доказывать преимущества бостокского лука перед остальными, говорить о секрете особого сплава для мечей, которым владеют заморские мастера, о том, как он под началом капитана Черный Шлем совершал набеги на смотлские острова и как они, однажды, охотились за знаменитым морским разбойником Красная Голова.
Старый воин научил нас разным особым приемам и выпадам - меч в его умелых руках летал словно перышко, и он легко рубил им чучела, показывая, как можно разбить одним мощным ударом сверху голову противника надвое.
Он обучил нас хорошо владеть любым видом холодного оружия: и колющего, и режущего, а также стрельбе из лука, закидыванию лассо и рукопашному бою, утверждая, что все это может пригодиться, что надо быть ко всему готовым.
Хэлл Робано научил нас любить оружие, «меч-это ваша жизнь», - говорил он, нежно перебирая старые клинки в оружейной, и заводил новый рассказ о каком-нибудь легендарном мече или воине.
Я выполнял скромные, но почетные обязанности, в основном прислуживая своему господину: подавал пищу и вино за столом, помогал одеваться и облачаться в доспехи, чистил и приносил оружие, и между тем, я очень внимательно слушал все, о чем говорит этот человек. Пожалуй, самое важное, что я усвоил, находясь рядом с ним - это то, что мало быть хорошим воином и овладеть лишь воинскими премудростями - надо еще много думать головой и всегда искать пищу для развития своего ума. Частенько барон привлекал меня к игре в шахматы. Я быстро схватил суть и эти бои не меньше, чем с хэллом Робано пошли мне на пользу. У меня развились логика и здоровая тяга к размышлениям.
Так бы все и шло своим чередом, если бы не ведьмино заклятие. Нэлла, через день, сбежала и высматривала меня у ворот замка, не в силах пробраться в него.
А в моей груди заныло что-то такое, что не давало мне никакого покоя, и я забирался на главную башню замка и, глядя вдаль с необычайной высоты, пытался узреть там свое будущее. Мне не сиделось на месте.
И более года спустя, все же случилось то, что нарушило мирный порядок моей жизни.
Хотя, справедливости ради, надо сказать, что после моего почти деревенского существования, время, проведенное в замке Хэф, в городе с одноименным названием, было полно впечатлений разного рода.
При доме барона существовала дружина из его верных рыцарей, прошедших разные испытания, грубых сильных и загорелых мужчин, большинство были, подобно мне, из бедных, но благородных семей, которым не на что завести свой дом, и они нашли приют у Мастендольфа.
Содержать небольшую армию было дорого, но надо было понимать: что в те времена происходило в Гартуле. Король Эрик Огненная Лава, ушел в мир иной, а отпрыски его стали драться за отцовские наделы. Первенство перешло к тщедушному и бестолковому Рэму Безбородому, но он беспокойно сидел на троне: пять братьев не давали ему разумно править – каждый тянул одеяло в свою сторону, и это - в то время, когда двухсотлетняя вражда с Фергенией не прекращалась ни на минуту. Почти двести лет, две страны вели спор за княжество Аламанте. Короли Фергения без конца доказывали свое право на эти территории, полные природных минералов и железа, а также ценные своим положением на карте. Так они и переходили из одних рук в другие, было еще много прочих поводов для столкновений и вражды.
Итак, попав в город, после сельского уединения, я познал много сторон жизни, ранее неизвестных мне.
Я впервые увидел, что бывают падшие женщины, и это открытие произвело переворот в моей душе. Я понял, что в жену барона тайно влюблен его верный и преданный соратник, кэлл Ильяно. Я впервые попал на роскошный пир, который устраивал барон для влиятельных соседей и смог ознакомиться с манерами, богатыми нарядами и спесью знатных людей. Для меня все было внове: разговоры, которые велись дружинниками, синие брови леди Мастендольф и бесконечно глубокий вырез на ее платье: в Гартуле было немодно прятать грудь: в среде знатных людей, она почиталась, как символ жизни. И самым удивительным, сокрушившим мое воображение действием было то, что во время торжественного церемониала, приветствуя особо отличившихся вассалов, в качестве почетного жеста, было целование этим героем сосков хозяйки. Все происходило со значительной помпой и торжественностью. Муж ее при этом не испытывал и тени ревности он, пожалуй, гордился происходящим.
Боги, которых почитали в Гартуле: Вер-хранитель дома, Гэрунр-повелитель неба, земли и моря, и его помощники: Мэдо - на небе, Тайала - на море, Влокида - на земле, по словам жрецов, приветствовали столь раскрепощенные нравы.
Знатные дамы в День Открытого Дома, следуя канонам языческого гостеприимства, могли запросто отдаться любому благородному человеку при условии, что он не будет видеть ее лица. Это был древний обычай, но многие теперь восставали против столь откровенных языческих обрядов.
Я, время от времени, то краснел, то бледнел. Больше всего меня вгоняла в краску хэлла Астратера. Встречая меня в разных уголках замка, она столь красноречивым взглядом проводила по моему мужскому органу, что произошло то, что всегда происходит в таких случаях: я оказался в ее постели. Эта рыжая хищница обучила меня азбуке любви, которая не раз приходила мне на помощь в дальнейшем. Тогда я был горд и раздувал свои перья, как павлин: такая красотка выбрала меня - это было здорово! И я, по-дружески, обсуждал все прелести наших с ней встреч с Аньяном и Боголом - Богол завидовал моим любовным успехам, а Аньян предостерегал: он был на год старше меня, но у нас возникла крепкая дружба. Оба дали мне слово не болтать про Астратеру. Но наши отношения не остались незамеченными для окружающих, на нас стали поглядывать с определенными улыбками, но самое печальное в этой истории оказалось то, что хэлла Астратера была в ту пору любимой дамой хэлла Родрико.
Не могу сказать, что этот человек внушал мне враждебные чувства. Скорее наоборот – я находился под впечатлением от него. Он был бесстрашным рыцарем, участвовал в кровопролитной схватке при Балео, он не бросил своих солдат, когда те оказались отрезанными от отряда, и три недели выбирался из вражеских земель. Он был первым на турнирах, и поединки эти всем доставляли большое удовольствие. Честно говоря, я в то время никак не мог понять женщин: что заставило Астратеру искать себе другого любовника, когда у нее был такой герой - на зависть ее подружкам. Но видать, этой рыжей кошке не жилось спокойно - она вздумала крутить хвостом.
Но все неожиданно прервалось нападением фергенийцев на пограничную крепость Сол.
Я уже был готов к тому, что хэлл Родрико под любым предлогом вызовет меня на бой- взгляд его был темнее ночи, но и этой дуэли мне удалось избежать - о чем я нисколько не сожалею. Барон сообщил мне, что мы с его старшим сыном Аньяном отправляемся под начало кэлла Лодовико, который возглавит штурм осажденной крепости.
Мы с большим азартом восприняли эту новость, у меня для радости были свои причины: куда лучше драться с врагом, чем с человеком, которого считал собратом по оружию и по дому. Я почувствовал, как камень свалился с моей души и отправился прощаться с моим отцом.
Странно, насколько время, проведенное порознь, меняет облик близких людей: лицо отца, которое я каждый день видел прежде, не казалось мне тогда особенно старым. Увидев его сейчас, я понял, как он не молод, какие глубокие морщины бороздят его лик: годы, заботы и потери оставили на нем свои отпечатки! Что-то горькое шевельнулось в моей душе, как будто я осознал, что мы прощаемся, быть может, навсегда.
Отец крепко прижал меня к своей груди. И говоря слова напутствия, взял с меня слово, что я когда-нибудь, непременно, зайду в лавку купца Антонина в Лавайе. Меня это несказанно удивило, но я легко дал обещание. Молодость с большой легкостью и поспешностью раздает любые обещания, о чем в последствии люди частенько раскаивается: иные обеты дорогого стоят.
С тем мы и расстались.
С этого дня началась моя новая жизнь.
Странно, что потом я хорошо помнил: из-за чего начались мои странствия, но надолго забыл дорогу к своему дому.
Я многих людей расспрашивал про необыкновенную женщину, но никто никогда таких не видывал. Она словно не существовала, а была лишь плодом моего воображения.
Много раз я натыкался на дома, похожие на мой дом из моего прошлого, но это были чужие дома. Много раз мне в толпе виднелись фигуры стариков похожие на моего отца, но это были чужие старики, много раз я ловил запах колдовских духов моей ведьмы, но то были запахи обыкновенных женщин. Но это было позже.
Тогда же я не думал об этом. Меня влекла война, как и всех юнцов, не видавших крови - она казалась мне интересным событием, местом, где я смогу проверить себя.
Что ж, умение хорошо и ловко надевать доспехи - не значит еще победить.
Была ранняя осень – самое подходящее время для осады и ферганийцы хорошо подготовились к ней.
Пограничная крепость из красного камня, в местечке Сол, являлась опорным пунктом, важным для обеих враждующих сторон, и ферганийцы воспользовавшись неразберихой, царившей среди наследных принцев Гартулы, совершили нападение.
Отряды, высланные на помощь осажденным, встретили на подступах к крепости мощную армию ферганийцев. На замок уже делались атаки, которые были достойно отбиты, но силы его защитников были измотаны.
Урон, который потерпела крепость, мог склонить осажденных в любой момент сдаться.
Во многих местах стены были рассверлены солдатами противника, в них отсутствовали камни, подготавливались проломы для штурмовых отрядов.
В сторону замка делались подкопы для закладки пороха.
Враг был готов к решающему штурму: были подогнаны требюше и машины с бревнами, стрелометы и штурмовые башни.
Мы расположились так близко, насколько это было возможно, и производили разведку.
Лорд Лодовико ждал подкрепление, силы наши были недостаточны, чтобы отбить крепость. Пока же мы занялись тем, что стали вести войну короткими набегами на лагерь противника, отвлекая его силы от осады крепости. Задача была такая: небольшими отрядами совершать стремительные атаки и уводить за собой в густые леса Гартулы погоню, где ее ожидает засада.
Возникла необходимость предупредить защитников крепости, что помощь на подходе, наладить с ними связь. Сделать это было чрезвычайно сложно. Лорд Лодовико задумал один план, суть его сводилась к следующему: нужно пробраться под видом лекаря или фуражира во вражескую армию и вместе с одним из снарядов, запущенных из метательной машины, отправить к своим - письмо, скрепленное печатью лорда Лодовико.
Эта почетная роль досталась мне. Наверное, потому что у меня возникла идея по воплощению плана. За лекаря я сойти не мог, а значит, надо было прокладывать себе путь хорошим провиантом и шлюхами. Подделав отличительные знаки фергенийцев, и нацепив их на себя, а также, поупражнявшись в фергенийском наречии, которое мне было знакомо с детства, ибо у нас работали беглые фергенийские крестьяне, которых приютил мой отец, я встал во главе нескольких обозов и, прихватив трех развеселых девиц, отправился в стан врага.
Я выдал себя за фуражира. Не скажу, чтобы меня там встретили очень доверчиво, но провизия и девушки сделали свое дело. Пока разгружали мои повозки, я сумел подойти к одной из требюше и вытащил чучело кошки, спрятанное под плащом - это была дохлая кошка. Всем было известно, что на гербе княжества Аламанте была изображена кошка, как символ хитрости и независимого характера, и что князья очень почитали этих тварей.
Не было ничего необычного в том, что я предложил солдатам, заряжающим требюше разными снарядами запустить эту дохлую тварь – солдаты, осаждавшие крепости нередко закидывали за стены врага разную падаль.
Меня горячо, со смехом поддержали и спросили, лишь, где я подобрал такой подарочек.
На что у меня был придуман ответ.
Странной была сама кошка – она не была мертвой - наш лекарь опоил ее какой-то микстурой, и она на время: часов на семь - восемь одеревенела, вроде как застыла, выпучив голубые свои глазищи. Проснуться она могла и от сильного шока – кто угодно может очнуться, если его запустят, как мяч, через высоченные крепостные стены. На это и был наш расчет- кошка падает оземь - сперепугу орет, а от вопля разжимаются челюсти, скованные искусственным морозом, и из пасти выскакивает письмо. Лекарь наш, ученейший человек, родом из Кильдиады, богатой своими врачевателями, сбежавший оттуда от гнева жрецов и властей, сказал, что он не раз проделывал подобные опыты и не только с животными, и они заканчивались большей частью благополучно.
Важно было, чтобы кошка наша долетела до нужной цели, и осажденные ее сразу заприметили. Этот план не был лишен недостатков, но ведь не бывает полностью совершенных планов: иной раз приходится надеяться на удачу, во всяком случае, я тогда думал именно об удаче, считая ее - основой своего предприятия.
Итак, с радостью запустив моею кошкою во врага, ферганийцы, простые солдаты, и, как мне показалось, нормальные ребята, - мне бы даже стало жаль убивать их в то время, пока я пробыл в их лагере, - стали весело шутить и рассказывать разные истории. Они даже показали мне лагерь и сообщили много полезного, уж не знаю, чем я их так взял, но я умею располагать к себе людей: чужакам могу показаться «своим в доску».
Странно, что там, в чужом лагере я совсем не боялся, у меня был какой-то особый азарт: мне было интересно, смогу ли я их провести вокруг пальца. Вообще, это показалось довольно легко, может, потому что наружностью я совсем не походил на гартулийцев и хорошо знал язык, на котором пришлось говорить, может потому что во мне не было страха, сковывающего человека не меньше, чем пойло лекаря, сковавшее нашу кошку.
Разгрузив мои повозки и надавав многие заказы, меня отправили восвояси.
Мне пришлось проявить немало ловкости и смекалки, а также особого хладнокровия, чтобы миновать посты, выставленные на дороге, и свернуть к своему лагерю, расположенному в другой стороне.
У своих, ждавшие меня с нетерпением приняли радостно, надеясь на благополучный исход моей миссии. Как узналось позже, цель наша была достигнута - кошка произвела фурор среди защитников замка, и прочитанное письмо подняло их боевой дух. Некоторые крепости, как люди: хоть и неказисты, да стоят намертво, а иные - сдаются без боя. Крепость Сол могла гордиться своими защитниками.
Но, наконец, подоспели наши главные силы. И было назначено сражение. Противник, прознавший о нашем приближении, пришел в полную готовность. Теперь он оказался зажат между нашей армией и осажденной крепостью, откуда ему в тыл могли вырваться нам на помощь до восьмисот человек воинов. Впрочем, командиры фергенийцев приняли это в расчет. Фергенийские воины умели сражаться.
Едва рассвет подернулся золотой дымкой, и мягкий пар пошел от остывшей за ночь земли, как выстроились полки с обеих сторон, и взгляд запестрел от вымпелов, знамен и флагов, ярко убранных, начищенных до блеска доспехов, красочных наверший, украшающих шлемы, и щитов, с горделивыми девизами: «умри, но победи», «упасть телом, но устоять духом» и тому подобных изречений, которые приходилось подтверждать своей кровью.
Тогда я еще не был разочарован рыцарством и все его постулаты были дороги мне, словно я впитал их с молоком неизвестной мне матери. Меня увлекали мысли о великом предназначении воина: отстаивать честь, проявлять доблесть и скромность. Мне тогда мнилось, что я пойду по жизни бескорыстным воином в борьбе за правое дело. Наверное, в этом сила и слабость всех идеалистов. Но настало время, когда мысли пришлось доказать действием.
Эта была великолепная битва, которая потрясла мое воображение. Мы с Аньяном были сами не свои от волнения, готовясь к ней, я помог ему облачиться в легкие доспехи, мне помогал вэлл Сатрат. В чрезвычайном возбуждении мы выступили в бой.
В руках наших были мечи, за поясом кинжалы и боевые топоры. К крупам коней были приторочены короткие дротики, которые мы в замке Хэф долго тренировались кидать в цель, а еще у нас были цепы, с ежами на конце и все это мы собирались пустить в ход.
Ярость, с которой налетел на нас противник, откровенно говоря, ошеломила меня. Раньше я не бывал в таких сражениях, и все, что было прежде, а, ведь, я даже не участвовал в турнирах, было детской забавой перед тем, что я увидел здесь на поле, где каждый рвется вперед с одной целью: убить врага и уцелеть самому. Инстинкт выживания подталкивал самых неумелых к звериной хватке, и, поначалу, это действовало против меня лучше любого оружия. Но я бы теперь не говорил с вами, если бы в тот миг, когда все понеслось в диком вихре перед глазами, не устремился к своей победе. Я забыл про дротики и цеп и только рубил своим мечом, как дровосек. Вскоре, моего доброго коня подцепили на пику, и пришлось спешиться; меч мой был сломлен - я взялся за боевой топор и рубил им, что есть мочи. Позже, герцог Брэд, который заметил меня в этой схватке, скажет: этот парень, как сто диких голодных тигров бросался на свой обед.
Когда утих бой, я стоял по колено в крови, среди тел врагов и друзей, в порванной кольчуге, и не чувствовал ничего кроме дикой усталости, словно на самом деле был тем дровосеком в лесу, и тяжкая работа изморила меня, мне захотелось прилечь на наваленные в кучу тела. Но полю пошли герольды, отыскивая наших воинов по геральдическим знакам, и их печальный труд показался мне не менее тяжким.
Я отыскал Аньяна, он получил две раны - одна оказалась достаточно серьезной, и им занимался военный лекарь. С бледным лицом он улыбнулся мне и помахал рукой. Я вышел из шатра и, присев подле него, погрузился в крепкий сон, лишенный сновидений: здоровый сон уставшего телом человека с более - менее ясной душой.
Сколько я так проспал - не знаю, только проснулся от дружного смеха, бывалые воины, столпились вокруг меня и весело шутили:
-Вы посмотрите-ка на этого богатыря! Как его сморило, однако!
-Ладно вам,- сказал один из них,- не мешайте парню, это его первый бой и показал он себя что надо!
Эти слова, услышанные сквозь сон, были тогда мне слаще любой награды.
Но после взятия крепости, я был удостоен и самой настоящей почетной награды – на этой войне меня перевели из оруженосцев барона Мастендольфа в его рыцари.
А кроме того, история о нашей летающей кошке успела стать легендою и обрасти рассказами: гордые за этих мохнатых тварей князья Аламанте, расчувствовавшись решили учредить Орден …Бриллиантовой кошки в знак безмерного мужества и сплоченности рыцарей в минуту опасности, а также хитрости и независимости, которыми славятся отважные звери возносящиеся через крепостные стены, дабы спасти страждущих.…
И, как вы думаете, какой рыцарь был удостоен первым этой награды? Нет, не я - первым был тот самый Кот Летающий Через Стены. В виду своего мужского достоинства, которое он не опорочил, его возвели в рыцари и выдали бриллиантовый орден, оставив служить знатным крысоловом в замке Аламанте. Я был вторым!
Но нам некогда было прохлаждаться. Надо было гнать фергенийцев дальше и отвоевывать другие крепости, захваченные ими.
Все это время мне пришлось сражаться бок о бок с герцогом Брэдом. Надо объяснить, что в этой войне участвовали не только гартулийские воины. Гартула заключила союз с Ларотумом и призвала на помощь его военные силы.
Возможно, это было большой ошибкой со стороны Рэма Безбородого, но подозреваю, что у него просто не было другого выхода. Гартула - небольшая по размерам страна, расположенная на берегах моря. С одной стороны она прижата Ларотум, впятеро большим по своим территориям, государством, а с другой – он граничит с Аламанте, из-за которого разгорелся очередной конфликт и частично с Фергенией - маленькое Аламанте, как бы, вклинилось между ними.
Фергения, чуть больше Гартулы. Но эта страна, уже долгое время раздираемая внутренними и внешними конфликтами, находится в весьма сложном положении. Княжество Аламанте - очень выгодный вассал - просто жизненно необходимо и той, и другой стороне, как возможность поправить свои финансовые дела.
