Геноцид сербов во второй мировой войне

Этот материал нельзя считать моим произведением. Это скорее реферат на тему: "Чтобы помнили!"

1. Уинстон Черчиль. Вторая мировая война. Югославия.
Выдержки из книги.

14–го февраля 1941-го года Гитлер предложил Югославии присоединиться к тройственному пакту, пообещав в случае операции против Греции не перебрасывать через территорию Югославии свои войска, а использовать только шоссейные и железные дороги. Но присоединение к державам оси могло возмутить Сербию, а война с Германием грозила расколом Хорватии.
1-го марта Болгария присоединилась к тройственному пакту, а вечером того же дня германские моторизованные части достигли границ Сербии.
26-го марта правительство Югославии все же заключило пакт с Германией, что повлекло за собой государственный переворот. Немногие революции проходили более гладко, чем эта. Кровопролития не было.
Улицы Белграда заполонили сербы, выкрикивавшие: «Лучше война, чем позор! Лучше смерть, чем рабство!» Толпа храбрых, но беспомощных людей с дерзким вызовом пела сербский национальный гимн. Германский посланник подвергся публичным оскорблениям; толпа плевала в его автомобиль.
Из директивы Гитлера:
« Для операции против Югославии надо потребовать действенной поддержки от Италии, Венгрии и Болгарии. Основная задача румын – обеспечить защиту от России….
В политическом смысле особенно важно, чтобы удар по Югославии был нанесен с беспощадной жестокостью, и чтобы военный разгром совершился молниеносно. Таким образом удастся в достаточной мере запугать Турцию. Это благоприятно отразится также на последующей компании против Греции…
Надо полагать, что как только мы начнем наступление, хорваты перейдут на нашу сторону…»

Утром 6-го над Белградом появились германские бомбардировщики. Летя волнами с оккупированных аэродромов в Румынии, они в течении 3-х дней методически сбрасывали бомбы на югославскую столицу. 8-го апреля, когда настала, наконец, тишина, свыше 17-ти тысяч жителей Белграда лежали мертвыми на улицах города и под развалинами.

2.Историк Алексей Скворцов. Из книги «Косово и Метохия»
Только факты.

И началась новая черная страница в истории сербского народа. Лишь после нападения фашистов на СССР формируется народно – освободительное движение Югославии. К середине войны они станут грозной силой, которая сможет удерживать от 12 до 15 только немецких дивизий. Но пока воевать на 3 фронта (к захватчикам присоединилась еще Болгария) ему окажется не по силам. Тем более, что Гитлер и Муссолини успешно играли на национальных чувствах несербского населения. По решению фашисткой коалиции страну разделили на три зоны оккупации: немецкую, итальянскую, болгарскую. В своей зоне Гитлер создал вассальное «независимое» хорватское государство, включавшее в себя, в том числе и большую часть Боснии и Герциговины. Марионеточный режим обязался сформировать несколько дивизий СС, хорватские фашисты назвали себя усташами, и поклялись воевать за Великую Хорватию. На юге Муссолини, дабы привлечь на свою сторону албанцев, провозгласил создание Великой Албании, в которую включил часть Македонии, Греции, Сербии и Косово с Метохией.

(КАК НАПОМИНАЕТ ЭТО СЕГОДНЯШНИЕ ВРЕМЕНА!!!)

Во второй мировой войне погибло 11 процентов населения Югославии, из которых 90 процентов – сербы. Всего война, по далеко не полным данным, унесла полтора миллиона сербских жизней. Но от рук итальянских и немецких фашистов погибло не более полумиллиона. Остальных вырезали хорватские усташи, зверства которых потрясли даже немецких эсэсовцев, боснийские мусульмане и албанские фашисты. Такого геноцида Европа не знала со времен монгольских и османских завоевателей. Правда башибузуки не обладали столь современными средствами пыток и казней, как усташи. Весь мир помнит Освенцим и Бухенвальд, но забыл Тарчин, Челебин, Габель и, особенно, Ясеновац – концлагеря, где были замучены сотни тысяч сербов, а с ними несколько тысяч евреев и хорватов – антифашистов. Стали забывать также 12 – ю дивизию СС – «ханджер дивизию», составленную из боснийских мусульман, на совести которой Бог знает сколько убийств, и лидера усташей Анте Павелича, который докладывал Гитлеру, что евреи будут уничтожены в кратчайшие сроки.

После победы Югославия не только восстановила свои довоенные границы, но и увеличила территорию. К ней отошли полуостров Истрил, и западная Македония.

Однако в конце 20-го века то, что не сумели сделать Гитлер и Муссолини, успешно осуществили США и НАТО.

3. Концлагерь "Ясеновац". Свидетельства выживших еврейских узников.

Поскольку Запад и поныне глух к сербским стонам, доносящимся из Ясеновца, а западные государствен­ные деятели ведут себя по отношению к сербам так, будто усташ­ского геноцида никогда и не было, то пусть они услышат хотя бы сообщения из уст еврейских мучеников.

