Странная война. НОЧЬ

                Алексею Подсекалову посвящается.


Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей...
                (текст песни) Расул Гамзатов 


      
          Где-то за комендатурой на окраине Гудермеса ухнул гранатомёт. Ему в ответ истерично залаяли автоматные очереди, завязалась перестрелка. Ночь вступала в свои права. В районе девятого блок-поста взлетали осветительные ракеты, лениво постреливал пулемёт прочёсывая «зелёнку».
          Обычная ночь, март 2001 года. У нас пока было тихо.

          Посты проверены, патрули–дозоры проинструктированы и направлены по маршрутам. Пощёлкивает рация на столе, в эфире тишина. Устал. Прилег не раздеваясь на койку, и провалился в объятия Морфея. Но древний бог шутник ещё тот, не давая расслабиться уставшему телу подкинул сон: тяжёлый, сумбурный, бестолковый... Кто-то хватает за плечо, вскидываюсь, в руке ПМ(1)*:
          - Фу ты, чёрт, напугал! Что случилось?
          Передо мной Афоня. Сергей Афонин, молоденький сержантик из второго взвода. Стараясь не разбудить остальных ребят, он вполголоса бормочет:
          - Товарищ капитан, там чечен у ворот, командира просит вызвать. Вы дежурный, я решил вам доложить. Мы его гнали, не уходит. Упёртый.
          - Ладно, ступай, сейчас подойду, - недовольно бормочу в ответ.
          Сунул ноги в берцы, накинул разгрузку(2)*, подхватив автомат и рацию поспешил к выходу размышляя: - "Чего там ещё приключилось"?

          У ворот под прицелом часовых стоял Руслан, местный житель с соседней улицы. Подхожу и подавив зевоту интересуюсь:
          - Хо вуй и? (а, это ты?) Салам алейкум, Руслан. Вулкш мух ду? (как дела?)
          - Уалейкум салам! Дик ду, баркалла (хорошо, спасибо). Лехш вар (тебя искал), командир.
          Переходит на русский:
          - Проблема случилась, моя жена рожает. Дай УАЗик в роддом отвезти.
          Я обомлел:      
          - Да ты что, сдурел? Комендантский час! «Стоп колёса» по всей Чечне... И не проблема это а радость, дома пусть рожает.
          - Да, я знаю про комендантский час. Но такая ситуация, ей нельзя дома, у неё порок сердца. Выручай, командир!
          "Вот невезуха", - думаю про себя, - "и приспичило же ей ночью рожать, да ещё в моё дежурство. Можно конечно послать его к Аллаху, как бы это твои проблемы. Но с другой стороны понять его можно. Да и отношения с местным тэйпом(3)* у нас сложились нормальные. Иной раз мы им поможем, другой раз они нам. Иногда информацию ценную подкинут или что подскажут–намекнут. Не без корысти, конечно, с умыслом. В своём квартале стрельба и зачистки им без надобности, вот и стараются отвести беду со своих улиц".
          В силу специфики профессии и частого общения с местным населением, я стал немного понимать язык нохчей(4)*. Весьма сложный, надо сказать, язык. И был немало удивлён когда узнал, что чеченский говор очень схож с языком басков, проживающих на севере Испании. Загадка истории и географии...
          В общем, с местными мы уживались нормально, и данная ситуация меня озадачила.
          "Да-а, вот проблема. Что же делать?", - Егорыча, командира, тревожить не хотелось, - "Хоть одну ночь поспит спокойно", - подумал я, и принял нелёгкое решение:
          – Ладно, Руслан, дик ду, давай решать. Своих я оповещу, не подстрелят. А где гарантия, что на засаду твоих единоверцев не напоремся или на фугас не налетим?
          – Командир! Я гарантирую! Аллахом клянусь! (любят они эти клятвы). Всё будет нормально, я впереди на своей машине поеду, лишь бы федералы не обстреляли.
          – Хм... Ну, добро, рискнём. Вези жену.