Ларотуму, по существу, был необходим этот конфликт, и как я понял позже, все происходило не без «дружественного» участия Тамелия Кробоса, короля этой страны. У этой страны имелись свои виды, но не на Аламанте, ее интересовала Гартула в отношении полной вассальной зависимости от Ларотума.
Тамелий направил часть своих войск, во главе с коннетаблем герцогом Брэдом, и таким образом, гартулийцам удалось, увеличив свои силы вдвое, освободить крепости и территории в Аламанте, занятые фергенийцами. Более того, нам пришлось совершить наступательные действия в глубь самой Фергении, и мы захватили город Фесрос.
Наступление было столь внезапным, что фергенийский король Цирестор оказался просто не готов к нему. Его самого не было в Фесросе. Он пребывал в столице - Миринделе.
В Фесросе находились его жена и трое детей. Они оказались в заложниках у нашей армии. Можно было начать переговоры.
Нам не надо было захватывать Фергению - это не входило в планы компании, да вообщем-то не имело смысла.
Герцог Брэд сказал так: «нам нужны преданные союзники, а не рабы».
Но Тамелий хотел подкрепить союз чем-то большим, чем простые слова на бумаге.
2 Чудеса Фергении
У меня появилась уникальная возможность отправиться в глубь Фергении - края густых лесов и бурных рек, вместе с посольской миссией, которую возглавил герцог Брэд. Я был в числе воинов, охранявших послов.
Может, покажется странным, что я придаю этому такое значение в своем рассказе, но надо знать о том, что происходило в Фергении в ту пору. По ее лесным дорогам ездить было чрезвычайно опасно. Много отчаянных людей из обнищавшего населения промышляли не только охотой на дикого зверя - они собирались в шайки и грабили, захватывали в плен и убивали на дорогах. Это стало большим бедствием для страны, потому что на долгие месяцы могло остановить движение торговых караванов. И, таким образом, еще более усугубляло и без того сложную ситуацию. Сначала страшная эпидемия скота. Потом неурожайный год. Выпуск золотых монет, в которых золота становилось все меньше, королевским монетным двором, лишь добавил неразберихи и сложностей. Люди перестали верить золоту. На Фергению сыпались несчастья. Фергенийский король был в долгах как в шелках: римидинским ростовщикам был неоднократно перезаложен даже его бриллиантовый трон, и тут было о чем задуматься.
На нашу миссию несколько раз совершались нападения, прежде чем мы достигли столицы. Часть людей мы потеряли по дороге, отбиваясь от бандитов, вместе с нами ехали плененные командиры из армии Фергении - они должны были подтвердить захват города Фесроса. Хотя, к тому времени король, уже должен был знать об этом.
Сложнее всего нам пришлось у водопада Элинамо. Странно, но со мной стало происходить нечто необычное.
Еще в Фесросе, где мы провели ночь, мне приснился сон. Мне снилась женщина в черно-белом платье неописуемой красоты - это была красота сна - в реальности такие не существуют, значит, это была фея. Она сказала: идите к водопаду Элинамо. Повторила она эти слова несколько раз. И помолчав, добавила: все дороги будут закрыты - вас пропустит водопад. Она сама была словно в фонтане искр, брызг и мелкой водяной пыли, сверкавшей на солнце.
Я не придал сну никакого значения, потому что я не верю в сны. Я даже не знал, что такой водопад существует. Но он был, на реке Игристая. Остаток пути к Миринделу шел именно через нее. Через реку было сделано три моста поблизости от нашего направления. Остальные были слишком удалены. Но один каменный мост недавно разрушили «лесные демоны».
А за двумя подвесными мостами они вели наблюдение, поэтому мы ими тоже воспользоваться не могли.
Они засели на нашей стороне реки и с верхушек высоких деревьев вели наблюдение, обстреливая тех, кто не подчинился их требованиям. Нашему каравану предложили отдать всех лошадей, оружие и деньги, которые были при нас. Стоит ли говорить, что удовлетворять эти требования мы не собирались.
Вот здесь я и вспомнил о своем сне. Я спросил путешествующих с нами фергенийцев, нет ли на этой реке водопада под названием Элинамо. И каково же было мое удивление, когда мне сказали, что такой водопад существует.
-Как далеко он отсюда находится?
-Часа два пути.
-Почему вы спрашиваете про этот водопад? - удивился герцог.
-Я еще и сам не знаю, но нам надо идти именно к нему.
-Вы с ума сошли, Жарра. Разве водопад поможет нам перебраться через реку? Нам надо подумать сейчас, как мы будем отбивать мосты, и какой из них - именно. Нас мало и это будет тяжело.
-Почти невозможно. При всем моем уважении, герцог, вы и сами это понимаете. Ведь кто-то из нас должен будет предстать перед королем Цирестором, чтобы провести переговоры.
-Что вы предлагаете? - раздраженно спросил Брэд.
-Мне подбросили сведения о том, что через Элинамо есть проход.
-Кто же это?
-О, я не могу вам сказать.
-Вы понимаете, что мы можем потерять драгоценное время?
-И все же, стоит попробовать.
Фергенийцы поперешептывались между собой и обратились к нам:
-Вам не перебраться возле водопада - это невозможно.
-Идем туда, - вдруг решил герцог. И мы пошли по направлению к водопаду, следуя за фергенийцами, покачивающими головами. Им моя затея вовсе не нравилась.
Нас не обманули: идти оказалось ровно столько, сколько нам обещали. Хуже всего, что вскоре, после того как покинули охраняемый мост, мы заметили за собой хвост. Разбойнички были весьма удивлены нашим отходом и решили последить за нами. Нас оставалось двенадцать человек. Их было человек пять - не больше, но они, в отличие от нас, хорошо знали этот лес и передвигались скрытно, а также держали в руках мощные луки, в чем мы скоро имели возможность убедиться.
Подойдя к месту, которое нас интересовало - о приближении к нему нас задолго предупредил раскатистый шум и необыкновенная свежесть, мы, встав лицами к потоку, замерли перед необыкновенным зрелищем: водопад низвергался с пятнадцатиметровой высоты, и это было - нечто!
-Ну-с, что вы теперь скажете? - обратился ко мне герцог.
Я молчал. И в самом деле, глупо было рассчитывать на чудо. Я обошел берег, насколько это возможно приблизился к водяному столбу, вымокнув до нитки. Странно, что во многих местах река была неглубока и, спустившись с громадного навеса, вода дальше текла относительно спокойно. На какой-то миг я замер, сраженный усталостью и досадой на свою глупость. И отрешившись на миг от реальности, я снова увидел видение: на этот раз им был мужчина: статный темноволосый красавец в таких же черно-белых одеждах. Он сказал: иди за мной. И я пошел. Я полез прямо в воду, пробредя под штурмующим потоком воды, там, где еще ноги хватали дна, я по камням подобрался к скале, с которой срывалась вода и продолжал двигаться, ничего не видя, - но вдруг там, где должна была нащупываться поверхность скалы, я не почувствовал ничего - там была пустота-вода доходила мне до горла, я шел дальше по узкому скользкому проходу, рискуя в любой момент сорваться в воду. Вскоре, мне удалось выйти с другой стороны водопада. Маленький мост из громадных валунов, неглубоко спрятанных в воде, вел к берегу. Люди под грузом оружия и доспехов могли спокойно проделать этот путь. Но кто-то должен был прикрывать наш отряд.
Потому что, как только я, вернувшись, изложил свой план герцогу, и он его принял, сразу приказав всем двигаться за мной, в нас стали стрелять.
Трое наших людей начали отбиваться, двое фергенийцев, раздевшись, вплавь переводили лошадей.
Я провел людей под скалой и вернулся на помощь к товарищам: двое из них были убиты, один тяжело ранен. Добив из его лука двух оставшихся в живых бандитов, я взвалил воина на плечи и побрел в воду. Раз десять я мог сорваться на глубину вместе со своим грузом. Но в тот момент судьба была благосклонна ко мне: нам удалось перейти реку.
Рыцарь, которого я спас был, ни много - ни мало, двоюродным племянником короля. Я узнал об этом позже - тогда он путешествовал не под своим именем, желая украсить жизнь подвигами и приключениями, которых был лишен во дворце.
Герцог Брэд горячо благодарил меня. Одна лошадь утонула. Еще одна повредила ноги. Остальные благополучно переплыли реку.
Мы немедленно продолжили свой путь. Уже не так быстро: пришлось соорудить носилки и привязать к двум лошадям.
Но ехать оставалось недалеко. Вскоре мы увидели острые стены Мириндела, по древней традиции, раскрашенные в черный цвет.
Нельзя сказать, что нашу миссию приняли очень любезно. Король Цирестор Черный и в самом деле был чернее тучи, не только своими одеждами, но и настроением. А впрочем, каким же могло быть его настроение, если его Фергенийское королевство терпело одни беды. И почему он должен был радоваться посланцам своих врагов.
Но надо отдать ему должное – все было весьма церемонно.
В черном зале, некогда сплошь отделанным серебром, и великолепной мозаикой, на своем знаменитом, необыкновенной красоты троне восседал человек, чьих близких сейчас удерживали в заложниках в Фесросе. Конечно, никто об этом не говорил прямо, но всем было понятно, что происходит и это, отнюдь, не добавляло Цирестору хорошего состояния духа.
Я не присутствовал в зале для переговоров: всех людей, сопровождающих послов, попросили удалиться, остались лорд Лодовико и герцог Брэд.
Я прошел по роскошной, вырезанной из зеленого камня галерее: она была украшена под каждой аркой огромной вазой с цветами и маленьким диваном в нише. Я задержался возле красивого мозаичного панно, изображавшего древнюю сцену. Меня заинтересовал знак саламандры на щите одного из воинов. Что-то шевельнулось в моем сердце, когда я смотрел на лицо этого человека.
Спутники мои ушли в голубую приемную, где дожидались послов. Я же, любопытства ради, свернул в боковую галерею и там, в маленьком круглом зале присел на каменный выступ, прислонившись спиной, к высоченной вазе в человеческий рост - она полностью скрыла меня и так, я задремал.
Разбудили меня голоса. Я не сразу сообразил, проснувшись, где я нахожусь, и не стал показываться.
Говорили двое: мужчина и женщина. Мужчиной оказался сам король. Когда до меня это дошло, мне стало не по себе - мое тайное присутствие, которое могли обнаружить, было совсем неуместным.
-Вы хотите отдать им семилетнюю девочку,- со слезами в голосе сказала женщина. Позже я понял, что это была сестра короля.
-А что прикажете делать, сударыня? Они прижали нас и если мы с ними не договоримся, они еще долго не уберутся отсюда, а у нас и без того забот хватает.
-Но это грабительский договор со всех сторон. Уж лучше союз с ненавистным Римидином, чем с этими псами из Ларотума. Тамелий обманет вас - это самый вероломный из всех ныне существующих в Светлых землях монархов. Он преследует свои цели, неужели, вы это не понимаете, брат?
-Послушайте, сестра, у меня тоже есть свои цели: я хочу очистить Фергению от разного сброда, усмирить восставших крестьян и наладить производство кораблей: в Фергении полно древесины, мы можем поднять страну с колен, неужели вы не понимаете, что с этим тяжелым наследством мне необходимо только одно - время?
-Тамелий не даст его вам. Вы слышали, что говорил посол? Он предлагает настроить здесь храмы своих богов. Не надо иметь дар предвидения, чтобы понять - Тамелий хочет погубить нас. Вы не верите мне,- горько сказала дама.
-Послушайте, Исэль, я очень люблю вас, но сейчас вы льете мне яд на раны - я не могу ничего сделать, мне нужен мир с Ларотумом. Идите к себе и отдохните - у вас очень усталый вид.
-Да! - горячо воскликнула женщина - я отдаю все силы своей души, чтобы погубить ларотумского пса. Я колдую дни и ночи напролет, и я готова заплатить за это жизнью! У меня слишком мало сил останется, чтобы прожить долгую жизнь, потому что Тамелий окружил себя хорошей защитой, и они знают про меня.
Собеседники вышли, и я остался в полной задумчивости. Скоро за мной пришли мои товарищи: они искали меня по всему дворцу.
-У нас хорошие новости,- сказал весьма довольный герцог. - Я выполнил пожелание короля - Цирестор отдает в жены сыну Тамелия, принцессу Гилику. Пока это будет духовный союз, а когда они достигнут возраста положенного для свадьбы - они поженятся. Сейчас маленькой Гилике всего семь лет. Король Тамелий хочет гарантии крепкой дружбы. Он пригласил принцессу в Ларотум, и Церестор не посмел отказать. Как знак доброй воли короля Ларотумского, я предложил королю Фергенийскому помощь, скоро сюда подтянется часть нашего войска, мы можем устроить облавы на лесных разбойников, которые портят мосты. Вы примете в этом участие Жарра. Вам понравится, уверяю вас, с таким явлением как лесные люди, вы не сталкивались прежде, не так ли? А потом мы отбываем по Черному Озеру, на корабле.
Король просит вернуться именно таким образом, чтобы не подвергать девочку большому переходу через Гартулу. Скоро ее, вместе со всем семейством, привезут сюда из Фесроса. А потом, мы отправимся к Черному Озеру, оно отсюда недалеко и погрузимся на судно. Водный путь - и легче, и безопаснее.
Все было так, как объявил герцог, мы занялись внутренними делами Фергенийского королевства. Часть наших людей отправилась на север подавлять крестьянские выступления.
Остальным герцог Брэд предлагал отправиться в маленький поход за лесными демонами. Как он выразился: «для легкой разминки».
Нас пригласили на прием, во дворец, по случаю сватовства к принцессе и заключения мира. Кроме всех прочих, там находилась та самая дама Исэль, сестра короля, как я узнал позже - сводная. Она была задумчива и печальна, и чрезвычайно красива. Но вдруг, я почувствовал, что она скоро умрет – это было странное чувство, будто что-то толкнуло меня изнутри, и острая жалость проникла в меня - это было тревожное и неприятное чувство, заставляющее сострадать, и я дал себе слово больше кикогда не поддаваться ему. Исэль, как обычно, была в черном. В этой женщине была какая-то трагическая участь - такое отпугивает всех, кто любит жизнь и боится смерти: им становится неловко за свое жизнелюбие.
Герцог Брэд завел разговор о разбойниках, которые контролируют почти всю Фергению.
-Надо найти и разрушить их логово? Известно ли, где они скрываются?
-Нам известно, по меньшей мере, одно из них. Они нашли приют в полуразвалившейся крепости Брун, она стоит в дикой чащобе, в свое время древние короли ушли из нее, это место с тех пор считается проклятым. Туда не может пройти ни один человек - только лесные дьяволы - у них есть волшебное заклинание, которое они хитростью выманили у волшебников, и лес пропускает их туда.
-А в чем заключается сложность проникновения в тот лес?
-Крепость эту сторожат птицы гиуру, у них там гнезда, и они настолько дикие, что бросаются на людей, разбивая клювами их головы и терзая лапами тела.
-Но шлемы, кольчуги, разве их недостаточно для защиты?
-Да, но птиц слишком много и они бросаются большими стаями.
-В других местах они не обитают?- удивились мы.
-Нет. Я же сказал - птицы заколдованы.
«Как же,- подумал я,- всему должно быть объяснение,- наверное, в этом лесу есть что-то такое, чего нет в других местах Фергении, поэтому птицы так яростно охраняют его и люди вызывают у них беспокойство. Но почему разбойникам удается спокойно миновать лес?» - «Цвет их одежды зеленый и он не раздражает птиц», - подсказал мне внутренний голос.
-Наверное, дело в цвете, - вслух предположил я, и все обернулись в мою сторону.
-В цвете?- удивился граф Болэф.
-Извините, что вмешался в беседу, позвольте я объясню.
-Говорите!
-Птицы не воспринимают лесных людей враждебно, потому что те не отличаются от среды, в которой они живут. Может, это цвет, а может, они прикрываются ветками. Возможно, дело еще в чем-то. Что любят в пищу эти птицы?
-Я не знаю, но в тех местах много ягодного кустарника чируг. В других местах его почти нет.
-Если гиуру питаются им, то они могут беспокоиться за свой корм. Сейчас осень, значит, потомство они уже вывели. Обычно птицы волнуются за гнезда с кладкой яиц. Если птицы пропускают разбойничков, то у тех есть какой-то способ. Надо попробовать отвлечь их.
-А как же волшебство?
-Прежде чем искать волшебство, надо понять реальность. Вы не думали, что разбойники сочинили историю о волшебниках и заклятии для того, чтобы другое никому не приходило в голову?
-Интересная мысль, - произнес граф Болэф.
-Прислушайтесь к речам этого паренька, - сказал Брэд, - однажды, его подсказка нам очень пригодилась.
Болэф обещал подумать над этим.
-Так вы совсем не верите в волшебство, юный рыцарь?- спросила меня Исэль.
-Пока мне не доводилось сталкиваться с ним впрямую.
-Вот как? - удивилась принцесса.
Я смутился.
-Но я допускаю, что могут существовать какие-то силы.
Всех увлекла эта тема, и наш разговор плавно перешел к различным преданиям и мистификациям. Наиболее трезвые умы стояли на том, что все ложь и суеверие простонародья, некоторые, среди которых был герцог Брэд, не были до конца уверены,
Один из присутствующих уверял, что сам видел, как из трубы одного дома вылезали чумазые демоны.
-И вы не остановили их? – смеясь, спросил Болэф.
-Конечно, нет. С потусторонним миром я не мастак сражаться. А что если бы они меня за собой потащили?
-А вы не пробовали зайти в тот дом?
-Нет, с какой стати?
-Возможно, вы могли бы узнать, что там делали чумазые демоны.
Придворный понял насмешку графа и криво улыбнулся, но, подумав, сказал:
-Вообще, я слышал, что на другой день в одном из домов на улице …обнаружили убитую семью и пропажу всех ценностей.
-Вот и объяснение вашим демонам. Вы упустили случай изловить опасных преступников.
-Но люди не могут пролезть через узкий дымоход.
«Взрослые люди», - подумал я.
Исэль очень странно посмотрела на меня и, уловив момент, подошла ко мне. И сказала:
-Так вы не верите в волшебство? А сами читаете мысли других. Но кто знает, может в вас наше спасение, ибо мне никто не верит – и, не потому что я - женщина, а потому что этот дар проклят. Люди не верят тому, что я говорю. Но они поверят вам.
И посмотрев на меня долгим глубоким взглядом, она вернулась на свое место и за весь вечер больше не проронила ни слова.
Прием прошел, как положено. Роскошный пир с фергенийскими, гартулийскими и ларотумскими национальными блюдами. На самом деле эти народы очень близки между собой. И вообще, бытовало мнение, что все мы - часть одного народа, расселившегося на разных землях. И все произошли от одной семьи. Не знаю: стоит ли верить этому. Потому что внешне мы очень не похожи: гартулийцы - высокие, широкие в кости, в основном рыжеволосые и белокожие люди; фергнеийцы обладатели темных волос, темных глаз, более худощавы, речь их гортанна, и они редко смеются - этому народу свойственна какая-то замкнутость и меланхолия; что касается ларотумцев – я пока их слишком мало знал. Но судя по герцогу Брэду - это люди открытые, простые, средней комплекции и с русым цветом волос. Но среди любого народа есть свои исключения - как я, например, мои волосы не соответствуют гартулийцам, лицо жестче, речь язвительнее и быстрее. Одним словом, все народы, так или иначе, смешались постепенно между собой. Был еще и загадочный Римидин, о котором я почти ничего не знал. То, что знал, не говорило об этой стране ничего хорошего. Король Цирестор был данником Римидина, несмотря на какие-то родственные узы, в прошлом связывающие эти страны. В Ларотуме также ненавидели и боялись римидинских воинов, в Гартуле их называли самыми оскорбительными словами.
У нас было мало времени, и уже на утро Болэф сообщил нам, что моя теория не лишена оснований, и он согласен выслать под началом Брэда и двух опытных командиров фергенийцев большой отряд в глубь леса, где дикие птицы охраняют крепость Брун.
