Пять встреч для курсовой

Встреча первая
       Это было прошлой весной. Не помню, суббота была или воскресенье, но ехала я в Лужники на рынок, чтобы купить что-либо к лету. Ситуация с зарплатой тогда была не намного лучше, чем сейчас, да и сапоги мои были уже “на пределе”, так что настроение было – так себе. В электричке и в метро читала одну из книжек серии “Женский клуб” или “Романы о любви”. Ну, конечно, на лице у вас сейчас появится выражение “фи, что она читает!”. Да, это не Кафка и не Суворов со своими “КГБ-наизнанку”, но и не кроваво-зубодробительное чтиво, завалившее все прилавки около станций метро.
       Пусть это наивно, слащаво иногда, но красиво и как сказка, что всегда кончается хорошо. Ну, должно же хоть что-то в жизни быть хорошо, а то, куда ни посмотришь, что не услышишь, дома ли, на работе, на улице, по телевизору, - ну, хуже некуда, это еще надо суметь придумать, чтобы получился такой триллер, как наша жизнь. Конечно, я понимаю, что принцев в жизни меньше, чем в этих “дамских розовых романах”, но ведь должны же они все-таки быть? Читаю я как раз описание, как очередная восхитительная Лаура (Винсента, Жанна) знакомится с прекрасным Валенсио (Хорхе, Питером), при этом, не седьмым или четырнадцатым в ее жизни, а первым или, на худой конец, третьим. А он так предупредителен, мужественен и нежен...Чувствую на себе чей-то пристальный взгляд, недовольно отрываюсь от книжки, поднимаю глаза и, хотите - верьте, хотите - нет, напротив стоит этот Валенсио, только без усиков, ну и плечи у него не как у Шварценегера, да и лицо - не Сталлоне и не Жана Маре. И на нем не кожа с наворотами, а темно-серое деми-пальто и светлое кашне, прическа аккуратная, но, главное, смотрит он на меня не “ощупывающе”, а, как бы вам сказать, даже не с интересом, но с восторгом и ... нет, не скажу, это надо почувствовать. Ладно, читаю дальше, но чувствую, стоит - смотрит и по мне прямо тепло разливается. Остановки через две место рядом освободилось, тут же: “Извините, можно сесть рядом с Вами?”, но как-то чудно, медленно и старательно сказано. Киваю головой, отмечая этот редкий случай, когда кто-то не плюхается поспешно рядом, непременно толкая при этом и усаживаясь на край пальто или плаща. Читаю дальше, замечая при этом, что он повернулся в пол-оборота ко мне и смотрит то в книжку, то на меня. Вообще-то, я не очень люблю, когда меня разглядывают, хотя сегодня я, кажется, “в норме” – и волосы и макияж..., да, хорошо, что утром не поленилась. Ловлю себя на том, что смотрю на себя его глазами и, вроде, положительно себя оцениваю. Чертыхаюсь, отгоняю эти мысли, пытаюсь вновь углубиться в перипетии ухаживаний Валенсио, но, к своему стыду (или удовольствию) чувствую, что мне приятно, как сосед смотрит на меня. Не важно, что я напишу - хотела или не хотела, чтобы он заговорил со мной, но он заговорил, и я с готовностью опустила книжку.
       Так, начало стандартное: погода, метро, достопримечательности Москвы, - музеи, театры (это же надо!). Так, он учится в МГУ (сейчас, вроде, это уже не особое достоинство), факультет славистики (это еще что за зверь? - ах, да, филолог с восточно-европейским уклоном). Иностранец (?, впрочем, конечно, наши так говорить не могут, понятна и вежливость и произношение с этим неопределенным для меня акцентом). Он - двоюродный племянник (смеется) его святейшества (!) то - ли герцога, то - ли князя Лихтенштейна или другого карликового государства где – то между Францией и Италией или Испанией. Я вежливо улыбаюсь, стараясь не открыть слишком широко рот, - все-таки, не каждый день приходится разговаривать с родственником главы иностранного государства, пусть оно даже в три раза меньше города Курска по площади и в восемь раз по населению. Я тут же назвала столицу его государства, площадь и численность населения. Ха, посмотрели бы вы на его лицо в этот момент. Собственно, ничего удивительного, - в школе экономическую географию вел Константин Геннадиевич и все девчонки были в него влюблены (помните «Доживем до понедельника»?). Так вот, наш ЭКГ, как мы его называли между собой, был моложе Тихонова, ходил с нами в походы, играл на гитаре и пел свои песни. Нужно думать, на скольких девичьих подушках пылали по ночам головки с темными, светлыми, каштановыми или рыжими волосами. Поэтому все мы знали этот предмет досконально, зачастую, в ущерб другим. Кстати, с ЭКГ связана еще одна забавная история. Когда на выпускном вечере вручали аттестаты, директор, превративший это мероприятие в настоящее шоу, спросил у Машки, какое последнее школьное желание у неё есть. И моя подружка, не долго думая, прямо со сцены призналась в микрофон: «Поцеловать ЭКГ». Зал притих и сначала сжался, но директор, как истинный КВНщик, тут же заявил: «Что ж, последнее желание должно быть исполнено». Пунцовому ЭКГ пришлось подняться на сцену, и Машка звучно чмокнула его в щеку, после чего поднялся такой хохот и аплодисменты, ну сами понимаете. Думаю, не только я, но и многие другие наши выпускницы в душе пожалели, что у них не хватило бы духу на такой шаг. За этими мысдями моими и нашими разговорами мы «Лужники» и проехали, пусть и интересно было его слушать, но простить себе, что я “развесила уши”, я уже не могла. Слышу, голос мой стал резче, и уже мне противно, что я так говорю, а ничего с собой поделать не могу. Тут он еще и объясняет, что сейчас ему надо писать курсовую работу и он уже начал по классике (Тургеневу), но увидел меня и почувствовал (“ради бога, не поймите превратно”), что сейчас он, кажется, сможет написать “свободную тему”. И название этой темы – “Романтическое знакомство и объяснение в любви” (однако!). Он опять начал извиняться и путаться, наконец, покраснел и замолчал. Смысл его речи был в том, что он увидел меня такой девушкой, с которой может быть, по его мнению, и романтическое знакомство и (просьба не сердиться) это, - любовь с первого взгляда. Конечно, только с его стороны, он понимает, что сам не может вызвать никакого чувства к себе, а сейчас, после такого пояснения, тем более. Но, просит понять его и разрешить хоть иногда видеться со мной, а также быть его музой (еще того не хватало!) Впрочем, что же это я, разве не могу вдохновить человека, вызвать мысли о прекрасном? Могу. И не только могу, но и хочу. И буду! Где-то внутри начинает звучать мелодия из фильма К.Лелюша “Мужчина и Женщина”.
       Так, уже “Проспект Вернадского”, встаю, сухо говорю, что проехала свою остановку. Он тоже выходит из вагона и лицо у него потерянное… Молча заходит со мной в обратный поезд метро и виновато говорит, что, кажется, он не смог объяснить, что именно он просит от меня, или я не совсем поняла, но «Вы – такая девушка!» И выражение лица у него при этом - да, если бы мы чаще видели такое выражение мужского лица, обращенного к нам, право слово, жизнь бы не казалась такой уж плохой, как она есть. И все равно, что это он! Предложить такое мне! Впрочем, не такой уж он и нахал. В конце концов, я сама решаю, быть чему-то или не быть. И далеко, ой, далеко не всем предлагают быть музой. Конечно, это может быть его “вариант” знакомства. И дурочки клюют. Но парень-то приятный. А в глазах - и ожидание и тревога (что откажу?) и робость. Уже давно, с восьмого класса, пожалуй, не видела парней, которые стесняются и даже краснеют. Значит, все же такое бывает. И это из-за меня? Стоп, остановись, куда меня понесло? Давай-ка, проверим, гожусь ли я ему в музы. Он спросил, где я учусь (значит, меня еще можно принять за студентку?!) или работаю, - получи, получи, пожалуйста, а я посмотрю на твое лицо. И я не торопясь, объясняю, что работаю санитаркой в поликлинике и мое дело - принять анализы, и я специально подчеркиваю - КАКИЕ именно анализы - глисты, дизентерию, мочу на сахар... Вижу, на лице у него какой-то туман появился, дожимаю - “а после этого я мою посуду, в которой приносят анализы...” Ага, проглотил, неуверенно спрашивает, разве для этого нет одноразовой посуды? На лице - смятение некоторое, не знает, видно, как быть, сразу уйти, или сделать “хорошую мину”. Черт с тобой, уходи, уходи, не мельтеши перед глазами, и добиваю его: «Это у вас все одноразовое - шприцы, посуда, девушки, а у нас - время тяжелое, так что я сдаю потом эти баночки, ну а дальше в них майонез разливают или детское питание. У меня получается прибавка к зарплате, наверно, вы и не знаете, что в России у медработников и учителей зарплата составляет 50% прожиточного минимума, да и ту дают с опозданием на 2-4 месяца. И все это - так спокойненько, не поднимая голоса, без трагических интонаций - в качестве ликбеза.
Так, проняло, встает, интересно, попрощается все-таки, или просто убежит? Ой, дура я, дура! Ну, кто меня тянул за язык, ведь, действительно, уйдет сейчас, и больше я его не увижу, и НИКТО меня не попросит быть его МУЗОЙ! Перед выходом из вагона он спросил, где меня найти (деликатный, гад), я дала адрес поликлиники и сказала, что работаю с утра. То, что мне было нужно, я в этот раз все - таки купила, но ходила, как в тумане. Что и говорить, полночи я не спала, это уж точно. К вечеру понедельника решила, что начиталась любовных романов, и все это мне приснилось. И только лишь наличие новых туфлешек и кофточки свидетельствовало о том, что, по крайней мере, поездка в Лужники у меня действительно была.

