Город контрастов

Конечно, бессовестно повезло мне в этот раз с командировкой. Мало того, что в Стамбуле, в пятизвездочном отеле, так еще и расписание рейсов так сложилось, что предстояло мне провести в столице независимой Турции лишь один, пятничный, рабочий день, а потом два дня наслаждаться законным отдыхом. Когда я услышал об этой командировке, то пожалел лишь об одном – что случилось это не летом. Впрочем, ничто идеальное не достижимо ;.
Турцией вообще и Стамбулом в частности казаха, конечно, не удивишь. Поэтому от поездки я, в общем, ничего особенно и не ожидал – сказались истории, рассказанные о Турции знакомыми, и безвизовый режим, опять же – легко достижимые вещи не привлекают. Однако если, приехав в Стамбул, отвлечься от моря и достопримечательностей, но можно обнаружить немало любопытного, что я и сделал уже в первый день своего пребывания здесь.
Итак,
Об отжиге ожидаемом и неожиданном
Кстати говоря, в Стамбуле я раньше не был. Поэтому с первой минуты после прилета схватился за фотоаппарат и начал судорожно фотографировать все, что попадалось на моем пути. Впрочем, ничего особо интересного не попалось, поэтому радоваться я мог только паре видов на Мраморное море, схваченных из окна ресторана в отеле, где мы активно готовились к предстоящим переговорам, а конкретно – литрами пили кофе и разговаривали ни о чем.
Отель классный, Polat Renaissance, в десяти минутах езды от аэропорта. От центра города далековато, но этот недостаток уравновешивается шикарнейшим видом почти из всех окон и отличным сервисом по вполне доступным ценам. Достаточно сказать, что в Париже за те же деньги я получил тесную как пенал комнату в трехзвездочном отеле, а здесь – апартаменты в пяти звездах, с бассейном, сауной и прочими радостями жизни. Короче, езжайте отдыхать в Стамбул, и да будет вам счастье.
Впечатления первого дня этим бы и ограничились, если бы после работы нас с коллегами не пригласили в местный ресторан морепродуктов. Слова «ресторан морепродуктов» звучат для казаха достаточно помпезно, и я именно так к предстоящему мероприятию и отнесся. Искренне полагал, что поем рыбы, которую я терпеть не могу, и поеду спать, потому что аццки устал, и перемена часовых поясов, как обычно, выбила из колеи.
Не тут-то было.
Есть в Стамбуле район под названием Кумкапы. Впрочем, чтобы не париться с невнятным названием, достаточно любому таксисту сказать два волшебных слова – «Балык порт», то бишь, ежу понятно, рыбный порт, и довезут точно туда, куда нужно. С одной стороны автотрассы, прилегающей к морскому берегу, расположен рынок свежих морепродуктов, а с другой – узкий подземный проход на другую неширокую улочку, с двух сторон которой расположена тыща рыбных ресторанов, кафе и прочих мест, объединяющим признаком для которых является одно – в них вам подадут все, что способно предложить море, во всех возможных разновидностях.
Кстати, о турках. Для того, чтобы объясниться с ними, много слов запоминать, как оказалось, не надо. Достаточно выучить приветствие «гюн айден» - с утра, и «якши амлар» - вечером, слово «сау», которым можно кого-нибудь поблагодарить, если будет, за что (это, кстати, адаптация нашего казахского «сол»), и уметь считать на казахском до ста, потому как цифры в наших братских языках называются почти одинаково. Впрочем, если ошибетесь в цифрах, турки не обидятся – конечно, если ошибетесь в их пользу.
Так вот, отвлекся я. Есть в Стамбуле район под названием Кумкапы. И есть в этом районе рыбный ресторан под названием «Сандал». И если, попав в Стамбул, вы не заглянете в этот ресторан, то рискуете пропустить такой отжиг, о котором потом будете вспоминать много лет.