          Пока он бегал за женой, я связался с комендатурой, обрисовал ситуацию. Дежурный обозвал меня непотребным словом, но поддержку со своей стороны обещал. Уже хорошо, федералы с минометов не накроют. Далее открытым текстом вышел в эфир, предупредил все дозоры и посты, что буду следовать на санитарном УАЗе, с включенными фарами и проблесковым маячком. Растолкал Лёшку Подсекалова, водителя. Разбудил медика:
          - «Ипатовка», подъем! Переквалифицируем тебя из хирургов в акушеры, бабу в роддом повезём.
          Доктор, Максим Гуськов, чертыхаясь вполголоса начал собираться. В сопровождение взял двух ребят из отдыхающей смены караула – Аликова Сергея и Курдюкова Мишку. Вместо себя старшим назначил Николая Баева, прапорщика, помощника начальника караула.
          Руслан подъехал к базе на белой «шестёрке». Роженицу в сопровождении тётушки уложили на носилки в «буханку», рядом примостился наш доктор. Ребят усадил к Руслану в машину на задние сиденья. Запрыгнул в УАЗик, перекрестился:
          – Ну, с Богом. Тронулись.
          Со стороны, надо сказать, зрелище для этих мест невиданное. С полной иллюминацией по ночному городу двигались ВАЗ–2106, следом УАЗ с красным крестом на борту. Идиллия мирного города, если бы не тёмные улицы.               
          Комендантский час. Пустые улицы. Светомаскировка на окнах. Периодически на окраинах слышны короткие автоматные очереди. Часовые для профилактики постреливают трассерами в темноту ночи. Пару раз от комендатуры ухнула гаубица. Где-то брехали собаки. Но все эти звуки были привычным фоном ночного Гудермеса.
          Сильные бои девяносто девятого года при отступлении ваххабитов обошли Гудермес стороной. Но дороги были разбиты вдрызг, как после артобстрела. Наверняка их со времен канувшего в лету Союза так никто и не ремонтировал. «Шестёрка» впереди виляя габаритными огнями, объезжает рытвины и ухабы. Мы идём за ней строго в кильватере. Скорость небольшая, да особо с такой пассажиркой и не разгонишься.
          Старенький УАЗ–452 латаный-перелатаный, в простонародье «Буханка», жалобно поскрипывает рессорами. Подсекалов Алексей, водитель нашего отряда, постоянно его ремонтирует. И днём и ночью в любую непогоду он готов везти нас туда, куда Родина прикажет. И ещё ни разу машина нас не подводила, благодаря его умению и мастерству.
          Днём эти места проскакиваем на максимальной скорости. К чёрту подвеску, больше газу меньше ям, жизнь дороже! А движение – это жизнь. Быстрее едешь, труднее прицелиться снайперу. Се ля ви, как говорят потомки древних галлов.
          Ехать не близко: 1-я горбольница в другом районе города, на окраине. Район этот местные окрестили (пардон, назвали) Западный Берлин. Откуда появилось сие странное сравнение, я думаю они теперь и сами не смогут объяснить. Западный Берлин довольно опасное место, вотчина Салмана Радуева, родственники которого и по сию пору проживают здесь, в богатом кирпичном доме недалеко от больницы.
          Ну да ладно, не думать о грустном. Интересно, кто у него родится – сын или дочь? Конечно, местные все хотят первым сына, продолжатель рода и всё такое...
          – Так, Лёша, стоп! Тормози!
          Впереди загорелись стоп сигналы. Остановились. От придорожных кустов моргнул фонарик и отделилась тень. В лучах фар видно – бородач. Ваххабит-т-т твою мать!.. Увешан оружием, как Громозека из мультика. На лбу повязка с арабской вязью. Вот он, враж-жина!.. Руки чешутся, палец на спуске. Но... спокойствие, только спокойствие, сегодня ночью никто не умрёт. У нас перемирие. Да и под прицелом мы, наверняка. На дверках УАЗа накинуты бронежилеты, но чувствую себя неуютно. Вижу, Алексей так же напряжен. Не жарко, но на лице поблескивают капельки пота. Побелели костяшки пальцев на рычаге скоростей. В любую секунду он готов сорвать машину с места...
          Боевик подошёл к «шестёрке». Покалякал с Русланом на своём гортанном наречии. Передал ему рацию для поддержания связи по маршруту и, зыркнув в нашу сторону злым взглядом, скрылся в кустах. Ну ничего, мы к тебе тоже симпатий не испытываем. Ступай себе с Богом, нынче тебе повезло, и нам возможно тоже.
          Неспеша поехали дальше. На крыше «буханки» поблёскивает синий маячок, причудливо выхватывая из темноты развалины строений. Угрюмо темнеют пустые провалы окон. Проехали останки консервного завода. Сзади стонет потенциальная мамаша, причитает по-своему тётка в чёрном и пытается как-то успокоить их окончательно проснувшийся военврач. На горизонте вспыхивали зарева пожарищ. Горят нефтяные скважины. Нескоро их ещё погасят. Днём зрелище удручающее, чёрные столбы дыма тянутся на многие километры, закрывая полнеба.
          Мои размышления прерывают. Тормозим.
          На этот раз из темноты подходит кряжистый мужик в камуфляже. Амуниция, оружие, всё подогнано с умом, ничего лишнего. Свой. Узнаю коллегу. Майор, разведчик, позывной «Немец». Имени никто не знает, Немец и Немец, удобно, все привыкли. Поздоровались. Он слышал моё сообщение в эфире, успокоил, что его бойцы предупреждены и сюрпризов в пути не ожидается, можно ехать спокойно. Слава Богу. А то, иной раз опасаешься беспредельщиков в форме, которые с пьяного перепугу сначала давят на курок, а потом интересуются, кто подставился.
          Пообщались пару минут. Немец сообщил последнюю новость:
