Крещение Аннушки. Рассказ

В некотором царстве, в некотором государстве с названием Иллария жил-был царь. Отличался он от своих соседей лишь тем, что всю свою жизнь прожил, как перст один одинешенек. То есть не имел к своим почтенным годам да седым вискам ни жены, ни законных наследников.

Однако, надо заметить, что это его одиночество не являлось следствием модный ныне ипохондрии, или иных каких-либо отклонений от норм общественного жития.

Когда-то, много лет тому назад не вернулся из военного похода его родной отец и царь-батюшка. Не выдержав разлуки с любимым, отошла в след за ним в мир иной и царица-матушка.
И остались тогда одни одинешеньки на белом свете их родные детушки - мальчик по имени Александр, что означает «Защитник людей» да его старшая сестрица с именем Мавра, означающим собой «Темная».

Казалось бы, жить им в любви да согласии, помогая и поддерживая друг друга в полезных начинаниях по управлению данным им Богом земным уделом Илларии.
Дети выросли и, согласно традиции, Александр, хоть и был младшим в семье, занял престол, освободившийся после смерти отца и правителя. Этого-то ему и не смогла простить старшая сестра. И вот однажды, словно бес ее попутал. Мавра, осерчав на брата, за допущенное им несогласие с её волей, ожесточилась так, что вымолвила в сердцах некие слова - нами, правда, не услышанные, - но обладающие сильным магическим свойством, чему научилась сестрица у старушек, не чарующихся волхованием и даже ворожбой.
Слова же сказанные было уже не вернуть. Унеслись они, подхваченные духами злобы поднебесной, словно воздушным потоком, за тридевять земель в тридесятое царство. Окунулись там с головой в потоки человеческой лжи, поплескались в водоворотах людской зависти и вдосталь пропитались земною злобою, хранившейся там, в вековых сосудах…
А, обернувшись назад, выплеснулись, окутав тленной пеленой уже спавшего в ночи молодого царя Александра. И стал с той поры братец слабеть буквально на глазах всего королевства. А потому и жил далее уже больным, и правил царством, будучи сильно ослабленным. Видя, что брат занемог, Мавра покинула пределы родной страны и даже не посылала больному брату традиционных для всех жителей Илларии Рождественских посланий, от чего Александр еще более печалился.
Единственным человеком, который ни днем, ни ночью не отходил от царя был его советник по имени Иона, что значится, как «Голубь». Он старательно нес на своих плечах бремя управления страной и заботливо выхаживал любимого правителя.
А у этого советника была единственная дочка, который исполнился ровно годик. По такому поводу было назначено во дворце великое празднество. Царь Александр должен был стать крестным этого милого создания, нареченного благозвучным именем Анна, что значит «Благодать».
Во дворец были приглашены все жители Илларии и добрые ее соседи. Не знали лишь, куда направить приглашение для Мавры…
И началось великое пиршество. Играла веселая музыка, столы ломились от яств, в танцах сменялись утомленные пары.
В этой праздной суете, как-то забыли и о самом крещении, ради которого и собрались, и о сестре Мавре…
Она напомнила о себе сама. Появилась там неожиданно и стремительно, словно ее черти в тот день принесли. Так, что захлопнулись сами собой, словно от испуга, ставни и погасли все свечи. Так, что замерли в танце пары. А руки, сидящих за столом, так и не успели донести до рта еду. Даже музыканты застыли в немой паузе.
Тут Александр увидел глаза сестры, наполненные обидой и гневом.
- Здравствуй, солнышко моё! – Сказал он, обращаясь к Мавре.
- Говоришь, солнышко? Что же ты забыл обо мне, когда рассылал приглашения на этот вечер?
- Мы не ведали, куда посылать наше приглашение…
- Ты всегда не хотел знать всего, что касается твоей родной сестры…
- Это неправда…
- Оставь теперь. Да и не тебя ради пришла я сюда сегодня. Меня интересует вот этот аленький цветочек…
Она подошла к стоящей в центре зала крохотной Анне.
- Какая маленькая, а уже сама стоит на ножках!... – Сказала Мавра и легким движением руки лишь провела по ее хрупкой спинке.
