3. Мы улетаем

Город завалило снегом. Крупные белые хлопья сыпались с небес безостановочно. Андрей сидел, подобрав под себя ноги, сложив крылья, на полу своей квартиры: совершенно пустой квартиры. Андрей продал все. Он прощался с этим домом, с этой комнатой. С этим городом. Тайна молча смотрела на его худую голую спину, крылья, кажущиеся совершенно не к месту, коротко остриженные волосы. Андрей уже не бредил полетами, во всяком случае, полетами, осуществляемыми при помощи машин: он мог взлететь самостоятельно и подняться так высоко, как никогда. В той вышине не было еще никого: ни летчики, ни космонавты не достигали той высоты. Странно, что Андрей не задумывался об этом. Он даже перестал спрашивать Тайну об этой высоте, этих «ангелах». Ему уже начинало казаться, что все должно быть таким. Шел дождь, шел снег, гремел гром, Тайна всегда находила свои собственные объяснения этим явлениям. Он забыл о том последнем дне его работы, о том, как нашел Тайну: людям свойственно все забывать. Тайна стала его частью, его второй половиной, хотя ни он, ни она никогда не говорили ни слова о любви. Люди считали их ангелами, сошедшими с небес, мнения ангелов разделялись, как, впрочем, и всегда. Их крылья начали отбеливаться, волосы светлеть, и они вскоре поняли, что никакого различия нет ни между ангелами, ни между людьми. Глупость – делить на группы тех, кто одной «породы», одного вида, тех, кто внешне отличается от большинства, а внутри – солидарен с ним.
Андрей встал с пола, встряхнул крылья и направился к двери.
- Мы уходим. – Сказал он.
- Улетаем. – Возразила Тайна.

Они опять поднялись над крышами города, невидимые и неслышимые. Снег скрывал их полет, скрывал белые обнаженные спины, белые крылья, отчего-то поседевшие волосы…

Петр сидел на облаке и стряхивал с него белые лепестки цветов вишен. Это занятие поглотило его настолько, что он не замечал вокруг совершенно ничего. Он не заметил, как сзади подошел Афон и коснулся его плеча, не заметил, как его плечо сжали и потрясли. Только после третьего «встряхивания» Петр оторвался от своего занятия.
- Видишь, сколько их здесь нападало? – Задумчиво спросил он у Афона.
- Ну да, а тебе делать нечего: только погоду портить.
- А по-моему, все рады снегу. – Невозмутимо ответил Петр. – К тому же, скоро вернется Тайна. Ты видел ее крылья?
- Уже.
- Мне очень приятно, что она изменилась. Я думаю, что мы тоже должны измениться.
- В лучшую сторону? – Усмехнувшись, спросил Афон.
- Конечно, в лучшую. Внизу сейчас неразбериха, какой-то дележ территорий, языков, наций: твой стиль. Но когда-нибудь это прекратится.
- Только не в эти сто лет и не в следующие. У меня на ближайшие двести лет большие планы.
- К сожалению, у меня тоже. – Ответил Петр и вернулся к своему увлекательному занятию.

Внизу снег прекратил идти на несколько минут, и повалил вновь с удвоенной силой. Тайна и Андрей уже поднялись довольно высоко, и теперь уже ступали по мягким облакам. Андрей подумал о том, что они возвращаются сюда и улетают отсюда довольно часто.
- Тайна…
- Что?
- Знаешь, что я понял?
- …
- Мы улетаем, чтобы вернуться.

Эти слова засели где-то внутри Андрея надолго: уходим, чтобы вернуться; улетаем, уплываем, но все равно возвращаемся. Куда? Это место для каждого свое. Нет таких людей, которые ни разу не возвращались назад, домой; даже если у них нет дома. Это заложено где-то внутри: уйти, чтобы вернуться. Чтобы огорошить тех, кто желал этого ухода, чтобы снова вдохнуть запах чего-то, что пахнет так только в том месте. Уйти, чтобы измениться, а потом вернуться назад, чтобы стать прежним. Об этом думал Андрей, об этом думала Тайна, и мысли их были почему-то похожи. До последнего знака препинания…