          - Под Комсомольским нарвался на засаду Бурятский ОМОН. Подрыв, огневой контакт. Раненых недавно так же повезли в 1-ю горбольницу.
          Всё ясно. Ночью «вертушки» не летают, и с серьёзными травмами раненых везут в хирургию местной лечебницы. Первая медпомощь – и утром переправляют в госпиталь Ханкалы.
          Пожелав удачи офицер махнул рукой своим бойцам, которые так и не вышли из тени. Мы тронулись, а разведчик ушёл в ночь.
          Немец. Легендарная личность. Фанат войны, каких мало. Профессионал. Начинал с Афгана. Прошёл все горячие точки на постсоветском пространстве. Мало того, успел даже поконтрачить во французском легионе. И вот сейчас он здесь, делает свою нелёгкую работу. Бандиты много раз пытались его ликвидировать. Уж очень он им насолил. Даже награду обещали за его голову. Но, пока везёт майору. Дай Бог ему удачи.
          Проснулась рация:
          - «Сайгон» ответь «Востоку», - дежурный волнуется.
          Отвечаю:
          - «Сайгон» на приёме.
          - Как проходит вояж? Мадам не разродилась в машине?
          Типун тебе на язык:
          - Идём по плану. Всё в штатном режиме. Женщина пока держится.
          - Вас понял.
          - До связи.
          Совсем немного осталось. Роженица начинает уже подвывать. Ох, довезти бы. Максим у нас хирург хороший, но далеко не акушер.
          Остаток пути проделали без происшествий, но наверняка под контролем с обеих враждующих сторон, тревожное чувство и дискомфорт пока меня не покидают.
          Подъезжаем. Ворота закрыты. Из бойницы в стене каменного забора торчат стволы - охрана. Подбежал часовой, Алексей приподнял бронежилет на дверке. Боец заглянул в машину, увидев необычную пассажирку заулыбался и побежал отворять запоры.
          Сдали страдалицу в приёмный покой. Уф-ф! Доехали!
          Во дворе стоит покоцанный взрывом БТР-70. Рядом на земле сидят буряты. Покуривают пряча огоньки сигарет, бойцы ОМОНа из Улан-Уде. Привезли своих ребят, ожидают окончания операции. Переживают.
          Подошёл к ним, поздоровался, расспросил. Обрисовали картину боя. Обидно, до банальности обычная в этих местах ситуация. Возвращались с задания, на обочине рванул фугас и сразу же стрельба из засады. Машину подбросило, но механик-водитель увёл её в сторону, из зоны прямого поражения. Бойцы посыпались с брони занимая оборону. «Чехи», думая что всех положили, в открытую рванули к БТРу, но нарвались на шквал огня. Скоротечный ночной бой. Получив отпор, бандиты ретировались потеряв двоих убитыми.
          Итог: наши контужены взрывом, трое ранены. Один - груз 200, не довезли до больницы. Колеса пробиты, едва дотянули на самоподкачке.
          На броне обожжённого взрывом БТРа лежат два бородатых трупа. Убитых боевиков буряты прихватили с собой. Потом командир их обменяет у боевиков на своих пленных, раненых или погибших товарищей. Такой страшный бартер в боевых условиях существовал повсеместно.
          У смуглолицего сержанта от тика подёргивается щека. Из уха полоска засохшей крови. Угостив меня сигаретой, спросил:
          - А вы кого привезли?
          - Местную. Роды подоспели.
          Удивлённый взгляд узких глаз. Сквозь зубы процедил:
          - Давить их надо, а вы в роддом сопровождаете. - Он удручённо махнул рукой.
          Не ответил я ему ничего. Да и что я мог ответить? Парень ещё не отошёл от горячки боя. В нём кипит злость и жажда мести. Хорошо его понимаю. Сам бывал в такой ситуации. Со временем злость проходит, и остаётся только всепоглощающая тоска по погибшим друзьям, заглушить которую каждый пытается по-своему...
          На Востоке порозовело небо. Скоро рассвет, пора возвращаться.
          Что день грядущий нам готовит? Извечный и сакраментальный вопрос. Да, неплохо бы всё знать наперёд. Но, увы, не сподобил меня Создатель предвидеть будущее. Может оно и к лучшему.
          Используя свободную минуту, в машине дремали Аликов и Курдюков. Молодцы, даже во сне не расслабляются. Оружие крепко прижато к груди. Попробуй вырвать АКМ, и тут же получишь прикладом по фейсу. Бывало шутники пытались экспериментировать, а теперь щеголяют без зубов. В боевых условиях чувства человека даже в полудрёме обостряются до предела. И в экстренной ситуации срабатывает инстинкт самосохранения. Вроде бы банально звучит, но сам я убеждался в этом не единожды.
          Подсекалов не спит. Взглянул вопросительно, но тут подбежал радостный Руслан:      
          - Ура! Командир! Баракаллах! (благодарность) Сын родился! Вовремя привезли.
          - Поздравляю.
          Ну, вот и славно. Доброе дело сделали, помогли человечку на свет появиться. Вырастет и будет знать об этих днях по рассказам родителей. Надеюсь, к тому времени бардак в Чечне уже закончится.
          В кармане у Руслана забормотала вражеская рация. Прислушался к обрывкам фраз, боевики переговаривались между собой:
          - Хавохш ву (возвращаюсь)... со юрта хнрву (я буду в селе).
          - Аьтто хуьлда! (удачи)
          – Адикел (до свидания)
          Интересно, в каком это они селе отсиживаться будут? Ну да ладно. Молодой папаша если и знает, всё одно не скажет.
          Руслан, видя что я прислушиваюсь, подтвердил:
          - Они сворачиваются. Уходят.
          - Да, это я уже понял.

