Перестройка в морге. Поэма

1990-07-05/06
Перестройка в морге.
(Поэма)

 Написано в середине 1990 года. Я уж тогда и партвзносы полгода не платил.Я читал его знакомым, они переписывали от руки и перепечатывали на машинках, телеграфных аппаратах.
За это произведение меня вызывали в Особый отдел КГБ.Со мной беседовал оперуполномоченный ОО КГБ при нашей воинской части капитан Калинин,кстати, очень хороший человек. Он показал указательным пальцем вверх и сказал;"Там внимательно прочитали и попросили не печататься. Особенно за границей..." Так вежливо, но убедительно прошла беседа.
В таком сыром виде поэма и осталась, пережив ПГУ (Перестройку- Гласность- Ускорение). Теперь я понимаю, что отсутствие моих взносов и привело к крушению партийной системы…

Пролог.
Когда-то кем-то был в посольстве,
Парторг во вражеской стране,
но обвинен был в хлебосольстве,
сказали по секрету мне.

Продал секреты хлеба с солью
за парфюмерию Коти.
Словно кривясь от зубной боли,
Посол сказал:” В Союз кати!”

Агента вскрыл полковник Пронин.
Внимательно все изучил.
Понял: Парторг- шпион в законе,
И генерала получил.

Вот предыстория. Отозван,
сей неудачный дипломат.
И в Морге срочно пост был создан.
Его Папаша говорят…

Глава 1. Очередь.

1.1. Зашел в магазин, застыл на пороге.
Стало мне дурно, хотелось бежать.
Но почему-то не слушались ноги.
Я на собрание могу опоздать!

Вчера я писал содоклад. И в восторге
сегодня я должен его зачитать…
“Кто?“- я спросил у одной недотроги,
“Ты!“- та ответила, начала ржать.

1.2. Крайним я стал. Очередь длинная.
Желая вареной колбаски купить:
Хватит ли?- вытянул шею гусиную,
- кушать охота, а стало быть- жить!

Вдруг опоздаю на форум партийный я,
-тут же товарищи будут пилить.
Очередь эта- явление застойное!
Не знаю товарищи, как поступить!

1.3. Судьба Перестройки безмерно тревожит…
но после собрания нужно поесть!
Отсутствие мяса просто стреножит…
Когда нас накормит Ум, Совесть и Честь?

Когда же, в обмен, за наши партвзносы,
за выступления мяса дадут?
Где сахар и чай, носки, папиросы?
Т.д. и т.п., что едят, как живут?...

1.4. Мысля крамольная гложет-
я ее не могу позабыть:
Будет работать ломовая лошадь,
если ее не кормить?

Партбилет положил бы на стол,
коль ответили б убедительно,
что будет работать голодный вол
из перспективы длительной!

1.3. Какой-то чертов агитатор,
видать, из высших из кругов,
такой откормленный оратор,
талдычит что-то про любовь

к КПСС и к Перестройке…

А вот меня берут сомнения:
Не привлекает меня весть,
что есть партийный решения,
о том , чтоб разучиться есть!

и от борьбы не отвлекаться…

1.4. Тем временем, медленно, словно удав
Очередь к кассе двигалась.
Все самое лучшее первым продав,
последним осталось худшее.

1.5. В толпе слышен шум. Выражая тревогу,
в хвосте вопль:”В руки по триста!”.
Его поддержали в конце очень многие.
Но впереди - старушки убогие,
и крепкие, как культуристы,

штурмовали прилавок. Старушки
пихали тех, кто слабей и моложе,
гребя колбасу, дрожжи и сушки.
Небритый мужик стоит за чекушкой,
вчера выпил, опохмелиться не может.

1.6. Какая-то девка с огромными сиськами,
достойными зависти и уважения,
гонит интеллигента с сосисками.
Посылая при этом не близко.
Вот они Гласность и Ускорение!

Сзади так давят, наверное, задушат.
Наверное, не хватит нам всем.
Откуда лезет песня в уши?-
“ Весь мир насилия мы разрушим,
до основания , а затем…!“

1.7. Я размышлял- опоздал на собрание.
Я размышлял – разгребли колбасу.
Я размышлял- помутилось сознание.
Я- коммунист, не прошел испытание.
Крамольные мысли в себе я несу!