И в этот же момент коленочки у девочки подогнулись, и она упала.
Чужой, не свойственный Мавре и леденящий души присутствующих людей, смех, долго звучал под сводами, даже после того, как она уже покинула дворец.
А когда все словно бы очнулись от забытья, то увидели на полу лежащую и согбенную от огромного горба, вмиг образовавшегося на спине, той, кто еще несколько мгновений назад источала радость жизни, казалась неувядаемым бутоном неземной красоты – Аннушку, пораженную в мгновение ока и обезображенную силою зла.
В тревоге и со слезами на глазах покидали гости царский дворец. Более всех был опечален советник Иона, державший свою дочь на руках. Царь приказал положить малютку в своей спальне и вызвать самых лучших врачей.
И если царь Александр и его советник Иона до утра даже не сомкнули глаз, то Аннушка их так и не приоткрыла.
Утром появился целый консилиум врачей. Они долго и внимательно осматривали Аннушку, но каких либо причин такого необычного ее состояния обнаружить не смогли, а потому, как истинные христиане, сказали своему правителю и отцу девочки, что остается уповать только на милость Божью…
Тогда пригласили церковников и долго под сводами дворца звучали в тот день их сладкоголосые песнопения.
- Если чуда исцеления не произошло в сей же час, то следует набраться терпения и продолжать беспрестанно молиться Творцу и Создателю нашему… - Сказали они и ушли.
И снова остались вместе царь и его советник. Спать стали поочереди. И пока один отдыхал, второй, у кровати на которой лежала Аннушка, читал Псалтырь, а потом менялись местами и так целую седмицу…
В воскресный день врачей снова сменили святые отцы. Благоухал ладан. Трещали церковные свечи, звучали соборные молитвы братии.
Но все было тщетно. Аннушка так и не открыла своих глаз, продолжая пребывать в некоем еще неведомом науке сне.
Прошел месяц.

В этом же царстве, на границе государства жил некий отшельник, исповедующий христианство по имени Лев. Старец был столь древним, что, казалось, достаточно ветру дунуть чуть сильнее и обратится сей муж в пыль. Однако, он продолжал жить не рассыпаясь, пребывая в молитве и посте. И не ведал о событиях, что происходили в столичном граде. Лишь раз в неделю на горизонте появлялся торговый караван, и кто-то из сердобольных купцов оставлял для него небольшой мешок с лепешками и флягой воды…
В тот день Лев вышел на торговую тропу заблаговременно, но, как оказалось, опоздал. Караван уже прошел. Зато на песке, рядом с мешком, он увидел лежащего белокурого мальчика лет семи. По его внешнему виду можно было понятно, что его оставили здесь умирать. Если принять во внимание, что у него на груди был крестик, то сделали это не иначе, как в надежде, что старик и придаст его земле…
Но мальчик был жив. Богомолец обмыл его водой, что была оставлена ему в бурдюке. И, опустившись на колени, стал молиться, уповая на Бога и предоставляя Ему Самому решить жить далее или нет этому юному отроку.
Окончание молитв с нетерпение ожидали прилетевшие стервятники. Определенную долю любопытства проявляли и застывшие на песчаных холмах вараны… Они давно знали старика, а потому и не боялись его. Но возможности полакомиться всякий раз старались не упустить.
Солнце опускалось и через час другой в пустыни наступит полная темнота. А мне еще как-то нести мальчика… И только стоило старцу подумать об этом, как тишину молитвенного уединения прервал громкий рык царя зверей, раздавшийся прямо у него за спиной…
Старик замер, а лев подошел и опустился на песок рядом с мальчиком.
И тогда богомолец понял, что не иначе, как сей великан, прислан ему в помощь Творцом, а потому перекрестился, возблагодарив Бога, и осторожно возложил на льва все еще пребывающего без сознания ребенка, а затем направился в сторону дома.
Хозяин пустыни неторопливо пошел вслед за ним…
Пещера, которую занимал старец, была невелика. В неё он и положил отрока. А сам, прежде чем лечь у входа дал льву одну лепешку и воды. А уже после этого перекрестился и, будучи утомленным, мгновенно заснул.
