Ядерная зима

       Сквозь полутораметровые сугробы, окружаемые таинственным сумраком, пробиралась группа людей укутанных в рваные звериные шкуры. Тот, кто шел впереди, держал деревянную лопату на плече, остальные следовали по его следам, и каждый держался за впередиидущего. Температура впервые за несколько недель поднялась до минус пятнадцати градусов по Цельсию. От Фаренгейта международное сообщество отказалось еще в середине двадцать первого века. И все же причин радоваться потеплению не было – лишние осадки могли заживо похоронить путников, а до города, по расчетам Джеймса Томпсона, было километров шесть. Он один дошел бы за час, а может и меньше, но его семья была физически истощена, особенно маленькая дочь, которую пришлось взять на руки. Тишину нарушал лишь ее тонкий охрипший голосок, вопрошающий о милости.
- Милая Катарина, впереди уже огоньки видны, - подбодрял ее брат.
- Правда? – спрашивала она и, медленно поднимая головку, вглядывалась вдаль, но там была только Холодная степь. – Где огоньки, Питер?
- У меня зрение хорошее очень, вот они видны мне.
       Мать посильнее укутала Катарину, и с тихим укором посмотрела в глаза мужу. «Скоро», - в который раз повторил он. И Луиза затянула старинную колыбельную, которую ей напевали когда-то. Девочка крепко сжала мать в объятьях и зажмурилась. Песня была о чудесной стране, рожденной мечтами маленьких детей. Самым прекрасным даром ее были сны, которые могли увидеть лишь те, кто не потерял надежду. Катарина всем сердцем верила песенке и всегда засыпала, услышав ее, но теперь она слабо прошептала: «Я кушать хочу». Пришлось сделать привал на ровном участке. Джеймс неохотно достал последнюю порцию оленины из холщовой сумки и вручил Луизе. Женщина аккуратно разделила мясо на четыре небольшие порции. Джеймс расчистил на земле круг и из хвороста соорудил пирамидку. В небо взвился столб дыма, а от нараставшего тепла растаял лед в радиусе пяти метров. Питер осторожно подошел чуть ближе погреть свою третью руку, которая росла между лопаток и доставляла много неудобств. Со времен Великого взрыва многие выжившие женщины остались бесплодны, а те, кому посчастливилось ощутить радость материнства, производили на свет уродцев, с первого дня жизни несших на себе печать облучения.
- А если и этот город будет пуст? – спросил Питер.
- Ты веришь своей матери? – переспросил его отец.
- Она иногда ошибается, - грустно ответил Питер, потупив взор.
- Мама - ясновидица, она всегда говорит правду, - обижено сказала Катарина.
       Питер бросил оленьи кости в костер и скрылся в темноте. Его никто не остановил, потому что наручные часы Джеймса показывали полдень, хоть небесный свет не мог прорваться сквозь толщу пыли, которая уже добрых сто лет висела в атмосфере, отчего на Земле была вечная ночь, а цвет неба приобрел светло-коричневый оттенок.
       Питер, справив малую нужду, собирался помыть руки в снегу, но неожиданно обо что-то споткнулся и распластался в сугробе. Поднявшись, он подошел к тому месту и начал копать. Холод обжигал руки, но мальчик как сумасшедший прорывался вниз, пока не нащупал человеческую руку.
- Папа! – позвал он
       Джеймс встрепенулся, бросил обед и побежал на крик. Ему чудилось, что его сына атакует стая обезумевших от голода волков, или, что еще хуже, медведь-шатун, не нашедший берлоги в суровую зиму. Эволюция изменила курс, сделав даже японских макак хищниками. К тому времени, как прибыл Джеймс, Питер уже вытащил наружу человекоподобное существо, отдаленно напоминающее гориллу. Мальчик сначала принял природную шерсть за шубу и попытался снять, но обнаружив, что она настоящая, в ужасе отряпнул.
- Джеймс, что там! – раздался голос Луизы издалека.
       Но он застыл потрясенный увиденным. Джеймс наклонился над существом и самолично пощупал его. Сомнений не оставалось. Перед ними лежал одичавший человек. Неделю или две пролежало в природном холодильнике существо. Тонкая корка льда покрывала его, придавая лазурный оттенок, а в груди зияла большая дыра, выеденная дикими животными. Новая сказка, которой пугали детей. Сказка о каннибалах.
