мы безглазые

мы безглазые

В комнате, возле окна, на кровати лежал человек, или лучше сказать старик ,со сморщенным лицом, да и вообще всем телом, только оно было прикрыто пижамой и легким одеялом. Зашла медсестра, Вера, и она не была как обычно показывают в фильмах, стройной , молодой блондинкой и.т.д. Вера была обычной, немножко полненькой женщиной , уже довольно с годами на плечах, если так можно назвать лет сорок пять, имеющая самую стандартную семью, ну и как у нас обычно, стандартной семье зарплаты всегда не хватает на жизнь, вот она и подрабатывает частными медицинскими услугами.
       На улицы был прекрасный , солнечный день весны , возрождение, и вид этого старика с таким видом предсмертья, предавало вид в комнате очень безжызненый, и неприятный. В глазах Веры было заметно жалость к этому человеку, она просто слабым голосом поздоровалась, и приступила к приготовлению для медпроцедур.
 -- Здравствуй, Вера, -- тихим голосом поздоровался пациент, -- что, пришли опять помучить меня? Лучше оставьте уже Богу сделать свое дело. Отправлюсь уже в другой мир, но перед этим , я бы хотел рассказать вам одну историю.
       Вера безразлично дернула на это плечами, просто ей и так хватало своих историй и проблем, ну а пока она делает процедуры, пускай старик поболтает, ее это не раздражает. Ну а на самом деле этот рассказ скорее нужен был самому рассказчику, это было что-то вроде исповеди для самого себя, и даже ему не так уж и важно было, насколько внимательно его слушают. Главное , что он себя слушает, он решил прожить свою жизнь по второму разу, а это намного слаще, и счастливые жизненные моменты намного приятнее, и сильнее. Когда мы почти все теряем, только тогда мы можем реально оценить, насколько мы были богаты, и все это богатство проходило перед нами , а мы ее не замечали.—Так вот , Вера, когда мне было пять лет и уже наступало шесть, я конечно понимаю, что сейчас гладя на меня трудно представить , что я вообще был ребенком, но это все-таки было…
       --Николай,-- было слышно обращение матери из другой комнаты, -- ты уже готов. Нам пора, не пристойно в первый же день учебного дня, опаздывать.
-- Мама, может все-таки надо было записываться в школу для инвалидов.— С жалким тоном ответил Николай, сидя на кровать. Над ним насмехались до сих пор во дворе другие дети, и ужасался того , что будет в школе.
-- Нет! Ты такой же как все, и пойдешь туда , куда все идут! – С уверенным тоном, ответила мать, входя к Николаю в комнату. – Ну , пошли!
       Николай взял костыль, и слез с кровати. У Алеши одна нога была чуть короче другой, и конечно же он из-за этого был посмешищем и забавой для других детей.
       Николай пошел в школу в первые. Все дети пошли в школу. И только те, кто пошли в первые, пришли с родителями. Ну и конечно их, то есть Николая с матерью, не оставили без обсуждения ни взрослые ни дети. Другие дети, с насмешкой и предвкушением забав. Взрослые же по-разному, и с жалостью, и с осуждением и над Николаем и над его матери, за то ,что привела Николая в эту школу, ну а больше из-за того , что она одинокая мать. Одиноких матерей , конечно после войны, было довольно много, ну а эта, это не понятно от кого родила, и вообще никогда замужем не была. Зато мать Николая всегда держалась уверенной, и ничего не стыдилась, от чего бесило других.
       Николай зашел в класс одним из последним и конечно же , хоть и по одному месту, но все места за партами были заняты. Его никто не хотел пускать, что бы он присел вместе с ним и Николай долго пытался найти себе места. Пройдя между рядами парт, Николай вдруг услышал с заде;
-- А ну встань!
-- Ты что, Слава! Мы же с тобой друзья!
       Николай, ковыляя с помощью костыля, развернулся на разгавор, в прочем, как и весь класс, и стал глядеть на двух мальчиков, которые спорили.
-- Встань, сказал!—Более громким, и грубым голосом , повторил Славик , своему приятелю.
-- Ну ладно, я тебе это напомню! – Со злобой и ненавистью, вставая, сказал обиженный мальчик.
-- Ну что уставился, -- обратился Славик к Николаю, -- давай садись!
