Трудное решение

Поиск скрытых комплексов продолжается все время, надо освобождать сознание от того, что разрушает. Признавать неприятную правду бывает очень трудно и болезненно, но делать это необходимо, в первую очередь для самого себя. Надо заставлять себя видеть все, что раздражает и создает сдвиговый ритм, признавать отрицаемое. Очень неприятно, но через это приходится проходить. Только противоположность в состоянии уравновесить раздражение и остановить сдвиговый гон (принудительное торможение сейчас не рассматривается). В качестве примера можно взять бабушку по отцу и отца. Уход из семьи отца, непризнание меня им и бабушкой, принесло множество дополнительных страданий мне и моей маме. В результате – ненависть, возведенная в «абсолют», полностью вытеснила из моего сознания все положительное в этих людях. Я не смел мечтать, т.к. рухнувшие мечты принесли мне боль и страдания. Раздражение загналось в подсознание и стало источником постоянного раздражения, не замечаемого сознанием. Исказились чувства не только по отношению к своей бабушке и отцу, но и ко всем бабушкам и отцам других людей. Засевшее раздражение подавляло все, что было связано со словами «отец» и «бабушка». Я понимал разумом, что это чей-то отец, чья-то бабушка, но чувств не было, они были выхолощены длительным раздражением и истощением. Искаженными стали чувства и к другим людям, незаживающая ранка влияла на их восприятие. Как же устранить поломку, как справиться с ней, как восстановить утраченное равновесие? Надо заставить увидеть положительные качества, как у бабушки, так и у отца, ведь они есть, просто я не могу их воспринимать из-за раздражения. Мировосприятие должно быть двусторонним, объективным, только в этом случае я буду защищен от травмирования. Но ведь это невозможно, эти люди причинили мне столько горя, столько страданий…. Увидь, признай и прости, только в этом случае восстановится равновесие. Но ведь это будет предательством по отношению к маме, она-то ведь им уже простить не может. Вспомни глаза бабушки, когда она была еще живая. В них было раскаяние, чувство признательности, что я не отрекся от нее и поддерживал, когда она в этом нуждалась. Не простить человеку, нуждающемуся в помощи нельзя, сам не превращайся в человека бесчувственного. Но при определенных обстоятельствах она продолжала бы тебя игнорировать. Ну и что, сам оставайся человеком, помощь всегда должна быть бескорыстной. Не хочу прощать ни ей, ни отцу, они для меня совершенно чужие люди. Так уж чужие? Мама бы им простила. И ты прости. Прости невежество, непонимание, и не жди ничего взамен. Мало того, придется признать и подавленную любовь, т.к. она является мощным противовесом раздражению, и без нее в полной мере равновесие не восстановить. Но ведь это крайность, а руководствоваться только одной крайностью нельзя. Согласен, но эти чувства выпали из обоймы, и я обязан их восстановить, пройдя для этого через крайность. Тебе делают плохо, а ты стелешься, унижаешься. Ответ на непризнание должен быть адекватным. Ты злорадствуешь, упиваешься местью, а дальше что? Чем ты в таком случае лучше их? Как бы не согревала твое сердце месть, она разрушительна и никогда не принесет успокоения. Ты обязан правильно, двусторонне воспринимать реальность. Заставь себя видеть у них положительные качества, только в этом случае остановишь сдвиговый гон, выхолащивающий чувства, уничтожающий память, как червоточина разрушающий меня изнутри. Каждый живет своей жизнью, каждый отвечает перед господом за свои поступки. Не мне судить. Как только я начал видеть то положительное, что было у отца и бабушки, восстановилось равновесие, ожила память в мельчайших подробностях на все, что было с ними связано, причем не травмирующая, изменилось отношение к другим людям. Я начал замечать и чувствовать то, что раньше было недоступно из-за раздражения. Вернулась огромная часть моего утерянного «Я». Признание подавленной неприятной правды требует больших усилий, но это того стоит.