Что делать? Жизнь такая негодная.
Гудит голодный и пьяный народ.
“Славься, Отечество, наше свободное.
Партия Ленина- сила народная,
нас к торжеству коммунизма ведет!”

Глава 2. Собрание.

2.1. В наш объединенный Морг
назначен сверху был Парторг.
Освобожденный и активный.
Избрать хотели мы Петра,
он выпивает два ведра.
Случайно оказался беспартийный.

Вот, ежели, у нас был Торг,
нам точно нужен был Парторг.
Мы, как-то, обходились.
У нас имеется Профорг
и он устраивал наш Морг.
Мы страшно удивились.

2.2. А на собрании Парторг,
солидный , как король Георг,
одетый в костюм- тройку,
сказал: “Мы удивим Нью-Йорк.
Есть директива, теперь Морг
имеет курс на Перестройку!”

И наш объединенный Морг,
немедля выразил восторг.
И все зааплодировали, стоя.
Вперед! Нас Перестройка ждет.
К победе Партия ведет.
Мы презираем времена застоя!

Глава 3. Кузька- кочегар

3.1. Для прений вышел Кузька- кочегар.
Недавно он лечился от запоя.
Сказал, что станет экономить пар,
купить надеется на это самовар
и отречется от времен застолья.

Живет он в кочегарке. Есть там койка.
Жить, где работаешь, ну чем не Перестройка.
А если пьет лосьоны и настойки,
То только иногда, да лишь постольку.

Пустые им накоплены бутылки .
Свободен он душой, вот это жизнь,
которую угрохал не в копилки.
И, пусть, он не имеет, даже вилки,
зато свято, верит в коммунизм.

Живет он не один, с подругой, с Зойкой.
Она чавой-то не довольна Перестройкой.
Вдвоем им тесно на солдатской койке.
Вот бросит и уйдет к тому, вон Кольке.

3.2. Наш Кузька– настоящий пролетарий.
Для Перестройки повышает интеллект.
Забрел он, как-то, пьяный в планетарий.
Увез его за исполнение арий,
с мигалкой, неопознанный объект.

3.3. Он тянется, как к солнцу за Культурой.
Пошел в театр, вместе с Зойкой, дурой,
дорвалась до пирожных, вот натура.
Сожрала на трояк, прощай, фигура.

Еще подвержен чистому искусству.
Купить хотел в буфете винегрет.
В буфете он чекушку выпил с чувством.
Затем, как юный Гамлет, впал в безумство
и от Офелии потребовал котлет.

Аккорда три он, Кузька, знает на гитаре ,
авторитет большой имеет в баре.
Хотя живет он на воде и паре,
но копоти дает своей он шмаре.

3.4. Читает Ленина в своей он кочегарке.
Квартиру он пока не заслужил.
Ему и Зойке не нужны припарки.
До этого жил с ней он в зоопарке,
где чуть его не слопал крокодил.

3.5. А, вот братан его , Кирюха, в вытрезвитель,
попал недавно. Сказали, он вредитель.
Да, он трудяга, он простой водитель.
Вот, если бы , он был руководитель…

3.6. Он, Кузька, гордится нашей братией
и совершит немало достижений.
Доволен до предела демократией.
Вперед ведет нас Ленинская партия !
А кто организатор поражений?

3.7. И все же Кузька очень верит в Гласность,
При этом, как известно, ценит ясность.
А к Перестройке, чувствуя причастность,
осознает, какую-то опасность.

Глава 4. Леха Шустиков.

С речью вышел, от бригады грузчиков,
комсгрупорг бригады- Леха Шустиков.

Друзья мои!- он, отхлебнув воды,
продолжил твердо, - так и быть.
От Перестройки не нам будет беды:
Клиентов станут чаще подвозить.

Хотя работали неплохо мы и раньше,
лозунг “Бери больше- кидай дальше!”,

но, теперь, за туже самую зря-плату,
работать обязуемся вдвойне.
Мы посовещались тут, робята,
решили на войне как на войне.

Как Федька- бригадир матом покроет,
бригада, что угодно перестроит.

Но кое-чем мы все же опечалены.
Недавно прочитали в “Огоньке”,
Все было сломано еще при Сталине,
А что потом построено и кем?

