В тени происходящего

Первый рассказ из Трилогии «Хорошие люди в сложной стране»

Посвящается хорошему человеку…

«Ты самый человечный из всех, с кем мне приходилось встречаться. Ты по-человечески отнесешься к чужим неприятностям, внимательно выслушаешь и попытаешься дать совет. Это будут не просто слова, брошенные на ветер. Нет. Это будет энергия, которую ты даришь своим близким. Спасибо тебе»
Я – Ему

В тени происходящего



В северной части Москвы произошел пожар. Погибло 56 человек. Среди них – 20 детей. Причина пожара не установлена. Возбуждено уголовное дело.

На юго-востоке столицы взорвалось студенческое общежитие. Погибло 120 человек. По факту взрыва общежития возбуждено уголовное дело.

Возбуждено уголовное дело по факту гибели 20-ти человек в районе «Бутово». Причины гибели пока не известны. Ведется расследование.

Новостные сводки делятся на сенсационные и будничные. Первые шокируют массовую публику, принося доход газетам и телевидению. Вторые же приедаются и становятся своего рода «прогнозом погоды» - интерес к событию остается, но оно уже воспринимается как что-то само собой разумеющееся. Новости о многочисленных смертях, в этом смысле, стали для жителей Москвы повседневной историей. С утра каждый из нас встает с постели, заваривает утренний кофе, мимолетно просматривая свежую прессу, и для фона включает телевизор, в котором только и слышится: «Сегодня погибло столько-то человек». Но эта информация не задевает тебя - ты продолжаешь пить свой горячий кофе, думая исключительно о приземленных вещах. Однако в один прекрасный день новостные агентства разразились-таки сенсационным сообщением. «Самые большие в Европе гипермаркеты "Мега" и "Ашан", расположенные в районе города Химок, проводят новую акцию при поддержке правительства Москвы. Государство выделяет деньги торговым центрам с целью привлечения новых клиентов, тем самым выполняя план по увеличению товарной корзины простого россиянина, принятый на высоком уровне. До сих пор в торговые комплексы можно было попасть при помощи специально выделенных бесплатных автобусов. С сегодняшнего дня начинает свою работу еще один автобус, содержание которого будет вестись на государственные деньги. Автобусу выделят отдельную дорогу, по которой он сможет довезти пассажиров за считанные минуты. Для пущего удобства, к пассажирам будет привязан проводник. По дороге он расскажет интересные истории, связанные с жизнью гипермаркетов, а также раздаст купоны со скидками на различные приборы бытовой техники. Спешите воспользоваться новой услугой!»

Почему халява так притягивает людей? Вопрос, столетия мучащий могучие умы человечества. Ответа как не было тогда, так нет и сейчас. Впрочем, очевидно одно: халява – всегда событие. Именно такие мысли посетили голову Михаила Турова – простого паренька из тихого района Москвы. Авантюрист по натуре, он решительно бросился в поисках наживы. Жизненный опыт подсказывал ему, что бесплатный сыр, конечно же, бывает только в мышеловке, но изворотливый разум всегда находил объяснения. Ведь для мышки халявный сырок дейстивтельно томится в мышеловке, но для мышелова-то дело обстоит совсем иначе! Да, Михаил кар раз относился ко второму типу. Из любого незначительного события, он мог создать атмосферное явление. Из простой заметки в газете, он мог сконструировать сложный репортаж. Наконец, из совсем ничтожной скидки, он мог найти приключения на свою проворную задницу.

Дожидаясь автобуса на «Речном вокзале»,Михаил погрузился в раздумья. В его голове рождался план. Нет, это была не спонтанно рожденная идея, изображаемая в мультиках в виде внезапно загоревшейся лампочки над головой. Это был четко продуманный и взвешенный сценарий поведения. Его влекла не жажда дешевой покупки. Мотивы Михаила гораздо сложнее – ему хотелось повидать что-то новое, познать сущность явления. Ему было наплевать на исход события, потому что волновало само событие. Стать сторонним наблюдателем, человеком, находящимся по ту сторону добра и зла. Именно это, и ничто другое, регулировало его глубокую думу.