Сначала, разумеется, ничто не предвещало. Зайдя с коллегами в тесноватый ресторан, мы нашли в центре незанятый столик, причем хозяин ресторана улыбался нам искренне, как родным, и разлили ракы.
Лирическое отступление о ракы. Эта турецкая водка на вкус чрезвычайно напоминает лекарство пертусин. Пьют ее как разбавленной наполовину водой (в таком виде она приобретает вид молока, и один из сортов ракы так и называется – «Аслан суты», «львиное молоко» по-нашему), так и в чистом виде. Причем лекарственный вкус эта дрянь имеет в любом виде, как ее ни разбавляй и чем ни закусывай, и поэтому пить ее я согласился только за компанию, ну и потому еще, что раз уж в Турцию приехал, то надо пробовать что-то местное, и не выеживаться.
С ракы все и началось. Эта штука неплохо ударяет в голову, а сами турки говорят, что трех порций достаточно, чтобы напоить среднего человека. То, что казахстанского юриста в плане выпить можно принять за среднего человека я воспринял как личное оскорбление, и твердо решил перепить всю компанию и показать им, где раки (ракы?) зимуют. Медицинский вкус мое волевое решение, к сожалению, изменить не могло, поэтому я активно налегал на закуски, причем о том, что эта гора морепродуктов - только закуски, я и не подозревал.
В рыбных ресторанах в Турции кормят на убой. Достаточно сказать, что одних перемен блюд я насчитал семь (!). Для начала шустрый официант принес гигантский поднос, на котором пальцем нужно было показать, что именно мы хотим. Из знакомого на этом блюде я увидел только сардины, поэтому в результате мне принесли осьминога (кстати, довольно вкусного), крабов (только здесь я понял, что такое настоящие крабы и какое отдаленное к ним отношение имеют крабовые палочки), креветок, и еще чертову уйму всякой еды. Мой вам совет – попадете в такое место, не налегайте не закуски, горько пожалеете потом, когда дело дойдет до основного блюда. Точнее говоря, основных блюд.
Когда дело дошло до креветок, наши турки рассказали нам о том, что в Турции есть про них интересная пословица. Она, конечно, интересная, но довольно жуткая, что-то вроде «Если бы мой отец был креветкой, и вышел из моря, то я бы его съел». Надо сказать, что креветки, жареные в чесночном соусе, такое отношение заслужили в полной мере – ничего более вкусного я давно не ел. К тому времени, как вы понимаете, о своей неприязни к рыбе я забыл напрочь.
На пятой ракы откуда не возьмись, как в сказке, выскочили пятеро музыкантов (взаимосвязь между количеством ракы и количеством музыкантов считаю несуществующей, пока не доказано обратное). Музыканты были вооружены чрезвычайно национальными инструментами и просто жгли. То, что они играли, в словах описать трудно, но они носились по всему ресторану и играли возле каждого столика, причем надо сказать, что обитатели столиков, мягко говоря, не оставались равнодушными. Учитывая, что музыканты не только играли, но и пели народные песни, им в некоторые моменты подпевал весь зал, а кто не знал слов, те просто отбивали ритм вилками по тарелкам.
Здесь самое время описать среднестатистического вечернего посетителя турецкого ресторана. Это дядечка лет сорока-пятидесяти, с животом и с усами, в пиджаке и с сигаретой в зубах. Этот дядечка знает ВСЕ турецкие народные песни и очень их любит, а посему поет во весь голос, даже не задумываясь о наличии или отсутствии оного. Женщин в ресторанах там почти нет, и поэтому жечь дяденьке никто не мешает.
Шум вокруг стоял такой, что можно было мертвого поднять из могилы, но это, как ни странно, не раздражало, а наоборот – радовало, даже в тот момент, когда заказали песню в честь гостей из Алматы, то есть нас, и прямо над нашими ушами зазвучали два бубна, две скрипки и один странного вида инструмент, не похожий ни на один знакомый мне ранее. Музыка была весьма зажигательная, поэтому к отбиванию ритма на тарелках присоединились и мы, а подпевал этому безобразию весь большой зал.