Проснулся старец оттого, что кто-то щекотал его пятки. Открыл глаза. Поднял голову и увидел выздоровевшего веселого мальчугана, сидящего на спине у льва, который при этом нежно вылизывал ступни старца.
- Кто ты, чадо? – Спросил его старик.
- Сын правителя Октавии! – Ответил тот. – Мы с матушкой направлялись в гости к царю Александру, чтобы принять участие в празднике, устраиваемом по случаю крещения Аннушки – дочери его советника Ионы. Но в пути на нас напали разбойники и взяли в полон. Меня вскоре продали одному купцу, но в пути со мной стали случаться солнечные удары от чего мой хозяин посчитал, что я неспособен буду выжить в его стране, а потому просто оставил меня вместе с твоим мешком…
Старик слушал рассказ ребенка.
- А этот лев твой? – Спросил он тут же старца.
- Думаю, что теперь он уже твой!
- Спасибо! – Сказал мальчик и улыбнулся так, словно это был солнечный лучик, озаряющий все вокруг светом и необычной теплотой, которую старик ощутил даже в знойной пустыне.
- И как тебя звать величать? – Снова поинтересовался старик.
- Радость моя! Так меня всегда называла мама. А как мне называть тебя, отче?
- Лев…
- Так звали христианского императора одной из сопредельных с нами стран. Мне мама рассказывала. Он отрекся от мирской власти и ушел в пустыню… Так это ты?
- Для своего возраста ты достаточно сообразителен. Да, это я…
После чего ребенок слез со спины льва, который сразу же завалился на бок и приклонил колени перед старцем.
- Прости, что я потревожил твой молитвенный покой и доставил тебе неудобства.
- И ты прости меня, что не воздал тебе должных почестей. – Сказал, склоняя голову, старик.
- Вера, которую ты исповедуешь, есть святая, соборная и апостольская? – Серьезно спросил отрок.
- Да! Ибо я верую в Троицу единую и нераздельную…
Мальчик улыбнулся и сказал:
- Христос Воскресе, отче!
- Воистину Воскресе, радость моя! – И улыбнулся.
Затем они вместе помолились и приступили к трапезе, что оставили им в мешке купцы.
В Илларии, согласно заключению врачей, уже не исключали возможной гибели ребенка. Ведь Аннушка лежала в забытьи и без питания уже более месяца. Это, естественно, не могло не сказаться и на состоянии царя Александра. Мысленно он уже начал прощаться со своим народом, испрашивая у них прощение за то, что не смог сделать их по настоящему счастливыми и свободными. К тому времени он совсем перестал вставать с кровати и выходить на балкон для ежедневного утреннего приветствия жителей столицы.
И столица замерла в ожидании развязки.
Единственный человек, который не хотел мириться с происходившими событиями и подчиняться воли рока - был советник Иона. Именно ему и привиделось в утреннем сне, как к воротам столицы подходит благообразный старец со златокудрым ребенком, сидящем верхом на льве… И этим же утром он выслал на все четыре стороны конные разъезды дабы его верные слуги сумели вовремя встретить и проводить увиденных им во сне странников, на которых с этого момента он возлагал особые надежды…
Ничего еще не ведая об этом, старец с ребенком вели образ жизни, как и подобает пустынножителям. Ранние утренние молитвы сменял легкий завтрак. Затем, во время прогулок и в сопровождении льва, они беседовали о смысле жизни, и старец рассказывал о христианской вере. По возвращении немного отдыхали. И снова посвящали себя Творцу, когда в уединении, дабы не мешать, друг другу в общении с Богом, становились уже на вечерние молитвы.
В один из таких вечеров старец, зачем-то обернувшись в сторону молившегося ребенка, впервые воочию увидел, наполненные любовью и уносящиеся в небо, молитвы мальчика, взывающего, вероятно, за потерянную матушку, родных и близких ему людей. Они, эти молитвы отрока, подхватывались из его уст небесными ангелами, и те уносили их в самое небо. Пока звучали новые искренние слова, обращенные к Богу, назад уже возвращались ранее произнесенные. Но они были иными, так как ниспадали на мальчика уже освященные и наполненные благодатью Святого Духа.