Пришел в себя он уже по дороге к супермаркетам. Оглянувшись, Михаил оценил окружающий его контингент. Это были девушки, читавшие модные журналы о стильной одежде; мужчины, рассматривающие девушек, читавших модные журналы о стильной одежде; кривляющиеся девчонки, показывающие пальцем на мужчин, рассматривающих девушек, читающих модные журналы о стильной одежде; и молодые ребята, снимающие все это на свой сотовый телефон. «Разве новость о халяве их сюда привела? - подумалось Турову, - Скорее всего, их сюда притащила жизнь. Жизнь с мыслями о еде, одежде и презервативах. Хотя что там? Их жизнь сама похожа на презерватив! С ней очень приятно протекает время, но есть один недостаток – она одноразовая. Одноразовая жизнь для одноразовых людей. Хм…»

И тут раздался голос проводника. Такой знакомый, что лицо Михаила начало постепенно меняться – от «задумчиво-ищущего» до «просветленно-ясного». Этот голос исходил от его хорошего знакомого, если не сказать – близкого друга. Им бы Иван Рыкин – человек, который никогда не отказывался встретиться вечерком и испить чего-нибудь горячительного в теплой дружеской компании. У него была лишь одна странность – он никогда не говорил о своей работе, а если упоминал, то только вскользь, после чего быстро переходил на другую тему.

- Ваня! – радостно завопил Туров, - да ты и есть тот самый проводник! Ха! Вот это встреча, так встреча!

Увидев своего приятеля, Иван вздрогнул и нахмурился. Помутневшего Рыкина наблюдала вся собравшаяся общественность, быть может, по причине того, что он внезапно перестал говорить, а может потому, что Михаил громко и на весь автобус прокричал имя Ивана. Чтобы не фокусировать на себе внимание, Иван решил подойти к Михаилу и пооткровенничать с ним.

- Что случилось, Вань? Ты что такой надутый? – поинтересовался Туров
- Миш, говори тише, пожалуйста – медленно произнес Туров, делая ударения на каждом слове, - понимаешь, ну как тебе сказать, в общем, ты зря сюда попал.
- Вот это да… Вань, что за мистические нотки наблюдаются в твоей речи?
- Я не шучу. Мне ничего не остается делать, как рассказать тебе все. Я попал в безвыходную ситуацию. Ты мой друг и должен знать это. Только прошу тебя, прими это как данность. Я тебе расскажу кое-что, но пообещай мне не разглашать эту информацию остальным людям, находящимся в автобусе.

Слова Ивана нагнетали страх, и Михаил, кивнув головой на просьбу Ивана, спешно замолчал.

- Миш, я работаю на государство. До этого дня я занимал там посты, о которых не мог широко распространяться. И тут мне предложили новую работу – проводником. Признаю, работа высокооплачиваемая, но не сказать, что приятная. Автобус, в котором ты сейчас находишься, это автобус смерти…
- В каком смысле? – резко перебил его Михаил
- В прямом, Миш. Здесь выживает только проводник. С недавних пор правительство Москвы озаботилось проблемой перенаселения. Пробки на дорогах, теснота в метро – это надо как-то решать. Город не резиновый, а людей становится все больше. Поскольку проблему цивилизованным способом решить никак нельзя, о чем свидетельствует опыт крупных европейских городов, наше правительство решило провести спецоперацию под названием «автобус смерти». Принцип очень прост. На бесплатный автобус сажается определенное количество человек, и по выделенной дороге они доставляются в лес, где их поджидает наши спецслужбы.
- И что там и ждет?
- Что, что? Расстрел. Но об этом, разумеется, никто не узнает. Наше телевидение давным-давно подчиняется государству, и объективного журналистского расследования ты не добьешься. Просто с утра ты услышишь новость, что столько-то человек погибло в каком-нибудь месте и в связи с этим возбуждено уголовное дело. А много ты знаешь случаев, чтобы эти дела были раскрыты? Вот-вот. Только умеем, что возбуждать, а кончать не умеем.

Михаил вторично за время, проведенное в автобусе, огляделся вокруг. Но теперь его мысли были совершенно о другом: разве все эти люди погибнут? Почему?

- Я понимаю твою подавленность, - Спокойно продолжал Иван - Но, Миш, пойми. Я их не оправдываю, я просто выполняю свое дело. А эти люди… Думая только о радостях жизни, жизнь подарила им и страдания. Все ведь сбалансировано.
- Убивать людей…
- Убивать людей ради того, чтобы жили другие люди, - как будто бы стараясь убедить в чем-то Михаила Иван упорно стоял на своем.
- А как же я?

Вот тут вопрос выбил Рыкина из своей колеи. Ему нечего было ответить. По взгляду Ивана было ясно, что ничего хорошего Турову не светит, разве что добрые напутственные слова в его адрес. Рыкин замолчал, и впервые его взгляд перестал источать уверенность. Его глаза напоминали глаза ребенка, которому только что сообщили, что играть с ним больше не будут. Это был конец. Михаил катился в бездну вместе со всей собравшейся в автобусе братией. Все говорило о том, что в игре Турова наступил «мат».