Мы были, как оказалось, последним островком спокойствия. После песни в нашу честь установился абсолютный и чрезвычайно уютный хаос. В хаосе бегали карлики в красных колпаках, разносящие еду на подносах, водка появлялась и исчезала сама собой, и сопровождалось все это дикими криками «эйуалла» со всех сторон. Что означает это слово, я не знаю до сих пор, но явно что-то хорошее.
Тут дошло до основного блюда, и я горько пожалел о съеденных закусках, потому что принесенная рыба была просто охренительно вкусной. Жаль только, что я сумел съесть всего пару кусочков, прежде чем понял, что на сегодня мой лимит потребления морепродуктов исчерпан безвозвратно. И даже после этого понимания я не пришел в уныние – очень уж хорошо было вокруг.
Там, в самый разгар веселья, мне пришло на ум интересное наблюдение о турках и казахах. Вероятно, оно немного поверхностное, потому что турок как следует я пока узнать не успел, но мне до сих пор кажется, что надменность как национальное качество ярко выражено и у тех, и у других, вот только проявляется в отношениях она по-разному. Казахи чрезвычайно терпимы, толерантны и дружелюбны ко всем, кто приходит извне, а вот друг с другом очень любят соревноваться в понтах. Турки же, наоборот, с легким чувством превосходства относятся ко всем другим народностям, а вот друг к другу «милеют душевною лаской», да так, что приятно смотреть.
Остаток вечера прошел в разглядывании десерта и борьбе желания его съесть с инстинктом самосохранения. То, что этот инстинкт следует ценить и оберегать, я понимаю даже сейчас, сидя в ресторане в отеле и рассматривая из окна огни проплывающих мимо судов. Надеюсь, что когда-нибудь я вообще еще захочу есть, но это, как мне сейчас кажется, далеко не факт…
В общем, встретил Стамбул меня хорошо. А теперь пора спать… Завтра снова будет утро…
Первое правило туриста
Сегодня вывел для себя первое правило туриста, пребывающего в чужой стране. Нет, это не необходимость всегда и везде носить с собой паспорт. И даже не знание основ местного языка. Без этих двух вещей турист, если он настоящий турист, в принципе может прожить.
Но есть одно правило, которое каждый настоящий турист должен соблюдать лучше, чем десять заповедей. Если, опять-таки, он настоящий турист. А вот если это свойство в себе выработать не удается – пусть он сидит лучше дома, и рассматривает в телевизоре те места, которые мог бы посетить. А то и мои заметки читает – чем черт не шутит.
Настоящий турист ничего не должен бояться. Ничего – значит, вообще ничего. Настоящий турист должен очертя голову соваться в любую увиденную им дыру, даже весьма неприглядную на вид, должен нагло и надоедливо задавать все интересующие его вопросы, пытаться проникнуть туда, куда нельзя проникнуть, и пытаться там обосноваться, если ему там понравится. Иначе можно просто пропустить много интересного.
Попадая в чужую страну, я всегда, сам об этом не зная, свято соблюдал это правило. Воспользовался им я и здесь, на второй день пребывания в Стамбуле.
Утро началось с того, что я проспал. Честно планировал встать в семь утра и идти фотографировать солнечную дорожку, но проснулся, проигнорировав все писки будильника, в полдевятого (сказался вчерашний вечер), и успел лишь проводить солнечную дорожку тоскливым взглядом из окна. Как назло, зрелище оказалось на редкость красивым.
Единственный недостаток моего отеля – это то, что он находится далековато от центра Стамбула. Этот недостаток приводит к простому, как мычание, тезису, что поселившемуся в этом отеле неизбежно придется воспользоваться услугами стамбульских таксистов.
