Насмешка

Больше всего на свете фараон ненавидел свободных людей. Таких, каким был Моисей, выведший два миллиона рабов из под его, фараоновой власти. Он помнил тот день, словно это случилось вчера. Каждую эмоцию, каждую гримасу на своем лице фараон мог бы воспроизвести и сегодня, спустя долгие годы. Он лучше чем кто-либо знал, какую рану нанес ему этот свободный...

Моисей действительно был свободным. И он тоже кое-что помнил, но то была не рана. Его воспоминание удалялось на десятки лет дальше, когда они с фараоном были мальчишками. Их учили быть властелинами способными создавать рабов. Каждый день ему говорили, что он только для этого и рожден, но он им так и не поверил. Он догадывался, что фараон строящий империю на рабах, мало чем от них отличается по сути. Моисей не принимал того, что фараону нельзя выйти за пределы своего дворца, из-за боязни покушения. Это ли не рабство? Он не хотел быть фараоном, потому что тот не может верить людям, ведь добрая половина его предшественников умерла насильственной смертью, так и не увидев внуков. Именно так к власти пришел отец того, кого он должен был считать братом, того, кто сегодня, спустя полвека восседал на троне. Раб на троне. Именно это Моисей ненавидел больше всего.

Когда он смотрел на ясное небо пустыни он помнил, что оно было таким же ясным и в Египте. Из года в год изо дня в день оно не менялось. Точнее не менялись его звезды. Они словно насмехались над властью фараонов, показывая всему Египту, что настоящая власть у тех, кто свободен. Они были сами собой, и это то чему Моисей научился у них еще в юности. И самое большое счастье для него было знать, что теперь, когда он с двумя миллионами идет в обетованную землю, фараон упоминает его одним только словом - свободный...