Итак, воспользовавшись снова моим советом, герцог Брэд отдал распоряжения о том, чтобы сделать запасы чируг и приготовить плащи и куртки зеленого цвета. В одном мне понравились фергенийцы - все приказы они выполняли с молниеносной быстротой. В течение одного дня были найдены охапки кустарника с подмороженными сладкими ягодами - я попробовал одну и обомлел - действительно вкуснотища - неудивительно, что птицы так ревниво оберегают лесные дары. Кроме того, нам приготовили подходящие костюмы. «Где фергенийцы раздобыли столько зеленой ткани?» - поразился я, но уже к вечеру была готова одежда для всего отряда - в этом нам помогала, как выяснилось, сама Исэль - чуть ли не все женское население замка и с десяток приглашенных мастериц работали, не покладая рук, сооружая зеленую одежду - тут уж было не до красоты фасона, но все же мой плащ был великолепен. Пришлось обмотать и шлемы кусками зеленой материи, а на лошадей накинуть зеленые чепраки. Когда наш отряд собрался на площади перед замком - это было то еще зрелище! - казалось, сам господин лес вышел в город собственной персоной – поклониться королю.
Выезжали мы тихой ясной ночью.
Необычный лес был совсем недалеко от Мириндела, и не вся его часть считалась опасной, а лишь та, что располагалась по правой стороне от скалы: она как острая пика стояла у дороги, показывая людям: куда следует сворачивать.
С полчаса мы ехали спокойно, нас никто не тревожил. Фергенийский лес, сухой и большей частью хвойный, был полон своих лесных звуков и запахов; у меня острое зрение и я заприметил плавный полет совы, в клюве котрой болталась добыча: большие янтарные совы – лучшие ночные хищники, я слышал, что есть умельцы, которые приручали их и использовали в ночной охоте на шкопров (мясо этих зверьков – настоящий деликатес). Но сейчас мы не на сов ехали любоваться, и поскольку не было ни разбойников, ни гиуру, я уже начал сомневаться - правда ли, все рассказанное про них.
Но это было преждевременное сомнение - ближе к рассвету нам пришлось столкнуться и с теми, и с другими. Для начала, мы выдержали первую атаку из громаднейшей стаи птиц, которая беспросветно закрыла небо и плавно кружила над нами. Я предложил всем поднять вверх руки с кустами ягодника, и моя хитрость сработала – птицы не выдержав соблазна, пикировали и выхватывали ветви из наших рук и улетали прочь к своим гнездам, слышались отдельные резкие гортанные крики, и теперь они уже стали ссориться между собой за право обладать вкусной добычей. Когда же запасы наши иссякли, мы замерли и притворились чем-то вроде …елок - гиуру потеряли к нам всякий интерес, и стая полетела прочь.
Я, да и все остальные, пожалуй, облегченно перевели дух: первая атака была с честью выдержана – Брэд с восторгом пожал мою руку. Мы тронулись дальше по плотной, хорошо сбитой тропе, лошади наши ступали спокойно, и все же я опасался, что на подступах к крепости нас заметят - хоть разбойники и считают себя защищенными гиуру, сон их должен быть чуток, как у всякого, кто занимается преступным делом.
Еще не замаячили мрачные стены частично укрытые лапником, как Брэд предложил всем спешиться и, привязав коней к деревьям, у которых должна остаться охрана, пешими приблизиться к стенам, выслав вперед нескольких людей на разведку. Среди которых, разумеется, оказался и я - на мне была кольчуга, скрытая плащом, мое лицо измазано глиной и, двигаясь почти бесшумно, я и мои товарищи производили впечатление лесных духов. У ворот был выставлен пост из двух охранников и, затаившись, мы наблюдали за ними.
Крепость была полуразрушена, но я заметил, что разбойники, не надеясь в ней скрываться вечно, все же предпринимали действия по ее укреплению - во многих местах пробоины закладывали камнем и бревнами.
Выбрав момент, мы расправились с караулом – здесь мне помогли приемы рукопашной борьбы, изученные под началом хэлла Энгрика, а другого воина снял метким ударом фергениец - он метнул нож, и тот вонзился в незащищенное горло разбойника.
Ворота были заперты изнутри, и ломать их - значило разбудить спящих. Мы обошли стену и заметили самое низкое место, откуда можно было легко перебраться внутрь.
Вернувшись к своим, мы сделали им знак следовать за нами, и вскоре слабый участок стены высотой в человеческий рост был преодолен.
Едва последний наш воин пересек препятствие, как события стали развиваться с молниеносной быстротой - нас заметили и подняли тревогу. Наши люди уже были внутри крепости - сырые холодные коридоры, разрушенная лестница, отовсюду выскакивали заспанные бандиты с голыми телами, но с саблями и ножами в руках. Все двигалось так стремительно, что я не успевал понимать толком, что делаю - руки мои действовали сами по себе, а я, как в каком-то страшном сне, рубил тела нападавших: в отличие от нас, они не успели защититься кольчугами.
Все плясало перед глазами, в крепости было полно сладковатого, противно обволакивающего сознание запаха, позже мне объяснили, что – это дурман-трава: разбойники вдыхали ее запах постоянно, но мы же не привыкли к нему и быстро теряли ориентацию, в глазах стало двоиться, но все же на нашей стороне было преимущество - внезапность нападения. И победа досталась нам, хотя мы тоже потеряли часть своих людей. Потери разбойников были значительнее, оставшиеся в живых, поняв, что им - конец, решили сложить оружие, они столпились возле стены и ждали, пока мы их свяжем.
Наши люди спускались в подвал – там находились награбленные ценности.
Итак, первая крупная банда была уничтожена. Король Цирестор был чрезвычайно доволен. Всем нам выдали солидные подарки и денежные суммы.
Была еще одна шайка, которая орудовала в самом Миринделе. Она грабила богатые дома, забираясь в них ночью, через трубы, через маленькие окошки, через любые щели: многим казалось, что это какие-то сверхестественные существа - и люди боялись, потому что грабители не щадили никого, они убивали всех, даже спящих. В самый раз - вспомнить рассказ трусливого человека о демонах вылезавших из трубы. Дошло до того, что сам король стал опасаться этой банды – слухи о ночном разбое достигли дворца – он усилил охрану, но спокойствия ему это не прибавило. Мы не спешили с отъездом - об этом попросили королева – ведь ей предстояла такая длительная разлука с дочкой, и у меня появилось много свободного времени, которое я проводил, в основном слоняясь по городу. В один из пасмурных сырых дней – подступала поздняя осень со всеми ее прелестями, а в Фергении климат более суровый, чем в родной мне Гартуле, я, укрывшись теплым плащом, вышел на прогулку.
Я прошелся по узким и мрачным улицам Мириндела. От моего взгляда не ускользнула ни одна деталь. То как были построены дома, их кладка, по которой можно было легко карабкаться легкому человеку с помощью разных приспособлений, покатые крыши с широкими дымоходами, маленькие чердачные окна. По задней стороне некоторые дома так плотно примыкали друг к другу, что казались почти сросшимися, на этих стенах зачастую отсутствовали окна. Двухэтажные дома зажиточных горожан выглядели лишь на первый взгляд неприступными - на самом деле, ловкому человеку маленького роста можно было легко преодолеть все препятствия, особенно, если у него есть умелые помощники. Я поспрашивал кое-что у графа Болэфа, которому докладывал начальник городской стражи, и меня удивило, то, что ограбления случаются накануне дня глухаря, когда уставшие за десяток предыдущих трудовых дней, люди садятся за хороший ужин, пьют пиво и спят в ту ночь вполне невинным сном. То же имело отношение и к слугам в богатых домах. Значит, в эти ночи бдительность бывает ослаблена. А следующая ночь - как раз ночь глухаря. Надо бы подготовиться и узнать, какие еще в городе дома достойны ограбления. Следует поговорить с Болэфом и предложить тайком выставить охрану в этих домах, под видом слуг или гостей, оставшихся ночевать.
Я зашел в несколько пивоварен. Кто знает, может, именно там подсыпают в пиво какой-то сонный порошок. В одной из пивоварен крутился юркий паренек.
-Вам че? - спросил он осипшим голосом.
-Мне бы хозяина. Хочу купить бочонок пива в дом к графу Болэфу. Этой ночью у него ожидаются гости. Он хочет, чтобы слуги тоже отметили день глухаря.
-Скажите, где живет этот граф, и мы доставим пиво.
Я сказал, как найти дом графа.
-Хорошо же, а то мне надобно еще и вина прикупить на праздник этот.
-Тогда вам лучше в тот погребок, на другой стороне улицы, как раз напротив пивоварни - там говорят, вино отменное. Вы что, новый дворецкий графа, что ли?
-Дворецкий слег с болезнью, а я - его родственник.
-Говорите как-то странно.
-Вот тебе деньги. Доставь бочку с пивом.
Я зашел в погребок, куда мне показал мальчишка и заказал сорок бутылок вина. Вся надежда была, что кто-нибудь клюнет на эту приманку. Мне пришлось зайти и в другую пивоварню, сделав тот же заказ.
Граф был до крайности удивлен, когда я изложил ему свой план. Но он согласился. Часть наших людей мы незаметно распределили по разным домам, договорившись с их владельцами. Я же остался караулить в доме Болэфа. Мы мирно провели вечер, и от нашего прежнего холодка – все же, мы в недавнем прошлом стояли по разную сторону на поле боя – не осталось и следа, граф Болэф одно понимал безусловно - преданность своему господину. И то, что мы воевали с ним - не означало нашей с ним личной вражды, а лишь хорошо исполненный долг. Теперь же наши сеньоры заключили мирный союз, и ничто не мешает нам вести благопристойную беседу. Граф Болэф похвастался своей коллекцией тяжелых доспехов. Нынче такие уже не носят - кольчуги из римидинской стали весят гораздо легче, шлемы имеют удобные забрала. Все со временем меняется. Нет уже прежней вычурности и массивности: рыцарю очень часто приходится сходить с коня и сражаться на земле, и тяжелое вооружение не выручит на болоте, или в жуткую непогоду, как, например, во время штурма крепости под странным названием Капуста. Тогда погибло более тысячи тяжело вооруженных воинов при высадке в заливе Добрый. Это все прошлые бои за Аламанте. К слову, его завоевывали как с суши, так и с моря. Но все равно, меня, как и графа, завораживал тусклый блеск гладко-отполированного металла, такой своеобразный металлический запах, тонкая гравировка, чернение; повсюду красовался герб Болэфов – янтарная сова позади меча на черном поле.
Мы засиделись в темной гостиной, специально потушив все свечи, и говорили едва слышным шепотом, чтобы не уснуть, напряженно прислушиваясь в темноте.
Глубоко за полночь, ближе к рассвету, мы услышали легкий шорох и царапанье, словно большая птица скреблась по крыше; звук перемещался ближе к трубе, мы караулили у камина. Их было двое. Когда они вылезли из дымохода, то казались похожими на представителей потустороннего мира - одного удалось схватить сразу же, другой вырвался и выпрыгнул в окно.
Мы бросились следом. Ох, и шустрый же он оказался. Вор привел нас к городской стене - там его ждали с толстой веревочной лестницей его сообщники. Он ловко, как обезьяна, вскарабкался по ней и сиганул через стену, - мы же, отворив ворота, выбежали обычным путем. Три детские фигурки улепетывали по дороге, так что пятки сверкали, мы бросились следом. Они привели нас к городскому предместью, петляя среди старых осевших домишек, и вывели к дубильной мастерской. Двери ее оказались открыты. Мы вбежали внутрь, повсюду были развешаны шкуры, их терпкий аромат ударил в нос. Беглецов там не было - они ушли через лаз в стене - нам пришлось обогнуть стену снаружи. Кажется, они залезли в большой сарай, что был по соседству.
В нем слышался какой-то шум и возня, раздались: чей-то жалобный вскрик и звук как от удара бичом.
Когда мы ворвались в сарай, оттуда уже все сбежали.
-Не могли же они просто исчезнуть? - растерянно спросил один воин.
-Нет, не могли, смотрите!- я отодвинул несколько досок, болтавшихся на одном гвозде, и все увидели большую дырку – лаз, они ушли по нему.
-Воистину они, как черви земные, - сказал Болэф.
-Куда может вести этот лаз? Нам по нему не пробраться.
-Через несколько домов отсюда, в направлении к реке есть одна маленькая пещерка, может этот лаз ведет к ней, - сказал один из людей графа.
Мы побежали туда, оставив у лаза человека охранять его, на случай если они задумают вернуться этим путем.
Действительно, в пещере были признаки жизни: чье-то прерывистое даханье и шмыганье носом, а еще - запах грязного тела. Мы стали кидать туда зажженные факелы. Кто-то пронзительно вскричал от боли - пещера была неглубока.
Вскоре из недр ее вылезла огромная ватага грязных чумазых ребятишек самого разного возраста. Интересен был предводитель этой банды - маленький человечек, но отнюдь не ребенок. У него не было ни усов, ни бороды - зато очень старые с беспросветной усталостью, глаза. Ростом он не превосходил самых рослых сорванцов.
-Что вам надо? - голос его был резок и гнусав.- Зачем явились сюда, грязные чужеземцы, что вам нужно?
-Нам нужно схватить предводителя этой странной шайки, которая не дает спокойно спать мирным горожанам. Грабит их дома, а многих людей убивает.
-Это ложь, грязная ложь. Мы никого не грабим. Мы никого не убиваем.
-Нам кажется, что место этих детей не в сырых пещерах, где их может уничтожить обвал, а среди людей в нормальных условиях.
-Людей!- с ненавистью прошипел карлик, - что вы знаете об этих людях. Вы детей хотите спасать, но где вы видите детей? -большинство из них за кусок хлеба вам руку или ногу откусят.
В чем-то он был прав - на нас глядели глаза совсем не детские - холодные, враждебные, даже жестокие - глаза и во всех было презрение, смешанное с недоверием, но страха мы в них не обнаружили.
-Что вы знаете о них? - кричал карлик,- Что вы знаете о том, как Джо выкинули на помойку, где он был мной подобран, прежде чем его съели свиньи. Что вы знаете о Люси, которую били плеткой наравне с лошадью и запрягали в плуг обеих. Грязная коренастая и косматая Люси хищно оскалилась - у нее не хватало трех зубов.
-Что вы знаете о нашем мире? - продолжал кричать карлик, - чего приперлись,… щерии? Это было самое оскорбительное слово на языке фергенийцев - хуже некуда.
-Ну, ты! - закричал Болэф и взмахнул мечом, но тут! - его меч так и застыл в воздухе - карлик оказался колдуном!
Болэф не мог даже дернуть рукой. Это все осложняло.
-Послушайте, любезный карлик, - обратился я к нему.
-Ты - мне?- заорал карлик. - Прочь, пошли прочь! - и он стал кидаться камнями, вслед за ним стали кидаться дети - эта атака была, пожалуй, самой страшной из всех, что мне доводилось видеть в жизни, ибо я и мои товарищи не знали, как ответить: применить оружие рука не поднималась - многим из ребят было не больше пяти, но те, что постарше, прикрываясь маленькими, очень болезненно дрались. К счастью, детских сил надолго не хватило. И заброс камнями пошел на убыль. Мы потирали руки, ноги, головы.
Карлик снова применил магию: мы на какой-то момент все оцепенели, а он и дети, проскочив мимо нас, побежали в лес.
Оцепенение длилось недолго, и мы бросились в погоню.
Видно было, что многие дети измотаны и силы их на исходе.
Мы погнали их к реке, по узкой тропе. Они остановились и снова стали бросаться в нас ветками и камнями, но это был жест отчаяния.
Бежать им было некуда - сзади был крутой обрыв, и под ним шумела река. Карлик, наверное, понял это, и еще больше распалился: стал показывать разные страшные фигуры, кидаться огнем и песком, но надолго его магии не хватило - и он, вдруг развернувшись, растопырил руки, ноги, и за его спиной выросли крылья; он бросился к пропасти и спустился на крыльях вниз - раздался треск и шипение, и в тот же миг крылья сгорели. Он поднял голову и сыпал на наши головы проклятья, но их заглушал шум воды. Дети стояли ошеломленные и растерянные.
-Он бросил нас, он бросил! - вдруг закричал один мальчуган, - предатель, он - тоже!
-Неправда! Он вернется,- плакала одна замурзанная девочка.
Страшная Люси громко смеялась.
-Что мы будем с ними делать?
-Не знаю,- сказал Болэф.
Я выдал еще одну мысль: а что, если этих детей вырастить в воинов, в особый отряд преданных королю, воспитывать их в строжайшей дисциплине, они будут готовы на все, особо подготовленный отряд. Вряд ли они смогут зажить нормальной жизнью, во всяком случае, большинство.
-Они как звереныши,- покачал головой Брэд.
Графу Болэфу моя идея понравилась, и он сказал, что подумает над ней, пока надо отвести детей в крепость, где держат преступников, накормить хорошенько, а потом уж будет видно.
-Мы не тронемся с места, - вдруг сказал низенький паренек с очень злым и холодным взглядом – видимо, он был готовым вожаком на место карлика.
-Почему же это?
-Вы нас убьете, - твердо сказал он.
-Убить - мы можем вас и сейчас.
-Вы скормите нас злым псам, на потеху богачам.
-Послушай, вам надо где-то укрыться от холода – осень, и не время бродить под открытым небом. Как твое имя?
-Черный Волк.
-Это не имя для человека.
-Уж, какое есть!
-Ладно,- миролюбиво сказал Болэф, - как хочешь - будь Черным Волком, только мое слово – закон - вы пойдете с нами, или мы будем убивать вас по одному, и начнем с тебя, Черный Волк, чтобы другие могли выжить. Решай скорей.
-Пойдемте, - мрачно процедил Черный Волк, и взгляд его не предвещал ничего хорошего - я понял, что при первой же возможности он сбежит и уведет за собой всю стаю.
Так мы изловили «злых духов», держащих в страхе всю округу.
Но дело этим не ограничилось. Пришлось отлавливать и другие банды. Это было удивительное явление - нигде больше я не встречал такого массового разбоя – люди словно ополоумели – их не пугали ни жестокие казни, ни пытки – возможно, у них просто не было выбора – многим нечем было питаться, и они уходили в банды.
Был еще такой человек, звали его Смутьян. Он ходил по деревням и собирал разорившихся, обедневших в конец крестьян которым терять было уже нечего, в толпы, и они нападали на господские дома, устраивали поджоги и расправлялись самым жестоким образом. За Смутьяном отправили карательный отряд, и вскоре он был схвачен и предан казни на главной площади.
Мы присутствовали на этой казни, я еще нкгода не видел ничего такого, и скажу, кикогда бы мне и не видеть, а пошел, потому что был молод и глуп - любопытства ради, вместе с товарищами.
Удалось захватить других зачинщиков крестьянских выступлений и сдать их королевской власти, мы, почти навели порядок в этой истерзанной распрями стране. Наши похождения в Фергении подошли к концу. Настала пора возвращаться.
Королева Ялтоса была сама не своя от горя, и признаюсь, у меня дрогнуло сердце, когда я понял, на какую жертву она пошла ради мира.
Из разговора с герцогом Брэдом я узнал интересные подробности о жизни в Ларотуме, например, о праве наследования, которое передается в королевской династии следующим образом:
-После смерти короля трон переходит не к его сыну, а к брату - следующему по старшинству, после смерти этого брата к следующему и так далее, когда умирали все братья, если они были в семье, то только тогда право на трон переходило к сыну старшего брата. Это было придумано,- рассказывал герцог,- возможно, для того, чтобы сохранить жизнь наследников, так как были нередки случаи покушения. И к тому времени, когда сын короля мог принять бразды правления, он был уже зрелым человеком, знающим жизнь, ему уже не нужен был регент.
Во всех наших походах я был на виду у герцога Брэда. Наверное, я пришелся ему по душе. Потому что случилось так, что герцог позвал за мной и предложил служить у себя. Я не скрывал своего удивления, но, встретившись взглядом с серыми, немного задумчивыми глазами этого человека, я понял, что он всерьез интересуется моей судьбой.