- Миш, почему ты сел сюда? – мучительно выдавил из себя Рыкин
- Приключения, Вань, ты же знаешь, как я их люблю. Но, как говорится, всяким приключениям...
- ...наступает конец. - подхватил Иван

Автобус остановился. Народ охватило беспокойство. Никто не понимал, где они очутились. Вокруг был только лес - место, не дававшее основания думать, что где-то неподалеку располагается «Ашан» с «Мегой». Беспокойство сменилось паникой, когда открылись двери, и внутрь зашли вооруженные люди. Кто-то стоически замолчал, смирившись с судьбой, кто-то закричал, отчаянно призывая на помощь несуществующих спасателей, остальные хаотично метались по автобусу. Но все было решено. Глаза людей перестали искриться человеческой жизнью, а безжизненные лица превратились в кладбищенские плиты. Некоторые еще сопротивлялись, не желая подчиняться приказам военных, но недолго. После первого выстрела в голову всем стало предельно ясно: это не Запад, где можно побороться за свои права, это западня. А раздававшиеся крики с разных сторон, лишь раззадоривали спецорганы, которые как будто бы даже с любовью исполняли свои обязанности.

Обреченных людей по очереди выводили на улицу и ставили в ряд. Последним был Михаил, которого разместили с краю. Эти минуты длились целую вечность. Как будто время остановилось для того, чтобы осмыслить прожитую жизнь. Подумать о своих поступках, о своих заслугах, о правде и лжи, о свободе и несвободе и даже о Боге. Ведь, как известно, все становятся верующими на смертном одре. Михаил занял выжидательную позицию. Он успевал проследить все: как силовой отряд встает напротив людей, как перезаряжает оружие и целится в запуганные тела и как необратимо забирает их жизни.

- Стойте! – вдруг вмешался Иван.
- Что тебе? – спросил один из начальников спецоперации.
- Среди них стоит мой близкий друг. Простите, но я не могу позволить вам его застрелить.
- Вань, ты же знаешь, что мы никого не оставляем в живых. Если мы его отпустим, потом другие захотят стать такими же «избранными» и так далее. А если даже и отпустим одного, то где гарантия, что он никому не расскажет? Твое честное слово или его честное слово? Брось, Иван. Ты же профессионал. А это наше профессиональное дело, ничего личного.
- Это я и сам понимаю, не дурак. Я хочу сказать о другом. Расстреливают ведь всех, кроме проводника, так? По уставу проводник может найти себе преемника, кого пожелает. Я хочу отказаться от своих полномочий и передать их своему другу, Мише.
- Эээ… Вань, это желательно делать не во время операции, понимаешь? Мы сюда привезли ровно 35 человек и убьем по плану 35 человек.
- Тогда возьмите меня вместо него. Я все равно не допущу, чтобы Миша умер. Я настаиваю на этом.

Разговор велся в полной тишине. Слышали друг друга только собеседники, остальные прибывали в неописуемом состоянии. Если бы существовало такое место, которое находилось между жизнью и смертью, то это было бы оно. Михаил не понимал, что происходит. Но с течением времени к нему приходила ясность.

- Миш, тебе нужно поставить здесь подпись и ты спасен, - назидательно сказал Рыкин, протягивая Турову незнакомый листок.

Туров по-прежнему не знал, чего от него хотят. Он быстро подписал листок, полагая, что таким образом ситуация будет разрешена.

- Вот и славно, Миш, – проговорил Иван. – Только знай, что теперь ты работаешь на государство и обязан соблюдать подписанный устав. Ты не имеешь права разглашать информацию о проекте и должен хранить молчание.

Отдав бумажку, Рыкин встал к дереву. Он вел себя невозмутимо и безразлично ко всему. Понимая, что только сам себе человек судья, он знал, что совершил правильный поступок. Его голову не посещали извечные мысли: а достойно ли я прожил жизнь. Иван знал ответ на этот вопрос. Хладнокровный и бесстрастный, он проводил последние минуты своего существования, смотря на Михаила, словно говоря: «Прощай». Рыкин не требовал сочувствия, да и не вызывал его. Потому что он был уверен в одном: жалеют слабых, тех, кто умирает. Он же был другой породы - породы сильных людей, память о которых бессмертна.

………………………….

Автобус смерти ездит и по сей день. Проводником его является Михаил Туров. Заняв новую должность, он занял новую жизненную позицию. Он стал другим человеком – спокойным, взвешенным и даже мудрым. На все свои же нравственные нападки по поводу совершаемого дела он отвечал по-рыкински: «Я их не оправдываю, я просто выполняю свое дело»

В начале следующего дня прогремело очередное новостное сообщение, которое, как всегда, не привлекло к себе повышенного внимания:

На северо-западе Москвы произошла драка на национальной почве. Как предполагается, 40 человек кавказской национальности атаковали коренных жителей. Среди них – 35 погибших. Возбуждено уголовное дело…