Эшафот. глава 1. Бывший друг

Железная, решётчатая дверь со скрипом открылась и в полутёмную, грязную камеру вошёл охранник. В руках у него был поднос, на котором стояли два блюда, бокал и бутылка вина. Охранник молча поставил поднос на деревянный стол, стоявший посередине камеры, бросил ненавидящий взгляд на заключённого и вышел. Дверь с грохотом закрылась.
 Генерал Антонио Гарейро, с трудом поднялся с койки и сел за стол. Он медленно взял вилку и нож, подвинул к себе первое блюдо, на котором было "мясо по-французски" и стал не спеша, насыщаться едой. Мясо было полусырое и не солённое, сыр пресный и потому блюдо было омерзительно. Но генерал не придавал этому значение, он медленно отрезал очередной кусок и клал его в рот, после чего медленно и с трудом пережёвывая жесткое мясо, глотал его. Он был погружен в воспоминания. Он вспоминал свою жену Анжелу, которую безумно любил. А ведь она, несмотря на огромное количество поваров в его дворце, сама, лично любила готовить ему это блюдо. А потом с любовью в глазах, смотрела, с каким удовольствием он съедает его. А ведь именно в то проклятое утро, когда начался военный переворот, и бомбили его дворец, она была на кухне. И первая бомба угодила как раз туда...
 У генерала пропал аппетит. Он достал из кармана пачку сигарет, закурил одну, открыл бутылку вина и налив полный бокал, выпил его залпом. На протяжении всего времени пока он курил сигарету, его взгляд был устремлён в одну точку. Он знал, что завтра утром его ждет расстрел. Не было ни страха, ни раскаяния за свои злодеяния, не было ничего, кроме грусти. Грусти за то, что мало времени уделял своей жене, что вся его жизнь прошла в безумной гонке за властью, за которую он был "награждён" лишь смертью самого близкого ему человека, предательством друзей и ненавистью своего народа. Последнее, впрочем, он мог понять...
 Внезапно, он как на яву, вспомнил, как давным-давно, когда он был всего лишь наивным семнадцатилетним юнцом, в повстанческом лагере, он со своими друзьями сидел возле костра в спокойную лунную ночь. Рядом с ним тогда был Эрнесто дель Хоске, который впоследствии стал его правой рукой и во время переворота предал его.
 - Антонио, брат мой, какой ты видишь нашу родину после победы нашей великой революции? - спрашивал тогда Эрнесто, передавая другу, бутыль дешевого, кислого вина, которое в те времена казалось для них вкуснейшим нектаром.
 - Я хочу, чтобы наша страна, наконец, то смогла освободиться от лап этого пса Кагусто и свободно вздохнуть. Мы построим много новых хороших домов, чтобы люди могли достойно в них жить, мы построим много школ и фабрик, парков и железных дорог. В нашей стране, не будет такой несправедливости, как сейчас, все люди будут равны и счастливы. А, чуть не забыл, и конечно мы построим много баров, где будет продаваться это великолепное вино!!!
 - Ну, раз так, тогда, брат мой, я с тобой всегда буду идти рядом! - со смехом отвечал Эрнесто, и немного помолчав, серьёзно добавил, - Поверь, брат, ты всегда сможешь на меня положиться, даже в самый трудный час, я никогда тебя не предам...
 Антонио Гарейро всегда помнил эти слова. И будучи обычным мальчишкой-бойцом, и будучи уже седеющим генералом, диктатором своей страны.
 " Боже, как наивны мы были!!! Как искренне верили в то, что действительно построим в своей стране царство радости и справедливости! И как, чуть позже, когда война закончилась, сами того не понимая, предали себя и стали ещё кровожадней предыдущих тиранов... А ведь, до последнего времени, я действительно считал оправданными, все приказанные мною расстрелы и бойни. И народ, всегда поддерживал меня! Всегда клялись в верности и проклинали моих врагов... " - сидя с истлевшей до конца сигаретой, думал старик-тиран.
 Вдруг, в его размышления вторгнулся инородный скрип. Это открылась дверь и в камеру вошли два человека. Впереди стоял Хосе Искорагуан, бывший министр обороны, а ныне главарь переворота и, скорее всего, будущий диктатор. Позади него был Эрнесто дель Хоске.
 Первый был одет в неизвестную Антонио, военную парадную форму песочного цвета, какую-то алую фуражку и начищенные до блеска, черные военные сапоги. На лице у него расплылась злая улыбка победителя. Он подошёл к столу, с омерзением посмотрел на стул, достал из кармана брюк белый платок, постелил его на стул и сел.
 Теперь бывший диктатор сумел рассмотреть своего бывшего друга. Тот, опустивши голову, всё также стоял у двери, как бы не решаясь войти. На нём был песочный мундир с маршальскими погонами и коричневые туфли.
 Антонио пристально смотрел на Эрнесто. Но тот не поднимал голову.
 - Я возьму сигарету?! - с усмешкой взяв со стола пачку, не то спросил, не то осведомил Хосе Искорагуан. Затянувшись, он, всё с той же усмешкой, посмотрел на генерала, - Ну как тебе твой новый дом? А, генерал, обустроился?
