Северные байки. Минус пятнадцать

Минус пятнадцать градусов по Цельсию… Температура окружающей среды… Много это или мало?

Когда я проходил действительную военную службу в районе Крайнего Севера, то обнаружил довольно-таки удивительный факт: Природа не прощает человеку его ошибок.

Я попал служить на крайне удаленную точку, где численность всего гарнизона, включая солдат-срочников, офицеров с семьями и горстки гражданского персонала, обслуживавших маяк – историческую ценность в реестре Юнеско, составляла сто пятьдесят человек. Мы все были поставлены в ситуацию борьбы за свое выживание. Полгода занимала зима, месяц длилось лето, а все остальное время уходило на усредненную весну-осень. Дополнительный колорит придавали полярная ночь и полярный день.

Наша позиция имела в свое время статус сталинской стройки. Был лагерь на тридцать тысяч заключенных, которые построили две береговые артиллерийские крупнокалиберные батареи и всю инфраструктуру. Говорят, что сам Карбышев принимал активное участие. В то время с Большой земли к нам проходила линия электропередачи. В послесталинское время все конечно круто изменилось, и далеко не в лучшую сторону для инфраструктуры. Линия электропередачи была ликвидирована, но кое-где столбы все еще продолжали стоять, являясь хорошим ориентиром для тех, кто решался пройтись по тундре от нас к пограничникам или обратно к нам во время непогоды, когда катерам обеспечения не разрешали выходить из бухты приписки. Протяженность пути по разным оценкам и времени года составляла где-то восемь – десять километров. Где-то посередине пути стоял охотничий домик с запасом дров, спичек и какими-нибудь сухарями. В ясную погоду средним шагом по сложнопересеченной местности можно было за четыре часа добраться. Это в ясную погоду…

В начале восьмидесятых годов восемь «дембелей», неизвестно каким образом, уговорили командира части и, чтобы не ждать лишний месяц у моря погоды, двинулись пешком через тундру. В назначенное время к пограничникам никто не пришел. Поисковые операции в течение недели ничего не дали. Их нашли, когда снег сошел. «… Они стояли молча в ряд. Их было восемь…» - как у Высоцкого. Как шли один за одним, так и стояли.

Минус пятнадцать – этот мороз очень спокойно переносит каждый житель Средней полосы даже без специальных кожухов и тулупов.
 
Эта история началась накануне праздника 8 марта, когда из-за непогоды выход катеров в море закрыли на неделю, а из командировки домой возвращались моряки: офицер, прапорщик и четверо морячков - «срочников». Как офицер, так и прапорщик уже имели за спиной не один такой пеший переход, поэтому решили идти пешком, т.к. не хотелось к праздничному столу опоздать. В то время у них, как на зло, поменялся командир части. Человек он был небольшого роста и большого наполеоновского комплекса. Поэтому его очень многие недолюбливали и боялись. Этот фактор тоже сыграл свою роль…

Вся группа была одета в стандартные шинели, легкие ботинки и зимние шапки-ушанки. И именно в тот момент, когда все уже собрались выходить в путь, с последнего прибывшего катера на причал к пограничникам спрыгнула жена командира их части. Одета она была в легкую курточку на гусином пуху, джинсы и сапожки на каблуках. Прямо в лоб она заявила старшему группы, что идет вместе с группой. И если вдруг капитан откажется, она обязательно сообщит об этом своему мужу и постарается сделать все возможное, чтобы максимально затруднить жизнь этому самому капитану. И тогда он сделал свою первую ошибку: они двинулись в путь вместе…

После первого же километра пути погода резко ухудшилась. Поднялся небольшой ветер, и ударили снежные заряды, когда видимость падает в ноль. Очень быстро стемнело. Идти приходилось по колено в снегу. След в след. Все зависело от того, кто шел впереди. Он задавал направление и принимал на себя всю силу встречного ветра. После третьего километра стало понятно, что женщина на каблуках сильно затрудняет и задерживает движение. Вся надежда была на то, чтобы хоть как-то добраться до охотничьего домика, согреться у огня и переждать непогоду. Прапорщик принял очень смелое и грамотное решение: разделиться на две группы, когда он и еще один морячок вдвоем рванут за помощью к нашим, а вторая группа будет всеми силами пробираться к домику. Таким образом он спас себя и своего подчиненного. Но тогда они этого еще не знали…

Как замерзают люди?..

Они шли вдвоем, попеременно меняясь местами, т.к. первопроходец пробивал путь по снегу и принимал на себя весь ветер. Второй шел за ним след в след, укрываясь от ветра.

«Вот погода подвела! И с этой дамочкой тоже незадача вышла», - думал прапорщик, неустанно двигаясь вперед. «Ничего – скоро уже и наши огни увидим. Сейчас вот на ту сопочку взойдем. Вон как горизонт светится. Сразу же нужно будет спиртяки вмазать. Это уж точно. Граммов так сто. Нет двести! И пусть жена не ругается… », - роились мысли в его голове, помогая идти вперед. Как вдруг он почувствовал, что кто-то трусит его за плечо.
«Товарищ прапорщик», - кричал ему солдат. «А чего мы уже десять минут стоим?.. … …»

И они дошли. Дошли, меняясь еще раз пять, когда вдруг замирал на месте «столбиком» впереди идущий. Немного обмороженные, сильно уставшие, но ЖИВЫЕ. И спирта они выпили, как полагается. А уже через полчаса собирались обратно идти своих спасать.

Ушло три пешие группы и два вездехода с небольшим десантом. Возвращение их было страшным.

В то время, когда прапорщик с морячком рванули вперед, женщина совсем выбилась из сил на своих каблуках и потребовала, чтобы ее несли на руках. Тогда капитан сделал свою вторую ошибку…
В охотничий домик они занесли ее уже замерзшую. Пока капитан разводил огонь, отключились еще два бойца. Третий боец как сидел, скрючившись у огня, таким его поисковая группа и нашла.

В экстремальных ситуациях я не раз убеждался в справедливости выражения, что Бог бережет дурака и пьяницу. А если двойная комбинация?

Капитан был слегка «навеселе», и с ним ничего не произошло. НИЧЕГО…

Оперативный дежурный никак не мог понять и орал в «матюгальник»: «Какие там «двухсотые» и трехсотые»?! Вы там белены объелись все?!!!»

До сих пор стоит перед глазами картина, когда срочно был вызван десантный корабль с медиками на борту. И в ярком свете его прожекторов несли носилки, на которых лежал наполовину замороженный парень, завернутый в две проспиртованные простыни. Несли почему-то уже ногами вперед, хотя он был еще живой. С носилок свесилась обнаженная рука, которая медленно качалась в такт движению.

Капитана потом судили, но за недостатком доказательств, т.к. он один остался жив из своей группы, его отпустили. Только перевели куда-то в «тьму-таракань» подальше от мести овдовевшего командира части.

«Это больше, чем преступление – это ошибка»…

Именно с тех пор я люто ненавижу человеческую глупость, особенно в сочетании с инициативой и начальственным положением.

Эта история произошла на моих глазах, когда я уже ждал своего приказа на увольнение из армии. И до сих пор горжусь тем фактом, что всех своих подчиненных из всех спецопераций и заданий приводил ЖИВЫМИ, за что, наверное, мне благодарны их родители. Хотя тогда меня, как неженатого и бездетного офицера, всегда бросали в самое пекло, когда уже на начальном этапе предвиделись потери личного состава. Чтобы сажать не так жалко было … :)