Счастливый Гдетотам

Нейтральный Гдетотут, более всего похожий на плоский лист сиреневого зеркала, задумчиво глядел на быстро светлевшее темно-фиолетовое небо. Смотреть на небо было очень удобно, ведь глаз как таковых у Гдетотута совершенно небыло. Просто-напросто он впитывал весь окружающий свет, отражая на самом деле совсем другие образы, запечатленные в его зеркально-пленочной памяти. Лап, ног, рук, и ни даже клешней у Нейтрального Гдетотута совершенно небыло. Ничего. Зато были начальные проблески разума и отражения чужих эмоций вкупе с их зеркальным видом.

Питался он неизвестно чем, а может и обычным светом, поглощая определенные отрезки волн света без остатка и отражая, отдавая обратно ненужные цвета на свою зеркальную поверхность.

И как вы уже наверное догадались, что фиолетовое небо с быстро бегущими по нему перевернутыми синими облаками, зеркально отражались в бездонной поверхности Гдетотута.

Лежать просто так тончайшему Гдетотуту стало неинтересно и он, подтянув к центру края всех четырех углов и раздавшись во все стороны одновременно, и применив нерушимую доселе в других мирах формулу квадратуры круга в трех измерениях, превратился в обычный мячик, навроде тех самых лимонных шаров Ктототамов.

Скатившись по наклонной плоскости к спиральному мосту через два зеленых огненных водопада, падающих в бездонную пропасть, Нейтральный Гдетотут, на некоторое время замер точно посередине, запечатлевая полученные образы, тем не менее, отражая на своей выпуклой поверхности совершенно иные композиции.
 
Навстречу ему катился еще один, точно такой-же шар. Впрочем, нет, этот самый шар был совершенной иным, с другим знаком заряда зеркальной энергии.

Не в силах остановиться Гдетоздесь, стремительно притянулся к Гтетотуту и слившись в один, вернее, один в другом и став вещью в себе,
счастливый и переставший быть нейтральным Гдетотам, помедлив мгновение, скатился в бездонную пропасть и стремительно летя вниз все время ускоряясь, он превратился в сверкающую всеми цветами радуги каплю, стремясь вниз, но ни на йоту не приближаясь к концу, который являлся на самом делом началом и был всего лишь замкнутой бесконечностью великого Мебёуса.