       Для объяснения надо сказать, что этот Славик, являлся в этом классе авторитетом, его отец занимал высокую должность, он был и физически самым сильным, да и в прочем видно было , что вырастит довольно симпатичным, и все другие мальчики ему завидовали, и хотели дружить с ним. Между Николаем и Славиком завязалась , никому не понятная, дружба. Славик всегда защищал Николая, у них были свои общие секреты, и водитель отца Славика , подвозил и Николая до дому после уроков. Так прошло семь лет учебы.
       В один день, Славик не пришел в школу. Николай не удивился, и не встревожился, хотя следовало бы. Начался урок ботаники. В класс зашел директор школы, такой неприятный и с суровым лицом.
-- Так, дети!—Обратился директор к классу.—Вы уже довольно взрослые , и должны многое понять и оценить! – Через тело Николая прошел непонятный холодок, да и все другие ученики были довольно напуганы.—Так вот! Отец вашего коллеги ,Славика, оказался врагом народа, и поэтому он, то есть Славик, больше не будет здесь учится!
-- А гдее…?—С большим страхом и полностью пересохшим ртом, решился спросить Николай.
--Что?!—Директор школы был не в себя от ярости от такой наглости и бесцеремонности. –Кто?! Ну да, конечно, этот ковыляга, его приятель, у тебя наверное такие же мысли в голове! А ну отвечай!— Николай от полного испуга не мог даже губами пошевелить. Все знали , что такое значит, иметь на себя клеймо «враг народа»-- Что уставился, поднимайся и отвечай , когда с тобой директор школы говорит!
       Николай, с помощью палки, которую он поменял пару лет назад на костыль, с трудом и дрожью поднялся на ноги.
       С того дня для Николая настали тяжелые времена. Как он потом узнал, Славу, в месте с родителями отправили в ссылку. С Николаем боялись иметь дело, его избивали и насмехались. И вот, в один день его так избили, что его парализовало, и Николай вообще перестал ходить. Мать держалась принципа , что пока человек дышит, и думает, то он полноправный член общества, и поэтому искренни не понимала, почему сын ,все время такой унылый.
       Николаю как-то пришлось остаться домой одним. Он подтянулся руками, схватившись о кровати , подтянулся, и упал на пол , потом стал подтягиваться в сторону кухни, где ,он знал, что в верхнем шкафу лежат таблетки, от чего он не знал, но знал, что мать пила их , когда голова болела. С большим трудом он добрался до шкафов кухни, и уперся спиной, что бы отдышатся. Отдохнув, Николай потянул стол ближе к шкафам кухни, потом , с большим трудом , подтянулся и поднялся, через стул, на самом столе, от куда и можно было достать свое лекарство от мучения. Таким же путем, уже с забитым карманом, Николай вернулся в кровать. То ли со страхом, то ли с радостью, что наконец то закончатся муки, Николай не мог понять, какие же то, все-таки чувствует чувства, глотая эти таблетки. Тошнота появилась довольно скоро, из-за рта потекла пена. Мать Николая вернулась домой чесов через пять. Самоубийца лежал на кровати с видом отсутствия, он считал себя не человеком, уродом, даже такое простое ему не удалось совершить.
       Прошло три года. Николай уже имел инвалидную коляску и частенько выходил на прогулки. Поначалу ему было стыдно и неудобно из-за жалобных взглядов, но потом привык, и это его не волновало. Такой вид жизни стал для него нормой.
       Как-то субботним днем, Николай , как обычно, вышел на улицу подышать свежим воздухом. И вот, прогуливаясь в маленьком парке, через тротуар- край парка, на другой стороне улицы, Николай увидел Славика. В голову ударило адреналин огромной радости, сердце бешено забилось, и он помчался, крутя руками колеса коляски, к своему другу. Не что его больше не волновало и не интересовало, только его друг, там, с любовью улыбающийся. Коляска слетела с тротуара, и Николай не мог понять, почему на лице друга , появился ужас. Сильный удар с боку, полностью разбила коляску, Николай не заметил машину, когда выкатил на дорогу. Боли Николай не чувствовал, только то, как уходит в сон в небытие , ему было безразлично.
       -- Ну что- ж,- то ли в сон, то ли в реальности, услышал мужской голос Николай, - операция конечно будет сложной, даже я бы сказал, экспериментальной! Процентов мало, мягко говоря! Но, если вы согласитесь , то может произойти чудо! Такие операции мы изучали только при обсуждениях, никогда на практике, кто-то был против, кто-то нет, ну вы сами понимаете, вам решать!