Вторая встреча
       А потом была среда... Так получилось, что уже через год после поступления на работу я стала заведующей лабораторией. Всего-то у нас четыре человека, так что анализы крови я часто беру сама. В это утро народу, как всегда, было достаточно, поэтому, иной раз даже посмотреть на пациента не успеваешь, надо пропустить всю очередь. Так что, видишь только направление и руки, руки, руки - мужские и женские, то со сморщенной кожей и пятнами пигментации, то лапищи с нестрижеными ногтями, то жеманно - наманикюренные. Холеных рук почти не бывает, видно, такая публика пользуется только платной медициной. Когда очередной клиент забыл положить направление на стол и промолчал на мое напоминание, я оторвалась от пробирок и предметных стекол, глянула на него и замерла от неожиданности. Мой “метро знакомец” сидел у стола и сиял на меня глазами. Рядом стояла большая картонная коробка с яркими наклейками. “Добрый день, я последний Ваш пациент, я могу оторвать вас от работы на несколько минут?” - голос его был явно веселей, чем при нашем расставании. Я немного опешила, но ответила, что, в зависимости от анализа и состояния сосудов, на пациента у меня уходит от 1,5 до 5 минут. Он взмолился, что для его состояния вряд ли хватит пяти минут, мы засмеялись, и стало легко и просто. Его левая рука легла на стол, и мне пришлось взять иглу, уколоть безымянный палец, отобрать кровь в капилляр, мазнуть по предметному стеклу и опустить в пробирку. Прижимая ватку со спиртом к пальцу, автоматически напомнила, что результат анализа будет готов через день у лечащего врача. “Значит, в пятницу можно прийти к вам?” – полуутвердительно спросил он. Мне ничего не оставалось, как кивнуть головой. Жан, так он представился еще в метро, передвинул коробку ко мне и пояснил, что это одноразовая посуда для анализов, выдаваемая “там” одновременно с направлением. Стаканчики были с герметичными крышками, на которых специальным прижимом фиксировалась плотная белая картонка для фамилии и даты. “И. вот еще - он заколебался, потом махнул рукой - мой собственный анализ” - он достал такой же стаканчик, заполненный на треть, и поставил на стол передо мной. На мой негодующий возглас он спокойно ответил: “Это ведь ваша работа”. Что-то в его голосе было такое, что я не смахнула стаканчик в мусорное ведро, а осторожно открыла - по комнате волной пошел запах духов «Пуазон». Я не смогла не засмеяться, представив, какое выражение лица было у меня секунд двадцать назад. Аккуратно закрыв крышку, вытащила из фиксатора сложенную бумажку, там было четыре строчки
 
Бывают чудеса на свете, -
Вот так, в больнице сдав мочу,
Такую девушку я встретил,
Других и видеть не хочу.

