Пятое время года. Глава 2

               
          Тульское небо встретило нас низкими серыми тучами, плотно заслонившими собою небосвод. Ближе к Подольску начался дождь. За окном замелькали потемневшие от влаги пригородные платформы. По оконному стеклу, навевая уныние и тоску, заструилась вода. Наши взгляды с надеждой потянулись к горизонту.
       - Может, стихнет? - вздохнула Валентина Прокопьевна, не на шутку обеспокоенная разыгравшейся непогодой.
       - Вряд ли, вон пузыри на лужах, значит, надолго зарядил, - засомневалась бабушка, кивая на окно. Переглянувшись с ней, раздосадованный Артем полез доставать зонты.
       - Знаешь что, Валя, чем тебе по дождю с вокзала на вокзал переезжать, да потом еще в электричке мучиться, поедем-ка лучше к нам. Тем более что на Курском внук мой старший будет на машине нас встречать. Передохнешь, а поутру ребятишки тебя в Истру отвезут. К тому времени дождь, наверняка, перестанет.
       - Неудобно как-то, - смутилась Валентина Прокопьевна. - У вас и без меня полно народу. И потом, как еще твоя невестка на незваную гостью посмотрит?
       - Вот уж в чем можешь не сомневаться, так это в моей Леночке. Она только рада будет, - успокоила бабушка. - Ты, главное, сама соглашайся, - заулыбалась она, стараясь подбодрить женщину.
      
       Темка первым заметил встречающего нас Вадима и призывно замахал ему руками. Вадим обрадовано заулыбался и поспешно кинулся к нашему вагону. Дождь кончился, но в воздухе все еще висела туманная полоса влажности. Вадим принял из Темкиных рук поклажу, обменялся с ним рукопожатием, помог спуститься по лесенке нам с бабушкой, приветливо расцеловав обеих, вопросительно посмотрел в сторону Валентины Прокопьевны, сошедшей на платформу с помощью Артема..
       - Знакомься Валюша, старшенького моего сынок, - с гордостью кивая на Вадима, представила бабушка, едва мы все сгрудились возле своего багажа. Брат поздоровался с гостьей, отвесил нам с Темкой по шутливому тумаку, и они вдвоем заспешили за носильщиком.
      
       - До чего красивые у тебя, Настя, внучата, - завосторгалась Валентина Прокопьевна. - Парни статные, веселые, учтивые. Татьяна отдельный разговор - просто писанка. Вот только глазами не в братьев, - улыбнулась она. - В тебя темноокая-то?
       - Не знаю, - окинув меня придирчивым взглядом, ответила бабушка. - По женской линии у нас все кареокие, а мужчины - синеглазые.
       - Народищу сколько понаехало, - прижимая к груди небольшой ридикюль, заметила Валентина Прокопьевна.
       - Конец августа. Многие после летних отпусков возвращается, да и приезжих много, - пояснила бабушка.
       - Одно слово - столица! - разглядывая разномастную толпу, вздохнула женщина.
      
       Вернулись братья. Артем побежал на автостоянку, чтобы к моменту нашего выхода из подземного перехода успеть подогнать к нему Вадимкину 'Волгу', а мы заспешили вслед за Вадимом и носильщиком сквозь густую толпу прибывших в Москву пассажиров.
      
       У машины, быстро разгрузив тележку носильщика, братья переложили вещи в багажник, усадили нас троих на заднее сидение, Вадим занял место водителя, Артем соседнее с ним, и 'Волга' выехала на основную магистраль, минуя толпу ожидающих такси пассажиров.
      
       - Настя, а двойняшки-то у тебя, стало быть, от младшего? - наклонившись к бабушке, тихонько уточнила Валентина Прокопьевна, украдкой покосившись на Вадима. Мы с Артемом переглянулись, а бабушка, пустилась в объяснения:
       - Да нет, Валюша, - улыбнулась она. - Таня с Вадимом старшего, Дмитрия дети, Артемка - Мишин сын, младшего моего. Кузены они с Таней. Темочкина мама во время родов умерла. Миша бедный так горевал о ней, чуть с ума не сошел. А виновником Машиной гибели посчитал новорожденного, и не признал его. Даже слышать не хотел о нем ничего. Вот мои старшие, Дима с Леной, и взяли мальчика к себе. Леночка как раз Танюхой беременная была. Спустя три месяца и родила её. С тех пор ребятишки  и живут у нас, как двойняшки, все время вместе.
       - И что ж сын, так и не признал парнишку? - тревожно уточнила Валентина Прокопьевна.
       - Что ты? Это он только поначалу, от горя растерялся. Но время лечит. В тот год, когда нашим ребятишкам исполнилось по три года, Миша, впервые после Машиной смерти, приехал к нам в отпуск. Осень, помню, выдалась сухая, но прохладная. Привела я детей с очередной прогулки, а он в прихожей стоит, пальто надевает, собирается куда-то. Тут Темик, толи перепутал его с Димой, со своим названным отцом, толи ещё почему, внезапно протянул Михаилу подобранного на улице котеночка:
       - Папа, смотри, кого мы с Таней на улице нашли!
 А тот, словно ждал этого, подхватил Темку на руки, прижал его к себе, целует:
       - Да, маленький мой, я твой папа!
А ребятишки-то наши привыкли все поровну делить и чтобы все вместе! - заулыбалась бабушка. - Артем ему:
       - И Танин папа!
 А Танюха одновременно с ним:
       - И мой папа! Я тоже на ручки хочу!
 Так в тот вечер все и решилось, теперь у них при одной маме два папы, - бабушка с нежностью посмотрела на нас и вновь заговорила.- Сейчас Миша в ГДР, командует там воинской частью, каждый год приезжает домой. Всегда свой отпуск с детьми проводит.
       - Не женился, стало быть?
       - Да у нас все однолюбы! - вздохнула бабушка.
       - И чего только в жизни не случается, - покачала головой Валентина Прокопьевна. - Сама растила, без садиков?
       - Домашние. Я же по образованию педагог, до войны учительствовала, а когда появилась малышня, бросила все и занялась ими. У меня и Вадимка в садик не ходил. Но с ним легче было. Леночкины родители помогали. - Валентина Прокопьевна вопросительно посмотрела на бабушку, пытаясь понять причину. - Погибли они на Курской Дуге, Валюша, - отвечая женщине на ее немой вопрос, пояснила бабушка.- Оба были медиками, Василий Иванович хирургом, а Ольга Яковлевна анестезиологом. Бомбил немец, не пощадил их полевой госпиталь. Так одной бомбой двоих и убило. А Леночка моя у них была единственной дочерью. Вот такие дела, Валюша, - печально подытожила бабушка.
      