 -- А я уже решила!—Уверенный голос своей матери услышал сын—Делайте! Я знаю , у вас получится.—Мать с большим трудом прятала слезы , она должна была выглядеть так как обычно, сильной и уверенной, хотя на самом деле это было не так. Она прятала, и обманывала такие чувства даже от самой себя, привыкла даже себя обманывать.
 Алеша не знал точно о чем идет речь, в каком он положение, но примерно догадывался.
       Дальше пошли долгие времена адской боли, перемещений из одного места больницы в другую, скальпель, ломания костей, потом сращивания, потом опять те же процедуры. Из всего этого Николай реально чувствовал только боли, остальное, голоса, перемещения, уколы, все было как сквозь сон.
       ***************

       По тротуару, уверено и радостно, шел уверенный и радостный молодой человек. Николай торопился обрадовать свою мать с тем, что получил диплом. Только ее уверенность и настойчивость заставила его пройти через этот адский путь, и теперь он стал окончивший университет с дипломом на отлично, по физике- математическому факультету.
       Через неделю Николай получил странное письмо, он получил приглашение для работы , о которой никому конкретно ничего не должен был говорить. Так он и познакомился с Королевым, с тем самым , о которым он так много слышал. Николай стал одним из команды того, кто открыл космос для людей, он был на верху своего счастья, хоть и приходилось работать почти круглосуточно.
       Как то Николая пригласили в одно место, трудно было, вообще, назвать приглашением, поскольку он, вечером, возвращаясь с работы был встречен перед своим жилищем людьми, которых нельзя было спутать ни с кеми другими. По спине Николая прошел не человеческий холод. Его усадили в машину, он знал, что многие , которых забирает к себе КГБ ждет адская участь. И вот он , уже всю жизнь пройдя через ад, начавший уже такую райскую жизнь, неужели все начинается с нова? И знал, что на этот раз он уже не выдержит, поскольку ему судьба дала почувствовать сладость жизни. Уже ночью, машина приехала к какому-то зданию, всю дорогу все молчали.
       -- Выходи, приехали! – Пригласил один из машины, довольно приятным голосом.
Все вышли и направились к зданию, вошли в него, поднялись на второй этаж и пошли по коридору.
 -- Тебе сюда , -- указывая на одну из дверей, направил Николая тот же человек с приятным голосом.
 За столом сидел худощавый человек, по виду измотанный, усталый.
 -- И так, вы Николай.— И не давая подтвердить приглашаемому продолжил.—Вы работаете в ракетной программе, так?
 -- Ну да! – Смущено подтвердил Алексей.
 -- Ладно, перейду с разу к делу. Вы знаете, что творится сейчас на Кубе?
 -- Конечно!—Не колеблясь ответил Николай, кто ж не знает? Вся страна!
 -- От сюда вас повезут в аэропорт, вы полетите туда , на Кубу, как делегат от СССР, по ознакомлению и для определения гуманитарной помощи народу Кубы. Ваших родственниках оповещат о вашем отъезде. Другие инструкции получите в самолете, или уже на Кубе. Больше мы уже не увидимся, так что прощайте. За дверью вас ждут, у них все ваши документы, одежду подобрали приличную, ну и все там мелочи. Приятного полета.
       Николай был ошарашен таким поворотом событий. Он летит за границей, и с таким важным заданием, помочь народу, борющему за коммунизм. Вся это спесь сразу слетела с него как только он вошел в самолет. Николай увидел там очень много знакомых с которыми он работал, это были разные специалисты по разработкам ракет. Некоторых он знал довольно близко, некоторых мельком, кое-кого вообще не знал.
       Николай, хоть и был в команде Королева, только один раз смог пообщаться с ним. Королев подбирал какие-то бумаги, которых он уронил в коридоре, и в это время, по тому же коридору, Николай возвращался из туалета. Он быстро кинулся помочь главному конструктору. Они оба встали, после того как все подобрали, в коридоре больше никого не было.
 -- Спасибо , Николай! Не удивляйтесь, хоть мы и не общаемся, я знаю всех с кем работаю, я сам вас выбрал и знаю про вас все и через все то, через чего вы прошли. У вас огромная воля, и у вас будет большое будущее! И еще, знай, то что мы делаем, это не только добро, для полетов на другие планеты или обороны страны, это еще можно обернутся в огромное зло! Не забывай никогда про это!--
И он ушел дальше по коридору , не давая даже что-то ответить Николаю.