       Мы опять посмеялись, но мне надо было подсчитывать число лейкоцитов, эритроцитов и прочих кровяных телец; я показала на часы и развела руками. Жан вздохнул, простился и оставил меня наедине с микроскопом и анализами, которые мне впервые, пожалуй, показались такими нудными. А в голове, что у меня было в голове...

Встреча третья
       И пришла пятница. Я ее ждала; и ждала, когда пройдет очередь, но очередь кончилась, а никто не заходил. Стало как-то холодно, и опять я делала анализы и не хотела этого делать, все было через силу. К концу работы раздражение мое достигало, кажется, предела, я ненавидела микроскоп, сломала капилляр. Бросив стекла отмокать, сложила стопкой бланки анализов, встала задернуть занавески перед уходом и замерла... На противоположном тротуаре с огромным букетом роз стоял Жан. Глаза у меня защипало, и я уже не могла рассмотреть выражение его лица. Одно помню точно, - я ухватилась рукой за подоконник, чтобы не запрыгать от радости. Ну, что же я, не могла раньше посмотреть в окно, он, наверно, уже часа полтора там стоит. Так и не задернув занавески, я бросилась переодеваться и через три минуты вылетела из дверей поликлиники, но собрала все силы, чтобы не бежать к нему, сломя голову. А когда он взял меня за руку, я уже не могла сопротивляться. и прижалась к нему и, смеясь, мы говорили взахлеб, перебивая друг друга. А розы - они пахли сильно и пьяно. Где он, такие только нашел? И, конечно, в цветах была открытка, а в ней – очередные четыре строчки, написанные его каллиграфическим почерком.

       Скажите, как могло случиться,
       Чтоб я мечтал попасть в больницу?
       Готов всю кровь в анализ сдать,
       Чтоб только Лену увидать.

       Потом мы куда-то шли, и я все-таки по привычке фыркнула, когда он предложил мне пойти в ресторан, и мы пошли в кафе. Оно было небольшое, но уютное, там была и музыка “вживую”, так что мы и потанцевали. Пару раз кто-то подходил приглашать меня, но я смотрела только на Жана и, если в первый раз еще что-то ответила отрицательное, то второй “претендент” просто постоял около нас и молча сам отошел. А розы стояли на столе в большой вазе, и так пахли, что у меня голова кружилась все больше и больше. Может быть, она кружилась от вина или от музыки. А, может быть, очень может быть, от глаз и от голоса Жана. Что говорить, все может быть...
       После кафе Жан проводил меня до угла моего дома и на прощание поцеловал руку и чуточку задержал ее у своих губ. А, может быть, и не задержал, откуда мне знать, не избалованы рядовые россиянки таким видом этикета. Честно говоря, я была бы не против, чтобы он и подольше целовал мою руку. К стыду своему, могу признаться, все-таки, телевизор нас оболванивает, - представляете, последние минуты нашего волшебного свидания, он склонился над моей рукой, и я – вся воздушная. И тут, при свете фонаря смотрю на его аккуратную, чистую голову, которая без перхоти и думаю, чем же он пользуется, «Wash and go» или «Helden shoulders», а, может быть, «Pantene pro V»?
       На удивление, только лишь голова моя коснулась подушки, я мгновенно заснула. Ну, а то, что мне снилось, это уж, извините, только мое.

Встреча четвертая - заочная

Две недели Жана не видела и не слышала, затем была на конференции два дня, утром открываю дверь лаборатории, - на полу конверт (видно, был подсунут внизу в щель), на котором крупно: «Лене». Конечно, это от него, что, что там? – «Я болел, потом тебя не было на работе, но все это время, слышишь, все это время ты была со мной! И только бледную копию того, что я думал, что я чувствовал, смог положить на бумагу, которая сейчас ждет тебя. Сессия у меня подходит к концу, но сейчас она более напряженная, чем обычно. Очень хочу тебя видеть. Курсовую я написал, сдаю послезавтра, часть ее – перед тобой. А вторая часть, большая, - в голове. Прямо, как у Ива Монтана, помнишь его книгу «Солнцем полна голова»? Хотел бы еще написать, но, надеюсь, еще увидеть, тогда и поговорим.
Ах, этот грипп! Температура,
То дрожь, а то бросает в жар.
От кашля не спасет микстура,
А тут еще в душе пожар.