 Антонио продолжал игнорировать Искорагуана, взгляд его потухших глаз был по-прежнему направлен на бывшего друга.
 - Ну, впрочем, тебе не долго здесь осталось! Утром, под ненавидящие тебя, крики толпы ты будешь расстрелян на главной площади! - постепенно закипая, продолжал Хосе, - Ну, что ты молчишь? Неужели тебе нечего мне сказать??? Я ведь наверно могу тебя ещё пощадить, в знак старой дружбы! А, как думаешь, Эрнесто я могу его пощадить?
 - Вряд ли! Народ не даст тебе этого сделать... - подняв голову и подойдя к столу, вынес свой вердикт Эрнесто. Судя по тону, вряд ли он желал освобождения своего друга.
 - Да, я тоже так думаю! Но если сделать подмену, вместо этого пса подсунуть какого-нибудь загримированного старика, или сказать что бывший деспот повесился в камере... Что ты об этом думаешь, Антонио?
 - Я не за что ни буду просить у тебя пощады! Утром я хочу умереть и точка! - сквозь зубы произнёс генерал.
 - Неужели ты заговорил, я думал, что ты проглотил свой вонючий язык! Я совсем забыл, ты же у нас гордый! Знаешь что, я бы тебя и не пощадил! Это я так, развлекаюсь! Нет, я приказал, чтобы с утра тебя посадили в клетку и так везли до эшафота! Только приставлю много охраны, чтобы тебя не убили по пути! Ты ведь зверь, тиран! Ты знаешь, ведь только за последний год, по твоему приказу было убито несколько тысяч человек! Их кровь на твоих руках! - последнюю фразу Искорагуан почти закричал.
 - Не забывай, во многих смертях виноват и ты! Именно твоё ведомство занималось расстрельными статьями! И ты лично, приносил мне на подпись приказы о ликвидации! Так что, ты виноват не меньше моего! - перегнувшись через стол и нависнув над Хосе, ответил Антонио.
 - Я знаю! И все мои люди об этом знают тоже! Но, что ты думаешь, эту революцию устроил народ? Если бы не я и мои товарищи, то ты бы сейчас спокойно посиживал бы на своем любимом стуле в Зале заседаний. А народ всё так же прославлял твои несуществующие заслуги! Но ты не хотел делиться властью! Ты хотел править единолично, нашего мнения ты не слушал!!!
 - Ты и так был почти властителем жизни и смерти! Составляя приказы, ты сам решал, кому жить, а кому умереть! Я лишь иногда вычеркивал некоторые имена! Ты был почти правителем, над тобой был только я!
 - Всё дело в слове "почти". Завтра ты умрёшь, Гарейро! А мне пора, слишком много дел, - с улыбкой ответил Искорагуан, резко поднялся, направился к двери и, остановившись перед дверью, добавил, - Эрнесто, я думаю, вам есть о чём поговорить! Я буду у себя, как освободишься, зайди!
 Дверь с грохотом захлопнулась за новоиспечённым диктатором. В камере остались два человека: седой старик, одетый в лохмотья, который он нашёл в камере - бывший диктатор, и пожилой мужчина, одетый в новый, бежевый военный костюм - бывший друг.
 Генерал встал, подошёл к маленькому окну, единственному в камере. Так как тюрьма находилась на возвышении, из окошка было видно и лес, в свете луны казавшийся загадочным, и серебрящуюся за ним речку. Генерал очень любил эти места. Здесь было много зверей, и потому со здешней охоты он всегда возвращался с добычей. В реке водилось много рыбы. ...
 - Как мы докатились до этого, Эрнесто?
 - Незнаю, Антонио, незнаю.
 - Помнишь, как в юности мы хотели, чтобы всем в нашей стране было хорошо, чтобы все были равны... И что мы наделали в итоге?!
 - Да, но времена меняются, меняются и люди...
 - А ведь, знаешь, этот Хосе будет похлеще меня! Уж он-то утопит в крови нашу страну. Хоть и я был не лучше...
 - Да, Антонио, ты прав.
 - Слушай, а мне просто интересно, чем он тебя купил? Ты ведь не очень стремился к власти, тебе и так всего хватало.
 - Честно говоря, я просто испугался. Всё произошло слишком быстро. Все преданные тебе люди были уничтожены в течение нескольких часов. Оказалось, Хосе долго готовил этот переворот. Незнаю, почему он оставил меня в живых, но я остался последний и, испугавшись, согласился к ним примкнуть. От меня ведь мало что зависит. Прости, ты ведь всегда знал, что я трус.
       - Да, Эрнесто, ты трус. И что теперь, ты будешь ждать, пока он использует тебя и убьёт?
       - Нет, я планирую бежать из страны. Хосе знает об этом и он не против. Я не представляю для них опасности. Куплю домик где-нибудь в Испании буду спокойно доживать свой век там. Тем более, чувствую, немного мне осталось, лет 5-7, наверное.
 - Правильно, хорошее решение. Я бы так же поступил. Ладно, что-то я устал. Прощай Эрнесто! Мы больше не увидимся!..
       Антонио, не дожидаясь, пока Эрнесто выйдет, лег на койку и закрыл глаза. Дверь со скрипом закрылась, и щёлкнули стальные засовы. До утра оставалось 12 часов...