       И этот случай сразу же вспомнил Николай, войдя в самолет и видя всю эту «делегацию», в которой и он состоял.
       Мы прилетели. Куба! Что о ней говорить, да и вообще о любом другом месте на этой планете, люди не придумали, или не могут пользоваться словами, теми которые есть, чтобы словами что-то описать! Это надо видеть, слышать всей своей душой!
При посадки нас встретил сам Фидель Александро Кастро Рус. От этого человека шла большая энергия. Он, лично приехал приветствовать нас от имени своего народа, не потому что так принято, или чтобы угодить нашему, тогдашнему правительству! Он пришел приветствовать нас, как обычных людей от своего обычного народа, и даже не обращая внимания на КГБистов, которые были нашими главарями, подошел к нам, и попросил, чтобы сфотографироваться всем в месте, так сказать для истории. Люди из КГБ были наотрез против фотографий, что и нам не разрешали, но я и еще трое ребят все-таки решились и не послушались. Сфотографировались, от чего нам пообещали припомнить на родине. Не буду рассказывать какие тогда были напряженные времена, вы и так знаете, могла быть атомная война, мы работали. Не знаю почему, но Фиделю, из всех четырех, которые сфотографировались с ним, я ему понравился больше всего, он говорил мне потом, что увидел на мне глубокий шрам пройденных несчастий, и он очень похож на шрамы его народа. Как-то, однажды вечером, он не так-то часто, но посылал за мной по вечерам, после работы, просто чтобы поболтать по душам, Фидель вел себя очень сжато. Мы сидели перед домом, за столом, смотрели на закат, просто романтика! Только в воздухе чувствовалось какое-то беспокойство. Фидель вытащил сигары, предложил мне, хотя знал, что я не курю, о чем я и напомнил:
 --- Да возьми! Хоть на память, или патом начнешь курить, кто знает что нам уготовлено, из-за того что мы творим!—Короткое молчание, потом тяжелый вздох.--- Слушай, вы находясь только под вашими приказами и практически взаперти, не знаете что в мире за все это время происходит, и я ничего вовремя наших бесед не говорил, только для того, чтобы чувствовать себя, хоть на короткие миги просто человеком, обычным, простым человеком! Выходит что я даже, как-то использовал тебя!—Видя мои намерения на его высказывания, он перебил меня.—Так вот, тебя и тех , других , которые сфотографировались с тобой, ждет на родине как минимум хорошая взбучка от КГБ, тебя тем более, из-за наших встреч и бесед. По этому я предлагаю тебе новую жизнь, не перебивай, дослушай. Вас скоро отправят обратно, в СССР. Тебя же я хочу отправить в США, это последнее место, где тебя искать будут. Тебе сделали уже документы, я открыл тебе небольшой счет там.
-- Но ведь это предательство! И там Мама.
-- От того, что тебе под ногтями будут вкалывать иголки, твоей маме не будет легче, и потом, какое это предательство если свои своих же граждан убивают, там империя, там просто русская империя.
-- Почему же, там все национальности имеют одинаковаи права!—Уже не уверено ответил я.
-- Ты же имеешь такое образование, а дурак!
-- У вас в политбюро, кроме русских, в крайних случаях славян видел? Ну Сталин это отдельное. Пройдясь по другим Республикам, начиная с председателях колхозов до генсеков республик, кого-то кроме русских, славян видел?! И так и будет, и из-за этого СССР через какое-то время лопнет, потому что другие народы возненавидят русских. Все делали вместе, а все достается одному народу. Воевали в месте , а все фильмы про войну, про то как русские победили фашизм! Строили, изобретали в месте, а все опять только про один народ! Пойми в мире, и даже я не знаю, что там за народы живут! Госязык, опять , русский , название денек, русские ! И такого полно. Я не хочу строить у себя такого типа коммунизм! Не все народы равны у тебя в стране. Я пользуюсь твоей страной, также как они моей, это всего лишь временно, это политика , дальше будем просто улыбаться друг другу как хорошие друзья!
-- Я даже не знаю, что и сказать!— Чувствовал себя я желе, после всего услышанного.
 -- Ничего и не отвечай!—Послышалось звуки приближающихся машин. – А вот и тот того мы ждали! Он нам в твоем деле поможет, для отправки за границей, и устроить алиби, чтобы на твоих близких не нажимали!
-- Кто же это? – Я был уже как желе под открытым солнцем.