-Мне очень дорого ваше предложение, но я служу барону Мастендольфу. Я сожалею, но вынужден отказаться.
-Неужели ты думаешь, что я забыл об этом. Тебе известно, что мы с бароном старые друзья, когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Я посылал барону письмо с просьбой отпустить тебя на службу ко мне, и вот его ответ - читай:
«….мой уважаемый собрат по оружию, я очень признателен за память обо мне и нашем славном прошлом, которую ты хранишь в своем сердце. Я рад, что юный рыцарь не осрамил моего доброго имени и доказал свою верность.
Твоя просьба тому доказательство. Я не могу отказать тебе, и все, о чем прошу: спроси этого славного юношу - каковы его намерения. Если он жаждет славы и новых подвигов и знаний, что является достойным уделом любого рыцаря, то путь в твою страну и твой дом ему открыт. Прими его и обучи как сына».
Я задумался. Мне очень нравилось в замке Хэф. Гартула - мой родной дом. Но теперь мне выпал шанс осуществить то, о чем я давно мечтал: ведь, в замке барона я куда-то стремился. Желания мои были неосознанны, но явны.
Мне не пришлось долго решать, я прямо посмотрел Брэду в глаза и сказал, что еду с ним.
Ночь перед нашей поездкой я провел беспокойно: что-то тревожило меня и поднимало с постели: то я хотел воды, то подул ветер, и залаяла собака, в комнате которую я делил с одним из воинов из нашей миссии, было неуютно – сильно сквозило и что-то ходило ходуном - не то пол, не то привидения. Замок, старинной постройки, пережил немало событий: и грустных, и кровавых, междоусобной резни и предательства – если бы его стены обладали даром речи, они многое могли бы рассказать из истории королевских родов Фергении. Страну довели до ужасного состояния династические войны и, кажется, теперь настало время успокоиться и примириться с призраками прошлого. По молодости, я просыпался иногда ночью и предавался всяческим размышлениям, тогда как мне бы в пору - предаваться иному времяпровождению, быть может, в жарких девичьих объятиях.
Но этой ночью моя странная привычка спасла не одну голову. Выглянув в окно, я увидел - Боги! Что я увидел! Девочка, принцесса Гилика шла по двору замка с маленьким горбатым человеком - карлик! Он умел обращаться с доверчивыми детскими душами и сейчас он уводил принцессу крови.
Мои покои находились на втором этаже, и я спрыгнул, больно разбившись о булыжную площадь. Карлик с девочкой свернули за угол - раздался топот копыт. Я побежал следом, и все, что предстало моим глазам - это красное марево, сворачивающее в сторону леса. Где караульные? Где вся охрана?
Я поднял тревогу и побежал в конюшню. Все лошади были расседланы - конюхи пьяны. Недолго думая, я вскочил на свою покладистую лошадь, и, руководя словом и рукой, рискнул ехать без седла. Следовало торопиться, чтобы не упустить след карлика.
Меня услышала дворцовая охрана, и я успел крикнуть, чтобы они готовили лошадей и направлялись следом за мной в лес по Главной дороге. В Фергении вообще очень лесистая местность, было темно и только лунный свет освещал мне путь.Я боялся сбиться с дороги, к счастью лошадь моя очень хорошо знала ее.Но ни ей ни мне не пришлась по душе эта ночная прогулка.
Признаться, езда на неоседланной лошади в юности была мной основательно подзабыта. Лошадь моя казалась озадаченной, она как бы вопросительно поворачивала ко мне голову. Для меня самого это было странным и мне явно не хватало сноровки. Но, тем не менее, мне удалось развить хорошую скорость и почти догнать похитителя. Но он оказался готов и к такому повороту событий. Прямо передо мной на тропе вдруг рухнуло подпиленное дерево - как ему удалось привести в действие эту ловушку, я ума не приложу, но это изрядно напугало мою лошадь. Она занервничала и стала очень боязливо вести себя в дальнейшем.
Увы, моя добрая лошадь не зря опасалась: сработал следующий трюк карлика, и над моей головой пронеслось копье - я едва успел уклониться – оно даже поцарапало мою щеку.
Явно карлик чувствовал себя в этом лесу как дома, он смело ступал, а я же стал изрядно отставать. Эта утомительная гонка вывела нас из леса и привела к дороге. Я не понимал: зачем карлику это было нужно, почему он покинул лес.
Мне стало все понятно лишь, когда раздался стук тяжелой кареты – кто-то помогал карлику, у него были сообщники.
Но это было еще не все! У дороги меня поджидали. Трое вооруженных человек пожелали сразиться со мной. Не мог же я им отказать, тем более, что моего согласия никто не спрашивал. И мне пришлось нелегко.
Эта драка сильно задержала меня. Я убил двоих и получил болезненную рану. Но пока я отбивался от третьего противника, ко мне подоспела помощь. Целая кавалькада из пяти или шести человек выехала из леса. Я услышал знакомые голоса - Болэфа и его людей!
-Как вовремя вы, однако!
Общими усилиями мы покончили с последним из похитителей, и снова собрались в погоню.
-Только я очень прошу, отдайте мне кто-нибудь свою оседланную лошадь.
-Ким, поменяйтесь с Жаррой, - приказал Болэф своему человеку,- у вас кровь, - спокойно заметил он.
-Ерунда!
-Куда они поехали?
-Прямо по дороге, но я потерял, наверное, треть часа.
-На чем они уехали?
-В карете. Как вы думаете, чего хочет этот злодей? - спросил я графа.
-Не знаю. Нам надо хоть из-под земли достать девочку. Огромное везение наше в том, что я приехал во дворец с ночным визитом к одной обожаемой мной фрейлине, но это, разумеется, строго между нами, а поскольку я один в этой богами оставленной стране никогда не езжу: меня сопровождают мои люди, - то именно моя, по мнению некоторых болтунов, чрезмерная острожность и послужила к пользе его величества. Ибо охрана его дворца никуда не годиться! О чем я не раз уже предупреждал его величество, - граф говорил все это на скаку, ибо медлить и вести светские беседы было некогда.
Мы продолжили преследование. Но с нашим отрядом начали твориться какие-то чудные дела. Болэфу вдруг что-то почудилось, да так отчетливо, что он натянул тетиву лука и выстрелил в одного из своих людей - стрела застряла у него в мясистой части спины, что находится ниже талии – и ясно дело - ехать он уже не смог. Он же остался с моей неоседланной лошадью на дороге дожидаться любой помощи, а Ким пересел на его лошадь, и мы продолжили путь впятером.
Теперь настало время вмешаться стихии: налетел страшный ветер и он барабанил по нашим телам что есть мочи, одна из градин так больно саданула Болэфа в глаз, что чуть не оставила его без зрения. Мы ехали по дороге, которая тянулась к городу Искре. Но я был уверен, что карлик сменит способ передвижения и свернет с дороги - опасения мои подтвердились. Вскоре мы нашли пустую карету, но следов похитителя не обнаружили-он мог свернуть в лес и направо и налево, мог продолжить путь по прямой.
«Он движется в сторону Римидина», - осенило меня.
Но возникли и другие мнения.
-Он уйдет в глухой… лес и спрячет ее там, - сказал один из людей Болэфа.
-Зачем?
-Я думаю, он захочет выкуп и тогда он выползет из этого леса.
-Вряд ли, - сказал я, - двигаться по прямой ему опасно, потому что рано или поздно его кто-нибудь встретит, - но если он свернул влево, то через тот лес он может добраться до … а значит, он будет держать путь в сторону Римидин.
-Почему вы так решили?
-Одно из двух - или Римидин хочет использовать эту карту в будущей войне против вас или кто-то хочет спровоцировать ее.
Болэф задумался.
-Возможно - и первое и второе,- мир с ними всегда ненадежен. К счастью для нас, Римидин находится в вечных войнах с Акабуа. Нам надо, во что бы то ни стало, вернуть принцессу.
-Но почему нигде не видно следов ни лошади, ни человека? - удивился Ким.
-Потому что наш карлик – настоящий фокусник, когда ему надо, он превращается в мерзкую горбатую птицу.
-Тьфу ты!- с досадой сказал Болэф,- как все осложнилось, Ким, вы направитесь прямо по дороге - если все-таки он пошел по ней рано или поздно вы увидите следы его продвижения - будьте внимательны. Вы - двое, свернете в тот лес по правой стороне дороге, осмотрите ближайшие тропы - вряд ли он смог долго лететь. Я думаю, надолго ему этого волшебства не хватит - иначе бы он все время им пользовался. А мы с вами, Жарра, повернем налево.
Так мы и поступили.
Был близок рассвет, в этой зыбкой серой дымке все принимало какие-то странные очертания, видимость была плохая…
Вдруг я услышал плач, или от сильнейшего напряжения мне показалось?
-Вы слышали? - спросил я Болэфа шепотом.
Он приложил палец к губам. Они где-то рядом и я думаю, что карлик тоже слышал наших лошадей.
-Стойте здесь, Жарра, - прошептал Болэф, - если меня долго не будет, идите вперед и …найдите девочку, я вас очень прошу.
Он пошел пешим, а я остался, держа в руках поводья его лошади.
Вскоре послышался какой-то шум и треск, все стихло. Я направился на помощь к Болэфу, ведя за собой его лошадь.
Увы, она ему теперь точно не понадобится: я был уверен, что он мертв - чем сразил его карлик непонятно, граф лежал бездыханный и белый, широко закинув правую руку - рядом лежал его меч - я поднял меч и вложил его в ножны.
Мне пришлось отпустить лошадь Болэфа, я развернул ее в сторону дороги, с которой мы пришли и, надеясь на ее чутье и память, похлопав по холке, отправил в этом направлении – она, словно удивленно, посмотрела назад и, качнув своими чуткими заостренными ушами, повиновалась мне. «Надеюсь, так близко к дороге диких зверей нет», - подумал я.
Столкнувшись с таким обстоятельством, я попал в затруднение - с одной стороны надо было позаботиться о теле Болэфа, а с другой - я мог потерять время, и я решил продолжить поиски один, надеясь, что лошадь Болэфа приведет наших товарищей к этому месту.
Карлик больше не пользовался крыльями – я видел его следы, судя по всему, он нес девочку на руках.
Я снова почти нагнал их. За деревьями мелькнула спина маленького человека, он двигался, тяжело ступая, и отлично слышал меня. Но когда я думал, что он скоро будет в моих руках - я все время забывал о его волшебстве: у меня даже и мысли не возникало, что это меня как-то остановит, - появилось неожиданное препятствие. Деревья вдруг расступились. Я увидел карлика с Гиликой на руках, кажется, она спала или была без чувств. Путь преградило узкое ущелье – словно, земля расступилась однажды и дала глубокую трещину, по дну ее бежал ледяной ручей. Карлик опять применил свой фокус с крыльями. Крепко схватив девочку, он перелетел через ущелье и теперь стоял на противоположной стороне и смеялся своим нехорошим смехом.
Я внимательно прикинул свои возможности - ущелье не было широким и, крепкая лошадь, доставшаяся мне, легко могла брать такие препятствия, но сама мысль о том, что она вдруг совершит ошибку пугала сильнее, чем это ущелье. И все же, приходилось рисковать. Разогнав коня, я доверился его силе и ловкости. Это длилось считанные мгновения, и щекотало нервы. Когда я почувствовал глухой и упругий толчок передних копыт о влажную землю, душа моя возликовала. Карлик не рассчитывал на столь стремительное преодоление препятствия, услышав топот коня, он стал сыпать проклятия и применил новый фокус, снова сильно напугав мою лошадь. Яркие вспышки света направленные в глаза испугают даже очень спокойное животное. Конь мой поднялся на дыбы, крутился и испуганно ржал. Уши его были плотно прижаты к голове. Я как мог успокаивал его, конь пытался меня сбросить. Карлик молча смотрел на нас и криво улыбался. «Что за мерзкая рожа!» - вдруг подумал я. Он снова прокричал заклинания и вдруг на землю лег густой туман. Я больше не видел карлика - он растаял.
Лошадь моя, потеряла видимость, успокоилась и молча встала, тяжело всхрапывая, от ее горячей спины шел пар. Я не знал, как поступить - идти на ощупь не хотелось – но так же внезапно туман рассеялся - карлика не был видно. Я осмотрелся на месте. Следы вели к большой лисьей норе. Но не мог же он забраться туда? Я раскинул ветки и листья - там лежал камень. Отвалив его, я увидел большой лаз, но он не был глубоким - скорее всего, карлик что-то забрал оттуда, но где же он вылез? Я обошел это место кругом и обнаружил другое отверстие норы – он вылез оттуда - бедная принцесса, что ей приходится терпеть. Далее следы опять вели через лес, я продолжил путь. Его преградило новое ущелье - на этот раз: пологий склон, по которому карлик спустился вниз - там были какие-то поселения.
Эта скачка по холодному лесу порядком измотала меня. Но был еще один человек, которому было гораздо холоднее и сложнее, чем мне. Преследуя карлика, я наткнулся на Черного Волка, мальчишку из его шайки. Вместе со всеми его отправили в крепость. Но я уже тогда знал, что он вскоре сбежит - было в его глазах нечто, не поддающееся дрессировке.
Он крался по склону горы, как зангнанный зверь: на нем болталась рваная рубашонка, к ногам были привязаывын какие-то шкурки и зубы его стучали от холода. Он плотно обхватил свое тело дохлыми ручонками, как будто они помогали ему согреться. Услышав топот моей лошади, он забился под куст, думая, что там его не увидят, но было поздно - я подъехал к его укрытию и извлек его из-под веток.
-А-а, Черный Волк, - устало сказал я.- Приветствую тебя. Вижу, что жизнь в человеческом обществе пришлась не по вкусу тебе.
-А чего в ней хорошего?- задиристо ответил мальчуган.
-И то верно! Шататься одному по диким тропам и спать на земле-оно конечно приятнее.
-Зато я свободен!
-Э-э нет, друг мой, тебе это только кажется. Ты безнадежно связан с людьми, ибо ты - человек. От этого не убежишь.
-Они у меня попляшут.
-Люди сильно насолили тебе, я это понимаю. Но ты рассуждаешь как твой маленький сморщенный наставник. Это к нему ты пробираешься, словно жалкий волчонок?
-Хотя бы и так! Вопрос - зачем я пробираюсь! Может, я хочу разделаться с ним. Он предал нас. А сам обещал заботиться о нас вечно.
-Так ты знаешь, где его можно найти?
-Возможно.
-А что если нас с тобой объединяют сейчас общие интересы? Ты проводишь меня к нему, и я помогу тебе справиться с ним.
-Это мое дело!
-Но карлик-колдун. Тебе может пригодиться помощь.
-Но почем я знаю, что вы не обманете меня. У карлика есть богатство. Я хочу его найти и самому стать богатым. Выручить своих друзей – Кривого Тигра, Красотку Люси и маленького Джо.
-У тебя есть способ получить желаемое. Если ты поможешь вернуть часть награбленных богатств короне, король помилует вас всех и сможет устроить вашу судьбу. Вас обучат военному делу или любому другому искусству - это лучше, чем проживать награбленные деньги, зная, что в любой миг тебя могут схватить.
-Проливать кровь за короля, - презрительно фыркнул Черный Волк.
-Почему нет? Что плохого в том, чтобы быть преданным кому-то - этим ты отличаешься от вашего карлика - ты не хочешь бросить друзей. Это тебя возвышает над ним. К тому же - ты умен, и своим умом сможешь пробить себе дорогу. А если ты поможешь мне вернуть принцессу Гилику - король будет вечным твоим должником. Можешь просить его, о чем хочешь - он не откажет. Я могу ходатайствовать даже о титуле дворянина для тебя.
-А мои друзья?
-Пожалуй, вряд ли.
-Тем самым я отделюсь от них.
-Придется сделать выбор. Но в любом случае в твоих руках сейчас большой козырь – воспользуйся им.
-А вы умеете подбивать на лихое дело!
-На правое дело. Ты спасешь одну человеческую жизнь, а может, даже предотвратишь новую войну. Где может скрываться карлик?
-Есть одна заброшенная деревня. Все считают, что там живут прокаженные, и никто не заглядывает туда.
-А на самом деле?
-Проделки хозяина, бывшего хозяина. Это место где мы обычно скрывались.
-Веди меня туда. И знаешь что, возьми-ка мой плащ и укройся им.
-Я измажу его, вы же видите какой я грязный.
-Да, ты, грязнуля, испортишь дорогую вещь! Но что поделать. Утчи, я спас тебя от холода - ты мне теперь должен.
-Ну, вы и хитрец господин, - ухмыльнулся парнишка.
Мы аккуратно спустились по склону горы и дальше пошли по узкой каменистой дороге, которая привела нас к к бедной деревушке. Пахло скотиной и навозом и прочими низменнми запахами. Следов карлика я не увидел.
-Это не здесь,- прошептал мальчишка, - карлик выберет другой путь, а мы пройдем через деревню, так удобнее.
Мы прошли через ряд убогих домишек, я достучался в один - вышла испуганная женшина. Я велел ей налить парню кружку молока и дать краюху хлеба. Хозяйка принесла сладких лепешек, и он с жадностью впился в них зубами.
Женщина жалостливо вздыхала, глядя на него. Я бросил ей монетку. Она почтительно поклонилась и закрыла дверь.
Мальчишка привел меня в заброшенное место. Там действительно были знаки, которые указывали на то, что приближаться к деревне не стоит. Несколько чучел обмотананых тряпками были прислонены к заборам. Эта хитрость хорошо удалась.
Карлик опередил нас. Он уже занял один дом и разводил там огонь, из трубы шел дым. Ему хотелось передохнуть, он не рассчтывал, что я пойду в эту деревню, он не знал, что мне доведется повстречать Черного Волка.
-Как быть с магией? – спросил я мальчишку.
-Ему требется восстановить силы, - сказал Черный Волк, - если он делает много волшебства, то очень устает. Тогда нам всем плохо. Он забирал силу у нас, поэтому ему нужны дети.
-Сейчас он забирает силы у принцессы? - я обеспокился за жизнь девочки.
-Не знаю, наверное. Но если он развел огонь, значит, он будет обедать, а потом завалиться спать - так он всегда поступал.
-На этот раз ему следует поторопиться.
Пришлось спешиться и оставить мальчишку, доверив ему своего коня. Осторожно, стараясь не шуметь, я приблизился к дому. Из него шел густой мясной запах.
Я распахнул дверь: рука карлика застыла с ложкой в руке над черным котелком, в котором была похлебка.
-Верни девочку! - сказал я. - Зачем тебе все нужно? Когда у тебя есть твое волшебство, ты можешь жить безбедно.Зачем вредишь людям?
-Ты на самом деле хочешь знать? Я скажу. Затем, что люди - фергенийские твари, уничтожили всю мою семью, сожгли как колдунов во времена отца Цирестора, забрали все наши сокровища. Я дал клятву, что буду мстить всему его роду. Свести Римидин и Фергению в кровавой бойне – что может быть для меня приятнее? А вот зачем ты, потомок огненного зверя, помогаешь своим врагам - это мне непонятно.
-Что имеешь в виду? - я нахмурился.
Карлик зло засмеялся и снова попытался помочь себе магией: он выкрикивал заклинания, но они не действовали. Он взбесился - ведь раньше всегда спасало волшебство - что-то помешало ему сейчас. Когда он понял всю бесполезность попыток, им овладело отчаяние - он стоял словно зверь, попавший в засаду.