Да и сам отрок в момент молитвы воистину преображался, внутренне наполняясь и озаряясь, подобно пасхальному, играющему солнечному сиянию, исходящему из глубины его любящего сердца.
Этот молитвенный круговорот, доходивший в своем сиянии до самого неба, напомнил старцу о видениях огненного столпа, появляющегося над людьми, отмеченных святостью жизни и описанных в священных книгах.
Так вот, оказывается, какая она молитва, идущая от самого сердца и напояющая нас любовью Спасителя. – Подумал старец, с умилением, глядя на ребенка. - Столько лет провел я в молитве и постах, давно оставив мирские хлопоты и считая, что достиг уже некого прозрения и даже блаженной святости, а не ведал о том, что с такой легкостью и любовью творит сей отрок. Слава, Тебе, Господи! И прости меня, грешного.
Когда на следующее утро старец с ребенком проснулись, то увидели льва, у ног которого лежал очередной мешок, оставленный для них купцами проходившего мимо каравана.
- Слава Тебе, Господи, за то, что не забываешь нас грешных! – Сказал старец и развязал мешок. Там, кроме традиционных лепешек и воды, лежали сушеные фрукты…
- Не иначе, как нам предстоит долгий путь, отче! – Сказал, подошедший к нему отрок.
- Куда же мы направим свои стопы, чадо?
- Пока не ведаю. Хотя… - Он нагнулся и взял плошку, из которой старик пил воду. Затем налил в нее немного сырой воды и передал старцу.
– Посмотри сам. Тебе должны быть известны эти места…
И старец увидел в колебаниях воды, как в зеркале, очертания знакомой страны.
- Это - Иллария! – Сказал он.
- Сколько же продлится наше путешествие до ее земель?
- Недели три…
- Тогда не станем медлить, возможно, что там нужна наша помощь…
Уже через час старик, мальчик и лев двинулись в направлении торговых путей, что могли привести их в страну Илларию.
В самой Илларии незаметно, исподволь, готовились к трауру. А Иона практически весь день проводил на высоких башнях дворца, с надеждой вглядываясь вдаль в ожидании странников. Вскоре ему сообщили, что его призывает к себе царь Александр.
- Друг мой! - Начал он свое обращение к советнику Ионе. – Последние дни я долго размышлял о своей сестре Мавре и сейчас, пока бьется мое сердце, хочу просить ее прощения.
- Я сообщу ей о вашем желании.
- Примирение необходимо, если мы хотим сохранить в Илларии мир и согласие. После моей смерти ей, кстати, также одинокой, предстоит стать во главе нашей страны. Я не хотел бы, чтобы она пришла сюда очерствленной и озлобленной на меня и на весь белый свет. Прошу тебя, помоги мне воссоединиться с ней в братской любви и согласии…
- Постараюсь сделать все, что будет от меня зависеть…
Обессиленный разговором, Александр улыбнулся и закрыл глаза.
Ровно через неделю конный разъезд встретил на торговой тропе старца и ребенка, восседающего на спине льва. Принимая во внимание, что Иона знал о наличии животного, то заблаговременно были построены специальные клети, в которых можно было перевести льва в столицу.
 Воины сообщили старцу о том, что они присланы для того, чтобы их встретить и благополучно доставить в стольный град. Так как интересы обеих сторон совпадали, то это приглашение было принято, и мальчик сам ввел льва в приготовленную клеть.
И вот конный разъезд направился в Илларию.
Несколько дней ушло у советника на то, чтобы он смог найти место обитания царской сестры и снестись с ней, отправив письменное приглашение. Мавра также не заставила себя ждать. Эти длинные месяца вынужденной разлуки с братом, единственным близким ей человеком, истомили ее сердце. И она мгновенно отозвалась на приглашение посетить столицу Илларии.
Когда она вошла в тронный зал, то заметила, что там, где обычно одиноко стоял царский трон появился второй. Причем был более искусно сделан и по своим размерам полностью соответствовал тому, на котором всегда восседал ее царственный брат Александр.
Александр принимал ее не сидя, как это принято, а стоя, что давалось ему, видимо, с большим трудом по причине состояния здоровья.
Мавра склонила голову в поклоне.
