Ледяной дождь

Как они тут живут? Летом жара: сало под шкурой кипит. Зимой ветер, дождь без конца. И нынче всю ночь ветер выл и дождь не унимался. Утром выползаешь из кровати, как из гроба. Что надеть в такую погоду? 3онтик опять ветром изломает. Выхожу на улицу - порывистый ветер зал-пами швыряет в лицо пригоршни ледяного дождя. Капли переохлаждённой воды, соприкасаясь с одеждой, превращаются в ледяные пупырышки. Всё, решительно всё покрыто ледяной коростой. Асфальт как ледяная стиральная доска. Газоны покрыты бугристой коркой льда, каждая былинка торчит ледяным остриём. Не дай Бог упасть. Плетёшься, расставив ноги, как моряк на палубе. Общественный транспорт, потанцевав на льду, стал. На автобусных остановках отчаявшиеся пас-сажиры обороняются от ветра зонтиками. Трамваи, однако, пытаются рывками пробиться вперёд. Обледенелые провода брызжут снопами искр, обломки льда гулко стучат по жестяной крыше ва-гона. Едешь, припав к запотевшему стеклу вагона, и изумляешься - воистину Великое оледенение. Остекленелые, с еще не опавшей листвой, деревья, особенно хороши оледенелые сосны - каждая хвоинка аки ледяной перст. Лёд даже на зонтиках пешеходов, на стеклах редких автомобилей. Во-роны, даже вороны отряхиваются ото льда. Чудеса. Не врал Деникин про "ледяной поход". Вот до этого рынка они дошли. Где-то тут убило Корнилова. До его могилы не больше двух километров, но она пуста. Красные таскали мертвеца по городу, потом сожгли. Наконец, отягощённые льдом, некоторые деревья начинают валиться, обрывая провода, и наступает общий паралич. Но я уже добрался до места. Надо пересидеть этот день в теплой конторе. Прихожу, разоблачаюсь. Ах, од-нако, какая досада, звонят, и отчего это телефонные провода не оборвало? Голос в трубке заиски-вающий - не к добру. Спрашиваю: "Чего надо?" Отвечают: "У нас тут мальчонка после операции умер, не можем определиться с диагнозом". - "По поводу чего оперировали?" - "Да так пустяк - крипторхизм, низвели яичко в мошонку. Плёвое дело, а на второй день вдруг рвота, судороги и смерть". - "В самом деле, чудеса, а сколько лет ему?" - "Тринадцать". - "А зачем так поздно низво-дить яичко, оно уж атрофировалось, до двух лет надо поспеть". - "Да так, из соображений косме-тических, родственники просили". - "Рвота, судороги, может это ботулизм, пищевое отравление?" - "Не похоже, и вот, что странно, какая-то надпочечниковая недостаточность проглядывалась! Слабость, адинамия, низкое давление". - "Да, дело мудрёное, приезжайте, на месте сообразим".
Тут необходимо пояснение. Дело в том, что вскрытие умершего является экспертной оцен-кой качества врачебной работы, и начато оно может быть только после того, как лечащий врач за-кончит оформление медицинских документов и определится с диагнозом. Лишь после этого будет возможно сличить диагнозы лечащего врача и патологоанатома и, таким образом, оценить качест-во, своевременность, полноценность и достаточность лечебно-диагностических мероприятий. В дальнейшем этими выводами воспользуется администрация больницы и даже, не дай Бог, суд.