       После непродолжительного молчания Валентина Прокопьевна вновь заговорила:
       - А в эвакуации-то, где жили?
       - Да отказались мы от эвакуации. Когда ЗИЛовских вывозили, где все наши мужчины работали, у нас Вадюшка, помню, приболел. И Верочка, Машина мама, совсем плохая была, сердечница она. Никак ей было не выдержать дороги. Ну, мы и остались. Переехали к Вере, в Нахабино, что примерно на половине пути в твою Истру. У нее там свой дом, огород. Вот все вместе там и пережидали войну. В сорок четвертом парни мои домой в отпуск приехали. Они у меня вместе воевали, артеллеристы оба. В одном бою столько танков подбили, что их представили к орденам Отечественной войны, откомандировали в Артиллерийское командное училище, разрешили дома погостить. Потом Верочкин муж раненный вернулся. А после войны вся семья вместе собралась, и мы в свою московскую квартиру переехали.  В 45 наша малышня родилась. Машу схоронили. Верочка, с приходом мужа было поправилась, а тут совсем разболелась. Еле выходили.

          Миша после училища в часть уехал, а Диме раны не позволили его закончить. На втором году обучения попал в госпиталь. Пролежал почти год, потом комиссовали. Вернулся на свой завод, так до сих пор там и работает.   

       - Да, тяжелые были времена, - вздохнула Валентина Прокопьевна.
       - Тяжело, не тяжело, а жизнь продолжается. У меня-то и муж, и сыновья живыми вернулись, а у некоторых одна сплошная беда, - вздохнула бабушка. - Как не крути, а троих внуков растить надо было. Вадюшка в школу пошел, а там и эти подросли. Они все у меня в детстве, чем только ни занимались, я их и в музыкальную школу водила, и на занятия в художественную студию, и на фигурное катание, и на плавание. Младшие к четырем годам уже читали самостоятельно. Каждый их день был по минуточкам расписан. И, знаешь, Валюша, что интересно, где бы они ни обучались, будь то обычная школа или какие-либо другие занятия, везде их принимают за двойняшек.
       - Я бы тоже никогда не подумала, что они двоюродные, - искренне воскликнула Валентина Прокопьевна. - Такие согласные меж собой, ни на шаг друг от друга! Да и с лица похожи.
       - Таня с Темкой с пеленок вместе, - вмешался в разговор Вадим. - Их даже наказать поврозь было невозможно! Бабушка одного в угол поставит - смотришь, оба стоят!
       - А, если, что и плачут вместе! - засмеялась бабушка.
       - И друг за друга горой! Один раз в детстве соседский малыш толкнул Темку, так Танюха ему такую трепку задала, что он до сих пор вспоминает. А уж Темик ее опекает...тут я вообще молчу, - хохотнул Вадим.
       -Да это я заметила, он за ней, как наседка ходит, - улыбнулась Валентина Прокопьевна.
       - О, это такая охрана! Он с первого класса ни одному мальчишке не только за косу дернуть не позволял, а близко, бывало, не подпускал. Сам за нее вплоть до седьмого класса портфель носил. Без его ведома и сейчас к ней ни одному парню не подойти, - заметила разрумянившаяся от воспоминаний бабуля.
       - Ой, этак ей и жениха никогда не найти, - рассмеялась Валентина Прокопьевна.
       - Ничего, он ей сам подберет! - со смехом заверил Вадим.
      
       Мы с Артемом не вмешивались в общий разговор. Тема нашего неразлучного сосуществования давно была притчей во языцех для всех наших родственников и знакомых. Мы оба, молча, слушали разговор старших, вспоминая вместе с бабушкой эпизоды своего детства. Милая бабушка! Нам никогда с ней не было скучно. Она чудесным образом умела любую прогулку превращать в увлекательную экскурсию, ежедневное приготовление пищи или уборку квартиры в веселую занимательную игру, с необычайной легкостью разрешала любые наши споры и капризы. И теперь, став взрослыми, мы с теплой благодарностью вспоминали свое оставшееся в прошлом детство.
      
       За разговорами незаметно подъехали к дому. Вадим остановил 'Волгу' возле подъезда, и все вышли из машины.
               


               
    продолжение: http://www.proza.ru/2008/06/20/290