- Уходим отсюда, - сказал Джеймс, схватив сына.
- Здесь живут хищные люди, - беспомощно произнес Питер.
- Нет здесь никого. Мало ли как он сюда попал. Забрел по глупости и помер с голоду.
- Давай не пойдем в город, там опасно. Вдруг они…
- Пусть это будет нашей тайной. Ничего не говори сестре и матери. Не стоит их пугать по пустякам.
       Питер понял и весь путь молчал. Луизе они сказали, что нашли обглоданного зайца, но женщина им не поверила. Ее интуиция возвещала об опасности. Дар, который она получила от Великого взрыва, еще не подводил ее. Перед ней мелькали различные образы, картинка получалась размытой, и потому Луиза никому не обещала в скором времени теплого крова.
       Впервые она обнаружила способность к ясновидению в Нью-Йорке, некогда мировой столице, а теперь единственным оплотом цивилизации в замерзшем мире. Луиза предрекла набег степняков, потомков преступников в чьих жилах текла дурная кровь. Они регулярно нападали на населенные пункты и уводили женщин и детей, утварь и оружие. Тогда Луизе не поверили, и степняки вырезали половину Манхэттена, прихватив собой всех ее братьев и сестер.
       Плодовитые женщины были редкостью, и мать Луизы общество сделало чем-то вроде пчелиной матки, бесперебойным комбайном по воспроизведению потомства. Ее держали под контролем в специальном бараке, и она всегда была беременна. Такова судьба каждой женщины, способной к продолжению вымирающего рода, и эта судьба постигла Луизу. Когда девочка достигла половой зрелости, ее заперли в «Доме надежды» и использовали по назначению, запуская к ней самых сильных мужчин, прошедших серьезный конкурсный отбор. Но однажды ее спас охотник Джеймс Томпсон. Он выкрал Луизу и увел в Холодные степи. Пара скиталась долгие годы, находя приют в редких поселках, но как только люди узнавали правду, им приходилось вновь пускаться в бега. Вскоре родился Питер, а за ним и Катарина. Джеймс уводил семью все дальше, в надежде найти место, где они смогли бы жить спокойно.
       Положенный срок истекал, а впереди не было видно ни полуразрушенных небоскребов, ни костров, ни одного намека на обитаемое место. Луиза упрямо твердила, что они скоро придут и в качестве доказательства предъявляла карту местности, на которой желтыми пятнами отмечались жилые пункты. Такие карты составляли специально обученные люди, которые путешествовали по близлежащим окрестностям, зарисовывая все, что видят. Между поселениями был налажен обмен картами. Их приносили посыльные, своеобразные почтовые курьеры в постядерном мире и единственная возможность связи с дальними родственниками. Так постепенно была составлена карта половины Северной Америки.
- Боюсь, мы скорее до океана доберемся, чем до города, - вздыхал Джеймс, озираясь по сторонам.
- Что-то не так? – спросила Луиза.
- Нет. Скоро стемнеет. Если в ближайшее время не покормим Катарину, будут проблемы.
       Девочка мирно посапывала в самодельной колыбели у материнской груди. Ее лицо было бледнее, чем обычно и маленькая темная родинка на щеке еще сильнее выделялась.
- Огни! Огни! – внезапно закричал Джеймс.
- Огни! Огни! – вторила ему, проснувшаяся сестра, протирая глаза.
- Придется идти всем вместе, - сказал Джеймс. У нас нет времени на проверку. Если что, бегите в степь, а я прикрою.
       Вместо снеговой лопаты, Джеймс взял в руки крупнокалиберную винтовку, которая досталась ему в наследство от отца, имевшего всего один глаза и невероятную зоркость. С каждым шагом размытые очертания полуразрушенных небоскребов приобретали четкость. Крупными хлопьями посыпался с неба снег, заваливая ранее расчищенную тропу, и закрывая белесой пеленой долгожданный город. Улицы его были мертвы. Окна трехэтажных зданий заколочены, а из соседнего переулка выскочил худощавый волк и злобно оскалился. Джеймс бросил в него булыжник, и зверюга с визгом убежал в степь. Квартал за кварталом семья исследовала пустынный Сент-Луис, но, казалось, даже бактерии вымерли в это месте.
- Эй, кто-нибудь жив! – крикнул Джеймс, в самодельный рупор.