В нашем случае я пошёл на нарушение порядка и правил и позволил врачам прийти на вскрытие с неоформленной историей болезни. Конечно, не стоит намазывать своё масло на чужой хлеб, тем более на хлеб потенциальных противников, но я разговаривал по телефону с хорошим доктором, что редко встречается на юге, я сочувствовал его несчастию и разделял его недоумение по поводу этой смерти. Случай тёмный. Вскоре приехали лекари. Вид у них и в правду жалкий. Мы в равном положении: ни они, ни я пока не понимаем, зачем мальчишке понадобилась умирать. Осматриваю тело - долговязый длинноногий подросток. Стоп, отчего он такой тёмный, загорелый, околососковые кружки аж шоколадные? Пожимают плечами: "Верно на пляже всё лето проле-жал". Идём дальше, вот и вторая находка - пищевод ближе к желудку порван, растрескался, как китайский фонарик и жидкая пища залила лёгкие с обеих сторон. "Это зачем? ", - спрашиваю я. Лица докторов вытягиваются. "Это по вашему непрямой массаж сердца называется, оживляли усердно, только не по сердцу хлопали, а по полному желудку, вот он и оторвался от пищевода". Но крови нет. "Это вы уж над мёртвым телом изгалялись", - язвлю я их. В протокол заносить не будем. Лица эскулапов принимают исходную округлость. Пошли дальше, ничего особенного нет. Зачем умер, непонятно. Ба, да что же это такое? Надпочечники у мальчика маленькие, на ощупь глинистые, хрустят известью. Да ведь это туберкулёз надпочечников, причём полное их уничто-жение. Вот теперь всё понятно. Эскулапы довольны донельзя, разве что не пляшут. Довольны тем, что мальчишка был смертельно болен и мог умереть в любую минуту. Теперь всё можно свалить на распроклятый туберкулёз. А ведь это не так: и по правилам и по совести. Спрашиваю у них: "У мальчика туберкулёз надпочечников и умер он от надпочечниковой недостаточности?" Тогда за-чем смертельно больному понадобилась ваша операция? Она была ему показана? Напротив, абсо-лютно противопоказана. А кто определяет необходимость и возможность операции? Лечащий врач. Он должен получить согласие больного на операцию. А это уже юридически значимый акт. Вот в вашей истории болезни письменное согласие отца на проведение операции. Но ведь вы его дезинформировали. Если бы отец знал, что ребёнок смертельно болен, то он бы отобрал его у вас. Может он бы ещё немного пожил. Вы же ввели пациента в операционный стресс и тем спровоци-ровали наступление смерти. Эти, пускай неумышленные действия, должны вести не только к ад-министративной, но и, возможно, к юридической ответственности, как непредумышленное убий-ство. А если вы деньги за операцию содрали, то и корыстный замысел проглядывается. Впрочем, мои увещевания им не нужны. Знают, что никто с ними судиться не станет. Наврут отцу с три ко-роба - и концы в воду. Как они мне надоели, эти коновалы, знал бы кто. Я выпроводил эскулапов и сел писать протокол. Разложим всё по полочкам: надпочечники, такие маленькие желёзки, распо-лагающиеся над почками. Эти железы производят разнообразные гормоны. Эти гормоны обеспе-чивают нашу приспособляемость к изменяющимся условиям внешней среды, обеспечивают ба-ланс электролитов в крови, тормозят воспалительные реакции, обеспечивают мобилизацию сил в стрессовых состояниях (адреналин). Ганс Селье, автор столь популярной нынче теории о стрессах, вообще, нашу способность жить сводил к правильной деятельности надпочечников. Разрушение надпочечников, а это иногда случается при кровоизлияниях в них (синдром Уатерхаузена-Фридериксена), приводит к немедленной смерти. В нашем случае туберкулёз медленно сгрыз, раз-рушил железы, и мальчик обязательно должен был умереть. Он стоял на краю могилы, и любой стресс мог свалить его туда. Можно сказать, он находился в состоянии покойника в отпуске. Но это состояние надо было распознать, и ведь было за что зацепиться? Мальчик был излишне, даже для юга тёмным, а соски вообще тёмные, как у беременной женщины - шоколадные. Дело в том, что гормоны коры надпочечников (в таблетках они чаще всего называются преднизолон, гидро-кортизон) синтезируются из того же субстрата, что и красящий кожу пигмент меланин, и при сни-жении функции надпочечников этот субстрат перебрасывается на синтез меланина. Вот за что на-до было зацепиться в самом начале, "раскрутить" больного и оставить его в покое. Тем временем ветер и дождь угомонились, прорезалось солнышко. Выглядываю в окошко - ну прямо хрусталь-ное царство вокруг, глаза слепит до боли.
P.S. Минерал вода существует в трёх фазовых состояниях: в кристаллическом, жидком (расплав) и парообразном. Температура плавления минерала вода – 0;С, а вот температура кри-сталлизации от 0; градусов по Цельсию. Вода может оставаться в жидком состоянии при очень низких отрицательных температурах, это так называемая "переохлаждённая вода". Переохлаждён-ная вода мгновенно кристаллизуется при соприкосновении с чем-либо. Этим объясняется обледе-нение кораблей, самолётов, часто приводящее их к гибели. Выпадение "ледяных дождей" редкое, красивое и опасное явление природы.