Александр ответил ей тем же, а затем пригласил сесть, указав рукой на ее трон. Более того, он дождался пока она не сядет первой, а уже затем опустился на свой трон и сам.
- Ты хотел меня видеть?
- Да, солнышко!
- Когда ты перестанешь меня так называть. Сие солнце уже давно померкло и не источает ни тепла, ни света…
- Солнце, как одно из творений Создателя, будет сиять вечно, равно, как и источать тепло Его Божественной любви. А то, о чем говоришь ты – это всего лишь туманная облачность, то есть - наши личные грехи, которыми мы, по гордыни своей, отгородились от Спасителя.
- Ты позвал меня, чтобы сказать об этом?
- Нет! Я позвал тебя, чтобы перед смертью успеть сказать о том, как я искренне тебя люблю, и как мне не хватает тебя рядом …
- Есть вещи, которые ты не сможешь мне простить… А потому…
- Прошу, не продолжай, пожалуйста. В том, что случилось со мною, есть и моя вина. Ибо и волос с головы не падает без воли Божьей. А потому прошу тебя, прости меня, Христа ради…
- Бог простит! Прости и ты меня.
- Солнышко мое родное, если бы ты только знала, как я счастлив, слышать эти слова из уст твоих. Хочу, чтобы ты знала, что с этого момента ты, как старшая моя сестра, обладаешь равным со мной правом на управление любимой страной нашей Илларией. И в случае моей смерти…
- Постой, не говори, пожалуйста, о смерти, в тот миг, когда теплотой своей Любви ты исцелил мое израненное сердце.
Она встала и подошла к своему младшему брату, чтобы, как заботливая и любящая мать, обнять сие дитя, прижав его к своему, истосковавшемуся по любви, сердцу.
Так и стояли они, каждой клеточкой соприкасаясь, ощущая друг друга и обмениваясь жизненными живительными энергиями, вбрасываемые в еще молодые тела их же любящими сердцами.
Только стук в дверь смог прервать это удивительное единение двух любящих братских сердец. Мавра первая услышала стук и откликнулась.
Вошедший советник Иона увидел стоявших рядом взволнованных брата и сестру, держащихся за руки.
- Прошу вас проследовать за мной. Вы должны видеть это сами. – Сказал Иона и склонился в поклоне перед царственными братом с сестрой.
Они поднялись вслед за советником на башню и увидели, как в сопровождении конной охраны в сторону дворца шел благообразный старец, а рядом с ним, верхом на льве ехал белокурый отрок.
- Кто это? – Спросила брата Мавра.
- Еще не ведаю. Сначала их увидел Иона в некоем промыслительном сне и вот сон сбывается на наших глазах. – Ответил Александр.
И тогда Мавра повернулась к стоявшему в отдалении советнику.
- Прости меня, Иона за боль, причиненную тебе, а паче твоей любимой дочери. Вероятно, что это именно с ней, с ее болезнью, связано появление этих удивительных людей… Прости меня, Христа ради!
- Бог простит вас! А мне остается только уповать на помощь этих странников.
- Надо выйти им навстречу! – Сказал царь, и они стали спускаться со смотровой башни.

В царской спальне, где лежала спящая Анна, уже распахнули занавеси и открыли окна. В сопровождении брата и сестры туда же вошли старец и юный отрок.
Спящая Аннушка была удивительной красивой. Чистый, выбеленный лик ее обрамлялся шелковистыми волосами. И если бы не ровно дыхание, то можно было посчитать, что она уже умерла.
Мавра выступила вперед и, подойдя к царственному ложу, опустилась на колени.
- Прости меня, девочка, Христа ради за ту боль, что я причинила тебе…
Затем поднялась и склонилась над Аннушкой. Набежавшие вдруг слезы, густо оросили лицо спящего младенца.
- Отче! – Обратился к старцу царь Александр. – Просим твоей помощи в спасении сего младенца. - И рассказал о том, что произошло в тот памятный день, когда должно было состояться таинство крещения Аннушки и о сне, который увидел его советник Иона.
Все застыли в ожидании слов убеленного сединами старца.