-- Друг! Че! – Видя мое состояние, и недоумение, Фидель расхохотался во всю. – Че Геваро!—В месте с хохотанием объяснил мне.
--Что…..?
-- Да тот самый! Мы втроем сфотографируемся, он часто бывает в СССР, будет интересоваться о твоей матери, как ей живется и все такое. А твоему начальству, покажет нашу фотку втроем, скажет, что встретил тебя у меня, ты ему очень понравился, и решил взять с собой в свои джунгли, для того, ну чтобы, как бы, рассказывать, как в СССР прекрасно! Лично ты бы не успел отпросится, потому что он очень торопился, и он, как бы считает, что я за тебя это и сделаю и мне не откажут! Ведь наши страны друзья!
       Моторы автомобилях заглохли. Через какое-то время к нам стал приближаться он. Честно говоря , я его немного по другому представлял. Хотя какая разница для меня тогда была, я был в таком шоке.
 Фидель встал на ноги, и я за ним! Наверно совсем глупо выглядел. Кастро и Геваро обнялись как самые старые друзья, потом Че Геваро посмотрел на меня, улыбнулся, пожал мне руку, посмотрел на Кастро и спросил весело:
-- Ну, что? Этого спасать будем?
-- Он самый! Поможешь? Хорошего человека надо спасать!
-- Сделаем!—Уверенным голосом подтвердил Че Геваро. Потом обратился ко мне:-- Ты ,Николай не беспокойся, в Америке тебя не найдут не КГБ не ЦРУ. А знаешь почему? Потому что я отправлю туда где и в голову не придет тебя искать, поближе к Кеннеди, устрою тебя в его свите, там где тебя не будет видно, не будут фотографировать!—И расхохотался в месте с Фиделем.
       Потом все втроем сели за столом и стали говорить, но не о политике, просто говорить как трое друзей сидящие в месте. У Кастро, как и у Че Геваро были одни и те же взгляды, война это зло, и это зло не надо выпускать. И вот они, впереди колон, все-таки не могут не пользоваться этим злом. А ведь весь мир смотрит на них, и те колоны, которые идут за ними, восхищаясь ими, стараются быть похожими на них. Но они не хотят быть идолами. Они просто хотят, чтобы людям жилось лучше, всем людям, и понимают, что этого им не по силам, не по силам не одному человеку, потому что мы просто люди. И хотя они это понимали, инстинкт сделать больше лучшего для людей не покидал их. Фиделю, к примеру, пришлось очищать свою страну, выгоняя наркодилеров, убийц и других опасных преступников из своей страны, но ведь эти же преступники появились в других местах. Так что на земле не стало меньше зла.
       **********************************

 У Ника Дигмана был свой маленький кабинетик, он отвечал за тем, какую речь говорил Кеннеди, и уже в будущую, не слишком повторятся, ну и за добавки, красивые добавки к речам, которые были практически составлены его советниками. Николай, то есть Ник, попал в свиту Кеннеди не так скоро, как было спланировано, практически за пол года до покушения. Возможно, всеми любимый президент и был раньше таким сильным и смышленым, как его показывали народу, но когда Николай—Ник Дигман попал к нему в советники, так называлась и его должность, Кеннеди был уже сильно разбит болезнью Эдисона, и лопатами глотал амфетамны. Короче говоря, президент великой державы просто стал наркоманом. Сам Дигман, никогда лично не говорил с президентом Кеннеди, видел его из далека только. Так что убийство идола Америки было на руку, можно сказать, если только поиронизировать, самому Кеннеди. Потому что еще пару месяцев, и Кеннеди из великого идола, превратился бы в обычного наркомана, который не способен ничего предпринять, и его давно бы забыли.
       В Америке Дигман жил обычной, американской жизнью. После того как убили Кеннеди, для него работы в политике не оказалось, да и он не особенно хотел светится. Устроился в одной из библиотек Нью-Йорка библиотекарем, старался ни с кем не связывать какие-то отношения.
       -- Так уж и не какие?—Уже с интересом, слушая историю Николая, ехидно спросила Вера, которая уже давно уже должна была уйти, но история рассказчика заставила ее остаться.