А тут еще в душе сиянье,
Какой-то несказанный свет.
С моей души очарованьем
Закат встречаю и рассвет.

Не верю в бога я и в душу,-
Адреналин, знать, виноват.
Меня ласкает, нежит, душит
Уже который день подряд.

И ста минут, что были вместе,
Чай, насчитать я не смогу.
За то, что так все получилось,
Перед судьбою я в долгу.

В жару лежу, перед глазами
Плывет туман и облака.
И то, что приключилось с нами,
Уж различаю я слегка.

Не знаю, где же мне сказали,
Так, или нет, на самом деле,
Родители, мол, в Ярославле,
Ты в отпуск едешь к ним в апреле.

Не помню я о том, как ехал,
Куда звонил, не знаю сам,
Но добиваюсь я успеха,
И два часа достались нам.


И в час пятнадцать, знаю только,
Ты появилась, боже мой,
Очарования, восторга,
Ты время принесла с собой.

Троллейбус, мост ведет в Заволжье,
А вот театр, что самый первый.
Есть два часа, великий боже!
Поют от наслажденья нервы.

Взахлеб смотрю, чтоб наглядеться,
И слушаю и говорю.
Да, от судьбы, куда уж деться,
И я смотрю и весь горю

С тобой, как в середине лета.
Трамвай, троллейбус…, контролер!
Ах, доннер ветер, нет билетов,
Перед тобой такой позор!

Но посмотрела тетка злая
На нас с тобой и расцвела.
Сказала тихо: «Понимаю»,
Не взявши штрафа, вниз сошла.

И снова, только ты и я,
Не оторвусь, чтоб наглядеться.
Стоим вдвоем и ты – моя!
И бешено колотит сердце.

Кто рядом, тех не видим сами,
Лишь ты и я, глаза и звуки.
И объяснить, что было с нами,
Под силу ни одной науке.

Как, три пятнадцать, быть не может!
Уже уходишь от меня?
И сразу меркнут понемножку
Все краски солнечного дня.

Как быстро время пробежало,
Пора расстаться нам настала,
И вдруг светло и чуть устало
Шепнула ты: «Мне тоже мало».

Ах, три коротких эти слова
Дороже всяческих наград
Прошу тебя – шепни их снова,
Я буду несказанно рад.
 
       В его курсовой хронология событий несколько отличалась от реальной, но все равно это была Я и был ОН и были МЫ. Что после этого я могу написать? А я и не пишу, только прижимаю руки к пылающим щекам и читаю-перечитываю все это снова и снова.

Встреча пятая - телефонная.
       Прошло 7 или 10 дней. И тут в конце приема входит главврач, приглашает к своему телефону, а по пути выговаривает, что это я даю телефон поклоннику, который даже фамилии моей не знает и просит “Лену, которая кровь берет”. Сердце екнуло, конечно, это Жан, мой милый, глупый, прекрасный, далекий Жан, ой, что же он скажет сегодня? “Леночка, здравствуй, извини, дорогая, что не позвонил раньше! Большущее спасибо тебе, моя самая хорошая, настоящая муза! За курсовую мне поставили пятерку, сказали, что у меня богатое воображение. Кстати, отметили, что контролеров, не берущих штраф и не устраивающих при этом базар на весь автобус (трамвай), в природе России не бывает. Ну, еще были замечания по стилистике, но все равно хвалили. Так что это пятерка наполовину, нет, вся она твоя. Я тебе очень, очень благодарен! ”
Тут он споткнулся и дальше заговорил медленней и тише: “Леночка, извини, кажется, я не только курсовую писал, мне тебя стало не хватать, и я боялся приехать, чтобы не сказать лишнего и не поставить тебя и себя в неловкое положение. Прости, пожалуйста! Завтра я улетаю домой. Когда прилечу снова, можно я тебе позвоню? ” Можно - не можно, у меня на глазах слезы, а горло перехватили спазмы плача. Я собралась и отчеканила: “Хорошо, если будет нужна помощь, - звони”, бросила трубку и заревела в голос. Главврач, пожалуй, впервые в жизни удивил меня - он, не говоря ни слова, вышел в коридор и тихо прикрыл дверь.