Стамбульские таксисты жгут покруче стамбульских музыкантов. Вообще, движение в Стамбуле (в субботу!) такое, что людям, жалующимся на пробки в Алмате, нужно приехать сюда и посмотреть, что такое настоящие пробки. Четырнадцатимиллионный город просто задыхается от машин, в часы пик ими забито все, и стамбульские таксисты совершают чудеса эквилибристики, пытаясь из этих пробок выбраться. При этом их средняя скорость составляет восемьдесят километров в час, а из динамиков доносится все та же народная музыка. Как два такси умудряются разминуться на улочке шириной в три места, с двух сторон которой вплотную припаркованы машины, я объяснить не могу – это надо видеть, и тот, кто это видел, этого не забудет никогда.
При этом сигналить у них, как ни странно, не принято. Когда нас подрезали в пятнадцатый раз, я задал своим турецким коллегам вопрос о том, почему при каждом таком случае таксист хранит упорное молчание и не пытается, по примеру всех алматинских автомобилистов, выразить свое негодование сигналами и отборным матом. И получил ответ, что сигналить без причины здесь запрещено, и за это штрафуют. А узнав, вспомнил, что подозрительно похожее правило есть и в наших ПДД. Вся разница в том, что там, в Стамбуле, они это правило, как ни странно, соблюдают. И не беспокоят диким ревом жителей всех окружающих домов.
Поехали мы, разумеется, к знаменитому босфорскому мосту. Место веселое, и очень красивое. Сам мост особенно впечатления не производит – ну, большой, ну, длинный, ну, машины по нему ездят – пара фотографий на память, и все. Интересно то, что вокруг.
То, что творится вокруг моста, чрезвычайно напомнило мне парижский Монмартр – то же скопление тесных улочек, усеянных маленькими ресторанами, то же изобилие уличных продавцов и всевозможного жгущего народу, тот же дух свободы и раздолбайства, с азиатским, разумеется, уклоном.
Если попадете к босфорскому мосту, вы должны есть кумпир. Это правило. Так надо и все. И потом, ничего другого там все равно не продают. Тридцать кафе, и во всех – кумпир. Тысяча человек – и все копаются пластиковыми ложечками, выковыривая начинку из огромных картофелин. Почему так – никто не знает, но кумпир там вкусный. По сравнению с ним то недоразумение, которое продают в Рамсторе со товарищи – как гамбургер по сравнению с бешпармаком.
Из живности, которая водится вокруг моста, особенно заметны рыбаки и коты. Что там делают рыбаки – не понимает никто. В количестве десяти, не больше, человек, в окружении разноязычной толпы, они раз за разом с риском для жизни и здоровья всех находящихся рядом закидывают удочки, причем за тот час, который я там провел, ни одной рыбы из глубин Босфора так и не появилось.
Коты там просто живут. В Стамбуле вообще очень много котов. Наверное, потому, что рядом море, а значит - рыба. Они все сытые, ухоженные, и, как и настоящие туристы, ничего не боятся – спокойно идут на руки, дают себя погладить, а то и сами на колени запрыгивают. Турецкие коты ничем не отличаются от наших – так же мурлыкают, если их погладить. И вообще – приятные животные. На набережной, кстати, там и сям валяются бездомные собаки, выбирая для лежки как раз те места, где неизбежно проходит как можно больше народу. Люди их опасливо обходят, а коты не обращают никакого внимания – нейтралитет, по всей видимости.
Одним словом, побывать там стоит. Хотя бы ради котов.
Вечером, в рамках культурного ознакомления, пошел в хамам, то бишь турецкую баню. Не впечатлило. Слабенький парок, точнее говоря, совсем никакого пара – только помещение, в котором мраморные лежаки и тепло. Эх, русской баньки им в отеле не хватает! Впрочем, как я уже отмечал выше – полное совершенство недостижимо.
Сейчас опять сижу в ресторане отеля, пью виски и рассматриваю море. Играет музыка, и целый вечер еще впереди. Кайф…
Обряды и обычаи
Главный обряд любого туриста – это посещение достопримечательностей. Этим я сегодня и занялся.
