Прощай?

Воздух сегодня морозный. Правда, родная? Не смотри на этот длинный перрон, я же догадываюсь, о чём ты думаешь. Помнишь, как я рассказывал дочке сказки, у которых почти всегда был счастливый конец. Я же не собирался портить её вечернюю историю внезапным землетрясением в стране Эльфов или нашествием странных гномиков на Изумрудный город. И часто начинал так - «Жила была девочка», - «Такая как я?» весело переспрашивала Дашка. Я кивал головой, и сразу пускал ей навстречу принца. Потом он находил меч, рубил им головы страшного чудища, покорял глубины океана, чтобы найти в животе ужасной рыбы меч маленькое колечко. Опустить его в живую воду, придать блеск, и надеть тебе на пальчик, сказав при этом «Они жили долго и счастливо, и не умерли никогда, а просто уехали надолго.

А ты уезжаешь сегодня, моя маленькая пассажирка Голубой стрелы». Я не могу сейчас уехать вместе с тобой, но мы расстаёмся ненадолго. Я попробую объяснить тебе, поймёшь ли ты меня? . Дочка, я смотрю на тебя и думаю – о чём она, наша жизнь? И что такое ПРОЩАЙ? Словно припев старинной колыбельной, с которой мамина и папина любовь, обещание, тайна. Но это не просто песенка, поверь мне. А то получается какое-то короткое ПРОЩАЙ, ненадежное, внезапное, как в страшных сказках.

И потом, что станет с нами? Споём песенку, и всё? Неужели для такого ПРОЩАЙ мы живём? Неужели ты, засыпая на моих руках, думала, что я оставлю тебя? Доченька, единственная моя, моё чудо, настоящее и вечное. «Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете. Мы все уже на берегу морском ...», и будем вечны на этой или другой земле, и о том, что папа увидит свою дочку а ПРОЩАЙ испарится, будто и не было его никогда.

Поверь, каждый из нас чувствует присутствие в своей жизни родного человека, даже того, которого уже нет с нами. Чувствует не как память, а как живого, как будто он помогает нам, выслушивает наши жалобы, советует. Более того, каждый из нас внутренне, про себя, надеется и верит во встречу с таким человеком. Я, доча, знаю, что увижу свою бабушку. Когда-нибудь. А уж с тобой то мы увидимся очень скоро, мы споём нашу колыбельную.
 
Ты смотришь в небо, отстраняясь от вокзальной суеты, от всего суетного. Потому что речь идёт о расставании, почти смерти для меня. Мы, как сказочные существа в маленьком гроте, с двух сторон отгороженные от реальности поездом и людьми, согреваем друг друга теплом собственных тел, и я чувствую, как выстраивается недоступный никому, кроме нас, волшебный мир на двоих. «Папа, ты ко мне пиедис?». Как мягко звучит здесь твой голосок. «Конечно, потому что ты нужна, ты просто необходима мне. Я люблю тебя. Слышишь?». Знаешь, как? Я люблю тебя – вот как! У меня руки длиннее, вот так, поэтому я тебя – во как! Я люблю тебя до самых кончиков ноготков на ручках и ножках! Я люблю тебя, прыгая и кувыркаясь, люблю тебя далеко-далеко до самой Волги, и во-о-о-он за те холмы …

Не забывай меня, доченька. Осталось совсем немного. У нас с мамой ты получилась на удивление чудной. Я рассматриваю тебя, и не знаю, чего бы мне хотелось увидеть в тебе. Даже месяц после отъезда изменит тебя, добавит что-то новое, пампушки, новую шапочку, но я буду любить тебя всегда.
Это и есть наша с тобой песенка. Мне не хочется, чтобы наше расставание было грустным. Я целую тебя, но ты не увидишь, как плачет папа, потому что папа и мама всегда рядом, просто я поеду в другом поезде, и чуть позже. Я машу рукой, а поезд постукивает всё быстрее, и громче, почти исчезает вдали, и у меня в голове крутится какая-то другая песенка. Будущего нашего счастья.