       Его голос потонул в безмолвии. Зимой дни коротки и алая Луна взошла, осветив разрушенный завод на горизонте. Питер подошел поближе, чтобы рассмотреть название, но оно было стерто временем и лишь пару букв можно было разобрать с малой долей уверенности. В 2134 году здесь производили сельскохозяйственные удобрения, которые поставлялись по всему миру Американской аграрной корпорацией, захватившей монополию на большую часть пищевой продукции обоих Америк. Чуть позже США установили курс на ядерную гонку с азиатскими странами, и остальные отрасли промышленности начали медленно отмирать, теряя вес в государственном бюджете, и когда мир понял свою ошибку, было поздно. 7 ноября 2175 года от рождества христова стал датой апокалипсиса. Никто не помнил, какая страна запустила ядерные боеголовки, но с тех пор мир погрузился во тьму.
       Питер первым переступил порог осыпающегося здания. Изнутри оно выглядело еще хуже, чем снаружи. Везде валялись проржавевшие механические станки и металлические балки, которые покрылись вековым слоем не сдуваемой пыли. Дощатый пол был ободран мародерами, видимо, на растопку. Ледяной ветер задувал через огромную дыру, зиявшую в потолке. « Здесь жить нельзя» – сказала, было Луиза, как их ослепил яркий электрический свет. Джеймс сразу не сообразил, что человечество утратило электричество более двух столетий назад, но инстинктивно прикрылся рукой. Из самых невообразимых щелей вылезла группа людей, одетых в холодоустойчивые оранжевые комбинезоны. Они медленными шагами обступали семью, держа перед собой заостренные металлические палки, какими охотятся на поголовья северных оленей. То тут, то там загорались костры, выхватывая из темноты незаметные ранее фрагменты интерьера завода. Луиза схватила дочь и прижала так, будто ее хотят отнять.
- Это степняки? – дрожащим голосом спросил Питер.
       Джеймс направил ствол ружья в одного из людей и прицелился. По залу прокатился раскатистый вздох удивления. Тогда самый крупный из степняков, главарь, вышел вперед и положил наземь свое копье в знак примирения.
- Джеймс, убери оружие, - властно сказала Луиза, так же когда делала предсказания.
- Они нас убьют, - заверил он, - они всех убивают.
- Это ложь! – крикнул вышедший степняк. – Уберите пушку. Мы никого не убиваем. Это вы делаете из женщин свиноматок, а с нами они и их дети обретают нормальную жизнь и нормальную семью. Если вы мне не верите, то можете оглянуться?
       Джеймс осмотрелся и заметил, что среди присутствующих людей, много женщин и детей, которые не держались, как принято, кучкой, а были поделены на семьи – непозволительная роскошь в условиях вырождающегося человечества. Из толпы вышел двухголовый мальчик и подарил Катарине кусок жареного мяса – самый верный признак миролюбия, и Джеймс опустил двустволку. Главарь удовлетворительно кивнул и жестом пригласил семью к центральному костру. Ажиотаж прекратился, и люди разошлись по своим делам, будто ничего не произошло.
- Ястреб, - представился кочевник, протягивая руку.
- Странное имя, - сказал Питер.
- Вот так мы деградируем. Конец света произошел, а живем в аду, мальчик. Скоро оленям северным поклоняться будем.
- Глупости, - влезла Луиза, держась за фамильный золотой крестик. – Бог покарал нас за грехи.
- Дамочка, не несите чепухи. Пара козлов , развязавшие Третью Мировую еще не боги.
       Луиза не приняла во внимание его замечание. Она была женщиной твердых убеждений и возможно единственная, кто верила кучке священнослужителей, доказывающих, что ядерный взрыв был частью апокалипсиса, описанного в Евангелии.
- Что происходит в городе? – спросил Джеймс. – Он пустынен, а вы кучкой собрались в старом здании, так будто обороняетесь.
Ястреб подозвал белокурую женщину и что-то шепнул. Она кивнула головой и ушла, чтобы через некоторое время принести череп. Он был человеческий, с тем отличие, что нижняя часть значительно выдвигалась вперед. Ястреб повертел штуковину в руках и передал Джеймсу.
- Странно, я уже видел нечто похожее, - сказал Джеймс.
- Точно такая же башка, как у того людоеда, да пап?! – воскликнул Питер.
- Какого людоеда? – встрепенулась Луиза. – Что вы скрыли от меня?
Джеймс рассказал о находке в снегах, на, что Луиза ответила, что предчувствовала это.