Еще мы прочитали про Никиту,
он чаво-то, там делил с Броз Тито.

Где раньше росли дыни и арбузы,
был фруктов небывалый урожай,
велел он все засеять кукурузой.
Американцам бомбой угрожал.

Затем был Леня Брежнев, маршал,
он, почему-то экал, кашлял,
зато ничего он не опошлил
и от марксизма- ленинизма не ушел!

И наш объединенный морг
опять же выразил восторг.

Он продолжал:”Ну так и быть,
Готовы поддержать мы дело,
лишь б успевали подвозить,
носилки были бы и тело! “
Глава 5.
От бригады шоферов,
механик выступил, Петров.

Свою повел он ладно речь.
Сказал, поскольку нет бензина,
к тому же лысая резина,
буду полуторку сберечь.

Но, чтоб не снизились проценты,
к нам сами едут пусть клиенты.

А мы поможем, шофера.
И от других мы не отстанем.
Нам завещал товарищ Сталин,
работать лучше, чем вчера!

И наш объединенный морг
опять же выразил восторг.

Решили, как это не странно,
по качеству, количеству работы,
по трупам обогнать все страны.
Голосовали, как один ну что ты!

Глава 6.
Вышел Водкин, патологоанатом.
Он спросил:”Кто в нормах виноватый?

Например, в бригаде Витьки Шмакова,
Емелькин есть, он язвенник худющий,
или Каримов, мусульман непьющий,
а спирта выдают всем одинаково!“

(Нам всем известен этот Водкин.
Когда-то моргом он руководил.
Примерный муж, купил жене
колготки и соседке Дуське подарил.

Жена же Муська - вот же сука,
побежала сразу же в партком.
Взяли Водкина тогда мы на поруки,
обязали, чтоб гулял тайком.

Поскольку Водкин в той же коммуналке
живет, то с Дуськой не порвал.
Партком готовит снова персоналку.
Муська, жена опять свистит аврал.)

Вскочил тут на трибуну Витька Шмаков,
он Водкину кричит:”Пошел ты в с…ку!

Емелькин хоть и язвенник худющий,
хотя и дохлый, словно тень,
и через день на бюллетень,
но, к сожалению, многопьющий!

И, как приходит с бюллетня,
то спирту выжрет за три дня.

Нам дозу надо бы прибавить!
А диабетик наш Хитров,
он спирту хлещет- будь здоров,
я требую вопрос отставить!

И что Каримов мусульман?
Зато он постоянно пьян!

Он спирту ест из чашки,
родной Аллах, не видел чтоб…
У вас же Вовка Машкин
напился и свалился в гроб.

И мы за Перестройку, за,
но спирту урезать нельзя!“

Глава 7.
Затем к трибуне выплыла бухгалтер.
Бюст у нее сейчас порвет бюстгальтер
и говорит, что перейдет на хозрасчет.
Конечно, с таким бюстом, таким задом,
работать может здесь, а может на дом.
Мужчина все отдаст, раз припечет!

Бухгалтеру пройтись лишь по бульвару!
А вот вахтершу Маньку даже даром,
и даже если с водкой и закуской
никто не хочет.
Страшна она,
словно война.
Но может кто-то за коньяк французский…

Глава 8.
Затем выходит сторож- звать Демид,
кажись, его фамилия Кореев.
У нас он сторож и антисемит,
большой ученый по делам евреев.

Вот влез на сцену, тут же говорит,
Летает, мол, така планета Марса,
Ее открыл какой- там семит
и назвал в честь еврея Карла Маркса.

А вот еще, пожалуйте, заноза,
мыслитель был такой Спиноза,
какой-то филосОф, такой зараза
неужто это русским не угроза?

Кушал он у нас в столовой клецки,
Их придумал тоже Лейба Троцкий!
А этот по прозванью Нобель,
Опять-таки, горбатый имел шнобель,
Понятно, что и Пастернак и Бродский
имеют звание лауреат!...

Глава 9.
А в заключение звучала речь Парторга.
Он нам сказал:” От Партии , от Орга
Я выражаю доверие свое.
В руках надежных наша Перестройка“…
Я же подумал только: «Ё-моЁ!»