Они напоминают нам, что на территории Югославии к евреям никто не относился хуже усташей: "Никто в оккупированной и разорванной на куски Юго­славии не исполнял приказа о полном уничтожении евреев так усердно и "добросовестно", как делали эти верные слуги злого господина Гитлера – усташи, во гла­ве с их вождем Анте Павеличем. Результатом таких действий на территории оккупированной и разделенной страны стало то, что всего лишь примерно пятая часть еврейской общины выжила в этой войне" (ісеф Конфорти).
Дело было не только в ненависти и мести. Ясеновац являлся учреждением тоталитарной системы: "Заключен­ный должен был сразу понять, что он – всего лишь номер, не представляющий никакой ценности, нечто вовсе не имеющее значения. Целью усташей было уничтожать за­ключенных всеми возможными методами: психически, морально, физически. Все действия были направлены на то, чтобы убить в человеке всякое достоинство. Все методы, начиная с ареста и до заточения в концлагерь, сводились к подавлению в человеке любого сопротивления, к обесцениванию его до той степени, когда и сам он начинает считать себя низшим суще­ством. Узник концлагеря для усташей человеком не был. В Ясеновце, который останется в анналах нашей истории как пример постыднейшего и ужаснейшего уничтожения людей, была разрабо­тана специальная система, существовал особый режим обращения с заклю­ченными. Для усташей, собственно, проще всего было убивать людей. Заключен­ные в концлагерях подверглись насилию грубых, примитивных и же­стоких людей, которым были чужды любые человеческие чувства. А фашистская идеология посеяла и взрастила в них злобу, низость и бесчеловечность. Перед усташами уз­ники дни, недели и месяцы находились в по­стоянном страхе, ожидая смерти и бес­помощно наблюдая, как ежедневно вокруг них исчеза­ют самые близкие им люди, как уходят их друзья и товарищи, с которыми они вместе были пригнаны в лагерь, их спутники. Они видели, как смерть безжа­лостно уносит жизни узников, задавая себя лишь вопрос, когда придет и их черед" (Миша Данон).

Страдальцы-евреи из Ясеновца едины во мне­нии, что усташи были хуже нацистов: "Самым страш­ным было все-таки то, что усташи, верные слуги немцев, исполняли и исполнили свое задание самым жестоким и, несомненно, более бесстыдным образом, чем сами нацисты, которые, так или иначе, просто и быстро исполняли приказы, тогда как усташи стремились вытянуть все, что могли, из заключенных, прежде чем их ликвидировать. Именно этого никто из нас, переживших, думаю, не забудет и не может забыть" (Ладислав Лион)… "Зверства немцев будут вписаны в историю челове­чества, но усташи превзошли даже их. Ведь если немцы своих жертв травили и только после этого их сжигали, то усташи бросали в огонь живых людей" (Эгон Бер­гер).

Пожалуй, ісипу Эрлиху следует предоставить за­ключительное слово: "То, что мы пережили во время нашего заточения в концентрационных лагерях Стара Градишка и Ясеновац, никогда не удастся полностью описать. Это лишь бледная картина всего происходившего. Таких злодейств не было на свете, и я не верю, что такие когда-нибудь будут. Мы, оставшиеся в жи­вых узники этих лагерей, не пожелаем даже самому худшему своему врагу пережить такое. Мир должен жить в любви и согласии, но ему нужно и напоминать о том, чего нельзя допустить, чтобы повторилось. Этой цели должны по­служить и данные воспоминания".

4. ВОТ ТАК УМИРАЮТ СЕРБЫ!

В своем известном эссе "Взбунтовавшийся человек" Альберт Камю ( Albert Camus. Homme revolt e ) указывает на силу сопротивления, которая имеется в каждом человеке и которая, собственно, является сущностью человека. Сколь бы ни была эта сила подавленнной, как в душах рабов, существует порог, через который ни один душитель не может перескочить, чтобы не вызвать бунта угнетаемого. Это момент, когда раб во имя человеческого досто­инства готов и жизнь свою отдать. Еврей­ские узники Ясеновца встретили таких людей и сохранили память о них. Первый из таких – доктор Гавранчич, старейшина "Сокола" (югославской молодежной организации), своим поведением поразивший Эгона Бергера. Когда его привели на допрос, Гав­ранчич своим мучителям заявил: "Что же, стреляйте в меня! Не жду от вас никакой милости. Меня вы можете убить, но того, что во мне – не можете". Ему уготовили медленную смерть. Вырывая волос за волосом из бороды этого старика-мученика, усташ заставлял его каждый раз выкрикивать: "Да здравствует Поглавник! Да здравствует Хорватия!" После пытки доктор Гавранчич спросил усташа: "Кого же и чем вы хотели убедить, если я под пыткой должен был кричать "да здравствует"? Его, израненного и босого, принуждали зимой работать на железной дороге, а вскоре подвергли избиению до смерти.
Позднее Бергера впечатлил инженер Леви, который в 1943 году готовил в лагере восстание и хотел быть связным с подпольной ячейкой Ясеновца и партизанами, действовавшими в крае. С этой целью однажды он, имея при себе соответствующего содержания письмо, пошел на берег Савы на встречу, под предлогом, что идет чинить телефонный кабель. Но заметив, что усташи усом­нились и пошли за ним вслед, он утопился в Саве, чтобы не выдать своих товарищей. Яков Кабильо и Садо Коэн-Давко отдают дань уважения одному без­ымянному крестьянину с Козары. Усташи запирали по 20-30 крестьян в одно тесное помещение, где затем их, изнуренных голо­дом и мучениями, убивали, так что трупы находились впере­мешку с живыми. Однако прежде, чем окончательно уничтожить, их водили на "допросы". Один из крестьян вос противился, выхватил спрятанный нож и закричал: "Трусы, дайте и мне пистолет или нож, тогда посмотрим, кто храбрее!". Усташи, хоть и были вооружены, разбежались а когда вернулись с подкреплением, крестьянин уже сам распорол ножом себе живот, сказав: "Вот так умирают сербы".