-Извини! Этот мой долг! - сказал я и протянул руку к оружию. Карлик тяжело смотрел, как я вынимаю меч из ножен. Легкий замах, не встретивший на своем пути преграды – и, повинуясь неведомой силе, острый клинок, верный друг ложится на толстую шею карлика - у меня до сих пор стоят в памяти его глаза - черные и глубокие как омут. Что-то случилось со мной, когда он лишился своей головы: сноп странного света и яркие мысли понеслись в моем сознании. С минуту, я стоял оглушенный и потрясенный – что это было - я не понял, но во мне словно силы прибавилось. Я наклонился к телу карлика, рядом с его головой лежал небольшой амулет. Мне вовсе не хотелось брать странные вещи этого существа, и мне стало не по себе, когда я держал эту вещицу в руках - но что-то заставило меня положить ее в карман. Меня нисколько не смущало то обстоятельство, что я убил безоружного маленького человека – хотя бы потому, что это был единственный момент, когда я мог остановить его, пока к нему не вернулось его магические способности, и я был полностью уверен в том, что он заслуживает смерти. Не думаю, что им руководили благородные мотивы, когда он спасал с помойки ребятишек - он был ничем не лучше остальных, ибо превратил детей в своих рабов - а уж о том, что грозило девочке, можно было только догадываться.
Нам предстояло еще найти ее. Потому что в доме ее не было. Вместе с Черным Волком я обыскал все подворье и, отчаявшись, мы заглянули в старый заброшенный колодец. В нем не было воды. На самом дне его лежала Гилика. Ее темные волосы в крупных колечках разметались. Личико ее было как у Ивенка - мистического существа неописуемой красоты, бога-ребенка из древних легенд. Я испугался, думая, что она мертва.
-Сбегай за помощью в деревню, - сказал я мальчишке. – Вот тебе деньги - заплати им, только пусть скорее приходят сюда. Нужна пара крепких мужчин, и добавь, чтобы прихватили прочную веревку.
Мой подопечный побежал, прихрамывая - ноги его были сильно разбиты, но я не мог идти - мне следовало охранять девочку на случай, если появяться сообщники карлика.
Вернулся мальчишка, он сидел на ослике рядом с крепким парнем, тот боязливо покосился на чучела и подъехал ко мне.
-Что-то случилось?
-Да. Надо вытащить ребенка из колодца. Размотайте веревку и держите, я полезу вниз. У вас хватит силы?
Парень ухмыльеулся. Силы ему хватило – он мог с легкостью трех коров поднять.
Я спустился по веревке в колодец и прикоснулся к девочке - она была жива. Но взгляд ее был очень странный - она казалась не испуганной, а словно, удивленной.
-Кто ты? - спросила она.
-Я - Льен.
-А я - принцесса.
-Я знаю, дитя мое. Вас никто не обидел?
-Нет. Я видела чудный сон, что меня уносит маленький человек в заколдованную страну.
-Вы только никому не рассказывайте про свой сон, ладно, пусть это будет ваш маленький секрет?
-Хорошо, - серьезно сказала она, - вы вылечили меня, да?
-Да, а сейчас крепко обхватите мою шею ручками и держитесь.
Она так и сделала.
-Поднимайте,- крикнул я наверх.
Едва ноги мои коснулись земли, и я отпустил девочку, огромное напряжение покинуло меня. Раздался топот лошадей: в деревню въезжали люди - сам граф Болэф живой и невредимый сидел на своей умной лошади, вместе с ним ехали Ким и двое наших товарищей.
-Вы нашли ее!- с неописуемой радостью вскричал Болэф. - Нет, воистину, Жарра, вы один хотели быть героем - и вам это удалось. Он бросился на встречу принцессе.
-Ваше высочество, позвольте узнать у вас о вашем здоровье, - он почтительтно преклонил перед девочкой колено.
Она удивленно захлопала ресницами и вдруг рассмеялась:
-Благодаря этому юноше, мое здоровье находится вне опасности.- Она кокетливо посмотрела на Болэфа и бросила такой же взгляд на меня.
«А она быстро освоит науку разбивать сердца», - подумалось мне.
-Позвольте заметить, ваше высочество,- сказал я,- что все эти люди рисковали своей жизнью ради вас.
-Я вам всем бесконечно благодарна,- церомонно произнес этот лукавый ребенок,- так обычно говорит моя мама, - смущенно добавила она.
Болэф все так же почтительно усадил девочку на лошадь рядом с собой, и мы с большими предосторожностями вернулись в столицу. Рядом со мной сидел чумазый Черный Волк, я расскзал Болэфу о его участии в этом деле и он обещал, что мальчишка получит достойную награду.
-А вы ведь чуть меня не похоронили!- со смехом сказал он мне, - я чувствовал, как вы собираетесь это сделать и если бы не ваша забота о принцессе, то лежал бы я сейчас под толстым слоем земли. Но вы поступили разумнее - оставили меня на съедение волкам. И если бы не моя умница-лошадь, которую вы догодались отправить за помощью, то не знаю: смог бы я сейчас с вами говорить!
Он не на шутку развеселился. «Что-то не нравится мне его юмор», - подумал я.
-Но вот видете, граф, хоть что-то полезное я догадался сделать.
Похоже, Болэф ревновал меня к победе в этом предприятии. Судя по всему, он сам хотел найти принцессу. «Ну уж, нет дорогой граф, эту победу я вам не отдам», - упрямо подумал я - в те годы, как и большинством юнцов, мною очень часто руководило пустое тщеславие.
Но внутренне благородство графа все же перевесило легкую зависть.
К тому же, он мог не сомневаться, что Цирестор не обойдет своим вниманием никого из всех участников этого похода.
Эти события задержали нас на несколько дней в Фергении – похищение принцессы, пока держалось в тайне, но все же, какие-то слухи поползли, и король объявил народу, что принцесса отложила свой выезд по причине болезни. Но мы то с герцогом Брэдом прекрасно знали, что произошло. Другие люди из нашей миссии тоже догадывалсиь, но предпочли сохранить все в тайне. Никто не знал, как отреагирует Тамелий Кробос на все события – принцесса, побывавшая в заложниках, могла вызвать противоречивые мысли.
Цирестор достойно наградил меня за усердие – мне вручили меч рыцарского ордена - это было церемониальное оружие. На гарде его был выкован знак факела. Оно давало мне право стать одним из рыцарей Цирестора, получить титул барона и надел земли, если бы я пожелал этого. Но я уже дал слово герцогу Брэду.
Сокровища карлика отыскать не удалось. Мальчишка ничего не знал об их местонахождении или не хотел говорить. Но ему простилось его молчание, и Болэф сдержал слово - он начал устраивать судьбу детей. Черный Волк остался при нем обучаться военному делу.
Настало время уезжать. Мы добрались до небольшого городка на берегу Черного Озера. Там нас уже заждалась команда корабля. Простившись с провожатыми, мы взошли на палубу широкодонного и, как мне показалось, немного неуклюжего судна, оно было предназначено для плавания по неглубоким водам. Поскрипывали снасти, пахло озерной влагой, раздавались короткие команды капитана. Мне казалось, что я оставляю за собой свою юность, свое безмятежное прошлое. Будущее притягивало к себе мой ум, как камень- магнит.
Глядя на волны, которые ветер гнал вместе с кораблем, герцог задумчиво сказал:
-Когда-нибудь и это озеро может стать ареной великой битвы.
Что ж, если бы герцог захотел стать пророком, то это могло у него получиться. Но тогда о великой битве никто еще не помышлял. И мы с надеждой и нетерпением смотрели в сторону другого берега.
Время от времени по палубе пробегала Гилика. Она уже отошла от своего приключения и вела себя так, как ведут себя все дети - ей хотелось шалить и проказничать.
Однажды, она подбежала ко мне и протянула свою ладонь хвстаясь:
-Видите три кольца на моих пальчиках.
На трех пальцах ее были кольца с тремя буквами, вместе они образовывали слово «дом» на фергенийском языке. .
-Я вам скажу по секрету, что значат эти буквы. Первая означает тайное имя моей матери, вторая – отца, а третья – то, что я когда-нибудь стану королевой.
-Наверное, эти колечки должны напоминать вам о доме?
-О да! Матушка сказала, что пока эти кольца на моей руке, я буду помнить, где мой настоящий дом и обязательно вернусь в него. Но я такая потеряшка, я все теряю. Боюсь, что мне не удастся сохранить эти кольца. Вы ведь поможете мне найти их, если я их потеряю?
-Я постараюсь помочь вам в любой вашей трудности, - сказал я, а сам подумал: весьма неострожно со стороны королевы Ялтосы внушать такие мысли девочке, которую отдают в заложницы. А на счет колечек, у ребенка оказалось больше здравого смысла - она может их потерять и, к тому же, пальчики ее станут с возрастом крупнее - так что эта память о доме совсем недолговечна.
Мы переплыли Великое Черное Озеро, разделяющее три страны, и пристали у города Ведамо. Там нас уже ждали королевские посланцы, важные вельможи. Они торжественно встретили заплаканную принцессу, которая была кругом обманута - девочке сказали, что она едет погостить к доброй тете и все, что позволили взять собой - немного игрушек и свою кормилицу. Судьба этой девочки казалась всем предрешена. Но, все-таки, она была принцессой. С большими почестями ее препроводили по дороге в Мэриэг. Король, по такому случаю, не выдержал и выехал навстречу кортежу принцессы, что было удивительно для него: всем известно, что он не любитель путешествовать.
Встреча с ним состоялась в городе Бирмедере. Герцог Скатола устроил пышные торжества по этому случаю. Меня и других людей, сопровождающих герцога Брэда, поселили рядом с его покоями в старинном замке. В тот же день мой сеньор нанес визит к королю. Их разговор был долгим и заставил придворных строить разные предположения по этому поводу.
Странно, но после визита к королю, герцог вернулся с хмурым лицом - ему бы радоваться и ждать почестей и наград - он привез нужный Ларотуму союз. Было необъяснимо, но король оказался чем-то недоволен. Кто бы мог подумать, что Тамелий Кробос вовсе не был заинтересован в помощи Фергении в поимке лесных демонов и что крестьянские восстания тоже на руку ларотумскому монарху. Если бы мы знали в ту пору тайные мотивы короля, тогда все стало бы понятно: почему он был так недоволен Брэдом, явно превысившим свои полномочия. Но герцог за всю свою жизнь не сумел стать опытным царедворцем – он был воином, в первую очередь, талантливым полководцем. И он сделал неверный ход.
Герцога освободили от должности коннетабля, и он решил не ехать в столицу, а вернуться в свои владения. Он был удручен, но тщательно скрывал свои чувства. Теперь я был должен сопровождать его. Герцог думал, что он временно находится в опале, и продолжал строить честолюбивые планы, но время шло, а его никто не приглашал и он, потихоньку, смирился. Все же, он не проводил время в праздности. И я получил несомненную пользу от службы у этого человека. Он обладал большим запасом теоретических знаний и имел образ мыслей хорошего стратега. Но здоровье герцога пошатнулось, и все чаще он мучался головными болями. Вот так, случилось, что я вошел в сложную и запутанную жизнь ларотумского королевства.
Глава 3 Письма Сафиры
Воспоминания о моей жизни носят зачастую хаотичный характер. Но есть одна история, которая стоит особняком в череде прочих. Она приходит на ум, когда я думаю о цепочке случайностей в человеческой судьбе - так ли уж они случайны? Иной раз жизнь сводит тебя с какими-то людьми и приводит в какие-то места - и ты думаешь, что все это случай. Став старше, я перестал так думать. Теперь, мне уже кажется, что есть некое предопределение.
Мне не следовало появляться в Сафире: там меня слишком хорошо помнили те, встречи с кем я уж точно не жаждал. Но как я уже заметил, жизнь любит заманивать нас своими извилистыми тропами совсем не туда, куда мы стремимся. Нередко она толкает в сомнительные предприятия, где выгода оборачивается одними неприятностями.
Меньше всего я мечтал лицезреть людей по моей доброй воле разоблаченных в одном постыдном, пятнающем их честь, деле. И если бы вся история ограничилась скандалом и парочкой поединков, то это полбеды, но ее следствием стал отказ Совета Старейшин в участии в выборах знатнейшему роду Фендуко - и сами выборы перестали иметь место.
В тот злополучный год, когда я свалился как снег на голову моим нынешним врагам, Совет встал в тупик: из трех претендентов на должность консула все трое попали под сомнение!
А ведь звание консула Сафиры давало большие полномочия. Именно консул утверждал все судьбоносные для города решения в мирное время, а в дни войны возглавлял ополчение и регулярное войско. Он же мог накладывать вето на решения Совета старейшин.
Вспоминая историю, в которую я попал против своей воли, и сделавшую для меня посещение Сафиры опасным, не могу не заметить об исключительном уважении, внушаемым этим городом своим гостям. В городе проходили богатейшие ярмарки, лучшие на центральных землях. Славившаяся своими ремесленниками и купцами, Сафира привлекала к себе множество путешественников.
Сафира - морской порт, и расположена она в устье судоходной Розовой реки. Она стала узлом многих торговых путей, идущих в разные концы света. В ее основу была заложена мощная крепость Але-Баторд. Все прошлое города сводилось к тому, что он вырос на землях одного барона, который, к своему глубочайшему несчастью, не смог оставить прямых наследников. После его смерти началась борьба за прекрасные богатейшие территории. Несколько феодалов из соседних земель, по отдельности не представлявшие реальной силы, объединились и захватили Але-Баторд, отбив наследство барона у законных, хотя и дальних по своему родству наследников. Их боевые отряды, действуя сообща, никого не допустили в область Гэродо. Король Ларотумский, в ту пору молодой и неопытный, занимался защитой королевства на других рубежах страны и не смог отвлечь свои силы еще и на борьбу за Гэродо, которая перешла во владение непокорных вассалов. За несколько столетий, в центре Гэродо вокруг крепости Але-Баторд вырос город, получивший название Сафира.
Мятежные феодалы, владевшие им, установили выгодные для себя порядки. Всеми делами в городе заправлял Совет Старейшин, первоначально состоявший из семи именитых дворян, верховного судьи и магистра Веры в Верховного бога Дарбо - официальной религии Ларотума. А впоследствии, когда купечество и зажиточные ремесленники стали представлять значительный вес в жизни города, чему явно способствовали несколько бунтов горожан против местной аристократии, в Совет вошли еще три представителя этого сословия.
И все же, несмотря на видимую коллегиальность, самой значительной и влиятельной фигурой в городском самоуправлении оставался консул – его слово было решающим в любом вопросе, вынесенном на обсуждение. Каждые два года за эту должность боролись представители трех родов, когда-то завоевавших земли Гэродо - истинные хозяева города и соперники, объединенные его стенами. Так была устроена внутренняя жизнь Сафиры.
Что касается посягательств на ее честь, конечно же, они имели место. Она была предметом многочисленных домогательств.
Короли Ларотума не оставили надежд: вставить в мозаику королевства недостающий фрагмент. Но знаменитая осада Сафиры, которую пришлось пережить городским жителям, ничуть не навредила ни ее красоте, ни ее благополучию. Город набрал полную силу, и любые попытки сломить его казались тщетными. Война мешала торговле, а поскольку Сафира стала центром транзитной торговли, то у нее нашлось немало союзников, заинтересованных в ее независимости.
Мысленно посочувствовав бесплодным потугам ларотумских монархов, я вернулся к саркастическим размышлениям о должности консула, из-за которой и началась вся история. На нее претендовали три знатных кэлла: Фендуко, Атикейро и Либарус.
Нет нужды объяснять, что она являлась одинаково притягательной для всех претендентов, боровшихся за руку красавицы Сафиры.
Брак на два года, - хмыкнул я, - а потом снова период жениховства?
Нет! Это беспокойство кого угодно подтолкнет к решительным действиям по устранению соперников. Заветная должность открывала доступ ко всем тайным прелестям красотки: городским финансам, городской армии, и самым разнообразным злоупотреблениям. Кто сможет спокойно пройти мимо возможности упрочить свое положение, усилить влияние - человек слаб, кто знает: может, в один прекрасный день на тщательно удобренной почве пробьется дерево единовластия.
Фендуко, уж точно, не спалось спокойно: за последние шесть лет на выборах в консулы предпочтение отдавалось графу Атикейро. И было небезызвестно, что в ожидании предстоящих выборов симпатии Совета опять на его стороне.
Род Фендуко достиг немалого преуспевания, но он был менее знатен, чем род Атикейро, ведущий свою родословную от основателя предыдущей королевской династии. В маловероятном случае смерти всех претендентов на престол, граф Атикейро мог заявить о своих правах на верховную власть. И по своему имущественному положению он ни в чем не уступал Фендуко. Понятно, что скрытая зависть при удобном случае грозила перейти в открытую вражду.
А вот дела Либарусов с некоторых пор пошли под гору. Их богатства по куску растащили в качестве приданного многочисленные дочери. Несколько разрозненных поместий Либарусов в области Гэродо выкупил Фендуко, убеждая их отдавать приданое деньгами, а не землей, таким образом, к Сафире не удалось приблизиться не одному чужаку. Но у старого Либаруса еще оставались очень ценные участки земли в самом городе. Фендуко и здесь не упустил свой шанс. Он предложил объединить интересы, закрепив союз браком молодого Фендуко с последней незамужней дочерью Либаруса. Такое объединение грозило нарушить первоначальное равновесие сил. Осторожные старейшины сочли разумным сдерживать растущие амбиции Фендуко: им стало преждевременно известно о готовящейся свадьбе, поэтому нейтральные Либарусы тоже попали под сомнение.
У кэлла Фендуко появился ощутимый повод для волнений, и он решил разом покончить с ним, отодвинув Атикейро от участия в выборах.
Для того чтобы отстранить кэлла Атикейро от заветной должности годился только один способ: выставить его в дурном свете перед Советом старейшин.
Тут мои воспоминания прерываются мыслями о том, кто поведал мне эти любопытные подробности.
И о том, как меня угораздило влипнуть в историю, от которой: попахивало и гарью, и кровью; и отчетливо звучал лязг стали.
В ту пору я служил у герцога Брэда, чьи владения располагались по соседству с Гэродо. Я находился в ожидании военного похода, который собирался предпринять герцог в область Сенбакидо, и мой ум будоражили мысли о наживе: за помощь нам должны были хорошо заплатить. Но поход откладывался, и я потихоньку впадал в уныние, так как не вижу для себя ничего хуже, чем быть привязанным надолго к одному месту. Хотя герцог весьма хорошо относился ко мне, возможно, он оказывал мне благодеяний даже, более чем я заслуживал. Он сделал меня начальником личной охраны. Почему я вошел в такое доверие - я и сам не знаю. Знаю только, что это не оставило равнодушным некоторых завистников в замке, коих вообще не мало топчет землю - таковы люди, и я смотрел на все философски.
Заметив мое настроение, герцог предложил мне совершить небольшую поездку в Гэродо. Нужно было отвезти какой-то пакет купеческой гильдии: герцогство Брэда не гнушалось заниматься торговлей.
Передавая мне пакет, сенешаль замка скорбно заметил:
-Всякий раз, как я вспоминаю о Сафире, мне приходится сожалеть о том времени, когда у власти был почтенный кэлл Атикейро. Фендуко ненормальные - они отказались от соглашения с нами. Их перекупили купцы из Синегории, а у них кожа хоть и дешевле, да в десять раз местной уступает. Раньше нам разрешали беспошлинную торговлю, а теперь отказали!
-Понятно.- И я отправился выполнять поручение.
Проделав изрядную часть пути, я въехал в окрестности Сафиры.
Журчала река, светило мягкими, предзакатными лучами солнце, жужжали мухи - чем не рай земной?
Мое благодушное состояние нарушил отряд всадников, выехавший мне навстречу. Его командир, осмотрев мой внушающий доверие вид, обратился ко мне с вопросом:
-Скажите уважаемый путник, вам не попадался по дороге один лысый старец, одетый в белый хитон, верхом на осле?
-Нет. Ни стариков, ни ослов не видел,- ответил я и сам не понимаю, что на меня нашло, но мне захотелось подтрунить над ними - с издевкой спросил:
-Неужели старик, которого вы разыскиваете, столь опасен, что для его поимки требуется десять вооруженных мужчин?