- У нее дар, она может предвидеть события, - объяснил Джеймс,
- Правда? – Тогда я бы хотел предложить вам, сопровождать нас в Азию, - сказал Ястреб.
- Что? Но это невозможно. Единственное средство передвижения – это оленьи упряжки, а путешествия по океану…
- Да, - прервал его Ястреб. – Но Берингов пролив не так велик и скорее всего круглый год покрыт толстым слоем льда.
- До него тысячи километров по снежной пустыне и тайге, и вообще, почему вы хотите перекочевать?
       Ястреб не успел ответить, потому что пожилой мужчина в медвежьей шкуре завопил на весь завод: «Сожрали! Мою жену сожрали!». Ястреб резко вскочил и приказал запереть все двери. Паника стремительно нарастала, грозя обратиться в массовое безумие. Так думал Джеймс, но все, и женщины и мужчины, вооружились металлическими копьями. Томпсоны сгрудились по центру, не понимая, что происходит. Раздался жуткий вой, и, кажется, сам Сент-Луис ополчился против кочевников. Огромные ворота начали снаружи выламывать, а в отверстия, где местами сохранились стекла, атаковать полуобезьяны.
- Мама, мне дурно, - произнесла Катарина, хватая ртом воздух.
- Не бойся, они нас не тронут. Каннибалы. Я думала это легенда.
- Мама! – крикнула Катарина и потеряла сознание.
       Луиза подхватила мертвенно-бледную дочь и позвала на помощь, но ее никто не слушал. Люди мотались из стороны в сторону, подбегали к окнам и вонзали самодельные копья в людоедов. Они делали это хладнокровно, словно хлеб резали, с ненавистным блеском в глазах. Хищники, корчась от боли, посылали страшные проклятья. Убегая, они оставляли кровавый след. Полулюди. Полуобезьяны. Их голоса долгое время будут врываться во сны Катарины, которая чудом сумела выжить во время бойни. Луиза отнесла дочь в дальний угол и уложила на подстилке. Из рюкзака она достала бутыль воды. Луиза силой вливала жидкость в дочь, но Катарина упрямо отхаркивалась.
- Что с девочкой? – спросила белобрысая женщина.
- Анемия. Вон, у моего сына три руки, мать шесть грудей имела, я будущее могу предсказывать, а моей дочери всего лишь анемия!
- Тише, что вы обычно делаете?
- Я не знаю. Я никогда не водила Катарину к врачу. Лечила сама, как знала.
       Женщина вынула из-за пазухи что-то спиртное и заставила выпить девочку, потом поднесла к носу нашатыря. Катарина слабела на глазах. Краски жизни утекали из девочки, а здание охватили краски огня. Хищники решились поджечь завод, но скоро поняли свою ошибку. Не в состоянии подобраться к нему, они попытались потушить пожар, да было поздно. Видя это, они ушли обратно в Холодную степь.
Джеймс и Питер вместе со всеми тушили распространяющийся огонь. Они черпали воду из внутреннего источника и относили на передовую. Там, те кто были покрепче, перехватывали ведра и метр за метром отвоевывали пространство у стихии. Всем заправлял Ястреб. Он указывал, куда идти и что делать, поддерживал и работал на ровне со всеми. Работа продолжалась до самого утра. Завод полностью обгорел, а кочевники под конец недосчитались пятерых человек. «Надеюсь их огонь сожрал, а не эти выродки» – сказал Ястреб. Но тел не нашли. Уставшие люди проспали до вечера.
       Луиза проснулась на закате. Катарины рядом не было, она с любопытство исследовала ветхое здание. Если встречала интересного человека, то не стеснялась задавать вопросы. Кого здесь только не было: сиамские близнецы, великаны, карлики, обладатели головы неизмеримо большей туловища и наоборот, даже женщина с пяточком вместо носа. Каждый одаривал Катарину какой-нибудь безделушкой будь то кремневый нож или самодельная игрушка. О вторжении каннибалов напоминали лишь раненые, которые стонали во сне от боли. Катарина подходила к ним и прикосновением руки усмиряла страдания. Раненые засыпали, а их родственники называли девочку чудесницей. Им невдомек было, как и самой Катарине, что этим людям после ее чудесного прикосновения уже никогда не проснуться.