Эпилог
       И минули два месяца, и полгода, скоро уже будет год, а Жана я больше не видела и не слышала. Первое время я все косилась на дверь, вдруг, вместо очередного “анализируемого” (общий, сахар, протромбин) зайдет моя радость, мой свет, мое ожидание и повторит те слова… или скажет новые для меня, только для меня (а не для курсовой). Я бы все отдала за это. Да, да, не смотрите на меня так, ведь быть любимой, по настоящему любимой, это так важно! Хоть раз в жизни это необходимо! И слова любви, нежности все мы ждем, всегда ждем... Не всегда и не все их дождутся, многие таких слов вообще не услышат, но они нужны, нужны всем. Всем! И мне, и мне, и мне!
       Но теперь я уже перестала смотреть на дверь и на пациентов, и вижу только белые листочки с подписью врача и назначением анализа. И к телефону меня больше не вызывают, ни к главврачу, ни в регистратуру. Разве что, мама пару раз звонила, но тогда девчонки сразу так и говорили: «Лена, тебе мама звонит».
       В метро, если на меня смотрят пристально, я глаза уже не поднимаю, – не хочу и все.
       А те листы из курсовой Жана лежат у меня в томике Тургенева, и я их достаю и перечитываю. Да, читаю, ведь это мне, про меня написано, а не про кого-нибудь еще. Эти листы, как он меня увидел в метро, и какая я была красивая (и умная, судя по нашему разговору в его изложении). Правда, все мои издевательства, связанные с моей профессией и работой, были переданы следующим образом: «Она оказалась медицинским работником, ответственно относящимся к своему делу». И я читаю и перечитываю эти листы. Да, и его стихи – все они с датами, встреча - дата, встреча – дата, а последние я записала по памяти.
       1996- 2001


Рецензии
ЧУВСТВА!!
Что бывает сильнее,ярче, трепетнее властнее их!
Жан,как мне "каатся", хороший актёр и к тому же психолог. Как он всё выстроил! Нигде ,ничем не унизил Лену, но разжёг ТАКОЙ ПОЖАР в её сердце и грелся от него сколько ему было нужно.
Но...чем сильнее пожар, тем, больше знобит от его внезапного затихания.
Правда, автор, как бы оправдывая своего героя, бравирует прекрасными воспоминаниями, которые волею судеб не всем женщинам в жизни подарены.
О, какое это иллюзорное мнение!
Надо быть женщиной, чтобы понять, что после всего случившегося, Лена будет пытаться найти повторение или что- либо близкое.
Результатом может оказаться ОДИНОЧЕСТВО или ещё что похуже.
Ваш рассказ, Николай,позволяет сделать финал с разворотом на180 градусов(не нашла значка)
Берегите женщин. Они НЕЖНЫ и доверчивы.
Вот доказательства: "Любовь и жизнь к его ногам"http://www.proza.ru/2014/02/25/1506 триптих на моей странице.Нелли. (Эл. почта первая пришла. Спасибо).

Нелли Мельникова   21.03.2014 09:53     Заявить о нарушении
Ах, эти вечные вопросы, наверно, не имеют ответа. Может, мы сами виноваты, что строим воздушные замки, порою, своими же усилиями и рушим их (благими намерениями выложена дорога в ад). С другой стороны, не создав за всю жизнь такого замка, мы не сможем нисколько прожить в нем, и тогда вся жизнь будет казаться пустой и ущербной... Думаю, относительно Жана Вы заблуждаетесь, он совершенно искренен, желания подцепить дурочку и развлечься с ней у него нет. Тем более, западный мужчина несколько иначе смотрит на женщину, чем наши "козлы". Не мне судить, что будет далее с Леной. Однако, знаю неоднократный вариант, когда именно несравнимость того, что было, с тем, что окружает, было основанием для "ОДИНОЧЕСТВА или ещё что похуже". Чаще всего, девушка или женщина заводит ребенка и живет для него. Теоретически, финал мог быть другим, но тогда назваться рассказ должен быть "Сказка" в прямом и переносном смысле. Хотя, и такое бывает (очень редко) http://proza.ru/2008/07/27/202.

Николай Шурик   22.03.2014 10:04   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.