Любезность начальника отряда мгновенно рассеялась:
-Шутить на дорогах - вот, что опасно,- мрачно процедил он, и резко скомандовав своим людям, помчался дальше.
Я же продолжал свой путь, но безмятежно доехать до Сафиры мне так и не удалось - всему виной проклятый осел - я услышал возле рощи его пронзительные крики. Я свернул с дороги, направив своего коня на зов противного животного. Осел запутался в веревке, которой был привязан к дереву, совсем недалеко от дороги. Можно лишь чудом объяснить то, что всадники не услышали столь энергичные крики. Я распутал ноги осла и привязал его к другому дереву, так как у старого не оказалось ни травинки. Скотина благодарно взглянула на меня и занялась свежим завтраком.
А я подошел к белому, как зима, старцу, борода которого служила ему чем-то вроде одеяла, а вот голова его могла лишь мечтать о такой растительности - она сверкала, как начищенный котелок.
Ему было явно не до шуток. Он постанывал и держался за поясницу.
-Что с вами приключилось, почтенный старец? Почему вы один, в лесу, лежите на сырой земле?– ваши кости не вынесут такого обращения.
-Увы, добрый человек, ваше предупреждение запоздало. Мои кости уже пострадали и не от сырой земли, а от недельной тряски на строптивом осле. Не для моего возраста такие путешествия. Злая немочь вселилась в мое тело – я прилег на землю и силы оставили меня. В боку стреляет, а ноги отнялись. Совсем немного я не добрался до цели своей поездки.
-Какая забота погнала вас в путь?- удивился я.
Старик не ответил.
-Скажите, какую помощь я могу вам оказать?
-Вы никого не встретили на дороге?- обеспокоенно спросил старик.
-Меня спрашивали о том же совсем недавно десять вооруженных людей. Кажется, они искали человека похожего на вас.
-Значит они рядом!- воскликнул старик и погрузился в тяжкие раздумья.
-Простите, почтенный старец, я вызвался вам помочь, но вы не ответили мне.
-Да, да…Добрый человек. Я очень благодарен вам за внимание, но я буду честен с вами: ваша доброта может вам повредить. В настоящее время я опасен для тех, кто обо мне заботится.
-Вы хотите сказать, что я должен бросить вас одного, неподвижно лежащего в лесу, чтобы вы умерли от голода, и холода. Неужели я похож на человека способного на такое? Впрочем, я и сам не верю в свое бескорыстие. Я предлагаю вам свою помощь в обмен на некоторую порцию правды. Согласитесь: я должен знать в какую историю впутываюсь.
-Это справедливо,- кивнул старик.- Я готов поделиться с вами рассказом, хотя опасаюсь, что он отпугнет вас от меня, как от заразной болезни.
-У меня лицо человека, умирающего от страха?
Старик наконец-то улыбнулся.
-Почему за вами охотятся и кто эти люди?
-Люди, разыскивающие меня, принадлежат Дому Фендуко - одному из самых влиятельных кланов Гэродо. А вот для того, чтобы сказать вам: почему они охотятся за мной - придется рассказать всю историю. Но мне бы тоже хотелось задать вам несколько вопросов: кто вы и как вас зовут, откуда держите путь?
-Зовут меня Льен Жарра, я служу у герцога Брэда и еду по его делам в Сафиру.
-Герцог Брэд - это неплохо,- задумчиво сказал старец.
-А ваше имя, почтенный человек, я могу узнать?
-Я - Пентамон, слуга Лесных Духов из братства Синего Клена, еще несколько месяцев назад был жрецом в Лесном Храме, неподалеку от Сафиры.
-Что же произошло?
-Пренеприятнейшая история, - тяжко вздохнул человек. В голосе его звучала смертельная усталость. - Новая история о старых как мир вещах: корысть, опасное честолюбие, предательство и лжесвидетельство. И я, самым постыдным образом, оказался замешанным в это дело.
-Что случилось с вами?
-В нашем городе, замечательном прекрасном городе, полном самых лучших из богатств: человеческими талантами, мастерством искусных ремесленников, гостеприимством и радушием, не поделили власть люди, именующие себя его отцами. Но что хуже всего: они впутали в свои игры священнослужителей, столкнули лбами представителей двух вероучений. А ведь раньше мы мирно уживались рядом.
Вкратце поведав мне о предстоящих выборах и политических распрях, о которых я уже сообщил, лесной жрец стал рассказывать о себе:
-Видите ли, молодой человек, в Сафире официальной религией стала общая с Ларотумом, вера в Верховного Бога Дарбо.
Я же – представитель старой исконной религии Лесных Духов, которая существовала на землях Гэродо с незапамятных времен. Но, увы, люди отвернулись от нашего вероучения. Их увлекли красивыми рассказами новомодные священники. И наши храмы стали пустеть, утратив былое влияние. Что ж, это испытание для слуг истинной веры. У братьев Синего Клена осталось несколько храмов, один из которых находится в городе, и два небольших монастыря, где они, уединившись от мирских забот, жили своей замкнутой общиной, не вторгаясь в мирские дела.
Братья Синего Клена - искусные врачеватели, и теперь я начинаю подозревать, что только это помогло нам просуществовать спокойно некоторое время до недавних гонений.
Фендуко было необходимо втравить нас в свои интриги. Для расправы с кэллом Атикейро, он изготовил поддельное письмо.
Будто оно было написано королем Тамелием к графу. Но Совету все надо было представить так, чтобы не возникло никаких сомнений. Поэтому он не поленился и разыграл целую партию.
Ему было необходимо чье-то серьезное свидетельство: братья Синего Клена в данном случае вызывали доверие. Получить нашу помощь он мог только в одном случае: если мы будем решительно настроены против Атикейро. Он подстроил несколько вещей, которые показывали полное нерасположение графа к нашей вере.
В свое время, уже давно, у графа умерла любимая дочка, и он винил наших жрецов в том, что они не смогли ее спасти. Он не захотел принять фатум-судьбу, и много страдал. Но этот крепкий человек справился с горем - у него появилось много других детей. И все же, у него были основания относиться к нам более чем прохладно. Граф поддерживал новых жрецов, считая их учение более прогрессивным.
Фендуко договорился с нами, что у нас, в лесном монастыре, расположенном близ Серебряной дороги, вы ведь знаете ее направление, не так ли, - она ведет в столицу Мэриэг - некоторое время пробудет для излечения от какой-то загадочной хвори один молодой человек. Обычно, мы не берем больных из города, предпочитая помогать путникам и бедному люду из окрестных сел, но кэлл Фендуко был любезен, и он нередко оказывал нам услуги – отец храма не мог ему отказать.
На мой взгляд, здоровье у того человека было железное, но он усердно изображал из себя больного: громко охал и стонал, чем чрезвычайно надоел. Он не был человеком из Дома Фендуко. Что их связывало - я тогда не мог понять. Он был орудием, таким же, как и мы.
Фендуко нужно было представить дело так, будто письмо перехватили у посланца короля Тамелия.
Жаль мне этого юношу: непонятно как - он пострадал от злого умысла, ибо все, как я уверен теперь, было подстроено. Его скинула лошадь: вполне надежная и спокойная с виду, она вдруг взбесилась.
И произошло это неподалеку от нашего монастыря. Юношу привезли к нам проезжие крестьяне. Голова его была разбита в кровь. Он не двигался, был бездыханен, а жизнь в нем угасала с каждой минутой. Крестьяне сказали, что лошадь его умчалась в поля. Позже, наши люди выловили ее, и она не внушала никаких опасений.
Юноша, несмотря на наши старания, отошел в мир иной, но при нем оказалась почта. И мы дерзнули посмотреть. Найдя, кроме прочих, письмо короля к Атикейро. Но теперь мне кажется, что оно попало туда уже в монастыре. Возле нашего раненного и его вещей все время крутился тот человек Умальфих, страдающий выдуманными хворями. Я предполагаю, что каким-то образом ему удалось засунуть письмо в сумку. Мы с отцом Лесного Храма Гедеторисом перебирали почту и думали: кого бы отправить по указанным адресам, как вдруг, мой уважаемый собрат, словно был околдован бесами - по-другому я объяснить то, что случилось, не могу: он схватил письмо короля и взломал печать!
-Что вы делаете?- закричал я, но было поздно, - отец Гедеторис читал письмо, и оно дрожало в его руках.
-Вы должны прочитать это,- обратился он ко мне.
-Я не могу. Вы не должны просить меня об этом.
-Вы не понимаете! В нем говорится об ужасных вещах. И вы должны знать о них. Я требую от вас послушания.
Я прочел. И маска недоумения застыла на моем лице.
-Немедленно отвезите это письмо к кэллу Фендуко, в нем говорится об измене,- сказал он Умальфиху, который уже был наготове.
-Когда Умальфих уехал, мы посовещались, но к единому мнению не пришли: отец храма Гедеторис твердо был уверен в виновности Атикейро, меня же смущали некоторые вещи.
Фендуко придумал подлейшую вещь: он состряпал поддельное письмо, якобы написанное графу королем, не утратившим надежду завладеть Сафирой. Для Тамелия наш город имеет большое политическое значение. Он сам хочет контролировать торговые пути, которые идут через Сафиру. Письмо было составлено таким образом, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что между королем и графом заключена сделка: Атикейро обещал сдать город со всеми потрохами. Граф дал слово, что в урочный час опустит подъемные мосты, откроет городские ворота для королевской армии и поможет устроить расправу с верхушкой городской знати, естественно, членов клана Фендуко вырежут одними из первых, а все поместья и замки его конфискуют. Атикейро получат герцогство Гэродо и станут его полноправными
правителями, лояльными к королевской власти. Письмо выглядело как ответ короля, подтверждающий его согласие с условиями предложенными Атикейро.
-Духи наших лесов подтолкнули мои руки,- улыбнулся отец храма Гедеторис.
Но я так не думал. Мы похоронили королевского гонца.
Фендуко встретив Умальфиха, созвал Совет - и письмо огласили для всех. Мастерски подделанная печать и почерк короля не оставляли никаких сомнений в подлинности письма. Оно произвело на Совет ужасающее впечатление. С каменными лицами слушали уважаемые люди о предательстве человека, на которого они возлагали свои надежды.
А самым досадным было то, что обвиняемый отсутствовал в тот день, не только на Совете, но и в городе. С большим количеством приближенных людей Атикейро уехал в загородный замок. Я думаю, Фендуко и это предусмотрел, учитывая, что Атикейро не сможет прийти на Совет и немедленно оправдаться.
Наиболее горячие головы из Совета хотели тотчас расправиться с Атикейро, на что, видимо, рассчитывал Фендуко, но скорой расправы не произошло. Мудрые старейшины в большинстве своем оказались настроены менее дерзко. Атикейро был настолько влиятельным человеком, что они не решились предпринять против него какие-либо насильственные действия.
Для того, чтобы не обострять ситуацию, которая могла спровоцировать резню и беспорядки, они выбрали иной способ устранить Атикейро.
Узнав, когда он возвращается в Сафиру, они выслали навстречу ему посланцев. Двое из них сами входили в Совет.
Гонцы объявили ошеломленному графу и его свите, что всем уже известно о готовящейся измене. Они предложили ему согласиться на следующие условия: Атикейро отстраняется от участия в выборах в консулы, преданного ему начальника городской стражи лишают должности, а его люди не должны находиться в городе в количестве более тридцати человек одновременно.
В противном случае - Совет будет вынужден пойти на крайние меры и привлечь Атикейро к суду, что может привести к самым непредсказуемым результатам для обеих сторон. Такой ход событий может повлечь военные выступления, город потрясут междоусобицы, и прольется немало крови.
А еще они не советовали ему появляться в городе в ближайшее время, чтобы страсти остыли, так как нет уверенности, что горожане не взбунтуются, увидев его: каким-то непостижимым образом - я то догадываюсь каким - сведения об измене Атикейро просочились с заседания Совета и стали достоянием толпы.
Потрясение кэлла Атикейро было трудно представить. Его спутники - молодые, горячие люди чуть не растерзали послов. В отряде слышался ропот и призывы к нападению на город. Но кэлл Атикейро нашел в себе силы сдержаться и принять правильное решение. Вы ведь сами знаете, друг мой, как трудно бывает порой, в пылу гнева, суметь сохранить спокойствие и невозмутимость. Но кэлл Атикейро - исключительный человек, несмотря на мои сожаления о его отступничестве от нашей веры, я отдаю ему должное – он умеет подавлять свои страсти, в чем все имели случай убедится. Наверное, поэтому люди охотно подчиняются ему. Люди ведь - былины на ветру: им нужна скала, чтобы к ней приникнуть. Успокоив своих воинов, граф дотошно расспросил удивленных послов, о чем шла речь в скверном письме. Недоверчиво встретив его неведение, они кратко пересказали суть послания. Грозное лицо кэлла исказила горькая складка: за долгую жизнь он привык ко многим человеческим порокам, они уже не ранили его так, как в юности, и почти всегда был готов встретиться с ними в разных проявлениях, но все же велика изобретательность человеческого ума в устройстве подлых дел!
Вот вы, мой юный благодетель, проявивший заботу о незнакомом старике, как считаете: что было бы, если бы люди тратили свои силы не на придумывание разных гадостей друг другу, а на достижение каких-то более высоких красивых целей? Каким бы тогда мог стать наш мир? А? Как вы считаете?
-Это философский вопрос, отец. Я не забиваю пока себе голову философией. Но, наверное, вы правы.
-О! Вот то-то же. Но вернемся к нашей истории. Атикейро спросил: кто и как доставил письмо, и еще узнал много разных подробностей. Он долго расспрашивал озадаченных послов: они ожидали чего угодно - только не царственного достоинства и спокойствия, которыми был преисполнен граф. Да и вел он себя как-то странно - непохоже на предателя. Скорее - он пытался что-то выяснить, разобраться в деле.
Одним словом, в головы этих людей запало некоторое сомнение в причастности Атикейро ко всей этой грязной истории.
Граф испытал недоумение, узнав что посланец и свидетель Умальфих не был приспешником Фендуко, как раз наоборот- у него имелись основания держать зуб на него: он почти разорил его семейство, жившее на своих землях. Вероятно, он чем-то купил его. У Фендуко хватило проницательности использовать в этой игре человека нерасположенного к себе. Тонкий ход.
-Что было дальше? Что предпринял Атикейро ?
-Дальше… Дальше было то, что он поехал в один из своих загородных замков. Он отправил посланца к королю Ларотума с письмом, содержащим определенные вопросы. Я думаю, что он предпринял еще много других полезных действий. Граф - деятельный человек, непривыкший сидеть, сложа руки.
Конечно, кэлл Атикейро мог обратиться к старому законному способу решать подобные дела. Вы слышали о судебных поединках? Я думаю: он не захотел этого не из-за боязни быть убитым: Фендуко моложе его и в отличной форме - нет здесь что-то другое. Кэлл Атикейро - опытный воин и умереть с оружием в руках не боится. Скорее всего, он хотел распутать клубок интриги. Официальное расследование ему тоже было ни к чему - была затронута честь короля - вряд ли, Тамелий признает перед всеми, что писал такое письмо - он откажется и обвинит его же. Именно поэтому Атикейро предпочел действовать, находясь в тени.
Что касается кэлла Фендуко, то после исполнения своего плана на совете, он решился на другое мерзкое дело: ему нужно было устранить свидетелей: Умальфиха и нас - братьев синего клена.
На Умальфиха было совершено нападение, но ему удалось бежать. У него имелись обрывки черновика того злополучного письма, написанные рукой Фендуко с краткими указаниями, а также расписка, в которой Фендуко прощал ему долг за кусок земли, на которой проживал бедняга. Умальфих чудом избежав гибели, прибежал в наш храм, ища спасения. Пробыл он у нас недолго - Фендуко догадался, где его искать - и, передав мне на сохранение все бумаги, скрылся в неизвестном направлении. Позже его нашли убитым. И вину за это убийство молва приписала Атикейро!
С нами, Братьями синего клена, Фендуко поступил иначе - грех его не знает прощения. Он устроил погром и пожар в Храме Дарбо, и подкинул туда какие-то «улики», указывающие на нас. Возмутительно! Братья синего клена - противники всякого насилия. А уж вандализм совершенно неприемлем нашей вере.
Но совершенное злодеяние дало повод Храмам Дарбо объявить «кастелло»- вы знаете это - право на месть и уничтожить все лесные храмы. Магистр Бруманден даже не счел нужным провести расследование! Зачем возиться с представителями старой, отсталой веры. Зато их прогрессивное вероучение не стыдится взять в руки меч на защиту своих интересов. Мы же - сторонники Высшего промысла. Так что, все их призывы - сплошное лицемерие. Последователей нашей веры власти изгнали из города,- интересно: кто же теперь будет их лечить? Так многобезобразнейший кэлл Фендуко избавился от ненужных людей.
Но в результате всех этих происков, надеждам его не дано было осуществиться, ибо Совет старейшин принял совершенно неожиданное решение. В договоре, заключенном некогда основателями города было прописано правило, которое позволяло при особых обстоятельствах временно выбирать проконсула с ограниченными правами в лице достойного горожанина, не состоявшего в Совете, а наиважнейшие обязанности консула распределять между членами Совета. Причем право накладывать вето доставалось высшему духовному лицу города. Что самое удивительное: кэлла Атикейро формально не исключили из Совета, по сути, представители клана Атикейро являлись пожизненными его членами. Но фактически - он стал изгоем на общих собраниях: как только он появлялся на собрании - все разом замолкали и поворачивались к нему спинами - это был знак полного недоверия! Впрочем, попытку посетить собрание он сделал только один раз. Так обстояли в городе.
Мне же пришлось скитаться в чужих краях, - устало молвил Пентамон, - к счастью, в некоторых местах нам еще оказывают гостеприимство: всем известно, что Братья синего клена – прекрасные целители и знатоки травяной магии, кое-где это еще ценится. А вот в Ларотуме истинных богов давно забыли. Хотя чего можно ожидать, если Тамелий был рожден чужеземкой, женат на чужеземке и все чужеземное ему по вкусу.
Лысая голова, словно склоненная под тяжестью мыслей упала на грудь. Вообще, видно было, что силы его на исходе.
- Куда же теперь вы направляетесь?
-Я должен внести ясность в это дело, и отвезти бумаги к графу Атикейро. А уж он решит, что дальше с ними делать.
-Но сейчас вам ехать опасно.
-Я переночую здесь, а отправлюсь в путь на рассвете, когда все еще спят.
-Могу составить вам компанию. Только ваша великолепная борода делает вас слишком заметным.
-Что ж, хоть это и не к лицу мне, но ради благого дела я готов пожертвовать ей.
-Вы это сделаете утром, а сейчас вам надо отдохнуть.
Кое-как устроив его на ночлег, благо ночи в тех краях были теплые, я тоже прилег под раскидистым деревом. Солнце ушло за кромку деревьев, и всюду легла тень, вечерние птички, не умолкая, щебетали, и под их ласковые песни я задремал.
Разбудил меня дребезжащий голос старца:
-Добрый юноша, подойди ко мне.
-Что вы хотите, отец?
-Кажется, я умираю.
-Да что вы болтаете. Вам еще жить сто лет.
-Не спорь со мной. У меня к тебе одна просьба. В одежде моей спрятаны те злополучные бумаги, проливающие свет на историю, о которой я тебе поведал. Ты должен передать их кэллу Атикейро. Найдешь их сам: у меня нет сил - пошевелиться. И еще: сними с моей руки перстень. Он может тебе пригодиться, если встретишься с Братьями Синего Клена, которых осталось на свете немного, но они держаться друг за друга. В случае чего - они смогут тебе помочь.
С этими словами, будто выдохнув из себя все силы, старик замолчал навечно.
Печально светили звезды, лес шептал своей ночной таинственной жизнью: что-то ползало и щебетало, носились светляки, и все было так безмятежно, что казалось странным желание некоторых людей нарушить столь роскошную благодать, всколыхнуть царственный мир леса. Душа старика потихоньку отлетала в мир теней, и больше не нуждалась ни крове, ни в пище, обретя свой вечный покой,- и клянусь,- я даже ему позавидовал на мгновенье.