Начали мы с района Бейоглу. Это центр ночной жизни Стамбула, но и днем там есть, на что посмотреть. Полагаю, это одно из самых оживленных мест на Земле – толпы людей, попирающих ногами каменные мостовые узких улочек этого района, просто огромны – десятки тысяч человек одновременно ходят во все стороны, большинство с фотоаппаратами – туристы, конечно. Пообещал себе приехать сюда ночью. Через секунду после того, как я дал себе это обещание, мои турецкие проводники сказали, что ночью здесь ходить вообще невозможно – улочку длиной двести метров из-за скученности народа можно проходить в течение получаса, а то и более.
Бейоглу – это скопление узких улочек с магазинами и кафе, ведущих на все стороны света и во всех направлениях, включая верх и низ. Некоторые подъемы на Бейоглу по крутизне напомнили мне дорогу на Чимбулак. Кроме ночной жизни, Бейоглу знаменита первым в мире метро – действительно, самое первое в мире метро запустили по этой улице в тысяча девятьсот бородатом году. Конечно, сейчас оно выглядит как самое обычное метро, правда, только для туристов. Исключительно короткая поездка занимает секунд тридцать, и к системе метро Стамбула это средство транспорта отношения не имеет.
Разумеется, на каждом углу сидят коты. Их холодные желтые взгляды провожают тебя везде, куда бы ты не пошел. Ухоженность котов наводит на мысль о том, что хозяева здесь они, а не люди. Гладятся коты, впрочем, вполне охотно.
Еще Бейоглу знаменито Галатской башней. Вот это место к посещению обязательно.
Выглядит башня внушительно – толстая, метров двадцать в диаметре, каменная, остроконечная, метров пятьдесят в высоту. Построил ее какой-то византийский император полторы тысячи лет назад, в качестве маяка. С тех пор она раз двадцать меняла свое назначение, пока не стала тем, что она есть сейчас – обзорной площадкой для туристов.
С Галаты виден весь Стамбул – она находится на холме. Те, кто ищет параллели между названиями башни и известного футбольного клуба, абсолютно правы – здание клуба буквально в квартале от башни. Кстати, говорят, что галаты – это кельты. Не верю.
Галатская башня знаменита еще и тем, что именно с нее был совершен первый в мире официально зарегистрированный полет человека. Какой-то византийский чудик эдак тысячу лет назад соорудил себе крылья, взобрался на башню, прыгнул вниз и – надо же – не разбился о брусчатку, а полетел. Пролетел он немного, но въедливые и дотошные византийские хронисты все равно с римской тщательностью зарегистрировали этот факт, дав чудику шанс войти в историю.
Там, на Галатской башне, я открыл для себя еще один турецкий обычай. Если вы сами не заботитесь о своей безопасности, никто за вас об этом думать не будет. В Париже ни с Эйфеля, ни с Монпарнаса упасть невозможно в принципе – тройное кольцо огораживает вершины обеих башен, все замотано проволокой, окружено предупредительными знаками и бдительными охранителями порядка. Обзорная площадка на Галате окружена заборчиком по пояс, и вывалиться оттуда так же легко, как лишиться прав в пьяном виде на Аль-Фараби ночью. И в том, и другом случаях будешь виноват только сам.
На вершине Галаты есть ресторан. Скорее даже забегаловка. Там сидят красивые турчанки и пьют кофе.
Как и всегда, я сравнивал местных девушек с нашими. Как и всегда, наши оказались красивее. Но интересный вывод, на который я впервые набрел еще в Лондоне, и потом подкрепил в Париже, оформился в слова именно здесь, в Стамбуле.
Вывод этот прост – наши девушки любят быть недоступными. Такой уж у них обычай. Если в Турции ты смотришь девушке в глаза и улыбаешься – она обязательно улыбнется тебе в ответ. Ну а после этого подойти и познакомиться – дело пары секунд, если, конечно, рядом с девушкой нет горячего турецкого мачо. У нас все совсем по-другому. Наши девушки редко встречаются взглядом, ну а ответить улыбкой на улыбку могут только знакомому – незнакомого смерят презрительным взглядом и высокомерно отвернутся.