У главного очага сидел Ястреб и просто смотрел на огонь. До отбытия было меньше недели, но еще недавно стремящиеся в грандиозное путешествие люди, теперь предпочли запереться на заводе и не рисковать жизнью. Кто знает как далеко расселились каннибалы. Они были усыновлены природой и силы у них было вдвое больше, чем у обычного человека. В открытом бою не имело смысла с ними сталкиваться. Другим препятствием стала неизвестность. Никто не мог поручиться за то, что Азия не стала очагом ядерной катастрофы.
- Что это было? – прервал его размышления Джеймс.
- Я не знаю откуда они появились. Просто однажды стали пропадать люди. Они уходили в степь и не возвращались. Мы посылали поисковые группы, но те возвращались ни с чем. Не поверишь, но еще полгода назад, нас было около трех тысяч. Жили семьями, в домах, изредка нападали на города. А пропавших становилось все больше. Однажды не вернулась очередная поисковая группа. Мы тогда грешным делом, подумали на другое племя. Все окрестности прочесали, но не нашли никаких следов. Когда провели перепись населения, оказалось, что нас осталось 803 человека. Началась паника. Некоторые семьи уходили из Сент-Луиса и их никто не задерживал. Потом охотники находили их останки. Тайна, казалась неразрешимой, пока кто-то не выжил. У бедняги поехала крыша. Вбежал в город, болтая наполовину оторванной рукой. Он то и рассказал о хищниках. С тех пор мы застряли здесь. Иногда они нападают, таскают потихоньку людей. Естественно у всех паника.
- Поэтому вы решили перебраться?
- Нет никакой гарантии, что каннибалы не распространились повсюду. Нас не убила радиация, потому что она бездумна, но вдруг у них есть интеллект. Нам тогда не выжить. Это в конце концов люди, пусть и одичавшие.
Сзади подошла Луиза.
- Они придут завтра снова, - сказала она. – Я это отчетливо видела. Они пробьют ворота и ворвутся, размахивая камнями. Мало кто переживет следующий день.
Ястреб крепко задумался. Он ни на минуту не усомнился в правдивости слов Луизы. Так он просидел несколько минут, а потом ударил в набат. Люди струйками стекались к нему, бросая взгляды полные надежды. Ястреб встал на некое подобие трибуны и призвал всех к вниманию.
- Завтра мы уходим. Не сделаем это сейчас, не сделаем никогда. С каждым днем нас остается все меньше и меньше. Отморозки крадут и безжалостно терзают наших женщин и детей, в ответ мы не можем им противопоставить ничего. Сегодня мы потеряли еще пятерых человек, троим из которых не исполнилось и четырнадцати. Так продолжаться не может. Собирайте вещи, с рассветом отправляемся в путь.
       По зданию прокатился гул недовольных голосов. Страх усмирил пыл некогда самых ретивых кочевников. Тогда выделилась группа из двадцати человек которая заявила, что куда разумнее остаться в Сент-Луисе. Ястреб дал им волю, после чего все разошлись.
       Новое утро сюрпризов не преподнесло. Те, кто хотел, последовали за вожаком. В одной руке они несли пожитки, а в другой оружие на случай опасности. В 9:00 они покинули город. В толпе были и Томпсоны. Теперь им предстоял путь в тысячи километров. Задувал порывистый ветер, снося с голов шапки. Дети дурачились, играли в снежки. Взрослые пугливо озирались, боясь встретить стаю волков или людоедов. В какой-то момент Ястреб всех остановил и, сказал, что куда разумнее идти на юг, к экватору, и черт, с этой Европой. Народ, взвесив «за» и «против» этого предложения, покорно развернулся.
       Ядерная зима подходила к концу, но ядерная весна мало чем от нее отличалась. Разве что дни были длинней и снежный покров тоньше. Вплоть до Луизианы путники спокойно держали путь. У кромки Мексиканского залива они сделали очередной привал. Как и следовало ожидать, океан был покрыт толстым слоем льда. Питер долгое время катался по его поверхности, пока ему это не надоело. Третья рука перекашивала его назад, отчего паренек постоянно падал, набивая синяки. Изредка он самовольно исследовал окрестности. В один из таких походов, он подвернул ногу. Питер сел на камень, и начал растирать ушибленное место. Он брал снег и по старинке прикладывал к ноге. Зачерпнув очередную горсть, Питер обнажил землю и не поверил собственным глазам.
       Замерзшую землю пробил подснежник, сияя как надежда, озарявшая их путь.