Девиантное детство девичье

(по просьбе Ады Савиной)


Моего появления на свет очень ждали.
Это, разумеется, положительно сказалось на моей зарождавшейся психике, но слегка избаловало. Ещё не родившись, я вела себя буйно. Мама вставала в пять утра, папа шёл с ней гулять и читал стихи различных поэтов. Роды у мамы принимала профессор, которой мама за пару семестров до этого сдавала экзамен по акушерству. Когда я закричала, мама стала беспокоиться, не больно ли мне, и профессор Сумовская пригрозила маме исправить пятёрку в зачётке на двойку. Но пообещала, что я буду гениальной (у них, у светил, свои приметы есть).
А потом началось. Как первый в семействе ребёнок, я была любимым пупсом у всех многочисленных дядь и тёть и меня постоянно тискали, не оставляя в покое ни на час (я всё равно до сих пор их всех обожаю). В 3 года я была самой высокой в детском садике, кокетничала с мальчиком Максимом, который собирался на мне жениться, крепко, до полуобморока, обнимала остальных детей, не любила бантики и косы, но при этом очень интересовалась мамиными шкафами и туалетным столиком. В группе я была лидером, а полное ощущение триумфа связано с тем моментом, когда муж моей няни, дядя Ваня, дал мне порулить своим экскаватором под восторженные взгляды других детей, которые встречали меня с цветами, как космонавта (может быть, именно в тот момент в моём мозгу возникла нерушимая связь между вождением и безумным счастьем. Недаром много лет спустя испуганный инструктор рекомендовал мне «исключительно гонки или картинг» - так что даже на моей машине меня возили друзья). А ещё я всегда действовала решительно и говорила басом (у мамы, по словам очевидцев, спрашивали: «Что у Вашего мальчика с голосом?»). Я любила рисовать на обоях, петь собственного сочинения песни перед зеркалом и делать аксессуары для кукол из остатков жевательной резинки «Апельсиновая». Потом кончилась цветная плёнка и лет до 16 всё было монохромно. После развода родителей я оказалась в другом, непривычном, городе, в другом, чужом, детском саду и в другом мире. В этом мире моим богом был дедушка, замечательный человек и великий врач. Когда он умер, мне было 12 лет и я, по странному совпадению, читала книгу Моуди «Жизнь после жизни». Очень радовалась, когда дедушка мне снился – значит, я хорошо себя вела. Сейчас он мне не снится. Видимо, стоит задуматься. Вообще, моё поведение традиционно оценивалось как «хоть святых выноси», «ты святого выведешь» и «эгоистка». Первое выражение вызывало в моей голове такую картину: святые где-то прячутся в квартире и их надо унести, чтобы я их не повредила своими выходками. Второе – то же самое, только святые идут ножками. А вот «эгоист» в моём воображении был мотоциклистом, одетым в зеркальный костюм и зеркальный шлем. Очень даже красиво, но у бабушки, видимо, были другие ассоциации. Однако, к эпатажу я была склонна и в цветной период: прабабушке могла заявить, что я убью её бога, когда его встречу, а соседу - бывшему фронтовику дяде Толе – что я, когда вырасту, буду фашистом. Сейчас я понимаю, что Бога можно убить только в себе. А фашизм – внутренний, исключительно в пределах одного организма – весьма нужная вещь. Не скажу, что чёрно-белый период был несчастливым. У меня было практически всё, и счастье тоже. Просто тогда я ещё не чувствовала, что у меня есть я. Вторая Цветная Эпоха началась феерически – настоящие друзья, настоящая влюблённость, начало настоящей профессии и поиски настоящей себя. Не знаю, найду ли. Не знаю, кончится ли цветная полоса. Или она медленно растворяется, приближая к кризису среднего возраста? Надеюсь, ничего из этого… Знаю только, что рассказ о моей жизни может продолжаться дольше, чем сама эта жизнь.
Так уж повелось))