- Такое случается, - негромко начал он - когда в мирской суете, люди забывают о главном ради чего мы и приходим в этот мир - посвятить свое чадо Господу Богу и Творцу нашему через Таинство крещения… Всегда найдутся люди и причины, которые будут мешать вам принести его в храм на встречу с Создателей. Более того, накануне вам даже может мниться, что ребенок ваш тяжело болен, а потому вы, вместо священника, посылаете за врачом…
О если бы это были болезни малых чад наших… Нет! Это наши грехи, как предупреждение извне, словно язвы проявляются на телах невинных детей.
Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши. Праведник за неправедных… Так и сие дете малое, будучи умерщвленной по плоти, оживет духом Святым в таинстве крещения…
- Вот уж воистину морока ослепила глаза наши и затуманила умы. – Воскликнул воскрешенный надеждой царь Александр. – Мы забыли о том, к чему готовились, и что должны были совершить во имя Творца.
Немедленно призовите святых отцов! Готовьтесь к празднику праздников! Пусть в сей час же свершиться то, что давно уже ждет от нас Господь Вседержитель.

И расцвела в радостном волнении вся страна Иллария уже прознавшая о появлении во дворце странников и собравшаяся у стен царского дворца.
Святые отцы не заставили себя долго ждать, понимая, что доля вины лежит на них, ибо среди многочисленных гостей в тот день, и они предавались радостям застолья, забыв о том, ради чего были приглашены во дворец…
- Кто же будет восприемником у вашей дочери? – Спросил священник перед самым началом таинства у советника Ионы.
Иона обратил свой взгляд на царя Александра, а тот уже сам подошел к златокудрому отроку.
- Не откажи в моей просьбе, стань крестным у Аннушки… - Сказал царь, и замер в ожидании ответа мальчика.
- По вере и любви твоей к Богу, дается тебе, Александр! – Со всей серьезность и рассудительностью произнес юный отрок. – Слезами своими, как мертвой водой, омыла девочку раскаявшаяся сестра твоя Мавра. Теперь же, уже с помощью живой святой воды, сотворим и мы сие великое таинство.
Священнослужители уже вычитывали молитвы.
Отрок, как восприемник, отрекся за малое дите от сатаны и всех слуг и вся гордыни его… И прилюдно пообещался сочетаванию Аннушки со Христом.
Священник принял на руки скрюченное недугом тельце малого дитя и троекратно стал опускать в приготовленную и наполненную святой водой купель со словами:
- Крещается раба Божия Анна во имя Отца. Аминь!
И Сына! Аминь!
И Святого Духа! Аминь!
В момент третьего погружения, священник вдруг почувствовал, что детское тельце распрямилось, горб исчез, а Аннушка уже сама крепко стояла на своих ножках в купели…
За ним и все присутствующие увидели чудо, сотворившееся у всех на глазах. И в едином порыве вырвались слова их искренней благодарности Богу:
- Слава Тебе, Господи!
И плакали все от радости, нежно передавая с рук на руки Аннушку, что молча смотрела на них и улыбалась, понимая, что этой болезнью, попущенной ей Господом, удалось сохранить мир, согласие и любовь в Илларии.
Вся страна и ее добрые соседи веселились целых три дня.
Старца Льва попросили остаться при дворце и стать учителем у Аннушки, и он согласился.
Мавра испросила благословения отцов церкви, тепло распрощалась с братом и отправилась в длительное путешествие по святым местам.
В общей радостной круговерти не заметили, как царь Александр, воспаряя духом в радостных хлопотах, напрочь забыл о своей болезни, которая уже и сама отступила от него.

Но вот настали грустные минуты расставания.
Весь царский двор с Аннушкой, стоя на башне, и все жители Илларии, собравшиеся у ее ворот, молча, а кто-то и со слезами на глазах, провожали юного белокурого отрока, сопровождаемого львом.
Он уходили в пустыню на поиски родной матушки.
И через какое-то мгновение растаял в дымке, как будто его и не было в этой удивительной, волшебной сказке, в которую мы окунулись вместе с вами с головой, как в живую воду, и вышли преображенными, дабы и далее жить в Любви к Творцу, с Надеждою и Верой в сердцах наших.


Рецензии