 -- Ну почему же! Часто ходила в библиотеку одна девушка,-- на лице Веры появилась улыбка,-- ее звали Сью. Мы понравились друг другу, поженились, потом появилась дочь, Катрин.—На лице Николая появилась грусть. – После пяти лет рождения Катрин, они попали в банальную автокатастрофу и они погибли. Я бы мог многое рассказать об наших отношениях с Сью, как все происходило, как праздновали разные праздники, как радовались рождению Катрин, наши дни рождения праздновали, годовщины свадьбы, появления семейных друзьях, но это мое слишком личное. Извини Вера. Зато могу рассказать про очень важное, я в Америки поверил в Бога. Да ОН есть! И я не раз убеждался в этом, не раз убеждался, что на все наши вопросы есть ответы в Библии, абсолютно на все, просто надо поверить и уметь находить их там.—Вера как-то без доверия и с грустью посмотрела на старика.
       -- Да в церковь я хожу, и Библию читаю, и Бога прошу, а все равно в нищете живу.—Почти со слезами на глазах, глядя в некуда, грустно и тихо на все это ответила Вера.
       -- Я тебе, Вера одну историю расскажу! Помнишь, в Америке почти до недавнего времени, негров от белых отделяли. В барах не пускали негров, были специальные бары для них, в автобусах тоже были специальные места для них, ну и тому подобное. Хоть в конституции США, сотни лет не меняющейся и чем они очень гордятся, написано что все люди равны и у всех равные права все-таки дискриминация негров даже по сей день есть. Так вот, Вера в одном городе США, в одной церкви, собрались негры и думая как все-таки решить всю эту проблему, решили в прямом смысле делать так как советовал Иисус. Помнишь Иисус говорил, что если тебя ударят по правому щеку, то подставь и левую чтобы тебя ударили. Эти люди разбились в несколько групп, те самые негры, и одна из групп, человек 4-5-6 вошла в бар для белых, и уселись за столики. Их очень жестоко избили, они абсолютно не сопротивлялись, их выкинули на улицу, приехала полиция, арестовала и увезла. Потом появилась другая группа негров, и все повторилась. Потом третья , четвертая и в конце концов и у тех которые избивали и полиция не знала что делать. Негров пустили в бар только для белых. Об этом случае узнали в другой части города, и все повторилось. Потом все перенеслось в другие города, штаты и так далее. Негры Америки получили права путем советов Иисуса. Так что не унывай Вера, все у тебя уладится!
       Вера как-то встряхнулась, и сказала:
 -- Да сказки все это!
 -- Что сказки? – С недоумением, спросил старый Николай.
 -- Ну все, про детство, ракеты, Кастро, негры твои, Америка! А как обратно вернулись, и почему, ведь в Америки жить лучше?
 -- Даа Вера! Ну ладно достань-ка из серванта шкатулку серебряную, мне от сюда не видно, но ты ее заметишь. А вернулся я сюда, потому что на родной земле хочу умирать и быть похороненным, ну а с этим хаосом, после распада союза возвращаться было не сложно.
 Вера принесла шкатулку, довольно большую и положила на тумбочку возле кровати.
       Старик открыл ее и от туда полилась вся его жизнь, Вера увидела разные вырезанные статьи из газет, фотографии с Королевым и молодыми людьми, с Фиделем Кастро Че Геваро и между ними молодой человек, тот же молодой человек с молодой женщиной, та же пара с ребенком на разных фотографиях, и все это было так же старо как и этот умирающий старик. Там так же была и кубинская сигара. Старый Николай взял ее с нежностью, и сказал: «Ну вот, а это та самая, что подарил мне мой друг Фидель»
       Вера, с восхищением, смотрела на все это!
-- Ну ладно, Вера, тебе пора уже домой , а то уже поздно, иди! – Вера закрыла за собой дверь, ну а старый Николай, держа в руке кубинскую сигару сказал, обращаясь к кому-то: «ну вот Фидель, и твоя сигара пригодится, как ты и сказал, что может быть закурю ее, так вот, пригодится»По дороге домой Вера думала, какую же все-таки прекрасную жизнь может прожить один человек, даже ему что-то не хватает, и поняла для себя, что если не хватает, Бог не дает, то только для того чтобы у нас душа была чище, и мы смотрим на все это и не видим.
       Старик дотянулся до тумбочки возле кровати, с трудом открыл ее достал из нее спички. Раскуривал сигару он с трудом, так как и так трудно дышал, потом он выпускал дым со сластью и умилением, о чем он думал, знал только он. Короткий кашель из груди, рука с сигарой упала на тумбочку возле серебряной шкатулки, той самой в которой хранились частицы жизни, его жизни.