-Свалил на меня свои мерзкие тайны и помер, старый хрыч, - проворчал я.- А что мне делать с ними? Я точно знал, что не хочу вмешиваться ни в какие интриги. Когда грызется свора - кошке лучше держаться подальше - не ровен час и ее порвут.
Настало утро. Отряхнувшись от росы, я перешел к делам земным, начав с дел скорбных: надо было похоронить старика - не тащить же его в Сафиру. Сняв перстень, обещанный мне, и разыскав среди жалких остатков вещей старика нужные бумаги, я предал его тело земле.
Совершив печальный обряд, я отправился в путь.
Явившись в город, я первым делом занялся выполнением поручения моего повелителя герцога Брэда. Каким-то образом, уладив все дела в быстрые сроки, видать, эта Сафира - действительно деловой город, я совершил небольшую прогулку. Осмотрев все достопримечательные места, сделав нужные приобретения и посетив некоторые развлекательные места, коих я оказался лишен в замке Брэда - все же, в ту пору я был молодым, полном жизненной энергии и разных естественных желаний, человеком, я, наконец, вспомнил и о встрече в лесу. Мне стало не по себе.
С одной стороны, я дал слово старцу, и я уже посвящен в эту историю, а нет ничего хуже тайны, которую ты носишь в себе. Она просто опасна для тебя, пока ты ее знаешь один. Разыскав Атикейро, я освобожусь от этой ненужной ноши, но с другой стороны поведав ему ее, я сразу делаюсь врагом для других не менее важных людей. Влиятельный клан Фендуко не простит мне вмешательство в это дело.
На всякий случай я зашел в одну харчевню отобедать. Может, процесс поглощения хорошей пищи способствовал созреванию моего решения, но я сделал свой выбор, сказав себе: «была - не была» и, расплатившись за обед, направился к дому Атикейро.
Надо полагать, что последней каплей, перевесившей чашу весов в моих колебаниях, являлась мысль, что герцог Брэд, был всегда положителен в своих отзывах об Атикейро, и более того, поняв: каким мерзавцем оказался Фендуко, я решил, что моему господину будет опасно такое соседство. Ведь, расправившись со своими соперниками в городе, он может заняться близлежащими владениями.
Я встретился с могучим, как столетний дуб, патриархом Нобилусом Атикейро. Такие люди могут согнуть своим взглядом кого угодно. С минуту он изучал меня, но к удивлению своему, выяснив, что на меня его мощь не действует, раздраженно сказал:
-Что вам угодно?
Представившись бедным странствующим рыцарем, я ответил:
-Меня привело в ваш дом, граф, одно очень важное для вас дело. Оно касается вашей, опороченной подлыми измышлениями, чести.
В глазах графа появился стальной блеск, и он кивнул, чтобы я продолжал.
-Я хочу сообщить вам сведения, важные сведения. Для вас они прямо-таки бесценны. А мне нужно всего лишь ваше покровительство. Вот о чем я осмелюсь просить вас.
Лицо графа налилось кровью, но он сдержался и сказал:
-Ближе к делу!
И я поведал ему о своей встрече с Братом Синего Клена, а также обо всех умозаключениях, сделанных Пентамоном. А в доказательство протянул, переданные мне, бумаги.
Атикейро молчал. Это было тяжелое молчание человека, добившегося правды, но отнюдь не радовавшегося ей. Такая правда, словно оскорбляла гордого человека, привыкшего защищать свою честь с оружием в руках.
Я тихонько покашлял и вывел его из глубокого раздумья.
-Если мой рассказ пригодился, вы позволите мне откланяться?
Не обратив никакого внимания на мои слова, он встал и позвал своего человека. Отдав ему какие-то распоряжения, он отправился в свои покои. Мне было велено ждать. Я остался, как полный болван, не зная: на что мне рассчитывать.
Вскоре хозяин вернулся и приказал следовать за ним. Я с ужасом понял, что мы направляемся в здание Совета старейшин. Мы вошли в зал заседаний, где уже собрались некоторые из членов Совета. Они с любопытством поглядывали на меня, демонстративно держась подальше от Атикейро. Вскоре прибыли и остальные. Я почувствовал холодок, услышав фамилию Фендуко, объявленную при его появлении, и даже если бы я захотел избежать этой встречи, Атикейро бы мне не позволил.
Он коротко сообщил Совету, что молодой человек поведает всем о новых обстоятельствах неприятного инцидента, в котором его обвинили, не дав никакой возможности оправдаться.
В зале возникло напряжение. Я огласил свое открытие.
Федуко и Либарус пожирали меня глазами, я чувствовал себя, как на углях, и думал в ту минуту только об одном: чтобы испариться подобно дыму у костра, понимая, что переделка, в которую я попал, создала серьезную угрозу моей жизни.
Совет старейшин встретил мое сообщение недоверчивым молчанием. Пришлось предъявить всем бумаги, доставшиеся от Пентамона.
Это был черновик королевского письма, немного отличавшийся по тексту, но это было неважно. Важно то, что сделан он был рукой маркиза Фендуко - его почерк сразу все узнали, а еще на нем были какие-то пометки и указания для Умальфиха, весьма недвусмысленно указывающие на организацию Фендуко заговора против графа.
Я указал Совету на место захоронения жреца и коротко поведал о том, что оказался замешанным в эту историю случайно, ибо другие дела привели меня в город, что ни с кем из присутствующих я не знаком, стало быть, лицо незаинтересованное.
Совет зажужжал, как обеспокоенный улей, передавая из рук в руки бумаги Пентамона. Фендуко даже не стал их читать, а бросил их в сердцах на пол, что-то выкрикнув в мою сторону, он вызывающе обратился к собранию. Страсти стали накаляться и председатель, позвенев в колокол, вынес решение: отложить разбор дела, до следующего заседания, а кэллу Фендуко подготовиться, как следует, и дать объяснения всему случившемуся. С великим шумом все разбрелись.
Я не стал дожидаться развязки этой истории, и последующие события стали известны мне гораздо позже.
В тот день кэлл Атикейро помог мне благополучно покинуть город, он был чрезвычайно доволен поворотом дела и на радостях отсчитал мне двести золотых баалей. Моя поездка в Сафиру принесла мне врагов и деньги - чаще всего так и случается: одно неминуемо следует за другим. Я ехал довольный собой, но, увы, прибытие мое в замок Брэда омрачилось печальными событиями. Но это уже другая история.
И вот, я снова в Сафире. И зная вышеизложенный рассказ, становится понятным: почему мне не стоило сюда приезжать.
Но пути судьбы человеческой извилисты как горные дороги. Мне пришлось приехать Сафиру по делам будущего мореплавания. Да, еще мой добрый друг Родрико меня попросил, воспользовавшись оказией, передать деньги причитающиеся купцу Бэлансу, ибо они оказались невостребованы в деле завоевания селиньи Маленны. А проживал и вел свои торговые дела сэлл Бэланс как раз в Сафире. Я не хотел отказывать герцогу Сенбакидо – теперь нас связывали общие дела. Тем более, что делать, в сущности, мне в Ритоле было нечего и я очень надеялся, что о моем существовании недруги кэлла Атикейро давно забыли.
Оказался у меня и попутчик, добродушный торговец, разъезжавший по своим торговым делам из одного конца страны в другой. Я не чванился и не считал зазорным это общество – торговый люд – кладезь разных полезных сведений. И мы мирно проделали вместе большую часть пути. Человек этот превозносил Сафиру. В ней нет места обману между купцами, в ней заключаются самые выгодные сделки. Он так долго пел хвалебные песни этому городу, что я и сам вдруг захотел в нем снова оказаться. Уже по более приятной причине. На этот раз я твердо решил: никаким старцам не помогать, и ни в какие истории не впутываться. Оделся я не броско и ничем особенным не выделялся. Под видом небогатого горожанина, я осторожно миновал городские ворота и направился к кредитору Родрико. Человек он был чрезвычайно занятой, и каждое утро проводил в хлопотах. Я застал его за погрузкой товара. Он очень обрадовался мне, но приглашать на обед меня не стал, чем я был несколько разочарован. Наверное, он заметил мой огорченный вид, засуетился и, немедленно пригласил на ужин. Это уже кое-что, - подумал я и, рассчитавшись с любезным торговцем, отправился далее. Голод привел меня в одну небольшую харчевню, где и был совершен священный ритуал принятия пищи, сопровожденный некоторым количеством местного вина. Ответив на мольбы своего желудка, я воспрял духом, и мысли мои забегали как тараканы в кромешной тьме. Я подумал, что мне непременно надо посетить какое-нибудь игорное заведение и попытать счастья: мне хотелось удвоить имевшийся у меня капитал. Да и покидать чудесный город, где процветают прекрасные ростовщики, как-то сразу не хотелось.
Кто ж знал, что в заурядном игорном доме меня ждет знаменательная встреча!
Увы, мне пришлось убедиться метком замечании, старом как мир, что везет новичкам или дуракам. Ни тем, ни другим я не был, поэтому незамедлительно продул все свои баали.
Пошарив, как следует, по карманам, я пришел к выводу, что положение мое критическое, и стал лихорадочно соображать: где мне теперь раздобыть деньги. Закладывать мне было нечего кроме коня и его сбруи - и я решил рискнуть.
Но мои попытки отыграться были прерваны самым грубейшим образом! Чья-то тяжелая рука упала сзади на мое плечо, а другая вцепиоась в горло, и, кажется, стала меня душить! Но не зря меня хэлл Робано научил приемам рукопашой борьбы - я сумел выйти из этого захвата - и теперь мой обидчик стоял напротив меня и потирал ушибленное место. Что не помешало устремить на меня ненавидящий взгляд: маркиз Фендуко! Собственной персоной!
-Я вижу, ты тоже рад меня видеть,- процедил он сквозь зубы.
-И поэтому вы хотели задушить меня, как грязный убийца?
-Ты кое-что должен мне!
-Вы забыли не только правила хорошего тона, но и поведение, подобающее человеку благородного происхождения! Хотя после ваших проделок с графом Атикейро, чего еще от вас можно ожидать.
-Ты не уйдешь отсюда живой!- он был абсолютно невменяем.
Фендуко говорил достаточно громко, и несколько голов обернулись в нашу сторону, наверное, предвкушая хорошую стычку.
-Ты ответишь мне за все, что сделал,- мстительно пообещал Фендуко, но, тем не менее, он не торопился приступить к моему умерщвлению, словно наслаждаясь своими угрозами.
Я потянулся за клинком.
-Нет, нет,- возразил он, и лицо его побледнело.
Мне показалось, что внутри Фендуко началась какая-то внутренняя борьба: с одной строны он жаждал драки - это читалось по его глазам-черным и полным злобы, а с другой - он в чем-то сильно нуждался. Так сильно, что готов был отступиться от своей ненависти.
-Послушайте Фендуко, лично я против вас ничего не имел. Я поступил, как должен был поступить. Вы сами виноваты в том, что случилось. Предлагаю вам мирно разойтись.
Он решительно покачал головой.
-Ну, уж нет! Ты окажешь мне услугу, это будет твое искупление!
-Вы говорите, как сумасшедший. Как вы себе представляете заставить меня иметь с вами хоть какое-то дело!
Остатки здравого смысла все еще были в его голове - он понимал, что я прав. С минуту Фендуко что-то обдумывал и прикидывал и, наконец, изрек:
-Я знаю, что вы проигрались, - он даже сподобился перейти на «вы»! Предлагаю сыграть со мной.
-Вообще-то у меня ни малейшего желания. Какова ваша ставка в игре?
-Я ставлю деньги, хорошие деньги - втрое больше того, что вы проиграли.
-Мне нечего ставить.
-Кроме услуги. Мне надо, чтобы кто-то отнес письмо в некий дом, сам я не могу сделать это.
-Бред! Вы хотите подставить меня.
-Это игра - я ведь могу и проиграть. К тому же вас никто не знает - обычный посыльный. Зато вы знаете, где искать меня - у вас не будет никаих неприятностей, решайтесь! Вам надо отыграть назад свое золото. Даже более того - я готов вернуть ваш проигрыш в случае, если вы опять проиграете - это будет моя плата за услугу.
Как всегда, когда вас хотят заманить в ловушку, искушение становится слишком велико, чтобы ему сопротивлятья - вечная мудрость. Только люди и мудрость ходят сами по себе.
Я призадумался: что-то ужасно подозрительное было в этом предложении - не мог Фендуко, так ненавиля меня, предлагать что-либо хорошее. Ясно - это ловушка. Но я так привык к риску, что порой искал его сам, даже там, где можно было бы обойтись и без него.
-Что в этом письме и кому оно предназначено?
-Одной замужней даме. Я не по вкусу ее мужу, сами понимаете почему.
«Все понятно: любовью здесь и не пахнет». Фендуко сейчас больше напоминал загнанного в угол зверя, а не счастливого любовника.
Я прикидывал шансы и вдруг почему-то решил, что обыграю Фендуко.
-Я согласен - будем играть.
Мы взяли кости. Вокруг нас собрались любопытные, которые, не дождавшись нашей драки, решили посмотреть на игру. Фендуко выиграл у меня!
Он улыбался холодной улыбкой человека, уже знавшего что будет. И не то, чтобы он был доволен - его лицо выражало старческое безразличие, потерявшее даже искорку надежды.
-Давайте ваше письмо и обещанные деньги, - сказал я. Если уж умру, то хотя бы умру не бедным!
Он отсчитал сумму равную моему предыдущему проигрышу, и добавил, что в точности такую же сумму я получу, когда выполню поручение, на что я пожал плечами. Он вытащил из-за пазухи толстый пакет, запечатанный красивой гербовой печатью.
-Вы должны дать слово, что отнесете письмо по указанному адресу.
-Кому я должен отдать его?
-Любому, кто откроет дверь.
Ругая себя мысленно последними словами, я пошел выполнять поручение.
На улице, чуть отойдя от игорного дома, я осмотрел врученный мне пакет, и сразу отогнав назойливое любопытство, решил не нарушать необычную печать. Она представляла собой странные символы в виде поломанных стрел и копий, по которым ползают две змеи. Ничего подобного я раньше не видел и решил, что это геральдический знак какого-то рода, но насколько я знал, у клана Фендуко была совсем другая живность на гербе.
На конверте был указан вполне определенный адрес, выяснив у прохожих, где находится обозначенная улица, я подумал, что дело сделано. Я сделал глубокий вдох: воздух был напоен вечерней свежестью. Мои плечи расправились, губы растянулись в беззаботной улыбке, и я отправился в нужном направлении. Идти было недалеко, но мне каким-то непостижимым образом удалось столь короткое расстояние превратить в пикантное приключение и столкнуться с превратностями ночной жизни в городе.
А всему виной то, что меня преследовал неистребимый интерес к женскому полу.
Два чудесных видения ангельской наружности проскользнули мимо меня по узенькой и горбатой улочке, заворожив неизъяснимым ароматом чудесной женственности. Я, не раздумывая, направился за ними. Все мои неприятности не стоят ровно ничего, когда такие красотки бегают по улицам.
И я твердо решил: сначала провести лучшие часы в своей жизни в компании брюнетки с томным взором или золотоволосой дамы в голубом, как небеса платье. Они семенили очаровательными ножками в направлении противоположном нужной мне улице. Судя по всему, они шли к площади Трех Владык. Стук моих сапог сопровождал их легкое щебетание, и вскоре преследование мое было замечено: меня остановил взгляд полный восхитительного гнева! О боги! Глаза-черные как ночь, с легкими порханиями ресниц, подобных крыльям королевской бабочки. Они прожгли мне сердце!
Милые создания направлялись в Храм Верховного бога Дарбо. Это великолепное сооружение вздымалось над неказистыми домишками, как исполин над лилипутами. Я не был верующим человеком, хотя мне приходилось время от времени обращаться в ту или иную веру из соображений практического порядка. Боги снисходительно смотрели на мои шалости. Кто для них человек?- не более, чем жалкий червяк. Вряд ли их всерьез интересует такой жалкий человечишка как я, заботящийся о собственном выживании. Словом, мне казалось, что я смогу с ними договориться в загробном мире. Когда надо - убеждать я умею.
Иногда выглядело уместным вмешательство высших сил в мою судьбу, спасавших меня от немедленной расправы. Моя горячая благодарность к ним стоила мне двух денежных знаков малого достоинства (ибо большего - были проиграны), возложенных мной на алтарь Дарбо. Мое благочестие дало мне прекрасную возможность приблизиться к незнакомкам под безобидным предлогом. Кажется, они приняли всерьез мое настойчивое внимание. Несколько кокетливых взглядов из-под вуали, легкое хм-хм, движение ножкой в расшитой золотом туфельке, случайно оброненный обольстительной брюнеткой веер, который я кинулся незамедлительно поднимать - вся эта игра хорошо мне знакома. И, когда наши руки прикоснулись к вееру одновременно, кажется, по нему пробежала искра, взгляды наши встретились, и … она, прошептав: спасибо, подхватив под локоть свою золотоволосую подругу, выбежала из храма. Я немного растерялся, но, …конечно же, я знал, что делать: она хотела, чтобы я догнал ее. И, правда! Я встретил женщин за воротами храма - там у нашей черноволосой красотки, будто бы расстегнулась пряжка на туфле и она присела ее застегнуть. Подружка ее, заметив меня, лукаво улыбнулась и что-то шепнула. Вдруг, блондинка направилась в храм, словно вспомнив о чем-то, уж, какую причину она выдумала - я не знаю, только она дала возможность мне побыть наедине с ее спутницей.
Я вежливо осведомился у своей мечты: не требуется ли ей какая-нибудь помощь.
Она ответила: «настоящей даме всегда требуется помощь благородного мужчины», и поинтересовалась: как меня зовут. Я представился. Ее звали Одавэна. Знакомство наше состоялось и дальше шло как по маслу. Она оказалась замужней дамой, муж ее был в отъезде и ей на вечер: часа в два ночи! требуется компания, чтобы отвлечься от «грустных мыслей». Кажется, по телу ее бегали волны неутоленного желания и передавались мне. Отлично,- думал я. - Боги любят меня сегодня. Договорившись о свидании, мы нехотя распрощались, из храма возвращалась другая дама, игриво посмеиваясь. Видимо, она тоже была не прочь отвлечься.
«Какие в этой Сафире страстные дамы!» - подумал я и отправился дальше.
В приподнятом настроении я шагал по мостовой и с уважением думал о властях Сафиры, позаботившихся о благоустройстве города: все улицы были хорошо освещены - демоны света всегда поддерживают огонь в тысяче ночных фонарей, и запоздалые путники могут спокойно прогуливаться по городу, не рискуя сломать себе что-нибудь в кромешной тьме. Большинство городов, даже самые крупные среди крупных в Светлых землях не могут похвастаться таким обилием ночных огней.
Я пересек площадь и свернул к нужной мне улице через узенький проход между домами, но, как оказалось, он привел меня к новому происшествию: до моих ушей донеслись металлические звуки и жалобные вопли.
-Эге-ге! Кажется, здесь кого-то грабят.
Двое здоровенных парней самым бесстыжим образом потрошили человека купеческой наружности - и, судя по качеству сукна, из которого была сшита его одежда - довольно богатого. Его оружие лежало поодаль. Один из бандитов примерял на себя денежный пояс, снятый с купца, а другой - прижимал к горлу пострадавшего тяжеленный тесак.
Волей-неволей пришлось вмешаться: веселая компания загородила мне путь.
-Эй вы, господа-грабители! Вы создали на этой милой улице некоторый беспорядок, не думаю, что он придется по вкусу городской страже.
Тут уж рыжебородому пришлось отложить примерку и схватиться за меч.