          Боевики только и могут ночами воевать. А днём отсыпаются на горных базах, в схронах, или в аулах у родственников. И вот что характерно: среди них в иной раз оказываются вполне нормальные на первый взгляд люди. Совсем недавно при попытке обстрелять наш ПВД (пункт временной дислокации), погиб сын директора хлебозавода. Семья у него по местным меркам, совсем не бедная. А на такое дело молодняк идёт в основном за деньги. И что подвигло пятнадцатилетнего пацана пойти на это, теперь уже никто не узнает. У доморощенного террориста разорвался на плече гранатомёт, начисто оторвав стрелку голову. Или Аллах покарал его непутёвую душу, или с «Мухой» обращаться не умел.
          Стартуем на базу. Дорога домой всегда приятнее, даже если дом – временное пристанище на этой земле. Порожняком идём гораздо шустрее. Лёшка, уставшими глазами сосредоточенно смотрит на дорогу.
          Время для совершения утреннего Намаза наступает с рассветом и заканчивается с восходом солнца. Вот и мечеть, с минарета которой через репродуктор мулла заунывно сзывает правоверных на молитву. Появились первые пешеходы и редкие машины. Люди спешат на работу, жизнь продолжается.
          Светает. Вот и родная база. Колючка, путанка по периметру. Приветственный взмах руки с пулемётной вышки. Светлеют лица в бойницах ДЗОТа. Радостно виляя хвостом встречает Чубайс, огромный рыжий пёс прибившийся к нам год назад.
          Часовые распахивают ворота. Руслан, посигналив на прощанье, переулками поехал домой, делиться радостной вестью с родными.
          Отпускает внутреннее напряжение, можно расслабиться, заулыбался и Алексей уверенно заруливая на стоянку. В этот раз всем нам повезло: вернулись без потерь.
          Прапорщик Баев докладывает:
          - На базе без происшествий, личный состав ещё отдыхает.
          - Понял, спасибо.
          А мне отдохнуть нынче не удалось. Ну ничего, дома отоспимся.
          Закончилась одна из многих беспокойных ночей этой командировки.
          Днем Руслан на радостях привёз нам в подарок барана, который недовольно блея был препровождён на пищеблок.
      
          Через год я узнал, что Руслан Бахаев поступил на службу в Чеченский ОМОН и погиб в бою с бандой, совершившей налёт на город Аргун.

          В апреле 2001 года после ранения в бою на улице Кирова в Гудермесе, в госпитале скончался Алексей Подсекалов.
          Третий тост за павших героев! За ВСЕХ, кто отстоял мир на этой земле.

          Северный Кавказ, 2001 г.

*(1) ПМ - Табельное оружие офицера, Пистолет Макарова.
*(2) Разгрузка - Разгрузочный жилет, элемент военной амуниции с множеством карманов, предназначенный для комфортного ношения большого количества мелких вещей: патронов, гранат и тд. Необходим для снижения нагрузки и освобождения рук военнослужащего.
*(3) Тейп - Тайп, тейп (нахск. тайпа: «род, племя») — единица организации нахских народов (ингушей и чеченцев), самоопределяющаяся общим происхождением входящих в неё людей.
*(4) Нохчи - Самоназвание чеченцев.