Подумав, я решил, что это в принципе хорошо. Разве интересно, когда в девушке все ясно с первого взгляда? Доступное, как я уже писал, не привлекает. Доступное – это то, что есть у других. А привлекает всегда эксклюзив. Святая истина.
После Галаты мы отправились к Святой Софие.
Есть в Стамбуле один чрезвычайно интересный архитектурный феномен. Это комплекс мечетей – Айя Софие и Голубая мечеть. Интересно в них то, что вторая является почти точной репликой первой, но вот только построены они с разницей в полторы тысячи лет. Разумеется, с учетом произошедших за это время архитектурных изменений.
Айя Софие – бывшая христианская церковь, построенная больше полутора тысяч лет назад. После того, как завоеванный мусульманами Константинополь стал Стамбулом, эту церковь превратили в мечеть, а уже в наше время открыли для посещений.
Место это большой красоты и очень атмосферное. Снаружи оно не выглядит как нечто грандиозное, но зайдя внутрь, понимаешь, что попал в совершенно уникальное место. Достаточно сказать, что высота потолка этой церкви-мечети – 56 метров!
Святая София, конечно, в первую очередь церковь. Если минареты, построенные вокруг христианского храма, еще хоть как-то вписываются в архитектурный ансамбль, то расположенные внутри мусульманские атрибуты, в особенности мимбар – место, с которого мулла возглашает призыв к молитве – выглядят нелепым дополнением к хорошо сложившейся картине. Мусульмане, захватив храм, попытались уничтожить уникальную роспись потолка и настенные фрески, руководствуясь известным постулатом о том, что изображать живое может только Аллах. Там, где им это удалось, потолок покрывает уродливый слой штукатурки. Кое-где фрески удалось восстановить. В таких местах, где со стен глядят изображения тысячелетней давности, особенно хорошо понимаешь, как велик был гений древних, оставивших изображения, способные через бездну времени донести до нас черты давно ушедших людей.
Почему, интересно, многие по-настоящему великие древние постройки снаружи так неприглядны, а внутри так поражают воображение, к какой бы культуре они не относились? Достаточно сравнить Нотр-Дам и Айя Софие, здания, относящиеся к кардинально разным культурам, чтобы сделать такой вывод. Может, потому, что главное должно идти не снаружи, а изнутри? Сейчас никто уже не скажет точно.
Голубая мечеть расположена точно напротив Софие и представляет собой ее современную реплику, возведенную уже в наше время. Архитектор, имени которого я так и не узнал, ухитрился, сохранив дух здания и места, возвести вместе с тем нечто относящееся к абсолютно иной культуре и предельно современное, но и традиционное одновременно. Единственные слова, которые приходят в голову при виде этого здания – архитектурный шедевр. Ничего лишнего. И все на месте.
Голубая мечеть умудряется быть одновременно действующей мечетью и местом для посещения туристов. Внутрь нельзя войти в обуви. Внутри молятся люди. Их немного, туристов больше, но первые не обращают никакого внимания на вторых, а спокойно разговаривают с Аллахом. Все это странно, и все это трудно понять. Но в этом и есть особенность Стамбула. То, что трудно понять, легко принять без всяких объяснений, и просто жить дальше. Такой уж в этих местах обычай.
В гостях хорошо…
Печатаю эти строки в самолете, по пути домой. За три дня порядком устал, и от впечатлений, и вообще. Но доволен.
Понравился ли мне город? Скорее да, чем нет. Но, в любом случае, я приеду сюда еще раз. Все, что здесь происходило и происходит, слишком интересно для того, чтобы просто пройти мимо. И потом – осталось море, куда я так и не окунулся.
Ну и, конечно, коты.

(с) Storyteller