Но дело то в том, что мой меч тоже был не из глины сделан, а мне доводилось и прежде им отбиваться от неприятностей. Мой противник понял это не сразу - ему еще попрыгать захотелось, зато, когда на его животе выступила кровь, до него дошло с кем он имеет дело, и он, решив больше не искушать судьбу, закричал о пощаде. Его сообщник сделал ноги.
Все бы хорошо, да к моей досаде - крики и шум от драки достигли проходившего неподалеку дозора. И гнев хмурого сержанта, глазам которого представилась жуткая картина ночного грабежа в виде полумертвого от страха, раздетого купца и окровавленного человека, присевшего на землю, обратился на меня.
-Ваш меч,- обратился он ко мне, - он в крови! Вы арестованы, - он приказал солдату забрать у меня оружие.- А вам, хэлл, будет оказана помощь, но вы должны объяснить мне, что произошло. Этот человек напал на вас?- Он наклонился и подобрал оброненный пояс. - Кому это принадлежит?
Когда речь зашла о деньгах, к купцу вернулся дар речи.
-Это мои вещи, сержант. Мое имя - Гаспех.
-Вы - известный человек,- с уважением произнес солдат. - Что с вами приключилось?
-На меня напал вон тот нечестивец - беглый преступник, наверное.
А хэлл, которого вы хотите арестовать, вступился за меня и сразился с разбойником, ранив его, так что сержант вы немного ошиблись. У этого типа есть сообщник. Он убежал.
Разобравшись в недоразумении, командир дозора освободил меня и вернул меч, и также хмуро, пробормотав слова извинения за оплошность, отправился далее.
Спасенный мной купец пустился в пространные изъявления благодарности, честно говоря, я предпочел бы ее в звонкой монете с гербами королей ларотумских - что мне слова купца. Но разговор я все же поддержал - как знать - может этот человек где-нибудь еще подвернется и будет полезен. Оказалось, что он торгует с Анатолией и Кильдиадой, у него несколько кораблей и он действительно очень богат.
Он пригласил меня к себе на следующий день, на обед, и я сказал себе: о, это уже кое-что. Мы распрощались, и я продолжил путь.
Я пересек небольшую площадь, обошел древний храм, затем спустился по кривой истоптанной лестнице, которая подвела меня к заднему дворику постоялого двора, миновав его, я вышел на узенькую улочку, петлявшую меж близко построенных домов - она была удивительно пустынна: ни людей, ни собак, ни кошек. Она вывела меня к маленькому садику со старинной решеткой, за ним начиналась уже более солидная улица с богатыми купеческими домами. Я долго кружил, разыскивая – нужный, в конце концов, отыскав, постучал в тяжелую окованную железом дверь. Она, вдруг приоткрылась - я вошел. Дверь с грохотом захлопнулась.
«Какое милое место!» - подумал я.
Шумная и душная стихия игорного заведения распахнула свои объятия, как старый друг. Меня встретила хорошо знакомая обстановка: закопченный потолок, отсутствие окон, грубые столы с длинными рядами скамеек, и… милые люди с «добрыми» улыбками людоедов. Где-то я все это уже видел. Хотя все такие места чем-то похожи. Кто-то приканчивал бутылку, кто-то - партнера по игре. Стук костей и грубоватые песни моряков: Сафира - портовый город.
Какое славное место, - думал я,- да оно прямо как родное, будто я провел здесь немало веселых и приятных вечеров. Вон та рыжая кривая шлюшка - она знакома мне как сестра!
Я ни минуты не сомневался, зачем пришел сюда, твердо зная, что хочу округлить некоторую сумму и, быстро подобрав партнеров по игре, я рискнул оной, нисколько не сомневаясь в том, что делаю.
Один щербатый тип с неприятной рожей уставился на мой пояс, по-видимому, прикидывая: сколько из меня можно выжать. Мы уселись за игру в кости, проиграв битых полчаса, с переменным успехом, я поймал себя на мысли, что как-то предугадываю щербатого: вот я подумал: он почешет под лопаткой и - он почесал! Я подумал: сейчас в дверь войдет толстый мужик в красном балахоне - и он вошел! Но столь полезное предвидение слишком поздно пришло ко мне - я не успел извлечь из него пользы и обыграть соперника, которому сильно проигрывал, потому что на той самой минуте, когда осознал свои таинственные способности, на мое плечо упала чья - то тяжелая рука. Я обернулся: в меня, как фурия, злобным взглядом уставился Фендуко!
Смутное воспоминание всколыхнулось во мне.
Некоторое время этот злодей орал, насмехался и угрожал прикончить меня. От дуэли со мной он отказался, и это сильно удивляло. Закончилась встреча тем, что он навязал мне игру и, после проигрыша я слышу, что вся моя «вина» перед Домом Фендуко будет забыта, если я отнесу некое письмо в некий дом. При слове «письмо» меня как будто что-то дернуло за руку, и я даже сунул ее за пазуху, но там ничего не было. Странно: что я хотел там найти? Вспомнить я не мог.
Я вынужден по условиям игры выполнить распоряжение Фендуко. И отправился в путь. Выйдя из игорного дома, я огляделся: уже порядком стемнело. Ото всюду разносился запах цветения: весна была в самом разгаре.
Жизнь на улицах Сафиры нехотя стихала. Торговцы запирали свои лавки, завсегдатаи кабачков расходились по домам, мирные обыватели готовились ко сну. Я не торопился, рассуждая, что отдать письмо еще успею: мне не хотелось спешить, чутье подсказывало мне: перед всякими непонятными делами надо, как следует, насладиться прелестью мира поднебесного.
Я был бысовершенно доволен жизнью, если бы не мое слово. Но, махнув на все рукой, я решил не хоронить себя раньше времени и, беззаботно насвистывая модную песенку, побрел потихоньку вперед.
Вдруг, нелепое наваждение смутило меня: две прелестные дамы в дорогих одеждах возникли передо мной, но они уходили, и я рассмотрел лишь их спины. Что-то подтолкнуло меня, и я погнался за ними. Услышав топот моих сапог, они обернулись. О, боги! Где-то совсем недавно я видел эти роскошные изгибы, мягкую ложбинку на груди, а чудные ресницы, как опахала, приоткрыли удивленные глаза.
-Уважаемый хэлл Жарра, там, в храме мы обратились к вашему великодушие и скромности, - вы пообещали не преследовать нас,- и вам, как, достойному рыцарю, была обещана награда. Почему же вы нарушили свое обещание?
-Баронесса, а что если он нанят моим мужем?- взволнованно прошептала блондинка.
-Нет. Я не думаю,- упрямо, надув губки, возразила моя черноволосая фея, имя которой вертелось на языке, но вспомнить его я не мог.
-Что вы молчите, хэлл? Вы проглотили свой язык?- бесовка расхохоталась.- Я прощаю ваше невежество-оно вполне объяснимо. Мужчины как мухи, моя дорогая,- обратилась она к подруге,- летят на все сладенькое, куда бы его не унесли. Вам надо искупить свою вину, хэлл Жарра. Вот вам десять баалей. Отнесите их в Храм Верховного Бога. Они пойдут на благие дела. И не забудьте - в два часа! До скорой встречи, мой любезный, разговорчивый хэлл!
Ни слова не дождавшись от меня в ответ, женщины испарились. А у меня остались деньги, непонятное письмо и много вопросов. Тем не менее, я отправился в Храм Дарбо, нашел там жреца и передал ему пять баалей, пять же оставил себе - боги поймут меня. Мое физическое тело гораздо больше нуждается в разменной монете, чем их эфемерные субстанции.
-На храмовые нужды, значит?- мерзко хохотнул человек, внешность которого скорее соответствовала исполнителю казней его величества, чем жрецу, охраняющему святыни.
Выйдя из храма, я хотел пересечь площадь, но навстречу мне вышел дозор. Его начальник незамедлительно приблизился ко мне и весьма недовольным тоном осведомился у меня: чего это я так поздно шатаюсь по городу - одной истории с грабителями мне показалось недостаточно?
Интересно: о какой истории он говорит? Я смотрел на него во все глаза и ничего не понимал. Похоже, этот человек знает меня или где-то встречался со мной, но при каких обстоятельствах - я вспомнить не мог. Вдаваться в ненужные расспросы я не стал. Промычав в ответ что-то невразумительное, я попросил разрешения удалиться.
-Идите, идите! И смотрите: не найдите себе новое приключение,- ухмыльнулся он,- ишь как налакался,- обернувшись к товарищам, сказал он,- так напился, что ничего не понимает бедняга.
Я проделал оставшийся путь, никуда не отклоняясь, и постучал в искомую дверь. Она отворилась. Я вошел. Дверь захлопнулась.
Милое приятное заведение для азартных игр, ведь надо же где-то развлекаться добрым гражданам Сафиры! И ее гостям, к числу которых отношусь я.
Чем я и занялся. Странно, но игра шла каким-то заранее известным образом: я удвоил, имевшуюся в наличии сумму, соперники мои огорченно вздыхали - щербатый тип грозно ощерился, мне уже казалось: он развяжет драку, но в самый последний момент я проиграл все, что у меня было с собой. Не успел я оправиться о пригрыша и привести свои мысли в порядок, как новая напасть - чья-то дерзкая рука трясет меня за ворот. И это: грубо, нагло, неуместно.
О, это кэлл Фендуко живой и здоровый, и злой как демон. Я чувствовал, что знаю, как он поступит: он не станет убивать меня при свидетелях, а лишь впутает в какое-то темное дело, и отправит туда, куда идти мне точно не хочется. Я не знал: почему, но что-то сопротивлялось во мне. Я даже подумал, что для меня предпочтительнее драка с тем щербатым типом. Но от дел кэлла Фендуко меня просто мутило.
Поорав, о, и это мне было хорошо знакомо, он предложил игру. Я соглашаюсь! Хотя все во мне противится этому.
Не удивительно! Бесславный проигрыш – вот, что я нашел в этом заведении.
Мне протягивают конверт – условием игры было то, что я отнесу его по адресу. У меня какое-то неприятное дежавю. Я медлю и очень хочу задать кое-какие вопросы, но почему-то сдерживаюсь. Все-таки взяв пакет, я выхожу на улицу. Везде волнующее весеннее благоухание, луна плывет в безмятежном величии, по улице веет теплый ветер, и все дышит покоем.
Теперь по прошествии времени я все думаю: что-то удерживало меня от опасности в ту ночь.
Я тогда не спешил. Прислонившись к стене, молча любовался ночью и, наверное, потому что я тянул время, чей-то слуга моей успел меня перехватить. Я не сразу его понял, но парень втолковал мне, что у меня с его хозяйкой назначена встреча. Вот это да! Интересная манера устраивать поздние свидания молодым незнакомым эллам - я то в точности был уверен, что в этом городе у меня знакомых женщин нет, но все же покорно пошел вслед за слугой, ибо идти мне было больше некуда, а проклятое письмо подождет!
Слуга провел меня в тихий богатый дом с наглухо закрытыми дверьми и окнами.
-Подойдите к задней стене, вас уже ждут,- прошептал мой провожатый и бесследно растворился в ночной мгле.
Я подошел к указанному месту: из маленького узенького окна на втором этаже выскользнула веревочная лестница и соблазнительно закачалась у меня перед носом. Я не привык к подобным проникновениям в дома, и восхождение мое оказалось не слишком ловким, но все же я попал внутрь. Старания мои не оказались напрасными.
Это была дивная ночь. Я и не подозревал, что знатные дамы могут быть такими раскованными и страстными. Партнерша моя не пожалела ласк, словно сама упиваясь ими. Имя ее Одавэна, загадочное, как она сама, чарующее, словно летняя ночь с ароматами трав и цветов. Эва! Да так я, пожалуй, из бродяги стану поэтом. Хотя одно другому не мешает: все поэты - те же бродяги. Но ум мой слишком насмешлив, душа цинична – нет, не бывать мне поэтом. Но любовницу свою я, наверное, долго буду помнить. Только одно отравляло веселье: время от времени проскакивала мысль о муже красотки. Слуг она, хитрым образом, удалила, но мужья - такая штука - они всегда неожиданны, как летняя гроза. А ввязываться в новую драку мне не хотелось. Вообще, я по природе, очень миролюбивый человек, лишь под влиянием обстоятельств вынимающий клинок из ножен. Вся эта трубадурская чушь о рыцарях - полночный бред пьяных идеалистов. Рыцари по сути своей - самые практичные расчетливые ребята, которым убить – раз плюнуть - но они предпочитают видеть в этом определенный смысл. Но если кому-то хочется верить в сказки – пускай верит.
Итак, я не был в душе рыцарем из стихотворения возвышенным и идеальным: в душе моей жил расчет, именно поэтому я влезал в разные глупости гораздо чаще, чем того требовала необходимость.
Зато, надо полагать, я оказался хорошим любовником, ибо дама моя вздыхала, что есть мочи на шелковых простынях, и провожала меня к окну столь томным взглядом, что я снова чуть было, не очутился в ее объятиях. В награду за восхитительную ночь мне был подарен, снятый с ее прелестной груди, медальон. Она сама надела своими нежными ручками его мне на шею. Мы с большим сожалением расстались.
Я спустился все тем же способом: по веревочной лестнице.
Ночь была на границе своих владений. Она будто затихла перед полным отступлением, словно медлила: уходить - не уходить. И все было в ожидании этого момента: ставни, чтобы заскрипеть, петухи, чтобы загорланить, коровы, чтобы замычать, девушки, чтобы надеть свои кружевные косынки - мир ждал пробуждения.
Я устало присел на кромку дороги. Эта ночь измотала меня.
Я тупо разглядывал конверт, тихо рассуждая вслух:
-Если я снова пойду туда, то, скорее всего, опять вернусь в то место, где меня поджидает Фендуко.
Что делать? На мгновение я почувствовал себя полным болваном. И поверьте: это чувство - не самое приятное в мире. Как же мне доставить треклятое послание.
Я сел и призадумался: что же делать? Ясно уже, что с письмом дело нечисто. В тот момент я как будто понял, что не один раз появлялся в игорном доме, но Фендуко воспринимал каждое мое появление по-новому, как впервые.
К сожалению, я дал Фендуко слово. Слово отнести письмо, а как раз это мне не удается. Слово отнести, отнести…Но я не давал ему слово открывать его. Читать чужие письма – недостойное дело, но если посмотреть на все с другой стороны, то для того, чтобы сдержать слово и отнести письмо мне может помочь его содержвние. Может, в нем есть подсказка как это сделать, таким образом, я не нарушу клятву. Что ж, человек такое создание, котрое может убедить себя в чем угодно, если это соответствует его интересам.
Я решил проявить гибкость в вопросе морального свойства - другого пути уменя не было. Нарушить слово, данное другому благородному человеку, хотя бы и с повадками шакала, я считал для себя недопустимым.
Итак, я вскрыл конверт - липкая тайна расползлась по моим пальцам, сжала мои ладони, просочилась в самое сердце - мне стало жарко, потом холодно!
Лист бумаги был девственно чист.
«Может, какие-то тайные чернила»,- подумал я.- «Что же это? Что? Безумная выходка Фендуко?»
И сквозь красивые водяные узоры бумаги начали проступать буквы, скоро смог читаться весь текст:
«Получателю сего письма.
Если вы вскрыли конверт, раньше означенного срока, знайте: вы избежали участи своих предшественников. Но теперь, вы - тайный участник Истории. Вам следует молчать - сожгите письмо. Данное вами слово переходит к магу Белого Храма. Вы будете должны ему за спасение своей бесценной души, ибо третья попытка проникнуть в Двери навсегда бы закрыла для вас выход во внешний мир».
Это еще что за шутка! - возмутился я. Но не успел больше ничего сказать, потому что письмо вспыхнуло в моей руке, и я отбросил его на землю, успев обжечь руку.
Вот так магия! Надо подумать о том, что же делать. Возращаться в игорный дом у меня не было никакого желания. Денег у меня довольно. Свои - я уже вернул, а более - мне было ненужно. Только бы убраться подальше отсюда. Ни черные, ни голубые глаза красоток, ни горы золота меня уже не остановят.
Я понял только одно: письмо задурманило и меня, и Фендуко.
Ясно, что он не может выбраться из игорного дома, и от отчаяния обратился ко мне. Интересно: скольких человек он уже посылал с подобным поручением, странно, что по городу не поползли какие-то слухи.
Я решил дождаться утра и разузнать все как следует. Утро не замедлило себя ждать: едва я о нем подумал, как внезапно вспыхнул рассвет, нежными лучами, пронзительно коснувшись моих глаз, измученных ночью.
Выбравшись на городские улицы, залитые солнечным светом, я побродил по трактирам, заглянул на рынок и выяснил интересные вещи: оказывается, кэлл Фендуко старший уже с год как пропал. Вся его семья сходила с ума. Розыски ни к чему не привели, испарился он при невыясненных обстоятельствах.
Дрожь прошла по моему телу: судя по всему, я имел дело с духом!
После долгих колебаний я решил все же зайти в игорный дом посреди белого дня, но Фендуко там не обнаружил, а на мои расспросы о нем люди удивленно отвечали отказом.
Еще я узнал с помощью городских сплетен, что некоторое время спустя после исчезновения Фендуко, появился некий человек, рассказывавший, что к нему обращался человек похожий по описанию на кэлла Фендуко с просьбой отнести какой-то письмо, но выполнить его просьбу он не смог, объясняя все магией и колдовством.
Семья Фендуко вместе со жрецами Дарбо пытались вытрясти правду из этого человека, но так ничего и не узнали; что с ним стало дальше - горожанам неизвестно, но история эта заставила всех замолчать. Если и были другие жертвы ночного видения, то рассказывать о нем не стали, опасаясь расправы. Лично я был уверен, что Фендуко обращался не только ко мне.
Выяснив, что мне было нужно, я не стал мешкать. Сев на моего верного коня, выехал за крепостные стены.
Унося ноги из Сафиры, я думал о тайне кошмарного письма. Мне казалось, что мой ночной Фендуко - все же не дух и не оборотень, а живой человек, я хорошо помню: как он вцепился мне в горло, и даже запах этого человека стоял у меня перед носом. Еще я был уверен, что близкие заплатили бы хорошие деньги за его возвращение домой. Вот тут все мое существо теряло невозмутимость и требовало от меня каких-то неясных мне пока действий по разгадке тайны. Но я уже обжегся, бегая всю ночь по городу, гонимый мыслями о долге, до тех пор, пока не пересмотрел свои принципы. Видимо, письмо действовало на какие-то особые человеческие мотивы, загоняя человека в заколдованный круг - другого объяснения я не находил. Что касается содержания письма, то все напоминало розыгрыш, и если бы не пузырь от ожога на моей руке, то, возможно, я тут же посчитал его ночной фантазией.
«А интересно,- подумал я,- вся жизнь человеческая является неким подобием проклятого письма: искушения, обязательства подстерегают нас на каждой шагу». Тем не менее, кругленькая сумма из новеньких недавно отчеканенных баалей приятно щекотала мой карман. Я задумался о материально-осязаемых вещах, в которые их можно обратить.
-Вы - раб желудка,- сказал я себе. - Вам следует мечтать о любви, о подвигах, о славе,- и тут же возразил, - все это…преходящее. А жареные фазаны, ветчина, сыр…вечны как сама жизнь.
Итак, мои баали представились мне в виде беленьких барашков, стройным отрядом бегущих к жаровне.
Провидение умнее нас. Отяжелив наше существование разными призрачными желаниями, оно все же позаботилось о нашем утешении, создав на радость человеку много прекрасных созданий.
Я завершаю исповедь голодного дикаря, а насчет обещаний никогда не возвращаться в Сафиру, то я не стал тогда зарекаться и правильно сделал: мне не удалось избежать новых встреч с ней - в конце концов, у каждой истории есть свое продолжение, а у каждой тайны - разгадка.
Путь рыцаря главы 1-3
© Copyright: Людмила Ардова, 2008
Свидетельство о публикации №208061500176
Свидетельство о публикации №208061500176
Рецензии