Немного меня

Sep-18-2006

Я считаю, что достаточно видел в этой жизни, - мест, городов, вещей, событий, и главное – людей. Всегда для меня наиболее ценным было вынести из каждого человека самое главное, самое важное и чистое что в нем есть. Для этого я становлюсь «зеркалом» - я отражаю его эмоции, точки зрения, жизненную философию. Я не бездумно повторяю его мимику, и киваю вслед его кивкам. Я искренне, со всей честностью, на которую только способен проникаюсь его душой, чувствами. Не из хвастовства, но взаправду – люди любят меня. Любят, потому что я их люблю. Поэтому я так быстро и легко привязываюсь к ним.
Путешествия – моя стихия, но и самая парадоксальная моя слабость. Во мне сочетается страстный пилигрим, мечтающий испить все красоты человеческой души во всех возможных ее культурных проявлениях, языковых интерпретациях разных стран и народов этого огромного Мира, и дух эдакого старожила, который готов посвятить всю жизнь своим единственным друзьям, единственным обитателям его такой маленькой, но настолько уютной вселенной. Но, как я сказал, я люблю людей, и при такой раскладке моих страстных изысканий должен смириться с бесконечной чернотой ленты неизбежных расставаний… Расставаний с сотнями прекрасных людей (все они прекрасны по-своему!). Обычно самый мой верный друг и помощник в трудный сей час – время. Да, время… оно действительно лечит. Иногда проклинаешь его, обвиняешь во всех грехах твоей несовершенной памяти, от которой с беспомощностью весенней сосульки утекает сначала едва значимые, но приятные мелочи, потом более яркие моменты, пока, в конце концов, в фотографиях твоих не станет больше цвета и правды, чем в твоих пепельно-серых воспоминаниях. Но подчас, оно так плотно окутывает твой разум пеленой, нет, веретеном повседневности, что нет нужды больше страдать, нет нужды беспокоиться, что старые шрамы на сердце вновь начнут кровоточить...
...Сейчас нам хочется верить, что хоть что-то человеческое нам чуждо, наверное это дает нам ощущение уникальности. Но с годами, уже сейчас, становимся все эгоистичнее, и уже жалеть сердечко начинаем, уже не с такой яростью оправдываем его гибель во имя любви. Вот и я… Не даю ему выпрыгнуть и открыться, вывернуться наизнанку и свалиться у чьих-то ног безжизненным, но самым счастливым комочком! Я душу его, безжалостно, с таким эгоизмом, который пугает меня самого. Оно сопротивляется, кажется, что готово кричать…Ну, ну, вот и все… тишина… не струится кровь из шрамов. И сердечко не бьется. Дежурная, но искренняя улыбка. «Привет! Ты как?». Вот и всё. Как наблюдатель со стороны. Будто мне и вовсе все безразлично...